Эволюция центральных представительных органов власти в России

вследствие несовершенства способа избрания ее членов. Только Власти,

даровавшей первый избирательный закон, исторической Власти Русского Царя,

дано право отменить оный и заменить его новым...

От Господа Бога вручена Нам Власть Царская над народом Нашим, перед

Престолом Его Мы дадим ответ за судьбы Державы Российской. В сознании этого

черпаем Мы твердую решимость довести до конца начатое Нами великое дело

преобразования России и даруем ей новый избирательный закон».

Манифест провозглашал, что историческая власть русского Царя остается

основой государства. Все законы исходят от нее. Манифестом 17 октября и

Основными Законами 23 апреля 1906 г. установлен новый законодательный путь,

ограничивающий царскую власть в области издания новых законов. Но в случае,

если спасение государства не может быть достигнуто на обычном

законодательном пути,— за Царскою властью остаются обязанность и право

изыскать иной путь. Эту верховную суверенность Государь и подразумевал под

словами «самодержавие, такое как и встарь».

Царь как был, так и остался верховным, державным вождем страны. «Он

вывел ее из войны и смуты, и Манифестом 3 июня довел до конца «великое дело

преобразования»: В России утвердился новый строй — Думская Монархия».

Оценки 3 июньского «переворота» современниками диаметрально

противоположны. Левые, социалисты говорили о контрреволюции, восстановлении

самовластья. Правые монархисты тоже заявляли, что «Актом 3 июня

самодержавный государь явил свое самодержавие» (граф Бобринский, лидер

правых). А.Гучков, лидер октябристов, заявлял: «Тот государственный

переворот, который был совершен нашим монархом, является установлением

конституционного строя». — Это в общем близкое к истине заявление

немедленно было оспорено лидером умеренно-правых Балашовым:— «Мы

конституции не признаем и не подразумеваем ее под словами обновленный

государственный строй».

В советской исторической литературе широко употреблялся термин

«Третьеиюньская монархия». Он представляется менее удачным, чем введенное

С.Ольденбургом понятие «думская монархия», «самодержавие с Думой».

«Российская Империя,— восклицал барон Мейендорф А.Д., член Госдумы,—

была самой демократической монархией в мире. Царская власть представляется

наиболее европейским из русских учреждений, может быть, единственно

европейским». Можно оспорить, конечно, мысль об особой цивилизаторской

миссии самодержавия. Но ведь были же императорские университеты, театры,

академии, музеи, библиотеки. И звание императорского ко многому обязывало,

было эталоном, синонимом совершенства. Но дело не только в этом.

Была ли государственно-политическая система России после учреждения

Думы эталоном, воплощением совершенства? Уже в постановке вопроса

содержится ответ. И в заявлениях Императора и премьера — «правителя Его

Императорского Величества», речь игла только о начале пути, о создании

правового государства. Столыпин десятки раз говорил это в речах с думской

трибуны. Если «самодержавие как встарь», то Дума «как встарь — Земский

Собор» должна стать законосовещательным органом. Николай II этого своего

желания и не скрывал. Ни о каком правительстве общественного доверия и речи

быть не могло. Император не считал возможным увеличить влияние

«общестпенности» на ход государственных дел, вручить ее представителям

державный руль. Его личное общение с думскими деятелями, претендентами на

министерские посты, убеждало его в том, что в русском обществе пока

отсутствуют силы и лица, которым историческая власть имела бы полное право

передоверить судьбу России. Это его убеждение трудно в исторической

перспективе оспорить, но и в ближайшем окружении Императора было

аналогичное положение, второго Столыпина и там не оказалось.

5.5 III ГОС.ДУМА

Выборы в 3-ю Думу были в сентябре-октябре 1907 г. В Думу прошли в

основном лица, выступавшие под флагом сотрудничества, а не борьбы с

властью. Из 442 депутатов явное большинство в 300 человек составляли правые

и октябристы (лидер А.И.Гучков). Кадетов только 54 (лидер П.Н.Милюков),

трудовиков 13 и 20 социал-демократов. В целом сложилось примерно три равных

группы: правых около 150, столько же центр и чуть меньше — около 140 левых.

