Развитие образования в Пермяцком крае в конце XIX – первой трети XX веков

царской России коми-пермяки, как и другие народы, испытывали тяжелый гнет

помещиков и самодержавия, однако и в этих условиях они жадно тянулись к

грамоте, к знаниям.

В борьбе коми-пермяков с крепостничеством выразилось и их

стремление к сохранению и развитию своей культуры. Царское правительство,

проводя великодержавную политику насильственной руссификации, всячески

подавляло это стремление. Если в центральных русских губерниях было мало

школ, то на отсталых окраинах их не было совсем. Только в конце первой

половины XIX века на территории Коми-Пермяцкого края открываются первые

школы.

§1 Создание и роль заводских школ.

В исследуемый период немаловажное значение в распространении

грамотности в крае сыграли заводские школы. Они появились несколько

раньше, чем земские и церковно-приходские школы и функционировали

параллельно.

Следует отметить, что наиболее могущественными помещиками Урала в

XIX веке, как и прежде, продолжали оставаться Строгановы, им

принадлежало 1млн.526 тыс. гектаров земли в Пермском, Оханском,

Соликамском и Екатеринбургском уездах, что равняется примерно

территории Пермской области в современных границах (1млн. 606 тыс. га).

В 1859году на этом огромном пространстве жило 167230 крепостных (у

Всеволожских в Пермской губернии было меньше), для которых помещики

построили 138 церквей и часовен и только 15 школ (Теплоухов,1859,с.42).

В основу обучения в заводских школах в пос. Пожва и в с.

Никитинское (Майкорское) была введена ланкастерская система обучения.

Свое название она получила по именам английских педагогов А. Белла и

Дж. Ланкастера, независимо друг от друга, выдвинувших сходный метод

обучения (Бачев,1991,с.38).

Первыми учителями по ланкастерской системе обучения в пос. Пожва

были выпускники местной школы Яков Матвеевич Левин и Василий Дмитриевич

Хлебутин, прошедшие в 1821 г. трехмесячную подготовку в г. Ярославле.

Молодые учителя умело организовали учебный процесс по новой системе. В

1823г. они обучали уже 71 ученика, в то время как в трех классах обычной

школы у учителя Михаила Смышляева училось 43 ученика. Пожвинское заводское

управление 2 сентября 1824 г. сообщало владельцу: "По методе Ланкастеровой

взаимного обучения мальчики под руководством посылаемых в г. Ярославль Я.

М. Левина и В. Д. Хлебутина обучаются словесности, письму, а некоторые по

классам и к арифметике, в чем, по замечанию нашему, видится успех

порядочный. При обучении же всех мальчиков находится 73 человека"

(Прокошев,1976,с.7).

В ланкастерском классе ученики учились три года. За это время они

должны были пройти семь "столов" (подразделений). Все столы в определенном

порядке размещались в одной комнате. За один стол усаживались по 10-12

человек. Первый стол предназначался для начальных письменных упражнений на

песке. Он представлял собой подобие плоского, мелкого ящика. На площадку

эту насыпался мелкий желтый песок, на котором железными палочками

(бороздилками), имеющими вид шпателей, можно было легко выводить или

гравировать буквы и цифры. Для заравнивания песка и обозначения графок была

приспособлена особая доска, которая называлась шабаркалкой. Следующие

столы, до пятого включительно, были обыкновенными школьными партами, но для

упражнения в письме на них употреблялись уже деревянные доски величиной ЗО

Х 20 см. Они были черного цвета с наведенными по поверхности красной

масляной краской трехстрочными графами и косыми линиями. Писали на этих

досках раствором мела с помощью гусиных перьев. В каждой из парт было

просверлено по четыре круглых дыры; в эти гнезда вставлялись чугунные

чернильницы в виде усеченных конусов. Меловой раствор, который наливался в

них, и которым писали, назывался белыми чернила. За шестым столом писали на

грифельных досках, а за седьмым на бумаге (Прокошев,1976,с.8).

За столами производились только письменные работы, а обучение

чтению и счету велось в полукружиях, каждое из которых соответствовало

своему столу.

В простенках для каждого стола развешивались таблицы по

преподаваемому предмету для чтения или арифметики. Например, первая таблица

первого стола заключала в себе, кроме алфавита печатных букв, прописных и

строчных, еще слоги из двух аг, ад, ев, ег, еж, иб, ив и трех букв в

сочетаниях сначала гласной буквы с согласной, а затем в обратном порядке.

