Петр III: недостойный император или жертва жестокой политики?

Петр III: недостойный император или жертва жестокой политики?

Министерство образования Российской Федерации

Санкт-Петербургская Государственная Академия экономики и сервиса.

Реферат по курсу истории

По теме: " Петр III: недостойный император или жертва жестокой политики?"

Выполнила:

студентка 1-го

курса, 6 гр.,

ИЭУПС, Лудина

Ирина.

Руководитель: Гутина Е.Р.

Санкт - Петербург,

2003 г.

Содержание:

1. Введение.

2. Воспитание и молодые годы императора.

3. Дела и деяния.

4. Ропшинская трагедия.

5. Вывод.

6. Список использованной литературы.

Введение.

Странная глава в трехсотлетней истории дома Романовых - правление

императора

Петра III, которое продолжалось всего шесть месяцев. Каким был этот

император, не пожелавший короноваться, убитый в Ропше и погребенный не в

Петропавловской крепости, как положено по традиции, а наспех, в Александро-

Невской лавре? Его часто представляют как неполноценным, полоумным или

просто неуравновешенным, вспыльчивым и слабовольным человеком. Однако,

существует и другая версия - не поняла Россия, что послала ей судьба

доброго царя, стремившегося облегчить жизнь своим подданным.

Прежде всего, можно определенно сказать, что образ дебила, неполноценного

человека, пропащего пьяницы, ненавидящее все русское и русских - это

искусная выдумка его жены Екатерины II, великой мастерицы политеса,

воздействия на людей и уменья из всего извлечь личную выгоду. День изо дня,

год за годом умелыми мазками набрасывала она портрет никчемного человека: и

пить-то, дескать, Петр начал с десяти лет, и играть умел только в

солдатики, и изменял ей, Екатерине, на каждом шагу, и, разумеется, не

способен был заниматься государственными делами и управлять империей. Она

карикатурила ненавистного ей человека, превращая его в дурачка, над которым

разве что посмеяться можно. При этом она никогда не врала на пустом месте,

а использовала то, в чем Петр Федорович действительно был грешен, но

доводила эти недостатки до абсурда, до скоморошества, до клейма. Ей вторила

и её поклонница Дашкова.

Таким, увы, он и вошел почти во все исторические исследования примел тому

- классик исторической мысли, М. Любавский. С.М. Соловьев, поддерживающий

общепринятую трактовку личности и деятельности Петра III, не мог обойти

вниманием, однако, того, сколько полезных и нужных указов было принято в

короткое шестимесячное царствование Петра, хотя и приписал все заслуги

ближайшим помощникам императора: Дмитрию Волкову и Александру Глебову, что

было не совсем справедливо. Гораздо ближе к истине, что подтверждается и

некоторыми современными историческими работами, в оценке Петра III оказался

Михаил Иванович Семевский, который еще в 1867 году опубликовал рассказ-

исследование о кратковременном и малоизученном царствовании Петра III. В

рассказе этом перед читателями предстает не дебил-недоумок, а деятельный,

целеустремленный и отнюдь не бесталанный царь, не лишенный, разумеется, как

любой человек, некоторых недостатков и изъянов.

Воспитание и молодые годы императора.

Воспитание Петра III.

Пути династические, устанавливающие родственные связи, а порой и

налагающие родственные путы, воистину неисповедимы- с этим нельзя не

согласиться. В этом отношении Петру III одновременно и повезло, и не

повезло, т. к. его можно считать своеобразной "жертвой "династической

политики.

Сын старшей дочери Петра I цесаревны Анны Петровны (1708-1728) и Карла

Фридриха герцога Гольштейн - Готторпского (1700-1739), он приходился

племянником шведскому королю Карлу ХII, чье славное имя полководца и

политика предусмотрительно было включено в метрическое свидетельство

принца. Таким образом, внук первого российского императора обладал всеми

правами на шведский престол и мог со временем занять его, если бы тот

оказался вакантным.

Но по праву рождения принц, нареченный Карлом Петером Ульрихом, был

наделен еще и другими, вполне реальными правами на престол.

По брачному контракту, заключенному в1724 году, родители наследного

принца Гольштейн-Готторпского отказывались от каких бы то ни было прав на

российский престол. Однако, согласно одному из секретных пунктов

соглашения, Петр I не исключил возможности выбрать своим преемником "одного

из урожденных Божеским благословением из сего супружества принцев". Так

распорядились судьбой будущего наследника русского престола, в лице

которого свершилось загробное примирение двух великих соперников начала

ХVIII века…

Разумеется, в любом случае принц не должен был упускать из виду и

интересы герцогства, престол которого также ему суждено было унаследовать.

