Российско-германские отношения перед ВОВ

19 августа последовал отказ поляков. В ночь с 19-го на 20-е он дал

указание подписывать».

Надежда на сдерживание японской агрессии стояла в центре

советского проекта пакта о ненападение. Он состоял из пяти статей и

постскриптума, в котором упоминался «особый протокол», который

объявлялся «составной частью пакта».

Когда посол Шуленберг в ночь с 20 на 21 августа направил этот

проект договора в Берлин он испытывал чувства, что его надежды,

наконец оправдались – «Это дипломатическое чудо!»

Рождение пакта Гитлера-Сталина

(21-23 августа 1939г.)

Телеграмма, которую Гитлер направил Сталину в воскресенье 20

августа 1939г, явилась плодом прямо-таки лихорадочных поисков

последних возможностей изоляция Польши. Ее путь сопровождался рядом

сдерживающих моментов, в которых можно усмотреть сознательное

стремление задерживать это послание. Бергоф телеграмма покинула в 16

часов 35 минут, из Берлина ушла в 18 часов 45 минут. В Москву

предупреждение о посылке телеграммы поступило в 20 часов 50 минут- в

момент, когда германскому послу уже не удалось добиться приема на

следующее утро в Наркомате иностранных дел. Судя по всему, Наркомдел

решил помедлить с ответом на полученную утром 21 августа из

германского посольства просьбу о безотлагательном приеме посла для

передачи послания рейхсканцлера и лишь после полудня назначил время

запрашиваемой аудиенции на 15 часов, к этому времени военные

переговоры, начавшиеся в 11.00 продолжались уже несколько часов. К

моменту приема германского посла Советское правительство должно было

получить полную ясность относительно успеха или неуспеха

возобновленных военных переговоров.

В это же самое утро 21 августа Советское правительство

выразило по адресу представителей Англии и Франции своеобразное

предостережение: «Правда» и «Известия» опубликовали сообщение ТАСС о

заключении торгово-кредитного соглашения. В этом подробном сообщении

проступало стремление Советского правительства избежать упреков в

секретных переговорах с агрессором, Москва также указала своим

западным партнерам на перспективы дальнейшего советско-германского

сотрудничества.

Несмотря на предостережение, переговоры возобновились в мало

изменившихся условиях. Накануне, 20 августа, провалилась еще одна

попытка Франции склонить Варшаву к признанию права СССР на проход

советских войск через территорию Польши.

Военные переговоры этого дня длились с 11 часов 03 минут до 17

часов 25 минут и трижды прерывались. В паузах между переговорами

Сталин принимал доклады об актуальном развитии событий, стремясь

безотлагательно, на основе получаемой информации определять свою

позицию в отношении германской стороны. Такой педантичный подход

выдавал его прямо-таки желание исчерпать до конца все возможности,

таящиеся в переговорах, и избежать преждевременной переориентации на

предложение Германии.

Во время первой паузы Ворошилов проинформировал о неудачном

начале переговоров, а уже во время второй паузы Сталин дал указание

уведомить германское посольство о том, что аудиенция послу Шуленбергу

назначена на 15 часов.

Шуленберг был принят Молотовым. Сославшись на «исключительную

важность и крайнюю неотложность» дела, посол передал народному

комиссару телеграмму Гитлера. Телеграмма содержала обращение:

«Господину И.В. Сталину, Москва.»

В15.30 Молотов связался со Сталиным, чтобы зачитать ему текст

личного послание Гитлера. Перед лицом беспрецедентной немецкой

предупредительности, Сталин решил действовать без промедления: он

приказал прервать переговоры на неопределенный срок.

В 16 часов Ворошилов в качестве ответа на заявление двух

западных военных миссий зачитал заявление советской стороны, в

котором были перечислены критические вопросы переговоров и выражено

сомнением в серьезности стремлении Франции и Англии к сотрудничеству.

