Ф. Хайек и основные положения его критики социализма

Не менее негативны последствия вмешательства в рыночный порядок с целью его

реформирования или совершенствования, независимо от того, какими

намерениями руководствуются лица, посягающие на этот порядок. Рыночный

порядок, отмечает Хайек, развивается на основе собственной внутренней

логики, не имеющей ничего общего с морально-этическими нормами, которые

отстаивают представители тех или иных социальных слоев и классов, требующие

большей справедливости, большего равенства в распределении доходов и

имущества и т.п.

Идею спонтанности развития рыночного порядка Хайек распространял и на

его составляющие, в том числе и на деньги. Последние, по его мнению, не

должны выступать в роли инструмента экономической политики государства,

имеющей целью (как предлагали монетаристы) обеспечение постоянного темпа

прироста денежной массы в обращении в соответствии с объемом спроса на

деньги, ибо, по мнению Хайека, это противоречит самой природе данного

явления. Стабильность денежной системы может быть достигнута, как полагал

Хайек, лишь на путях ее либерализации, предполагающей отмену

правительственной монополии на эмиссию денег и замену ее конкуренцией

частных эмитентов. Хайек писал, что при том, что деньги - неотъемлемое

условие функционирования расширенного порядка, возникающего при

сотрудничестве свободных людей, правительства бесстыдно злоупотребляли ими

чуть ли не с момента их появления, так что они стали основной причиной

расстройства процессов самоорганизации в расширенном порядке человеческого

сотрудничества. Если исключить несколько коротких счастливых периодов,

можно сказать, что история государственного управления денежной системой

была историей непрекращающегося обмана и лжи. В этом правительства

оказались гораздо менее нравственными, чем мог бы оказаться какой-нибудь

частный агент, чеканящий монету в условиях конкуренции. Возможности

рыночной экономики могли бы раскрываться гораздо полнее, если бы была

упразднена государственная монополия на деньги. По мнению Хайека,

государственная политика регулирования экономики порождает инфляцию и

экономические спады. Данная позиция Хайека направлена как против

монетаризма, так и против кейнсианской концепции, рассматривающей деньги в

качестве одного из инструментов государственного воздействия на экономику.

Кейнсианство явилось вообще одной из главных мишеней критики Хайека.

Выступая против него, Хайек использовал свою концепцию спонтанного

рыночного порядка, которая в принципе исключает какое бы то ни было

вмешательство государства в экономическую жизнь общества. Хайек упрекает

Кейнса в том, что он переоценивает возможности экономической науки,

способной дать лишь абстрактное, а потому неполное знание о самых общих

тенденциях экономической жизни, и оставляющей в стороне главное -

практические знания хозяйствующих агентов, лежащие в основе реальных

экономических процессов. Неприемлемым для Хайека оказался и подход Кейнса к

явлениям рыночной экономики с позиции макроуровня. По Хайеку, данный

уровень экономических зависимостей не имеет аналогов в реальной

действительности, где все экономические решения принимаются лишь индивидами

с учетом их субъективных оценок и предпочтений.

Хайек противопоставляет теории Кейнса не только общие основы своей

концепции, но и некоторые специальные аргументы, направленные против

центральных положений кейнсианства. Он, например, считал необоснованной

кейнсианскую концепцию совокупного спроса на том основании, что она

оставляет без внимания проблему соотношения структуры спроса и структуры

предложения. При значительном расхождении данных структур, отмечал Хайек,

товары не будут реализованы, независимо от общего объема совокупного

спроса. По мнению Хайека, несостоятельно и объяснение Кейнсом причин

безработицы. Она вызывается не недостаточным уровнем эффективного спроса,

как полагал Кейнс, а высоким уровнем заработной платы, обусловленным

непомерными требованиями профсоюзов, что приводит к неоправданному

сокращению прибылей предпринимателей и соответствующему уменьшению спроса

на труд. Попала под огонь критики Хайека и кейнсианская концепция

регулируемой валюты. Хайек утверждал, что использование умеренной инфляции

в качестве средства борьбы с безработицей в действительности лишь усилит

безработицу и дополнит ее инфляционным процессом. Хайек достаточно резко

писал: "Кейнс запутался в экономической теории. Альфреду Маршаллу,

прекрасно понимавшему суть проблемы, по всей видимости, не удалось как

следует внушить Кейнсу одну из важнейших истин, которую Джон Стюарт Милль

усвоил в юные годы, а именно то, что спрос на товары не является спросом на

рабочую силу"[5, c.102].

