Россия в середине и конце XVIII в

категоричностью. Историческая же истина находится где-то между ними. Нет

никаких оснований говорить об отречении «ученицы Вольтера» от либеральной

системы ценностей в результате пугачевского бунта: реформы 70–80-х годов

логически продолжают линию, намеченную в екатерининском «Наказе» 1767 года.

В то же время нельзя не заметить, что взгляды самой Екатерины и ее

внутренняя политика с середины 70-х годов претерпели определенную эволюцию,

в частности, под влиянием крестьянской войны.

Большое влияние на императрицу оказала работа Законодательной комиссии

1767 года, открывшая Екатерине, что значительная часть даже так называемого

просвещенного общества все еще настроена весьма консервативно и не склонна

поддерживать форсированное строительство бюрократического «регулярного»

государства, начатое Петром I. Екатерина извлекла уроки как из депутатских

наказов и дебатов в комиссии, так и из пугачевского бунта. В ее внутренней

политике 70– 80-х годов явно прослеживается двойная тактика' она, с одной

стороны, твердо и последовательно продолжает курс на превращение России в

европейское «регулярное» государство, с другой – делает это с большим

вниманием и уважением к российской специфике, учитывая, в частности,

настроения дворянства и городских слоев, на которых прежде всего опиралась

ее власть.

В отношении крестьянства, в конечном счете признавшего Екатерину своей

«государыней-матушкой», она придерживалась линии разумной строгости,

неустанно призывая помещиков к благоразумию и умеренности в их отношениях с

крепостными, что, по ее убеждению, лучший залог сохранения социального мира

и спокойствия в империи. Призывы к благоразумию и умеренности, адресованные

дворянству, не мешали Екатерине одаривать своих приближенных землями и

крестьянами из государственного фонда. За тридцать четыре года правления

она передала в частные руки 800 тыс. так называемых государственных

крестьян.

В ходе крестьянской войны Екатерина с беспокойством обнаружила наличие

нескольких потенциальных очагов смуты. Речь шла о районах, заселенных

казаками, сохранявшими самоуправление и державшимися независимо в отношении

центральной власти. Именно в эти районы, плохо контролируемые

правительственной администрацией, стекались все недовольные, и именно

здесь, как правило, разгорались мятежи и бунты. Императрица решила положить

конец такому положению, постоянно угрожавшему внутренней безопасности

империи.

Первыми шагами Екатерины в области внутренней администрации после

подавления пугачевского восстания явились ликвидация в 1775 году казачьего

самоуправления на Дону и упразднение Запорожской Сечи. Запорожские казаки

вскоре были переселены с Украины на Кубань, тогдашнюю российскую окраину.

Яицких казаков, принявших активное участие в восстании, переименовали в

уральских и установили над ними полицейский надзор. На Дону правительство

ввело особое гражданское управление, подчиненное Петербургу. В Башкирии,

также охваченной пугачевским бунтом, правительство создало вспомогательное

войско из местных феодалов, что усилило социальную рознь внутри башкирского

народа.

В целях усиления административного контроля над населением обширной

страны Екатерина II провела реформу местного управления. 7 ноября 1775 г.

было издано «Учреждение для управления губерний Российской империи». Вместо

прежнего трехчленного административного деления (губерния, провинция, уезд)

вводилось двухчленное (губерния, уезд). Вместо прежних 23 губерний Россия

разделялась теперь на 50 губерний. Каждая губерния должна была насчитывать

от 300 до 400 тыс жителей, уезд –30–40 тыс. жителей. В результате

территории губерний оказались различными, а численность населения в каждой

примерно одинаковой.

Во главе каждой губернии стоял губернатор, а в случае объединения двух-

трех губерний – генерал-губернатор или наместник. Губернаторы располагали

четко определенным штатом чиновников – губернским правлением, решавшим все

административно-полицейские вопросы. В городах вместо прежних воевод

появились городничие, назначавшиеся, как правило, из отставных офицеров-

дворян. Уездом управлял капитан-исправник, избиравшийся из числа местных

дворян самими дворянами. У капитана-исправника был свой аппарат,

занимавшийся администрацией, полицией и местным (земским) судом.

