Парки Москвы

Между песочным цветом карнизов, архивольтов, рустов, колонн сияет лазурь

стен и громадного купола. Ребра на нем были сделаны из белого луженого

железа и символизировали струи водных потоков.

Фигурный пруд перед Гротом, отражая его очертания, удваивает объем: формы

становятся удлиненными и стройными. Со стороны пруда сферический купол

кажется легким, а колонны вокруг стен напоминают хоровод. Совсем иным

выглядит Грот со стороны аллеи. Вблизи купол оказывается массивным. Всем

своим весом он давит на могучие, сильно выступающие карнизы, под стать

которым выглядят колонны, пересеченные белокаменными кубами. Каменные кубы

делают колонны грузными, подчеркивая, что купол нуждается в особенно

прочных и устойчивых опорах. Архитектура Грота напоминает скульптуру.

Камень как бы потерял свою твердость, и колонны оказались утопленными в

кладку стены. Сами же стены утратили прямолинейность и приобрели где

текучие, где ломаные очертания. Кажется, будто неведомая сила сплющила или

растянула привычные архитектурные элементы, разорвала карнизы, выдавила

углубления ниш. Темные арки дверей и окон Грота напоминают жерла пещер. Как

водоросли, их оплетают прихотливые металлические решетки. Таинственный

верхний свет струится по стенам и сводам купольного зала, уводя взгляд к

боковым кабинетцам, устроенным, как казалось, в глубине искусственной горы.

Своды и стены внутри Грота были выложены раковинами переливчатых цветов

вперемежку с вьющимися водорослями из какой-то расцвеченной массы.

Причудливая отделка преображала павильон парка российского вельможи в

сказочный чертог морского царя, населенного удивительными существами. В

русском климате, с перепадами летней жары и зимних морозов, отделка

требовала особого мастерства. Облицовка раковинами была секретом особого

«гротического» искусства, и труд «гротических дел мастеров» ценился выше

труда живописцев и скульпторов. Раковины выписывались из Голландии,

которая, в свою очередь, привозила их из тропических стран, так что отделка

гротов обходилась подчас гораздо дороже их постройки. Купольный зал был

приспособлен для банкетов и танцев, но использовался для этих целей редко.

Из зала вел ход на белокаменную площадку со ступенями, спускающимися к

воде, ибо «чертог морского царя» служил как бы порогом его таинственного

подводного царства. Зеркало пруда в фигурной каменной раме служило и

сценой, которую, подобно декорации, завершала подкова менажереи. Менажерея

состояла из пяти отапливавшихся зимой и летом причудливых домиков. В них

обитали гуси, утки, лебеди, в том числе черные и другие водоплавающие

птицы. «Подданные морского царя», плавая по пруду, охотясь за рыбешкой,

обучая птенцов и затевая драки или игры, заполняли сцену и оживляли

декорацию. Ручные птицы подплывали к Гроту, с громким криком брали корм из

рук, вовлекая гостей в действо, превращая зрителей в участников зрелища.

Внутри Грот представляет анфиладу из трех помещений. В купольной части

расположен просторный зал, окруженный колоннами, поддерживающими развитые

формы карнизов и парапетов сильными раскреповками. Образ величавой

равнодушной природы создает этот зал. Большие окна и двери его первого

яруса затенены причудливым орнаментом листвы и ветвей железной кованой

решетки. Свет, падающий сверху сквозь люкарны купола и окна фонаря,

рассеянный, под стать серебристо-дымчатым стенам, расписанным под мраморный

камень. Во время летнего зноя нет места, более влекущего своей прохладой. В

августе 1774 года именно здесь был накрыт обеденный стол для Екатерины II и

ее свиты. Взлету купольного зала противопоставлены боковые кабинеты,

соединенные с ним сводчатыми переходами.

Итальянский прудик рассчитан на то, чтобы его обходили, так как здание

Грота соотнесено с зеркалом воды. С берегов пруда оно воспринимается вместе

со своим отражением как единое целое, обретая стройность и законченность.

