Гибель Титаника

проведено 37 открытых заседаний, заслушано 97 свидетелей, задано 25.622

вопроса. Расходы комиссии составили 87.500 долларов.

Семидесятидвухлетний лорд Мерси был опытным юристом. В двадцать девять

лет он начал адвокатскую практику и в сорок три года стал советником в

суде. В 1897 году получил дворянский титул и в течении двенадцати лет был

судьей. Но с морскими проблемами он впервые столкнулся только в период

своей судебной практики, когда дела, которые он рассматривал, касались

адмиралтейства.

Пять членов комиссии, выполнявшие функции советников, были подобраны

весьма тщательно. Это контр-адмирал Сомерсет Гоф-Калторп, капитан

А.У.Кларк, капитан Ф.С.А.Лайон, прославленный британский кораблестроитель

профессор Дж.Г.Байлз и не менее известный кораблестроитель и технический

советник адмиралтейства Э.К.Чэстон. Все они были практиками, трое из них

-опытными моряками и двое - кораблестроителями. Как специалисты они могли

ответить на любой вопрос, касающийся судоходства, конструкции судов и их

оснащения.

В заседаниях комиссии Мерси в качестве юридических представителей

отдельных заинтересованных сторон приняли участие видные британские юристы.

Министерство торговли представляли генеральный прокурор сэр Руфус Айзкс,

государственный прокурор сэр Эжон Саймон, юристы С.Т.Роулэтт, Батлер

Аспинолл и Раймонд Аскуит, судоходную компанию "Уайт стар лайн" - сэр

Роберт Финлей с группой помощников, Национальный союз моряков и кочегаров -

Томас Скэнлен, союз докеров - Клемент Эдвардс, владельца, капитана и

офицеров "Калифорниан" - Робертсон Данлоп, сэра и леди Космо Дафф-Гордон -

Генрь Дьюк, а интересы пассажиров III класса защищал адвокат У.Д.Харбинсон.

Лорд Мерси был не так связан временем, как сенатор У.О.Смит, и на него

не оказывали со всех сторон такого давления, как на Смита. Он мог работать

в гораздо более спокойных и благоприятных условиях. В его распоряжении

находились высококлассные специалисты, поэтому лондонское расследование

было организованно гораздо лучше. Но были и некоторые отличия по сравнению

с деятельностью американского сенатского подкомитета, которые негативно

сказались на работе комиссии Мерси и достоверности тех выводов, которые она

сделала. Прежде всего действовал фактор времени: чем больше дней проходило

с момента катастрофы, тем тщательнее свидетель мог "взвесить" свои

показания и продумать, как те или иные факты скажутся на его личных

интересах или на интересах учреждения, от имени которого он выступает. В

комиссии лорда Мерси присутствовали несколько специалистов, поэтому их

точке зрения и точке зрения экспертов часто придавалось большое значение,

чем показаниям свидетелей.

Но самой большой помехой, явно мешавшей комиссии работать независимо и

объективно, опираясь исключительно на беспристрастный анализ фактов, стало

британское министерство торговли. Именно оно несло ответственность за все,

что было связанно с работой британских торговых судов. Его сотрудники

выдавали пассажирским судам удостоверения на право выхода в море, решали

вопросы оснащения судов спасательными средствами, они же отбирали офицеров

и капитанов, которые должны были выступить перед комиссией. Именно

министерство торговли в значительной степени, по мнению сенатора Смита,

ответственное за гибель "Титаника", попросило комиссию лорда Мерси

ограничить расследование двадцатью шестью основными вопросами, на которые

должны были быть получены ответы.

К работе комиссии были привлечены лучшие юристы того времени, причем

главенство лорда Мерси не было чьей-то прихотью. Еще несколько лет назад он

получил от правительства благодарность за результаты официального

расследования действий британцев в англо-бурской войне. Методы, какими он

тогда вел расследование, и выводы, к которым он тогда пришел, удостоились

высокой оценки британской печати. Это был блестящий пример "независимого"

расследования.

Во второй половине дня 2 мая лорд Мерси опустился в кресло

председателя, слева и справа от него расположились члены комиссии. Перед

возвышением, на котором сидел лорд Мерси, были расставлены столы, занятые

представителями участвовавших в разбирательстве сторон. На стене слева

висела карта Северной Атлантики, а рядом с ней большая картина с

изображением "Титаника". Прямо перед картиной находилось место для

свидетелей. Журналистам выделили места в правой части зала. В центре стояли

стулья для представителей и общественности.

