Троице-Сергиева Лавра и ее место в русской культуре

близ Коломны (1374), а затем Симонов под Москвой (1379). Во

второй половине XIV века Сергием и его учениками были основаны двадцать

два монастыря в различных русских княжествах, и современники с полным

правом говорили о нем: «бе начальник и учитель всем монастырем иже в Руси».

Но особенно широкий отклик в народе получило деятельное участие Сергия в

проведении самой Куликовской битвы, этого «символического события русской

истории» (А. Блок). Он не только напутствовал Дмитрия Ивановича на этот

подвиг, но и отправил с ним в качестве воинов двух монахов своего монастыря

— Пересвета и Ослябю, «зело умеющих ратному делу и полки уставляти еще же и

силу имущих и удальство велие и смельство». Единоборством Пересвета с

татарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем) и началась историческая битва

не Куликовом поле: «... и бысть сеча зла и велика и брань крепка». После

удачного исхода этого великого сражения Дмитрий Донской снова посетил

Сергиеву обитель, чтобы совершить здесь поминовение по десяткам тысяч

русских воинов, оставшихся лежать на ратном поле.

МОНАСТЫРЬ В XV ВЕКЕ

Более полувека простоял отстроенный Сергием монастырь. Отряды

хана Тохтамыша, захватившие Москву в 1382 году, не нашли тогда эту

затерявшуюся в лесах обитель, хотя вся его братия во главе с игуменом

предусмотрительно бежала в Тверь. Но двадцать шесть лет спустя

(1408), уже после смерти Сергия, не сумев захватить Москву,

жестокие кочевники опустошили и разграбили Переславль-Залесский,

Ростов Великий, Дмитров, Клин, Нижний Новгород и многие другие

города; был сожжен также и Сергиев монастырь.

Преемник Сергия по игуменству Никон с помощью московских князей быстро

отстраивает монастырь вновь, во всем повторяя его прежнюю

планировку: на месте сгоревшей церкви, в которой был похоронен Сергий,

строится новая, больших размеров (освящена в 1412 г.), а вокруг

нее так же, «четверообраэно» располагаются кельи и другие постройки.

Соперничая с другими удельными княжествами, великие

московские князья стремились заручиться поддержкой Троицкого

монастыря. Они оказывали ему подчеркнутое внимание, делали богатые

вклады, часто совершали торжественно обставленные богомольные «походы к

Троице». И не случайно в 1422 году, когда Московскую Русь постигло тяжелое

«лихолетье» (при небывало морозной зиме разразился такой

страшный голод, что, по словам летописца, люди «мертвые скоты ядаху и

кони, и псы и кошьки» и даже «людей ядоша»), церковь и князья

использовали авторитет Троице-Сергиева монастыря для поддержания

моральных сил народа и упрочения своей власти. Они предпринимают

торжественный акт канонизации Сергия (причисляют его к лику святых),

официциально провозглашают его «покровителем земли Русской» и

«заступником перед богом». В связи с этим над гробом Сергия вместо недавно

срубленной церкви возводят новый Троицкий собор из белого камня, а

деревянную церковь относят на другое место, несколько на восток. Это

самое первое каменное здание монастыря сохранилось и до сих пор

и поражает строгим величием и совершенством своих монументальных форм.

Поставленный «в похвалу» выдающихся заслуг Сергия Радонежского перед

Отечеством, Троицкий собор стал, таким образом, одним из первых

мемориальных памятников Московской Руси, и его сооружение явилось актом

большого государственного значения. Летописи отметили, что на торжество

закладки храма прибыли видные церковные деятели и князья, с

помощью которых Никон «собирает отвсюду зодчиа и камнесечцы мудры» и очень

«церковь прекрасну вздвиже».

Украшение церкви иконами и стенописью поручается прославленным

художникам — Андрею Рублеву и Даниилу Черному, которые так «различными

подписаниями чудесных удобревши ту церковь», что «могуще зрящих всех

удивить и доныне». Этот храм-мавзолей служил постоянным напоминанием

современникам о славной победе на Куликовом поле, вдохновлял их на

продолжение борьбы за национальную независимость, вселяя веру в ее близкий

и окончательный успех.

