Свобода и счастье человека

Свобода и счастье человека

Top of Form 1

Bottom of Form 1

Если я не стою за себя, то кто встанет за меня?

Если я только за себя, то кто я? Если не сейчас, то когда?

Изречение из Талмуда, Мишна, Абот.

Ни небесные, ни земным, ни смертным, ни бессмертным не сотворил я тебя, так

что можешь быть свободен по собственной воле и совести - и сам себе будешь

творец и создатель. Лишь тебе даровал я расти и меняться по собственной

воле твоей. Ты несешь в себе семя вселенской жизни.

Пико дел да Мирандола "Речь о достоинстве человека"

Итак, изменить можно все, кроме врожденных и неотъемлемых прав человека

Томас Джефферсон

ПРЕДИСЛОВИЕ К 1-МУ ИЗДАНИЮ

Эта книга - часть обширного исследования, посвященного психике современного

человека, а также проблемам взаимосвязи и взаимодействия между

психологическими и социологическими факторами общественного развития. Я

занимаюсь этой работой уже несколько лет, ее завершение потребует еще

большего времени,- между тем нынешние тенденции политического развития

ставят под угрозу величайшее достижение современной культуры:

индивидуальность и неповторимость каждого человека. Это вынудило меня

прервать работу над проблемой в целом и сконцентрировать внимание на одном

аспекте, ключевом для культурного и социального кризиса наших дней: на

значении свободы для современного человека. Моя задача была бы значительно

легче, если бы я имел возможность отослать читателя к законченному курсу

психологии человека нашей цивилизации, поскольку значение свободы можно до

конца уяснить лишь на основе анализа психики современного человека в целом.

Теперь же приходится обращаться к определенным понятиям и заключениям, не

прорабатывая их с нужной полнотой, как это было бы сделано в полном курсе.

Некоторых проблем - тоже чрезвычайно важных - я был вынужден коснуться лишь

мимоходом, а иногда и вовсе их не затрагивать. Но я убежден, что психолог

должен внести свой вклад в понимание современного кризиса, причем

безотлагательно, даже принеся в жертву желательную полноту изложения.

Я полагаю, что, подчеркивая значение психологического изучения современной

обстановки, мы отнюдь не переоцениваем значимость психологии. Основным

субъектом социального процесса является индивид: его стремления и тревоги,

его страсти и раздумья, его склонность к добру или злу, поэтому его

характер не может не влиять на этот процесс. Чтобы понимать динамику

общественного развития, мы должны понимать динамику психических процессов,

происходящих внутри индивида, точно так же как для понимания индивида

необходимо рассматривать его вместе с обществом, в котором он живет.

Основная идея этой книги состоит в том, что современный человек,

освобожденный от оков доиндивидуалистического общества, которое

одновременно и ограничивало его, и обеспечивало ему безопасность и покой,

не приобрел свободы в смысле реализации его личности, то есть реализации

его интеллектуальных, эмоциональных и чувственных способностей. Свобода

принесла человеку независимость и рациональность его существования, но в то

же время изолировала его, пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. Эта

изоляция непереносима, и человек оказывается перед выбором: либо избавиться

от свободы с помощью новой зависимости, нового подчинения, либо дорасти до

полной реализации позитивной свободы, основанной на неповторимости и

индивидуальности каждого. Хотя эта книга скорее диагноз, чем прогноз, не

решение, а лишь анализ проблемы, результаты нашего исследования могут

уточнить направление необходимых действий; ибо понимание причин

тоталитаристского бегства от свободы является предпосылкой любого действия,

направленного к победе над силами тоталитаризма.

Я воздерживаюсь от удовольствия поблагодарить всех друзей, коллег и

учеников, которым я признателен за стимуляцию и конструктивную критику моих

мыслей. Читатель найдет в подстрочных примечаниях ссылки на авторов,

которым я больше всего обязан идеями, изложенными в этой книге. Однако хочу

особо поблагодарить тех, кто непосредственно способствовал ее завершению.

Прежде всего это мисс Элизабет Браун, оказавшая мне неоценимую помощь

своими советами и критическими замечаниями о композиции книги. Кроме того,

я благодарен Т.Вудхаузу за большую помощь в редактировании рукописи и д-ру

А. Зэйдеману за консультации в связи с затронутыми в книге философскими

проблемами.