Также нещадной критике Хайека подвергался социализм. По его мнению,

спор о рыночном порядке и социализме есть спор о выживании - ни больше, ни

меньше. Но более подробно этот вопрос будет рассмотрен в следующей главе.

3 Критика социализма

3.1 Критика идеи концентрации экономической власти

в руках государства

Еще совсем недавно казалась кощунством сама мысль о том, что

государство не имеет права вмешиваться в экономическую и политическую жизнь

граждан. Идеи Адама Смита и его последователей если и не умалчивались, то

беспощадно критиковались. Это звучало почти как бред: государство в роли

ночного сторожа. Кто же тогда составит план на будущие пять лет? Кто решит,

сколько и по какой цене, а главное, какие товары производить? Кто укажет,

во что верить? Эти и многие другие вопросы вспоминаются, когда слышишь о

том, что как было хорошо раньше, когда государство само за тебя решало

все. Но так ли это хорошо, быть марионеткой в руках у вездесущего

государства, винтиком в его бездушной машине? Этим вопросам Хайек уделяет

значительное внимание в своих работах.

Хайек рассматривает государства с эволюционной точки зрения. Исходя из

подробного изучения истории, Хайек приходит к выводу: "Цивилизация может

распространяться, но, вероятно, не может сильно продвигаться вперед при

правлении, отбирающем у граждан и берущем на себя руководство повседневными

делами. Пожалуй, еще ни одна развитая цивилизация не добивалась успехов без

правительства, видящего главную свою цель в попечениях о частной

собственности, тогда как "сильное" правительство вновь и вновь тормозило

рост и процветание того, чему так помогали эти попечения. Правительства,

способные защитить индивидов от насилия своих же сограждан, делают

возможным развитие все более сложного порядка, основанного на спонтанном и

добровольном сотрудничестве. Однако рано или поздно появляется тенденция

злоупотреблять этой властью, подавляя свободу, которую прежде охраняли,

навязывая свою, якобы большую мудрость и не позволяя общественным

институтам развиваться хаотично" [5, c.59]. В качестве примера Хайек

вспоминает императорский Китай, где огромное продвижение вперед к

цивилизации и сложной промышленной технологии происходило в периодически

повторявшиеся "эпохи смут", когда правительственный контроль временно

ослаблялся. Однако мятежи усмирялись и отклонения от правильного пути

регулярно выправлялись мощью государства, готового любой ценой сохранять в

неприкосновенности традиционные порядки [5, c.59]. По мнению Хайека, и

распространение капитализма своим происхождением обязано политической

анархии. "К современному индустриализму пришли отнюдь не там, где

правительства были сильнее, а в городах итальянского Возрождения, Южной

Германии, Нидерландов и, наконец, в Англии с ее мягкой системой правления,

т.е. там, где правили горожане, а не воины. Плотная сеть обмена услугами,

придающая очертания расширенному порядку, основательно разрасталась при

защите индивидуализированной собственности, а не при государственном

управлении ее использованием"[5, c.60]. Исходя из всего вышесказанного

Хайек делает вывод, что "не существует большего заблуждения, чем

общепринятая формула историков, которые представляют появление сильного

государства как кульминацию культурной эволюции: оно столе же часто служило

признаком ее конца. В данном случае на исследователей древней истории

оказали непомерное воздействие и ввели в глубокое заблуждение памятники и

документы, оставленные носителями политической власти, в то время как

истинные строители расширенного порядка, по существу, создававшие

богатство, без которого не было бы этих памятников, оставили не столь

зримые и претенциозные свидетельства своих достижений"[5, c.60].