Пересеченность его объема квадратами и рустами сближает Грот с собственным

отражением в ряби воды. Отражение Итальянского домика также занимает

существенное место в композиции водного зеркала. На берегу, противоположном

Гроту, на одной оси с ним подковой располагались пять небольших павильонов,

что вызвало необходимость изгиба в канале, ограждающем регулярный парк. В

домиках содержались лебеди и другие плавающие птицы. Их силуэты и отражения

увеличивали привлекательность пруда.

От горбатого мостика, расположенного у западного берега Большого пруда,

перед зрителем раскрывается панорама центральной части Кускова. При всей

кажущейся громадности пруда границы его хорошо читаются. Остров на переднем

плане устраняет впечатление пустынности, которое могла бы производить

сплошная водная гладь. Мы огибаем пруд слева и оказываемся у мостика между

четырьмя земляными бастионами. Для людей XVIII века такие бастионы играли

двоякую роль. Они являлись привычной ассоциацией въезда на территорию

города, крепости или замка, а своей миниатюрностью, явной декоративностью

удовлетворяли той страсти к игровому моменту, которой отличалась это время.

К тому же мостик был некогда подъемным, на цепях, а восемь конных “гусар”,

встречавших гостей, служили как бы живым дополнением к затейной декорации.

Взойдя на мостик, человек оказывался между островом на Большом пруду и

Голландским прудиком. Остров имел вид крепости с бастионами, а удлиненной

формы прудик был обнесен балюстрадой вдоль ровных набережных и обстроен

продолговатыми деревянными беседками, имевшими вид каменных. Перспектива

прудика замыкалась, как и теперь, краснокирпичным Голландским домиком.

Голландский домик.

Голландский домик - это павильон, который должен был воплощать

представление людей XVIII века о Голландии, о стране, где, как им казалось,

жили бюргеры средней зажиточности. XVIII век - время, когда география была

одной из любимых наук. Процесс открывания новых стран продолжался. Все

удивительное связывалось с чужестранным. Побывать в Голландском доме,

посмотреть, как живут голландцы, каждому было интересно. Таким и сделан

Кусковский Голландский домик. Если Итальянский домик воплощал в миниатюре

идеалы пышной и церемонной жизни высшего света, то Голландский служил

воплощением идеала семьи и домашнего уюта. В отличие от Итальянского

домика, где глазу не во что «упереться», хотя здание и имеет большую

поверхность стен, в Голландском домике стены и потолок с дубовыми балками

«замыкают» помещения. Небольшой, с крутой кровлей, он обращен фасадом на

берег маленького прямоугольного водоема, затесненного приступившими к нему

постройками. Городскую тесноту Голландии в Кускове воспроизводили

деревянные большие беседки по берегам прудика и высокие трельяжные стенки,

продолжавшие линию “уличного фасада” домика. По бокам здания размещались

голландский огород и голландский сад. Внутри все также должно было

показывать жизнь голландцев. В первом этаже помещалась кухня, во втором -

зал-гостинная. Первоначально других помещений и не было; две маленькие

комнаты пристроили несколько лет спустя. Специфически голландская черта -

отделка стен керамическими плитками - была всем известна. Не знали только

того, что в Голландии они применялись очень скупо. Стены всех комнат и

кухня в Голландском домике покрыты плитками сплошь. На мелких плитках в

кухне - белых с синим рисунком - изображены сценки из голландского быта.

Светлые стены из таких изразцов, преисполненных занятности и юмора,

определяют характер интерьера. Респектабельности зала отвечают совсем

другие изразцы. Крупные, орнаментальные, глубоко вишневого цвета, они

напоминают дорогие ковры. Как мы знаем из описи 1780-х годов в домике

хранилось все, что считалось голландским или казалось таковым. Но это не

было нагромождением предметов. Здесь хранится довольно много марин XVIII

века, писанных голландскими и английскими художниками, приобретенных

специально для Голландского домика.

