«Человек тыла» его трудовая жизнь, культура и быт в тылу в годы Великой Отечественной войны ( 1941- 1945 гг.)

для фронта, для победы.[121]

М.Агаренко, звеньевая колхоза «Красный путь»:

«Хорошо поработали наши колхозники и колхозницы в прошлом году. С

государством мы рассчитались полностью и более 900граммов хлеба выдали на

трудодень. В чём причина наших успехов? Работали мы звеньями, соблюдали все

агротехнические правила, председателя своего слушались, как бойцы

командира, трудились все от мала до велика, а особенно хорошо работали

женщины. Наш труд оценён: мы получили переходящее Красное знамя, и от имени

всех колхозников я заверяю, что это знамя мы не отдадим никому. Сейчас наш

колхоз завершает подготовку к севу».[122]

У. Слобожанина, слесарь Исилькульской МТМ:

«Что женщина, может на любом участке работать – это, я знаю по себе.

Профессия радиаторщика считается мужской, а я вот обучалась этой профессии

и владею ей наравне с мужчиной».[123]

Л. Алёшина, доярка совхоза “Лесной”:

«В 1942г. наша молочная ферма выполнила план надоя на 117%. Это наша

помощь фронту.

На последнем женском собрании мы решили в фонд Красной Армии

организовать сбор молока от коров личного пользования. Я сама, имея двух

детей, внесла в этот фонд 200 литров молока. Так же поступили другие

женщины. Это тоже наша помощь фронту.

Женщины совхоза поручили мне передать конференции, что они примут все

меры к тому, чтобы вырастить богатый урожай и получить высокий удой

молока».[124]

Пискунова, животновод колхоза имени Будённого Мясниковского сельсовета:

«Ещё совсем недавно работа на животноводческих фермах нашего колхоза не

была упорядочена. Никто не знал своего определённого места, работал, как

придётся. Вот почему и падёж начался. Теперь мы работаем по-другому. Падёжа

нет, каждый работник животноводства может сказать: «Этих телят я выпаиваю,

это овцы моей группы, а за этими свиньями я закреплена» Такой метод работы

– самый лучший.

От имени своего колхоза даю слово, что мы всё сделаем, чтобы

предстоящий сев провести в срок, сохранить молодняк и поголовье

скота».[125]

Трудящиеся района перевыполняли планы сдачи государству

сельскохозяйственной продукции. В этот период наблюдается массовый переход

на стахановские вахты, принятие повышенных обязательств.

С каждым днём войны положение в районе, как и по всей стране,

становилось всё сложнее. Мужчины уходили на фронт; исправные тракторы,

грузовые автомашины, лошади передавались воинским частям и оборонным

заводам, резко уменьшалось поступление бензина.

На 1 января 1942г. число трудоспособных мужчин составило 37,5% к

довоенному уровню, в 1944г. – 2,4%, а на 1 января 1945г. – 23,7%.

В первый год войны осталось лишь 41% автомашин, а к началу 1944г.

автопарк сократился на 97%.

Решающую роль сыграло патриотическое движение женщин-домохозяек,

молодёжи и пенсионеров, решивших заменить ушедших на фронт.

3 июля 1941г. девушки-колхозницы Е. Братцева, Е. Петрякова, А.

Петрякова и Ракитина выступили в районной газете «Красная Искра». Они

призвали всех девушек быть готовыми заменить ушедших на фронт мужчин,

изучать комбайны и тракторы. Профессия тракториста и комбайнёра стала одной

из самых почётных. Уже в июле 1941г. более 50 женщин съехались на курсы

трактористов в Черемновскую МТС. Большинство в месячный срок овладело

специальностью. Благодаря этому движению район сумел завершить несколько

затянувшуюся уборку. Битва за первый военный хлеб была выиграна.[126]

В 1942 году, ещё более тяжёлом, благодаря действенному соцсоревнованию,

район не сбавил темпов, дал фронту и стране мяса на 7998 пудов, шерсти на

15200кг. больше, чем в предыдущем году.

Больших успехов достигли Называевский маслозавод, мясокомбинат и пункт

«Заготзерно». Мясокомбинат в 1942 году завоевал первенство во Всесоюзном

социалистическом соревновании. Постановление ВЦСПС и Наркомата комбинату

присуждена премия в размере 6000 рублей.[127]

Самая острая ситуация сложилась в сельском хозяйстве в 1943г.

