КОРОЛЕВСКИЕ СЛУГИ И ЯКОВИТСКИЙ ДВОР В АНГЛИИ 1603-1625

поводом для выделения Малого Гардероба как более независимой службы и

передачей его под контроль камергеров Спальни. Некоторые из них совмещали

руководство обоими Гардеробами. Хоум руководил Малым Гардеробом с 1603 г.

по начало 1605 г. С декабря 1605 г. службу возглавил упоминавшийся выше

Джеймс Хей. Он руководил департаментом до 1617 г., но, в отличие от

Большого Гардероба, передал его не Кранфилду, а своему брату Роберту Хею.

Естественно, что при нем департамент получил наибольшую свободу в

распоряжении средствами и материалами. За более, чем 8 лет во главе Малого

Гардероба Хей израсходовал более 35.500 ф., 1/10 из которых положил в

собственный карман. Наиболее очевидными злоупотреблениями, выявленными

аудиторами, оказались завышение закупочных цен, не установленные имена

поставщиков, завышение количества ткани на изготовление одного костюма.

В декабре 1605 г. Хей получил первые 1000 ф. как хранитель Малого

Гардероба.[271] Перед ним была поставлена задача — обновить королевский

гардероб. Обычно расходы субдепартамента не превышали 2500 ф. в год, но к

1608 г. возникла необходимость в получении дополнительных 7000 ф., и

ассигнования были увеличены до 4.000 ф. в год, которые для большей

оперативности расчетов стали выплачиваться поквартально.[272] В

деятельности Хея проявились все характерные для яковитского придворного

недостатки по управлению департаментом: отсутствие отчетов и письменных

распоряжений, большой разброс закупочных цен, отсутствие контроля за

поставщиками.

Несмотря на передачу руководства Малого Гардероба брату Хея,

субдепартамент с 1618 г. был поставлен под контроль Большого Гардероба.

Кранфилду удалось сократить его расходы до 4.000 ф. в год, но с 1622 г.

после ухода Кранфилда затраты Личного Гардероба вновь возросли.

Те меры, которые были предприняты Яковом I в отношении отдельных служб

Королевской Палаты, ставили своей целью вывести королевский двор из - под

административно-финансового контроля Казначейства и лично Сесила.

Долгое время Сесилу удавалось сохранить контроль за осуществлением

внешней политики, но создание еще одной придворной структуры – Экспедиции

церемониальных дел – повлияло на положение Госсекретаря и в этой сфере.

Экспедиция церемониальных дел (Ceremonies), была создана для

регулирования придворного церемониала, а также для должной организации

контактов английского двора с иностранными представителями и гостями.

Начало организации субдепартамента было положено введением 25 мая 1603 г.

должности Обер-церемониймейстера двора (Master of the Ceremonies), на

которую был назначен Льюис Льюкнер (Lewekenor). Чуть позже были назначены

два помощника (Assistant Master), которые выполняли поручения главы

Экспедиции и были его заместителями (Уильям Баттон, рыцарь с 1605 г., с

1621г.- баронет; и Эдуард Принн). Также в штат входил Маршал-

церемониймейстер двора (Marshal of the Ceremonies), который непосредственно

отвечал за порядок во время церемоний. Он расставлял присутствующих по

соответствующим их роли в церемонии и положению в обществе местам,

принуждал к соблюдению придворного этикета, а также сам принимал активное

участие в проведении церемонии. Кроме того, были назначены еще два

человека, которые должны были присутствовать на дипломатических приемах в

случае отсутствия Обер-церемониймейстера для придания большей

“представительности” английской стороне и подчеркивания значимости

происходящей встречи. Как правило, это были члены Королевской Спальни

(например, Джон Марри) или присутствующие при дворе английские и

шотландские лорды. В конце правления Якова I должности “присутствующих”

были отменены.

Пост Обер-церемониймейстера стал одним из ключевых при стюартовском

дворе, о чем свидетельствует его достаточно высокое по придворным меркам

жалование в 200 ф. в год (первоначально 50 ф. , в 1605 г. Льюкнер получил

новый патент, который увеличил его жалование в связи с частыми переездами

для встречи и сопровождения послов).[273] Введение должности было вызвано

наплывом иностранных посетителей, прибывших в Англию поздравить Якова I с

вступлением на престол. С этого момента все официальные контакты

иностранных представителей с королем, его министрами и Советом должны были

осуществляться через Обер-церемониймейстера и его помощников.