Так, сначала: аб, ав, и т. д. Потом ба, ва, га, да, ве... Во второй

таблице одногласные и двузначные слоги соединялись в слова: и-ва, е-ли, я-

ма, Я-ша. В третьей таблице были двусложные слова: ма-ма, Са-ша, Да-ша.

Затем такие же сочетания с переносом ударения на второй слог: эи-ма,. се-

ло, му-ка, ку-да. Потом слова из трех букв: дом, ком, кол, сон, пал, мал.

Начиная с четвертого стола, таблицы заключали в себе крупно напечатанное

Евангелие и послания апостолов величиною в пол-листа газетной бумаги. Для

седьмого стола, ученики которого переводились во второе отделение училища,

были уже не таблицы, а книги для чтения.

По арифметике имелось по одной таблице на каждый стол до пятого

включительно. В таблице первого стола напечатаны цифры от 1 до 10 крупным

шрифтом, а затем менее крупным от 10 до 100.

Таблица второго стола заключала в себе трех - и четырехзначные

цифры. Третьему столу отводились пяти - и семизначные цифры. За четвертым

изучалась нумерация свыше, миллиона, за пятым и шестым упражнялись устно в

сложении и вычитании, за седьмым, учили таблицу умножения и занимались

устными вычислениями на умножение и деление.

На каждый стол выбирались два старших ученика, один по чтению,

другой по арифметике, эти старшие проводили и письменные работы.

Параллельно с изучением таблиц велось обучение вычислениям на

счетах в том же объеме.

Учитель во время занятий чтением и арифметикой обыкновенно чинил

гусиные перья, сидя за своей конторкой и, готовясь таким образом к уроку

письма. Иногда он прослушивал кого-либо из учеников.

Учение велось в два приема, утром - с 8 до 11 и после обеда с 13

до 16. Учебные часы следовали в таком порядке: первые три четверти часа

посвящались чтению таблиц, развешанных по стенам в отдельности для каждого

стола. Вторые три четверти часа без перерыва занимались письмом за партами.

Затем после 10-минутного перерыва начинался урок арифметики. Последние 40

минут занимались письмом цифр за партами (Прокошев,1976,с.9).

Следует подчеркнуть, что ланкастерский класс в пос. Пожва с небольшим

перерывом, как и в большинстве горнозаводских школ Урала (Билймбае,

Златоусте и др.), продолжал работать до 70-х годов XXI века. "В 1865 г.

преподавались предметы в ланкастерской школе те же, какие преподавались и с

основания ее, занимались преподаванием по курсу, изданному Дж. Ланкастером,

с примечанием к изданию Золотова и притом с соблюдением порядка согласно

руководству, изданному для ланкастерских школ". Поэтому неправильным

является мнение о том, что, белл-ланкастерская система взаимного обучения

имела место в России якобы только в начале XIX века (с 1819 г.) и широкого

распространения не получила (Зубов,1993,с.49).

В конце 1830-х-начале 1840-х годов Пожвинская заводская школа

пришла в упадок. В других частных школах Урала, особенно заводских, в это

время также наблюдается значительный спад педагогической активности.

Причиной тому послужили события, развернувшиеся в Чермозской заводской

школе, принадлежащей помещику Якиму Лазареву. В апреле 1836 г. на

Чермозском металлургическом заводе было создано тайное общество

"Вольность". Члены его чаще всего собирались в заводской школе (здание ее

сохранилось до наших дней). Организатором и руководителем "Вольности" был

преподаватель местной школы Петр Иванович Поносов. Сын крепостного

рабочего, выпускник Чермозской школы, он был послан для продолжения

образования в Петербургское горнозаводское училище, по окончании которого

возвратился в Чермоз. П. И. Поносов основательно познакомился с идеями и

деятельностью декабристов. Первые сведения об этом он получил еще от

учителей Чермозской школы, крепостных Николая Чернова и Федора Чиркова,

лично знавших декабриста Гавриила Батенкова (ГАПО,Ф.43,Д.13,Оп.12,Л.16).