В то время как Ворошилов зачитывал советское заявление, Сталин

формулировал ответ на телеграмму Гитлера. В своем послании он

ограничился краткими сообщениями, из которых было видно, что он

осознал обусловленность в повороте курса Гитлера, одновременно он

подчеркнул и свой взгляд на характер сближения: «Согласие германского

правительства на заключение пакта ненападения создает базу для

ликвидации политической напряженности и установления мира и

сотрудничества между нашими странами». Свой ответ он закончил

выражением согласия советского правительства на приезд в Москву г.

Риббентропа 23 августа.

21 августа Гитлер обсудил с Риббентрапом дальнейшие действия.

Были по всех деталях рассмотрены вопросы предстоящих переговоров и

определена германская позиция.

Основными пунктами совместного обсуждения были с одной

стороны, пакт о ненападении как таковой, а с другой- подписание

протокола.

Выработка линии поведения в рамках соображений относительно

дополнительного протокола позволила уточнить германское обещание

«между Балтийским и Черным морями любой вопрос будет решаться в

согласии».

Предпринятое в этот вечер разграничение сфер интересов

предусматривало, что Германия должна заявить о политической не

заинтересованности в значительной части областей Восточной Европы и

согласиться с переходом в сферу интересов СССР территорий, которых

Российская империя лишилась в результате первой мировой войны.

В своем стремлении заручиться согласием Сталина и довести дело

подписания пакта, Гитлер сделал еще один важный шаг в конкретизации

выдвинутых предложений, наделив Риббентропа полномочиями уступить всю

Юго-Восточную Европу, а именно: при необходимости вплоть до

Константинополя и Проливов.

Вторым решение, принятым в ходе беседы в этот вечер, можно

считать придание дополнительному протоколу секретного характера.

Текстом протокола занимался сотрудник рейсхканцелярии Гаус,

набрасывая его проект уже в самолете в Москву. Редакция самого пакта

продолжалась всю ночь перед отлетом в кенексбергском отеле. Уже после

войны, в Нюрнберге, Риббентрон заявил, что «посол Гаус… вместе со

мной разрабатывал договоры».Основываясь на этом свидетельстве,

адвокат д-р Зайдель выдвинет в защиту Риббентропа тезис о том, что

«народный комиссар иностранных дел Молотов и господин фон Риббентроп

подписали этот секретный договор в том виде, как он был разработан

послом Гаусом».Секретный дополнительный протокол-вопреки

высказывавшимся до сих пор предположения- исходил от германской

стороны.

Прием, оказанный делегации Риббентропа в московском аэропорту,

выдавал сомнения Советского правительства относительно исхода этого

протокола. В приеме участвовали заместитель наркома иностранных дел

Потемкин, несколько высокопоставленных советских чиновников и послы

Шуленберг и Росса.

На первую встречу Риббентроп отправился в сопровождении посла

и переводчика. В Кремле три названных представителя были проведены в

длинный кабинет, где их ожидали Сталин и Молотов. Позже присоединился

В. Павлов, молодой русский переводчик, которого предпочел сам Сталин.

Риббентроп, вступив в разговор, долго распространялся о

«желании Германии… наставить германо-советские отношения на новую

основу…»

Он подчеркнул также заинтересованность своего правительства,

чтобы добиться взаимопонимания с Россией на максимально длительный

срок.

Сталин выступал кратко и немногословно, в беседе также

обнаружил свое желание достичь взаимопонимания с Германией. Таким

образом, Риббентроп очень скоро перешел от обмена мнениями к

обсуждению пакта как такового и затем и секретного протокола.

Основной вопрос, который более всего интересовал советскую сторону,

были планы Германии относительно Польши. Риббентроп неоднократно

заверял Сталина о стремлении Германии урегулировать мирным путем

конфликт с Польшей. На случай возникновения германо-польского

конфликта, который при сложившимся положении нельзя было исключать,

была согласована демаркационная линия . Теперь территории, за проход

через которые с целью обеспечения безопасности, боролась советская

делегация на переговорах с западными миссиями, были гарантированы

Советскому Союзу без особых усилий.

