Анархическое движение в Мексике

Среди них были Хосе Лопес Донес, Луис Мендес и Энрике Арсе. Несмотря на

отсутствие открытой поддержки, их газета «Лус» была популярна и выходила

тиражом в 4-5 тысяч экземпляров (...). В 1918 г. группа «Свет» стала

проводить публичные собрания, культурные мероприятия, фиесты. Группа

«Свет» и ее газета помогали поддерживать анархо-синдикалистский дух в

Центральной Мексике в 1917-1920 гг.

Другими, сравнительно менее значительными и большей частью анонимными

анархистскими группами в Мехико в 1917-1918 гг. были «Красные молодые

социалисты», «Автономные» и «Солидарность». Последняя из них почти

целиком состояла из бывших членов Федерации синдикатов Федерального

округа. (...)

В других частях страны продолжали действовать или были созданы заново не

менее 20 анархо-синдикалистских групп. Это были: «Дома рабочих мира» в

Гвадалахаре, Тампико и Сантильо, «Рациональная культура» (1918 г.) и

«Восстание» (1918 г.) в Агуаскальентесе, «Жерминаль» (1917 г.), «Вольная

жизнь» (1918 г.) и «Сила и ум» (1917-1918 гг.) в Тампико, «Красные

братья» в Вилья-Сесилия близ Тампико (1918 г.), «Красный рассвет» в

Сьюдад-Виктория (1918 г.), «Франсиско Феррер Гуардия» в Нуэво-Ларедо

(1918 г.), «Сознательное действие» в Монтеррее (1918 г.), «Акратия» и «Ни

бога, ни хозяина» в Сьюдад-Хуарес (1918 г.), «Синдикалистское культурное

действие» в Сакатекас (1917 г.), «Наука и свобода» и «Свет и сила» в

Толуке (1917 г.). «Освобождение» в Салтильо (1917 г.), «Безвластническое

братство» в Орисабе (1918 г.), «Либертарная культурная группа» в Леоне

(1919 г.).

Наиболее успешными вне Мехико были организационные попытки анархо-

синдикалистов в районе Тампико, где в местный «Дом» входили 16

синдикатов. Среди рабочих Тампико были организованы поденщики, экипажи

портовых судов, парикмахеры, электрики, металлисты, плотники, портные и

печатники. Они составляли Федерацию синдикатов. «Дом» в Тампико и

руководство Федерации создали свой собственный контрольный орган -

«Группу дома рабочих мира». Руководители заявили в редакционной статье

своей газеты «Трибуна роха» о намерении «сломать влияние буржуазных

паразитов» и достичь «классового равенства».

Одна из организованных анархистских групп в Тампико - «Жерминаль» - в

значительной мере состояла из руководителей «Дома» в Тампико. Ее задачей

была пропаганда анархистской идеологии и революционных теорий среди

рабочего класса области. Одна из ее наиболее горячих и противоречивых

организационных попыток имела место среди работников принадлежавшей

американцам нефтяной компании «Тексас ойл» в Мексике. Лишь небольшая

часть ее ра-бочих вступили в профсоюз, те, кто открыто присоединились к

радикалам, были уволены.

В рамках их усилий по развитию мексиканского рабочего движения «Дом» в

Тампико и «Жерминаль» организова-ли Второй национальный рабочий конгресс,

собравшийся 13 октября 1917 г., в годовщину казни Феррера Гуардии.

Приглашения были разосланы всем сохранившимся синдикатам и организованным

анархистским группам Мексики. Большинство профсоюзов, продолжавших

существовать в центральной области страны, находились под властью

правительства и Луиса Моронеса (проправительственного профсоюзного босса,

- прим. перевод.). Тот прибыл на конгресс в Тампико с толпой сторонников,

заявив, что он представляет рабочий класс Мехико и «реорганизовавшихся»

рабочих Идальго. Подсчет голосов показал, что сторонников Моронеса

приехало куда больше, чем ожидавшихся анархо-синдикалистов.