Хайек также затрагивает вопрос о значимости государства, говоря о

торговле. Что древнее: государство или торговля? Хайек пишет: "Чем больше

знакомишься с экономической историей, тем более ошибочным начинает казаться

представление, будто высокоорганизованное государство было кульминацией в

развитии древней цивилизации". Только благодаря обмену товарами, торговле

цивилизации развивались. Только благодаря ей, а не мощному контролю

правящих кругов, были сделаны значительные шаги к процветанию народов.

Социалисты утверждают, что только коллектив в лице плановых органов,

основываясь на таких принципах, как солидарность, альтруизм, групповое

принятие решений, с вытекающими отсюда обычаями, может принимать верные

решения, касающиеся всех аспектов жизни общества. Но Хайек считает, что

создали и поддерживают порядок в обществе такие нравственные правила, как

бережливость, уважение к собственности, честность. Расширенный порядок, по

мнению Хайека, зависит именно от этой морали. "Он и возник благодаря тому

факту, что группы, следовавшие основным ее правилам, опережали другие по

увеличению численности и богатства. Парадокс расширенного порядка и рынка

(он же - камень преткновения для социалистов) состоит в том, что в ходе

этого процесса удается полнее использовать открытые ресурсы (и фактически

именно благодаря ему быстрее открывать новые), чем было бы возможно при

единолично управляемом процессе"[5, c.123]. Хайек говорит о важности

"безличности" процесса распределения ресурсов - только в ходе него индивиды

действуют в своих собственных целях (зачастую довольно расплывчатых), без

преувеличения, достигают наилучших результатов. Хайек говорит, что рынок, в

действие которого не вмешивается государство, - это "нечто, объемлющее и

порождающее такие знания, которых ни сознание отдельного человека, ни какая-

либо организация не могли бы ни охватить, ни выработать.… В порядке, столь

обширном, что он превосходит возможности понимания и руководства со стороны

какого бы то ни было отдельного сознания, единая воля всех, по существу, не

может определять благосостояние каждого отдельного человека, исходя из

какого-то однозначного представления о справедливости или сообразуясь с

какой-то согласованной шкалой ценностей"[5, c.128].

Социалисты порой весь процесс расчетов в терминах рыночных цен

преподносили как часть коварного маневра владельцев капитала, старающихся

не показать, как они эксплуатируют рабочих. Но Хайек утверждает, что некая

гипотетическая совокупность объективных фактов, позволяющая манипулировать

целым, подвластна капиталистам не больше, чем управляющим, которыми

социалисты хотели бы заменить их. Таких объективных факторов не может быть

ни у кого, их просто не существует.

Итак, Хайек утверждает, что по сути дела, "вся идея "централизованного

контроля" - это сплошное недоразумение. Совершенно невозможно, чтобы

руководящий разум занимался всем единолично; всегда будет существовать

некий совет или комитет, ответственный за выработку плана

действий"[5,c.153]. Но информация, доступная людям, фрагментарна и

ограничена. Поэтому невозможно сознательно рационально контролировать

хозяйственную действительность. В качестве примера Хайек говорит о

нереальности эффективного распределения ресурсов при отсутствии

регулирующего механизма цен. Хайек пишет: "Если обратиться к проблеме

использования всех доступных для инвестирования средств в расширенной

экономической системе при едином руководящем органе, первая трудность будет

состоять в том, что никто не может установить совокупный объем доступного

для текущего пользования капитала, хотя он, конечно, ограничен в том

смысле, что инвестирование, превышающее этот объем или не достигающее его,

должно вести к расхождениям в спросе и предложении различных видов товаров

и услуг. Такие расхождения не смогут быть самокорректирующимися, а

выразятся в ряде инструкций руководящего органа… Наличный объем капитала

поэтому будет…"[5, c.154] распределен неэффективно, так как все факты,

необходимые для учета, невозможно оценить адекватно из-за ограниченности

сознания людей.

Следовательно, концентрация экономической власти в руках плановых

органов представлялась Хайеку как имеющая исключительно негативные

последствия в силу ряда причин. По его мнению, она подрывает естественный

ход общественно-исторического процесса, лишая его внутренних движущих сил

развития. Она навязывает обществу произвольно выбранную шкалу ценностей,

которой оно должно руководствоваться в своей хозяйственной деятельности.

