бесплатно рефераты
 
Главная | Карта сайта
бесплатно рефераты
РАЗДЕЛЫ

бесплатно рефераты
ПАРТНЕРЫ

бесплатно рефераты
АЛФАВИТ
... А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

бесплатно рефераты
ПОИСК
Введите фамилию автора:


История России XVII-XIX вв.

готовность передать на обсуждение международной конференции те пункты

договора, которые затрагивают «общеевропейские интересы».

8 января 1878 г. Порта обратилась к русскому главнокомандующему великому

князю Николаю Николаевичу («старшему») с просьбой о перемирии. Начались

переговоры.

Английский кабинет беспрерывно обсуждал положение. Королева Виктория

писала премьеру отчаянные письма, уверяя что, будь она мужчиной, она

немедленно отправилась бы бить русских. Снова запросили Вену, не склонна ли

она мобилизоваться. Сам Андраши был готов на этот шаг. Однако по требованию

военного командования он повторил свой отказ, ссылаясь, между прочим, на

то, что мобилизация стоит больших денег.

Под влиянием тревожных сообщений из Константинополя английский кабинет

23 января принял, наконец, решение об отправке британского флота в проливы.

Между прочим кабинет рассчитывал, что такой шаг подвинет вперёд и Австро-

Венгрию. В знак протеста лорды Дерби и Карнарвон подали в отставку. Но, тут

же отменив своё решение, кабинет послал адмиралу Хорнби новый приказ:

немедленно вернуться в Безикскую бухту. После этого и лорд Дерби

возвратился на свой пост. Англия и Австрия совместно потребовали передачи

всей совокупности условий русско-турецкого мира на обсуждение международной

конференции. При этом австрийцы указывали на нарушение Рейхштадтского и

Будапештского соглашений: в лице Болгарии Россия создавала на, Балканах то

самое большое славянское государство, образования которого как раз и было

условлено не допускать.

Русское правительство не рискнуло пойти на конфликт с двумя великими

державами. Его армия и запасы военного снаряжения пострадали от войны;

финансовое положение государства было не из лёгких. Ввиду этого царское

правительство официально сообщило, что оно готово передать на обсуждение

международного конгресса те условия будущего мирного договора, которые

затрагивают «общеевропейские» интересы. Под таковыми в первую очередь

разумелся вопрос о проливах.

Опасаясь столкновения с Англией, царь приказал главнокомандующему в

случае принятия турками условий перемирия воздержаться от оккупации

Константинополя, остановиться под его стенами и во всяком случае не

производить оккупации Галлиполи.

31 января 1878 г. турки подписали перемирие. Один из пунктов

предусматривал распространение русской оккупации до Чаталджи и Булаира. Но

эти районы в тот момент фактически ещё не были заняты русскими войсками.

Поэтому продвижение русских продолжалось ещё несколько времени и после

подписания перемирия. Это вызвало в Лондоне новый приступ паники.

Английский кабинет боялся, что русские идут на столицу Оттоманской империи.

Для самих англичан был немалый соблазн занять проливы и Константинополь.

Ещё в августе 1877 г. Биконсфильд писал Лайарду: «хотел бы видеть наш флот

во внутренних водах Турции и переход Галлиполи в наши руки в качестве

материальной гарантии».

Шовинистическая агитация приняла в Англии истерический характер. В такой

обстановке кабинет 8 февраля снова отдал приказ адмиралу Хорнби идти в

Дарданеллы. Адмиралу было сообщено, что английский посол должен получить

согласие султана на проход судов через проливы. Флот двинулся в Дарданеллы.

В Чанаке он стал на якорь в ожидании султанского разрешения. Простояв

некоторое время и ничего не дождавшись, адмирал Хорнби снялся с якоря и

направился обратно в Безикскую бухту. Вскоре выяснилось, что султан не

посмел пропустить британский флот к Константинополю ввиду угрозы русского

главнокомандующего, что в таком случае его войска займут турецкую столицу.

Царь действительно хотел было приказать главнокомандующему ввести войска

в Константинополь. Горчаков и военный министр Милютин возражали: они

считали, что это приведёт к войне с Англией. Тогда царь изменил своё

решение: лишь высадка английского десанта должна была явиться сигналом для

оккупации турецкой столицы. Но когда советники ушли, Александр II,

оставшись один, снова передумал и опять склонился к тому, чтобы ввести

войска в Константинополь. Кончил же он совершенно неожиданным решением: он

протелеграфировал главнокомандующему один за другим оба приказа.