Суровая необходимость и соображения государственной пользы властной рукой

распоряжались человеческой судьбой. С малых лет отец готовил сына к

военному поприщу, имея в виду при благоприятных обстоятельствах -

возвращение герцогских земель (Шлезвига), отошедших к Дании по

Фредериксборгскому миру (13 июля 1720 года), завершившему датско-шведскую

войну.. Увлечение тем, что составляло "внешние формы военщины", принц

перенял от отца и офицеров герцогской гвардии, многие из которых служили в

некогда в прусской армии.

Таким образом, изначально ни родители, ни те, кто руководил его

воспитанием, не знали, как сложатся дальнейшие обстоятельства.

Карл Петер Ульрих, наследный принц Шлезвиг-Гольштейн-Готторпский, родился

10 февраля 1728 года не в России, куда его мать из-за интриг светлейшего

князя Александра Даниловича Меньшикова против своей воли должна была

удалиться, а в столице тогдашней Германии городе Киле, близ балтийских

берегов Дании.

К несчастью, Анна Петровна не успела оказать влияния на воспитание сына,

т.к. умерла через три месяца после родов. 7 июня 1739 года

одиннадцатилетний принц наследует родительский престол, став третьим по

счету герцогом Гольштейн-Готторпским. Некоторое время он находится под

опекой своего двоюродного дяди принца Адольфа Фридриха Гольштейн-

Готторпского, который в 1751 году стал шведским королем.

Таким образом, Карл Петер Ульрих в равной мере обладал правами на

шведский и российский престолы, но в России в то время царствовала Анна

Иоанновна и для тех, кто был прикосновенен к судьбе юного правителя, это не

оставляло никаких надежд.

Принц стал учиться шведскому языку и воспитываться в уважении к

лютеранскому вероисповеданию. Мальчик рос добрым, имел послушный и кроткий

нрав, при этом был понятлив и необычайно впечатлителен. Но эти качества

его, от рождения не знавшего родительской ласки, могли получить развитие

только в том случае, если бы при дворе его воспитанием занимались бы

должным образом. Однако, приставленные к нему придворные избрали методу,

которая ,как оказалось, в данном случае была неприложима, ибо не учитывала

индивидуальных особенностей характера принца. Воспитывая его в суровом

послушании, наставники портили характер мальчика бессмысленными и жестокими

наказаниями, так, принц рассказывал впоследствии, как его часто по получасу

заставляли стоять на коленях на рассыпанном горохе. От чего "коленки

краснели и распухали".

Вступив на престол в декабре 1741 года, императрица Елизавета Петровна

тотчас призвала в Россию своего племянника с целью упрочить собственные

династические позиции.

Согласно завещанию Екатерины I, "ежели Великий князь (т.е. Петр II)

преставится, то имеет по нем Цесаревна Анна с своими Десцендентами

(наследниками), по ней Цесаревна Елисавета и Ея Десценденты".

Таким образом, по смерти бездетного императора ПетраII, а затем и

цесаревны Анны Петровны, на престол должен был вступить теперь ее сын-Петр

Федорович, которому к 1741 году исполнилось 13 лет, но о его правах

вспомнила только Елизавета Петровна, которая и призвала племянника в

Петербург, чем внесла известное успокоение в умы, ибо давала понять, что

замуж не собирается и отныне будущее российского престолонаследия

обеспечено.

5 февраля 1742 года четырнадцатилетний принц прибыл в Петербург и

Елизавета увидела наконец своего племянника воочию, а до этого она могла

"любоваться" только портретом, который привезли вместе с печальным

известием о кончине его отца.

Весной 1742 года потенциальный наследник присутствовал на коронации своей

тетки в Успенском соборе Московского Кремля, а после был произведен в

подполковники лейб-гвардии Преображенского полка и полковники 1-го Лейб-

кирасирского.К принцу был приставлен духовный наставник -иеромонах

Феодоровский, который четырежды в неделю занимался с ним по утрам русским

языком и Законом Божиим (насколько успешными были эти занятия, можно судить

по тому, что великий князь не испытывал, по-видимому, трудностей в общении

по-русски). К тому времени, как принц освоил катехизис, при дворе стали

спешить к приобщению его к православной церкви.