Сбором налогов, строительством и прочими финансово-экономическими

делами в каждой губернии занималась так называемая Казенная палата, глава

которой считался третьим лицом после губернатора и вице-губернатора. Был

учрежден и так называемый Приказ общественного призрения, надзиравший за

школами, больницами, богадельнями и сиротскими домами. Правительство

отпустило по 15 тыс. рублей на устройство этих учреждений тем губерниям,

которые их не имели.

Довольно сложным было судоустройство. Во главе судебных учреждений в

губернии стояли две палаты – Уголовного и Гражданского суда. Кроме того,

было три сословных суда: для дворян – Верховный земский суд, для городского

населения – Губернский магистрат, для свободных крестьян (непомещичьих) –

Верхняя земская управа. Во всех этих судах заседали выборные от своих

сословий. Сверх того существовал и так называемый мировой суд (суд

совести), призванный осуществлять посреднические, примирительные функции, а

также обладавший правом контролировать аресты и освобождать заключенных.

На уровне уездов вся полнота судебной и административной власти

фактически принадлежала капитану-исправнику. Уездный суд состоял из

уездного судьи и двух заседателей, избиравшихся дворянами. Этот суд ведал

уголовными и гражданскими делами, а также осуществлял опеку над дворянскими

вдовами и сиротами.

Местное управление было дополнено выборными должностями губернского и

уездного предводителей дворянства. Прокурорский надзор осуществляли

губернские прокуроры, прокуроры в судах и уездные стряпчие. Разумеется, все

должностные лица в губернском и уездном управлениях были дворянами.

Постепенно перестраивалось и центральное управление. Потерял прежнее

значение Сенат, лишившийся права издавать законы и превратившийся в судеб-

но-надзирательный орган.

Когда Петр Великий учреждал коллегии, он имел в виду прежде всего

недопущение злоупотреблений каким-либо одним человеком. При Екатерине II

коллегии незаметно утрачивают прежний характер, превращаясь в некое подобие

министерств с единоличным управлением первоприсутствующего, то есть

президента коллегии. Значительно возросла роль генерал-прокурора,

сосредоточившего в своих руках управление финансами, юстицией и

государственным казначейством. Были закрыты некоторые старые коллегии:

Камер-коллегия, ведавшая финансовыми делами. Мануфактур-коллегия, Берг-

коллегия, Юстиц-коллегия и Вотчинная коллегия, Коллегия экономии, созданная

в свое время в связи с ликвидацией церковных имуществ и земель; незаметно

отмер и Главный магистрат. Зато возросло значение Коллегии иностранных дел.

Военной и Адмиралтейской коллегий, во главе которых ставились особо

доверенные лица Екатерины II.

Идя навстречу давним пожеланиям дворянства, императрица подписала 21

апреля 1785 г. «Грамоту на права, вольности и преимущества благородного

российского дворянства». Это был свод дворянских привилегий, получивший

неофициальное название Жалованной грамоты дворянству, подтвердившей особое

положение благородного сословия в Российской империи. Дворянин мог лишиться

дворянского звания только по сословному суду. Дворяне освобождались от

телесных наказаний, они получали исключительное право владеть крестьянами,

передавать их по наследству, покупать деревни и т. д. Новой привилегией

явилось запрещение конфискаций имений дворян, совершивших уголовное

преступление, имение в таком случае переходило к законным наследникам.

Дворяне освобождались от постойной повинности, то есть от пребывания

войск в их домах. Подтверждалось освобождение дворян от всех податей.

Жалованная грамота ввела запись дворян в родословные книги, чем

подчеркивалось формальное отличие их от других сословий. Среди самого

дворянства также устанавливалось различие: в первую часть родословной книги

в каждой губернии записывались дворяне, пожалованные верховной властью

(столбовые дворяне), во вторую часть – получившие дворянское звание на

службе.