Э.Ф.

Top of Form 1

Bottom of Form 1

ПРЕДИСЛОВИЕ К 25-МУ ИЗДАНИЮ

Прошло почти двадцать пять лет со времени первого издания этой книги.

Двадцать четыре издания, вышедшие с тех пор, нашли читателей среди

специалистов и неспециалистов, в особенности среди учащейся молодежи, и я

рад, что новое издание в Библиотеке Эйвон сделает книгу доступной еще более

широкой публике.

"Бегство от свободы" - это анализ феномена человеческого беспокойства,

вызванного распадом средневекового мира, в котором человек, вопреки всем

угрозам, чувствовал себя уверенно и безопасно. После столетий борьбы

человек сумел создать неслыханное изобилие материальных благ; в одной части

мира он создал демократическое общество - и недавно сумел защитить его от

новых тоталитарных угроз. Но - как показывает анализ в "Бегстве от свободы"

- современный человек все еще охвачен беспокойством и подвержен соблазну

отдать свою свободу всевозможным диктаторам - или потерять ее,

превратившись в маленький винтик машины: не в свободного человека, а в

хорошо накормленный и хорошо одетый автомат.

Через двадцать пять лет возникает вопрос: сохранились ли социальные и

психологические тенденции, вскрытые в этой книге; нет ли признаков того,

что они идут на убыль? Несомненно, причины, вызывающие у человека страх

перед свободой, беспокойство и готовность превратиться в автомат, за

последние четверть века не только не исчезли, но и значительно возросли.

Важнейшим в этом смысле событием было открытие атомной энергии и

возможность ее применения в качестве оружия уничтожения. Никогда прежде в

своей истории род человеческий не стоял перед угрозой полного истребления,

тем более собственными руками. Но совсем недавно, во время Карибского

кризиса, сотни миллионов людей в Америке и в Европе в течение нескольких

дней не знали, увидят ли они и их дети завтрашний день. И хотя с тех пор

были предприняты усилия, чтобы уменьшить опасность подобных кризисов,

разрушительное оружие по-прежнему существует; остаются кнопки, остаются

люди, обязанные нажать их по приказу, когда это покажется необходимым. И

остаются беспомощность и тревога.

Наряду с ядерной революцией (быстрее, чем это можно было предвидеть

двадцать пять лет назад) развивалась революция кибернетическая. Мы вступаем

во вторую промышленную революцию, когда не только физическую энергию

человека - его руки,- но и мозг его, и нервные реакции заменяют машины. В

наиболее развитых индустриальных странах, таких, как Соединенные Штаты,

растет беспокойство в связи с увеличением нового рода безработицы. Человек

чувствует себя еще ничтожнее, когда ему противостоит не только система

гигантских предприятий, но и целый почти самоуправляющийся мир компьютеров,

думающих гораздо быстрее, а нередко и правильнее его. Увеличилась и другая

опасность - демографический взрыв. И здесь мы видим плоды прогресса:

достижения медицины привели к такому росту населения, особенно в

слаборазвитых странах, что рост производства не может за ним угнаться.

За минувшие двадцать пять лет возросли гигантские силы, угрожающие

выживанию человека, отчего усилилось и стремление к бегству от свободы. Но

есть и обнадеживающие признаки. Исчезли диктатуры Гитлера и Сталина. В

советском блоке, особенно в малых государствах, хотя они остались

ультраконсервативными и тоталитарными, наметилась отчетливая тенденция к

либерализации режимов. Соединенные Штаты проявили устойчивость по отношению

ко всевозможным тоталитарным движениям, пытавшимся усилить свое влияние;

были сделаны важные шаги к политическому и социальному освобождению негров

- особенно впечатляющие ввиду мужества и дисциплины авангарда борцов за

равноправие, как самих негров, так и белых. Из всего этого видно, что

стремление к свободе, присущее природе человека, хотя оно может быть и

извращено, и подавлено, снова и снова проявляет свою силу. Но эти

ободряющие факты не должны вводить нас в заблуждение, будто опасность

"бегства от свободы" сегодня не столь велика, как во время первого издания

этой книги. Опасность только возросла.