Моронес при помощи Рикардо Тревино, незадолго до встречи вышедшего из

входившего в организацию «Индустриальных рабочих мира» объединения

нефтяников Тампико, (...) развязал ожесточенные дискуссии вокруг

содержания доклада с основным лидером рабочих групп Тампико Хорхе

Д.Борраном, испанским анархистом. Борран хотел обычной анархистской

антиполитической декларации, призывающей к «революционному синдикализму,

рациональному образованию и народным библиотекам и к обобществлению

частной собственности». Моронес, поддержанный делега-циями Федерального

округа и Идальго, наносил поражение Боррану и делегацию Тампико при

каждом голосовании. В итоге была принята резолюция из 10 пунктов,

признававшая, что рабочие нуждаются в улучшении условий труда,

здравоохранения и образования, отстаивавшая их права на ту форму

политического представительства, которую они сочтут необходимой и

призвавшая к созданию центрального комитета новой мексиканской

«региональной» рабочей организации. (...) После конгресса правительство

Каррансы выслало Боррана из страны. Анархо-синдикалисты потерпели

поражение на крупнейшей асамблее организованных рабочих - впервые после

создания «Дома рабочих мира» (...) Им приходилось создавать

альтернативную организацию.

В период конфронтации между старой анархо-синдикалистской гвардией «Дома»

и правительством Каррансы более новые лидеры синдикатов во главе с

Моронесом (...) подчеркивали успех прежнего сотрудничества с

правительством и требовали его продолжения. В условиях разочаровывающего

вакуума в городском рабочем движении в конце 1917 г. большинство из менее

идеологически ориентированных синдикатов, лидеров и рядовых членов, в

1915-1916 гг. вовлеченных с «Дом рабочих мира», теперь стали

ориентироваться на Моронеса как лидера в создании новой рабочей

организации.

Весной 1918 г. Моронес и его сторонники с помощью правительства созвали 4-

й рабочий съезд. Собрание состоя-лось в Салтильо 1-12 мая. Присутствовали

более 100 делегатов со всей страны; количество членов представленных

синдикатов составляло 38 тысяч. Присутствовали и некоторые анархо-

синдикалисты; Хасинто Уитрон был членом ру-ководящего комитета, но

оказался в явном меньшинстве. После ожесточенных дебатов, приведших к

тому, что Уитрон и другие левые покинули съезд, конгресс создал

«Мексиканскую региональную рабочую конфедерацию» (CROM). (...) Многие

рабочие отказались присоединиться к ней (...) В конце 1918 г. членство в

CROM упало до числа чуть больше чем 7 тысяч. В апреле 1919 г. группа

«Свет» опубликовала критику Моронеса и CROM (...)

Всеобщая конфедерация трудящихся (CGT)

Весной 1919 г. группы «Свет», «Рациональная культура» (Агуаскальентес) и

«Красные братья» (Вилья-Сесилия около Тампико) выражали рост ощущения

необходимости создать «либертарную» альтернативу по отношению к

«Мексиканской региональной рабочей конфедерации» (CROМ). Но чисто анархо-

синдикалистский съезд было невозможно провести, пока у власти находился

враждебный режим Каррансы. Группа «Свет» создала в 1919 г. организованную

рабочую группу с центром в Мехико - «Центральный корпус трудящихся»,

который позднее был переименован в «Коммунистическую федерацию

мексиканского пролетариата». Ее задачей была провозглашена

антиполитическая оппозиция против Трудовой партии, созданной CROM, и

новой Коммунистической партии. Но ее деятельность, как и деятельность

коммунистов, не нашла широкого отклика.

В 1920 г. после короткой борьбы Карранса был свергнут Обрегоном, лидером,

который в большей мере симпатизировал организованному труду. Хотя он

благоволил к Моронесу и к CROM, анархо-синдикалисты оказались в менее

пугающей атмосфере, нежели та, которая существовала после августа 1916 г.