Трудоспособное население сократилось на 52,5%. Почти вся техника пришла в

негодность, а запасных частей не было. Истощённые лошади не могли заменить

машины. Тем не менее, колхозники провели сверхплановый сев своими семенами.

Однако год оказался засушливым. Лишь ценой неимоверных усилий был получен

необходимый минимум продукции.[128]

Несмотря на трудности, среди крестьян наблюдается огромный трудовой

подъём. Растёт количество трудодней, выработанных на каждого

трудоспособного (1940 – 294, 1943 – 386). На 3% возросло число женщин,

выработавших 400 трудодней. В 1943г. вообще не было колхозниц,

выработавших менее 200 трудодней. Дефицит трудоспособной рабочей силы

компенсировал вдохновенный труд оставшихся в тылу и, прежде всего, женщин,

которые возложили на свои плечи тяжёлый, подчас не женский труд, совершили

великий трудовой подвиг.[129]

Уже в 44г. удалось приостановить падение сельскохозяйственного

производства. Сбор зерна значительно превысил уровень его производства в

43г., хотя посевные площади сократились с 68400 гектаров до 52 тыс. га.

Патриотическое движение трудящихся в годы Великой Отечественной войны

имело самые разнообразные формы.

В первые же дни войны началось создание фонда обороны. На эти цели

труженики села отчисляли средства, заработанные на субботниках и

воскресниках. Неоценимое значение для победы над врагом имел сбор тёплых

вещей. В это движение первыми включились труженики артели инвалидов,

которые начали шить зимнюю одежду, катать валенки для фронтовиков.[130]

Рабочие и служащие Называевска собирали тёплую одежду и отправляли её

на фронт в посылках. К 25-ой годовщине РККА колхозники сельхозартели

«Парижская коммуна» Дурбетского сельсовета выслали на фронт посылку весом

300кг с жареным мясом, сливочным маслом, табаком. От жителей Называевска на

фронт отправлено 30 посылок весом по 12-16кг каждая, а всего из района

фронтовикам послано к Дню Красной Армии (1943г.) 776 посылок весом 13224кг.

Кроме продуктов в них были шерстяные носки, рукавицы и другое.[131]

В 1942г. трудящиеся Называевской маслобазы совместно с Крутинским и

Исилькульским районами собрали в Фонд обороны более 2000 центнеров молока,

кроме того, за месяц, начиная с 24 января, эти районы через Называевскую

маслобазу отправили защитникам Ленинграда 60 вагонов сливочного масла.[132]

По примеру колхозников Утинского сельского совета началось

пожертвование ценностей в Фонд обороны страны. За день 13 августа 1942г.

колхозники Лорис-Меликовского сельского совета сдали в Государственный банк

займов СССР облигаций на 10 тысяч рублей. В районную сберкассу в тот день

сдано облигаций на многие десятки тысяч рублей. Через неделю эта сумма

равнялась 52825 рублей, а к сентябрю – 101 тысяча рублей.

Стихийно возникло движение домохозяек помочь фронту продуктами. Они

сдают молоко бесплатно без зачёта в план поставок. Член сельхозартели

«Свобода» 85-летняя Мария Пашкина 12 июля 41г. сдала бесплатно 10 литров

молока. Примеру последовали все женщины колхоза «Свобода», «7-й съезд

Советов», «8-й съезд Советов». 12 июля в Большепесчанское отделение сдано

450 литров молока.[133]

«Хлеб фронту!» – боевой лозунг колхозников сельхозартели имени

Будённого (Мясниковский сельсовет).[134] 17 октября 1941г. они организовали

«Красный обоз» из 14 подвод. Сдав в этот день свыше 100 центнеров зерна,

колхоз выполнил обязательства по продаже хлеба государству. В этот же день

«Красный обоз» из колхоза имени Андреева достал из пункта Заготзерно 300

центнеров пшеницы. Это было хорошей добавкой к 1000 центнеров, сданных

ранее.

6 февраля 1943г. на митинге, посвящённом разгрому немецко-фашистских

войск под Сталинградом, рабочие и служащие Заготзерно единодушно

постановили отчислить месячный заработок на постройку танковой колонны

«Омский колхозник». В сборе средств принимали участие даже дети. В детском

саду в Называевке на постройку танка «Малютка» собрано около 3000 рублей.

