КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

того, Яков I стремился распространить полномочия придворного надсмотрщика

на территорию всей страны вне зависимости от местопребывания короля.

Уже во время своего переезда из Шотландии в Англию весной 1603 г. Яков I

через ужесточение контроля со стороны торгового надсмотрщика пытался

ограничить естественную реакцию местных рынков на приток большого

количества посетителей. Например, предвидя, что по его прибытию в

Теобольдс, где он должен был принять двор, резко подскочат цены, Яков I

распорядился, чтобы королевский торговый надсмотрщик взял под свой контроль

все цены. Они не должны были превышать установленный обычаем уровень цен

внутри границ двора до тех пор пока двор здесь будет находиться. Причем эти

меры подавались как "забота о его любимых подданных"[393] и как законное

историческое право всех английских монархов, а не произвол со стороны

нового короля.[394] Естественно, что от подобных ограничений выигрывали

королевские слуги, придворные и различные лица сопровождающие двор, а

отнюдь не местные жители.

Вскоре после прибытия в Лондон 27 мая 1603 была выпущена первая

прокламация из целой серии о полномочиях королевского торгового

надсмотрщика.[395] Прокламации, которые в большинстве своем регулировали

цены внутри границ двора и во время его передвижений по стране, были

направлены на то, чтобы в интересах хаусхолда и его слуг сдерживать

действие естественных рыночных механизмов.

Торговому надсмотрщику предписывалось всеми возможными ему средствами не

допускать роста цен, удерживать их в тех границах, которые существовали до

прибытия двора. Цены, которые устанавливал королевский торговый

надсмотрщик, заверялись в Счетной палате Хаусхолда и вывешивались под его

личной печатью для всеобщего ознакомления на воротах двора.

Он также был обязан контролировать насыщение рынка, поскольку торговцы и

горожане припрятывали товар, не желая продавать его по заниженным

"королевским" ценам. Это явление было настолько массовым, что вполне

реально возникала угроза голода двора и слуги были вынуждены покупать

продовольствие по высоким ценам. При этом виновными признавались обе

стороны — и продавец, и покупатель, и оба подлежали наказанию.[396]

Повторная прокламация с некоторыми добавлениями была издана спустя год и

в последующем неоднократно повторялась,[397] что скорее всего говорит о

неэффективности принимаемых мер. Одна из возможных причин кроется в том,

что исполнение предписаний и наказаний передавалось в руки местной

администрации, тесно связанной с торговыми кругами незаинтересованными в

реализации этого документа, к тому же значительное количество придворных

поставщиков составляли местные торговцы.

Наиболее серьезная попытка прекратить злоупотребления со стороны

королевского торгового надсмотрщика и особенно его заместителей была

предпринята в феврале 1619 г. как ответ на многочисленные жалобы подданных.

Специальная королевская прокламация более четко регулировала обязанности

надсмотрщика, полномочия и размер выплат (fee) за его услуги.

Предусматривалось усиление "общественного контроля" за деятельностью

торгового надсмотрщика, что косвенно подтверждает неэффективность

административного контроля со стороны высших слуг хаусхолда. Все его

отчеты, устанавливаемые им правила торговли, ставки оплаты его услуг

становились открытыми, известными местному населению.[398] Но в тоже время,

согласно прокламации, власть королевского надсмотрщика распространялась за

границы двора.

Раз в год он должен был проводить специальные сессии в различных

графствах, во время которых ему предписывалось проверять качество

продаваемых продуктов и товаров, правильность используемых мер и весов.

Особенно он должен был пресекать деятельность скупщиков, препятствующих

свободной торговле. Извещение о проведении сессии надлежало отправить

заранее, а сами заседания проводить в присутствии мировых судей и жюри из

12 человек. Кроме того, надсмотрщику передавался контроль за деятельностью

местной администрации по предотвращению злоупотреблений в сфере торговли.

Учитывая тот факт, что все его действия по проверке правил и условий

торговли требовали соответствующей оплаты, то эти меры носили явно

фискальный характер (лицензирование торговой деятельности обходилось в 4

пенса, регистрация мер и весов—от 1 до 4 пенсов, в зависимости от их

размеров). Все выплаты, полученные надсмотрщиком от населения во время

осуществления должностных обязанностей, регистрировались в Счетной палате и

контролировались Гофмаршальской конторой.