(подавления правительством Каррансы стачки, организованной

синдикалистским «Домом рабочих мира», и разгрома рабочего движения, -

прим. перевод.).

15-22 февраля 1921 г. в Мехико состоялась анархо-синдикалистская

конференция с целью создать новую региональную, то есть мексиканскую

рабочую организацию. Она была организована «Коммунистической федерацией

мексиканского пролетариата». Присутствовали 50 делегатов от 30 синдикатов

федерального округа и 20 от штатов. На конференции была создана CGT.

Некоторыми из наиболее значительных синдикатов CGT были:

консолидированная группа рабочих текстильных фабрик («Федерация рабочих

нитей и тканей штата Мехико и Федерального округа»), кондукторы трамваев,

фабричные и дорожные рабочие из «Транспортной компании Мехико» («Служащие

и рабочие транспорта Трамвайной компании» и «Синдикат рельс Трамвайной

компании»); некоторые телефонисты («Рабочие и служащие телефонов

Эриксон»), текстильщики («Прогрессивные рабочие Санта-Росы, Орисаба»),

работники табачных фабрик из Веракруса, «Рабочие коммерческих графических

искусств Федерального округа», «Рабочие и работницы Арсенала», строители

из Койоакана, а также различные другие группы, преимущественно из

Веракруса, Орисабы, Пуэблы, штата Мехико, Федерального округа, Тампико и

Халиско. Многие группы раннее входили в «Дом рабочих мира». Среди

новичков были те, кто пришел их «Индустриальных рабочих мира». Хосе

Рефугио Родригес представлял членов ИРМ в Мехико, а Майкл Пэли был

делегатом организации ИРМ в Тампико - «Индустриальных нефтяных ра-бочих».

Своими основополагающими принципами CGT признала в своей конституции

«либертарный коммунизм», «рационалистическую систему образования

трудового народа» и «прямое действие, которое предусматривает исключение

любой политики». Они необходимы для «полного освобождения рабочих и

крестьян».

Некоторые из основателей CGT были многолетними лидерами мексиканского

анархо-синдикализма, среди них - Рафаэль Кинтеро и Хасинто Уитрон. К ним

присоединились более молодые, но столь же радикальные члены. Типичными

представителями этих людей были члены исполкома «Коммунистической

федерации», которые председательст-вовали на первой конференции CGT. В

него входили Альберт Араос де Леон, Хосе Валадес и Мануэль Диас Рамирес.

(...)

Конференция приняла ряд важных резолюций, призывавших к немедленной

аграрной реформе и созданию крестьянских оргкомитетов. Аграрная программа

выдвигалась CGT на протяжении всей ее истории, но без большого успеха. В

одной из деклараций заявлялось, что рабочие США, Панамы, Кубы и Санто-

Доминго и др. стали жертвами «белого террора» со стороны «американских

капиталистов». CGT выразила протест против высылки 6 своих организаторов,

родившихся за границей - Себастьяна Сан-Висенте, Фрэнка Симэна, Натальи

Михайловой, Майкла Пэли, Хосе Рубио, «Форта Мэйера» и Хосе Альена. Другая

резолюция критиковала «Панамериканскую конфедерацию труда» как попытку

американского правительства и Американской федерации труда (АФТ)

манипулировать рабочим классом Западного полушария. Это было также атакой

против Моронеса и CROM, которые установили тесные связи с Гомперсом

(лидером АФТ, - прим. перевод.) и АФТ. (...). Наподобие настроений в духе

«народного фронта» среди анархистов других стран в 1921 г., коммунисты

были приглашены вступить в CGT. CGT присоединилась к Интернационалу,

возглавляемому Москвой, и послала своим представителем в Москву Диаса

Рамиреса; эта миссия и опыт навсегда определили его идеологию. CGT даже

признала принцип «диктатуры пролетариата», хотя и давала ему анархо-

синдикалистское истолкование. Эта «диктатура» не должна была

контролироваться какими-либо политическими кадрами или группой,

заявлявшей о том, что она представляет пролетариат. Она описывалась как

дело «трудящегося класса, организованного в Советы рабочих, крестьян и

солдат и управляющего через них». Новая компартия присутствовала на

конгрессе и, очевидно, вытерпела его без какого-либо негодования.