Должность была заимствована из дипломатической практики континентальной

Европы. Пост magistri ceremoniarium впервые оформился при папском дворе в

XV в. Кроме чисто церковных обязанностей во время проведения божественной

литургии, Церемониймейстер встречал и сопровождал гостей, прибывших на

торжественную службу, определял каждому из них надлежащее место и

инструктировал о ходе церемонии. Постепенно он все более сосредоточивается

на светской части своих функций, организуя церемониал папского двора в

целом. Вскоре должности церемониймейстеров, обязанных следить за

соблюдением и правильным исполнением усложнившегося придворного

церемониала, возникают при дворах европейских монархов.

Большое влияние на организацию английского двора и его церемониала в свое

время оказала практика бургундского двора, ставшая известной после

появления в 1474 г. записок его Обер-церемониймейстера Оливье де Ла Марша

“Порядок дома герцога Бургундского”. Как известно, они были составлены по

просьбе короля Англии Эдуарда III Йоркского. Во Франции должность

Церемониймейстера двора была введена в 1585 г. Генрихом III, откуда и была

заимствована Яковом I. До этого времени при Елизавете для встречи и

сопровождения иностранных гостей высокого ранга отряжался один из

королевских гвардейцев или кто-то из высших придворных слуг. Некоторые

вопросы размещения послов и их свиты, организации приемов решали Лорд-

камергер или Тайный совет.

Несмотря на то, что при Тюдорах придворный церемониал был уже достаточно

разработан и сложен, ему явно недоставало внутренней организованности и

представительности. При Елизавете для встречи иностранных представителей

привлекались королевские гвардейцы, а организационные вопросы решали Тайный

Совет и Лорд-камергер. Яков I лишил гвардейцев и Совет участия в приеме

дипломатических представителей, оставив за Лордом-камергером

координационные функции. Статус слуг Королевского Холла, ответственных за

проведение церемоний (Marshals of the Hall), не позволял им самостоятельно

разрешать спорные ситуации, возникающие в ходе той или иной церемонии. К

тому же, спустя 50 лет на английский трон вновь сел мужчина, что несколько

меняло общий характер придворных церемоний, изменились их акценты и сама

придворная обстановка. В добавление к этому, Яков I принес собой некоторые

элементы французского церемониала, действовавшего в Шотландии (например,

полуофициальные обеды с послами), изменил прохладное отношение к

дипломатам, свойственное Елизавете, заметно оживил всю придворную жизнь в

целом (примерно в это же время на английский была переведены книга Джин

Хотман "The Ambassador", что свидетельствует о возросшем интересе к

дипломатическому церемониалу). Все это вместе взятое и обусловило

учреждение особого церемониального субдепартамента двора, который был

призван своей деятельностью фактически выстраивать "новый", стюартовский

церемониал. Решение, принятое по каждому спорному случаю, стало

рассматриваться как прецедент, как образец для будущих действий. Отсюда

возникла потребность в письменной фиксации действий, совершаемых слугами

Экспедиции. Откликом на эту потребность стали записки ассистента Обер-

церемониймейстера двора Джона Финета. Помимо запечатления собственной

причастности ко двору и монарху, Финет вел записи с чисто утилитарной

целью, чтобы зафиксировать складывающуюся церемониальную практику. Причем

он вел дневники с ведома Обер-церемониймейстера, Лорда-камергера и самого

Якова I, которые не раз просили Финета обратиться к своим записям, чтобы

отыскать обычай или прецедент для разрешения возникшей коллизии.[274]

Обер-церемониймейстеру была поручена забота о “посетителях высокого

достоинства” (strangers of qualitie), приехавших в Англию, которых

надлежало принять “со всеми должными им почестями”, развлекать их как во

время пребывания в королевском дворце, так и путешествий по стране, "как

это происходит во Франции и других странах".[275] Позднее в более подробном

описании обязанностей Обер-церемониймейстера говорилось, что он должен

“всегда присутствовать при дворе со всеми своими слугами и лошадьми, себя и

их надлежащим образом экипируя..., чтобы развлекать и принимать тех

иностранных послов, которые будут приезжать в королевство...”.[276]

В первую неделю пребывания в Англии иностранных послов Обер-

церемониймейстер должен был заботится об их размещении, снабжении каретами,

продовольственном обеспечении (diet). Он должен был сопровождать дипломатов

ко двору и устраивать для них встречи и аудиенции с королем и

государственными лицами.