Местное население могло подать жалобу на имя Лорда-камергера двора,

казначея или инспектора Хаусхолда с просьбой компенсировать те убытки,

которое оно понесло из-за злоупотреблений совершенных королевским торговым

надсмотрщиком. Поскольку особенно большое количество жалоб приходилось на

его заместителей, то их число сокращалось. При этом ими не могли быть

поставщики двора или торговцы, чтобы исключить коммерческую

заинтересованность в использовании служебного положения.

Таким образом, прокламация обнаруживает явное намерение под прикрытием

заботы об общем благе распространить полномочия королевского торгового

надсмотрщика на все рынки страны. В целом, посредством королевских

прокламаций Яков I заботился не столько о "своих любимых подданных",

сколько о том, чтобы в собственных интересах установить более строгий

контроль над экономической жизнью страны и продемонстрировать способность

королевской администрации контролировать деятельность своих слуг,

предотвращая тем самым парламентскую критику.

Попытки ограничить власть королевского торгового надсмотрщика через

парламент предпринимались неоднократно (1606, 1621, 1624 гг.), но каждый

раз билли застревали в комитетах или палате лордов. В 1610 г. вместе с

критикой королевских реквизиций звучали требования ограничить полномочия

торгового надсмотрщика. По мнению палаты общин, его следовало лишить права

регулировать цены. Парламентарии также требовали ограничить привилегию

королевских слуг на преимущественное право покупки.[399] В 30-40-е гг. XVII

в. под давлением парлемента полномочия королевского торгового надсмотрщика

были ограничены территорией прилегающей непосредственно к королевскому

дворцу.

К н. XVII в. Департамент Дворцового Хозяйства объединял около 20 разного

рода хозяйственных служб, или субдепартаментов. Каждый из них выполнял

строго определенные функции, имел собственный штат слуг, который сохранял

тенденцию к постоянному расширению. Ведущие субдепартаменты возглавлялись

слугами в ранге королевских сержантов, а те, которые управлялись клерками

или йоменами, как правило, зависели от определенного “старшего” ведомства,

либо когда-то выделились из него.

Только две хозяйственные службы двора руководились слугами благородного

ранга (gentle rank) — это группа королевских квартирьеров и служба раздачи

королевской милостыни.

В плоть до н. XVII в. королевский двор был странствующим двором. На

протяжении всего средневековья королевский хаусхолд находился в постоянном

движении от одной королевской резиденции к другой, сопровождая короля во

время военных походов или почти ежегодных летних путешествий по стране

(progressess). Естественно, что порядок передвижения столь значительной

массы людей должен быть тщательно организован и спланирован. В XII-XIV вв.

эту задачу иногда выполняли около 100 человек.[400] Постепенно двор стал

все более и более задерживаться в центральных королевских резиденция таких,

как Уайтхолл, но даже в последние годы правления Елизаветы королевские

путешествия были регулярными.

С приходом Якова I ситуация несколько изменилась. Двор, по выражению

английских историков, "осел". Уайтхолл стал единственной постоянной

резиденцией. Но дело в том, что "не осел" сам король. Двор не редко

оставался в Лондоне, в то время как Яков I с небольшой группой самых

приближенных слуг в сопровождении небольшого количества слуг часто

перемещался от одного охотничьего дворца к другому. Наиболее любимыми из

них были Ройстон и Ньюмаркет. Причем иногда, по мнению современников, он

делал это в самые неудобные моменты, например, во время заседания

парламента.

За время своего правления Яков I предпринял несколько довольно длительных

путешествий по стране, самое значительное из которых было в 1617 г. в

Шотландию. Кроме него можно отметить путешествие в Йорк, не говоря о

неоднократных более близких поездках в Оксфорд и Кембридж. Многие считали,

что частые поездки отвлекают короля от государственных дел, а те, кому

приходилось принимать короля в тайне роптали, подсчитывая свои убытки. Во

время королевских вояжей возрастало значение специальных служб,

ответственных за их организацию.

