Крещение Руси

Крещение Руси

Министерство образования Республики Беларусь

Средняя школа N 65 имени Б.С. Окрестина

Тема: Крещение Руси.

Автор: Басалаев Никита

ученик 11 «Б» класса

СШ N 65

Руководители: Кулькова О.П.,

Лойко С.Р.

МИНСК -

2001

Содержание:

Введение……………………………………………………… 3

Глава I. Два взгляда на начало нашей истории……… 5

Глава II. Приобщение язычников к христианству.

Крещение княжны Ольги………………… … 9

Глава III. Роль братьев-просветителей Кирилла и

Мефодия в распространении христианства

на Руси…………………………………………… 12

Глава IV. Массовое крещение восточных славян… … 15

Глава V. Становление христианства при князьях

Владимире и Святославе………………… …… 21

Глава VI. Распространение христианства на Руси … 34

Заключение……………………………………… … ……… 37

Введение.

Сегодня в нашей стране наблюдается небывалый рост интереса к истории. Чем

он вызван, на чем основан? Часто можно слышать, что, запутавшись в

современных проблемах, люди обращаются к истории в поисках выхода из

тяжелых ситуаций, как говорили в старину, «за поучительными примерами».

Пусть так, но в таком случае интерес к истории свидетельствует и о другом:

современность и история воспринимаются большинством наших соотечественников

как принципиально разные, несовместимые временные стихии. Часто история и

современность просто сталкиваются лбами: «Нам интересна только

современность и нужно знание только о ней!» Похожие суждения можно услышать

и в ученом споре, и в беседе за чаем, и даже в базарной склоке.

Действительно, для противопоставления современности и истории есть

некоторые основания. Само слово «история» подразумевает «бывшее раньше»,

«несегодняшнее», а значит, историческая наука немыслима без учета

изменений, отделяющих «вчера» от «сегодня». Количество и масштабы этих

измененй могут быть ничтожны, но вне их история не существует. Говоря

«современность», мы, напротив, имеем в виду некоторую привычную и кажущуюся

нам стабильной систему взаимоотношений внутри страны и вне ее. Вот это-то

привычное, знакомое, почти неизменное и понятное и противопоставляется

обычно истории - чему-то неочевидному, неосязаемому и потому непонятному. А

дальше просто: если мы не можем с современной точки зрения объяснить

действия исторических персонажей, это значит, что они не были образованны,

обладали многочисленными сословными предрассудками и вообще жили без благ

научно-технического прогресса. Тем хуже для них!

И ведь мало кому приходит в голову, что в свое время прошлое тоже было

современностью. Значит, видимое постоянство современности - обман, и сама

она ничем не отличается от истории. Все хваленое настоящее - лишь момент,

тут же становящийся прошлым, а вернуть сегодняшнее утро ничуть не легче,

чем эпоху пунических или наполеоновских войн. И как это ни парадоксально,

именно современность мнима, а история - реальна. Для нее характерна смена

эпох, когда внезапно рушится равновесие народов и держав: малые племена

совершают великие походы и завоевания, а могучие империи оказываются

бессильными; одна культура сменяет другую, а вчерашние боги оказываются

никчемными истуканами. Чтобы понять исторические закономерности, работали

поколения ученых, книги которых до сих пор находят своего читателя.

Крещение Руси всегда интересовало меня, как, думаю, и практически любого

человека. История православной церкви в России остается до сих пор одной из

наиболее интересных и наименее разработанных областей русской

историографии. «Характерно, что ни один из советских историков прошлого не

занимался систематическими исследованиями в области истории церкви, да, и,

по-видимому, не ставил перед собой такой задачи»,— написал доктор

исторических наук, профессор А.И. Клибанов в своей вступительной статье к

книге «Русское православие: вехи истории». История Русской православной

церкви не была однозначной: она была противоречивой, изобиловала

внутренними конфликтами, отражая общественные противоречия на всем

протяжении своего пути.