Для успешного выполнения своих обязанностей Обер-церемониймейстеру

надлежало быть всецело осведомленным о “различных рангах, достоинствах и

званиях” дипломатов и в целом быть “джентльменом, хорошо владеющим языком и

благоразумным”.[277] В качестве символа своей власти Обер-церемониймейстер

носил золотую цепь с медалью, на которой были начертаны эмблемы и девизы

войны и мира. В своей деятельности Обер-церемониймейстер напрямую

руководствовался указаниями Лорда-камергера Королевской Палаты. Иностранцев

восхищал прием, который им оказывали в Англии, особенно дружественность и

услужливость со стороны слуг и их внешность.[278]

Среди помощников Обер-церемониймейстера следует особо выделить Джона

Финета (Finet), автора записок о своей службе в Экспедиции церемониальных

дел. Его прапрадед был итальянцем из Сиены женатым на фрейлине Екатерины

Арагонской. В первые годы правления Финет Якова I был известен как

исполнитель непристойных песен для королевского развлечения. Не однократно

посещал континент (Францию, возможно Испанию). Видимо, около 1612 г. служил

у Сесила. В 1616 г. получил рыцарство, и тогда же Финету была авансирована

должность Обер-церемониймейстера. В 1624 г. занял пост его помощника после

смерти У. Ваттона. И наконец, в 1626 г. получил должность Обер-

церемониймейстера двора.

Среди историков ошибочно утвердилось мнение о яковитском дворе как о

беспорядочном и неорганизованном, где чуть ли не любой мог свободно

получить доступ ко двору. Но в действительности доступ ко двору, даже в

Королевскую Палату, не означал доступа лично к королю. Те, кто не был

членом Королевской Спальни получали возможность встретиться с королем

только через организацию специальных аудиенций. Для иностранцев аудиенции

устраивались через Экспедицию церемониальных дел, а для подданных Якова I –

через придворные структуры, прежде всего при посредничестве слуг Спальни. В

любом случае приглашенный на королевскую аудиенцию должен был ожидать либо

в Приемной, либо в Ближней палате, а во время специальных личных аудиенций

в Withdrawing Chamber, где он дожидался королевского соизволения войти в

Спальню, переданного через королевских спальников.

Придворный церемониал в целом и отдельные церемонии являлись способом

выражения важных политических и социальных приоритетов и взаимоотношений.

Тончайшие детали церемонии имели огромное значение для ее участников, так

как они выражали степень почета и королевского расположения среди сильно

конкурирующей придворной элиты. Церемонии утверждали и демонстрировали

социально-административную дифференциацию придворного общества, создавая

видимую иерархию социального порядка, который базировался на принципах

неравенства в соответствии со степенью доступа к монарху. В этой связи

огромное значение придавалось порядку следования участников церемонии.

Традиция предоставляла королю право самостоятельно или через своих слуг

вмешиваться в заведенный порядок и проявлять таким образом благосклонность

к фаворитам или к тем, кому монарх симпатизировал по различным причинам в

данный момент. Но в то же время санкционированный традицией порядок давал

возможность придворным отстаивать собственные права. Многие придворные

церемонии включали литургические элементы, перенося религиозные эмоции в

светскую практику, как бы санкционируя ее свыше.

При Якове I в соответствии с общей политико-административной

направленностью его правления церемониал стал одним из инструментов для

увеличения роли придворных структур в государственном управлении. С одной

стороны, церемониал был призван придать должное великолепие монарху и его

двору, а с другой – организовать официальные и неофициальные каналы доступа

к королевской персоне. Особое значение стало уделяться дипломатическому

церемониалу в качестве средства проведения внешней политики.

