Русские войска во Франции и Македонии

Русские войска во Франции и Македонии

«РУССКИЕ ВОЙСКА ВО ФРАНЦИИ И МАКЕДОНИИ (САЛОНИКАХ)»

События Первой Мировой войны до недавнего времени представлялись

отечественной историографией только прологом к Великой Октябрьской

социалистической революции. Героизм русских солдат, сражавшихся на

Восточно-Европейском фронте, оказался если не полностью забытым, то, по

крайней мере, неблагодарной темой для исследований.

В разгар Первой Мировой войны царское правительство по просьбе союзников

по Антанте направило во Францию и Македонию четыре Особых бригады. Они и

составили Экспедиционный корпус. Пребывание русских бригад на чужбине как

будто не обойдено вниманием современников, в особенности публицистов.

Писали о бригадах и историки. Но довольно своеобразно. Все они -

советские, эмигрантские, французские – вольно или невольно

демонстрировали то, что Герцен называл умением «гнуть факты». Результат

таких пристрастий не замедлил сказаться. Восемь десятилетий спустя мы все

еще плохо знаем, что же происходило с солдатами России, воевавшими на

Западном фронте той далекой войны.

СОЗДАНИЕ ОСОБЫХ ПЕХОТНЫХ БРИГАД.

Летом 1914 г. в Европе загремели выстрелы, возвещавшие о начале Первой

мировой войны, что окончательно разделило её на два противоборствующих

лагеря. Первый - Антанта (главные страны-участницы -Франция, Англия,

Россия), и второй - Центральный союз (соответственно Германия, Австро-

Венгрия).

Результаты первых военных действий, в частности, на Западно-Европейском

театре, казалось, говорили о скорой победе Германии вместе с союзниками

над Антантой, но Марнское сражение в сентябре 1914 г. заставило

усомниться в легком успехе войск Центрального союза. К тому же, в

результате кампании 1914 г. оказалось, что надежды генштабов воюющих

сторон на кратковременный и быстротечный характер войны не оправдались.

Стало очевидно, что военные действия продлятся еще не один год. К декабрю

1914 г. на Западном театре устанавливается позиционный фронт, который

практически останется без изменения до 1918 г. В 1914 г. общая

стратегическая обстановка складывалась не в пользу Антанты.

В кампанию 1914 г. противоборствующие стороны понесли огромные людские

потери - особенно пострадала Франция, остро нуждавшаяся в пополнении

живой силы. Поэтому первой вопрос о помощи людьми высказала именно

Франция.

Осенью 1914 г. начались переговоры Парижа с союзниками по Антанте о

привлечении на Западно-Европейский фронт воинских контингентов. Так,

откликаясь на просьбу Франции, английский морской министр У. Черчилль

говорит военному министру фельдмаршалу лорду Г.Г. Китченеру о намерении

по­слать на Западный фронт одну дивизию из американцев, сочувствующих

Антанте (США вступили в войну – на стороне Антанты - в апреле 1917 г.).

Более того, речь даже шла о привлечении на тот же фронт японского

вспомогательного корпуса, о чем говорилось в телеграмме № 2820 от 9

сентября 1914 г. на имя министра иностранных дел России С.Д. Сазонова.

По данному поводу между Лондоном и Парижем возникли разногласия о том, на

каком именно фронте задействовать японские войска. Но проект посылки

японских частей не встретил сочувствия в оппозиционном парламентском

большинстве в японском правительстве. Кроме того, посол России в Японии

Малевский сообщал МИДу России, что за содействие Япония потребует новых

территориальных претензий и других выгод.

Также велись переговоры об отправке японских от­рядов в Россию, но проект

остался не реализованным: «Сформирование добровольческих отрядов не

встречает здесь[в Японии] поддержки ни у правительства, ни в обществе».

Посылка частей регулярной армии встретили еще большее сопротивление.

Критическое положение на французском фронте вынудило Англию и Францию

обратить взор к их союзнику, одному из больших государств того времени -

Российской империи. Еще в августе 1914 г. английский посол в России Дж.