Вторая встреча началась в 22 часа и целиком посвящалась

обсуждению пакта и секретного протокола.

В отношении пакта совместная итоговая редакция текста не

представляла трудностей, поскольку Гитлер в принципе принял советский

проект. Несмотря на пожелания Риббентропа включить в преамбулу фразу

о германо-советской дружбе, Сталин решил придерживаться прежней

формулировки и призвал учитывать общественное мнение.

Статья 1 по своему содержанию совпадала со ст.1 советского

проекта. Во второй статье германской стороне удалось настоять на

своей формулировке, в которой отразилась особенность этого соглашения

о нейтралитете, которое должно было действовать независимо от

характера войны.

Статья 3 учитывала также пожелание Гитлера, чтобы Советский

Союз ни под каким видом, например, на основании обязательств в

отношении Польши или Франции – не оказался втянутым в предстоящий

конфликт. Новой была статья 4. В ней нашло свое воплощение стремление

германской стороны нейтрализовать СССР. Статья определяла, что ни

одна из договорившихся сторон «не будет участвовать в какой-нибудь

группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против

другой стороны». В двух аспектах эта статья не принесла Гитлеру

никакой выгоды. Она наложила ограничения на отношения с Японией,

антикоминтерновской пакт утратил свою силу. Однако широкая

формулировка статьи позволяла иные интерпретации договоров (пример

тому Советско-югославский договор 1941 г., тройственный пакт

Германии, Италии и Японии).

Риббентроп обращался к Сталину с вопросом о том, как

согласуется пакт с русско-французским договором 1936 года. Сталин

ответил, что над всем превалируют русские интересы. Можно

предположить, что намерением Германии было добиться, чтобы ССС счел

договор о ненападении с Францией утратившим силу. Тем самым для

Германии был открыт путь не только в Польшу, но и во Францию.

От содержавшегося в светском проекте поскриптума в котором

указывалось на содержание протокола обе стороны отказались.

Германия по просьбе Москвы взяла на себя эвакуацию советской

колонии в Финляндии. Более того, впоследствии Германия предлагала

свои услуги в обслуживании и ремонте советских подводных лодок,

действовавших в Балтике. Но нельзя здесь не упрекнуть рейх в ведении

двойной игры. Как стало известно, германское правительство

компенсировало шведскому промышленнику М.Валленбергу, поставки

вооружения финской армии. Германия, также как Англия и Франция была

заинтересована в затягивании войны.

Параллельно с договорами о ненападении и договорами о дружбе и

границах между Германией и Россией был подписан ряд торговых

договоров. На протяжении года велись переговоры о аэро воздушной

линии между СССР, Германией и Японией, которая бы обслуживалась

Аэрофлотом в СССР и Люфтганзой в Германии. 22 декабря 1939 года

"Молотов сообщил Шуленбергу, что воздушное соглашение между

Аэрофлотом и Люфтганзой утверждено и его можно подписать хоть

сегодня." Подписание состоялось 28 декабря 1939 года.

ОСЛОЖНЕНИЕ ГЕРМАНО-СОВЕТСКИХ

ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

(СЕНТЯБРЬ 1939 Г. - 22 ИЮНЯ 1941 Г.)

С 1 сентября 1939 года до июня 1941 года советско-германские

отношения развивались в духе договора о ненападении. Но с весны 1940

года они характеризовались охлаждением отношений и взаимным

недоверием.

Уже 17 декабря 1939 г. Шуленберг заявил, что в водах Финского

залива обстреляны 3 германских парохода. Германское правительство

считает, что это были советские военные суда, Молотов, однако,

опроверг эти заявления. Тень подозрения прокралась в дипломатические

отношения обоих стран, их основной тактикой стала так называемая

"двойная игра".

Весной 1940 г. в Москве из достоверных источников стало

известно, что вермахт наращивает вилы на границах Советского Союза.