Учредительный конгресс CGT подписал все свои заявления: «Салют и

либертарный коммунизм!».

Но вскоре анархо-синдикалистское руководство CGT вступило в открытый

конфликт с компартией. Поводом послужил «Первый национальный рабочий

конгресс CGT», проходивший в Мехико 4-11 сентября 1921 г. Дебаты и

идеологические споры на конгрессы вылились в голосование, выигранное

анархо-синдикалистским руководством. В конечном счете делегаты приняли

анархо-синдикалистскую резолюцию, призывавшую членов синдикатов

проголосовать по вопросу о том, сохранить членство в московском Третьем

Интернационале или выйти из него. Эта мера была предпринята в связи с

репрессиями большевиков против российских анархистов. В знак протеста

делегация компартии покинула конгресс. Уход маленькой компартии придал

CGT единство (...).

Анархо-синдикалистская группа контроля («Либертарный синдикалистский

центр», CSL) после сентябрьского конгресса неизменно сохраняла «власть»

над организацией. Выступая в качестве преемника группы «Ла Сосиаль» в 19

в., «интеллектуальных рабочих» из синдиката «графических искусств» и

группы «Свет и борьба» в «Доме рабочих мира», CSL был организационным и

пропагандистским ядром CGT. Он нес ответственность за идейное руководство

и придавал организационный импульс. CSL создавал специальные подкомитеты

для выполнения таких задач, как привлечение новых синдикатов, петиции за

освобождение «политических заключенных» из CGT, арестованных без суда и

следствия правительством. Среди членов CSL были Кинтеро, Валадес, Араиса,

Саласар, Агирре и ряд других бывших лидеров «Дома рабочих мира». CSL

публиковал официальную газету CGT - «Вербо рохо» под руководством Араисы.

Статьи о политической теории в «Вербо рохо» принадлежали перу Бакунина,

Прудона, Кропоткина, Лоренсо, Малатесты и Реклю; мексиканцам принадлежали

оценки текущей ситуации и стратегии CGT. Иногда публиковались статьи

Рикардо Флореса Магона, содержавшегося в заключении в Ливенворте, в

Канзасе. Его непрерывную борьбу за анархический коммунизм CGT-CSL считали

героической, а его самого - революционным мучеником.

13 мая 1922 г. Уитрон, Кинтеро и Алехандро Монтойа созвали специальную

встречу CSL, на которой Росендо Саласар и Хосе Эскобедо были исключены из

Директората CGT за сотрудничество с политическим движением во главе с

Адольфо де ла Уэртой в его борьбе за президентство и за их прошлую

политическую деятельность, относительно которой их предупреждали. (...)

CGT намеревалась оставаться в стороне от «политики», хотя некоторые из ее

радикаль-ных членов индивидуально и втайне участвовали в попытке Уэрты

(...)

12-летняя история CGT как анархо-синдикалистской группы была наполнена

насилием, особенно в первые боевые 6 лет. Эти инциденты обыкновенно

вызывались вездесущими и сверхбдительными властями, но иногда и CGT

прибегала к самым решительным средствам в борьбе за достижение своих

целей. Примером может служить празднование 1 мая 1922 г. Был организован

марш к американскому консульству с требованием освободить Рикардо Флореса

Магона и Либрадо Риверу из федеральной тюрьмы в Левенворте. Когда колонна

проходила через Нижний город Мехико, воз-вращаясь к штаб-квартире CGT,

она оказалась перед центром «Рыцарей Колумба». Ультраконсервативные

«Рыцари» уже поджидали на балконах и у окон. После криков и обмена

оскорблениями последовал выстрел снайпера; ребенок одного из

демонстрантов CGT был убит. Десятки человек из однотысячной демонстрации

(многие из них были вете-ранами «Красных батальонов», созданных «Домом

рабочих мира» в годы революции) достали пистолеты и открыли огонь по

зданию, взобрались на стены и выбили дверь. Они ворвались внутрь здания и

«красные» гнали «христиан» по узким улочкам старой части Нижнего города.