Такая шкала по необходимости отражает борьбу различных групп в центральных,

в том числе плановых органах, а подчас и волюнтаристские зигзаги высших

должностных лиц, а потому дезориентирует общество при определении

конкретных целей хозяйствования и средств их достижения. Централизованная

плановая экономика, по мнению Хайека, лишена тех механизмов компенсации

ошибок хозяйствующих субъектов, которые действуют в рыночной экономике. В

этой последней, поясняет Хайек, хозяйственные решения принимаются всеми без

исключения субъектами экономики. По этой причине ошибки одних

компенсируются успешной хозяйственной деятельностью других. В плановой же

экономике допущенная ошибка может быть замечена и исправлена только после

того, как хозяйству уже нанесен невосполнимый ущерб. Плановая экономика не

в состоянии ни использовать лежащее в основе хозяйственной деятельности

неявное знание, ни заменить его чем-либо адекватным. Такая система

ликвидирует экономическую свободу граждан и превращает их из активных

самостоятельных субъектов хозяйствования в пассивные объекты плановой

экономики.

3.2 Свобода и частная собственность

Книга Хайека "Дорога к рабству" писалась в Лондоне во время второй

мировой войны. Ее основной темой было рождение фашизма из духа социализма.

И совсем не удивительно, что вопросы свободы были столь актуальны в то

страшное время насилия, ужасов и смерти. Однако эти вопросы не утратили

своей важности и на сегодняшний день.

Что же такое свобода? Эдмунт Берк писал: "Люди обладают правом на

гражданские свободы ровно в той мере, в какой они готовы налагать на свои

вожделения цепи морали, в той мере, в какой их любовь к справедливости

превозмогает их алчность". С этим высказыванием соглашался и Хайек. Хайек

пишет: "Свобода требует, чтобы индивид имел возможность преследовать свои

собственные цели: кто свободен, тот в мирное время уже не связан

конкретными совместными целями своей общины. Подобная свобода принимать

индивидуальные решения становится возможной благодаря определению четких

границ прав индивида (например, прав собственности) и разграничение сфер, в

пределах которых каждый может распоряжаться доступными ему средствами в

своих собственных целях, иными словами, каждому человеку устанавливается

узаконенная сфера свободы. Это в высшей степени важно, ведь обладание чем-

то своим, собственным, пусть и совсем малым, - это фундамент формирования

самостоятельной личности и особой среды, в рамках которой могут

беспрепятственно преследоваться конкретные цели"[5, c.110].

Стоит заметить, что Хайек не соглашался со многими мыслителями по

поводу определения свободы. Ему было чуждо представление, которое

присутствует в приписываемом Вольтеру афоризме "Свобода - это когда я могу

делать все, что хочу"; в заявлении Бентама "Всякий закон есть зло, ибо

всякий закон есть нарушение свободы"; в определении свободы Бертраном

Расселом как "отсутствия препятствий для осуществления наших желаний" и в

бесчисленном множестве других высказываний. Хайек утверждает, что всеобщая

свобода в этом смысле невозможна, поскольку свобода каждого будет нарушать

неограниченную свободу (то есть отсутствие ограничений) для всех остальных.

Свободой восхищаются, свободу ждут, в свободу верят, в ней видят

ценность жизни. Понятие свободы признается всеми, хотя и понимается каждым

по-разному. Даже в годы массовых репрессий в советском государстве

основополагающим был лозунг: "Свобода, равенство и братство".

Однако расхождения наблюдаются не только в определении понятия свободы,

но и в поисках путей ее достижения. Что же считал Хайек? "Вопрос состоит в

том", - писал он, - "как обеспечить наибольшую возможность свободы для

всех. Этого можно достичь, одинаково ограничив свободу всех с помощью

единых абстрактных правил, предотвращающих произвол, дискриминацию или

насилие со стороны одних людей по отношению к другим, препятствующих

вторжению кого бы то ни было в сферу личной свободы каждого человека.