Службой королевских квартирьеров (Harbingers) руководил старший

квартирьер двора, или квартирмейстер (Knight Harbinger), который входил в

штат Королевской Палаты. Ему подчинялись два квартирьера в ранге

джентльменов и шесть квартирьеров-йоменов. Квартирьеры выполняли две

функции: сообщали или предвещали (harbinger - предвестник) о приближении

короля и его двора жителям какого-либо населенного пункта на пути

следования королевской процессии и заботились об организации их приема и

постоя. Ранее королевские квартирьеры входили в штат почти каждого

субдепартамента двора. Их общая численность доходила до 40 человек.

Лица, играющие роль королевских предвестников, должны были обладать

достаточно высоким статусом, чтобы соответствовать важности и

исключительности события. Подготовка квартир и комнат для участников

процессии, организация постоя для их лошадей требовали наличие определенных

властных полномочий, поскольку местные жители предоставляли то и другое без

особого удовольствия. Подобное гостеприимство всегда было сопряжено с

большими расходами. Квартирьеры не только распределяли реквизированные

помещения между слугами, но следили за тем, чтобы они вели себя здесь

пристойно, не шумели и не грабили местное население, не пользовались

вещами, продуктами, кормом для лошадей без разрешения хозяев и

соответствующей компенсации.[401]

Кроме обеспечения двора во время длительных королевских путешествий по

стране, королевские квартирьеры отвечали за регулярное передвижение двора

от одной резиденции к другой на протяжении всего года.

Квартирьеры всегда первыми из королевского двора отправлялись в путь,

обычно рано на рассвете, чтобы успеть выполнить свои обязанности к приезду

короля и его свиты. Обычная норма дневного перехода двора составляла около

15 миль в день, но могли преодолевать и до 30, останавливались в

зависимости от предложенных удобств, сроков и целей путешествия от 1 до 5-6

дней.

Помимо королевских предвестников в организации путешествий двора

использовались и другие категории слуг, в частности, камергеры-ашеры

Королевской Палаты. Им поручалось предварительно исследовать предполагаемые

пункты остановки двора на предмет их готовности выполнить столь

ответственную и дорогостоящую миссию. Если возникала необходимость, они

даже могли скорректировать первоначальный маршрут.[402]

Формально почетную королевскую службу по раздаче милостыни (Almonry)

возглавляли два знатных лица — Grand Almoner и Lord High Almoner (Almoner -

милостынник). Первый как правило был знатным светски лицом, а второй —

духовным. Пост Великого милостынника был наследственным и долгое время

передавался среди маркизов Эксетера. Первоначально эти должности занимали

люди пользовавшиеся большим доверием монарха, поскольку через них король

выступал как помощник и спаситель всех страждущих и обездоленных, через них

он проливал свою королевскую щедрость на подданных.

В средние века раздача милостыни считалась обязанностью для любого

состоятельного человека, такой же частью его жизни "как еда или сон".[403]

Существовали два вида милостыни: средства, раздаваемые бедным и больным,

чтобы облегчить их участь(в XIV-XV вв. от 6 пенсов до 4 шиллингов в день

каждому) и крупные пожалования для церкви.[404] Постепенно эти должности

стали не более, чем почетными и имели лишь церемониальное значение. Раздача

денег стала редким явлением и перешла в руки ближайших королевских слуг и

фаворитов, а служба по раздаче милостыни сосредотачивается на распределении

остатков пищи с королевского стола для целой свиты нищих, следовавших за

двором.

Настоящим руководителем субдепартамента стал милостынник (sub-almoner).

Обычно это было духовное лицо (с октября им был доктор богословия

Уотсон[405]). Раздача пищи должна была производиться за дворцовыми

воротами. На практике большинство попрошаек просачивалось во дворец. Там

они сами добывали остатки еды, а то, что попадало в распоряжение

милостынника либо передавалось различным благотворительным учреждениям,

либо продавалось. Вырученные деньги раздавались по подходящим случаям.[406]

Гофмаршальская контора должна была контролировать деятельность

милостынника, его расходы,[407] количество и качество пищи, поступающей в

его распоряжение. В штат субдепартамента входили два йомена и два гоф-

юнкера.