Отныне дворянство окончательно становилось особой корпорацией. Каждый

дворянин, достигший 25 лет, имел право участвовать в так называемых уездных

и губернских дворянских собраниях, созывавшихся губернатором или

наместником раз в три года, и выбирать своих сословных руководителей –

уездных и губернских предводителей дворянства. Влияние дворянской

корпорации было настолько сильным, что ни один губернатор не мог

противодействовать выраженной воле дворянства своей губернии. Дворянство

получило исключительное право делать представления через губернатора

императрице о различных своих пожеланиях. Таким образом, Жалованная грамота

подвела черту под длительной и сложной борьбой дворян как сословия за

утверждение и расширение своих привилегий. Отныне дворянство уже и

формально превратилось в первое сословие Российской империи.

21 апреля 1785 г. Екатерина II подписала еще один важный документ –

Жалованную грамоту городам. По этой грамоте все городское население

разделялось на шесть разрядов, примерно так же, как делились дворяне в

зависимости от времени и обстоятельств получения дворянства. В первый

разряд вошли домовладельцы, даже если это были чиновники, дворяне или

священнослужители; все они именовались «настоящими городскими обывателями».

Ко второму разряду были отнесены купцы трех гильдий: в первую гильдию

записали тех из них, кто объявил за собой капитал в 10–50 тыс. рублей, во

вторую–с капиталом 5–10 тыс., а в третью – от 1 до 5 тыс. рублей. Третий

разряд составляли ремесленники, записанные в цехи; четвертый – иностранные

и иногородние купцы, поселившиеся в данном городе; пятый – так называемые

именитые граждане (ученые, художники и другие представители свободных

профессий, банкиры, оптовые торговцы). Наконец, шестой разряд составляли

все те, кто «промыслом, рукодельем или работою кормятся», то есть основная

масса населения городов. Лица, отнесенные к третьему и шестому разрядам,

получили название «мещан» – термин, проникший в Россию из Белоруссии и

Украины.

Население городов, согласно Жалованной грамоте, имело право раз в три

года на своем собрании избирать городского голову и членов Городской думы.

В выборах могли участвовать горожане, достигшие 25 лет и владевшие

капиталом, с которого платили налог не менее 50 рублей. Тем самым из

«активных граждан» исключались беднота и даже купцы третьей гильдии как

наименее состоятельные.

При всем значении Жалованная грамота не дала городам большого преимущества

в силу крайней неразвитости городского самоуправления. Вплоть до середины

XIX века вся власть в городах фактически была сосредоточена в руках

дворянского чиновничьего аппарата во главе с губернаторами и городничими.

В целом внутренняя политика Екатерины была нацелена на создание

централизованной административной системы, обеспечивавшей более эффективное

управление и контроль над огромной многонациональной империей. В основных

своих чертах эта административная система просуществовала вплоть до 1917

года, что само по себе свидетельствовало о ее продуманности и прочности.

Заключение

Каковы же были основные итоги XVIII века для России и что представляла

собой Российская империя к началу XIX столетия?

По сравнению с концом XVII века по крайней мере внешний облик России

претерпел разительные изменения. Значительно расширилась территория

Российской империи (до 17 млн. кв км) за счет включения в нее части

Казахстана, Прибалтики, Крыма и Новороссии, части Кавказа, Приднестровья,

Западной Белоруссии, Правобережной Украины и ряда других земель. Почти

втрое возросла численность населения империи, достигнув 40 млн. человек.

Как и прежде, основную его массу (свыше 90%) составляли крестьяне, в

подавляющем большинстве крепостные.

Городское население России в течение XVIII века значительно выросло,

составив 2,2 млн. человек (до 5% всего населения страны), и продолжало

непрерывно расти, хотя и не столь быстрыми темпами. 18 % всех горожан

проживали в Петербурге и Москве, чуть более 20% – в 600 маленьких (уездных)

городах с населением от 2 до 5 тыс. человек. Остальные проживали в

губернских городах.

Как и в XVII столетии, Россия к началу XIX века оставалась аграрной

страной. Основой ее сельского хозяйства по-прежнему было помещичье

землепользование с применением подневольного труда крепостных крестьян на

земле помещика (барщина). Одновременно развивалась и оброчная система –

получение помещиками своеобразного налога от своих крепостных, работавших

на отведенных им земельных участках или отпущенных на всевозможные

промыслы.

