Человек

выращивания некой новой породы людей путем массовой селекции. Идея

выведения стандартизованных гениев отвлекает внимание от задач социального

переустройства мира, игнорирует величайшую ценность духовной уникальности,

неповторимости личности.

Человек представляет собой сложную биосоциальную структуру, охватывающую

широкую гамму сторон жизнедеятельности человека — от физиологической до

социальной. Биологическое и социальное — это два класса устойчивых

компонентов (подструктур), составляющих структуру человека как целостной

системы. При этом соотношение биологического и социального следует понимать

не как рядоположение, а как соподчинение. В этом соотношении социальное

сохраняет приоритетную, а именно интегративно-преобразующую роль. Хотя

природную основу человека составляют его биологические особенности, все же

определяющими факторами человека (его сущностью) являются не его природные

качества (например, тот или иной тип высшей нервной деятельности, системы

кровообращения и дыхания, цвет кожи и волос и т.д.), а социально значимые

качества. Совокупность этих качеств образует понятие личности.

Сущность и существование. Реальный образ человека (его действительность)

не сводится к категории сущности, так как включает в себя не только саму

родовую сущность человека, но и его конкретно-историческое существование.

Понятие существования богаче сущности, ибо оно включает в себя не только

проявления сущностных сил человека, но и многообразие его конкретных

социальных, биологических, нравственных, психологических качеств,

особенности его повседневной жизнедеятельности. Существование человека

представляет собой форму проявления его сущности.

В немарксистской литературе неправомерно утверждается, будто марксово

определение сущности человека сводит все богатство бытия человека к одним

общественным отношениям и оставляет в тени многообразные аспекты

существования человека как неповторимого индивидуального бытия. В

действительности же определение человека как сущности социальной отнюдь не

означает сведения всего богатства существования человеческой личности к ее

сущности. Марксизм рассматривает человека в единстве сущности и

существования. При этом подчеркивается, что лишь определение сущности

человека как существа социально-деятельного дает возможность научного

анализа и его индивидуального существования. С другой стороны, путь к

познанию сущности человека лежит через познание форм его существования.

Анализируя диалектику сущности и существования, К. Маркс подчеркивал, что

«мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она

модифицируется в каждую исторически данную эпоху». Иными словами,

человек—это диалектическое единство общего (общечеловеческого, родового),

особенного (формационного, классового) и единичного (индивидуального

способа существования).

Развитие социальности человека, присвоение им своей социальной сущности

идет не прямолинейно, а противоречиво в силу многоплановости развития

человека как личности и неоднозначного влияния на него общественных

институтов в различных социально-исторических условиях. На определенном

этапе истории, в условиях антагонистического разделения труда, это влияние

оказывает тормозящее воздействие на развитие сущностных сил человека.

Продукты человеческой деятельности (в широком смысле, то есть не только

продукты труда, но и деньги, общественно-политические учреждения и

отношения, формы общественного сознания и т. д.) оказываются отчужденными

от человека, превращаются в самостоятельную, не зависимую от людей силу,

господствующую над ними и враждебную им.

Заслуга основоположников марксизма заключается в том, что они не только

раскрыли источник отчуждения в сфере материальной деятельности, но и

сделали важный вывод о возможности и исторической неизбежности ликвидации

отчуждения человека. Для того чтобы возвратить человеку его отчужденную

сущность, нужно превратить отчужденный труд в труд, который был бы

свободным проявлением жизни и поэтому «наслаждением жизнью» (Маркс).

Соотношение понятий «человек», «индивид», «личность», «индивидуальность».

Длительное время в марксистской литературе указанные понятия почти не

различались и употреблялись как нечто взаимозаменяемое. Постепенно этот

подход был преодолен. Названные понятия однопорядковые, но не идентичные.

Вместе с тем различение этих понятий не должно приводить к другой крайности

— их резкому разграничению и противопоставлению.

Наиболее общим, родовым понятием является человек. Человек — это субъект

общественно-исторической деятельности и культуры, или — точнее — субъект

данных общественных отношений и тем самым общемирового исторического и

культурного процесса. Будучи высшей ступенью развития живых организмов на

Земле, он по своей природе представляет собой единство социальных и

природных качеств, получивших отражение в определении человека как

целостной многосложной биосоциальной (биопсихосоциальной) системы.