В начале расследования в первую очередь были допрошены те, кто в ту

роковую ночь несли вахту: помощники капитана, механики, вахтенные матросы и

кочегары. Один за другим члены команды "Титаника" выходили к месту для

свидетелей и подробно рассказывали о ходе плавания, о столкновении с

айсбергом, о том, что происходило на судне и позднее, в спасательных

шлюпках. Временами показания свидетелей были малоинтересными для публики,

когда же дело касалось драматических эпизодов, все присутствующие в зале

начинали слушать обостренным вниманием, и даже сам лорд Мерси часто не мог

скрыть волнения. В отличии от американского расследования, комиссия Мерси

сосредоточилась в основном на проблемах мореплавания и навигации и гораздо

меньше уделяла внимания человеческим аспектам катастрофы. Само столкновение

с айсбергом, характер повреждения судна, процесс его постепенного

погружения - все это анализировалось до мельчайших подробностей, как и

вопросы, связанные с конструкцией "Титаника", его общем оснащением

спасательными средствами, приказаниями капитана, скоростью судна, его

курсом и прочее.

14 мая 1912 года в зале заседаний собралось значительно больше людей,

чем было обычно. В основном это были представители высшего лондонского

общества. В этот день должны были заслушать сэра Космо Дафф-Гордона и его

жену. Но в последнюю минуту лорд Мерси сообщил, что супруги Дафф-Гордон еще

не вернулись из Нью-Йорка, поэтому комиссия решила начать допрос членов

команды "Калифорниан", который несколько дней назад прибыл в Ливерпуль.

Первым допрашивали капитана Лорда.

Капитан предстал перед комиссией только в качестве свидетеля, никаких

формальных обвинений против него не выдвигалось. Он должен был помочь

комиссии в выяснении обстоятельств столкновения "Титаника" с айсбергом - не

более, и был абсолютно уверен в том, что присутствует в суде вовсе не для

того, чтобы защищаться от нападок прессы, откликнувшейся на результаты

американского расследования. Но следственная комиссия была иного мнения.

Вначале допрос происходил спокойно. Лорда спрашивали о радиограммах,

отправленных "Калифорниан" после того, как была замечена ледовая опасность,

и о мерах, предпринятых капитаном в связи с этим. Но затем дело приняло

другой оборот. Последующие вопросы явно преследовали цель доказать, что

сигнальные ракеты, которые пускались с судна, находившегося вблизи

"Калифорниан" в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года, не могли быть не чем

иным, как сигналами бедствия, и пускать их могли только с "Титаника". Когда

Лорд упомянул о том, что около одиннадцати часов ночи 14 апреля 1912 года

он заметил огни судна, шедшего с востока, наступил момент истины.

Лорд. Я увидел приближавшийся белый огонь: Пошел к радисту и спросил

его, с какими судами у него была связь?

Мерси. Что он сказал?

Лорд. Только с "Титаником".

Мерси. И вам предположили, что судно, которое к вам приближается,

"Титаник"?

Лорд. Нет. Я сразу же решил, что это не "Титаник".

Мерси. Как вы могли это установить?

Лорд. Такие суда никогда не спутаешь - из-за яркости огней.

Мерси. Когда вы заметили, что судно остановилось?

Лорд. Около половины двенадцатого.

Это было первое их решающих доказательств виновности капитана Лорда.

"Титаник" столкнулся с айсбергом в 23:40, и Лорд признал, что судно, шедшее

с востока (в том же направлении, в каком двигался к айсбергу "Титаник"),

остановилось в 23:30. Когда находившиеся в зале приняли во внимание

определенную разницу во времени на "Колифорниан" и на "Титанике", все стало

ясно.

Далее Лорд повторил, что в четверть второго ночи второй помощник

Герберт Стоун вызвал его по переговорной трубе и сообщил, что наблюдаемое

судно пустило ракету. На это сразу же отреагировал сэр Руфус Айзекс.

Айзекс. Почему вы решили, что они пускают ракеты?

Лорд. Когда? О ракетах я ничего не знал до семи часов утра.

Айзекс. Но вы видели, как одну из них пускали?

Лорд. Я слышал об одной ракете, но не видел, как ее пускали.

Айзекс. Это было до того, как вы ушли в штурманскую рубку?

Лорд. Нет, в четверть второго.

Айзекс. После этого вы были на мостике?

Лорд. Нет

Несмотря на все старания, генеральному прокурору никак не удавалось

сбить Лорда с толку.

Айзекс. Вы находились в штурманской рубке, когда вам сообщили, что

судно пустило ракету?