Интерьеры Голландского домика занимают существенное место в ансамбле

интерьеров Кускова, развивая тему уюта и непритязательной простоты.

Эрмитаж.

По выходе из Голландского домика мы оказываемся в створе диагональной

аллеи, ведущей к Эрмитажу. Здание построено в 1765-1767 годах. Пожалуй, ни

один павильон не служит с такой беспредельной полнотой парку, как этот.

Эрмитаж замыкает перспективу восьми аллей. Со стороны продольных аллей

Эрмитаж имеет вертикальные пропорции. Со стороны поперечных аллей он

кажется вытянутым в ширину. Если мастера архитектуры барокко

предпочитали сложные очертания, массивные опоры и сплющенные арки, если

они, нагнетая беспокойство и напряжение, заставляли забывать естественные

свойства камня, то теоретики классицизма требовали покоя и

умиротворенности, которую дает выявление свойств, присущих тому или иному

материалу. Скульптура павильона перестает соперничать с зодчеством и

занимает строго очерченное место в циркульных нишах второго этажа. В то же

время барокко еще звучит в Эрмитаже и в мощных консолях, держащих балкон,

и в отделке его интерьеров. В Эрмитаже не было лестницы: на второй

этаж, в зал, попадали с помощью подъемной банкетки, устроенной в одном из

«фонариков». В центре зала стоял круглый стол. В середине стола и под

тарелками шестнадцати гостей находились подъемные устройства. Блюда не

разносились лакеями, а, сервированные в первом этаже, подавались наверх по

сигналу. Самих гостей также поднимали на специальном кресле расположенном в

северо-западной башенке-ротонде. Сейчас там устроена лестница. Отсутствие

слуг позволяло вельможам и политическим деятелям, уединившимся в Эрмитаже,

разыгрывать роль робинзонов. Собеседникам представлялось, будто они

находятся на «необитаемом острове», что они опростились, превратились в

«детей природы». Это был еще один «спектакль для себя», в котором

участники говорили друг другу «ты» и делали вид, будто забыли о чинах и

титулах. В 1765—1767 годах постройка и оборудование Эрмитажа были

главной заботой графа. Много хлопот доставили подъемные механизмы.

Работы прервала болезнь и смерть Варвары Алексеевны Шереметевой. Не

успели снять траур по графине, как оспа унесла и любимую дочь Петра

Борисовича Анну. Опечаленный утратой жены и дочери, Шереметев решил

не возвращаться более в опустевший петербургский дом. В 1766 году он с

дочерью Варварой семнадцати лет и шестнадцатилетним сыном Николаем

окончательно поселился в Москве.

Слитность Эрмитажа с окружающим его парком усилена балконами второго этажа.

Первый этаж предназначался для прислуги. Поднявшись по лестницей мы

оказываемся на втором этаже, предназначавшемся для избранных гостей.

Интерьеры бельэтажа воспринимается как единое, нерасчлененное пространство,

хотя и состоит из пяти помещений.

Оранжерея.

Весной 1731 года Шереметев приказал разобрать старую деревянную Оранжерею в

глубине партера—ее место должна была занять новая, каменная. Оранжерея

стала лебединой песней Федора Аргунова, вложившего в проект все знания и

весь талант выдающегося зодчего русского барокко. Посредине новой Оранжереи

Федор Аргунов поместил воксал—восьмигранный, в два яруса павильон,

увенчанный, будто короной, балюстрадой : декоративными вазами. К началу 60-

х годов моды изменились. Теперь фижмы дам занимали так много места, что,

например, в Голландский домик в платье с фижмами можно было протиснуться

только боком. Поэтому в центральный павильон Оранжереи вели огромные

застекленные двери. Обширные арочные окна над дверьми служили «вторым

светом». Вопреки названию они были нужны не столько для освещения, сколько

для того, чтобы подчеркивать высоту, торжественность и великолепие парадных

помещений. Между ярусом дверей и ярусом окон Аргунов подвесил на мощных

консолях круговой балкон для Шереметьевских оркестрантов. Отсюда звучала не

только танцевальная, но и симфоническая музыка Шереметьевского оркестра и

хоровое пение. К воксалу, словно крылья, примыкают наклонные стеклянные

стены. Прямоугольная сеть их переплетов контрастирует с криволинейными

формами центрального павильона и небольших одноярусных павильонов по

торцам. Контраст массивного и воздушного, прямого и искривленного, столь

характерный для архитектуры барокко, придал зданию еще большее сходство с

театральной декорацией, нежели его имела прежняя деревянная Оранжерея.