Индивид — это единичный представитель человеческого рода, частное от

общего, отдельно взятый человек — безотносительно к его реальным

антропологическим и социальным особенностям. Родившийся ребенок — индивид,

но он не есть еще человеческая индивидуальность. Индивид становится

индивидуальностью по мере того, как он перестает быть только «единицей»

человеческого рода и приобретает относительную самостоятельность своего

бытия в обществе, становится личностью.

Личность — это человеческий индивид, взятый в аспекте его социальных

качеств (взгляды, способности, потребности, интересы, моральные убеждения и

т. д.). Она представляет собой динамичную, относительно устойчивую

целостную систему интеллектуальных, социально-культурных и морально-волевых

качеств человека, выраженных в индивидуальных особенностях его сознания и

деятельности. «...Сущность «особой личности»,— писал К. Маркс,— составляет

не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее

социальное качество...». Социальные качества личности проявляются в ее

действиях, поступках, в ее отношении к другим людям. По этим проявляющимся

вовне поступкам, а также посредством анкет, тестов и самонаблюдения можно в

известной степени судить о внутреннем мире человека, его духовных и

нравственных качествах.

Внутреннее содержание личности не есть результат механического внедрения

в ее сознание многообразных внешних воздействий, а итог той внутренней ее

работы, в процессе которой внешнее, пройдя через субъективность личности,

перерабатывается, осваивается и применяется ею в практической деятельности.

Сложившаяся таким образом система воспитанных и самостоятельно выработанных

индивидом социальных качеств проявляется в субъективной форме (идеи,

ценности, интересы, направленность и т. д.), отражающей взаимодействие

личности с окружающим объективным миром. Понятие личности характеризует

человека как активного субъекта социальных отношений. Вместе с тем каждый

человек — это не только субъект, но и объект деятельности, совокупность

функций (ролей), которые он выполняет в силу сложившегося разделения труда,

принадлежности к тому или иному классу или социальной группе с их

идеологией и психологией. Характер мировоззрения личности, формируемого

социальным окружением, воспитанием и самовоспитанием, является одним из

важнейших ее качеств, ее «стержнем». Мировоззрение личности в значительной

мере предопределяет направленность и особенности всех социально значимых ее

решений и поступков.

Если по своей сущности личность социальна, то по способу своего

существования она индивидуальна. Индивидуальность — это неповторимый,

самобытный способ бытия конкретной личности в качестве субъекта

самостоятельной деятельности, индивидуальная форма общественной жизни

человека. Она выражает собственный мир индивида, его особый жизненный путь,

который по своему содержанию определяется социальными условиями, а по

происхождению, структуре и форме носит индивидуальный характер. Сущность

индивидуальности раскрывается в самобытности конкретного индивида, его

способности быть самим собой. Важная роль природных задатков, врожденных

особенностей в ее развитии опосредствована социальными факторами.

Индивидуальность — это единство уникальных и универсальных свойств

человека, целостная система, формирующаяся в процессе диалектического

взаимодействия его качеств — общих, типических (общечеловеческих природно-

антропологических и социальных признаков), особенных (конкретно-

исторических, формационных) и единичных (неповторимых телесных и духовно-

психических характеристик). По мере исторического развития трудовой

деятельности человека происходит все большая дифференциация человеческих

отношений и индивидов, развивается индивидуализация человека и его

отношений в различных областях жизнедеятельности. Марксизм-ленинизм

подчеркивает величайшую ценность индивидуальности, развитие которой играет

важную роль в истории человечества как одно из необходимых условий его

прогресса.

2. Проблема свободы

История развития человечества — это в известном смысле история развития

его свободы и культуры. «...Каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к

свободе». В ряду человеческих сущностных сил свобода занимает особое место,

ибо без нее человек не может практически реализовать намеченные цели,

развиваться как личность. Потребность в свободе глубоко заложена в

человеке, она связана с самой сутью его природы.

