Первые конституции азиатских государств. Сравнительный анализ

Первые конституции азиатских государств. Сравнительный анализ

Первые конституции азиатских государств. Сравнительный анализ.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

Глава I. Характеристика социально-экономических и политический условий

развития Японии и Турции накануне принятия конституций 10

( 1. Япония в период «реставрации Мэйдзи» 10

§ 2. Османская империя от реформ танзимата до принятия «Конституции

Мидхата» 25

Глава II. История принятия первых конституций азиатских государств 39

(1. Японская либеральная оппозиция в борьбе за установление

конституционного режима 39

( 2. Развитие конституционного движения в Османской империи 49

Глава III. Анализ статей японской и турецкой конституций 59

( 1. Содержание конституции Японской империи 59

( 2. Основные положения конституции Османской империи 64

Заключение 71

Примечания 74

Список использованных источников и литературы 81

Приложения 87

ВВЕДЕНИЕ

ХХ век оставил в наследство современной России сложную социально-

экономическую и политическую ситуацию. Пытаясь найти выход из сложившегося

тупика, отечественные политики проводят многочисленные преобразования,

обращаясь к историческому прошлому, к опыту живших до нас поколений людей.

Мы должны сегодня взять на вооружение реформаторские идеи, которые

рождались не только у нас в стране, но и за ее пределами. Сегодня

российской действительности необходимы перемены, коренные изменения,

способствующие переходу нашего государства на качественно новую ступень

развития, как это сделала в XIX в. Япония и попыталась Турция, приняв

первые в истории Азии конституции. Тем самым они показали, как можно

осуществить коренной переворот в жизни всего общества и встать на новый

путь развития.

Для нас рассматриваемый в данном исследовании период в истории

Японской и Османской империй очень важен, так как дает пример эффективных и

неэффективных реформ, все плюсы и минусы преобразований.

Данная тема важна и актуальна еще потому, что на основе сравнительного

анализа позволяет выявить слабые и сильные стороны двух конституций,

оценить их практическое значение для государства.

Почвой для такого сравнения послужила теория, согласно которой мировое

сообщество подразделяется на страны первичной, вторичной и третичной

моделей (или «эшелоны») развития капитализма (модернизации). Мировая

капиталистическая система складывалась как бы своеобразными волнами, что

дало исследователям выделить данные эшелоны. В политическую и научную

лексику были введены понятия «центр» и «периферия», которые били призваны

обозначить различие между экономически развитыми и отсталыми в своем

развитии странами и регионами, а также странами, ставшими на путь так

называемого «догоняющего развития».

Япония и Турция вместе с Россией, Италией и Грецией относятся к

странам вторичной модели.1 Соответственно, буржуазная революция и

становление капитализма в этих странах рассматриваются как имеющие

принципиальное стадиальное отличие от процессов, протекавших в государствах

первичного капитализма (Англия, Франция, США), где у него были внутренние

импульсы и где все сферы общественной жизни развивались более или менее

гармонично.

В странах второго эшелона капиталистического развития если и были

собственные предпосылки модернизации, то настолько слабые, что не позволяли

им рассчитывать на «естественные законы» социальной эволюции в соревновании

с лидерами мировой экономики и крупными державами. Внутренние предпосылки

капитализма, складывавшиеся стихийно в странах второго эшелона, долгое

время не получали развития, их подавляли докапиталистические отношения,

автократические формы правления и традиции. Однако объективная потребность

в том, чтобы подняться до уровня мировых лидеров, обычно возникала в

странах второго эшелона до того, как полностью вызревали необходимые для

нее внутренние условия. Главным субъектом преобразований в таком случае

были государство и реформаторская часть правящего класса, начинающие

«революцию сверху».

Так обстояло дело, в частности, в Японии несколько лет спустя после

«дружественного визита» в порт Эдо американской эскадры под командованием

Мэтью Перри. Японская правящая элита, осознав военно-техническое и

экономическое превосходство стран Запада, приступила к реформам,

расчистившим дорогу капиталистическому развитию в стране («революция

Мэйдзи»).