Полиция предпочла осторожно выжидать.

Четыре месяца спустя насилие вспыхнуло в другом беспокойном месте - на

текстильной фабрике Сан-Ильдефонсо в Сан-Анхеле, юго-западном уголке

Мехико, частом центре сопровождавшихся насилием попыток рабочей

организации в 19 веке. Фабрика была парализована «дикими» стачками

рабочих. Они еще не входили ни в один профсоюз и попросили о помощи

проправительственных лидеров CROM и «Мексиканской трудовой партии»

Моронеса. К их ужасу, их обращения были отвергнуты, поскольку владельцы

фабрики Сан-Ильдефонсо обладали значительным политическим влиянием (...).

Когда CGT попыталась принять участие в стачке, CSL принял решение оказать

ей всемерную поддержку. Организаторы и ораторы CGT устраивали

демонстрации забастовщиков, выступали на них, помогали организовывать

пикеты. Когда эти усилия не дали результатов и штрейкбрехеры начали

проникать на фабрику, была объявлена всеобщая стачка всех текстильных

синдикатов CGT в Федеральном округе. В ходе ее рабочие близлежащей

фабрики Ла-Магдалена перерезали электропровода в знак поддержки товарищей

в Сан-Ильдефонсо. Администрация текстильных предприятий района Сан-

Ильдефонсо раньше уже побеждала рабочих и на сей раз продемонстрировала

свою решительность, объявив локаут на 6 фабриках района.

Конфронтация продолжилась в октябре 1922 г. и усугубилась похищением

лидера синдиката текстильщиков Хулио Маркеса. 20 октября в знак протеста

против исчезновения Маркеса была организована демонстрация, руководимая

CGT. Она завершалась у ратуши Сан-Анхеля. Полиция открыла огонь по 5-

тысячной толпе и атаковала ее на лошадях. Один из рабочих был убит,

десятки ранены в результате обстрела и паники. CGT обвинила в нападении

генерала Селестино Гаска - военного губернатора Федерального округа,

бывшего члена «Дома рабочих мира» и командира «Красных батальонов». Она

обвинила также национальное правительство и президента Обрегона за

создание общего репрессивного климата, который сделал нападение

возможным. 22 октября по всему Федеральному округу были расклеены плакаты

протеста (...), призывавшие к проведению 25 октября марша протеста перед

дворцом губернатора. (...)

25 октября тысячи рабочих собрались около штаб-квартиры CGT на Калье

Уругвай в Нижнем городе Мехико и двинулись оттуда к губернаторскому

дворцу. По пути к ним присоединились 300 независимо организованных, но

воинственно настроенных железнодорожных рабочих из депо Ноноалько.

Уитрон, Араиса и другие выступили с речами перед дворцом губернатора,

говоря о событиях 20 октября в Сан-Анхеле. Губернатор взирал на это в

бездействии, но своей ответственности так и не признал. Через несколько

дней предприятия снова открылись, и большинство рабочих теперь были

членами CGT. Но это была пиррова победа: рабочие добились лишь небольших

уступок, а правительство было враждебно по отношению к CGT, как никогда.