Хозяйства постоянно поддерживали связь с ушедшими на фронт,

поддерживали их боевой дух. Переписка фронтовиков с оставшимися в тылу была

непрерывной. Достижения земляков на фронте ставилось в пример. Руководители

призывали быть такими же, как их земляки, постоянно выполнять свои

обязательства перед Родиной.[135]

Колхозное поле чем-то напоминало фронт. Там тоже ковалась победа.

Правда, там не свистели пули и осколки, однако доставалось и им, сельским

труженикам, порой сполна, так же, как и бойцам переднего края.

Война показала, что всё колхозное крестьянство проявило высокое

гражданское сознание и ни с чем не считалось, лишь бы победить врага. Хлеб

для армии, для рабочих шёл бесперебойно, хоть оставались в деревне старики,

женщины и дети. В трудную пору собирали крестьяне миллиарды рублей на

самолёты и танки. Ни в одной книге прошлых веков не записано ещё такого

подвига.

Откуда у советских крестьян взялась богатырская сила и великая

преданность социалистическому Отечеству – понять нетрудно. В Советской

стране трудящиеся крестьяне впервые за свою многовековую историю стали

хозяевами земли, хозяевами государства.[136]

Тяжёлый удар нанесла война нашей стране. Десятки тысяч деревень, сёл и

городов разрушали фашистские варвары. В руины были превращены заводы,

фабрики, электростанции. Гитлеровцы разорили значительную часть совхозов и

колхозов, МТС, миллионы голов скота угнали в Германию.

И всё же, главный ущерб: на фронтах Великой Отечественной войны погибли

миллионы советских людей, сгинули в фашистских концлагерях и никогда не

вернулись в родные города и деревни, не сели за баранки автомобилей, рычаги

тракторов и штурвалы комбайнов, не пришли к своим станкам и не смогли

помочь соотечественникам возрождать нашу Родину.

Далеко от фронта находился сибирский Исилькульский район. Но и его не

обошли стороной беды, свалившиеся на советских людей в те тяжёлые годы.

Совсем уже мало осталось тех, кто с оружием в руках победил фашизм, и

тех, кто обеспечил эту Великую Победу своим трудом в тылу.

«Продовольствие нужно было армии и стране так же, как танки,

топливо, боеприпасы. Простые машины, конные жатки, сноповязалки, серпы,

косы – всё было пущено в ход. На полях и фермах, заменяя мужей и братьев,

работали миллионы женщин… Война явилась суровой проверкой

жизнеспособности, силы и могущества колхозного строя. Эта проверка была

выдержана с честью»,- писал Н.А. Вознесенский. [137]

Глава 3. Быт и культурное обслуживание «человека тыла» в годы Великой

Отечественной войны в Западной Сибири (на материалах Омска и Омской

области).

Великая Отечественная война – не просто история. Это конкретное,

бесценное духовное достояние, которое не стареет, не становится будничным и

обыденным. С годами не ослабевает, а растёт интерес не только к

крупномасштабной эпопее войны, но и её отдельным страницам.

Несмотря на обилие литературы о войне, в ней отсутствует анализ роли

социальной психологии масс. Есть много трудов об идеологической работе в

годы войны, но они, как правило, сводятся к перечислению действий

политорганов. Их авторы практически не пытаются показать, на какие народные

традиции, черты менталитета опиралась, чем определялась эта деятельность.

Тоталитарному режиму удалось нивелировать личность, подавить

самостоятельность, посеять страх перед жёсткой авторитарной властью,

религиозность, православную духовность заменить атеизмом, придать

патриотизму новую идею – идею социального освобождения.[138]

Война за свободу и независимость Родины, за спасение мировой

цивилизации и культуры против современного варварства явилась скачком в

развитии личности, поворотом в ментальности россиян. Это проявилось не

только в героизме, но и в осознании людьми своей силы, исчезновении в

значительной мере страха перед властью, росте надежд на расширение свобод и

прав граждан, демократизацию строя, обновление и улучшение жизни.

