Основные этапы первобытного общества

сапиенс, или человек разумный.[6] (Его называют еще гомо сапиенс сапиенс.)

По месту первой находки этот тип человека называют также кроманьонцем.

Советские и российские антропологи считали и считают, что человек

разумный, последняя форма эволюции человека, возник в результате эволюции

неандертальца, хотя конкретные пути этой эволюции остаются еще

неразгаданными. Современная наука полагает, что такие изменения могли

совершиться лишь в результате генетических изменений — мутаций. Раньше

считали, что такой скачок от одной формы человека к другой мог быть

результатом медленных изменений, появлением новых качеств, связанных с

приспособлением к малоизменяющейся среде. Однако современная генетика

отрицает возможность такого изменения без мутации.

К концу среднего и к верхнему плейстоцену, исключая его последний этап,

относятся формы, занимающие промежуточное положение между только что

описанными и человеком современного вида. Они характеризуются большим

морфологическим разнообразием и потому неоднократно описывались даже в

качестве разных видов. Но более тщательное их изучение показало, что все

они относятся к одному виду Homo primigenius называемому иначе

неандертальским человеком – по имени места первой находки в Германии близ

Дюссельдорфа. Позднее скелетные остатки взрослых неандертальцев и

неандертальских детей были обнаружены в Англии, Бельгии, Германии, Франции,

Испании, Италии, Швейцарии, Югославии, Чехословакии, Венгрии, в Крыму, в

разных областях Африканского материка, в Средней Азии, Палестине, Иране,

Ираке, Китае.

Ранее неандертальский тип рассматривался как тупик в развитии, не

оставивший следа в последующей эволюции рода Homo. Однако такая точка

зрения не учитывала морфологической преемственности между Homo primigenius

и Homo sapiens, a также полностью игнорировала археологические данные,

свидетельствующие о сложении верхнепалеолитической культуры на основе

культуры неандертальского человека. Исходя из этих фактов, российские и

многие зарубежные антропологи защищали теорию неандертальской фазы в

развитии человека современного вида, впервые сформулированную известным

чешским антропологом, работавшим в США, Алешом Хрдличкой. Согласно этой

теории, неандертальский человек является предком современного, а

морфологический тип последнего сформировался в результате перестройки

неандертальского типа. Кстати сказать, большую роль в обосновании

неандертальской стадии сыграла находка в 1939 г. А. П. Окладниковым

неандертальца в Узбекистане, в пещере Тешик-Таш. До этой находки территория

Средней и Центральной Азии, плохо изученная археологически, часто

фигурировала в качестве прародины современного человека в работах

сторонников его независимого от неандертальца происхожения.

2.5. Общие проблемы антропогенеза.

Прояснению многих проблем антропогенеза способствует интенсивно

ведущаяся в ряде стран исследовательская работа над морфологией уже

известных находок, их сопоставлением с геологической датировкой и историко-

культурной интерпретацией сопровождающего археологического инвентаря. В

итоге можно сформулировать несколько тезисов, в которых отражаются

модификация наших знаний в области антропогенеза на протяжении последних

десятилетий и наши современные представления.[7]

1. Палеогеографическая интерпретация экологической ниши

человекообразных плиоценовых приматов в Сиваликских холмах в южных

предгорьях Гималаев вместе с расширением знания их морфологии дала

возможность с достаточно надежными основаниями высказать мысль о

выпрямленном положение тела и двуногой локомоции у этих приматов – как

полагают многие исследователи, непосредственных предков человека. При

прямохождении передние конечности были свободны, что создавало локомоторную

и морфологическую предпосылку к трудовой деятельности.

2. Датировка наиболее древних находок австралопитеков на территории

Африки вызывает острые дискуссии. Если следовать не за наиболее крайними

точками зрения и опираться не на единичные даты, а на серии дат, то и в

этом случае древность наиболее ранних австралопитеков должна быть

определена в 4 – 5 млн. лет. Геологические исследования в Индонезии

указывают на значительно большую, чем считалось раньше, древность

питекантропов и доводят возраст наиболее архаичных из них до 2 млн. лет.