Между тем странные упражнения британского флота грозили сделать его

предметом всеобщего посмешища. На здании английского посольства в

Константинополе однажды утром нашли наклеенное кем-то объявление: «Между

Безикой и Константинополем утерян флот. Нашедшему будет выдано

вознаграждение». 12 февраля адмирал Хорнби вновь получил приказ двинуться в

Мраморное море, хотя бы и без разрешения султана.

Британский флот прошёл через Дарданеллы и 15 февраля бросил якорь у

Принпевых островов. Затем, по просьбе султана, флот был отведён подальше, в

Муданию, к азиатскому побережью Мраморного моря.

Анпийское правительство грозило, что вступление русских войск в

Константинополь вызовет разрыв дипломатических сношений.

Австрийское правительство тоже заявляло, что в случае оккупации

Константинополя русскими войсками оно отзовёт своего посла из Петербурга.

Русское правительство решило не создавать конфликта с обеими державами.

Оно ограничилось занятием местечка Сан-Стефано, расположенного в 12 верстах

от турецкой столицы, на берегу Мраморного моря.

3 марта 1878 г. в Сан-Стефано был подписан мирный договор.

В эту пору вследствие болезни престарелого Горчакова в деятельности

русской дипломатии начал сказываться недостаток необходимого единства. Один

из самых видных послов, граф Пётр Шувалов, проводил в Лондоне

примирительную линию. Той же позиции держался и сам Горчаков; её

поддерживали его ближайшие сотрудники в министерстве Жомини, Гирс и др.

Однако наиболее влиятельной фигурой в рядах русских дипломатов являлся в

это время бывший посол в Турции граф Игнатьев. Он-то и был уполномочен

царём вести мирные переговоры с Турцией. Убеждённый сторонник

великодержавной русской политики, он властно диктовал Порте тяжёлые условия

мира.

Сан-Стефанский договор расширял территорию Болгарии по сравнению с

границами, намеченными Константинопольской конференцией; болгарам

передавалась значительная часть Эгейского побережья. При этом турецкие

войска лишались права оставаться в пределах Болгарии. Для покровительницы

турок — английской дипломатии — такое положение представлялось

неприемлемым.

Британское правительство опасалось, что, включив Болгарию в сферу своего

влияния, Россия станет средиземноморской державой. Вдобавок новые границы

Болгарии так близко подходили к Константинополю, что проливы и турецкая

столица оказывались под постоянной угрозой удара с болгарского плацдарма.

Ввиду этого Сан-Стефанский договор встретил со стороны Англии резко

отрицательное отношение.

Столь же мало отвечал Сан-Стефанский договор и интересам Австро-Венгрии.

В Рейхштадте и в Будапештской конвенции от 15 января 1877 г. было

условлено, что не будет допущено создание большого славянского государства

на Балканах. Чтобы предупредить образование такого государства,

Константинопольская конференция разделила в своём проекте Болгарию на две

части по меридиональному направлению; западная Болгария должна была войти в

сферу австрийского влияния. Игнатьев не пожелал считаться с этими

проектами. По его плану Болгария должна была стать единым государством,

которое охватывало бы большую часть Балканского полуострова.

Сан-Стефанский договор предусматривал также полную суверенность

Черногории, Сербии и Румынии, предоставление румынскому княжеству северной

Добруджи, возвращение России юго-западной Бессарабии, передачу ей Карса,

Ардагана, Баязета и Батума, а также небольшие территориальные приобретения

для Сербии.

6 марта Андраши официально выступил с предложением созвать конгресс для

обсуждения всех условий мира между Россией и Турцией, а не только статуса

проливов, на что ещё раньше соглашался Горчаков. Русскому правительству

пришлось дать своё согласие.

Уступчивость русской дипломатии объяснялась соотношением сил, которое

сложилось с самого начала восточного кризиса. Война с Турцией создавала для

России риск столкновения с Англией и Австрией. Русское правительство не

желало идти на такой конфликт, особенно ввиду позиции, занятой Германией.

Ещё 19 февраля 1878 г. Бисмарк произнёс знаменитую речь, в которой заявил,

что в восточном вопросе он не более как «честный маклер»: его задача —

поскорее привести дело к концу. Таким образом, Бисмарк публично устранился

от активной поддержки русского правительства. Всё же русская дипломатия ещё

раз попыталась заручиться такой поддержкой. Она помнила, как тот же Бисмарк

усиленно подстрекал русское правительство начать войну против Турции. Но

оказалось, что канцлер успел превратиться в миротворца. Теперь он

«советовал» России в интересах мира согласиться на созыв конгресса.

Очевидно, Бисмарк рассчитывал, что германская дипломатия сумеет кое-что

заработать в этом международном ареопаге. Русскому правительству не

оставалось ничего другого, как примириться с такой необходимостью.