Троицкий собор особенно почитался московскими князьями. Здесь, у гроба

Сергия, торжественным «крестоцелованием» скрепляли они договоры и союзы,

совершали молебны перед военными походами и по окончании их. Под сводами

собора состоялось клятвенное примирение великого князя Василия II с

двоюродным братом Дмитрием Шемякой (1442), что не помешало, однако,

последнему четыре года спустя здесь же, в соборе, схватить князя, аза тем

и ослепить его. Главный собор монастыря долгое время служил крещальней для

наследников московского престола; в нем крестили Василия III (1479), его

сына Ивана IV (1530), который в свою очередь крестил здесь своих сыновей.

АРХИТЕКТУРНЫЙ АНСАМБЛЬ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВОЙ ЛАВРЫ

Сегодня архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры – уникальное

явление в русском зодчестве. Он создавался неодновременно и не по единому

плану. Все его сооружения возводились постепенно, одно за другим, на

протяжении многих столетий.

Памятники Троицкого монастыря живут жизнью каждого нового поколения

людей, которые воспринимают их по-своему и по-разному относятся к ним.

Белокаменный Троицкий собор стоит на месте трех следовательно

сменявшихся деревянных церквей —1345, 1356 и 1412 годов. Он отмечает собой

тот исторический центр, круг которого происходило все последующее

формирование монастырского ансамбля. Небольшая площадь перед ним до сих пор

сохраняет те же размеры, что и во времена скромной обители Сергия. Но за

шесть столетий непрерывного строительства вокруг этого здания появилось

такое многообразие первоклассных памятников разных времен и стилей, какое

вряд ли можно увидеть вместе где-либо еще. Так, непосредственно к Троицкому

собору примкнул небольшой одноапсидный храм — Никоновский придел (1548),

недалеко от них разместилась стройная Духовская церковь «иже под колоколы»

(1476); на восточной стороне площади высится мощный объем Успенского собора

(1559—1585), а рядом с ним видна филигранная Надкладеэная часовня (конец

XVII в.); северной стороны площади взметнулась ввысь свеча пятиярусной

колокольни (1740—1770), а всю западную сторону занимает протяженный

Казначейский корпус келий (XVII— XIX вв.). В просветах между этими зданиями

и как бы обрамляя их видны Митрополичьи покои (1778), монументальная

Трапезная на высоких арках гульбища (1686—1692) с миниатюрной восьмигранной

Михеевской церковью (1734) у ее подножия, букет золотых глав высокой

надвратной церкви (1693— 1699) над главным входом в монастырь, великолепно

убранные изразцами торжественные царские Чертоги (конец XVII в.), вычурная

ротонда Смоленской церкви на своеобразном стилобате из четырех

криволинейных лестниц-папертей (1745) и нарядные Больничные палаты с

шатровой церковью Зосимы и Савватия (1635—1638). Центр этой главной

монастырской площади отмечен памятным четырехгранным обелиском из песчаника

(1792), на гранях которого, говоря словами Н. М, Карамзина, «изображены

четыре эпохи славы его[5] и незабвенные услуги, оказанные им России».

Троицкий собор, как главная святыня монастыря, больше и чаще других

зданий подвергался различным дополнениям и переделкам. Летописи отмечают,

что царь Василий III, возвращаясь после удачного похода на Псков, поставил

«свещу негасимую» у гроба Сергия и «того же лета побили железом верх»

(1510). Иван Грозный отметил здесь торжественным молебном взятие Казани, а

затем прислал своего мастера позолотить купол собора, сделанный его отцом.

(«А у дела был царя и великого князя дьяк Федор Селинов с товарищи» (1556),

который незадолго перед тем золотил купол Успенского собора в Кремле.)

Исследования памятника показали, что он представляет собой образец

того нового типа храма, который был выработан на московской земле в годы

высокого подъема национального искусства, последовавшего за знаменательной

победой на Куликовском поле.

Торжественная архитектура Троицкого собора, строгость монументальность

форм хорошо соответствовала его назначению в качестве усыпальницы одного из

популярных поборников единения земли Русской.

Троицкий собор был расписан фресками и украшен иконами вскоре после

его сооружения. Летописи отмечают, игумен Никон «умолил» взять на себя

этот труд лучших иконописцев того времени — Андрея Рублева и Даниила

Черного. Руководство, а также непосредственное участие в исполнении

росписей и икон для иконостаса храма стало их последней крупной работой.