Законы общественного развития в итоге пробивают себе дорогу, но не в

каждом отдельном случае, а через множество индивидуальных решений. При этом

люди далеко не всегда стихийно следуют внешней необходимости, они

поддерживают ее или сопротивляются ей, проявляя тем самым свою свободу воли

и сознание. Это означает, что всегда существует известный простор для

индивидуального выбора и решения. Люди сами делают историю, хотя и не по

своему произволу.

Свобода есть продукт общественного развития, и степень обладания ею зависит

от конкретно-исторических условий. Поэтому А. Грамши справедливо писал:

«Мера свободы входит в понятие человека». Из этого следует, что человек

обладает не полной, раз и навсегда обретенной свободой, а лишь определенной

ее «мерой», являющейся переменной и зависимой величиной. Мера свободы в

целом зависит от уровня развития производительных сил, степени познания

человеком объективных законов, от характера социально-политического строя

того или иного общества.

В процессе целеполагающей практической деятельности свобода индивида

развертывается в различных аспектах, проходит различные фазы — от

субъективного (внутреннего) осознания индивидом своей свободы, возможности

поступить так или иначе до объективной ее реализации (если для этого есть

условия). Человек имеет возможность заранее выбирать цели своей

деятельности. Но эти цели не результат его субъективистской прихоти или

произвола (ибо в этом случае свобода носила бы не реальный, а иллюзорный

характер); они порождаются объективными условиями жизни человека, в

конечном счете объективной необходимостью. Поэтому целеполагающая

(субъективная, внутренняя) деятельность человека есть в конечном счете

форма объективных, внешних процессов в природе и обществе, хотя и «кажется

человеку, что его цели вне мира взяты, от мира независимы («свобода»).

Индивид ощущает свою свободу прежде всего как личное чувство,

заключающееся в возможности делать выбор, возможности поступать так или

иначе. Однако природа свободы не ограничивается этим субъективным аспектом.

Поскольку человек — деятельное существо, свобода выбора переходит на

следующих высших ступенях в свободу решения, а затем в свободу действия, то

есть в объективную свободу.

Анализируя диалектику внутреннего и внешнего, основоположники марксизма-

ленинизма всегда подчеркивали необходимость исследования природы

субъективного аспекта человеческой деятельности, роли внутренних импульсов

этой деятельности. Отмечая многогранность свободы человека, К. Маркс

выделял не только объективный, но и субъективный ее аспект: «...к свободе

относится не только то, чем я живу, но также и то, как я живу, не только

тот факт, что осуществляю свободу, но и тот факт, что я делаю это свободно»

^ то есть внутренне свободно, самостоятельно, не по принуждению, а согласно

своим убеждениям.

Этот аспект получил название внутренней духовной свободы. Внутренняя

свобода — это специфически человеческая избирательная и согласованная

активность сознания, воли и нравственных сил человека в процессе его

целенаправленной и целесообразной деятельности, это возможность

самостоятельно осуществить выбор, принять решение и воплотить его в жизнь.

К числу важнейших компонентов внутренней свободы человека относятся

следующие: 1) познание возможности поступить так или иначе (в конечном

итоге—познание внешней необходимости); 2) сопоставление, согласование

индивидом этой познанной внешней необходимости со своими внутренними

убеждениями, совестью, личными интересами: 3) проявление воли (выбор и

решение) и вытекающая из этого ответственность; 4) стремление к

самоосуществлению, реализации себя в объективном мире.

Из этого видно, что проблема внутренней свободы — отнюдь не узкая

проблема, замкнутая сама в себе, ограниченная сугубо внутренним миром

индивида и не связанная с внешним миром и человеческой практикой, как это

может показаться на первый взгляд.

Марксистское понимание свободы нередко искажается его противниками,

которые неправомерно сводят это понимание к известной формуле «свобода —

это познанная необходимость», идущей от Спинозы, развитой Гегелем и

употреблявшейся основоположниками марксизма. Подвергая критике данную

формулу, они считают, что если понятие свободы связывать с познанием

необходимости, то человек, руководствующийся этим пониманием, неизбежно

попадает в подчинение необходимости, хотя и осознанной, окажется обреченным

на пассивность.

Однако марксистское определение свободы, как было показано выше, отнюдь

не ограничивается указанной формулой, поскольку она фиксирует не самую суть

свободного деяния, а лишь его предпосылку, условие («осознание

необходимости»). К определяющим моментам марксистского понимания сущности

свободы относятся, во-первых, принцип практической деятельности, реализации

познанной необходимости и, во-вторых, принцип соответствия сделанного

выбора внутренним убеждениям человека, его личным интересам.