Как уже отмечалось вся система организации и управления хаусхолда была

призвана административно, финансово, юридически выделить двор из

окружающего его пространства. Внешняя граница не только определяла

пространство двора, но и отделяла придворное сообщество от остальных

королевских подданных. В охране этой границы помимо Королевской стражи

принимали участие королевские привратники (Porters at the Gates). Они

следили за тем, чтобы на территорию двора не проникали посторонние.[408]

Именно через них организовывались контакты между королевскими слугами,

придворными и рядовыми королевскими подданными, по какой-либо причине

пришедшими ко двору. Особая ответственность на королевских привратников

накладывалась в период распространения в округе инфекционных болезней.

Привратники останавливали пришедших в воротах двора, узнавали о цели их

прибытия и передавали суть вопроса одному из высших слуг хаусхолда или в

Гофмаршальскую контору и, только получив от них письменное разрешение,

могли впустить прибывших.[409]

Из хозяйственных субдепартаментов, которые группировались вокруг

Королевского Холла, ведущее место занимали королевская кухня и

Гофинтендантская контора.

Кухня (Kitchen) - центральный и самый большой хозяйственный

субдепартамент двора. Вокруг него, так или иначе, разворачивалась

деятельность всех остальных хозяйственных служб. Ее штат составлял около 40

человек, причем около одной трети (поварята, кухонная прислуга) не

оплачивались, а перебивались различными разовыми выплатами, подачками и

приработками. Во главе субдепартамента стоял первый секретарь королевской

кухни (Chief clerk). Он проверял качество продуктов, поступающих из

кладовых, представлял ежедневные и ежемесячные отчеты в Гофмаршальскую

контору, отвечал за качество и количество приготовленных блюд. Должность

была достаточно почетной и вполне доходной (только жалование составляло

более 44 ф. в год, не считая большого количества дополнительны доходов). В

руководстве кухней ему помогали два клерка (о семействе Уелдонов, члены

которого последовательно занимали один из этих постов упоминалось выше).

Приготовлением блюд занимался штат шеф-поваров (Маster Cooks): три-четыре

в разное время (Дэниэл Кларк и Уильям Кордел служили еще Елизавете, а Джон

Марни (Murney), видимо, пришел с Яковом из Шотландии).[410] Им подчинялись

6-7 йоменов и столько же гоф-юнкеров, 8-10 поварят, а также слуги,

поворачивающие вертела (gallapins). Начиная с правления Генриха IV, кухня

разделилась на две части: личная королевская кухня (Privy kitchen), которая

готовила для стола монарха и Большая кухня (Great Kitchen), которая

готовила для королевских слуг, обедающих в Холле.[411] Как и для

большинства хозяйственных субдепартаментов, с приходом Якова I расходы на

королевскую кухню значительно возросли (с 12.000 до 20.000 ф. в год).[412]

Кухня всегда считалась самым старшим из хозяйственных субдепартаментов

двора.[413]

Формально от кухни зависели королевская кондитерская по изготовлению

вафлей и тонких кексов (Wafery) и котельная (Boiling house), возглавляемые

йоменами и включающие в свой штат несколько гоф-юнкеров и гоф-пажей.

К числу главных хозяйственных служб Хаусхолда, помимо кухни относились:

кладовая для пряностей и соли (Spicery),[414] от которой формально зависела

кондитерская по производству конфет и других сладостей (Confectionery);

служба занимавшаяся снабжением сена, овса для Королевской Конюшни и соломы,

которой ранее устилали пол в Холле (Avery). Из руководителей этих служб

назначался низший штат Гофмаршальской конторы.

Как и кухня, такое же двойное разделение имела королевская хлебопекарня

(Bakehouse). Личная королевская пекарня выпекала хлеб исключительно из муки

мелкого помола и только для королевского стола. Ее штат состоял из 20

человек и возглавлялся сержантом.

Одним из важнейших хозяйственных субдепартаментов двора являлась

Гофинтендантская контора (Acatry, фр. achatour - закупщик, покупатель). В

ее обязанность входила закупка продовольствия на рынке, прежде всего мяса и

рыбы, и его первичное хранение до распределения по специальным кладовым. Во

главе конторы стояли два сержанта и клерк. Им подчинялись поставщики и

младшие слуги. Всего около 10-12 человек.