В свое время великий русский ученый Николай Михайлович Карамзин в своей

книге «Предания веков» говорил: «История, в некотором смысле есть священная

книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности:

скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение,

изъяснение настоящего и пример будущего». В его словах я нахожу

подтверждение своим мыслям и чувствам. В своем исследовании еще не раз я

буду обращаться к работам Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева и других

историков.

Православные церковники утверждают, что Крещение Руси было практически

добровольным, и только отдельные несознательные волхвы и язычники

препятствовали этому. Впрочем, все же признают, что также были и отдельные

тоже несознательные города, вроде Новгорода, которые приходилось «крестить

огнем и мечом». Для их же пользы, конечно…

К сожалению, мы, вероятно, никогда уже не узнаем правды об этом кровавом

крещении, так как православное духовенство тщательно старалось уничтожить

все, что может свидетельствовать против него. Но даже в церковных

источниках можно отыскать свидетельства этого, если посмотреть непредвзятым

взглядом. Например, смотрим «Житие блаженнаго Володимира»:

«Повелелять рубити церкви и поставляти по мятьстом, идятьже стояху

кумиры. И постави церковь св. Василия на холмять, идятьже стояще кумир

Перун и прочие, идятьже творяху потребе князь и людье. Инача ставити по

градом церкви и попы и люди на крещенье приводити по всятьм градам и

селом»,

«… и всю землю русскую исторже их уст диаволъ и к Богу приведе и к свету

истинному»,

«… и всю землю русскую крести от коньца и до коньца. Храмы идольские и

требища всюду раскопа и посятьче и идолы съкруши… и честными иконами церкви

украси».

Так что вот – «от конца и до конца». Добровольно так... а идолов

поменять на другие - иконы, то есть.

Тема христианизации представляет сейчас большой интерес ввиду того, что

сейчас, на мой взгляд, проходит эпоха «Второго Крещения Руси». Для того

чтобы понять сущность происходящего, надо заглянуть в далекое прошлое.

Именно изучая его, сможем мы найти ответ на вопрос о том, что ныне

происходит с Российской церковью. Эту тему можно рассматривать, как зеркало

последующих событий. Для нас, живущих в XXI веке, эта проблема становится

все более актуальной с каждым годом.

Быть может, проведение параллели между древней Русью, с ее язычеством и

крещением, и Россией ХХI века, с ее идолопоклонничеством и «вторичным

крещением», будет выглядеть неубедительно, однако, на мой взгляд, именно в

данный момент мы становимся свидетелями того, как история, пройдя

определенный этап, переходит на очередной виток на своем пути по спирали.

Казалось бы: прошло всего 1000 лет, а Россия уже была готова вновь

принять христианство, хотя, мне кажется, что дело не в возвращении религии

как таковой, а в той атмосфере серьезных перемен, воцарившейся в нашей

стране. Всякое явление, как бы оно ни было громко, как бы не изменяло, по-

видимому, народный строй и образ, по сути - результат предшествовавшего

развития народной жизни.

Глава I.

Два взгляда на начало нашей истории.

В нашей исторической литературе преобладают два различных взгляда на

начало нашей истории. Один из них изложен в критическом исследовании о

древнерусских летописях, составленном членом русской Академии наук

XVIII в., знаменитым ученым немцем Шлецером, на немецком языке и изданном в

начале прошлого века. Вот основные черты взгляда Шлецера, которого

держались такие известные историки, как Карамзин, Погодин, Соловьев.