Капитан ответил утвердительно, и генеральный прокурор дал понять,

насколько он удивлен безразличием, проявленным Лордом в данной ситуации.

Затем он продолжил свое наступление.

Айзекс. Я вас не понимаю. Вы ведь знали, что ледяное поле представляет

опасность для судна?

Лорд. Для движущегося - да.

Капитан вновь выскользнул из наброшенной петли. Генеральный прокурор и

лорд Мерси все чаще и чаще возвращались к одним и тем же вопросам, но

результат оставался прежним - капитан Лорд стоял на своем, и из него никак

не удавалось выжать ответ, который удовлетворил бы и комиссию и

представителя министра торговли. Поскольку в распоряжении комиссии уже

имелись протоколы предварительных допросов Лорда и членов его команды,

полученные сотрудниками министерства сразу же, как только "Калифорниан"

бросил якорь в Ливерпуле, они знали показания второго помощника капитана

Стоуна: в четверть второго ночи он доложил Лорду, что неизвестное судно

пускает ракеты. Но Лорд стоял на своем и утверждал, что Стоун говорил

только об одной ракете, а о том, что их было больше, он узнал утром, когда

его разбудил старший помощник.

Затем наступила очень важная часть допроса. Разбиралась ситуация,

когда кадет Гибсон в два часа ночи зашел в штурманскую рубку, где спал

капитан и доложил ему, что наблюдаемое судно ушло, выпустив восемь ракет.

Как и в Нью-Йорке, Лорд стоял на том, что услышал лишь стук в дверь и

спросил: "В чем дело?" - но, поскольку никто не ответил, опять уснул. Он

вообще не помнит, чтобы кадет ему что-то говорил или чтобы он с ним

разговаривал.

Лорд Мерси уже до этого допроса был убежден в виновности капитана и

абсолютно ему не верил, как, впрочем, и сэр Руфус Айзекс и сотрудники

министерства торговли. Это и понятно, поскольку, если бы объяснения

капитана были правдой, а при непредвзятой оценке этого нельзя было

исключать, суть таких объяснений мог понять только моряк. Мерси моряком не

был, а что советовали ему члены комиссии, неизвестно. Таким образом,

подозрения против капитана Лорда только усилились.

Робертсон Данлоп, защищавший компанию "Лейленд лайн", капитана и

офицеров "Калифорниан", делал все для Лорда, что было в его силах, но так и

не смог рассеять подозрения членов комиссии.

Во второй половине того же дня в качестве свидетеля был вызван второй

помощник капитана "Калифорниан" Герберт Стоун. Вначале его допрашивал

государственный прокурор сэр Джон Саймон и не щадил несчастного моряка.

Допрос напоминал экзамен по правилам судовождения. Однако на все вопросы о

событиях той страшной ночи Стоун давал столь уклончивые ответы, что это

вызвало резкую реакцию лорда Мерси.

Мерси. А теперь взвесьте все, что вы говорите. Именно вы сказали мне,

что видели сигналы с судна и что эти сигналы можно было принять за сигналы

бедствия. Вы говорили об этом?

Стоун. Да.

Мерси. Это правда?

Стоун. Правда, что такие сигналы являются сигналами бедствия.

Мерси. Значит, вы видели, что их посылали с этого судна?

Стоун. Судно, терпящее бедствие, не уходит от вас, сэр.

И на этот аргумент, единственный, оставшийся в его распоряжении и

бывший более или менее логичным, Стоун вцепился, как говорится, обеими

руками. Но он не убедил комиссию. Ей уже было ясно, что ни капитан Лорд в

штурманской рубке, ни вахтенные офицеры на мостике не отреагировали на

сигнальные ракеты так, как это подобало опытным морякам. Ракеты являются

самыми убедительными сигналами бедствия, и оставить их без внимания -

наиболее тяжкое преступление, которое может совершить моряк. И все же из

показаний Стоуна комиссии удалось выяснить два наиболее значительных факта:

Стоун подтвердил, что видел восемь ракет и что неизвестное судно скрылось

из виду примерно в 2 часа 20 минут. ("Титаник" действительно выпустил

восемь ракет и затонул в 2:20.) Это были совпадения, которые ни

следственная комиссия, ни присутствующие журналисты, ни миллионы читателей

не могли считать случайными. Заключение было однозначным: наблюдаемым

судном был "Титаник". Однако Стоун продолжал утверждать, что судно,

находившееся в зоне видимости "Калифорниан", было небольшим, имело один

топовый огонь, а сигналы, которые он видел, не были сигналами бедствия.