И сами выборы, и закон, по которому они проводились, явили миру лики

старой России, старые, николаевских времен, методы управления. Привычка

властвовать. Умение «разнести», «распечь», «не рассуждать!» «Молчать!» — к

этому сводилось умение руководить. Старый метод живуч! — восклицала

оппозиционная пресса в далеком 1908 году.

Лидерами правых в III Думе был граф А. Бобринский, херсонский и курский

помещик граф В. Доррер, бессарабский помещик В. Пуришкевич, курский помещик

Н. Марков (Марков 2-й). Октябристов возглавляли московский капиталист А.

Гучков и екатеринославский помещик М. Родзянко.

Кадеты и примыкавшие к ним фракции прогрессистов и национальной

буржуазии окраин России имели 108 членов. Их лидером был приват-доцент

Московского университета историк П. Милюков.

Представительство рабочих и крестьян в III Государственной думе было

ничтожно. Трудовики были представлены 14 членами. Социал-демократическая

фракция состояла из 20 членов; большинство в ней принадлежало меньшевикам.

На почве общих интересов и отстаивания самодержавия, помещичьего

землевладения, господства дворян в управлении, жестоких репрессий против

рабочих и крестьян на первых же заседаниях III Думы сложился блок

черносотенцев и октябристов, составлявший 2/3 состава Думы (300 членов).

Однако между черносотенными помещиками и октябристами существовали и

некоторые противоречия. «Интересы капитализма, — отмечал В. И. Ленин, —

хотя бы и грубо хищнического, паразитического, не мирятся с безраздельным

господством крепостнического землевладения». Октябристы настаивали на

расширении прав земского и городского «самоуправления» и признавали

«конституцию» 17 октября, а черносотенцы были против местного

«самоуправления» и манифеста 17 октября. Это вынуждало октябристов в ряде

вопросов искать союзников в лице сильно поправевших кадетов. Так сложился

второй — октябристско-кадетский блок, составлявший немного менее 3/5

состава Думы (262 члена). Наличие черносотенно-октябристского и

октябристско-кадетского блоков определяло характер деятельности III Думы.

«III Дума, — писал В. И. Ленин, — есть политически оформленный,

общенациональный союз политических организаций помещиков и крупной

буржуазии». Попеременно опираясь на третьедумские блоки, правительство

Столыпина укрепляло позиции самодержавия, осуществляло в интересах

господствующих классов помещиков и буржуазии внутреннюю и внешнюю политику.

Состав, характер и результаты деятельности III Думы ознаменовали

определенный период в истории самодержавия в России, которое делало новый

шаг по пути к буржуазной монархии.

Реакционный состав III Думы обеспечил ее «работоспособность» и

сотрудничество с царским правительством. Государственная Дума третьего

созыва действовала пять лет (с 1 ноября 1907 г. по 9 июня 1912 г.),

собираясь на ежегодные сессии примерно одинаковой деятельности (7—8

месяцев). За 611 заседаний III Дума рассмотрела 2570 законопроектов, из

которых утвердила 2200. Подавляющее большинство этих законопроектов было

выдвинуто по инициативе министерств и главных управлений; законодательная

инициатива самой Думы была ничтожной; ее членами было выдвинуто лишь 205

законопроектов.

Пост председателя III Думы последовательно занимали октябристы:

смоленский помещик Н. А. Хомяков (до 10 марта 1910 г.), А. И. Гучков (до

марта 1911 г.) и М. В. Родзянко (до конца деятельности III Думы).

В процессе деятельности Думы возникло более 30 комиссии.

Третья Дума утвердила многочисленные законопроекты правительства,

направленные на усиление администрации, полиции, жандармерии, увеличение

ассигнований на строительство тюрем; ею были приняты все аграрные

мероприятия Столыпина, направленные на «землеустройство», переселенческую

политику, расширение деятельности Крестьянского банка. Государственная дума

одобряла и внешнюю политику царизма по укреплению Антанты и подготовку к

войне.

Ежегодно Дума утверждала бюджеты государства. За пятилетие (1907—1912

гг.) военный бюджет России вырос на 51%. Не желая выслушивать критику

некоторых теневых сторон военной организации и военной бюрократии в

Государственной думе и ее комиссии по государственной обороне,

правительство, вопреки «Основным законам», издало «правила» 24 августа 1909

г., изымавшие из ведения Государственной думы военное законодательство.