Иконостас Троицкого собора — уникальный памятник московской школы

живописи начала XV века. Он состоит из пяти ярусов; сорок икон его трех

средних рядов полностью сохранились от времени сооружения храма и выполнены

если не самим Андреем Рублевым, то, во всяком случае, под его

непосредственным руководством.

Исследователи троицкого иконостаса давно пришли к единодушному мнению,

что его иконы носят печать индивидуальности нескольких мастеров. На

основании изучения рисунка отдельных композиций, их колорита и

психологической трактовки действующих лиц, а также путем сравнения икон с

другими произведениями Андрея Рублева они пытаются определить степень его

участия в работе над каждой из них. И в этом смысле икона «Троица» (нижний

ярус иконостаса) служит самым верным эталоном. Иконы, которая превосходила

бы ее по совершенному искусству исполнения, в иконостасе нет, а летописи

донесли прямое свидетельство, что образ этот написан Андреем Рублевым «в

похвалу отцу своему Сергию».

Икона «Троица» покоряет каждого, кто ее видит. Восприятие ее рождает

то чувство радости, которое возникает при созерцании истинно прекрасных

творений. По христианскому вероучению, бог, будучи единым по существу,

«троичен в лицах»: бог-отец, создавший небо и землю, бог-сын — Иисус

Христос, принявший образ человеческий и сошедший на землю, чтобы принять

мученическую смерть ради спасения людей, и бог — дух святой, дающий жизнь

всему сущему на земле.

Каждый из ангелов представляет одно из лиц Троицы, одно из ее

проявлений. Их лики при едва уловимых чертах различия обладают несомненным

сходством. Эти ангелы нераздельно связаны друг с другом, они выражают какую-

то единую сущность. Изящные силуэты фигур как бы образуют невидимый «руг —

символ вечности. Спокойствие поз, плавный ритм линий выливаются в

безупречно-кристальную композицию, а чистые и звучные краски рождают

ощущение мира, тишины и удивительной гармонии. Рассчитанная на длительное

созерцание, икона эта настраивает зрителя на глубокие, проникновенные

размышления и вызывает какое-то особое строение светлой радости и

чистоты.

Преклонение перед рублевской иконой выражалось в постоянном украшении

ее специально изготовленными окладами и драгоценностями. Так, царь Иван

Грозный на свои средства заказал для нее золотой оклад с венцами и цатами

искусной ювелирной работы. Однако после смерти Грозного новый царь, Борис

Годунов, пожелал видеть на этой иконе украшения, исполненные по его заказу,

и распорядился повторить икону Рублева с тем, чтобы на эту, вторую, икону

перенести оклад Ивана Грозного. Именно тогда подлинная рублевская «Троица»

получила новый золотой оклад с еще более богатыми украшениями, с

гравированными драгоценными камнями. Так и находились в местном ряду

иконостаса две иконы «Троица», с пышными окладами, полностью скрывающими

живопись, соперничая богатством своего драгоценного убранства.

Есть все основания считать, что исключительные художественные

достоинства живописи иконостаса Троицкого собора были присущи также и

первоначальным фрескам собора. Наряду с глубоко оптимистической трактовкой

извечных религиозно-философских тем, чуждой всякому проявлению мрачного

средневекового фанатизма, рублевское письмо отличалось богатым колоритом

чистых и звучных цветов, изящным ритмом рисунка и

обильным насыщением светом и воздухом. Можно предположить, какой

глубокой силой художественного воздействия обладал интерьер

собора, представлявший великолепный синтез архитектуры, монументальной и

станковой живописи, в котором каждый из этих компонентов

не уступал другому по высокому совершенству исполнения.

Московская школа живописи к началу XV века достигла высокого расцвета

и оказывала значительное влияние на архитектуру. Художник, которому

предстояло расписывать храм и изготовлять для него иконостас, должен был

ясно представлять себе конструктивное построение интерьера, так же как и

строители со своей стороны не могли не считаться с требованиями живописцев.

Может быть, такое тесное сотрудничество зодчих и художников определило

многие особенности оригинальной архитектуры Троицкого собора.