Помещения по сторонам центрального павильона, давшие Оранжерее её название,

были вовсе не теплицами, а кулуарами при танцевальном зале. Пока молодежь

танцевала, в застекленных крыльях Оранжереи Кускова, на дорожках между

кадками с тропическими растениями, среди лавровых, апельсиновых, лимонных

деревьев прогуливались беседующие. Оранжерея была не только воксалом, но и

особым, характерным для эпохи воплощением «дворянского рая»—зимним садом.

Зимние сады были обязательной частью усадьбы XVIII века, и тот, кому

содержать теплолюбивые растения в условиях русского климата было не по

средствам, рисовал в своем доме цветущие магнолии и апельсиновые рощи на

стенах комнаты, примыкающей к залу. Когда в апреле 1755 года в своей

знаменитой речи, произнесенной в Петербурге по случаю открытия Московского

университета, Ломоносов указал на естествознание как на основу всех наук,

зимний сад в Кускове стал коллекцией экзотических растений, одной из самых

богатых в России.

Центральный объем Оранжереи, акцентирующий главную ось всего комплекса, -

самое высокое сооружение регулярного парка. Двухъярусный, он выдвинут на

партер тремя своими гранями. Низкое крыльцо, веером расходящееся в стороны,

приглашает войти. Для входа служат три больших, почти в целую стену,

остекленных проема. Этот распластанный вдоль фасада восьмигранник

предназначался для концертного зала. Высокий, двусветный, с громадными

окнами, он устремился ввысь. Для музыкантов отведен внутренний балкон,

выступающий лишь на глубину поддерживающих его кронштейнов. Из концертного

зала такие же большие проемы ведут в галереи со стеклянными стенами.

Совсем иначе решен противоположный, северный фасад Оранжереи. Обращенный в

сторону рва, ограждающего регулярный

парк, он имеет вид одноэтажного с повышенной кровлей корпуса. Выступы

боковых павильонов стали гладкими, в них появились два ряда небольших окон,

а купола стали гладкими, в них появились два ряда боковых окон, а купола

исчезли вовсе. Хотя северный фасад сохраняет трехчастную композицию, однако

меняются его масштаб и пластика. Если для пространства партера,

протяженностью в треть километра, требовалось максимально укрупнить масштаб

зданий, то на противоположной (северной) стороне такой необходимости не

было.

6.Постройка церкви.

Данью памяти отцу и деду, жестом с его стороны символическим, была закладка

в 1737 году новая церковь в Кускове. Теперь затейливые и узорочные храмы

допетровской Руси окончательно вышли из моды. Церкви, как и гражданские

здания, возводились с учетом западноевропейских архитектурных традиций - с

обязательными фронтонами, выступающими из стен пилястрами, глубокими нишами

и другими декоративными элементами пышного, торжественного стиля барокко.