Примерно тот же, если не более почтенный, возраст имеют находки в Африке,

которые условно могут быть отнесены к группе питекантропов.

3. Вопрос о начале истории человечества тесно связан с решением

проблемы о месте австралопитеков в таксономической системе. Если они входят

в семейство гоминид, или людей, то приведенная дата их наиболее раннего

геологического возраста действительно знаменует начало человеческой

истории; если нет – это начало не может быть отодвинуто от современности

больше чем на 2 – 2,5 млн. лет, т. е. на возраст наиболее древних находок

питекантропов. Бум, поднятый в научной литературе вокруг так называемого

человека умелого (homo habilis), не получил поддержки с морфологической

точки зрения: находку оказалось возможным включить в группу

австралопитеков. Но обнаруженные вместе с нею следы целенаправленной

деятельности, находки орудий в слоях с костными остатками

австралопитеков, остеодонтокератическая, или костяная, индустрия южной

группы африканских австралопитеков, морфология самих австралопитеков –

полностью освоенное двуногое передвижение и заметно более крупный, чем у

человекообразных обезьян, мозг – позволяют позитивно решить вопрос о

включении австралопитеков в состав гоминид, а потому датировать появление

первых людей 4 – 5 млн лет назад.

4. Многолетняя дискуссия в биологической таксономии коснулась и

разработки классификации ископаемых гоминид, приведя к появлению схемы, в

которой все семейство гоминид редуцировалось до одного рода с тремя видами

– человеком австралопитековым, человеком прямоходящим (ранние гоминиды –

питекантропы и синантропы) и человеком современного физического типа

(поздние гоминиды – неандертальцы и верхнепалеолитические люди). Схема

получила распространение и стала использоваться во многих

палеоантропологических работах. Но тщательная и объективная оценка

масштабов морфологических различий между отдельными группами ископаемых

гоминид заставляет отвергнуть ее и сохранить родовой статус питекантропов,

с одной стороны, неандертальцев и современных людей – с другой, при

выделении нескольких видов внутри рода питекантропов, а также выделении

неандертальцев и современных людей в качестве самостоятельных видов. В

пользу такого подхода говорит и сравнение величин различий между

ископаемыми гоминидами и родовыми и видовыми формами в мире животных:

различия между отдельными формами ископаемых гоминид ближе к родовым, чем к

видовым.

5. Чем больше накапливается палеоантропологических находок ископаемого

человека (хотя их число все равно ничтожно), тем очевиднее становится, что

древнейшее человечество с самого начала существовало во многих локальных

формах, ряд которых, возможно, оказались тупиками эволюционного развития и

не приняли участия в формировании более поздних и прогрессивных вариантов.

Многолинейность эволюции ископаемых гоминид на всем протяжении их истории

доказывается этим с достаточной определенностью.

6. Проявление многолинейной эволюции не отменяет стадиального принципа,

но накопление информации о конкретных формах ископаемых людей и все более

совершенные способы оценки их хронологического возраста ограничивают

слишком прямолинейное использование этого принципа. В отличие от воззрений

предшествующих десятилетий, согласно которым переход от более ранней к

более поздней и прогрессивной стадии морфологического развития

осуществлялся панойкуменно, справедливой кажется концепция, в соответствии

с которой имели место постоянные задержки и ускорения эволюционного

развития, обусловленные степенью территориальной изоляции, характером

расселения, уровнем хозяйственного развития той или иной группы гоминид, ее

численностью и другими причинами географического и социально-исторического

порядка. Сосуществование на протяжении рада тысячелетий форм, относящихся к

разному уровню стадиального развития, может считаться сейчас доказанным в

истории семейства гоминид.