7 ноября 1742 года во время пребывания Елизаветы Петровны и двора в

Москве, состоялось миропомазание "Его Королевскому Высочеству" в домашней

церкви императрицы. Принц "изволил сподобиться Св.Тайн" и был наречен

Петром Федоровичем. В манифесте, который был зачитан после литургии,

Елизавета Петровна торжественно провозгласила Петра Федоровича наследником

престола.

Насколько сложным и неясным было поначалу положение будущего российского

государя, можно судить по тому, что уже в декабре 1742 года в Москву

прибыла депутация из Швеции "от тамошних Государственных Чинов" (риксдага)

,представители которой явились предложить наследнику российского

императорского престола принять шведскую корону , т.к. бездетный король

Фредерик I- первый и последний из Гессенской династии-был в весьма

преклонных годах. На данной послам аудиенции великий князь просил

предложить риксдагу избрать наследником своего двоюродного дядю, который и

вошел впоследствии в историю как король Шведский Адольф Фредерик.

Достигнув совершеннолетия, 7 мая 1745 года великий князь Петр Федорович

стал правящим герцогом Шлезвиг-Гольштейнским, а 25 августа вступил в брак

с Софией Фредерикой Августой принцессой Ангальт-Цербтской.

Невеста была моложе. Она родилась 21 апреля 1729 года в Штеттине, где ее

отец -Христиан Август принц Ангальт-Цербтский, будучи генерал-майором

прусской службы, стоял с вверенным ему полком. Матушкой будущей российской

императрицы была Иоханна Элизабета , которая происходила из Гольштейн-

Готторпского дома, уже связанного брачным союзом с Россией, а значит и с

потомством Петра I, по женской линии.

Никакой воспитательной системы к "образованию" характера цербтской

принцессы приложено не было. Все происходило естественным путем. В

результате миру явилась серьезная и трезво-рассудительная девица с умом

крепким и моголиким, но едва ли поражавшим блеском душевного дарования.

Обязательные поездки к родственникам в Киль, Брауншвейг и Берлин, а также

чтение книг, было едва ли не единственным , что способствовало образованию

будущей императрицы.

В 1744 году будущая Екатерина II оказалась в сфере российской

династической политики, и это решило ее участь.

Близкое родство, а принцесса приходилась мужу троюродной сестрой, не

оказалось препятствием к браку, что стало возможным из-за явной

благосклонности Елизаветы Петровны к этому союзу.

Женитьба Петра Федоровича прервала начатые еще в Киле и продолженные в

Петербурге занятия наследника.

Хотя бывшие попечители в Киле и не очень заботились об его воспитании и

образовании, но нельзя утверждать, что великий князь был недостаточно

подготовлен к будущему своему поприщу. В России наследник, от природы

впечатлительный и сообразительный, за короткое время достиг определенных

успехов под руководством приставленных к нему учителей, среди которых был

академик Штелин.

Обладая великолепной памятью, Петр Федорович без труда запомнил "главные

основания Русской истории", но не имел особенной склонности к гуманитарным

предметам, к которым Штелин относил "Нравственность и Статистику", но часто

просил вместо них дать урок из математики.Его любимыми предметами были

военные, особенно "Основания артиллерии и фортификация.

О литературных пристрастиях и духовном мире человека отчасти можно судить

по книгам из его библиотеке. Наследник не довольствовался только теми

изданиями, которые нашлись для него в Петербурге, но, по его требованию, в

1746 году в Россию была пеевезена отцовская библиотека, размещенная потом в

подаренном Петру Федоровичу Ораниенбауме. В библиотеке были представлены

французские переводы античных авторов- Овидия, Теренция, Гомера,

произведения знаменитых писателей XVII-XVIII века:П.Бейля, Х.Вольфа,

К.Томазия, Вольтера и многие другие. Великий князь постоянно следил за

дальнейшим пополнением библиотеки, просматривал печатные каталоги, отмечал

интересовавшие его издания. А уже став императором, был занят планом

размещения ее в мезонине Зимнего дворца. В его распоряжении был

нумизматический кабинет, кроме того, Великий князь, а затем император,

интересовался искусствами и ценил хорошую живопись, чему, несомненно,

способствовало обозрение картинных галерей например, в петергофском дворце

Монплезир.

К увлечениям Петра Федоровича можно отнести и музыку. Он добился

серьезных успехов в игре на скрипке, нередко устраивал концерты, постоянно

солируя в придворном оркестре под управлением своего бывшего учителя

Ф.Л.Пьери. Известно, что в его коллекции были скрипки таких известных

мастеров, как Страдивари, Руджьери, Амати, а в Ораниенбауме стараниями

Петра Федоровича была заведена музыкальная школа для детей придворных

служителей.