Бьюкенен решил прозондировать почву у нашего министра иностранных дел на

предмет посылки на Западный фронт 3-4 корпусов, перевозку которых

Британия осуществила бы за собственный счет. Отрицательно против данного

плана выступилВерховный Главнокомандующий Николай Николаевич (младший),

поскольку штыков не хватало и на русском фронте. С этого времени по

декабрь 1915 г. России будут предлагаться (да и сама России будет

предлагать) различные варианты отправки русских войск за границу, на

по­мощь союзникам.

Так, осенью 1914 г. Лондон предложил России послать в Британию казачий

полк. В ноябре 1914 г. Сербия и Черногория обратились к союзникам по

Антанте о военной помощи, в т.ч. и о возможности отправить на Дунай

русский корпус. В конце 1914 г. уже Россия планирует послать в район

черноморских проливов на помощь англо-французскому десанту отряд из

Владивостока в составе одного четырех батальонного пехотного полка, одной

артбригады и казачьей сотни во главе с генералом Потаповым, бывшим

военным агентом (атташе) в Черногории. Николай Николаевич даже послал к

Дарданеллам крейсер 1 ранга «Аскольд» (которому довелось принять

эпизодическое участие; моряки заслужили похвалу союзников), но на этом

вся операция и завершилась из-за категорического отказа Англии,

стремящейся не допустить влияния Рос­сии и присутствия ее войск в этом

регионе.

С идеей отправки русского отряда в район проливов выступал позже и

генерал-квартирмейстер Ю.Н. Данилов, в июне 1915 г. заявивший, что он,

«...как русский человек, не может допустить мысли, что, при взятии

Константинополя, не бу­дет русских войск». Главным препятствием к

исполнению этого плана явилось, как и в первом случае, нежелание

английского правительства видеть Россию на Босфоре и Дарданеллах. «Это

вопрос политический, а не военный...», - очень четко заметил генерал Ю.Н.

Данилов.

Кроме того, с мая-июня 1915 г. Россия вынашивала план отправки русских

военных контингентов в город Бургас (Болгария), но прогерманское влияние

в болгарском правительстве, заставившее Болгарию присоединиться к

Центральному союзу в октябре 1915 г., заставило русское командование

отказаться от проекта.

В начале 1915 г. на междусоюзническом финансовом совещании в Париже

английский премьер-министр Дж. Ллойд-Джордж внес предложение о посылке

англо-франко-русского корпуса на Балканы. Приблизительно в это же время

Россия намеревалась отправить в Сербию бригаду ополченцев численностью

около 6.000 человек.

Прибывший в декабре 1915 г. в Россию сенатор Поль Думер (в мае 1931 г.

избранный президентом Франции), помощник по гражданской части военного

министра генерала Ж.С. Галлиени, оказался идейным вдохновителем отправки

русских бригад во Францию и Грецию.

«Цель приезда сюда [в Россию] Думера... заключилась в том, чтобы получить

согласие Государя Императора и его начштаба на посылку русских солдат во

Францию; французы указывают на страшную свою убыль в людях, в среднем

140.000 человек в месяц; на ограниченное количество людского материала во

Франции... и на роковое значение не только для самой Франции, но и для

четверного союза [Антанты] прорыва французской линии...Французы нам дают

ружья, мы же будем давать им людей».

П.Думер предлагал послать во Францию 300,0 тыс. русских солдат,

приблизительно 40,0 тыс. человек в месяц в обмен на поставку из Франции

военного сна­ряжения для русской армии. Данному проекту не сочувствовали

даже во французской Главной квартире из-за больших технических трудностей

исполнения задуманного; более того, для некоторых членов французского

правительства план П. Думера оказался даже неприятным сюрпризом. Однако

генерал Ж. Галлиени, недавно занявший пост военного министра в

правительстве А. Бриана, оказывал П. Думеру полное содействие, вместе с

премьер-министром.

Истинные намерения П. Думера были более чем очевидны. Франция

рассматривала Россию в качестве неисчерпаемого источника людских

резервов. Незадолго до отъезда сенатора в Россию в военном министерстве

рассматривалось предложение некоего А. Шерадана о создании во Франции

резервуара русской пехоты. Однако предложение о посылке русских войск

исходило не из военных кругов, а именно от парламентских политиков,

«...которые, за счет русских пополнений, хотят уменьшить бремя,

возложенное войной на французский народ...».

В Петрограде к отправке войск во Францию отнеслись отрицательно. Тогда П.