К третьему эшелону модернизации относятся остальные страны Азии,

Африки и доколумбовой Америки, где вообще не было собственных предпосылок

капиталистического развития, а преобразования здесь стали результатом

вовлечения этих стран в орбиту западного влияния.2

В странах второго эшелона, где модернизация оказалась в целом

успешной, преобразования никогда не могли охватить разом все стороны

общественной жизни. Экономику или высшее образование, например, быстро

подтягивали до уровня государств первого эшелона, политическая же система в

это время делала первые шаги по пути демократизации.3 Такое несоответствие

разных сторон жизни друг другу порой вызывало острые конфликты и угрожало

самой модернизации. Наибольшего успеха достигали там, где удавалось

примирить перемены с «социокультурными основами повседневности», с

традициями неевропейских обществ. Так было в Японии.

Специфика вторичной модели заключается в том, что в странах этой

группы имеет место реакция восприятия опыта более развитых стран. Эта

модель отличается от двух остальных моделей своеобразным раздвоением

социального и экономического моментов. Если в странах первичной модели

экономическое и социальное развитие совершаются рука об руку, то в странах

вторичной модели экономическое развитие оказывается не связанным с

социальными сдвигами. Экономический рост привносится в традиционный способ

производства сверху и извне. Необходимый государству экономический рост

достигается путем: «…а) повышенного выжимания из традиционных структур

необходимых средств, б) приобретения за рубежом новых организационных форм

производства, в) модификации небольшой части традиционных социальных

структур (крепостного труда) в рамках новых промышленных очагов».4

В целом, второй «эшелон» включает в себя несколько последовательно

сменяющих друг друга фаз.5 Эти фазы носят переходный характер, т.е.

представляют собой синтез традиционных и современных структур.

В странах вторичной модели всё начинается с заимствования и внедрения

новой формы, которая постепенно ведет к сущностным изменениям. Однако могут

наблюдаться и явления обратного порядка. В отдельных случаях обновляющееся

содержание может существовать и в старых формах. Затем повышается роль

государства в общественно-экономическом развитии.

Для стран вторичной модели характерно преобладание реформ сверху,

незавершенных политических революций снизу и революций сверху. На

протяжении нескольких фаз развития вторичной модели политическая система не

заменяется, а лишь частично обновляется сверху под давлением внешних и

внутренних обстоятельств. Только в последней фазе с наслоением на

симбиозную структуру общества тенденций монополизации и при наивысшем

обострении кризиса общественных структур происходит принципиальное

изменение характера и форм государственности.

Догоняющий характер развития стран вторичной модели означал, «…что для

них была характерна не просто неравномерность модернизации различных

аспектов общественного бытия, а скачкообразность развития, приводящая к

разрывам между различными структурами общества».6 Вследствие смещения фаз в

этих странах особенно остро встает проблема несоответствия официального

государства реальному обществу.

Таким образом, наличие данной теории и выводов, извлеченных из нее,

позволяет не только отнести Японию и Турцию к странам вторичной модели, но

и провести сравнительный анализ социально-экономических и политических

условий развития двух стран накануне принятия ими первых конституций, а

также сопоставить сами конституции.

Необходимо отметить и теорию И.Е. Дискина – доктора экономических

наук, специалиста по социокультурным проблемам трансформации (взаимно

стимулирующим изменениям моделей социального действия, с одной стороны, и

функционированием социальных институтов, с другой), так как его теория не

менее важна для понимания процессов, происходящий в Японии и Турции

накануне уже упомянутых событий.7

По мнению И.Е. Дискина, «ключом к пониманию характера процесса реформ

становится анализ функционирования соответствующих институтов, с одной

стороны, являющихся объектом реформирования, а с другой – реально

регулирующих социальные, экономические и политические отношения в

обществе».8 Потребность в реформировании социальных институтов появляется

тогда, когда влиятельные, обладающие значимыми ресурсами группы ощущают,

что ключевые институты общества более не способны осуществлять свои функции

по адаптации и интеграции.