Через 3 года, в 1925 г. CROM попыталась проникнуть на бастион текстильных

рабочих CGT в Сан-Ильдефонсо, что привело к уличным боям, перестрелкам,

стачкам, локаутам и вмешательству военной полиции правительства на

стороне меньшинства из CROM. «Либертарный синдикалистский центр» был

склонен бороться с капиталом и правительством, невзирая на ситуацию, но

положение на уровне страны было неблагоприятным. Все большее число

рабочих предпочитало воспользоваться скромными благами, предостав-ляемыми

проправительственными национальными лидерами CROM и ее зачастую активными

местными чиновника-ми, нежели рисковать своим будущим вместе с анархо-

синдикалистской CGT.

CSL продолжал вести радикальный (...) курс CGT в 1923 г. 3 января

забастовали рабочие мастерских «Транзитной компании» Мехико. Через 3

недели, поскольку конфликт не был разрешен, CGT призвала к всеобщей

стачке всех транзитных работников, деятельность компании была полностью

парализована. Стачку организовала CGT и ее мощ-ный синдикат - «Федерация

служащих и рабочих транзитной компании Мексики». Правительство и CROM

выступили против нее. После того, как работа компании была парализована,

администрация компании вместе с руководством CROM провели встречу с

бастующими рабочими в попытке убедить их вернуться на работу. В качестве

особого сти-мула была предложена двойная оплата за первый день

возвращения (понедельник), вернувшимся оплачивался и вы-ходной день в

воскресенье. Напротив, не вернувшиеся на работу подвергались штрафам.

Реакция CSL на ситуацию была типично агрессивной. CGT призвала к всеобщей

стачке всех своих членов в Федеральном округе в поддержку транзитных

рабочих. СGT обладала значительным членством в Федеральном округе - около

40 тысяч, однако большинство промышленных предприятий и служб продолжали

работать. Призыв к стачке усилил волнение среди рабочего класса,

транзитная компания по-прежнему стояла. CGT проводила стачечные митинги,

рассерженные новички пополняли ряды синдиката транзитных рабочих.

1 февраля 1923 г. в штаб-квартире CGT была проведена ассамблея бастующих

транзитных рабочих. Во время встречи было получено сообщение, что один из

членов CROM направил трамвай в Нижний город Мехико вдоль дороги из

Такубайи в западном углу города. Маршрут трамвая проходил прямо перед

штаб-квартирой CGT, где собрались сотни бастующих работников транзитной

компании и членов CGT. Улица была быстро перегорожена баррикадами,

подняты красно-черные флаги. Когда трамвай в сопровождении двух

вооруженных солдат подъехал к этому месту, он не смог проехать.

Солдаты и водитель сошли, и один из солдат направил на направлявшихся к

нему членов CGT свое оружие. В этот момент на него напал Хосе Сальгадо,

отобрал у него винтовку и ударил ею им по голове. Солдат упал на землю и

умер. Другой солдат и водитель тоже выхватили свое оружие, но у них не

было шансов. Вооруженные забастовщики из CGT застрелили их. Вездесущие

агенты политической полиции в штатском, размещенные у штаб-квартиры CGT,

увидели начало инцидента и ринулись за подкреплением. Около 2 сотен

конных полицейских спецназа (...) и несколько кавалерийских частей были

отправлены на восстановление порядка. Правительство срочно перебросило в

Мехико 500 солдат кавалерии, чтобы подавить волнения рабочих.

По дороге полицию и войска у офиса телефонной компании Эриксона встретила

воинственно настроенная толпа рабочих телефонной компании - членов CGT и

других сторонников стачки. Полиция (...) врезалась в толпу на лошадях,

легко рассеяла ее и сорвала ее красно-черный флаг. Однако когда отряд

конной полиции галопом доскакал до баррикад CGT на калье Уругвайяна и

попытался применить ту же тактику, дело обернулось иначе. Привыкшие иметь

дело с запуганным и невооруженным гражданским населением, они попали на

улице прямо под ружейный огонь. Несколько полицейских были убиты и ранены

в первые же минуты. Разгорелся часовой уличный бой, стрелки CGT стреляли

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7