До половины IX в., т.е. до прихода варягов, на обширном пространстве

нашей равнины, от Новгорода до Киева по Днепру направо и налево, все было

дико и пусто, покрыто мраком: здесь жили люди, но без правления, подобно

зверям и птицам, наполнявшим их леса. В эту обширную пустыню, заселенную

бедными, разбросано жившими дикарями, славянами и финнами, основы

гражданственности впервые были занесены пришельцами из Скандинавии,

варягами, в середине IX века. Известная картина нравов восточных славян,

как ее нарисовал составитель «Повести о начале Русской земли», по-видимому,

оправдывала этот взгляд. Здесь читаем, что восточные славяне до принятия

христианства жили зверинским образом, скотски «в лесах, как все звери»,

убивали друг друга, ели все нечистое, жили уединенными, разбросанными и

враждебными один другому родами: «живяху кождо со своим родом и на своих

местех, владеюще кождо родом своим». Вот, например, что пишет о территории

обитания славян С.М. Соловьев: «Славяне на великой равнине Европы. Их

селения виднеются по Днепру и его притокам, по Днестру, Западной Двине,

Оке, по Ильменской озерной системе. Они живут отдельными родами в городах,

но это громкое слово «город» не должно смущать нас, возбуждать мысль о

противоречии между существованием городов и особного родового быта. Городом

называлось всякое укрепление, всякая городьба, и сравнительное изучение

явлений вполне объясняет дело: в XVII веке русские военные отряды,

распространяя власть великого государя по Северной Азии, находили туземцев,

живших отдельными родами, каждый под властью своего родоначальника, или

князька; но обыкновенно жилища семей, составляющих род, были укреплены,

обнесены острожками, которые русским людям надобно было брать иногда

приступом с кровопролитием; в острожке бывало по четырнадцати юрт, а юрты

большие, в одной юрте жило семей по десяти. На севере и северо-востоке от

славян жили финские племена под подобными же формами быта; на юге и юго-

востоке толпились хищные кочевники, сменявшие, толкавшие друг друга.

Славянам по временам тяжело приходилось от них, не спасали города, падавшие

в одиночку в бесполезном сопротивлении, и степной хищник запрягал

славянских женщин в свою телегу». Вот такое вот невеселое время было для

славян…

Итак, нашу историю следует начинать не раньше половины IX века -

изображением тех первичных исторических процессов, которыми везде

начиналась человеческое общежитие, картиной выхода из дикого первобытного

состояния. Другой взгляд на начало нашей истории прямо противоположен

первому. Он начал распространяться в нашей литературе несколько позднее

первого, писателями XIX в. Наиболее полное выражение его можно найти в

сочинениях профессоров Московского университета Беляева и Забелина, в

первом томе "История русской жизни с древнейших времен». Вот основные черты

их взгляда. Восточные славяне искони обитали там, где знает их наша

«Начальная летопись»; здесь в пределах русской равнины, они поселились,

может быть, еще за несколько веков до рождения Христа. Обозначив так свою

исходную точку, ученые этого направления изображают долгий и сложный

исторический процесс, во время которого из мелких первобытных родовых

союзов вырастали у восточных славян целые племена. Среди племен возникали

города, и среди этих городов поднимались главные или старшие города,

составлявшие с младшими городами или пригородами племенные политические

союзы полян, древлян, северян и других племен, и, наконец, главные города

разных племен, приблизительно во времена эпохи призвания князей, начали

соединяться в один общерусский союз. При схематической ясности и

последовательности эта теория несколько затрудняет изучающего тем, что

такой сложный исторический процесс развивается ею вне времени и

исторических условий: не видно, к какому хронологическому пункту можно было

бы приурочить начало и дальнейший момент этого процесса и как, в какой

исторической обстановке он развивался. Следуя этому взгляду, мы должны

начинать нашу историю задолго до рождения Христа, едва ли не со времен

Геродота, во всяком случае, «за много веков до призвания князей, ибо уже до

их прихода у восточных славян успел установиться довольно сложный и

выработанный общественный строй, отлившийся в твердые политические формы».

Более полное описание племен, обитавших на территории древней Руси, можно

найти у Н.М. Карамзина; он пишет: «Многие славяне, единоплеменные с лехами,

обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре в Киевской губернии и

назывались полянами от чистых полей своих. Имя сие исчезло в древней

России, но сделалось общим именем лехов, основателей государства польского.