Главнокомандующие обеими армиями (Балканской и Кавказской) великие князья

Николай Николаевич и Михаил Николаевич, военный министр Милютин, министр

финансов Рейтерн, равно как и Горчаков, — все считали дальнейшую войну

нежелательной.

Надо отдать справедливость Биконсфильду: после всех колебаний и ошибок

он в эту решающую минуту правильно понял свою тактическую задачу.

Необходимо было внушить русскому правительству убеждение, что Англия в

самом деле готова воевать, в случае если Россия не уступит. Поэтому

Биконсфильд продолжал демонстративные военные приготовления. В знак

протеста против этих мероприятий лорд Дерби вторично ушёл в отставку.

Для русского правительства уход лорда Дербл с поста министра был большой

потерей. Этот министр более всего сдерживал враждебные настроения

Биконсфильда. Кое-что значила для России и лэди Дерби. Как известно из

недавних публикаций, супруга министра, будучи в приятельских отношениях с

Шуваловым, с самого начала кризиса информировала русского посла обо всём,

что происходило в английском кабинете.

Преемником лорда Дерби явился лорд Солсбери. То был человек крупных

дипломатических дарований. Он не разделял агрессивных замыслов Биконсфильда

и сомневался в правильности его политики. Между прочим однажды Солсбери

высказал мнение, что, поддерживая Турцию, Англия «ставит не на ту лошадь».

Солсбери давно был сторонником соглашения с Россией, но он полагал, что

предварительно её следует хорошенько запугать. На это и были рассчитаны

первые его выступления. Они побудили Шувалова запросить Солсбери, каких же,

в сущности, изменений Сан-Стефанского договора добивается английское

правительство. Результатом этого явились переговоры, которые 30 мая 1878 г.

закончились подписанием англо-русского соглашения. По этому соглашению,

Болгария отодвигалась от Константинополя за оборонительную линию

Балканского хребта. Англия обязывалась не возражать против передачи России

Батума и Карса и против возвращения ей Бессарабии. За это английский

кабинет компенсировал себя соглашением с Турцией. Вскоре Лайарду был послан

проект англо-турецкого договора. «В случае, если Батум, Ардаган, Карс или

одно из этих мест будут удержаны Россией», — гласил этот документ, Англия

обязывается «силой оружия» помочь султану защищать азиатские владения

Турции против всякого нового посягательства России. Дальнейший текст

договора свидетельствовал, что английская «помощь» предлагалась Турции

далеко не бескорыстно. «Дабы предоставить Англии возможность обеспечить

условия, необходимые для выполнения её обязательств, — читаем мы в

договоре, — его императорское величество султан соглашается предоставить ей

оккупацию и управление островом Кипром». В случае, если Россия возвратит

Турции Карс и другие свои приобретения в Армении, Кипр будет эвакуирован

Англией, и весь договор потеряет силу. Наконец, султан обещал ввести

реформы, улучшающие положение его христианских подданных в азиатских

владениях Турции. Такое обязательство султана перед Англией позволяло ей

вмешиваться во внутренние дела Турции.

Для ответа султану был дан 48-часовой срок; иначе говоря, ему был

предъявлен ультиматум. 4 июня Кипрская конвенция была подписана. И всё же

через некоторое время султан отказался издать фирман об уступке Кипра.

Биконсфильд не смутился такой «мелочью»: англичане оккупировали остров без

всякого фирмана. Султану ничего не оставалось, как задним числом издать

фирман «о добровольной передаче острова».

6 июня между Англией и Австрией было подписано соглашение о совместной

политической линии на предстоявшем конгрессе. Оба правительства условились

не допускать расширения болгарской территории южнее Балканского хребта и

ограничить срок русской оккупации Болгарии шестью месяцами. Англия

обязывалась поддержать притязания Австро-Венгрии на Боснию и Герцеговину.

Конгресс открылся 13 июня 1878 г. в Берлине. Представители балканских

государств были на него допущены, но не в качестве полноправных членов

конгресса. Делегации великих держав возглавлялись министрами иностранных

дел или же премьерами — Бисмарком, Горчаковым, Биконсфильдом, Андраши,

Ваддингтоном и Корти. Каждая делегация состояла из нескольких человек. Из

так называемых вторых делегатов большую роль играли Солсбери и Шувалов.

Председательствовал Бисмарк, в качестве хозяина. Он установил следующий

метод работы. В качестве председателя он намечал повестку заседания и

излагал очередной вопрос; затем открывались дебаты. Если обнаруживались

серьёзные разногласия, Бисмарк резюмировал прения, закрывал заседание и

переносил разрешение спорного вопроса на обсуждение заинтересованных

делегаций в порядке частных переговоров. Когда стороны приходили к

соглашению, на одном из следующих заседаний вопрос ставился вновь для

официальной формулировки решения.