Немногим представителям рабочих и крестьян было очень тяжело выступать

в этой Думе.

Социал-демократическая фракция Думы использовала думскую трибуну для

разоблачения политики царизма и господствующих классов, для распространения

политических требований социал-демократии: свержение самодержавия,

учреждение демократической республики, конфискация помещичьих земель. В

предлагаемых большевиками формулах «перехода к очередным делам» давалось

правильное изложение программы партии.

Одной из форм работы Думы были думские запросы; 15% всех внесенных в

111 Думу запросов исходило от социал-демократической фракции. Подавляющее

большинство думских запросов о произволе, царящем в отдельных звеньях

государственного аппарата России, внесенных социал-демократической

фракцией, реакционное большинство Думы объявило «несрочным» и похоронило в

различных комиссиях. Па срочные запросы отвечали министры,

главноуправляющие и другие царские чиновники.

Ввиду истечения полномочий членов Государственная дума третьего созыва

прервала свою деятельность 9 июня 1912 г., а 29 августа последовал указ,

назначающий выборы в новую Думу и созыв ее на 15 ноября того же года.

5.6 VI ГОС.ДУМА

Избирательная кампания в IV Государственную думу проходила в обстановке

нового подъема революционного движения масс.

Правительство приступило к подготовке выборов в IV Думу еще в начале

1912 г. Тогда министр внутренних дел А. А. Макаров предписал губернаторам

сообщать ему о том, не предвидится ли опасения, что в связи с предстоящими

выборами в Думу могут быть избраны левые. Департамент полиции усилил

субсидии черносотенным организациям. Для укрепления позиции

правительственного лагеря Значительно активизировалось духовенство. Обер-

прокурор Святейшего синода В. К. Саблер развил бурную предвыборную

деятельность: при Синоде было создано особое предвыборное синодальное бюро,

а на местах — епархиальные избирательные комитеты.

Привлечение духовенства для выборов в Думу В. И. Ленин считал

бонапартистским приемом, свойственным абсолютной монархии в России этих

лет.

Правительство пустило в ход и грубые административно-полицейские

приемы устранения неугодных избирателей, уполномоченных и выборщиков:

аресты, закрытие предвыборных собраний (особенно рабочих), сенатские

разъяснения и т. п.

Большевики выступали на выборах самостоятельно. Пражская конференция

РСДРП (январь 1912 г.) признала участие в избирательной кампании

«безусловно необходимым». Главной задачей выборов и участия в деятельности

Думы большевики считали социалистическую пропаганду и организацию рабочего

класса. Конференция выдвинула лозунги избирательной кампании:

демократическая республика, 8-часовой рабочий день и конфискация всех

помещичьих земель. Между большевиками и меньшевиками (последние проводили

избирательную кампанию нередко в сотрудничестве с либералами) велась

ожесточенная борьба.

Избирательные комбинации Министерства внутренних дел и Святейшего

синода принесли результаты. Фракции правительственного лагеря получили в

Государственной думе четвертого созыва 283 места (185 правых, черносотенцев

и националистов и 98 октябристов). Черносотенно-октябристский блок опять

получил господствующее положение в Думе. Лидерами фракций

правительственного блока были правые и черносотенцы — В. Пуришкевич, Н.

Марков 2-й, националист, редактор черносотенной газеты «Киевлянин» В.

Шульгин, октябристы М. Родзянко и рязанский помещик Н. Волконский.

Фракциями либерального лагеря были прогрессисты, кадеты и национальная

буржуазия окраин. Все вместе они составляли 128 членов Думы. Лидерами этих

фракций были кадеты — П. Милюков, уездный предводитель дворянства Тверской

губернии Ф. Родичев, врач и земский деятель А. Шингарев, прогрессисты А.

Коновалов и В. Маклаков. Вместе с октябристами либеральный лагерь составлял

второе большинство, необходимое правительству «для облегчения добывания

займов, для «исправления» крайностей черной сотни, для надувания простаков

«реформами», исправляемыми Государственным советом». Мелкая буржуазия была

представлена фракцией «трудовиков» (10 членов).