От сего же племени славян были два брата, Радим и Вятко, главами радимичей

и вятичей: первый избрал себе жилище на берегах Сожа в Могилевской

губернии, а второй на Оке, в Калужской, Тульской или Орловской. Древляне,

названные так от лесной земли своей, обитали в Волынской губернии; дулебы и

бужане по реке Бугу, впадающему в Вислу; лутичи и тивирцы по Днестру до

самого моря и Дуная, уже имея города в земле своей; белые хорваты в

окрестностях гор карпатских; северяне на берегах Десны; семи и сулы в

Черниговской и Полтавской губернии; в Минской и Витебской, между Припятью и

Двиною западною, дреговичи; в Витебской, Псковской, Тверской и Смоленской,

в верховьях Двины, Днепра и Волги, кривичи; а на Двине, где впадает в нее

река Полота, единоплеменные с ними полочане; на берегах же озера Ильменя

собственно так называемые славяне, которые после рождества Христова

основали Новгород».

Природа страны также имеет большое значение в истории по тому влиянию,

какое оказывает она на народный характер. Об этом говорил С.М. Соловьев в

своих сочинениях. Он считал: «Природа, роскошная, с лихвою вознаграждающая

и слабый труд человека, усыпляет деятельность последнего, как телесную, так

и умственную... Природа, более скудная на свои дары держит человека всегда

в возбужденном состоянии: его деятельность не порывиста, но постоянная;

постоянно работает он умом, неуклонно стремится он к своей цели; понятно,

что народонаселение с таким характером в высшей степени способно положить

среди себя крепкие основы государственного быта, подчинить своему влиянию

племена с характером противоречивым». С другой стороны, щедрая природа

развивает в народе чувство красоты, здесь господствует стремление к

искусству, в таком народе женщина не может быть исключена из общества

мужчин. Но среди природы относительно не богатой, чувство изящного не может

развиваться с успехом; при таких обстоятельствах характер народа является

более суровым, склонным более к полезному, чем к приятному. Все это

приводит к исключению женщины из общества мужчин, что, разумеется, приводит

к еще большей суровости нравов. Все сказанное прилагается в известной мере

к историческому различию в характере южного и северного народонаселения

Руси.

Что касается быта восточных славянских племен, то начальный летописец

оставил нам о нем следующее известие: «каждый жил своим родом, отдельно, на

своих местах, каждый владел родом своим». Славяне жили в деревянных избах,

находящихся на далеком расстоянии друг от друга, и часто меняли место

жительства. Такая непрочность и частая перемена жилищ были следствиями

беспрерывной опасности, которая грозила славянам и от своих родовых усобиц,

и от нашествия чуждых народов. Вот почему славяне вели тот образ жизни, о

котором говорит Маврикий: «У них недоступные жилища в лесах, при реках,

озерах, болота; в домах своих они устраивают многие выходы, на всякий

опасный случай; необходимые вещи скрывают под землею, не имея ничего

лишнего снаружи, но живя, как разбойники». Большинство славян в то время

были язычниками. Они смотрели на жизнь человека с чисто материальной

стороны: «при господстве физической силы человек слабый был существом самым

несчастным, и отнять жизнь у такого человека считалось подвигом

сострадания. Религия восточных славян поразительно сходна с первоначальной

религией арийских племен: она состояла в поклонении физическим божествам,

явлениям природы и душам усопших, родовым домашним гениям. Но следов

героического элемента, так сильно развивающего антропоморфизм, мы не

замечаем у славян, а это может означать, что между ними не образовывались

завоевательные дружины под начальством вождей - героев и что переселение их

совершались в родовой, а не в дружинной форме».

Племенные, языческие верования были, как правило, основаны на

непонимании воздействия на человека каких-то малоприятных, неведомых сил.

Представления об этих силах соотносились с родоплеменным бытом, с

особенностями местности, со специфическими занятиями населения, поэтому

серьезные изменения в быте ставили под сомнение различные элементы

верования, порождали религиозный кризис (так, поклонявшиеся духам гор

племена не могли сохранить своих представлений о них, переселившись на

равнину). Не удивительно, что наибольшую восприимчивость к перемене религии

показывала самая активная часть общества: воины и купцы. Некоторые

историки, как О.М Соловьев и А.В Карташев, принимают факт крещения Аскольда

и Дира, ходивших на Константинополь в 860 году. Но это был не

государственный выбор веры, а личный. Тем не менее, крещение отдельных

влиятельных людей способствовало знакомству всего населения Руси с

христианством.