Окончательно утвердился товарный характер помещичьего хозяйства,

ориентированного целиком на рынок. Производительность этого хозяйства

повышалась за счет его специализации, технической реконструкции и отчасти

за счет усиления крепостной эксплуатации.

Медленно, но неуклонно пробивал себе дорогу капитализм, прежде всего в

промышленности. Росло число заводов и фабрик, принадлежавших в основном

вчерашним оброчным крестьянам, выкупившимся на свободу. Среди владельцев

заводов и фабрик все чаще можно было встретить дворян и даже отдельных

аристократов. К началу XIX века в России числилось примерно 2 тыс.

предприятий, где было занято около 90 тыс. рабочих, из которых 48% были

вольнонаемными. Для сравнения можно сказать, что в 1767 году численность

вольнонаемных рабочих на 500 тогдашних предприятиях составляла 39%. Главным

тормозом в быстрейшем промышленном развитии России, безусловно, было

сохранявшееся крепостное право. И тем не менее прогресс был налицо, о чем

свидетельствовало бурное развитие внутренней и внешней торговли.

Оборот внутренней торговли в России к началу XIX века достиг 500 млн.

рублей. По причине обширности территории Российской империи и слабого

развития путей сообщения (прежде всего дорог) внутренняя торговля в

значительной степени носила ярмарочный характер. В России действовало более

1000 ярмарок, оборот некоторых из них превышал 1 млн. рублей.

Развивалась и внешняя торговля. Стоимость русского экспорта в начале

90-х годов XVIII века составляла 29 млн. рублей. Его структура была

преимущественно сельскохозяйственной и перерабатывающей. Резко сократилась

в нем доля традиционного вывоза русского железа, что явилось результатом

бурного развития английской металлургии. Россия превратилась в основного

поставщика в Европу сала, льна, щетины, леса, мехов, пшеницы. Доля зерновых

в общем экспорте достигла 18%.

В целом экономическое развитие России в XVIII веке отличалось

невиданными прежде темпами. Успехи России могли быть еще более ощутимыми,

если бы не два основных обстоятельства: экспансионизм ее политики,

поглощавший значительную долю национального богатства, и реликты феодальной

эпохи – крепостная зависимость российского крестьянства, по-прежнему

лишенного земли.

С крепостным строем тесно была связана и самодержавная система власти.

В XVIII веке российское самодержавие было в апогее своего исторического

развития, отстояв монополию на власть в борьбе с олигархическими

притязаниями аристократии и подчинив прямому государственному контролю

церковь. Во второй половине XVIII века было фактически ликвидировано

церковное землевладение: его доля сократилась с 12% до 2%.

Царская семья превратилась в самого крупного в России собственника

земли и крепостных крестьян. Если в начале XVIII столетия в личной

собственности царской семьи насчитывалось 28 тыс. дворов крепостных

крестьян, то к концу века – уже 467 тыс. дворов. Годовой бюджет царских

имений с середины XVIII века превышал 20 млн. рублей, а годовой бюджет

государства в среднем составлял тогда 67 млн. рублей.

Мощная экономическая база стала одним из факторов утверждения

определенной независимости самодержавия от всех сословий. В то же время эта

независимость, позволявшая самодержавию лавировать между сословиями,

осуществляя, так сказать, «надклассовую функцию», безусловно, имела свои

границы, что наглядно показали неоднократные дворцовые перевороты, которые

без особого труда устраивали в Петербурге различные фракции дворянства

между 1725 и 1801 годами.