Наличие подобной «институциональной дисфункции», считает И.Е. Дискин,

приводит в серьёзной дезинтеграции общества, к распаду системы его

органичного воспроизводства, формированию глубокого социального конфликта,

либо становящегося толчком к реформам соответствующих институтов, либо

перерастающего в революционный слом всей системы с последующим

выстраиванием новой институциональной системы на обломках прежней. В этом

смысле основным содержанием реформ является «…смена системы социальных

институтов, регулирующих ключевые социально-экономические и политические

отношения».9

Таким образом, описанные выше теории составляют методологическую

основу данной работы.

Цель данного исследования заключается в том, чтобы на основании

изучения и анализа источников и литературы сравнить первые конституции двух

азиатских государств – Японии и Турции.

В задачи настоящей работы входит рассмотрение социально-экономического

и политического положения Японской и Османской империй накануне принятия

ими конституций, изучение истории принятия этих законодательных актов,

исследование и сравнение текстов японской и турецкой конституций.

При написании исследования был использован ряд источников. Прежде

всего, это «Хрестоматия по новой истории» под редакцией А.А. Губера (5),

содержащая документы по социально-экономической и политической истории

Турции и Японии.

Ключ к пониманию реальных социальных и политических процессов,

происходящих в Японии в XIX столетии, дает «Хрестоматия по всеобщей истории

государства и права» под редакцией З.М. Черниловского (4), а также учебное

пособие В.В. Маклакова (3) и «История государства и права зарубежных стран»

(2). Данные работы позволили ознакомиться с текстом первой японской

конституции.

Материалы и документы, позволившие сделать анализ экономического и

политического развития Турции накануне принятия конституции, содержатся в

практикуме Н.А. Акимкиной и М.А. Люксембург (1).

Очень важную информацию содержат труды ученых и путешественников,

побывавших в Турции и Японии. Полный вариант конституции Японской империи

содержит работа Т. Богдановича (6). О нравах и обычаях японцев, об их

общественном состоянии и частной жизни, о религии, литературе, науке,

промышленности, торговле, земледелии, взаимосвязях с европейцами

рассказывают произведения Ф. Зибольда (9), Эме Гюмбера (8), Дж. Морриса

(12). Государственному прошлому и настоящему страны, историческому развитию

Японии посвящены воспоминания Хуго Ванденберга (7), Ф. Купчинского (10), И.

Лаутерера (11).

Турцию XIX века с различных сторон сумел показать В.А.Горделевский

(15), дав материал к внутренней и внешней политике страны, её

государственному строю. Описание быта, нравов, обычаев народов Османской

империи, ее экономики, государственного и социального строя содержится в

труде П.А. Чихачева “Письма о Турции” (19). Текст турецкой конституции

дается в работе А. Убичини и П. Куртейля (18). Вопросам экономики и

политики империи турецких султанов посвящены очерки Германа Вамбери (14)

“Два года в Константинополе и Морее” (16), “Живописные очерки

Константинополя” (17).

Среди зарубежных работ, относящихся к изучаемому периоду истории

Японии, можно выделить монографии Герберта Нормана (47,48). В них автор

прослеживает исторические предпосылки реставрации Мэйдзи, раскрывает ход

реставрации, её суть, подробно описывает аграрную реформу в Японии,

деятельность политических партий, а также принятие первой конституции.

История Японии, развитие её экономики, культуры, внутренняя и внешняя

политика страны освещены в трудах советских авторов как И.Я. Бедняк и др.

(34) и Х.Т. Эйдус (55).

Социально-экономическим тенденциям развития японского общества

накануне революции Мэйдзи уделяется внимание в статьях В.В. Макаренко (45)

и Д.В. Петрова (49).

