Русские войска во Франции и Македонии

зачислении 1-й Особой бригады в состав армии, точнее, в XVII-й корпус

генерала Дюма. Дополнительно были сформированы пулеметные роты (в каждой

3 офицера и 143 нижних чина), разведывательные команды - по одной на

полк, 60 человек каждая (в русских полках на Восточном фронте не было

предусмотрено по штату). В результате в бригаду входили два полка по 3

батальона, подразделявшихся по 4 роты; каждый полк имел три пулеметные

роты (12 на батальон), отряд связи и военно-хозяйственную службу (каждая

рота имела собственную полевую кухню).

По прибытию во Францию, русские войска, казалось, должны были сразу

углубиться в курс боевой подготовки к предстоящим сражениям. Однако,

прежде всего стали преследоваться интересы показа внешнего лоска и

показухи.За один месяц1-я Особая бригада участвовала в 18 парадах, на

которых присутствовали либо представитель Верховного Командования при

французских армиях генерал Я.Г. Жилинский (на данной должности с 3

сентября 1314 г.), либо генерал Гуро, либо президент Франции Р. Пуанкаре.

Один батальон из 1-го Особого полка полковника М.Д. Нечволодова прошел

даже церемониальным маршем в Париже; там же подразделение русских войск

примет участие в торжествах по поводу праздника 14 июля, ежегодно

отмечавшегося французами. Являлись ли парады необходимостью для бригады,

прибывшей во Францию сражаться вместе с французами и англичанами против

общего врага?

Определенное время все-таки уделялось и на боевую подготовку. Об этом

свидетельствуют приказы по 1-ой Особой бригаде № 29 от 21 апреля, № 35 от

26 апреля и др. Многих солдат направили учиться на краткосрочные курсы по

овладению новыми военными специальностями, своеобразный центр которых

находился в Шалоне, где солдаты обучались на пулеметчиков, снайперов,

телефонистов, сигнальщиков, саперов и т.п. Одновременно солдаты и офицеры

изучали особенности французского фронта и методы ведения боев,

участвовали в практических занятиях на полигоне, на учебных стрельбах.

На французском фронте 1-я, затем и 3-я Особые бригады не являлись

отдельной самостоятельной частью из-за малочисленности и недостаточной

технической укомплектованности. Они входили в состав французской армии, и

подчинялись в оперативном отношении командующему фронтом, в юридическом -

представителю Верховного Главнокомандующего во Франции: «...где бы ни

находились русские войска, они подчиняются русским военным законам».

Таким образом, русские войска имели как бы двойное подчинение.

К боевой службе на французском фронте русские солдаты приступили в ночь

на 17 июня 1916 г., когда подразделения 1-й Особой бригады заняли один из

участков IV французской армии, входившей в группу войск под командованием

командира II кавалерийского корпуса генерала де Митри. Сектор, занимаемый

русскими войсками, находился к востоку от города Реймса, примыкая своим

правым флангом к реке Сюипп, близ села Оберив.

Во французских окопах и траншеях русских солдат ждали «сюрпризы» - они не

переставали удивиться тому, какими прочными и солидными бывают

фортификационные сооружения: глубокие землянки (в 50 ступенек), прочные

деревянные перекрытия. В офицерских землянках находились даже ванны и кое-

где бильярдные столы.

В тылу позиций находился военный лагерь Мурмелон Ле Гран, в котором

русские солдаты будут располагаться на отдых, когда их сменят французские

подразделения.

Сектор, оборонявшийся нашими войсками, находился постоянно под обстрелом

и являлся отнюдь не легким. Расстояние, разделяющее наши передовые линии

от немецких, составляло всего 70-80 м, поэтому постоянно приходилось быть

начеку. Все четыре месяца, которые русские войска провели на передовой,

прошли для них в постоянных перестрелках с врагом.

Боевое крещение 1-я Особая бригада получила 18 июня - подверглась

артиллерийскому обстрелу противника и отбила немецкую атаку. Первые

убитые появились у бригады 14 июля. Двое солдат 1-го Особого полка были

заколоты в неравном штыковом бою, и теперь немцы точно знали, что против

них находятся русские войска, поскольку противник захватил с собой в

качестве трофеев каски с двуглавыми орлами.