Но настоящих язычников было немного, хотя обряды любили и совершались.

Например, на Святки. Святки или Святые вечера, составляют народный зимний

праздник, коим оканчивается один год и начинается другой. Он продолжается

12 дней, начинается днем зимнего солнцестояния, когда умирает старое и

рождается новое солнце (кратчайший день в году постепенно начинает

возрастать). Праздник подразделен на два периода 24-25 декабря – 1января -

святые вечера и 1 января – 6 января - страшные вечера. Святые вечера

предшествуют празднованию новолетия, охватывают дни от рождества до 1

января. Страшные вечера предшествуют христианскому празднику крещения

Господня. Истолкования этих наименований могло бы быть сделано, исходя из

легенд о рождении Христа и об искушении его дьяволом перед крещением.

Однако известна подобная же периодизация новогоднего периода и у

нехристианских народов. Можно предположить, что деление новогодних дней на

два периода - черта древняя, только христианизировавшаяся и связавшаяся с

церковными легендами и суевериями. После первого января, даты, открывающей

новый солнечный год (в первые дни, начинающееся разгорание солнца, ставшее

ощутимым), «нечисть» приобретает особую власть, может творить бесчинства,

наносить вред. Суеверный взгляд на характер святочных вечеров (когда

крестьяне собирались вместе для проведения игрищ) в легендах получил

христианское обоснование. Легенда рассказывает, что с ночи под новый год и

до крещения черти и нечистая сила гуляет по белому свету, так как бог,

празднуя рождения сына, отпирает ворота ада и позволяет «попраздновать

бесям» на земле рождение Христово. Ограждая дома и дворы от посещения

нечистой силы, ставили углем или мелом над дверями и окнами знак креста.

Все большие праздники сопровождаются обходом домов села или деревни

определенным коллективом людей. На Святки - это колядки. Почему надо было

непременно обходить все дворы? Причем на Святки это обязательно делали

ряженые. Чтобы окружить «магическим кругом» все население данной общины,

предохранить ее от действия злых сил и способствовать ее процветанию. Тут

же и земледельческая магия - обещание хорошего урожая, хотя ходят зимой.

Тот факт, что «колядники» требуют себе мзды за обход - «блин да лепешку в

заднее окошко» - и грозят всяческими карами, если дар не выдан; говорят,

что они были в представлении людей выходцами из «параллельного мира»,

могущего иметь влияние на жизнь живых.

Образование межплеменных этнических общностей обычно сопровождалось

серьезными изменениями не только в политической жизни людей, но и в жизни

духовной. Значительным событием в ранней истории большинства европейских

народов стало их приобщение к христианству.

Разрушение привычного жизненного уклада в период постоянных миграций, в

I тысячелетии после рождества Христа, создавало предпосылки для усвоения

более универсальных верований; усложнение общественной жизни исподволь

готовило людей к восприятию развитых религиозных воззрений. Неудивительно,

что наибольшую восприимчивость к новым, выходящим за рамки традиционного

язычества религиям демонстрировала самая активная и подвижная часть

общества – воины.

Состоящая из различных северогерманских, славянских и финских элементов,

древнерусская общность в конце I тысячелетия после рождения Христа стала

превращаться в народ, сплоченный не только политически, но и духовно, т.е.

религиозно. Медленное распространение христианства среди варяжских и

славянских дружинников началось в IX веке. Первоначально крещение принимали

немногие воины, участвовавшие в набегах на Византию, и в торговле с

христианами-греками (профессии воина и купца в то время очень часто

совпадали).

Перемена веры дружинников была делом вполне естественным: они много

времени проводили в походах, в чужеземных краях и в том числе и в Византии,

где видели прекрасные храмы, торжественные службы, сравнивали свои культы с

христианской верой.

Насколько мы можем судить, дружинная среда отличалась достаточной

веротерпимостью или, лучше сказать, равнодушием к вопросам веры. Так,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5