Думер выезжает в Ставку, к Николаю II, который в августе 1915 г. стал

Верховным Главнокомандующим, сменив на этом посту Николая Николаевича. О

реакции нового начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала от

инфантерии М.В. Алексеева говорится в письме директора дипломатической

канцелярии при Верховном Главнокомандующем Н. Кудашева к С.Д. Сазонову:

«Это предложение торга бездушных предметов на живых людей особенно

покоробило генерала Алексеева, и без того мало сочувствующего посылке

наших солдат отдельными партиями в далекие и загадочные экспедиции,

...его [М.В. Алексеева] особенно мучит моральная ответственность перед

теми людьми, которых предполагается послать сражаться среди чужих людей,

на чужой земле под начальством иностранных начальников...».

Однако предложение об отправке русских военных контингентов во Францию

было решено положительно по следующим главным при­чинам. Во-первых, из-за

сильной финансово-экономической зависимости России от стран Антанты (в

частности, от Франции), не позволявшей России прямо отказать французскому

правительству. Во-вторых, русское командование не желало, думается,

ссориться с союзниками по Антанте.

Генерал М.В. Алексеев в телеграмме № 625 от 13 декабря 1915 г. говорит

генералу Беляеву: «Повторяю, что это [от­правка русских войск во Францию]

крайность, на которую можно итти только в силу особой необходимости и

желания сохранить добрые отношения [с союзниками]». Те же мысли гене­рал

М.В. Алексеев высказывает Н. Кудашеву: «...вероятно придется все-таки что-

нибудь для наших союзников сделать, - по всей вероятности придется

послать одну нашу дивизию во Францию, - но что этим и ограничится наша

помощь людьми». С генералом М.В. Алексеевым был солидарен и министр

иностранных дел С.Д. Сазонов, который 22 декабря 1915 г. заявляет

французскому послу в России М.Ж. Палеологу: «Стремясь однако доказать

свою готовность удовлетворит, в пределах возможности, пожелания своих

союзников, императорское пра­вительство решило послать во Францию... в

виде опыта одну бригаду». Следовательно, желание не ссориться с

союзниками стояло выше интересов государства (поскольку отправка русских

солдат никак не отвечала державным интересам России)?

Принятие решения об отправке русской бригады во Францию было решением не

военного характера, а политического. Именно в политическом характере

решения проблемы крылась причина всех недостатков в военном отношении,

которые будут сопровождать наши бригады в дальнейшем.

В конце 1915 г. русское и французское правительства подписали соглашение,

по которому Россия обязывалась поста­вить во Францию пехотную бригаду, а

Франция соглашалась взять на себя все расходы, связанные с данным

мероприятием и вооружить русские войска.

В результате вышеупомянутого соглашения в январе 1916 г. царское

командование приняло решение организовать пехотную бригаду:

Приказ по Особой пехотной бригаде

№ 1

3 января 1916 г., Москва.

п.1

ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР 6-го декабря 1915 г. ВЫСОЧАЙШЕ

повелеть соизволил:

Сформировать пехотную бригаду особого назначения в составе управления

бригады, двух пехотных, трех батальонных полков и одного шести ротного

маршевого батальона.

Военный министр формирование управления Особой бригадой Первого Особого

пехотного полка возложил произвести на командующего войсками Московского

военного округа; в Москве, согласно положений и штатов, выработанных

Военным Советом.

СПРАВКА: Сношение Главного Управления Генерального Штаба от 30 декабря

1915 г. за № 10272.

п.2

Командующий войсками Московского военного округа приказал немедленно

выделить из состава округа подлежащее число людей и имущества и

приступить к формированию и назначил наблюдающим за формированием, впредь

до прибытия Начальника бригады, Генерала для поручений Генерала Майора

Пигулевскаго.

СПРАВКА: Сношение Штаба Московского военного округа 2 ян­варя 1916 г. №

26.

п.3

В исполнение приведенного приказания. Командующего войсками Московского

военного округа. 3-го сего января, приступил к формирова­нию Управления

Особой пехотной бригады и Первого Особого пехотного полка и предписываю

по делам службы этих частей обращаться ко мне.

Подписал: Временный командующий Особой пехотной бригады Ге­нерал Майор

Пигулевский».