К представителям балканских государств и Турции Бисмарк относился с

нескрываемым презрением. Турецким делегатам он грубо заявил, что судьбы

Турции ему достаточно безразличны. Если же он и тратит своё время на

конгрессе в летнюю жару, то делает это только ради предотвращения

конфликтов между великими державами. Он сокрушался, сколько энергии уходит

на обсуждение судьбы таких «вонючих гнёзд», как Ларисса, Трикала или другие

балканские города.

Основные контуры решений конгресса были намечены уже в англо-русском

соглашении от 30 мая. Но там границы Болгарии были определены лишь в общих

чертах. Между тем их детали в связи со стратегическим значением балканских

перевалов имели весьма серьёзное значение. Поэтому вокруг этих проблем шли

оживлённые дебаты. Споры вызвал также вопрос об объёме прав султана в южной

части Болгарии, расположенной к югу от Балканского хребта: здесь решено

было образовать автономную провинцию Оттоманской империи под наименованием

Восточной Румелии. На другой день после открытия конгресса в английской

печати появилось разоблачение англо-русского соглашения 30 мая. Это вызвало

сенсацию. Раскрытие предварительной сделки с Россией побудило Дизраэли

занять на конгрессе самую непримиримую позицию: в Англии его упрекали в

излишней уступчивости, тем более что Кипрская конвенция, которой он себя

вознаградил, всё ещё оставалась тайной для публики. 20 июня из-за

разногласий по поводу статуса Восточной Румелии и судеб Софийского санджака

Дизраэли даже заказал себе экстренный поезд, угрожая покинуть конгресс. В

конце концов при посредничестве Бисмарка спорный вопрос был улажен:

англичане согласились на передачу Софийского санджака Болгарии в обмен за

предоставление султану права вводить свои войска в Восточную Румелию. Срок

русской оккупации Болгарии был установлен в 9 месяцев, но за Россией

осталась миссия организовать правительственную власть в Болгарском

княжестве.

Оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией прошла на конгрессе более

или менее гладко. Англия и Германия поддерживали Австрию, а Россия не могла

отступить от обязательств, принятых ещё по Будапештской конвенции 1877 г.

Турция возражала, но её голос не был принят во внимание. Очень раздражена

была Италия, желавшая получить себе «компенсации» за усиление Австро-

Венгрии. «На каком основании итальянцы требуют себе приращения территории?

Разве они опять проиграли сражение?» — остроумно заметил один русский

дипломат, намекая на территориальные приобретения Италии, полученные после

войны 1866 г., невзирая на сокрушительное поражение при Кустоцце. Немцы и

австрийцы предлагали Италии взять Тунис; впрочем, одновременно Бисмарк

предлагал его также и французам.

Русские территориальные приобретения в Азии опять едва не привели к

кризису конгресса. В англо-русском соглашении 30 мая было сказано, что

Россия «займёт» Батум; и Солсбери и Биконофильд использовали эту

формулировку, чтобы утверждать, будто они не давали согласия на

присоединение Батума, а согласились лишь на его оккупацию. В обмен за

уступку в этом вопросе они требовали согласия России на английское

толкование статуса проливов, стараясь добиться для английского флота

доступа в Чёрное море. Солсбери объявил, что принцип закрытия проливов,

установленный конвенциями 1841 и 1871 гг., носит характер обязательства

держав перед султаном. Следовательно, это обязательство отпадает, в случае

если сам султан пригласит в проливы тот или иной флот. Со стороны русской

делегации такое толкование встретило решительный отпор. Шувалов выступил с

декларацией, в которой заявил, что обязательство о закрытии проливов

державы проявили не только перед султаном, но и друг перед другом.

Кончилась эта полемика тем, что Батум, равно как и Карс и Ардаган били всё

же отданы России. Баязет остался за Турцией. Наконец, конгресс оставил в

силе постановление Сан-Стефанского договора о Бессарабии, Добрудже, о

независимости Черногории, Сербии и Румынии.

13 июля конгресс закончил свою работу подписанием Берлинского трактата,

заменившего собой Сан-Стефанский договор, Россия была лишена значительной

части плодов своей победы. «Защитники» Турции, Англия и Австрия, без

выстрела захватили: первая — Кипр, вторая —Боснию и Герцеговину. Таким

образом, существо Берлинского трактата сводилось к частичному разделу

Турции.

12. Возобновление союза трех императоров.