Вскоре членов этого общества и учащихся Чермозской заводской школы

хозяин Яким Лазарев в 1837 г. сдал в солдаты. Репрессивные меры были

применены и к другим горнозаводским школам Урала. В Пожве крепостных

учителей М. Смышляева, Я. Левина и В. Хлебутина уволили, ланкастерский

класс закрыли, количество учащихся сократили до 40. Учителем в школу был

назначен пономарь Дмитрий Поносов, его помощником, служитель Павел Порошин,

которые кроме церковной грамоты и чистописания, по существу ничего не знали

и ничему не учили (Прокошев,1976,с.11).

Заводская школа в пос. Пожва функционировала и периодически проводила

выпуски. Так, 20 и 22 марта 1844г. в Пожвинской заводской школе были

проведены испытания. Из 40 экзаменуемых учеников по чтению, письму,

арифметике и истории никто не показал знаний выше удовлетворительных,

единицу получили 5 человек, двойку-23 человека, и только знания 12 человек

оценены баллом три. В экзаменационной ведомости сказано: "...ученики читали

большею частью плохо, буквы выговаривались некоторыми по церковной

азбуке... Другие же не знали даже складов... Русская грамматика проходилась

только восьмью учениками, которые при испытании не обнаружили никаких

твердых и основательных сведений даже в первоначальных познаниях ее.

Арифметические задачи решались теми же восьмью учениками механически, без

всяких доказательств. Что же касается до историй: священной и русской, то

ученики проходили их по вопросам и по частям так, что одни проходили

священную, другие русскую историю; одни первую часть, другие вторую, не

зная совершенно того, что заключается в первой части. Чистописание найдено

вообще в хорошем состоянии. Однако между прочими учениками оказались

некоторые вовсе не умеющие писать, как-то: Андрей Бабкин, Иван Седов, Иван

Казанцев, Ульян Черников, Апиксим Костоусов, Григорий Корякин и Николай

Нифантов. Они еще молоды, именно от 6 до 7 лет" (Прокошев,1976,с.12).

Проанализировав, что школа не дает хороших работников, а на заводе

снизилось качество выпускаемой продукции и сократилась прибыль,

заводовладелец В. А. Всеволожский решил перестроить школу. В 1844 г. он

пригласил в Уральские заводские школы учителями выпускников Гатчинского

сиротского института Павла Ивановича Иванова и Павла Федоровича Федорова.

Пожвинскую школу П. И. Иванов нашел в плачевном состоянии. Это была комната

в приезжем доме, в которой стояло 4 больших и 2 маленьких стола, 8 скамеек

и 2 некрашеных шкафа. Из учебных принадлежностей в комнате находились

классная малая доска, колокольчик, 7 аспидных досок и 5 металлических

графил. На 40 учеников имелось 42 книги, среди них 5 ветхих прописей в

тетрадях, 5 арифметических вопросников, 15 кратких священных историй, 6

пространных катехизисов, 3 новых завета, 3 книги четырех евангелистов,

Библия, Месяцеслов, рисовальная азбука, Псалтырь и пастырское наставление.

Ни одной из книг по ветхости нельзя было пользоваться (Прокошев,1976,с.12).

Следует отметить, что в тяжелых условиях начал молодой учитель

педагогическую деятельность в пос. Пожва, много препятствий встретил он на

своем пути. Не скоро добился от заводского правления и конторы расширения и

ремонта школы, снабжения ее в достаточном количестве необходимыми

хозяйственными и учебными принадлежностями, книгами и пособиями, увеличения

количества учащихся из числа рабочих. Не ждал, когда заводская

администрация выполнит его требования, сам ездил в Пермь и Соликамск

закупать книги. Так, 21 июня 1844 г. он докладывал Главному пермскому

правлению, что "у г-на Соликамского смотрителя уездных училищ Г. И.

Суворова закуплены: грамматики Востокова 25 экз. на 5 р. 75 к. Арифметики

1-й части 20 экз. на- 1 р. 20 к. Истории Устрялова 5 экз. на 1 р. 40 коми-

русские книги для грамотных людей 4 экз. на 28 к.

Из Пермской гимназии:

Всеобщей истории Кайдалова 3 экз. на 2 р. 40 к. Русских букварей

20 экз. на 60 к. Географии для детей Студитского 2 экз. на 1.р.

Руководство к учреждению школ по методике взаимного обучения 1 экз. на 35

к." (Прокошев,1976,с.13).