Для разработки данной проблемы использовались японские ежегодники

1986,1987,1988 годов (20,21,22), в которых отдельная глава посвящена

истории Японии. Вопросу оценки революции Мэйдзи различными авторами,

значению взглядов и деятельности выдающихся японских публицистов посвящены

книги Н.Ф. Лещенко и Д.П. Бугаева (42, 36), статьи В.В. Совастеева (52),

Е.М. Жукова (40), С.Л. Агаева (33). Становление японского

монополистического капитализма на рубеже XIX-ХХ веков рассматривается в

работе И.Я. Бедняк (35), где прослеживается перерастание японского

капитализма в империализм, а также раскрываются политические позиции

крупной буржуазии. Социальная история Японии, проблемы дискриминации,

история рабочего движения анализируется в трудах З.Я. Ханина (53) и Д.И.

Гольдберга (37).

Работы постсоветского периода, посвященные Японии, представлены

монографией Т.Г. Сила-Новицкой (51), в которой прослеживается теория культа

императора в Японии с древнейших времен до наших дней, рассматривается

догматика и эволюция доктрины монархизма, и трудом Г. Светлова (50),

повествующем о прошлом японского народа, о его уникальном историческом

пути.

Среди советских авторов, посвятивших свои труды проблемам турецкой

истории, выделяется своими работами А.Ф. Миллер (66, 67, 68). Его работы

дают информацию об истории Турции от ее расцвета до второй мировой войны.

Важны для понимания общественно-политической истории Турции, проблем

реформаторского и конституционного движения работы Ю.А. Петросян (73, 74,

75), а также совместная книга с М.А. Гасратян и С.Ф. Орешковой (60).

Ряд монографий, лежащих в основе настоящего исследования, посвящен

роли отдельных личностей в рассматриваемых процессах. Это работы Н.А.

Дулиной (61) о роли Мустафы Решид-паши в реформах танзимата и И.Е. Фадеевой

(80, 81) о Мидхат-паше и его роли в принятии турецкой конституции.

Детальное представление об узловых проблемах экономической истории

Османской империи в новой время – ее внешнеэкономических связях, динамике

внешней торговли, роли европейского промышленного капитала в создании

смешанной экономики – дает работа «Внешнеэкономические связи Османской

империи в новое время» (58).

Влияние западных держав на процессы социально-экономического развития

Османской империи, ее место в мировой истории описано в работе В.И.

Шеремета (86), а также в статьях С.Ф. Орешковой (70) и Э.Ю. Гасанова (59).

Особого внимания заслуживает четырехтомный труд А.Д. Новичева «История

Турции» (69), освящающий такие важные события в истории этой страны как

реформы 1839-1853 гг. и реформы 1856-нач. 70-х гг. XIX в.

В работах И.Л. Фадеевой (82, 83, 84) и Р.А. Сафрастян (77) показано

зарождение и развитие доктрин османизма и панисламизма, их роль в

укреплении государств.

Начальный этап реформаторского движения позволяет проследить работа

Г.А. Клеймана (65). Эволюция всего исторического пути Османской империи

отражена в монографиях Г.И. Старченкова (78) и Д.Е. Еремеева (62).

Работы постсоветского периода представлены книгой Ю.А. Петросян и И.Е.

Петросян (72). Авторы освещают проблемы социально-экономической,

политической жизни Турции, анализируют опыт реформ в различных областях,

дают историю принятия первой конституции, рассказывают в целом об истории

создания, развития и гибели Османской империи.

Ответы на вопросы – что такое восточный деспотизм, какова суть этого

явления, что представляет собой структура власти на Ближнем Востоке? – дают

фундаментальные работы И.Л. Фадеевой (83, 84) и «Феномен восточного

деспотизма» (85).

Особого внимания заслуживают сочинения таких авторов как И.Е. Дискина

(29,30), рассказывающие о реформах, их субъектах и моделях

капиталистического развития, и В. Красильщикова (31), описывающие модели

мировых модернизаций. Вопросам формального развития стран Востока от

средневековья до наших дней посвящена монография «Эволюция восточных

обществ: синтез традиционного и современного». (32).

При изучении данной проблемы был использован учебник Ю.Д. Кузнецова,

Г.Б. Навлицкой и И.М. Сырицына (25), учебные пособия Д.Е. Еремеева и М.С.