Заключая союз с Австро-Венгрией, Бисмарк не закрывал глаз на таящиеся в

нём опасности. Однако он был уверен, что этот враждебный России акт сойдёт

ему с рук безнаказанно. В силу финансового истощения и тревожного

внутреннего положения страны царское правительство и думать не могло о

возобновлении в ближайшие годы наступательной политики. Потребность в

передышке вызывалась ещё и тем, что продолжалось преобразование русской

армии, задуманное военным министром Д. А. Милютиным. Новая война помешала

бы закончить это дело. Между тем Берлинский конгресс вскрыл крайнюю

напряжённость русско-английских отношений. Царское правительство опасалось,

что в случае нового конфликта с Англией возможно появление английского

флота в проливах и Черном море. На Берлинском конгрессе выяснилось, что

Англия отнюдь не намерена соблюдать принцип закрытия проливов для военных

судов. Если бы Англия стала хозяйкой проливов, тысячевёрстное побережье

Чёрного моря оказалось бы открытым для пушек английского флота, а вся

внешняя торговля южной России — зависимой от воли Англии.

Перед лицом такой опасности России прежде всего нужно было обзавестись

своим флотом на Чёрном море. Но, во-первых, флот нельзя было построить в

один день; во-вторых, на его постройку нужны были большие деньги, которых у

царского правительства не было. Приступить к постройке военного флота оно

смогло лишь в 1881 г., через три года после окончания русско-турецкой

войны. Спущены же на воду первые броненосцы на Чёрном море были только в

1885—1886 гг.

Готовясь к возможной борьбе против Англии, Россия была чрезвычайно

заинтересована в том, чтобы выйти из состояния той политической изоляции, в

которой она оказалась на Берлинском конгрессе. При этом русская дипломатия

стремилась отдалить от Англии её вероятных союзников и прежде всего

английскую соратницу на Берлинском конгрессе — Австро-Венгрию. Далее

имелось в виду дать почувствовать самой Англии, что Россия может причинить

ей неприятности в таком чувствительном месте, как северо-западные подступы

к пределам Индии. В том же плане предполагалась попытка оторвать Турцию от

Англии. Наконец, при отсутствии флота важно было продвинуть хотя бы

сухопутные силы России поближе к проливам. Первую из этих задач русская

дипломатия рассчитывала разрешить возобновлением соглашения трёх

императоров; вторую — продвижением русских в Средней Азии; решение третьей

отчасти предусматривалось тем же соглашением трёх императоров. Но, главное,

этому неожиданно помог захват Англией Египта: он оттолкнул Турцию от Англии

и разрушил англо-турецкий союз. Четвёртую задачу русское правительство

рассчитывало осуществить путём укрепления русского влияния в Болгарии и

организации болгарской армии под руководством русских офицеров. Господствуя

на болгарском плацдарме, Россия могла держать под ударом проливы. Таковы

были цели, которые обстановка конца 1878 г. выдвигала перед руководителями

русской дипломатии.

Осуществление указанных дипломатических задач совпало с переменами в

руководстве русской внешней политикой. Князь Горчаков с конца лета 1879 г.

почти совсем устранился от дел из-за расстроенного здоровья; в 1879 г. ему

минул 81 год. Формально он оставался министром до 1882 г.; но с 1879 г.

управление министерством было поручено товарищу министра Н. К. Гирсу. Гирс

был чиновником не глупым, но ни в какой мере не выдающимся. Робость и

нерешительность были едва ли не основными его свойствами. Больше всего он

боялся ответственности. К тому же он не имел ни связей, ни состояния, а

тому и другому придавалось в те времена большое значение. Гирс очень

дорожил своим служебным положением и своим окладом. Нового царя, Александра

III, он боялся панически. Когда Гирс отправлялся с докладом к царю,

ближайший помощник его Ламздорф шёл в церковь молиться о благополучном

исходе доклада. Вдобавок Гирс был немцем. Он неустанно заботился о том,

чтобы не задевать немецких интересов и быть приятным Бисмарку. Только ради

этого и проявлял иногда инициативу этот серый человек. Подчас он выступал

буквально как немецкий агент.

В 1878—1881 гг., т. е. в последние годы царствования Александра II,

через голову Гирса оказывает воздействие на руководство русской дипломатии

несравненно более крупная фигура, военный министр Д. А. Милютин. Милютин

участвовал в целом ряде походов, однако по своему складу он был больше

профессором военного искусства и первоклассным военным организатором,

нежели полководцем и боевым генералом. Правда, Милютин не имел

дипломатического опыта; однако, в отличие от Гирса, это была сильная

личность. Пока он пользовался влиянием, т. е. пока был жив Александр II,

Милютин мог считаться фактическим руководителем внешней политики России.