Познание внешней необходимости является одним из условий свободы, но

далеко не всегда достаточным. Возможны ситуации, когда выбор, внешне

кажущийся свободным (даже если он совершен на основе познания и учета

объективной необходимости), на самом деле при ближайшем рассмотрении

оказывается несвободным, так как он был сделан скрепя сердце, то есть

вопреки внутренним убеждениям человека, его совести, личным интересам.

Действительно свободный выбор — это выбор, содержание которого не есть

нечто внешнее и чуждое человеку, а соответствует его внутренним желаниям.

Однако внутренний мир человека не изолирован от внешнего, он формируется

под влиянием определенного социального окружения, и побуждения человека в

конечном итоге обусловлены его мировоззрением и интересами. Поэтому при

оценке того или иного выбора нужно учитывать социальную направленность этих

побуждений, чему и кому объективно служат честность и искренность —

социальному прогрессу или реакции.

Поскольку свобода индивида может служить основой не только положительных

ценностей, но и всего того, что связано с несправедливостью,

беспринципностью, аморализмом, постольку сам факт свободного,

самостоятельного выбора не может служить единственным принципом моральной

оценки поступка человека. Поэтому марксистское понимание связывает проблему

внутренней свободы, свободы выбора с объективным содержанием тех ценностей

(положительных или отрицательных), которые выбирает человек, с оценкой

социальной значимости и направленности его побуждений. Только на этой

основе возможна правильная оценка поступков человека.

В противоположность экзистенциалистскому пониманию свободы, которое

проблему моральной ответственности и долга сводит к ответственности

человека только по отношению к самому себе, к своим личным побуждениям,

марксистское понимание исходит из того, что при оценке того или иного

выбора необходимо учитывать степень ответственности человека не только

перед самим собой, но и перед обществом, человечеством. Чувство социальной

ответственности должно пронизывать все проявления человеческой свободы.

Анархистско-безответственная, ничем не мотивированная «свобода» — это уже

не свобода в подлинном смысле этого слова. Равным образом субъективистская

ориентация индивида лишь на ответственность перед самим собой, своими

личными побуждениями также еще не ведет к подлинной свободе. Последняя

возможна при условии нравственной ответственности и морального долга

индивида по отношению к обществу, ибо моральной мерой свободы является

социальная ответственность.

Лишь в рамках практической деятельности, освобожденной от

частнособственнических пут, открывается возможность для реализации истинной

сущности человека, его сущностных сил, его свободы. Путь к свободе личности

— это путь всестороннего развития его духовных и физических способностей.

3. О смысле жизни

Вопрос о смысле жизни человека теснейшим образом связан с пониманием

специфики человека как родового существа, его природы и сущности.

Человеческий род, понимаемый как исторически сменяющие друг друга

поколения людей, обладает определенными специфическими чертами, которые

качественно отличают его от других «сообществ» (например, обезьяньих стад,

муравьев, пчел и т. п.). К общечеловеческим, родовым качествам относится

стремление к познанию, прекрасному, творческой деятельности и всестороннему

развитию, наличие некоторых общечеловеческих норм морали (так называемых

простых норм нравственности и справедливости) и т. д. Однако из этого не

следует, что существует некая вечная, неизменная человеческая природа, на

которую можно было бы опереться в определении смысла жизни. Наоборот, вся

история свидетельствует о беспрерывном изменении природы человека.

Будучи индивидуальной формой проявления человеческого рода, отдельный

человек не может осознавать смысл своей жизни без осознания себя в качестве

личности. Осознание же своей личности происходит не по наитию и не даруется

«свыше», а лишь в результате сравнения себя с себе подобными. Сама

постановка человеком вопроса о смысле жизни возможна лишь тогда, когда в

нем пробуждается осознание своего «я», чувство человеческого достоинства,

когда он начинает задумываться над проблемой объективной значимости своей

жизни.