Социал-демократическая фракция была представлена 14 депутатами: 6

большевиками и 8 меньшевиками. Большевистская шестерка состояла из четырех

металлистов и двух текстильщиков из пролетарских губерний страны: А. Е.

Бадаев — от рабочей курии Петербургской губернии, Ф. Н. Самойлов —

Владимирской, Г. И. Петровский — Екатеринославской, М. К. Муранов —

Харьковской, Н. Р. Шагов — Костромской и Р. Малиновский — Московской.

Меньшевистская восьмерка прошла большей частью от второго городского съезда

непролетарских губерний. Шесть губерний, избравшие большевиков, насчитывали

1008 тыс. рабочих, а восемь губерний, избравшие меньшевиков, только 214

тыс. рабочих.

Первоначально большевики и меньшевики действовали в составе одной

социал-демократической фракции, внутри которой шла острая борьба по

отдельным вопросам революционного движения. Меньшевики не признавали

программы-минимум, а вместо этого выдвигали лозунги полновластной Думы,

культурно-национальной автономии, свободы коалиции и т. п. В октябре 1913

г. большевики заявили о выходе из социал-демократической фракции и

организовали Росси Избирательная кампания в IV Государственную думу

проходила в обстановке нового подъема революционного движения масс.

Правительство приступило к подготовке выборов в IV Думу еще в начале

1912 г. Тогда министр внутренних дел А. А. Макаров предписал губернаторам

сообщать ему о том, не предвидится ли опасения, что в связи с предстоящими

выборами в Думу могут быть избраны левые. Департамент полиции усилил

субсидии черносотенным организациям. Для укрепления позиции

правительственного лагеря Значительно активизировалось духовенство. Обер-

прокурор Святейшего синода В. К. Саблер развил бурную предвыборную

деятельность: при Синоде было создано особое предвыборное синодальное бюро,

а на местах — епархиальные избирательные комитеты.

Привлечение духовенства для выборов в Думу В. И. Ленин считал

бонапартистским приемом, свойственным абсолютной монархии в России этих

лет.

Правительство пустило в ход и грубые административно-полицейские

приемы устранения неугодных избирателей, уполномоченных и выборщиков:

аресты, закрытие предвыборных собраний (особенно рабочих), сенатские

разъяснения и т. п.

Большевики выступали на выборах самостоятельно. Пражская конференция

РСДРП (январь 1912 г.) признала участие в избирательной кампании

«безусловно необходимым». Главной задачей выборов и участия в деятельности

Думы большевики считали социалистическую пропаганду и организацию рабочего

класса. Конференция выдвинула лозунги избирательной кампании:

демократическая республика, 8-часовой рабочий день и конфискация всех

помещичьих земель. Между большевиками и меньшевиками (последние проводили

избирательную кампанию нередко в сотрудничестве с либералами) велась

ожесточенная борьба.

Избирательные комбинации Министерства внутренних дел и Святейшего

синода принесли результаты. Фракции правительственного лагеря получили в

Государственной думе четвертого созыва 283 места (185 правых, черносотенцев

и националистов и 98 октябристов). Черносотенно-октябристский блок опять

получил господствующее положение в Думе. Лидерами фракций

правительственного блока были правые и черносотенцы — В. Пуришкевич, Н.

Марков 2-й, националист, редактор черносотенной газеты «Киевлянин» В.

Шульгин, октябристы М. Родзянко и рязанский помещик Н. Волконский.

Заседания Государственной думы четвертого созыва открылись 15 ноября

1912 г. На первых же заседаниях был избран президиум Думы. Председателем IV

Думы на протяжении неполных пяти лет (до 25 февраля 1917 г.) был октябрист

В. М. Родзянко.

IV Государственная дума обсуждала законопроекты, предложенные

правительством и самими членами Думы, рассматривала и утверждала

государственные росписи доходов и расходов, обсуждала запросы членов о

незаконных действиях властей. В процессе деятельности Думы было создано 36

постоянных и временных комиссий.

5.7 Итоги законодательства думской монархии в цифрах

Как выше уже отмечалось, весь законодательный, законотворческий

механизм думской монархии страдал существенными изъянами. Основные законы

(даже в новой редакции 1906 г.), как уже отмечалось нами выше, довольно

жестко ограничивали правовое поле, на котором развертывалась деятельность

Думы.