7. Стадиальность и многолинейность эволюции нашли яркое отражение в

процессе формирования современного человека. После открытия неандертальских

скелетов в Восточной Азии весь Старый Свет вошел в ареал человека

неандертальского вида, что лишний раз подтвердило существование

неандертальской фазы в эволюции человека. Продолжающаяся дискуссия между

сторонниками моноцентрической и полицентрической гипотез происхождения

человечества в значительной мере потеряла свою остроту, так как аргументы в

пользу той или иной точки зрения, опирающиеся на старые находки, вроде бы

исчерпаны, а новые находки остатков ископаемого человека появляются крайне

редко. Идея преобладающего положения Средиземноморского бассейна, особенно

восточной его части, и Передней Азии в формировании человека современного

типа, пожалуй, правомерна для европеоидов и африканских негроидов.

Классические формулировки полицентрической и моноцентрической гипотез

выглядят сейчас устаревшими, а современная концепция многолинейной эволюции

применительно к процессу происхождения современного человека требует

гибкого подхода в трактовке перечисленных фактов и должна быть освобождена

от крайностей в пользу лишь моноцентризма.

3. Прародина и расселение человечества.

Как ни велики достижения в палеогеографической реконструкции событий

четвертичной истории, наши конкретные знания недостаточны, чтобы, пользуясь

этими реконструкциями, детально восстановить характер расселения

человеческих коллективов в эпоху палеолита, особенно на его ранних стадиях.

Ограничимся поэтому лишь некоторыми общими соображениями.

Местом преимущественного расселения древних людей служила обширная

территория, включавшая Африку, Переднюю Азию, Южную Европу. Наилучшие

условия для жизни человека имелись в районе Средиземного моря. Здесь он

заметно отличается по своему физическому облику от как бы заторможенных в

развитии южных европейцев, вынужденных приспособляться к нелегким условиям

приледниковой зоны. Недаром Средиземноморье сделалось колыбелью самых

ранних цивилизаций древнего мира.

Можно, по-видимому, с достаточной определенностью утверждать, что

районы высокогорий не были заселены в нижнем палеолите: все находки костных

остатков австралопитеков и питекантропов сосредоточены в предгорьях на

умеренной высоте над уровнем моря. Только в среднем палеолите, в эпоху

мустье, высокогорье было освоено человеческими популяциями, чему есть

прямые доказательства в виде стоянок, открытых на высоте свыше 2000 м над

уровнем моря.

Надо полагать, что густые леса тропического пояса также не были

доступны человеку как регулярное место обитания при слабой технической

вооруженности в нижнепалеолитическое время и были освоены позже. В

центральных районах обширных пустынь субтропического пояса, например в

пустыне Гоби, существуют многокилометровые участки, в пределах которых не

было открыто никаких памятников даже при самой тщательной разведке.

Отсутствие воды полностью исключало такие участки не только из границ

древнего расселения, но и из возможного района охоты.

Все это заставляет полагать, что неравномерность расселения с самого

начала человеческой истории была его существенной характеристикой: ареал

древнейшего человечества в палеолитическое время не являлся сплошным, он

был, как принято говорить в биогеографии, кружевным. Вопрос о прародине

человечества, о месте, где произошло выделение человека из животного мира,

до сих пор, несмотря на обилие посвященных ему работ, далек от своего

решения.

Огромное количество палеолитических памятников, в том числе и

архаического облика, обнаруженных на территории Монголии в последние годы,

вновь заставило исследователей обратить свои взоры на Центральную Азию. Не

меньшее число палеоантропологических находок на Африканском континенте,

иллюстрирующих ранние этапы антропогенеза, приковывает внимание ученых

археологов и палеоантропологов к Африке, и именно ее многие из них считают

прародиной человечества. Однако нельзя забывать, что Сиваликские холмы

помимо исключительно богатой третичной и раннечетвертичной фауны дали

костные остатки более древних, чем австралопитеки, форм—тех форм еще

человекообразных обезьян, которые стоят у начала человеческой родословной и

непосредственно (и морфологически, и хронологически) предшествовали

австралопитекам. Гипотеза южноазиатской прародины человечества благодаря

этим находкам также обретает сторонников. Но при всей важности исследований

и дискуссионных обсуждений проблемы прародины человечества к

рассматриваемой теме о древнейшем расселении человечества она имеет лишь

косвенное отношение. Существенно лишь то, что все предполагаемые области

прародины располагаются в тропическом поясе или в примыкающих к нему

субтропических зонах. По-видимому, это единственный пояс, который был

освоен человеком в нижнем палеолите, но освоен “чересполосно”, исключая

районы высокогорий, безводных пространств, тропических лесов и т. д.