На запрос советского правительства о причинах военных перемещений,

Гитлер уклончиво дал ответ под благовидным предлогом военных учений.

В мае в Москву приехал новый посол Англии С. Криппс. Сталин,

учитывая складывающуюся обстановку, сразу дал согласие на прием

английского посла. С этим приемом была организована недвусмысленная

демонстрация: кабинеты Сталина и Молотова располагались на одном

этаже. 1 июня поверенного в делах фон Типпельскирха вызвали к Наркому

иностранных дел Молотову, пришлось довольно долго сидеть в приемной.

И вдруг мимо него прошел прямо в кабинет Сталина британский посол

Криппс и был принят, имел продолжительную беседу. Поверенный забил

тревогу - в Москву возвратился Шуленберг. Около двух недель посол

добивается аудиенции у Молотова, а когда наконец был принят, то

первым его вопросом стал интерес, чем вызван визит британского посла.

Молотов ответил, что это политический шаг Черчиля к установлению

более тесных отношений и этим советский наркомдел дал понять, что у

его правительства еще есть выбор.

После поражения Франции Сталину стало ясно, что Германия будет

отходить от своей заинтересованности в нейтралитете Советского

Союза. 25 июня 1940 года через британского посла С. Криппса Черчиль

направил личное послание с предложением улучшения отношений между

обоими странами.

Поражение Франции резко изменило соотношение сил не только на

европейском континенте, но и повлияло на их расстановку в глобальном

масштабе, придало новое направление мировому развитию. Во время

германского наступления на западе в июне 1940 г. сталинское

руководство приступило к реализации тех договоренностей, которые

содержались в секретных протоколах к советско-германскому пакту 1939

года.

23 июня 1940 г. в газете "Известия" в заявлении ТАСС "о

советско-германских отношениях" опровергло слухи о сосредоточении

советских дивизий на литовско-германской границе. В связи с этим ТАСС

еще раз подчеркивал, что "добрососедские отношения сложившиеся между

СССР и Германией в результате заключения пакта о ненападении основаны

на конкретных государственных интересах".

Фактически это была декларация о неизменности

внешнеполитического курса СССР, и соблюдении нейтралитета по

отношению к воюющим державам. Это в некоторой степени относилось к

Великобритании, которая весной и летом не предпринимала

дипломатического усилия в сближении с СССР.

В высших политических кругах Великобритании в то время

заводились разговоры о решающей роли СССР в борьбе с гитлеризмом,

будет ли Россия снабжать Германию сырьем и продовольствием.

Прогрессивные партии склонялись к союзу с СССР. Об этом не раз

сообщал из Лондона посол Майстит. Активными сторонниками сближения

был У. Черчиль.

Прекратив дипломатические отношения с эмигрантскими

правительствами стран Чехословакии, Бельгии, Нидерландии, Дании,

Норвегии, Греции Советское правительство сочло возможным поддерживать

политические отношения марионеточными правительствами стран

оккупированных Гитлером. В декабре 1940 г. с правительством

независимого словацкого государства был подписан ряд договоров. 18

сентября 1940 г. соглашение о товарообороте и платежа подписано между

СССР и марионетным правительством Дании. При посредстве советника

германского посольства в Москве Хильгера подобные экономические

соглашения подписаны с Бельгией и Норвегией.

8 сентября 1939 года после захвата Польши министр торговли и

промышленности Болгарии Ножузаров довел до сведения Н.И.Праслова, что

Болгария готова вступить с СССР в торговые отношения.

Таким образом, внешняя политика СССР в отношении

оккупированных Германией стран на международной политической арене

выглядела как признание законности германской оккупации. Именно тот

факт и дал повод для рассуждений о сговоре Гитлера со Сталиным,

которые активно пропагандировался на Западе.

Встречаясь 1 июля 1940 года с английским послом Криппосом,

Сталин подчеркивал свою уверенность в заинтересованности Германии в

поддержке с СССР дружественных отношений.