На следующий день, 15 мая 1912 года, для дачи показаний был вызван

третий помощник Чарлз Виктор Гроувз. Его ответы комиссии являлись для

капитана Лорда тяжелым ударом. Гроувз находился на вахте с 20 часов 14

апреля до полуночи. Он показал, что в 23:10 заметил слева по носу огонек.

Сначала он не обратил на него внимания, полагая, что это падающая звезда. В

23:30 Гроувз прошел в штурманскую рубку и доложил капитану, что слева

приближается судно. Когда капитан спросил его, что он думает об этих огнях,

он сказал, что это, бесспорно пассажирское судно.

Юрист из министерства торговли С.Т.Роулэтт спросил Гроувза, объяснил

ли он капитану, почему считает это судно пассажирским.

Да, я сказал капитану, что видел огни на палубах, а потому речь может идти

только о пассажирском судне, - ответил Гроувз.

Много ли было палубных огней? - продолжал допрашивать Роулэтт.

Да, много. У меня не было ни малейших сомнений, что это судно пассажирское,

- вновь повторил Гроувз.

Потом он сказал, что капитан приказал ему вызвать судно сигнальным

фонарем, что он и сделал, но ответа он не получил. Вскоре капитан сам

появился на мостике и начал рассматривать неизвестное судно в бинокль,

после чего заметил: "Это пассажирское судно, сэр. Возможно, остановившись,

оно выключило огни. Вероятно на ночь". Как только Гроувз упомянул о том,

что наблюдаемое судно остановилось, Роулэтт спросил его, в какое время это

произошло. Гроувз ответил, что в 23:40. Тут же вмешался лорд Мерси:

Господин Роулэтт, машины "Титаника" остановились в 23:40?

Роулэтт ответил утвердительно, и между нами развернулись дебаты о том,

не явилась ли остановка машин причиной отключения большой части огней

"Титаника". Роулэтт, разбиравшийся в вопросах эксплуатации судов

значительно лучше, чем лорд Мерси, не торопился согласиться с тем, что

после остановки машин бортовые огни или значительная часть из них

автоматически выключилась. Он понимал, что остановка машин, приводящих в

движение судовые винты, никак не влияет на работу генераторов,

вырабатывающих электроэнергию. И первоклассный юрист Роулэтт нашел выход из

этого чрезвычайно трудного положения. Он обратился к Гроувзу с вопросом:

Я хочу задать вам вопрос. Допустим, судно, за которым вы наблюдали, в 23:40

повернуло на два градуса влево. Это было бы достаточно, чтобы часть его

огней для вас исчезла?

Думаю, да, - ответил Гроувз.

Проблема была решена! Все знали, что по приказу, отданному в 23:40

первым помощником капитана "Титаника" Мэрдоком, "Титаник" перед

столкновением резко изменил курс!

В ходе допроса Гроувза было сделано еще одно курьезное открытие. На

вопросы Робертсона Данлопа третий помощник заявил, что когда это судно

приближалось, он видел красный отличительный огонь. Данлоп, представлявший

владельца "Калифорниан", сразу же понял, какой шанс у него оказался в

руках. Он вторично спросил Гроувзв о цвете огня и получил тот же ответ:

Гроувз отчетливо видел красный огонь и ни разу не видел зеленого. Это был

сущий вздор: если судно шло в западном направлении, как шел "Титаник", то с

"Калифорниан" могли видеть только его огни по правому борту, а это должен

был быть зеленый отличительный огонь. Однако лорд Мерси и его комиссия

справились и с этим ребусом. Гроувз видел два топовых огня, означавших, что

судно было большим, и он был уверен, что судно пассажирское. Капитан Лорд

видел только один топовый огонь и утверждал, что это было небольшое

грузовое судно, но зато он видел зеленый отличительный огонь. Заключение

комиссии было следующим: Гроувз ошибся относительно цвета огня, а Лорд -

относительно числа топовых огней и типа судна. Из каждого показания

комиссия выбрало то, что ее устраивало, и результат оказался блестящим:

пассажирское судно, шедшее в звпадном направлении с двумя топовыми огнями,

было большим пассажирским судном, то есть "Титаником"!

Следующим из допрашиваемых членов команды "Калифорниан" был старший

помощник капитана Джордж Фредерик Стьюарт. Практически все вопросы,

заданные ему, касались одного странного обстоятельства: в судовом журнале

"Калифорниан" не было никаких упоминаний о ракетах, которые наблюдал

вахтенный офицер в утренние часы 15 апреля. Спрашивал государственный

прокурор сэр Джон Саймон.