В древней Руси и священники, и миряне одинаково носили бороды, а облачение

духовенства походили на длиннополые ферязи бояр. После того как дворян

заставили бриться, обрядили в европейские кафтаны и надели на них парики,

борода и косы священников выглядели как своего рода грим, а церковное

облачение - как театральный костюм, что привело к усложнению и в

«декорациях». Убранство церкви становится все более пышным. Начала

изменяться и церковная хоровая музыка, на которую теперь влияла итальянская

школа пения. Старый деревянный храм в Кускове, построенный еще в XVII веке,

было приказано разобрать: новую каменную постройку должен был отличать

новый, входивший в моду стиль. Мы не знаем, предложил ли неизвестный нам

архитектор украсить церковь скульптурой или это было желание Петра

Борисовича. Скульптура привлекала, помимо новизны, своей способностью

заставлять зрителя не только увидеть, но и внутренне почувствовать,

«пережить» положение и движение изваянной фигуры. Телесные,

пространственные объемы были прямой противоположностью бесплотным,

плоскостным образам древнерусской иконописи. Петр 1 видел в распространении

скульптуры победу светского начала в искусстве над церковным. Поэтому он

насаждал скульптуру со свойственной ему одержимостью и закупил в Европе для

новой столицы более трехсот статуй. Однако в Москве и Подмосковье

скульптура и в 30-е годы XVIII века оставалась редкой и дорогой новинкой. В

Кускове изваяния были поставлены на карнизы первого кубического яруса

церкви и в ниши восьмигранника, составлявшего второй ярус, так, что

затененные углубления ниш подчеркивали их силуэты. Самая большая скульптура

венчала купол и слегка напоминала здания. Со своим непривычным обликом она

превосходила высотой хоромы, и пассажирам карет, подъезжавших со стороны

Москвы, казалось, что участники какого-то спектакля перед представлением

взобрались на праздничное сооружение, чтобы издалека приветствовать

зрителей.

7.Заключение.

Сейчас усадьба Кусково - художественный музей с богатейшей коллекцией

керамики. Экспозиции музея знакомит с историей русского фарфора, с

изделиями из стекла, фарфора и майолики мастеров разных стран.

Современные формы музейной работы сложились в процессе поисков и

экспериментов. В Кускове специальные сотрудники ведут наблюдение за

состоянием экспонатов, поддерживают необходимые условия температуры и

влажности. Под руководством главного хранителя в музеях работают

реставраторы живописи, графики, скульптуры, различных видов прикладного

искусства. В случаях, когда произвести реставрацию в условиях Кускова

невозможно, картина или скульптура направляется в Центральные

реставрационные мастерские, располагающие всеми видами современного

научного и технического оборудования. Вторая группа сотрудников изучает

историю каждого музейного экспоната. В необозримых Шереметьевских архивах,

в Центральном Государственном историческом архиве и в других хранилищах по-

прежнему содержатся еще не изученные или недостаточно изученные документы.

Поэтому постоянно проводятся проверка и пересмотр авторства и времени

создания экспонатов. Одновременно ведутся поиски сведений о месте и времени

приобретения тех или иных предметов, особенно если они не были сделаны

руками Шереметьевских мастеров. Научные сотрудники составляют

экспозиционные планы обоих музеев, определяя место каждой картины, каждого

стола, кресла, бюста, светильника в соответствии с имеющимися или вновь

открытыми архивными данными. Многие предметы не раз переставлялись еще при

долгой жизни обоих Шереметевых,— в таких случаях определить их место

представляет немалые трудности.

Важной частью работы научных сотрудников являются временные периодические

выставки. Такие выставки строятся не только на материале данного музея, но

и на произведениях из фондов других музеев и частных собраний. Так,

например, в Кускове была развернута в 1975 году интереснейшая выставка

произведений семьи Аргуновых. Все, что сохранилось из чертежей архитектора

Федора Аргунова, из портретов кисти его двоюродного брата Ивана Аргунова,

из работ архитектора Павла Ивановича Аргунова и живописца Николая Ивановича

Аргунова, было собрано из фондов Останкина, Кускова, Третьяковской галереи.