В каждую историческую эпоху перед обществом встают определенные задачи,

решение которых непосредственным образом влияет на понимание человеком

смысла своей жизни. Поскольку изменялись материальные условия жизни людей,

их социальные и культурные запросы, классовая структура общества, постольку

изменялись и представления людей о смысле жизни. И все же нередко

предпринимались попытки определить некий вечный смысл жизни, однозначный

для всех людей и для всех времен. Помимо традиционно-религиозного

представления («готовить себя к потусторонней жизни») выдвигались

толкования смысла жизни с позиций абстрактной добродетели («служить истине,

добру»), максимального удовлетворения биологических потребностей человека

(«стремиться к наслаждениям»), экзистенциально-пессимистических («человек

рождается для страданий и смерти») и т. д.

Однако понятие смысла жизни не есть нечто заранее уготованное человеку

силами, стоящими над человеком и миром, как это считают философы объективно-

идеалистического толка и богословы. Творцом смысла жизни является сам

человек. Но это не значит, что он формирует этот смысл по своему произволу,

следуя лишь сугубо индивидуальным интересам или бессознательным инстинктам,

внутренней интуиции и т. п., как это считают представители субъективного

идеализма.

Попытки определить формулу, пригодную для всех людей во все исторические

эпохи, то есть некую «вечную формулу» смысла жизни, с самого начала были

обречены на неудачу, ибо в различные исторические эпохи смысл жизни каждый

раз выявляется по-новому и во многом зависит от мировоззренческой

ориентации индивида. По мере развития человечества смысл жизни всегда

означает нечто новое и другое, однако это не значит, что в каждую эпоху он

совершенно новый и совершенно другой. В понимании смысла жизни, его

наиболее общих принципов существует некоторая преемственность, вытекающая

из определенной преемственности в развитии культуры человечества.

История классовых обществ показывает, что представители различных классов

понимали смысл своей жизни по-разному, в соответствии с потребностями и

целями, обусловленными их общественным положением. В обществах, построенных

на принципах частной собственности, для господствующих классов характерны

индивидуалистические, эгоистические и потребительские представления о

смысле жизни. «Самоутверждение» личности в условиях противоборства частных

интересов осуществляется прежде всего путем обладания деньгами, вещами и т.

п. Идея универсального духовного развития человека, поиски великих

гуманистических идеалов и целей вытесняются гонкой приобретательства,

повседневно рекламируемой идеей, будто назначение человека — быть

потребительским существом. Противоречие между технической оснащенностью,

материальным достатком и отсутствием высоких идеалов в определенных

условиях порождает дисгармонию духа, апатию, пессимистические умонастроения

относительно смысла человеческого существования.

Вместе с тем история и современная общественная практика богаты примерами

такого понимания смысла жизни, когда люди не приспособляются пассивно к

стихийным закономерностям общественного развития, а видят смысл своей жизни

в том, чтобы изменить существующее положение в соответствии с идеалами,

обеспечивающими им наиболее полноценную и содержательную жизнь. Лишь в

рамках деятельности, освобожденной от различных форм духовного

одурманивания, открывается возможность для подлинного самоутверждения

человека, реализации его творческих сил, а значит, и для обретения

подлинного смысла жизни. «Смысл жизни,— писал А. М. Горький,— вижу в

творчестве, а творчество самодовлеет и безгранично».

Следует, однако, сказать, что ни труд сам по себе, ни занятия на досуге

сами по себе не достаточны, чтобы придать жизни человека смысл, если в

основе его деятельности не лежат принципы передовой морали, если он не

воодушевлен общественно значимыми идеалами.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что правильное понимание смысла

жизни складывается тогда, когда человек способен различать подлинные и

ложные ценности, сознает бесплодность позиций индивидуализма,

бессмысленность жизни лишь для самого себя, то есть тогда, когда стремление

добиться личных успехов идет в русле общественных интересов, а личное

счастье обретается в процессе деятельности на общее благо. Наиболее

глубокий смысл жизни человека в том, чтобы всесторонне развивать свои

способности, реализуя их в деятельности на благо людей. Именно такая

деятельность получает признание со стороны общества, коллектива и в то же

время приносит человеку глубокое удовлетворение и личное счастье.