Короче, совместные конкретные цели заменяются едиными абстрактными

правилами. Правительство необходимо лишь для того, чтобы принуждать к

исполнению этих абстрактных правил и тем самым ограждать индивида от

насилия или вмешательства в сферу его личной свободы. В то время как

принудительное подчинение совместным конкретным целям равносильно рабству,

подчинение единым абстрактным правилам (сколь бы тяжким ни казалось их

бремя) обеспечивает простор для самой широкой свободы и разнообразия"[5,

c.111].

Таким образом, мы видим, что свобода, по мнению Хайека, неразрывно

связана с невмешательством государства в жизнь общества (как всегда,

государству отводится роль лишь "ночного сторожа"). От понятия свободы

Хайек плавно переходит к понятию частной собственности.

Хайек пишет: "Порядок, служащий достижению множества разнообразных

частных целей, на самом деле мог быть сформирован только на основе, как я

предпочитаю говорить, индивидуализированной собственности. (В английском

языке различают близкие по смыслу понятия "private property" (буквально:

"частная собственность") и "several property" (буквально: "раздельная,

обособленная собственность" или "собственность нескольких лиц"). Термином

"private property" обозначается собственность отдельных индивидов. Понятие

"several property" шире. Оно противоположно понятию государственной

собственности и охватывает, таким образом, любые формы "не казенной"

собственности - не только единоличную, но и семейную, партнерскую,

кооперативную, акционерную и др.). Это - более точный термин Г.С.Мена для

обозначения того, что обычно называют частной собственностью.

Индивидуализированная собственность составляет ядро моральных норм любой

развитой цивилизации"[5, c.54].

Хайек говорит, что появление важного элемента свободы - свободы

каждого преследовать свои цели в рамках имеющихся у них знаний и навыков -

стало возможным благодаря закреплению за конкретными лицами контроля над

средствами производства и благодаря признанию законными испытанных способов

передачи этого контроля.

Прежде чем говорить о содержании понятия частная собственность (или, по

Хайеку, индивидуализированная), стоит поговорить об истории возникновения и

развития института собственность.

Понятие собственности, в частности, именно индивидуальной

собственности, появилось очень рано. Пример тому - первые ремесленные

орудия. Иногда даже вещи, находившиеся в собственности, отождествлялись с

самим человеком, становились как бы его неотъемлемой частью. Связь между

собственником и вещами была столь крепкой, что эти предметы сопровождали

своего владельца даже в могилу - как это обнаруживается в "толосах" или

купольных гробницах микенского периода. Практически всегда владелец был и

создателем этих ремесленных орудий. Хайек приводит следующий факт:

"Происходит отождествление изобретателя с "законным владельцем", а вслед за

этим появляются и многочисленные вариации этой основной идеи, иногда - в

обрамлении легенды, как в более позднем повествовании о короле Артуре и его

мече Экскалибуре: передача меча происходит в соответствии с "высшим"

законом магии или "небесных сил", а не по человеческим законам"[5, c.55].

Расширение и уточнение понятия собственности было постепенным

процессом, даже сегодня этот процесс вряд ли завершен. Конечно же, это

понятие еще не имело столь большого значения для кочующих племен: любой

член подобного племени, обнаружив источник пропитания или место для

стоянки, тут же сообщает его соплеменникам. Конечно же, он был обязан это

сделать, таковы были неписаные законы, но это было обусловлено объективной

необходимостью: если он не сообщит, то станет изгоем. Изгнание же было

равносильно смерти.

Позднее стала появляться индивидуальная собственность на недолговечные

предметы. Она получила свое развитие, когда в больших группах, племенах

стала ослабевать, а ответственность за малые группы, точнее семьи, стала

расти. Также появляется частная собственность на землю. Она вырастает из

групповой из-за необходимости сохранять неприкосновенность плодородных

участков земли.

Однако конечно же все эти процессы происходили различно: все зависело

от того, какой образ жизни вело племя - оседлый или кочевой, чем занимались

члены общины - земледелием или скотоводством, на какой территории жило

Страницы: 1, 2, 3, 4