1-й Особой бригаде удалось принять участие в известной наступательной

акции франко-английских войск против Германии - сражении на реке Сомма

(июль-ноябрь 1916 г.). Для русских солдат самый ожесточенный бой

произошел 5 сентября, когда в течение 12 часов пришлось отбить пять

сильнейших атак противника. 1-й и 2-й батальоны 2-го Особого полка

(которому достался самый тяжелый участок в бригаде) неоднократно вступали

в рукопашные схватки с немцами. Потери только в этот день составили 35%

всего личного состава 1-й Особой бригады. Самые мощные атаки противника

приняла на себя 9-я рота 2-го Особого полка, недосчитавшаяся 2/3 бойцов.

Русские войска продемонстрировали умение воевать не только в открытом

бою, но и в боевых разведывательных рейдах, называвшимися французами «

coup de main ». Так, младший унтер-офицер Г. Котов и ефрейтор А. Калмыков

с группой товарищей совершили боевую вылазку к немцам, в результате

которой захватили двух пленных, две винтовки с боеприпасами и два ящика

ручных гранат. Все участники вылазки были удостоены Георгиевских крестов,

А. Калмыкову присвоено звание младшего унтер-офицера, а его трем боевым

товарищам - звание ефрейтора. Этот славный эпизод имел счастливое

продолжение: героев принял генерал Н.А. Лохвицкий и вышестоящее

французское начальство.

Не осталась незамеченной акция 16 июля, когда была отбита вылазка

противника, стоившая ему до 100 человек убитыми и ранеными и 10 человек

пленными. С нашей стороны тоже имелись немалые потери -13 убитых (плюс

один солдат французской службы) и 36 раненых, из них 2 офицера. Командир

XVII корпуса генерал Ж. Дюма с большой похвалой отозвался об общем

управлении контратаки и о мужественном поведении чинов 1-й Особой

бригады, а генерал де Базелер сказал: «...русские остаются по-прежнему

мастерами штыкового боя».

29 сентября 1916 г. выходит приказ № 646 поIV армии, отмечающий заслуги 3-

го батальона 2-го Особого полка: «18 сентября 1916 под командованием

своего командира подполковника Верстаковского, будучи яростно атакован 6-

ю ротами германцев, которые наступали под прикрытием сильной артиллерии,

встал, как один из окопов, бросился в штыки и своим неудержимым порывом,

отбросил неприятеля до его линии, нанеся при том ему сильные потери». По

этому приказу 3-му батальону 2-го полка от генерала Гуро был пожалован

Военный крест с пальмой. В приказе по 1-й Особой бригаде № 174 от 4

октября 1916 г. приведена телеграмма от генерала Ж. Дюма: «Шлю самые

сердечные поздравления храбрым войскам иих храбрым начальникам».

О доблести обоих полков 1-й Особой бригады нам наглядно говорит число

награждений за первый период пребывания на французском фронте – в течение

июня-сентября 1916 г. (даны самые приблизительные подсчеты).Из нижних

чинов 1-го Особого полка были награждены: Георгиевскими крестами 4-й

степени - 2 чел., Георгиевскими медалями «За храбрость» 4-й степени - 9

чел. (из которых один - из штаба бригады), французским Военным крестом -

3 чел. Но больше всего наград получили солдаты 2-го Особого полка:

Георгиевскими крестами 3-й степени - 2 чел. 4-й степени - 38 чел.

Георгиевской медалью «За храбрость» 4-й степени - 82 чел, Военным крестом

- 66 чел.

Награды получили и офицеры 1-й Особой бригады - орден св. Анны 4-й

степени с надписью «За храбрость» - 6 чел, орден св. Станислава 3-й

степени с мечами и бантом - 4 чел., Военным крестом - 4 чел (один из

награжденных, генерал Н.А. Лохвицкий получил крест с пальмовой ветвью).

Кроме того, президент Франции указом от 22 октября 1916 г. наградил

кавалерским крестом ордена Почетного Легиона 2 офицеров русской службы

(подполковника Иванова и поручика Тихомирова) и одного офицера

французской службы.

Боевую службу 1-я Особая бригада исправно несла до 16 октября, когда ее

на позициях у села Оберив сменила 3-я Особая бригада, также доблестно

исполнявшей долг перед союзниками и не давшей повода усомниться в

собственной храбрости и стойкости.

В течение 1916 г., по данным военного атташе во Франции полковника А.А.