Саймон. Не могли бы вы припомнить, все ли вы переписали в вахтенный

журнал из того, что было в черновом журнале?

Стьюарт. Да.

Саймон. А вам известно, что в вашем журнале нет сведений о том, что

были замечены сигналы бедствия?

Стьюарт. Да.

Саймон. Выскажите нам свою точку зрения. Допустим, вы несли вахту на

мостике, когда ваше судно остановилось, окруженное льдами, и допустим, вы в

нескольких милях к югу увидели другое судно, посылающее сигналы бедствия.

Вы бы записали об этом в свой журнал?

Стьюард оказался в очень трудном положении. Он не хотел своим ответом

компрометировать вахтенного офицера, не сделавшего этой записи, а поэтому

ответил уклончиво:

Стьюард. - да, не знаю.

Саймон. Да нет, вы знаете!

Стьюард. Да, думаю, что я бы это записал. Но в нашем журнале записи не

было.

Последним, кого допрашивали в тот день в качестве свидетеля, был

радист "Калифорниан" Сирил Эванс. Его допрос не принес ничего нового, и

лорд Мерси отпустил капитана Лорда, Стьюарта, Стоуна, Гроувзв, Гибсона и

Эванса, поскольку надобность в них отпала. Благодаря сообщениям о ходе

заседания комиссии Мерси уже на следующий день вся Англия была убеждена,

что судно, которое видели с мостика "Калифорниан", было "Титаником". И

миллионы людей уже не сомневались, что капитан Лорд никак не отреагировал

на сигналы бедствия.

20 мая начался допрос второго помощника капитана "Титаника"

Ч.Г.Лайтоллера. ОН был единственным старшим офицером, пережившим

катастрофу, поэтому, как и в Нью-Йорке, надеялись, что именно он многое

сможет прояснить. Никто не понимал этого лучше чем сам Лайтоллер,

представший перед виднейшими лондонскими юристами, знакомыми со всеми

тонкостями "искусства допроса". При этом положение судоходной компании,

интересы которой должен был защищать Лайтоллер, было незавидным. Требовал

разъяснений целый ряд вопросов. И Лайтоллер отлично понимал, что дай он на

них правдивые и исчерпывающие ответы, судоходная компания "Уайт стар лайн"

окажется в затруднительном положении.

Опасения офицера полностью подтвердились. Он боролся изо всех сил, и у

него было одно, возможно единственное преимущество: он был профессионалом,

говорил о том, что, в отличии от юристов знал до малейших подробностей. И

хотя члены комиссии поняли, что он видет с ними странную игру, они

отступили.

Фредерик Флит, несший вахту в "вороньем гнезде" на "Титанике",

подтвердил, отвечая на вопрос Томаса Скэнлета, что до того, как он покинул

свой пост, а это было в полночь, он не видел никакого судна. Впервые он

заметил огонь около одного часа ночи.

Брюса Исмея допрашивали в течении двух дней. Ему пришлось ответить на

многие каверзные вопросы, и некоторые из них были весьма неприятны. Тем не

менее расследование в Лондоне оказалось для него несравнимо более легким,

чем в Соединенных Штатах. 19 июня 1912 года, допрашивали капитана

"Карпатии" Рострона .

Клемент Эдвардс, представляющий союз докеров, прежде всего указал на

серьезную оплошность, допущенную в ходе плавания "Титаника". Он напомнил,

как Брюс Исмей еще в Куинстауне в отсутствие капитана обсуждал со старшим

механиком вопрос о увеличении скорости, и это планировалось на понедельник

15-го и вторник 16 апреля 1912 года. В заключении Эдвардс заявил, что,

проигнорировав радиограмму, в которой говорилось о ледовой опасности, и

сохранив высокую скорость, капитан или первый помощник Мэрдок допустили

преступную безответственность.

Томас Скэнлен, представляющий Национальный союз моряков и кочегаров,

видел причины катастрофы в пренебрежении правилами судовождения и низкой

дисциплине на судне, что особенно сказалось в условиях чрезвычайных

обстоятельств той ночи. Он уделил внимание и нехватке спасательных средств

на "Титанике", и неудовлетворительной подготовке команды при проведении

спасательных работ, сказал, что за это министерство торговли несет еще

большую долю вины, чем владельцы судна.

У.Д.Харбинсон, представлявший интересы пассажиров III класса

"Титаника", выступил на заседании с самой резкой критикой. Харбинсон резко

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7