Значит ли это, что теоретические открытия социальной психологии бесполезны,

в смысле воздействия на общественное развитие? Трудно дать на этот вопрос

убедительный ответ. Автор, работающий в этой области, может проявлять

чрезмерный оптимизм по поводу социальной ценности своей деятельности и

деятельности своих коллег. Но хотя я не упускаю этого из виду, моя

уверенность в важности осознания индивидуальных и социальных реалий только

возросла. Причина этого, коротко говоря, состоит в следующем. Многим

исследователям человека и современной жизни общества становится все яснее,

что решающая трудность, стоящая перед нами,- это значительное отставание

развития человеческих эмоций от умственного развития человека. Человеческий

мозг живет в двадцатом веке; сердце большинства людей - все еще в каменном.

Человек в большинстве случаев еще недостаточно созрел, чтобы быть

независимым, разумным, объективным. Человек не в силах вынести, что он

предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл своей

жизни, а не получить его от какой-то высшей силы, поэтому людям нужны идолы

и мифы. Человек подавляет в себе иррациональные страсти - влечение к

разрушению, ненависть, зависть и месть,- он преклоняется перед властью,

деньгами, суверенным государством, нацией; и хотя на словах он отдает

должное учениям великих духовных вождей человечества - Будды, пророков,

Сократа, Иисуса, Магомета,- он превратил эти учения в клубок суеверий и

идолопоклонства. Как же человечество может спастись от самоуничтожения в

этом конфликте между преждевременной интеллектуально-технической зрелостью

и эмоциональной отсталостью?

Настолько я могу судить, есть только один ответ: необходимо все большее

понимание важнейших фактов нашего социального бытия; необходимо осознание,

которое сможет предохранить нас от непоправимых безумств, несколько повысив

нашу способность к объективности и разумному суждению. Мы не можем

рассчитывать, что преодолеем все заблуждения нашего сердца-с их пагубным

влиянием на наше воображение и мышление - за время жизни одного поколения;

быть может, пройдет тысяча лет, прежде чем человек перерастет свою

дочеловеческую историю, длившуюся сотни тысяч лет. Но в этот решающий

момент - несколько лучшее понимание, несколько большая объективность могут

решить для человечества спор между жизнью и смертью. Поэтому столь насущно

развитие научной, динамической социальной психологии. Прогресс социальной

психологии необходим, чтобы противодействовать опасностям, вызванным

прогрессом физики и медицины.

Более, чем кто-либо другой, сознают недостаточность наших знаний

исследователи, работающие в этой области. Надеюсь, что книги, подобные

данной, могут побудить ученых посвятить социальной психологии свои силы,

показав им, насколько необходимо ее развитие, в котором мало что сделано,

кроме самых основ.

Меня могут спросить, не считаю ли я нужным пересмотреть свои теоретические

выводы двадцать пять лет спустя. Должен сказать, по моему мнению, этот

анализ, в своих существенных элементах, остается верным; он нуждается лишь

в дальшейшем развитии и интерпретации. Отчасти я сам попытался это сделать

с тех пор, как написал "Бегство от свободы". В книге "Здоровое общество" я

расширил и углубил анализ современного общества; в книге "Человек как он

есть" рассмотрел вопрос об этических нормах, основанных на нашем знании о

человеке, а не на авторитете или откровении; в "Искусстве любви" исследовал

различные аспекты этого чувства; в "Сути человека" проследил корни

ненависти и влечения к разрушению; наконец, в книге "По ту сторону цепей

иллюзии" я рассмотрел отношение между мыслями двух великих теоретиков

динамической науки о человеке - Маркса и Фрейда.

Надеюсь, что это издание "Бегства от свободы" будет способствовать

дальнейшему возрастанию интереса к динамической социальной психологии,

побуждая молодых людей посвятить себя этой области науки, вызывающей столь

живой интеллектуальный интерес именно потому, что она - в начале своего

развития.

Эрих Фромм

Глава 1

СВОБОДА - ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА?