Экстремальные обстоятельства войны перестраивали общественное сознание,

создавали личности, независимые от авторитетов, способные принимать

самостоятельные решения. Как ни парадоксально, но для миллионов советских

людей война стала «глотком свободы». Как писал Б.Л.Пастернак в «Докторе

Живаго»,

«…когда возгорелась война, её реальные ужасы, реальная опасность и угроза

реальной смерти были благо по сравнению с бесчеловечным владычеством

выдумки, и несли облегчение, потому что ограничивали колдовскую силу

мёртвой буквы… все решительно, в тылу и на фронте, вздохнули свободнее,

всей грудью, и упоённо, с чувством истинного счастья бросились в горнило

грозной борьбы, смертельной и спасительной».[139]

Война начала процесс переосмысления ценностей, ставила под вопрос

незыблемость сталинского культа. И хотя официальной пропагандой все успехи

и победы по-прежнему связывались с именем вождя, а неудачи и поражения

сваливались на врагов и предателей, не было уже такого полного,

безусловного доверия к ранее непререкаемому авторитету. И если теперь

сталинский репрессивный аппарат выхватывал брата-фронтовика, прежняя смелая

довоенная вера в то, что «невинных не сажают», сменилась недоумением,

негодованием. Штампы рушились, придя в столкновение с реальным жизненным

опытом, задумываться над которым всерьёз заставила война, оказавшаяся столь

непохожей на обещанный пропагандой «могучий, сокрушительный удар», «малой

кровью», «на чужой территории». Война на многое заставила взглянуть по-

другому. За короткий срок постигались истины, к которым человечество шло

столетиями. Новые черты, появившиеся в менталитете советского человека:

переход с позиции ожидания к позиции действия, самостоятельность,

исчезновение в значительной мере страха перед властью – имели колоссальное

последствие для нашего исторического развития.[140]

Фронтовому поколению народы бывшего СССР обязаны не только

независимостью, но и первым духовным и политическим штурмом тоталитаризма.

Годы Великой Отечественной войны открыли новую страницу в истории

взаимоотношений между Советским государством и Русской православной

церковью. По сути, впервые с момента образования социалистического

государства со стороны власти была предпринята попытка перейти от политики,

направленной на уничтожение Русской православной церкви как социального

института, к конструктивному диалогу с нею.[141]

Для православных иерархов это был шанс к возрождению разорённой и

униженной Русской церкви. Они с удовольствием и благодарностью отозвались

на новый курс сталинского руководства. В результате Русская православная

церковь в годы войны сумела значительно улучшить своё материальное

положение, подготовить кадры священнослужителей, усилить авторитет и

влияние в стране и за рубежом.

Новая церковная политика была положительно воспринята большинством

населения страны. Приметой времени стали переполненные храмы в дни

православных праздников, возможность исполнения религиозных обрядов на

дому, колокольный звон, призывающий верующих к службе, торжественные

крестные ходы при большом скоплении народа. Тяга к религии в годы войны

значительно возросла. Вера давала силы для жизни труда в условиях

постоянных лишений.[142]

Война дала шанс к возрождению православной духовности, возврат к

дореволюционным традициям православия. Это имело негативное последствие.

Изменение ситуации в религиозной сфере в годы войны объективно «сработало»

на укрепление существующего режима, на повышение личного авторитета

Сталина. В условиях активно утверждавшейся идеи государственности и

патриотизма восстановление и укрепление православной церкви как

традиционной носительницы этих идей служили дополнительным источником

легитимности власти Сталина. Духовный поворот проявился также в смене

акцента в патриотизме. Произошло смещение с великодержавных коминтерновских

установок к крепнущему чувству «малой родины», которой грозит смертельная

опасность. Отечество всё больше олицетворялось с большим домом советских

народов.[143]

Не идея внесения трудящимся других стран коммунистического освобождения

от эксплуатации, насаждавшаяся пропагандой до войны, а необходимость выжить

сплотила народы Советского Союза. В ходе войны возрождались многие русские

национальные традиции и ценности, предававшиеся анафеме с позиции

коммунистической идеологии в течение двух с лишним десятилетий. Политически

тонкой и идеологически целесообразной оказалась оценка руководством

характера войны как Великой Отечественной. Была приглушена специфика

социалистических и революционных мотивов в пропаганде, акцент делался на

патриотизме.

Патриотизм – это не наша монополия. Люди многих стран любят свою Родину

и готовы на подвиг для неё. Однако жертвенность советских народов во время

Великой Отечественной войны всё же беспримерна. Жизненный уровень населения

СССР был неизмеримо ниже, чем в любой из воевавших стран, и нигде отношение

к цене человеческой жизни не было таким небрежным со стороны государства.