Во дворе существовала целая группа различных кладовых помещений, которые

составляли отдельные субдепартаменты. Особо следует выделить винный погреб

(Cellar). На сержанта этой придворной службы возлагался контроль за

потреблением при дворе различных вин. Дело оказывалось отнюдь не простое:

во-первых, большинство из вин завозились с континента и следовательно их

запасы были ограничены и требовали постоянного пополнения, во-вторых,

достоинство каждой марки вина должно было соответствовать достоинству лиц

его потреблявшего, т.е. "благородные вина" – для "благородных придворных и

королевских слуг", а "низкие" сорта – для рядовых слуг двора. Ордонанс 1604

г. инструктировал руководителя "винного" субдепартамента двора ограничить

потребление белого испанского вина (Sack) 12 галлонами в день и только для

благородных леди и джентльменов двора, "для их лучшего здоровья".

Гасконские вина разрешалось подавать только по праздникам.[415] Для

пополнения запасов вина сержант винного погреба регулярно посещал Францию,

где проводил закупки. Например, Джозеф Барей в 1611 г. для этих целей

получил довольно внушительную сумму в 650 ф.[416]

Поставки вина к королевскому двору были чрезвычайно выгодной коммерческой

операцией. Очень многие высшие и средние слуги двора получали

соответствующие лицензии. Поскольку все вино импортируемое в Англию

считалось своего рода "королевским товаром", то с каждой партии

определенная часть либо поставлялась ко двору, либо с нее следовало

заплатить композиционный сбор. Тот же Джозеф Барей за бесплатную поставка

им 40 бочек вина получил право оставить в своем кармане по 2 шл. 6 п.

композиционных денег с каждой бочки.[417]

Другими кладовыми службами Хаусхолда были: кладовая для мясных продуктов,

дичи (Larder), ее штат отвечал за их засолку и хранение в различных

королевских резиденциях; погреб для хранения пива и эля (Buttery),

административно зависимый от винного погреба;[418] склад свечей, воска и

других предметов для освещения (Chandlery), кастелянтская для хранения

умывальных принадлежностей (Ewery). Кроме того, имелись такие специальные

службы как королевский птичий двор (Poultry)[419] и королевская скотобойня

(Pither house).

Кроме вышеуказанных кондитерских служб существовала кондитерская по

изготовлению пирожных и печенья (Pastry).

Также при дворе существовали такие хозяйственные службы, как

посудомоечная (Scullery), ее штат также заботился о заготовке топлива и

посуды для кухни и оплачивал услуги медников, сундучников и

корзинщиков;[420] кладовая для посуды (Pantry), комната для кипячения

(Scalding house) посуды, утвари, столовых приборов и туш животных в целях

гигиены.

Иногда возникновение новых хозяйственных субдепартаментов было связано с

архитектурной перестройкой старых или постройкой новых королевских дворцов.

Выделялись отдельные помещения для специальных нужд, которые заполнялись

ответственным за них штатом слуг. Подобным образом как отдельные службы

возникли кладовая для мяса и дичи и кладовая для пряностей, когда двор в

XVI в. располагался в Виндзоре. Впоследствии подобные службы были

организованы и в других резиденциях.

Гардероб Департамента Дворцового Хозяйства (Wardrobe of the Household

или Livery) обеспечивал слуг департамента постельным бельем, а также

служебным и парадным облачением. Его расходы в н. XVII в. заметно возросли

(с 7.200 до 10.700)[421], что говорит об общем росте количества

хозяйственных слуг. Гардеробу административно и финансово подчинялась

королевская прачечная (Lander).

Штат каждого из этих субдепартаментов был различным: от 4 человек в

скотобойне, до 15 — в посудомоечной. Во главе большинства субдепартаментов

стояли слуги в ранге сержантов. Как правило, они следили за порядком и

дисциплиной в вверенном субдепартаменте, за его функционированием,

обеспечением необходимыми продуктами и материалами, правильным

распределением жалования, чаевых и продовольственного содержания среди

подчиненных слуг. Службы, требующие составление наиболее сложных финансово-

хозяйственных отчетов имели в своем штате клерков. Они предоставляли отчеты

в Гофмаршальскую контору и поддерживали связь с королевскими поставщиками.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30