Игнатьева, потери 1-й Особой бригады составили 2 офицера и 103 солдата

убитыми и умершими от ран, 2 офицера и 130 солдат ранено. В 3-й Особой

бригаде соответственно 1 офицер и 67 солдат, 3 офицера и 404 солдата.

Ничуть не умаляя героизма русских солдат на французском фронте, хотелось

бы указать и на следующие неприятные моменты. Случались на фронте и такие

неприятные вещи, как взятие в плен наших солдат немцами: во время

«...одной частной атаки немцев на наши позиции к югу от высоты Менил были

взяты в плен немцами 21 человек в убежище...».

В 1-й Особой бригаде существовали телесные наказания для нижних чинов еще

со времени их отправки из России. Несмотря на то, что генерал Н.

Лохвицкий заявил в приказе № 205 от 1 ноября 1916 г.: «Как русская, так и

французская армии никогда не знали немецкой палочной дисциплины...».

Отношения между нижними чинами и офицерами не являлись чрезвычайно

дружелюбными, иногда случались серьезные инциденты. По недоразумению

пьяных офицеров, 4-я рота 2-го Особого полка некоторое время вела

перестрелку со 2-й ротой того же полка (когда полк находился на боевых

позициях у села Оберив), в результате чего у 4-й роты оказалось 27

человек убитыми и 36 раненых.

Еще во время переезда 1-й Особой бригады, незадолго до прибытия в

Марсель, самодурство командира 2-го Особого полка П.П. Дьяконова довело

его до удара со стороны одного солдата, некоего Петрыкина, который по

прибытии в Марсель сбежал. Пытаясь его разыскать, начальник 1-го

батальона 2-го Особого полка подполковник М.М. Иванов судил и

впоследствии расстрелял 8 человек.

Офицеры тоже не оставались «в долгу». В приказе по 1-й Особой бригаде №

205 от 1 ноября 1916 г. можно найти следующие строки: «Состоящий во 2-м

ОСОБОМ пехотном полку Подпоручик Конюс позволил себе нанести удар

нескольким солдатам.

Приказываю арестовать Подпоручика Конюс на 20 суток, надеюсь, что

подобный случай больше не повторится...».

Даже с момента отправки 1-й Особой бригады из России у солдат с офицерами

стали возникать трения, которые в течение времени не только уменьшались,

но и увеличивались; остановить их не представлялось возможным. Какое

отношение у солдат могло сложиться о своем командире, генерале Н.

Лохвицком, когда он лично поощрял порки солдат.

Прапорщик В.А. Рыхлинский вспоминал, когда он, 21-летний офицер, называл

35-40-летних рядовых и унтер-офицеров на «вы», его начальник, временно

командовавший 2-м Особым полком капитан М.И. Иванов (впоследствии

подполковник и командир 1-го батальона этого же полка) высказывал В.А.

Рыхлинскому собственное неудовольствие, на людях демонстрировавший

доброту к подчиненным. Отметим, что в бою М.И. Иванов не прятался за

спины солдат.

Не имея боевой спайки, в глубине рот, батальонов, полков 1-й Особой

бригады, как и в 3-й, зарождалось семя недовольства против офицерства,

многие представители которого позволяли себе грубо обращаться с

солдатами. Отсутствие боевых кадровых офицеров, большая часть которых

была выбита в первые месяцы войны на русском фронте, давало о себе знать.

Несомненно, среди офицеров находились люди порядочные, отважные и смелые.

Ярчайшим примером подобного офицера может служить подполковник Г.С.

Готуа, командир 2-го батальона 2-го Особого полка, которого солдаты

вспоминали с уважением.

После вышеперечисленных фактов вовсе не удивительно, что именно 1-я

Особая бригада стала ядром неповиновения высшей власти и явилась

рассадником недовольства в русских войсках на французском фронте в 1917

г.

Уже в 191б г., в конце года, один из атрибутов дисциплины - соблюдение

формы одежды - в 1-й Особой бригаде стал нарушаться. Причем не

обязательно среди нижних чинов, но и среди господ офицеров. Тревога по

этому поводу звучит в приказе № 173 по 1-й Особой бригаде от 3 октября

1916г. В приказе № 224 по 1-й Особой бригаде от 23 ноября 1916 г. можно

найти следующие строки: «Главнокомандующий французскими армиями обращает

внимание на заметный упадок внешней дисциплины в войсках [в 1-й Особом

бригаде], выражающееся в несоблюдение формы одежды, и некоторой

распущенности». Спустя 4 месяца от приказа № 454 от 12 августа 1916 г, в

декабре 1916 г. еще существовали погоны и петлицы разных цветов,

пулеметчики не имели установленных нарукавных знаков для их отличий,

нижние чины не имели индивидуальных знаков, введенных с 15 ноября 1916 г.