Мейера (24), а также учебное пособие под редакцией В.И. Овсянникова (26).

В учебниках «Новейшая история стран Азии и Африки» (27), и «Новейшая

история стран Европы и Америки» (28) рассматриваются основные тенденции

развития народов этих регионов, авторы уделяют внимание социально-

экономической и политической истории отдельных стран, в том числе Турции и

Японии.

Глава I. Характеристика социально-экономических и политический условий

развития Японии и Турции накануне принятия конституций

( 1. Япония в период «реставрации Мэйдзи»

В январе 1868 года был объявлен императорский манифест о реставрации

власти императора. В нем говорилось о том, что правительство Токугава,

которому ранее была вверена императором верховная власть, должно уйти в

отставку. Пост сегуна упразднялся. Далее сообщалось о том, чтобы “...

восстановить императорскую власть и создать основу возрождения

национального престижа государства”1. И весь народ — “... гражданские и

военные, высшие и низшие — будет участвовать в общественном обсуждении”2.

6 апреля того же года была провозглашена знаменитая Пятистатейная

клятва, которая определила основные направления дальнейшей деятельности

правитеьства3.

Коренной переворот, изменивший целиком весь социально-политический

строй Японии, совершился не в один год, хотя его и принято называть

переворотом 1868 года. В 1868 г. произошло лишь окончательное низложение

сегуна. Начало его нужно отнести к тому времени, года дайне (феодальные

князья) стали впервые открыто проявлять неповиновение сегуну, т.е. к концу

50-х гг. Окончание же его произошло лишь к 1889 г., когда утверждением

конституции был завершен новый государственный строй Японии.

Таким образом, с падением сегуната Токугава власть в стране переходит

к императору, а имя сегун исчезает из японской истории.

Революция 1867-1868 гг., расчистившая путь для капиталистического

развития Японии, носила незавершенный характер. Буржуазия в этот период еще

не созрела как революционная сила, поэтому свержение феодальной власти

происходило под руководством передовой части дворянства и под лозунгом

реставрации императорской власти.

1868 год положил начало ряду реформ, приведших к коренным изменениям в

области экономики, политики и социальных отношений. Они носили буржуазный

характер и способствовали превращению Японии из феодальной страны в

капиталистическую.

Реформы осуществлялись под лозунгом “богатая страна — сильная армия”.

При этом использовались любые средства, как традиционно японские, так и

заимствованные европейские.

В начале эпохи Мэйдзи важную роль во всей политической жизни страны

играла группа молодых государственных деятелей, происходивших из знатных

дворянских семей. Они заняли наиболее ответственные посты в руководстве

страны и формировали основные принципы политики государства в это время.

Это Кидо Такамаса, Окубо Тосимито, Сайго Такамори, Ивакура Тономи и др.

Молодые политические деятели согласились возглавить предстоящие

реформы потому, что хорошо понимали, что их власть может быть эффективной и

длительной лишь в том случае, если они окажутся в состоянии решить сложные

проблемы, накопившиеся за многие десятилетия эпохи Токугава. Поэтому они

решились на оздоровление общества путем реформ. В условиях полного краха

политики изоляции и усилившейся политической и экономической экспансии со

стороны капиталистического Запада перед Японией встала дополнительная

сложная и острая проблема сохранения своей государственной независимости. И

лидеры Мэйдзи уже достаточно хорошо понимали, что в этих условиях они не

могут ограничить лишь незначительными внутренними реформами. Единственный

способ противостоять нажиму Запада — быстрое усиление Японии.

Таким образом, новая международная ситуация стала дополнительным

стимулом политики преобразований.

Роль Запада, мировой капиталистической системы во внедрении в Японии

буржуазной структуры была огромной.

Сразу же после событий 1867-1868 гг. за границу были направлены

многочисленные специализированные миссии, которым было поручено изучить

организацию и технологию промышленного производства и банковского дела в

США, судостроение в Англии, медицины и военного дела в Германии и т.д.

Государственные деятели “обновляющейся” Японии оказались перед

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10