Несмотря на то, что внешняя политика оставалась под контролем Сесила,

теперь все официальные контакты иностранных представителей с королем и его

министрами должны были осуществляться через церемониальную службу. Кроме

того, Экспедиция организовывала и поддерживала придворный церемониал,

который значительно усложнился при Стюартах и стал одним из рычагов власти

при дворе, выражая важнейшие политические и социальные приоритеты, степень

почета и королевского расположения среди конкурирующей элиты. Участие

английских лордов и придворных слуг в дипломатическом церемониале отражало

их внешнеполитические пристрастия.[279] Церемониал санкционировал видимую

иерархию чести при дворе. Именно в церемониях статус Спальни получил

внешнее выражение. Ее слуги во время проведения церемоний, как правило,

располагались или шествовали либо непосредственно перед королем, либо сразу

после него, оттесняя государственных министров, пэров Англии и слуг других

департаментов двора.[280] Церемониал санкционировал департаментную

организацию двора. Каждая комната Королевской Палаты включалась в церемонию

приема посла. Пространство каждой комнаты имело собственный

санкционированный традицией ритуал и процедуру нахождения присутствующих.

Когда французский агент и советники не могли договориться, как вести

переговоры в палате Совета из-за споров по процедуре заседания, то просто

решили перейти в другую комнату, где было возможно "обсудить дело путем

приватной дискуссии без соблюдения формальностей".[281]

В то же время, как показывают дневники Джона Финета, при дворе сложился

неофициальный канал для доступа к королю. Естественно, что этим каналом

стали слуги Королевской Спальни, к которым, по мнению не только Финета, но

и других должностных лиц двора, например, Лорда-камергера Пемброка, и

надлежало обращаться иностранным послам в поисках аудиенций, выходящих за

рамки официальных приемов.[282] Большинство шотландцев Спальни

придерживались профранцузской ориентации и тем самым создавали определенное

давление на Якова I в связи с его планами испанского брака. Накануне

креации Карла принцем Уэльским Яков I в ответ на просьбу испанского посла

присутствовать на церемонии заявил, что некоторые из "слуг, близких ему"

ранее уже просили его пригласить французского посла.[283] Финет почти

никогда не называет слуг Ближней палаты, которые участвовали во встрече

какого- либо посла, в отличие от частого поименного перечисления слуг

Королевской Спальни

Кроме того, церемониальная служба была призвана поддерживать и

регулировать сложившийся при английском дворе порядок следования, который

устанавливал строгую иерархию различных титулов, рангов и должностей, а

также регулировал взаиморасположение конкретных персон внутри них. Порядок

следования закреплял социально-должностной статус отдельных представителей

английской аристократии и целых групп. Кроме того, в английский порядок

следования при проведении различных приемов и церемоний включались и

иностранные представители, что устанавливало своего рода политическую

иерархию среди европейских государств и выражало внешнеполитические

приоритеты английской монархии. Учитывая то, что Яков I рассматривал

порядок следования исключительно как объект королевской прерогативы, он

стал в его руках эффективным инструментом как внутренней так, и внешней

политики. Стюарт активно вмешивался в традиционный порядок следования,

своей волей давал преимущества одним и принижал других, что также вызывало

недовольство английской аристократии и иностранных послов. Спорам из-за

порядка следования посвящены многие страницы в дневнике Дж. Финета.[284]

В вопросе об организации дипломатического и придворного церемониала, как

и во многих других, Яков I проявлял присущую ему непоследовательность.

Отдавая предпочтение неформальным взаимоотношениям с подданными и послами,

король нередко становился своеобразной жертвой заведенного им порядка,

когда послы требовали неукоснительного соблюдения почестей, ранее

оказываемых им, или когда лорды отказывались сопровождать послов, кроме как

во время первой и последней аудиенции. Яков I предпочитал действовать в

обход им же заведенного порядка, устраивая встречи через слуг Спальни

(особенно через Хея, Монтгомери, позже – Бэкингема), минуя Обер-

церемониймейстера и Лорда-камергера. Яков I тяготился частыми спорами между

послами из-за порядка следования и расположения послов во время приемов,

поэтому предпочитал приглашать на придворные церемонии тех из них, между

которыми не возникало разногласий. Король нередко спрашивал у своих

ближайших слуг, кого из послов пригласить, чтобы избежать лишних ссор, в то

же время испанский посол Гондомар, получил почти свободный доступ к

Якову I.