Главную задачу этой политики он видел в том, чтобы обеспечить стране

передышку для завершения реорганизации русской армии.

Для восстановления нормальных отношений и договорных связей с Германией

в Берлин был послан Сабуров. Вскоре он назначен был туда послом вместо

Убри, которого Бисмарк ненавидел, считая его сторонником франко-русского

сближения. Ещё 1 сентября 1879 г., после поездки Мантейфеля к царю, Бисмарк

полагал, что переговоры с Россией о союзе невозможны: они затруднили бы

сближение Германии с Австрией. Но после того как с Австрией дело было

закончено, Сабуров нашёл канцлера в совершенно ином настроении. Правда,

Бисмарк начал с жалоб на «неблагодарность» и враждебность России. По его

словам, до него дошли сведения, будто Россия предлагает союз Франции и

Италии. Канцлер дал понять, что сам он уже достиг соглашения с Австрией.

Однако после всего этого он заявил, что готов приступить к восстановлению

союза трёх императоров. Участие Австрии он ставил непременным условием

соглашения с Россией. Сабуров вначале вообразил, что с Германией удастся

договориться не только без Австрии, но и против неё. Однако вскоре русским

дипломатам пришлось убедиться в невозможности такого оборота дела.

Гораздо больше затруднений доставили Бисмарку австрийцы. Надеясь на

сотрудничество Англии, австрийские политики долго не желали идти на сделку

с Россией. Однако в апреле 1880 г. произошло событие, сделавшее Австрию

более сговорчивой. Пал кабинет Биконсфильда; на смену ему пришёл Гладстон.

Вся избирательная кампания проводилась Гладстоном под лозунгом борьбы

против внешней политики Биконсфильда. Гладстон провозглашал обычные

либеральные лозунги: «европейский концерт», отказ от каких-либо сепаратных

выступлений, свобода и равенство наций, экономия в военных расходах и

уклонение от всяких союзных договоров, которые могли бы связывать внешнюю

политику Англии. По существу политика Гладстона оставалась политикой

колониальной экспансии; именно при нём совершилась оккупация Египта

британскими войсками. Но некоторое реальное содержание во всей этой

либеральной фразеологии всё же имелось. Восстановление «европейского

концерта», разрушенного Биковсфильдом в момент отклонения Берлинского

меморандума, и лозунг свободы и равенства наций в переводе на простой язык

означали отказ от англо-турецкого союза, а также от фактического

протектората над Турцией, т. е. от основ внешней политики Биконсфильда,

ради попытки соглашения с Россией. При прямом поощрении со стороны

Биконсфильда султан медлил с осуществлением ряда неприятных для него

постановлений Берлинского конгресса. К числу их относилось исправление

границ Черногории и Греции. Гладстон резко повернул этот политический курс.

Осенью 1880 г. и в начале 1881 г. Россия и Англия при пассивной поддержке

Франции и Италии угрозой применения силы принудили султана уступить Греции

Фессалию и удовлетворить претензии Черногории.

Рассчитывать на поддержку Англии Австрия теперь явно не могла. Более

того, перед ней вырастала угроза англо-русского соглашения. Некоторое время

австрийцы не хотели этому верить, и потому переговоры с Россией протянулись

ещё около года. Наконец, австрийцы поняли, что от Гладстона им ждать

нечего. Тогда колебаниям их пришёл конец. 18 июня 1881 г. был подписан

австро-русско-германский договор. По примеру договора 1873 г., он тоже

вошёл в историю с громким титулом «союза трёх императоров». В отличие от

договора 1873 г., который был консультативным пактом, договор 1881 г.

являлся прежде всего соглашением о нейтралитете.

Договаривающиеся стороны взаимно обязывались соблюдать нейтралитет, в

случае если какая-либо из них окажется в состоянии войны с четвёртой

великой державой. Это означало, что Россия обязывалась перед Германией не

вмешиваться во франко-германскую войну. По-видимому, тут сказалось

воздействие Гирса и других германистов из царского окружения. Германия и

Австрия в обмен гарантировали тоже самое России на случай англо-русской

войны. Гарантия нейтралитета распространялась и на случай войны с Турцией,

при том, однако, непременном условии, чтобы заранее были согласованы цели и

предполагаемые результаты этой войны. Было предусмотрено, что никто из

участников договора не станет пытаться изменить существующее

территориальное положение на Балканах без предварительного соглашения с

двумя другими партнёрами. Кроме того, Германия и Австрия обещали России,

что окажут ей дипломатическую поддержку против Турции, если та отступит от

принципа закрытия проливов для военных судов всех наций. Этот пункт был

особенно важен для русского правительства. Он предупреждал возможность

англо-турецкого соглашения и устранял опасность появления английского флота

в Чёрном море.