Командиром 1-ой Особой бригады приказом № 4 от 12 января 1916 г. был

назначен генерал-майор Н.А. Лохвицкий, бывший до своего нового назначения

командиром бригады 24-й пехотной дивизии.

Личный состав 1-ой Особой бригады (с запасным батальоном) по штатам

состоял: 1 генерал-майор, 180 штаб- и обер-офицеров и военных чиновников,

8.762 нижних чина, из них: 84 офицера и чиновника русской службы и 96

французской, 8.577 нижних чина русской службы и 185 -французской (еще до

прибытия бригады во Францию было решено уменьшить количество офицеров и

солдат французской службы более чем в два раза. В строевом и

дисциплинарном отношении военнослужащие французской службы должны были

находиться в непосредственном подчинении русских офицеров, под

начальством которых они находились по роду своей службы. Но по отношению

к французам могли применяться уставы только французского образца.

К созданию 1-ой Особой бригады русское командование отнес­лось очень

внимательно и строго, особенно к комплектованию штатов. К кандидатам

предъявляли следующие требования: они должны быть образованными, знать

письмо и уметь читать. Требовалось, чтобы отобранные солдаты и офицеры

обладали высокими служебными и нравственными качествами.

О строгости отбора может говорить следующий факт: из одного гарнизона,

насчитывающего около 30.000 человек, командование отобрало 260 рядовых и

унтер-офицеров. «Все эти люди были рослые, крепкие, красивые, грамотные.

Особое внимание обращалось на вероисповедание - кроме православных никого

не принимали, несмотря на все физические достоинства. (...) Все мы,

ото­бранные, прошли на следующий день тщательный медицинский осмотр. Тех,

у кого обнаружили хотя бы незначительный физический недостаток,

браковали, заменяли другими». По воспоминаниям офицеров, участвовавших в

отборе нижних чинов, «отказники» «с грустью отходили».

При зачислении в полки нижних чинов учитывались и чисто внешние данные,

как при приеме в гвардию: первый полк состоял из шатенов с серыми

глазами, второй полк - из блондинов с голубыми глазами. Можно уже было

догадаться о боевой ценности подразделения, в котором учитывались цвета

глаз и волос. К тому же бригада набиралась из запасных батальонов, т.е.

из солдат, не участвовавших в боях. В результате не удивительно, что в

беспорядках в 1917 г. во Франции ядром анархии станет именно 1 -я Особая

брига­да.

Не менее строгим являлся и отбор в офицеры бригады. Командиры полков,

батальонов, рот, кроме младших офицеров утверждались Главным управлением

Генштаба (ГУГШ), а начальника бригады утверждал лично Николай II .

Несмотря на жесткость отбора офицеров, участников боевых действий среди

них в 1-ой Особой брига­де оказались немного. Набранный со всех концов

России офицерский состав оказался случайным, «...не имел определенного

лица свойственного старым полкам, а разделился на партии, бесконечно

враждовавшие между собою»; как сказал неизвестный респондент, «у них

отсутствовала единая офицерская семья».

С первых дней сразу стало очевидным, что русское командование уделяло

больше внимания строевой подготовке, чем боевой. Желание показать как

можно лучше русские подразделения с чисто внешней стороны сквозило во

всем. Так, по личному указанию Николая II был создан прекрасный оркестр;

художник Соломко преподнес Особой бригаде походный иконостас (позже был

передан в церковь общества галлиполийцев в Париже). Со стороны, вероятно,

могло показаться, что 1-ю Особую пехотную бригаду готовили не к

предстоящим сражениям, а только с целью произвести впечатление на

французов.

Менее чем за месяц формирование Особой бригады закончилось (в течение 23

дней). Это оказалась действительно пехотная бригада - места для

инженерных, артиллерийских подразделений в штатах просто не было

предусмотрено. Естественно, данный факт никак не мог сказаться

положительным образом на боевых качествах бригады, что умаляло ее боевую

ценность. Недостаток в саперах и артиллеристах будет испытывать не только

1-я, но и последующие три Особые бригады. В полной мере данный недостаток

никогда не удастся ликвидировать.