(приказ № 219).

Отмеченные случаи несоблюдения дисциплины имели место и в 3-й Особой

бригаде. В приказе № 7 от 22 октября 1916 г. говорится: «Люди начинают

распускаться. Кивают головой отвечая на приветствие, ходят

расстегнувшись, поднимают воротник, а когда идет дождь имеют несчастный,

непотребный вид».

Кроме несоблюдения формы одежды в русских войсках имелись факты

«национальной слабости»: неумение ограничить себя в употреблении спиртных

напитков – спиртные напитки распивали целыми группами. Случались

единичные случаи кражи, когда русские солдаты воровали у французских.

Уже в 1916 г, происходит знакомство солдат с революционной эмиграцией,

живущей во Франции, которая через небольшие группки военнослужащих

русской армии начинает проникать в Особые бригады и изнутри

способствовать разложению подразделений.

В результате, революционный дух, который охватит войска воюющих сторон в

1917 г., имел корни и в 1916 г. И одной из причин возникновения подобного

настроения не могла не служить поспешность формирования Особых бригад и

отправка столь молодого подразделения и без боевого опыта на далекий

фронт.

Салоникский фронт был открыт в конце 1915 г. Сербы, англичане, французы,

итальянцы и две русские бригады образовали на Балканах т.н. Восточную

армию под общим руководством генерала М. Саррайля (с 16 января 1916 г.),

которой надлежало остановить продвижение противника и по возможности

облегчить положение на франко-германском фронте.

Отметим, что между М. Саррайлем и командующим британскими войсками

генералом Магоном (и их преемниками) возникают противоречия. Ни один из

них не желал подчиняться другому. Подобного рода антагонизмы были сплошь

и рядом в войсках Антанты от первого дня войны до последнего. Генералы

каждой страны в первую очередь исповедовали собственные узко-национальные

интересы. Не оказался исключением и Балканский театр. С политической

точки зрения дела здесь обстояли хуже, чем где-либо, поскольку на

Балканах присутствовали войска пяти держав - Франции, Британии, России,

Сербии, Италии; самые большие противоречия являлись между Францией и

Британией.

В результате, военно-политическая обстановка на Балканском театре военных

действий, в которой надлежало сражаться русским войскам, не располагала к

формированию дружественных взаимоотношений среди союзников.

В первой половине августа 1916 г. в Салоники прибыла 2-я Особая пехотная

бригада с генералом М.К. Дитерихсом, с первых дней пребывания

столкнувшаяся с разнообразными трудностями, например, отсутствие

некоторого имущества, инструментов (и имея в тылу до 180 больных). Лучше

всего сказано в «Общих выводах по формированию и отправки бригады на

фронт союзных армий»: «...почти ничего не было подготовлено заранее, для

снабжения бригады всем необходимым. Правда, что каждое наше заявление

принимается с большой предупредительностью и сейчас же почти исполняется,

но тем не менее, по-видимому. Штаб Armee d ' Orient [Восточной армии] не

получил нужных всеобъемлющих указаний по нашему снабжению и обеспечению

из Парижа, а потому приходится постоянно напоминать то о том, то о

другом».

Генерал также сожалел о том, что его 2-я Особая бригада не была

укомплектована с технической точки зрения. «При вверенной мне бригаде...

считаю необходимым ходатайствовать о сформировании горных трех батальон

наго артиллерийского и паркового дивизионов и одной саперной роты. Только

тогда бригада будет иметь самостоятельное боевое значение и, главное,

значительную политическую силу при разрешении в будущем тех или других

дипломатических вопросов на Балканах».

Как и на французском фронте, 2-я Особая бригада вошла в группу войск

вместе с 57-й, 156-й французскими дивизиями (под общим командованием

генерала Кордоннье), которым надлежало находиться в первых эшелонах атак.

С прибытием 2-й Особой бригады в Салоники сербское командование сразу

попросило верховное союзное командование о включении русских войск в

состав сербских армий, т.к. они пользовались большим уважением и

популярностью среди сербов. С подобными просьбами выступали командующий I

-й сербской армией воевода Мишич, командующий III -ей сербской армией

Васич. На подобные предложения генерал М.К. Дитерихс ответствовал о

«...неудобстве включать войска великой державы в состав малого

государства».