Русского музея в Ленинграде, Музея истории и теории архитектуры и впервые

представлено с исчерпывающей полнотой. Это помогло оценить роль семьи

крепостных талантов в истории русской культуры. Замечательные выставки,

посвященные портрету, садово-парковому искусству, усадебной архитектуре,

усадебному интерьеру, крепостному театру XVIII века, непрерывно сменяющие

друг друга в Кускове, невелики по объему, но всегда являются подлинными

праздниками в культурной жизни Москвы. Третья группа сотрудников музея

издает путеводители, буклеты, проводит экскурсии. В Кускове проводятся

обзорные экскурсии для тех, кто впервые посещает эти музеи, и так

называемые тематические экскурсии, по разделам для школьников, студентов

художественных вузов, будущих учителей, то есть зрителей со специальными

интересами. Музей — научное и культурно-просветительное учреждение, у

которого, подобно айсбергу, над поверхностью высится лишь его малая верхняя

часть. Огромная, кропотливая и трудоемкая работа музейных сотрудников

остается невидимой, скрытой от глаз посетителей. Попадая в Кусково, мы

редко помним об этой работе. Порой кажется, что все здесь, созданное двести

лет назад, просто бережно хранится и что с тех пор достаточно было только

стирать аккуратно пыль с творений искусства. Но это, конечно, совсем не

так.

Эта работа позволила мне по-новому взглянуть на уникальную в своем роде

усадьбу - парк Кусково. Кто бы мог подумать, что заурядное на первый взгляд

имение графа Шереметьева таит в себе столько особенностей, неповторимых

черт и таинственности. В процессе собирания материала понял, что тоже самое

можно сказать и о любой другой усадьбе, поместье или деревне в Москве,

области и наверное, во всей России. Хотелось бы верить, что россияне

осознают всю важность сохранения имеющегося у них уникального культурного

наследия, берегут его от разрушения временем. Кусково следует рассматривать

как результат совместного многолетнего труда заказчика, архитекторов,

художников, мастеров, управителей и приказчиков, производивших работы.

Поэтому в самом прямом смысле Кусково - памятник русской художественной

культуры второй половины XVIII века, теснейшим образом связанный с

предшествующими традициями. Поставленная в начале работы цель - подробно

рассказать о Кусково - в ходе написания реферата столкнулась с огромным

недостатком информации. Некоторые неприятности, впрочем, небольшие,

доставило также платное разрешение на фотосъемку. К сожалению, малое

количество требуемых книг по этой теме заставило меня буквально "выуживать"

из имеющегося разношерстного материала крупицы данных в основном по истории

усадьбы. Особенно сложно приходилось с цифрами и фактическими данными.

Вероятно, при рассмотрении этой темы многие авторы уделяли внимание в

основном художественно-культурному аспекту проблемы, забывая о

статистической информации. Однако я считаю, со своей задачей я в общем

справился.

Список литературы.

1.Учебное пособие по москвоведению для учащихся 6-9 классов

(Издательство «ЭКОПРОС»).

2. К. Соловьев. "Прикладное декоративное искусство 17-18 века"

(издательство «Академия»).

3.О.А.Панкова “Кусково”(издательство «Глобус»).

4.Г.А.Ростовцева “Регулярный парк в Кускове” (издательство «Гос.

публичная историческая библиотека России»).

5.И.М.Глозман, Л.В.Тыдман “Кусково” (издательство «Книжный мир»).

6.Материлы Обзорной Экскурсии “Кусково в старину и в наши дни”

(издательство «Знание Москва»).

-----------------------

[1] Вотчина – с Х века родовое имение, переходящее по наследству. В

дальнейшем всякая феодальная земельная собственность.

-----------------------

Рисунок 1 Атракционы на ВДНХ (ВВЦ)

Рисунок 2 Сокольники

Рисунок 3 Центральные ворота ЦПКиО им. Горького

Рисунок 4 Дворец в усадьбе Кусково

Рисунок 5 Беседка в парке Кусково

Рисунок 6 Итальянский домик

[pic]

Рисунок 7 Грот

Рисунок 8 Голландский домик

Рисунок 9 Эрмитаж

Рисунок 10 Эрмитаж (Вид сбоку)

Рисунок 11 Оранжерея (Общий вид)

Рисунок 12 Оранжерея (Центральная часть)

Рисунок 13 Колокольня

Рисунок 14 Церковь и колокольня

Страницы: 1, 2, 3