25 января началось движение эшелонов по Сибирской железной дороге до

города Дайрена (Дальний); путь занял 22 дня. Маршрут движения бригады на

французский фронт из-за боевых действий в Европе и из-за плохих

навигационных условий на Белом море русское руководство выбрало не самый

лучший. Первоначально требовалось прибыть на Дальний Восток, потом через

Желтое, Южно-Китайское моря, Сингапур, Индийский океан, Суэц в

Среди­земное море, прежде чем прибыть в Марсель (Франция); общая длина

маршрута составляла 19.000 миль. В Сингапур бригада прибыла 21 марта,

Коломбо – 31 марта, Джибути – 13 мая, Порт-Саид – 19 апреля.

Потребности 1-й Особой бригады составляли 6-7 транспортов среднего

тоннажа, Франция предоставила 3 судна малого тоннажа - пароходы «Лятуш-

Тревиль», «Гималаи», «Сантай» (в Суэце дополнительно прислали французский

вспомогательный крейсер «Лютеция»). Из-за нехватки мест бригада

разместилась на двух русских пароходах – «Тамбове» и «Ярославле». Тем не

менее транспорты были перегружены.

Условия, в которых осуществлялась перевозка бригады, оказались далеко не

благоприятными.Об этом говорит только один факт, приве­денный выше

(перегруженность пароходов) плюс к тому же «...плохая вентиляция,

постоянная нехватка воды и другие лишения изнуряли солдат, увеличивая

среди них заболевания. (...)

Уже с первых дней плавания начались неполадки в питании».

«Недостаток пресной воды, скверное питание, качка, морские болезни,

ненужные изнурительные военные занятия - все это сильно отразилось на

здоровье» (известны случаи смерти солдат в дороге от тропических

болезней).

Зато господа офицеры веселились на славу: «Шампанское лилось рекой за

каждым обедом». На Никобарских островах (в Индийском океане) корабли

стояли двое суток, ожидая решений адмиралтейства. Во время вынужденной

стоянки русские армейские офицеры приглашали в гости армейских

французских, которые в долгу не оставались; морские русские офицеры –

наших армейских.

Организация охраны транспортов являлась, по крайней мере, плохая. От

Дайрена до Сингапура пароходы не имели специального кон­воя. Только от

Сингапура до Коломбо (Шри-Ланка) «Гималаи» и «Лятуш-Тревиль» сопровождал

японский крейсер «Нигата». Затем - только от Порт-Саида до Марселя - два

французских миноносца и крейсер «Амираль». Транспорт «Санго»

(предоставленный бригаде уже во время похода) сопровождал от Сингапура до

Коломбо русский вооруженный пароход «Ксения» и два русских миноносца

«Грозный» и «Властный». Транспорты «Тамбов» и «Ярославль» -английский

крейсер «Психея», по Средиземному морю вплоть до Марселя –два миноносца

французского флота.

О том, как французы ценили наши войска, можно уже су­дить по организации

перевозки нашей бригады. Впрочем, стоит ли винить только одних французов?

Русские офицеры ничуть не заботились о подчиненных; больных часто не

лечили, за неповиновение или другие нарушения солдат пороли, из-за чего

неоднократно вспыхивали неприятные инциденты.

Утром 20 апреля 1916 г. в порт Марселя вошли транспорты «Гималаи», «Лятуш-

Тревиль», позже и остальные. Таким образом, весь переход занял 56 дней.

Сразу с пароходов подразделения 1-й Особой бригады французы от­правили в

лагерь Майи (около города Шалон-сюр-Марн, провинция Шампань), считавшийся

образцовым.

Военно-политическая обстановка на Балканском театре складывалась и здесь

неблагоприятно для стран Антанты. Положение особенно ухудшилось в октябре

1915 г., когда на стороне Германии выступила Болгария, которую Париж и

Лондон безуспешно пытались заставить присоединиться к Антанте. Стараясь

не допустить вступления в войну на противной стороне и Греции во главе с

королем Константином, придерживавшимся прогерманских интересов, (хотя к

концу 1915 г. Гре­ция была нейтральным государством), Антанте удалось

заручиться разрешением гречес­кого правительства на высадку англо-

французских соединений в городе Салоники (в начале октября 1915 г.) для

помощи сербским войскам.

Однако немецко-болгарские войска нанесли поражение союзникам по Антанте,

отбросив сербскую армию в Албанию. Англо­французским частям пришлось

закрепиться у Салоник, где в конце этого же года союзники образовали т.н.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9