Люди мирились с этим и с готовностью шли на жертвы.[144]

Нелишне напомнить и то, что сами высшие руководители рейха признавали

наличие высокого патриотического духа нашего народа. Даже такой мастер

фальсификации, как Геббельс, признавал: «Если русские борются упорно и

ожесточённо, то это не следует приписывать тому, что их заставляют бороться

агенты ГПУ, якобы расстреливающие их в случае отступления, а наоборот, они

убеждены, что защищают свою Родину».[145]

Таким образом, война внесла существенные изменения в общественное

сознание, менталитет советского человека. Оформилось особое поколение,

отличавшееся морально-психологическими качествами и силой их проявления.

Все эти изменения не прошли бесследно для государства. Истоки сегодняшних

наших перемен имеют глубокие корни в военном лихолетье.[146]

В начале Великой Отечественной войны намеченная XVIII съездом партии

программа введения семилетнего всеобуча и развития общего среднего

образования в стране была прервана. Система народного образования выдержала

в годы войны суровые испытания. Были разрушены десятки тысяч школьных

зданий, на одну треть сократилась численность учительских кадров, многие

дети лишились возможности учиться. Осложнялось снабжение школ учебниками и

письменными принадлежностями. Всё это привело к тому, что за время войны

общее число школ уменьшилось более чем вдвое, наблюдался большой отсев

детей из общеобразовательных школ.[147]

В особо трудных условиях задача всеобщего обучения в период Великой

Отечественной войны решалась в Сибири. Это объяснялось тем, что в самом

начале войны на сибирскую территорию перебазировалось большое количество

фабрик, заводов, военных госпиталей и различных учреждений. Вместе с

заводами переезжали в Сибирь рабочие со своими семьями, среди которых было

много детей школьного возраста. Вывозились детские дома и масса подростков,

потерявших родителей. В Омскую область за время войны было эвакуировано 142

детских учреждения и 15,6 тыс. детей. [148]

Это привело к тому, что учебные учреждения были сильно переполнены

школьниками. Положение осложнялось тем, что с первых месяцев войны

значительная часть учебных заведений была передана в военные и другие

ведомства страны. В них размещались общежития эвакуированных рабочих и

военные госпитали. Всего за первые три месяца войны на территории Сибири

закрылось 738 школ, из них 259-семилетних и средних.[149] Из-за недостатка

учебных учреждений занятия проводились в две-три смены.

В этих условиях местные органы власти активизировали работу

педагогических коллективов, общественности на преодоление сложившихся

трудностей. В городах и районах создавались штабы всеобуча, проводились

воскресники и месячники помощи школе. В сельской местности работали

комиссии содействия нуждающимся школьникам. Они выясняли причины неявки

учеников на занятия и принимали меры к возвращению их в школу. Помощь в

первую очередь получали дети фронтовиков. Необходимые вещи приобретались на

средства фонда всеобуча.[150]

Наперекор смерти звучала в окопах и блиндажах, на коротких привалах и

на фронтовых дорогах песня, помогая выстоять наперекор голоду и тяжести

потерь, помогая создать всё необходимое для фронта.

Омск жил на пределе человеческих возможностей. Насчитывая к началу

войны около 280 тысяч жителей, он в первые несколько месяцев принял почти

столько же эвакуированных вместе с предприятиями рабочих и членов их семей,

ленинградцев, детей из детских домов центральной части России, раненых в

открывшихся госпиталях. Несмотря на неимоверные трудности, почти на

пустырях строились заводы, бараки для рабочих.

Город отправлял своих сыновей на фронт, в военкоматах выстраивались

очереди добровольцев.

В эту тяжелейшую годину омичей объединяла одна беда, одна забота, одна

надежда. Живая душа каждого искала отклика в другой, в общении, в

искусстве.[151]

В первые же дни войны в городе, в районах были созданы военно-шефские

комиссии, партийно-комсомольские инициативные группы на местах – в клубах,

театрах, в библиотеках. Накануне войны в Омске насчитывалось около 40

рабочих клубов и 50-ти библиотек. Самыми крупными центрами культурно-

массовой работы были клубы им. Лобкова, «Металлист», Дом Красной Армии

(ныне Дом офицеров).

Все участники самодеятельности, а к ней тогда тянулись многие,

переключились на работу в госпитали, на призывные пункты военкоматов.[152]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7