Таким образом, официальный дипломатический церемониал выражал

внешнеполитическую позицию короны. Отклонение от установленного порядка

рассматривалось как политически-значимое действие, характеризующее

изменение отношения к принимаемой стороне. Если в первые годы правления

Якова Стюарта в соответствии с елизаветинской традицией церемониальное

преимущество предоставлялось французскому послу, то в последующий период в

связи с развитием происпанской ориентации Якова I и его окружения король

настаивал на передаче приоритета испанскому послу. По мнению Финета, это

противоречило уже сложившемуся церемониалу и вносило беспорядок и раздоры в

придворную практику.

В конечном счете, внешнеполитическая неопределенность Якова I, придворные

интриги, конфликты между послами расшатали дипломатический церемониал,

который был окончательно нарушен в последние годы правления Якова Стюарта в

связи с его болезнями и влиянием фаворитов. Королевские слуги, в том числе

и слуги Экспедиции церемониальных дел, стали проявлять все большую

самостоятельность в дипломатических и церемониальных вопросах.[285] Порядок

был восстановлен с восшествием на престол Карла Стюарта, который еще при

жизни отца стал политически значимой фигурой и как бы вторым церемониальным

центром двора.

Карл I, в отличие от Якова I, гораздо большее внимание стал уделять

торжественности, официальности и строгой организованности церемоний. При

нем придворный и дипломатический церемониал был отработан до мельчайших

подробностей, формализован, что привело к утрате той политико-символической

значимости, которую он имел при первом Стюарте.

Глава 2. Департамент Дворцового Хозяйства

(Domus Providencie).

1. Структура Королевского Хаусхолда в н. XVII в..

В сравнении с Департаментом Королевской Палаты структура Департамента

Дворцового Хозяйства (Household below stairs–буквально, "Двор низших

ступеней"), или просто Хаусхолда (Household), была более развитой.

Внутренняя организация Хаусхолда соответствовала его трем основным

функциям: хозяйственное и продовольственное снабжение двора; финансовое

обеспечение хаусхолда; надзор за поведением слуг и придворных.

Службы департамента формировались вокруг одного из двух архитектурно-

пространственных центров королевского дворца —Королевского Холла (Hall). В

англосаксонский период и первые века после нормандского завоевания это было

большое помещение рядом с Королевской Палатой или спальней, где проходила

ежедневная официальная жизнь короля и его двора, место, где проводились

государственные церемонии, приемы и официальные обеды. Вокруг Холла

располагались кухня, пекарня, различные кладовые и другие хозяйственные

помещения.

Первоначально штат слуг был невелик и выполнял исключительно

хозяйственные обязанности. Один из первых ордонансов, регулировавший

придворный порядок, изданный при Стефане Блуа (1135 г.), сообщал, что

слугами Королевского Холла руководили сенешаль (seneschal, прототип Лорда-

стюарда) и виночерпий (master butler). Они имели равные статус и жалование.

Первый руководил приготовлением и поднесением блюд для королевского стола,

а второй заведовал хранением вина и разливал его за столом. Им подчинялись

низшие слуги, часть из которых получала жалование и стол, а другая только

стол (например, скотобойщики).[286]

Аналогичные хозяйственные функции слуг Холла подтверждались ордонансом

Эдуарда I 1279 г[287].

Выделение Королевского Холла в особый хозяйственный департамент, с

привязанными к нему службами (субдепартаментами), окончательно произошло в

начале XIV в. Этот процесс был зафиксирован в серии ордонансов Эдуарда II

1318, 1323 годов. В них закреплено структурное и функциональное

разграничение Палаты и Холла. Каждый департамент имел собственный штат и

руководство, которое не должно было вмешиваться в управление другим

департаментом.[288]

Наибольшего влияния Хаусхолд достиг в XIV-XV вв., когда Королевский Холл

стал центром общественной жизни двора и государства в целом. Его штат

значительно увеличился, а функции усложнились. Возникла необходимость в

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30