Кроме того, в дошедших до нас печатных либретто оперных спектаклей,

представлявшихся в Ораненбауме, имеется указание, что все они поставлены по

повелению великого князя.

Есть указания и на то, что великий князь заботился о качестве постановок,

помещении самого театра. Так, постановка оперы "Александр в Индии" на

музыку Арайи и текст аббата Пьетро Метастазио, была осуществлена в 1759

году уже в "новом ораненбаумском театре". Там же зрители увидели оперу

"Селевк" (1761 год) Авторами стихов и музыки были Бонеччи и бессменный

Арайя.

Поскольку спектакли ставились при великокняжеском дворе, вполне возможно,

что Петр Федорович сам не только играл свою партию в оркестре, но и

режиссировал при постановке спектаклей.

Великокняжеский брак.

Женитьба Петра III положила конец учению, но не прервала отношений

великого князя с учителями и теми, кто к тому времени приобрел его

симпатии. Более чем вероятно, что весьма скоро эти полезные отношения

получили новое развитие в дружеских беседах бывшего ученика со Штелиным и

друзьями. Этому способствовал и возникший вскоре после женитьбы быстро

нараставший разлад в отношениях между Петром и Екатериной, который

сознательно был был вызван и поддерживался великой княгиней.

Брак долго оставался бесплодным, а это неизбежно привлекало к себе

внимание, вызывало улыбки и удивление, которые не всегда считали нужным

скрывать, и сочувствие, в котором проглядывали ирония и уверенные

предположения.

Согласно одному такому предположению, великий князь действительно

поначалу был "неспособен" в силу известной природной аномалии, весьма,

кстати распространенной среди мужчин, которая давным-давно описана врачами

и легко поддаётся устранению путем не сложной операции.

Резонно также предположить, что супружеские отношения, возможно, не сразу

дались Петру из-за известного "конфликта представлений", свойственного

юному возрасту и усугубленного первыми неудечными опытами.

Вероятно и другое предположение: Екатерина, исходя из собственных

соображений на счет выпавшей на её долю роли, предпочла более опытных в

любовных делах лиц из числа придворных. В противном случае, скорее всего, и

не появилось бы на свет такое письмо великого князя, адресованное своей

супруге в декабре 1746 года, спустя год с небольшим после бракосочетания:

Мадам, прошу вас этой ночью отнюдь не утруждать себя, чтобы спать со

мною, поелику поздно уже обманывать меня, постель стала слишком узка, после

двухнедельной разлуки с вами. Сего дня по полудни, ваш несчастный муж,

коего вы никогда и не удостоили сего имени. Петр, …декабря 1746 года.

Не возникает сомнений, что письмо написано не юношей, а мужчиной вполне

отдававшим себе отчет, в чем состоят супружеские отношения. Оно весьма

красноречиво, ибо пером писавшего явно водило оскорбленное достоинство и

мущское самолюбие.

Клевета, ни в чем не пощадившая великого князя и императора при жизни, но

особенно навредившая после свержения с престола и гибели, стремились

нанести ему удар и там, где он наиболее чувствителен для мужчины.

Много позднее императрица писала, оправдывая себя: "Если бы он желал быть

любимым, то относительно меня, это вовсе было не трудно: я от природы была

наклонна и привычна к исполнению моих обязанностей. И далее вспоминает

эпизод о том, что однажды в присутствии Льва Нарышкина Петр вздумал

сказать: "Бог знает, откуда моя жена беременеет; я не знаю наверное, мой ли

это ребёнок, и должен ли я признавать его своим". Нарышкин сразу доложил об

услышанном императрице, на что Екатерина посоветовала взять с Петра клятву

о том, что он не имеет связей со своей женой. А так же сказать, что как

скоро Петр поклянется, Нарышкин пойдет и донесёт о том Александру Шувалову,

как начальнику Тайной канцелярии. Исполнив всё по указаниям Екатерины,

Нарышкин получил от Петра ответ: "Убирайтесь к чорту и не говорите мне

больше об этом".

Излишняя откровенность, как известно, вредит. "Записки" Екатерины только

выиграли бы, не будь в них подобных этому пассажей…

Дворцовые интриги.

Подозревал ли Петр о подпольной деятельности своей супруги? Несомненно!

Но, как кажется, в первый период их совместной жизни он ещё любил её, (Даже

мать Екатерины Иоганна-Елизавета писала, что во время тяжкой болезни

Екатерины, тогда ещё невесты, в 1745 году великий князь был в отчаянии….