В эпоху среднего палеолита продолжалось дальнейшее освоение человеком

тропического пояса и субтропиков за счет, если можно так выразиться,

внутренних миграций. Увеличение плотности населения и повышение уровня

технической оснащенности позволили начать освоение горных районов вплоть до

обживания высокогорья. Параллельно с этим шел процесс расширения ойкумены,

все более интенсивного распространения среднепалеолитических коллективов.

География стоянок среднего палеолита дает бесспорные доказательства

расселения носителей ранних вариантов среднепалеолитической культуры по

всей Африке и Евразии, за исключением, может быть, лишь районов за полярным

кругом.

Ряд косвенных наблюдений привел некоторых исследователей к выводу о

том, что заселение Америки было осуществлено в среднепалеолитическое время

еще коллективами неандертальцев и, следовательно, азиатская и американская

Арктика были освоены человеком на несколько десятков тысяч лет раньше, чем

предполагалось до сих пор. Но все теоретические разработки подобного рода

еще требуют фактических доказательств.

Переход к верхнепалеолитическому времени ознаменовался крупной

вехой в истории первобытного человечества – освоением новых материков:

Америки и Австралии. Заселение их осуществлялось по мостам суши, очертания

которых сейчас с большей или меньшей степенью детализации восстановлены с

помощью многоступенчатой палеогеографической реконструкции. Судя по

радиоуглеродным датам, полученным на территории Америки и Австралии,

освоение их человеком уже к концу верхнепалеолитической эпохи стало

историческим фактом. А отсюда следует, что верхнепалеолитические люди не

только заходили за полярный круг, но и освоились в тяжелейших условиях

заполярной тундры, сумев культурно и биологически приспособиться к этим

условиям. Обнаружение палеолитических стоянок в заполярных районах

подтверждает сказанное.

Таким образом, к концу палеолитической эпохи вся суша на ее более или

менее пригодных для жизни людей участках была освоена, границы ойкумены

совпали с границами суши. Разумеется, и в более поздние эпохи имели место

значительные внутренние миграции, заселение и культурное использование

пустующих ранее территорий; повышение технического потенциала общества

позволяло эксплуатировать те биоценозы, которые нельзя было использовать

раньше. Но факт остается фактом: на рубеже перехода от верхнего палеолита к

неолиту вся суша в своих границах была заселена людьми, и до выхода

человека в космос историческая арена жизни человечества не расширилась

сколько-нибудь существенно.

Каковы последствия расселения человечества по всей суше нашей планеты и

обживания самых разнообразных экологических ниш, в том числе и

экстремальных? Эти последствия выявляются как в сфере биологии человека,

так и в сфере его культуры. Адаптация к географическим условиям различных

экологических ниш, так сказать к различным антропотопам, привела к резко

выраженному расширению диапазона изменчивости практически всего комплекса

признаков у современного человека по сравнению даже с другими

зоологическими видами-убиквистами (видами с панойкуменным расселением). Но

дело не только в расширении диапазона изменчивости, но и в локальных

сочетаниях морфологических признаков, с самого начала своего формирования

имевших адаптивное значение. Эти локальные морфофизиологические комплексы

выявлены в современном населении и получили наименование адаптивных типов.

Каждый из этих типов соответствует какому-либо ландшафтному или

геоморфологическому поясу—арктическому, умеренному, континентальной зоне

и зоне высокогорья—и обнаруживает сумму генетически детерминированных

приспособлений к ландшафтно-географическим, биотическим и климатическим

условиям этого пояса, выражающимся в физиологических характеристиках,

благоприятных в терморегулятивном отношении сочетаний размеров и т. д.