Новую историю Европы и Америки обусловили усилия, направленные на

завоевание свободы от политических, экономических и духовных оков, которые

связывали человека. Угнетенные, мечтавшие о новых правах, боролись за

свободу против тех, кто отстаивал свои привилегии. Но когда определенный

класс стремился к своему собственному освобождению, он верил, что борется

за свободу вообще, и, таким образом, мог идеализировать свои цели, мог

привлечь на свою сторону всех угнетенных, в каждом из которых жила мечта об

освобождении. Однако в ходе долгой, по существу, беспрерывной борьбы за

свободу те классы, которые поначалу сражались против угнетения,

объединялись с врагами свободы, едва лишь победа была завоевана и

появлялись новые привилегии, которые нужно было защищать.

Несмотря на многочисленные поражения, свобода в целом побеждала. Во имя ее

победы погибло много борцов, убежденных в том, что лучше умереть за

свободу, чем жить без нее. Такая гибель была наивысшим утверждением их

личности. Казалось, история уже подтвердила, что человек способен управлять

собой, сам принимать решения, думать и чувствовать так, как ему кажется

верным. Полное развитие способностей человека казалось той целью, к которой

быстро приближал процесс общественного развития. Стремление к свободе

выразилось в принципах экономического либерализма, политической демократии,

отделения церкви от государства и индивидуализма в личной жизни.

Осуществление этих принципов, казалось, приближало человечество к

реализации данного стремления. Оковы спадали одна за другой. Человек

сбросил иго природы и сам стал ее властелином; он сверг господство церкви и

абсолютистского государства. Ликвидация внешнего принуждения казалась не

только необходимым, но и достаточным условием для достижения желанной цели

- свободы каждого человека.

Первую мировую войну многие считали последней битвой, а ее завершение -

окончательной победой свободы: существовавшие демократии, казалось,

усилились, а взамен прежних монархий появились новые демократии. Но не

прошло и нескольких лет, как возникли новые системы, перечеркнувшие все,

что было завоевано веками борьбы, казалось, навсегда. Ибо сущность этих

новых систем, практически полностью определяющих и общественную, и личную

жизнь человека, состоит в подчинении всех совершенно бесконтрольной власти

небольшой кучки людей.

На первых порах многие успокаивали себя мыслью, что победы авторитарных

систем обусловлены сумасшествием нескольких личностей и что как раз это

сумасшествие и приведет со временем к падению их режимов. Другие

самодовольно полагали, что итальянский и германский народы прожили в

демократических условиях слишком недолгий срок и поэтому надо просто

подождать, пока они достигнут политической зрелости. Еще одна общепринятая

иллюзия - быть может, самая опасная из всех - состояла в убеждении, что

люди вроде Гитлера якобы захватили власть над государственным аппаратом

лишь при помощи вероломства и мошенничества, что они и их подручные правят,

опираясь на одно лишь грубое насилие, а весь народ является беспомощной

жертвой предательства и террора.

За годы, прошедшие со времени победы фашистских режимов, ошибочность этих

точек зрения стала очевидной. Нам пришлось признать, что в Германии

миллионы людей отказались от своей свободы с таким же пылом, с каким их

отцы боролись за нее; что они не стремились к свободе, а искали способ от

нее избавиться; что другие миллионы были при этом безразличны и не считали,

что за свободу стоит бороться и умирать. Вместе с тем мы поняли, что кризис

демократии не является сугубо итальянской или германской проблемой, что он

угрожает каждому современному государству. При этом совершенно

несущественно, под каким знаменем выступают враги человеческой свободы.

Если на свободу нападают во имя антифашизма, то угроза не становится

меньше, чем при нападении во имя самого фашизма (1) . Эта мысль настолько

хорошо выражена Джоном Дьюи, что я приведу здесь его слова:

"Серьезная опасность для нашей демократии состоит не в том, что существуют

другие, тоталитарные государства. Опасность в том, что в наших собственных

личных установках, в наших собственных общественных институтах существуют

те же предпосылки, которые в других государствах привели к победе внешней

власти, дисциплины, единообразия и зависимости от вождей. Соответственно

поле боя находится и здесь, в нас самих, и в наших общественных институтах"

(2).