С августа 1844г. по октябрь 1845г. учитель 47 раз писал заявления с

просьбами об удовлетворении нужд училища, из них 11 были исполнены, а 36

оставлены без внимания. В знак протеста П. И. Иванов решается на

прекращение школьных занятий и о своем намерении ставит в известность

управляющего Е. Е. Ингама: "Видя, что местное начальство нисколько не

хочет, даже и не желает воспомоществовать к развитию и распространению

просвещения по требуемой попечительством системе, я, после неоднократных и

неотступных просьб о продолжении и окончании перестройки училищного дома, и

видя только решительное сопротивление в исполнении требований

попечительства и моих в отношении исправления училища и пополнении оного

несколько раз требуемыми новыми потребностями, наконец, почитаю своим

долгом прекратить лекции и посещения в училище, о чем также с предстоящим

отчетом будет доведено до сведения попечительства. Высочайше учрежденного,

Пермской губернской дирекции, так как они требуют от меня отчетов по

училищу, и г. инспектора С.-Петербургской г. г. Всеволожских школы и должен

буду ждать оных решений" (Прокошев,1976,с.15).

Учитель П. И. Иванов заботливо относился к учащимся, был в хороших

отношениях с родителями, знал их трудное семейное положение. Так, 3

августа 1845 г. он сообщал правлению: "Почти все ученики Пожевской домашней

школы являются к занятиям без обуви. Прошу правление сделать надлежащее

распоряжение. В противном случае я не могу дозволить мальчикам в

неприличном состоянии посещать лекции" (Прокошев,1976,с.15). Он обеспокоен

нищенским состоянием своих учеников. Учитель добивается от правления

"обратить внимание на дошедшего до такой крайней бедности ученика

Пожевского" домашнего училища Матвея Лопатина, что он за неимением

надлежащей одежды не может являться в училище" (Прокошев,1976,с.15). Из-за

ветхой одежды и обуви ученики Матвей и Дмитрий Лопатины простудились и

заболели. Из дома один из них прислал записку: "Ваше благородие Павел

Иванович, я болен в горле и грудью. Ваш покорный ученик М. Лопатин".

Учитель направляет больных учеников на лечение в госпиталь. Вместе с отцом

Сергея Горбунова он настаивает перед правлением о переводе мальчика по

причине крайней бедности н постоянной болезни из школы в госпиталь учеником

штаб-лекаря Петрова. П. И. Иванов требовал и от родителей, чтобы они не

мешали, а помогали детям учиться. Так, 26 февраля 1845 г. он заявлял

правлению: "По дошедшим до меня слухам, мать ученика Ивана Сигова не

отпускает его в училище, несмотря на мои отношения в Пожевскую контору сего

месяца от 16 числа № 9, 17 числа № 10 и 22 числа № 13, под тем предлогом,

что намерена отправить его в село Дедюхино к родственникам на учебу. Прошу

известить меня: во-первых, имеет ли право вышеупомянутая женщина брать

своего сына из училища без донесения об этом училищу... Если же поступок

выше упомянутой дерзкой женщины будет дознан несправедливым, то прошу

поступить с нею надлежащим образом за многие нанесенные мне оскорбления и

сына ее доставить в училище" (Прокошев,1976,с.16).

С 15 марта 1846г. в Пожвинской школе восстанавливается ланкастерский

класс, в который первоначально был принят 41 человек, в основном дети

мастеровых из Пожвинского, Никитинского и Елизаветопожвинского заводов.

В конце сентября правление уведомило П. И. Иванова, что "мальчикам до

12 лет есть положение провианта, а свыше 12 лет должно: или на штат школы

помещать, или отдавать в цеха на задельную плату" (Прокошев,1976,с.16).

Ученики старше 12 лет были разделены на штатных и сверхштатных. Штатные

ученики получали от правления провиант, одежду и обувь, сверхштатные ничего

не получали. П. И. Иванов распорядился так, что среди штатных учеников были

в основном дети рабочих, а среди сверхштатных дети служащих.

Учителя Пожвинской и Александровской школ П. И. Иванов и П. Ф.

Федоров завоевали уважение правления завода. Они получают от них лестную

характеристику: "...за сим должно справедливо и с покорности доложить

попечительству, что учители г. Иванов и Федоров продолжают обучать детей с

отличным усердием, и что поведение их весьма хорошее, и никаких дурных

наклонностей Правление до настоящего времени заметить не могло, кроме

оказываемого всегдашнего попечения за детьми" (Прокошев,1976,с.17).