Сопоставление исторических этапов расселения человечества по земной

поверхности и функционально-адаптивных комплексов признаков, получивших

наименование адаптивных типов, позволяет подойти к определению

хронологической древности этих типов и последовательности их формирования.

Со значительной долей определенности можно предполагать, что комплекс

морфофизиологических приспособлений к тропическому поясу является

изначальным, так как он сформировался еще в областях первоначальной

прародины. К эпохе среднего палеолита относится сложение комплексов

приспособлений к умеренному и континентальному климату и зоне высокогорья.

Наконец, комплекс арктических адаптаций сложился, очевидно, в эпоху

верхнего палеолита.

Расселение человечества по земной поверхности имело огромное значение

не только для формирования биологии современного человека. В интересующем

нас контексте предпосылок появления цивилизации еще более впечатляюще

выглядят его культурные последствия. Заселение новых районов сталкивало

древнейших людей с новой, непривычной для них охотничьей добычей,

стимулировало поиск иных, более совершенных способов охоты, расширяло

ассортимент съедобных растений, знакомило с новыми породами пригодного для

орудий каменного материала и заставляло изобретать более прогрессивные

способы его обработки.

Вопрос о времени возникновения локальных различий в культуре до сих пор

не решен наукой, вокруг него не затихают острые споры, но уже материальная

культура среднего палеолита предстает перед нами в большом разнообразии

форм и дает примеры отдельных своеобразных памятников, не находящих сколько-

нибудь близких аналогий.

Материальная культура в ходе рас селения человека по земной поверхности

перестала развиваться единым потоком. Внутри ее сформировались отдельные

самостоятельные варианты, занимавшие более или менее обширные ареалы,

демонстрировавшие культурную адаптацию к тем или иным условиям

географической среды, развивавшиеся с большей или меньшей скоростью. Отсюда

отставание культурного развития в изолированных районах, его ускорение в

областях интенсивных культурных контактов и т. д. Культурное разнообразие

человечества в ходе заселения ойкумены стало еще более значительным, чем

его биологическое разнообразие.

Все сказанное выше опирается на результаты сотен палеоантропологических

и археологических исследований. Тому, о чем пойдет речь ниже, а именно

определению численности древнейшего человечества, посвящены единичные

работы, в основе которых лежит в высшей степени фрагментарный материал, не

поддающийся однозначной интерпретации. Вообще палеодемография в целом

делает лишь первые шаги, исследовательские подходы не суммированы полностью

и базируются часто на значительно различающихся исходных посылках.

Состояние фактических данных таково, что наличие значительных лакун в них

заранее очевидно, но заполнены они быть не могут: до сих пор и наиболее

древние стоянки первобытных коллективов, и костные остатки древнейших людей

открываются в основном случайно, методика планомерного поиска еще очень

далека от совершенства.

Численность каждого из ныне живущих видов человекообразных обезьян не

превышает нескольких тысяч особей. Из этой цифры и нужно исходить при

определении числа индивидуумов в популяциях, выделившихся из животного

мира. Палеодемографии австралопитеков посвящено крупное исследование

американского палеоантрополога А. Манна, использовавшего весь костный

материал, накопленный к 1973 г. Фрагментарные скелеты австралопитеков

найдены в сцементированных отложениях пещер. Состояние костей таково, что

заставило ряд исследователей предполагать искусственное происхождение их

скоплений: это остатки индивидуумов, убитых леопардами и принесенных ими в

пещеры. Косвенным свидетельством такого предположения является преобладание

неполовозрелых особей, на которых предпочитают охотиться хищники. Коль

скоро находящиеся в нашем распоряжении конгломераты костей не представляют

собой естественных выборок, относящиеся к ним цифры числа особей имеют лишь

ориентировочное значение. Примерное число индивидуумов, происходящих из

пяти основных местонахождений в Южной Африке, колеблется в соответствии с

Страницы: 1, 2, 3, 4