Но какой смысл имеет жизнь человека, если он знает, что он смертен? По

мнению некоторых людей, все стремления к общему благу, борьба за лучшее

будущее, развитие науки, полеты в космос — все это оказывается ничтожным

перед «загадкой смерти». Подчас от верующих можно услышать, будто атеисты в

вопросе о смысле жизни уходят от теоретического осмысления проблемы

смертности человека, дают человеку «камень вместо хлеба», и что только

религия может ответить на этот вопрос, ибо она срывает покров фальши и

ставит нас лицом к лицу с неприкрытой реальностью — неизбежностью смерти в

земной жизни и необходимостью веры в бессмертие души.

Религиозное миропонимание, используя естественное стремление человека к

самосохранению и учитывая существование психологического барьера страха

смерти, выступает с претензией на преодоление этого барьера путем указания

на возможность воскресения и бессмертия. В действительности же это

иллюзорная попытка решения проблемы.

Проблема смертности, конечно, важная, но ее обсуждение необходимо

увязывать с жизнью. Жизнь и смерть отрицают друг друга, но не абсолютно,

ибо смерть является необходимым моментом и закономерным результатом

жизнедеятельности организма. «...Отрицание жизни,— писал Ф. Энгельс,— по

существу содержится в самой жизни, так что жизнь всегда мыслится в

соотношении со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно

в зародыше,— смертью».

Осознание того, что человек живет только один раз, что смерть неизбежна,

в известной мере стимулирует активность человека, постоянно возвращает его

к вопросу о смысле жизни, о возможностях и способах осуществления своих

способностей, своего призвания, о своей роли в усилиях людей построить

жизнь, счастливую для всех. Определенные границы жизни человека заставляют

его действовать, принимать решения уже сейчас, а не откладывать свои

решения и действия до бесконечности или попусту растрачивать свои силы.

Однако человек действует отнюдь не потому, что предвидит неизбежную

смерть. Движущая сила человеческих поступков коренится прежде всего в

необходимости удовлетворять свои насущные потребности. Поэтому, хотя

человек должен помнить о своей смертности, отсюда вовсе не следует, что

перед лицом смерти жизнь его не имеет смысла. История развития человечества

опровергает эту, по сути дела, патологическую точку зрения. Ведь мудрость

человека не в том, чтобы быть во власти мыслей о смерти, а в размышлениях о

жизни. Эпикур утверждал, что смерть для человека — ничто, «так как когда мы

существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда

мы не существуем», то есть когда мы живем — смерти нет, а когда она пришла

— нас уже нет.

Эту же мысль высказывал и Л. Н. Толстой в ответ на вопрос, боится ли он

смерти: человеческая жизнь — это сознание, пока у меня будет сознание, я не

умру, а когда у меня сознания не будет, мне тогда будет все равно. Из

этого, однако, не вытекает, что Толстой был безразличен к вопросу о том,

что будет «потом». Все его творчество проникнуто мучительными раздумьями о

жизни и смерти, добре и зле, о проблемах религии. Вопросы о смысле жизни и

смерти— одна из важнейших тем его художественных и публицистических

произведений, записей в дневниках. Решение этих вопросов отражало

внутреннюю противоречивость мировоззрения Толстого. Известно, что он

подверг резкой критике богословие православной церкви. И в то же время

пытался создать свою религиозно-этическую концепцию, усматривая назначение

человека в нравственном самосовершенствовании. Интересны высказывания

Толстого, направленные против религиозных утверждений о «бессмертии души»:

«Мы говорим о жизни души после смерти. Но если душа будет жить после

смерти, то она должна была жить и до жизни. Однобокая вечность есть

бессмыслица». Отрицая «бессмертие души». Толстой верил в «бессмертие духа»,

но уже лишенного таких личностных качеств, как сознание, индивидуальность,

«я».

Осознание человеком неизбежности своей смерти, скорбь по умершему

содержат в себе, конечно, и трагические мотивы. Но этот трагизм в какой-то

степени смягчается (но не снимается) тем, что отдельный человек, будучи

представителем человеческого рода, остается жить в роде посредством

продуктов своего творчества. Если человек сознает, что его жизнь была

прожита не бесцельно, что он оставил после себя добрые дела, нужные и

полезные для других людей, то он не чувствует себя в одиночестве,

покинутым, забытым, и проблема личной смерти не выдвигается на передний

план, заслоняя все остальное, и отнюдь не исчерпывается фактом физической

смерти. Такой человек свое бессмертие утверждает посредством бессмертия дел

и подвигов, своего вклада в материальный и духовный прогресс человечества.