По своей феодальной природе российское самодержавие темнее всего было

связано с дворянским сословием, от которого оно во многом зависело и в

котором видело свою главную опору. Петербургские самодержцы в гораздо

большей степени, чем их московские предшественники, заботились об

укреплении этой социальной опоры. По сложившейся традиции делалось это с

помощью раздачи населенных земель отличившимся перед престолом дворянам, а

также путем сознательного расширения дворянского сословия за счет

отличившихся военных, наиболее способных чиновников и разбогатевших

предпринимателей. В течение XVIII века из государственного фонда в частное

владение было отчислено более 2,5 млн. крестьян. Зачастую земли и крестьяне

дарились «новым» дворянам в дополнение к полученному ими за службу или иные

заслуги дворянскому званию. К исходу XVIII столетия российское дворянство

обновилось за счет выходцев из других сословий более чем на 20%, что,

безусловно, упрочило социальную базу самодержавия.

В то же время именно в XVIII веке, а точнее – на его исходе,

законность российского самодержавия и его нравственная состоятельность

впервые были поставлены под сомнение. Это было неизбежным логическим

результатом проникновения в Россию идеологии Просвещения и идей французской

революции.

XVIII век – это время утверждения в России светской культуры,

распространившейся, правда, лишь на привилегированную и образованную часть

общества. Формируются новая русская культура, национальный язык, возникает

профессиональное театральное, музыкальное и изобразительное искусство.

Российская наука достигает высокого по тем временам уровня научных знаний.

Но все эти новации лишь в самой минимальной степени затрагивали 90%

населения крестьянской России, продолжавшей жить по обычаям предков. В

результате форсированной европеизации именно в XVIII веке произошел тот

культурно-цивилизационный раскол в русском обществе, который окончательно

отделил его верхушку от народных масс, определив на столетие вперед

обострявшееся взаимное непонимание между ними.

Так или иначе, но в XVIII веке на месте столь же самобытной, сколь и

архаичной Московской Руси возникла полуевропеизированная Российская империя

– авторитарно-бюрократическое государство, утвердившее себя в результате

многочисленных войн в качестве великой европейской державы. Россия с

короткими перерывами воевала почти на всем протяжении XVIII столетия. Никто

не знает, сколько человеческих и материальных потерь понесла она в этих

войнах. Экспансионизм Российской империи внушал серьезную тревогу в Европе,

питая там антирусские настроения.

Независимо от побудительных мотивов резкой активизации внешней

экспансии России с начала XVIII века, порожденной потребностью получить

выходы к Балтийскому и Черному морям, российская внешняя политика

объективно превратилась в фактор, дестабилизирующий сложившееся равновесие

в Европе, что вызывало неизбежное противодействие этой экспансии со стороны

ведущих европейских держав. Правда, к исходу XVIII столетия на политической

карте Европы появился новый «нарушитель» европейского равновесия –

революционная, а затем наполеоновская Франция, против которой объединились

все легитимные монархии Старого Света, включая и Российскую империю.

Односторонняя политико-культурная ориентация Петербурга на Западную

Европу на всем протяжении XVIII столетия не была безоговорочно позитивной,

так как Россия в это время утратила что-то из своих традиционных духовных

ценностей.

В то же время нет оснований преувеличивать результаты объективно

необходимой, но излишне форсированной европеизации России. В XVIII веке эта

европеизация затронула лишь фасад и верхние этажи огромного здания

Российской империи, оставив в неизменности его основную часть и интерьеры.

Правда, процесс европеизации был продолжен в XIX веке. В этом смысле XVIII

столетие для России можно считать переходной и даже переломной эпохой в ее

историческом развитии.

Список литературы

1. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Под общей

редакцией члена корреспондента РАН В. С. Несесянца. М.: 1996 – 736 с.

2. История России с начала XVIII до конца XIX

века/ Л.В. Милов,

П.Н. Зырянов, А.Н. Боханов, М.: ООО Издательство

АСТ-ЛТД, 1997-554с

3. Ключевский В.О. Курс лекций по русской истории,

собр.сочинений, М.: 1979.(Том №3)

4. Татищев В.Н. История российская, М.: 1986.(Том

№7)

5. Черкасов П.П., Чернышевский Д.В. История

императорской России,

М.: Междунар. отношения, 1994. – 448с.

6. Юрганов А.Л., Кацва Л.А. История России XVI-

XVIII вв.: Учебник для

высших учебных заведений, М.: Мирос, 1994. –

424с.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5