По замыслу Главнокомандующего Восточной армии в первую очередь

требовалось овладеть крупным сербским городом Битоль (Монастырь). Взятию

города придавалось большое военно-политическое значение. Во-первых, это

был сербский город, и его взятие должно было символизировать освобождение

Сербии от врага. Во-вторых, с освобождением Битоля должно было начаться

наступление всего союзного экспедиционного корпуса на всем протяжении

линии Балканского театра. В-третьих, успешная операция могла

способствовать вхождению Румынии в Антанту.

В августе-сентябре 1916 г. началась Битольская операция. На острие

передовых союзных дивизий находились русские и сербские подразделения;

французы и англичане - на менее опасных участках.

Воевать приходилось в неимоверно тяжелых условиях: боевая деятельность 2-

й Особой бригады «...состояла в ряде утомительных горных переходов, при

чуть ли не тропической жаре, многочисленных боевых столкновениях и

стоянках в окопах и на склонах гор, занятых противником...». Большие

проблемы возникли у бригады с лечением раненых и больных солдат.

Французы, которые по договоренности должны были обеспечить санитарное

обеспечение, подчас совершенно игнорировали заботы о наших раненых.

Вместе с тем не только французы подобным образом относились к нашим

солдатам. Когда полковые врачи написали рапорт нашему бригадному врачу о

необходимости устройства в тылу русского «неподвижного госпиталя»,

последний заявил, «...что мы здесь прежде всего должны заботиться о том,

чтобы не ссориться с французами и что все нападки на французские

госпитали несправедливы».

Наиболее четко, как всегда, выразил все недостатки бригады генерал М.К.

Дитерихс (за проведение Битольской операции получит высокие сербские

награды): во-первых, не хватает артиллерии, технических, перевязочных

средств; во-вторых, отсутствие связей с союзной артиллерией и войсками; в-

третьих, отсутствие инженерных средств при бригаде. С начальником 2-й

Особой бригады соглашался и генерал М. Саррайль: «...русские не имели ни

артиллерии, ни тыловых служб... их административные службы сильно

зависели от наших [французских]…». Не лучшим образом дела обстояли и с

продовольствием.

Кроме вышеперечисленных проблем можно прибавить еще одну - недоверие к

боевым качествам русских союзников, в частности, к французам:

«...последние всегда следовали уступами за нашими флангами», несмотря на

то, что наступать на противника должны были все вместе. Иногда

происходили очень неприятные случаи: из-за вялых и нерешительных действий

французских войск в середине октября в районе Велушино-Кенали 4-й Особый

полк попал в окружение, сумевший все-таки прорваться к своим, взяв

инициативу в собственные руки. Более того, местная официальная пресса

ничего не говорила об успехах русских войск, приписывая все удачи на счет

исключительно французов и итальянцев.

Несмотря на указанные проблемы на Салоникском фронте, 2-я Особая бригада

зарекомендовала себя с лучшей стороны. Невзирая на преграды на своем

пути, она с честью выполняла долг. 18 сентября 3-й батальон 3-го Особого

полка овладевает высотой Бигла, 24 сентября части того же полка ведут

упорные бои в районе Арменско. Наши потери составили 10 офицеров и 576

нижних чинов убитыми и ранеными. Всего с начала Битольской операции 2-я

Особая бригада потеряла до 15 октября 1916 г.: офицеров - 5 убитых и 18

раненых, нижних чинов - 173 убитых и 1.099 ранеными, 128 человек пропали

без вести. К 7 ноября во 2-й Особой бригаде под ружьем оставалось –1.423

человек в3-м Особом полку и в 4-м 1.396 (по штатам в полку должно быть

3.000-3.500 человек). Общие потери союзников составили более 40,0 тыс.

чел (из них 28,0 тыс. сербов).

Первые активные боевые действия 2-й Особой бригады закончились с

прекращением Битольской операции, в результате которой город был взят,

что и произошло 19 ноября 1916 г. В 10 часов 10 минут генерал Леблуа

получил донесение от начштаба 2-й Особой бригады полковника Шишкина: «В

9.30 1-й батальон 3-го русского полка вошел в Монастырь. Преследование

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9