Вероятно, чувства Петра Федоорвича испарялись достаточно медленно), а

впоследствии все же не мог вообразить всей масштабности её притязаний и

жестокости замыслов. Рождение Павла окончательно поссорило родителей: во-

первых, Екатерина теперь не нуждалась в великом князе и муже, она стала

матерью наследника престола; во-вторых, Петр Федорович не без оснований

полагал, что Павел родился не от него, а от Сергея Салтыкова.

Разлад в отношениях с гуляющей супругой явился причиною "посторонних"

увлечений великого князя, который обратил внимание, а затем и приблизил к

себе дочь графа Романа Ларионовича и племянницу канцлера графа Михаила

Ларионовича Воронцовых - графиню Елизавету Романовну. Именно на этой своей

фаворитке император, по-видимому, всерьёз собирался жениться после

устранения Екатерины (заключив последнюю в один из отдаленных монастырей).

Братья Елизаветы Романовны графы Александр и Семен Воронцовы не в пример

княгине Е. Р. Дашковой, любили сестру, отдавали должное её доброму сердцу и

уму, который, между прочим, обнаруживается в письмах, написанных хорошим

французским языком. Императрица Елизавета добродушно язвительно называла её

"Помпадур", но графиня Воронцова никогда не пыталась и не играла той роли,

какую играли любовники цариц к тому же и денег она таких не стоила, как,

например. Возлюбленные Елизаветы, Анны и Екатерины.

Недоброжелатели императора всегда стремились отыскать в Воронцовой

разного рода "изъяны" внешности и ума. Это старо, как сам мир, и вполне

естественно, ибо отрицательные черты обычно распространяются на все

окружение тех, к кому питают неприязнь. Но император по-видимому, искренне

любил графиню Елизавету Романову, симпатии которого она привлекала если не

внешней красотой, то душевными чертами, и, разумеется, тем, что не

собиралась каким-то образом использовать свое положение.

Екатерина не упускала из поля зрения ни одной промашки или неловкого

поступка великого князя, то из подтишка, то в открытую продолжая

иронизировать над ним и делать из него комическую, почти бутафорскую

фигурку полуидиотика.

Дела и деяния.

Обратимся к деяниям императора на государственном поприще. Следует

подчеркнуть и иметь в виду, что Петр III царствовал всего лишь 186 дней.

Трудно сказать, какое место заняло бы это царствование в истории России, не

оборвись оно так внезапно.

Вступление на престол нового императора ознаменовалось коренным поворотом в

правительственной политике, который обернулся истинным благодеянием для

большинства российских подданных.

В первую же ночь во все корпуса российской армии, противостоящей прусским

войскам, были посланы курьеры с повелением незамедлительно прекратить все

неприязненные действия и остановить продвижение в глубь прусских владений.

Со временем последовал и Синодский указ о прекращении молений в церквах о

победе над неприятелем и возношении молитв о даровании мира.

Таким образом, Россия выходила из долгой, Семилетней, войны, в которую

оказалась вовлеченной в силу союза, заключенного со Священной Римской

империей (Австрией) еще в 1746 году и присоединения к австрийско-

французскому союзному трактату в 1756 году. Державы были озабочены

возвышением Пруссии и собственным противоборством с Англией, союзницей

прусского короля Фридриха II

Одновременно в отдаленные места Империи были отправлены многочисленные

курьеры, которые везли прощение и милость многим сосланным в прежнее

царствование.

Невозможно с точностью установить общее число освобожденных воцарением

Петра III. При Елизавете Петровне осуждению на разные наказания - битие

кнутом, клеймение, вырывание ноздрей и ссылку - подверглось свыше 80-ти

тысяч человек. Петром было освобождено несколько десятков тысяч оставшихся

к тому времени в живых осужденных, многие из которых, за дальностью

российских просторов, возвратились в свои семьи уже после воцарения

Екатерины II.

В начале 1762 года среди прочих были освобождены такие видные деятели

прошлых царствований, как генерал - фельдмаршал Миних, регент и правитель

России Бирон и бывший лейб-медик Елизаветы Петровны Германн Лесток, для

которых роковым оказался 1740-й год.

В письме к одному из друзей Н.М. Карамзин пишет, что Петр III подписал

"два указа, славные и безсмертные". Понятно, что Карамзин имел в виду

манифесты о вольности дворянства и об уничтожении Тайной розыскных дел

Страницы: 1, 2, 3