С этого времени улучшается снабжение школы учебно-наглядными

пособиями. К 1847 г. в ней имелось уже 187 учебных книг, 2 больших классных

доски со станками, 2 малых классных доски, 7 новых ланкастерских столов, 66

аспидных досок, 90 рейсфедеров, 2 архитектурных циркуля и т. п.

(Прокошев,1976,с.17). Увеличивается количество учащихся и расширяется

программа обучения. Отдельные ученики, например Петр Колпаков и Иван

Ознобишин, стали изучать латинский язык, т. к. готовились к должности

лекарских учеников в госпиталь.

Рост школы не случаен. Вследствие уменьшения притока

квалифицированных рабочих и служащих на заводах упала производительность

труда и снизились доходы. С целью получения больших прибылей от завода и

эксплуатации трудящихся заводчики Никита и Александр Всеволожские ввели

новый порядок подготовки рабочих кадров, напоминающий порядки,

существовавшие до 1837 г. Об этом говорит инструкция А. В. Всеволожского

Пожвинскому заводскому правлению:

"Отношением моим в правление от 3 января сего года предложил я г.

управляющему определить порядок перехождения подростков, кончивших курс в

школе, по мастерствам для практического обучения оных. Ныне же, сообразив

сей порядок, предлагаю оный к исполнению.

1. Мальчики входят в школу 7 лет.

2. Проходят 2 класса до 12 лет, неспособные выходят тех же лет и из 1-

го класса.

3. От 12 до 16 лет переходят мастерства: столярное, литейное,

слесарное и кузнечное, оставаясь в каждом цехе по одному году и занимаясь

в чертежной по два часа в день, посещают воскресные школы, дабы дать

возможность тем из мальчиков, коих способности не развились до 12 лет в

школе, догнать своих товарищей в умственном образовании, нерадивые и

непонятливые остаются в цехах, в коих более оказали успехов.

4. На 17 году переходят по четырем главным цехам: доменному,

пудлинговому, сварочному и катальному, оставаясь по 3 месяца в каждом, не

оказавшие успехов остаются и доле.”

5. На 18 году зачисляются в комплект цехов или поступают, смотря по

успехам и аттестации, в высшее училище (находилось в имении Рябове под

Петербургом - В. П.), в коем проходят куре в два года, третий год находятся

на практической съемке, а на 21 году изучают практические обязанности

протоколиста и бухгалтера по пол году, назначаются, смотря по способностям

и по вакансиям,, в цеховые, заводские и вотчинные конторы и правления”

(Прокошев,1976,с.18).

Данная инструкция вступила в. силу с начала 1847 г. 24 февраля П. И.

Иванов представил в правление список учащихся, которые должны были

поступить на завод для обучения в нем мастерствам: из первого

(ланкастерского) класса -11 учеников и из второго (теоретического) класса -

7 учеников.

Вскоре произошли изменения в жизни школы. 2 марта 1847 г. Пожвинская

заводская школа перешла в ведение Министерства народного просвещения и

причислена в разряд приходских училищ, но с правом преподавания некоторых

предметов в размере уездных училищ. В ней сохранены были ланкастерский и

теоретический классы. Помощником П. И. Иванова назначается после сдачи в

Пермской гимназии экзамена на звание учителя крепостной Николай Николаевич

Беспалов, выпускник Петербургского (Рябовского) горнозаводского училища.

Пение вел крепостной Егор Лаврентьевич Чекалов. До отмены крепостного права

школа в пос. Пожва содержалась за счет владельца. В 18.55 г. в

ланкастерском классе открыто отделение для девочек.

Статистическая таблица о количестве учащихся Пожвинского приходского

училища до отмены крепостного права.

|Таблица 1 |

|Год |Всего учащихся |Мужского пола |Женского пола |

|1847 |97 |97 |- |

|1848 |97 |97 |- |

|1849 |97 |97 |- |

|1850 |89 |89 |- |

|1851 |96 |96 |- |

|1852 |65 |65 |- |

|1853 |53 |53 |- |

|1854 |41 |41 |- |

|1855 |152 |72 |80 |

|1856 |181 |102 |79 |

|1857 |218 |129 |89 |

|1858 |244 |158 |86 |

|1859 |257 |102 |155 |

|1860 |330 |175 |155 |

В 1849 г. произошел раздел имения между Александром и Никитой

Всеволожскими. С этого времени Пожвинское училище готовило мастеровых людей

и служащих для частных заводов А. В. Всеволожского: Пожвинского,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5