Если мы хотим бороться с фашизмом, то мы должны его понимать. Домыслы нам

не помогут, а повторение оптимистических формул столь же неадекватно и

бесполезно, как ритуальный индейский танец для вызывания дождя.

Кроме проблемы экономических и социальных условий, способствовавших

возникновению фашизма, существует и проблема человека как таковая, которую

также нужно понять. Целью настоящей книги как раз и является анализ тех

динамических факторов в психике современного человека, которые побуждают

его добровольно отказываться от свободы в фашистских государствах и которые

так широко распространены в миллионных массах нашего собственного народа.

Когда мы рассматриваем человеческий аспект свободы, когда говорим о

стремлении к подчинению или к власти, прежде всего возникают вопросы:

Что такое свобода в смысле человеческого переживания? Верно ли, что

стремление к свободе органически присуще природе человека? Зависит ли оно

от условий, в которых живет человек, от степени развития индивида,

достигнутого в определенном обществе на основе определенного уровня

культуры? Определяется ли свобода одним лишь отсутствием внешнего

принуждения или она включает в себя и некое присутствие чего-то, а если

так, чего именно? Какие социальные и экономические факторы в обществе

способствуют развитию стремления к свободе? Может ли свобода стать

бременем, непосильным для человека, чем-то таким, от чего он старается

избавиться? Почему для одних свобода - это заветная цель, а для других -

угроза?

Не существует ли - кроме врожденного стремления к свободе - и инстинктивной

тяги к подчинению? Если нет, то как объяснить ту притягательность, которую

имеет сегодня для многих подчинение вождю? Всегда ли подчинение возникает

по отношению к явной внешней власти или возможно подчинение

интериоризованным авторитетам, таким, как долг и совесть, либо анонимным

авторитетам вроде общественного мнения? Не является ли подчинение

источником некоего скрытого удовлетворения; а если так, то в чем состоит

его сущность?

Что пробуждает в людях ненасытную жажду власти? Сила их жизненной энергии

или, наоборот, слабость и неспособность жить независимо от других? Какие

психологические условия способствуют усилению этих стремлений? Какие

социальные условия в свою очередь являются основой для возникновения этих

психологических условий?

Анализ человеческих аспектов свободы и авторитаризма вынуждает нас

рассмотреть ту роль, которую играют психологические факторы в качестве

активных сил процесса общественного развития, а это приводит к проблеме

взаимодействия психологических, экономических и идеологических факторов.

Любая попытка понять ту притягательность, какую имеет фашизм для целых

наций, вынуждает нас признать, роль психологических факторов. Здесь мы

имеем дело с политической системой, которая, по существу, опирается отнюдь

не на рациональные силы человеческого личного интереса. Она пробуждает в

человеке такие дьявольские силы, в существование которых мы вообще не

верили либо считали их давным-давно исчезнувшими.

В течение последних веков общераспространенное мнение о человеке состояло в

том, что человек - разумное существо, деятельность которого определяется

его интересами и способностью поступать в соответствии с ними. Даже авторы

вроде Гоббса, считавшие жажду власти и враждебность движущими силами

человеческого поведения, объясняли наличие этих сил как логический

результат личных интересов. Поскольку люди равны и одинаково стремятся к

счастью, говорили они, а общественного богатства недостаточно, чтобы

удовлетворить в равной степени всех, то неизбежна борьба; люди стремятся к

власти, чтобы обеспечить себе и на будущее все то, что они имеют сегодня.

Но схема Гоббса устарела. Средний класс добивался все больших успехов в

борьбе с властью прежних политических и религиозных владык, человечество

все больше преуспевало в овладении природой. Все прочнее становилось

экономическое положение миллионов людей, и вместе с тем все больше

укреплялась вера в разумность мира и в разумную сущность человека. Темные и

дьявольские силы в человеческой натуре были отосланы к средневековью либо к

еще более отдаленным временам и объяснялись недостатком в те времена знаний

или коварными происками священников и королей.

На те периоды истории оглядывались, как на потухший вулкан, давно уже

неопасный. Все были уверены, что те зловещие силы полностью уничтожены

достижениями современной демократии; мир казался ярким и безопасным, словно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23