Не все оказалось четко продумано и закреплено законами и во

взаимоотношениях палат как между собою, так и особенно в плане отношений с

исторической властью. Сильно сказались здесь традиции, наработанные приемы

и формы подготовки и принятия правовых актов, сказалось и наследство

законосовещательного Государственного Совета. Но и в сфере своей

компетенции Дума была ограничена. Основные законы не подверглись изменениям

вплоть до падения монархии. Выше указывалось, что этот вопрос вызвал жаркие

споры, но предложение предоставить законодательным палатам право инициативы

пересмотра Основных законов не было принято, и оно осталось исключительным

правом императора.

Учреждение Государственной думы не предусматривало непосредственное

внесение законопроектов императором. Он действовал через министров.

Члены палат в количестве не менее 30 могли вносить «основные

положения» предлагаемого законопроекта и объяснительную записку к ним. Эти

документы получили, начиная с III Думы, название: «законодательные

предположения» (во II Думе они назывались «законодательные заявления», в I

Думе — законопроекты). Они обсуждались палатой на предмет желательности,

причем, заинтересованные министры уведомлялись о дне этого обсуждения не

менее чем за месяц. По Учреждению 1905 г. (в случае несогласия министра с

законодательным предположением, но согласия с ним большинства отдела и 2/3

общего собрания Думы) дело через Государственный совет шло к императору,

который мог поручить выработку законопроекта на основе предположения тому

же министру. По Учреждению 1906 г., в случае признания Думой

законодательного предположения желательным, министр разрабатывал на его

основе законопроект и вносил его в палату. При отказе министра разработать

проект это делалось уже комиссией Думы.

Наказ Государственной думы 1907 г. (это положение было подтверждено в

1909 г.) предоставил ее комиссиям право разрабатывать законопроекты и при

согласии министра на его разработку, т. е. параллельно. Правительствующий

Сенат признал соответствующий параграф наказа противоречащим закону, однако

думские деятели указывали, что при такой трактовке закона право

законодательной инициативы Думы превращается в фикцию (министр может

согласиться выработать законопроект и не делать этого неопределенное

время), что противоречит духу закона. Правительство также возражало против

думской практики. Циркуляр Совета министров 1911 г. даже запретил

предоставлять комиссиям Думы материалы при параллельной разработке

законопроектов. В апреле 1914 г. император утвердил положение Совета

министров о единой линии правительства по отношению к параллельной

разработке законопроектов. Согласно этому положению, министры при принятии

обязательства выработать законопроект должны были указывать срок выработки,

при параллельной разработке чиновники ведомств не должны были являться в

думские комиссии, а в общем собрании Думы им предписывалось заявлять

формальный протест. При разработке комиссиями законопроектов, от выработки

которых министры отказались, предписывалось не сообщать комиссиям никаких

материалов, а в общем собрании оспаривать проект по существу.

Несмотря на такую позицию правительства, несколько законопроектов,

выработанных параллельно думскими комиссиями, было одобрено палатами и

утверждено императором. По наказу Думы, в случае признания законодательного

предположения желательным и передачи его в комиссию для разработки, все

другие проекты по этому вопросу, в том числе правительственные, сдавались в

комиссию в качестве материала без обсуждения.

Так практика скорректировала порядок законодательной инициативы Думы,

зафиксированный в ее Учреждении. Он стал более продуманным и позволял

сочетать реальную законодательную инициативу членов Думы и давал содействие

им в этом аппаратов министерств (депутатам самим было бы довольно сложно

составлять законопроекты), добывать необходимые материалы. 1-я

Государственная дума тем не менее сочла такой порядок законодательной

инициативы чересчур стеснительным для себя. Здесь явно сказалась тактика

конфронтации «штурма власти». Фракция конституционных демократов внесла

законодательное предположение о пересмотре соответствующих статей

учреждения Государственной думы. Этот проект Дума рассмотреть не успела, но

он применялся на практике и оказался неудачным. Поэтому в думах последующих

созывов применялась установленная законом процедура.

Одобренные Государственной думой законопроекты передавались в

Государственный совет. Он мог одобрить законопроект, отклонить его или

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9