Человек — единственное существо, знающее, что оно преходяще, и в то же

время борющееся за вечность, за продление своей жизни, за то, чтобы

оставить о себе добрую память в сознании последующих поколений. Продлению

жизни человека способствуют гуманные социально-экономические

преобразования, развитие наук, усовершенствование медицины, борьба с

загрязнением окружающей среды и т. д. Физическая смерть человека еще не

означает духовной смерти его как личности. Если личность ставит перед собой

социально значимые цели, вносит свой вклад на благо людей, то она как бы

запечатлевает себя в создаваемых ею материальных и духовных ценностях,

остается жить в этих ценностях, в памяти людей. Смерть же человека

социально неразвитого и всю жизнь озабоченного лишь удовлетворением своих

физиологических потребностей, то есть лишь потребляющего, означает,

конечно, и смерть его как личности, бесследное ее исчезновение.

IV. ВЫВОД

Человек представляет собой целостное единство биологического

(организменного), психического и социального уровней, которые формируются

из двух: природного и социального, наследственного и прижизненно

приобретенного. При этом человеческий индивид — это не простая

арифметическая сумма биологического, психического и социального, а их

интегральное единство, приводящее к возникновению новой качественной

ступени — человеческой личности.

Главным результирующим свойством личности выступает мировоззрение.

Особым компонентом личности является ее нравственность.

Личность — это мера цельности человека. Без внутренней цельности нет

личности.

Понятие человеческой уникальности имеет существенное значение в

социальном познании, в постижении социальных явлений, событий, в уяснении

механизма функционирования и развития общества, эффективного управления им.

Человек формируется и видоизменяется под влиянием совместной

деятельности, и в этом смысле он оказывается одновременно и субъектом и

объектом воздействия социальных сил и общественных отношений.

Человеческое общество — это высшая ступень организации живых систем.

Личность не растворяется в обществе: сохраняя значение неповторимой и

самостоятельной индивидуальности, она вносит свою лепту в жизнь

общественного целого.

Человек — это субъект общественно-исторической деятельности и культуры,

или — точнее — субъект данных общественных отношений и тем самым

общемирового исторического и культурного процесса. Будучи высшей ступенью

развития живых организмов на Земле, он по своей природе представляет собой

единство социальных и природных качеств, получивших отражение в определении

человека как целостной многосложной биосоциальной (биопсихосоциальной)

системы.

Степень свободы человека зависит от характера и уровня развития общества,

от заботы общества об удовлетворении материальных и духовных потребностей

личности, то есть свобода человека тесно связана со свободой общества. С

другой стороны свободное развитие общества зависит от свободного развития

каждого из его членов, «свободное развитие каждого является условием

свободного развития всех».

Смысл жизни человека раскрывается в многообразных видах деятельности– в

труде, воспитании, семейной жизни, увлечении наукой, литературой и

искусством, в активной общественной деятельности и т. д. При этом труд и

производство — не самоцель, а необходимая предпосылка и реальная основа

создания объективных условий для того, чтобы каждый человек мог проявить

себя, развернуть свои способности, обнаружить таланты, то есть чтобы он

имел реальную возможность свободно развиваться как творчески деятельная

личность.

Призвание, назначение каждого человека не в том, чтобы готовить себя к

«потусторонней жизни», но и не в том, чтобы стремиться к неограниченному

удовлетворению своих биологических потребностей и инстинктов, а в том,

чтобы всесторонне развивать свои физические и духовные силы, все свои

способности. В борьбе за земные цели, за создание достойных человека

условий жизни, в борьбе с многоликими формами зла формируется человек

большой души и светлой мечты, преисполненный веры в значительность

выбранных им ценностей, ради которых стоит жить.

V. СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. А. Г. Мысливченко, А. П. Шептулин. Диалектический и исторический

материализм, М., 1988.

2. А. Г. Спиркин. Основы философии, М., 1988.

Страницы: 1, 2, 3, 4