Таким образом, посредством договора 18 июня 1881 г. Германия

гарантировала себе русский нейтралитет в случае своей войны с Францией;

Россия же обеспечивала для себя нейтралитет Германии и Австрии при войне

своей с Англией и Турцией.

Договором 18 июня 1881 г. Бисмарк обеспечивал себя от франко-русского

союза в обмен за свои гарантии для России на случай англо-русской войны.

Уязвимым местом всей этой дипломатической комбинации было то, что согласие

трёх императоров могло держаться лишь до тех пор, пока не проснутся вновь

австро-русские противоречия, смягчившиеся было после окончания восточного

кризиса 1875—1878 гг. Иначе говоря, соглашение трёх императоров было прочно

лишь постольку, поскольку положение на Ближнем Востоке оставалось более или

менее спокойным.

13. Франко-русский союз.

Русское правительство без замедления сделало свои выводы из отказа

правительства Каприви от возобновления договора перестраховки и из попыток

Германии сблизиться с Англией. Франция отныне должна была стать не только

кредитором, но и союзником Российской империй. Гирс, правда, по мере своих

сил тормозил сближение с Францией. Когда весной 1891 г. французское

правительство, оправившись от испуга, объявшего его в 1887 г., поставило в

Петербурге вопрос о союзе, оно сначала получило уклончивый ответ. Царскому

правительству скоро пришлось об этом пожалеть: парижский Ротшильд тут же

отказал ему в очередном займе, вдруг вспомнив об участи своих единоверцев-

евреев в Российской империи.

В военном союзе Франция нуждалась больше, чем Россия. При этом

финансовую зависимость царизма от французского капитала она могла

использовать, чтобы побудить Россию связать себя союзными обязательствами.

Не следует, однако, видеть в этой зависимости единственную основу франко-

русского союза. Хотя и не так сильно, как Франция, но и царское

правительство тоже боялось остаться изолированным перед лицом Германии.

Особенно встревожилось оно после того, как 6 мая 1891 г. состоялось

возобновление Тройственного - союза, сопровождавшееся демонстрациями дружбы

между его участниками и Англией.

В июле 1891 г. французский флот прибыл с визитом в Кронштадт; при

встрече эскадры царь Александр III с непокрытой головой прослушал

«Марсельезу». То было невиданным зрелищем: самодержец всероссийский обнажил

голову при звуках революционного гимна.

Одновременно с кронштадтской демонстрацией был заключён франко-русский

консультативный пакт (самый термин, впрочем, в ту пору ещё не

употреблялся). Пакту была придана довольно сложная форма. 21 августа 1891

г. Гирс послал русскому послу в Париже Моренгейму письмо для передачи

французскому министру иностранных дел Рибо. Письмо начиналось с указания на

причины, которые ближайшим образом вызывали заключение франко-русского

соглашения. Гирс указывал на «положение, создавшееся в Европе благодаря

открытому возобновлению Тройственного союза и более или менее вероятному

присоединению Великобритании к политическим целям, преследуемым этим

союзом». В письме далее констатировалось, что «в случае, если бы мир

оказался действительно в опасности, и в особенности в том случае, если бы

одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны

уславливаются договориться о мерах, немедленное и одновременное проведение

которых окажется в случае наступления означенных событий настоятельным для

обоих правительств». 27 августа Рибо ответил письмом на имя Моренгейма. В

нём он подтверждал согласие французского правительства со всеми положениями

Гирса и, кроме того, ставил вопрос о переговорах, которые заранее уточнили

бы характер предусмотренных данным соглашением «мер», по существу, Рибо

предлагал заключение военной конвенции. Летом 1892 г. в Петербург приехал

заместитель начальника французского генерального штаба. Во время его

пребывания в русской столице военная конвенция была предварительно

подписана представителями генеральных штабов. После этого по приказу царя

её текст был послан на политическую апробацию министру иностранных дел.

Гирс считал, что обмена прошлогодними письмами о взаимной консультаций

вполне достаточно. Он положил проект конвенции под сукно. В таком положении

дело оставалось до декабря 1893 г. Панамский скандал, создавший некоторую

неустойчивость внутреннего положения Франции, помогал Гирсу тормозить

оформление военной конвенции.