Позиция германского руководства была совершенно иной. С конца

июня 1940 года, то есть сразу после поражения Франции в Германии

начались штабные разработки возможных военных действий против СССР.

31 июня 1940 года на совещании в Бергхофе Гитлер в присутствии

руководствующего состава германских вооруженных сил сформулировал

цели войны (после разгрома России Германия установит полное

господство в Европе и на Балконах) задачу и сроки нападения (весна

1941 г.). В июне месяце Риббентроп направил Сталину личное письмо с

приглашением в Берлин для выяснения спорных вопросов. Советское

правительство дало свое согласие. Осенью Риббентроп отправил еще одно

письмо, в котором предлагал официально присоединится России к

"тройственному соглашению" Германии, Японии и Италии.

27 сентября 1940 года это соглашение было заключено. При

подготовке текста Берлин проявил заинтересованность в том, чтобы оно

не рассматривалось, как заключенное против СССР. Сам факт заключения

соглашения противоречил советско-германскому пакту от 1939 г., т. к.

СССР не вошел с состав договаривавшихся стран. На неоднократные

требования советского правительства поверенный в делах Типпельскирх

ознакомил Молотова с краткой информацией по пакту. Однако Советское

правительство это не устраивало, Молотов ссылаясь на статьи советско-

германского пакта "о консультациях", заявил о необходимости

предоставления более полной информации по заключенному соглашению.

При этом советский Нарком выступил с критикой германской стороны,

процитировав статью 4 советско-германского пакта.

Однако с середины лета Германия казалась уже не

заинтересованной в сотрудничестве с СССР. На основе заключений

нейтралитетных торговых соглашений Германия поставляла Советскому

Союзу производственное оборудование. С конца осени сроки поставок

немецкой стороной постоянно нарушались. Вот что писал по этому поводу

в Берлин Шнурре: "... как и в прошлом, сложности возникают в связи с

выполнением германских обязательств о поставках СССР особенно в сфере

вооружения. Мы и впредь не сможем придерживаться сроков поставок.

Однако невыполнение германских обязательств начнет сказываться лишь

после августа 1941 года, так как до тех пор Россия обязана делать

поставки авансом."

На данное обстоятельство, советское правительство вынуждено

было не раз обращать внимание в беседах с германскими

представителями. Урегулирование этого вопроса предусматривалось

вынести на предстоящую встречу в верхах в Берлине. В состав советской

делегации вошли и экономические эксерты. Возглавил ее В.И.Молотов.

13 ноября 1940 года делегация прибыла в Берлин на официальную

встречу с Гитлером, встреча происходила в напряженной обстановке. Как

выяснилось в ходе начавшейся беседы истинная цель визита Молотова в

Берлин для Германии состояла в том, чтобы втянуть Советский Союз в

Тройственный пакт и таким образом создать Союз четырех держав для

раздела всего мира на сферы интересов.

Во время переговоров Советскому союзу было предложено обратить

свои стратегические устремления через Персидский залив и Аравийское

море к Индийскому океану. Наконец, после часового монолога Гитлер

позволил подключился к разговору и Молотову.

Советский гость поднял следующие проблемы: о значении

Тройственного пакта, о "новом порядке в Европе", о "Великом восточно-

азиатском пространстве" в Азии. Финляндский вопрос осложнил

переговоры. Молотов отметил, что в соответствии с секретным

протоколом (см. прилож.) Финляндия относится к сфере советских

интересов, также советский Нарком настаивал на окончательном

урегулировании данного вопроса. На вопрос Гитлера, идет или речь о

новой войне, Молотов уклончиво ответил, что все будет в порядке, если

финское правительство откажется от своего двусмысленного отношения к

СССР и если агитация населения против России будет прекращена. Гитлер

возражал против такого регулирования, ибо оно неизбежно откроет новый

театр войны в районе Балтийского моря, в чем Германия не

заинтересована. Фюрер высказал надежду на то, что все стратегические

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5