Сдвинуть с мёртвой точки дело франко-русского сближения помогло

германское правительство. Оно совершило по отношению к России новые

враждебные акты. Стремясь завоевать для своей промышленности русский рынок,

оно явно клонило дело к таможенной войне. В 1893 г. такая война, наконец,

разразилась. Таможенная война должна была способствовать экономическому

закабалению России германским капиталом. В том же году в Германии был

принят закон о новом значительном усилении армии. В результате в 1893 г,

русская эскадра демонстративно отдала визит французскому флоту в Тулоне. 27

декабря 1893 г. Гирс был вынужден сообщить французам, что Александр III

одобрил проект франко-русской военной конвенции.

Статья 1 конвенции гласила:

«Если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной

Германией, Россия употребит все свои наличные силы для нападения на

Германию.

Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной

Германией, Франция употребит все свои наличные силы для нападения на

Германию».

Статья 2 устанавливала, что «в случае мобилизации сил Тройственного

союза или одной из входящих в него держав Франция и Россия по поступлении

этого известия и не ожидая никакого предварительного соглашения мобилизуют

немедленно и одновременно все свои силы и придвинут их как можно ближе к

своим границам». Далее определялось количество войск, которое будет двинуто

Россией и Францией против Германии как сильнейшего члена враждебной

группировки. Французы очень добивались, чтобы Россия поменьше сил

направляла на австрийский фронт. Для французов было очень важно, чтобы

возможно большее количество русских войск было брошено против Германии. Это

вынудило бы германское командование перебрасывать на восток свои войска с

французского фронта. С апробацией военной конвенции франко-русский союз был

окончательно оформлен.

Германское правительство пожинало плоды своего отдаления от России.

Страшной ценой расплачивалось оно за близорукость и самонадеянность своей

дипломатии: расплатой явился франко-русский союз. Хотя соглашения 1891 и

1893 гг. и оставались строго секретными, но Кронштадт и Тулон достаточно

ясно говорили о том, что происходило за кулисами. Германия осложнила

отношения с Россией, но не добилась взамен союза с Англией.

Германское правительство попыталось было исправить свою сшибку и вновь

сблизиться с Россией. В 1894 г. таможенная война закончилась заключением

русско-германского торгового договора. Это отчасти открывало путь и для

нормализации политических отношений.

Потребность восстановить неосторожно нарушенные нормальные отношения с

Россией была тем сильнее, что влиятельные капиталистические круги Германии

всё решительнее требовали приобретения обширных колоний; это означало, что

внешняя политика Германии должна вступить на антианглийский путь. Опасность

одновременного отчуждения и от России и от Англии была слишком очевидна. За

восстановление прежних отношений с Россией агитировал и опальный Бисмарк:

он развернул энергичную борьбу против правительства Вильгельма II. Но

франко-русский союз стал уже фактом; устранить его Германия не могла.

14. Итоги

Россия достигла многих, поставленных перед собой целей.

Во-первых была достигнута отмена нейтрализации Черного моря. Во-вторых

Россия вышла из международной изоляции, в которой она находилась после

поражения в Крымской войне вплоть до союза трех императоров. В-третьих

Россия восстановила свое влияние на Балконах после победы над турками в

Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Примечательно то, что Россия вовремя

остановила свои войска и избежала конфликта с другими великими европейскими

державами (Англией и Австро-Венгрией). Это свидетельствует о том, что

Русская дипломатия того времени проводила осторожную и обдуманную политику.

Только благодаря такой политике Россия сумела выйти из изоляции и заключать

союзы с такими государствами как Германия, Австро-Венгрия и Франция.

Такой курс внешней политики во многом помогал России развивать хорошие

экономические связи с крупными европейским державами. Развитие торговли с

крупными державами способствовало стабилизации и улучшению русской

экономики

Список литературы

Б.А. Рыбаков "История СССР с древнейших времён до конца XVIII в."

И.А. Заичкин, И.Н. Почкаев "Русская история"

Н.И Павленко. "Петр Первый"

А.А. Корнилов “Курс истории России XIX века”. Издание 2-е. М., 1993.

В.А. Федоров “История России 1861-1917 гг.” М., 1998.

-----------------------

[1] Великая держава - страна, без которой невозможны глобальные изменения в

регионе.

[2] Черное море в то время было "внутренним озером" Турции.

[3] Англия, Голландия, Франция

[4] В Польше и Саксонии был в то время один король - Август Сильный

(Саксонский)

Страницы: 1, 2, 3, 4


бесплатно рефераты
НОВОСТИ бесплатно рефераты
бесплатно рефераты
ВХОД бесплатно рефераты
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

бесплатно рефераты    
бесплатно рефераты
ТЕГИ бесплатно рефераты

Рефераты бесплатно, реферат бесплатно, сочинения, курсовые работы, реферат, доклады, рефераты, рефераты скачать, рефераты на тему, курсовые, дипломы, научные работы и многое другое.


Copyright © 2012 г.
При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.