Праздник Троицы, нужно полагать, впервые появляется в качестве

местного храмового праздника Троицкого Собора — как чествование «Троицы»

Андрея Рублева. Подобно тому, как служба Иерусалимского храма Воскресения,

— в мире, по самому месту своего совершения, единственная, — делается

образцом службы Воскресной, повсюдно совершаемой, и вводится затем в Устав,

или подобно тому, как празднество Воздвижения Креста Господня,

первоначально единственное, по самому предмету празднования, по

единственности Животворящего Креста, уставно распространяется, в качестве

образца, так точно местное празднование единственной иконы единственного

храма, будучи духовною сущностью всего русского народа, бесчисленными

отражениями воспроизводится в бесчисленных Троицких храмах, с бесчисленными

иконами Троицы. Так первое воплощение духовного первообраза, определившего

суть России, — первообраз Пресвятой Троицы, как культурной идеи, несмотря

на дальнейшее размножение свое, все же остается историческим,

художественным и метафизическим уником, несравнимым ни с какими своими

копиями.

Прекраснейшее из зданий русской архитектуры, собор Троицкий и

прекраснейшее из изображений русской иконописи рублевская Троица, как и

прекраснейшее из музыкальных воплощений, несущее великие возможности музыки

будущего, служба вообще и Троицына дня в частности, значительны вовсе не

только как красивое творчество, но своей глубочайшей художественной

правдивостью, то есть полным тождеством, покрывающих друг друга,

первообраза русского духа и творческого его воплощения.

К востоку от Троицкого собора расположен еще один памятник XV столетия

– церковь во имя Сошествия святого Духа на апостолов (Духовская).

Духовская церковь и Троицкий собор могут служить примером гармоничного

построения двух разных по решению храмов, но рассчитанных на одновременное

восприятие. Если суровая мощь Троицкого собора вызывает в памяти образ

русского былинного богатыря, то легкая и изящная Духовская церковь

напоминает русскую девицу-красу, со стройным станом, в традиционном наряде

и с венком вокруг головы. Опытные строители Духовской церкви учитывали

соседство Троицкого собора и сознательно использовали силу контраста для

наибольшей выразительности обоих сооружений.

Пленительная красота и сила художественного воздействия этих

древнейших памятников Троице-Сергиева монастыря таковы, что и теперь,

спустя века после сооружения многих других зданий, в том числе

монументального Успенского собора и пятиярусной колокольни, они продолжают

сохранять за собой значение главных компонентов этого выдающегося ансамбля.

И теперь, когда раздается звон колоколов Духовской церкви, кажется, будто

не только она сама, но и все сооружения вокруг нее словно преображаются.

Могучая, широко плывущая мелодия колоколов ее звонницы заполняет все

пространство монастыря, сливаясь воедино с его дивной архитектурой.

Если Троицкий собор является типичным памятником начала XV века, то в

Духовской церкви нашли яркое выражение характерные черты архитектуры конца

столетия. Москва того времени впитывала все ценное, чего достигли различные

строительные школы Пскова, Новгорода, Владимира и других областей и

городов, способствуя тем самым процессу формирования единого

общенационального зодчества. На примере Духовской церкви можно видеть, как

псковские мастера, работая на московской земле, не повторили свои

традиционные каноны, а соорудили храм весьма близкий к московскому типу,

хотя и наделенный псковскими чертами.

Величественный Успенский собор (1559—1585) представляет в ансамбле

монастыря зодчество XVI столетия. Он повторяет формы Успенского собора

Московского Кремля. Если в свое время Аристотелю Фиораванти предписывалось

«снимать меру» с Успенского собора во Владимире и строить храм в Кремле на

полторы сажени больше него в длину, ширину и высоту, то монастырские зодчие

в свою очередь так же увеличили размеры своего сооружения, но теперь уже

против московского образца. Надо полагать, что этот факт всячески

подчеркивался монахами, и не иначе как с их слов Павел Алеппский записал,

что монастырский храм «выше, больше и длиннее собора столицы».

У северо-западного угла Успенского собора расположена низкая и

скромная, ничем не примечательная каменная палатка с шатровой кровлей

(1780) — это гробница царя Бориса Годунова и его семьи. Умерший в 1605 году

Борис Годунов был похоронен в Архангельском соборе Кремля, служившем

усыпальницей царей. Но Лжедмитрий I, вскоре захвативший Москву, не

признавая Бориса законным царем, приказал убрать его гроб из собора.

Останки Годунова вместе с убитыми тогда же его женой и сыном были погребены

в скромном Варсонофьевском монастыре в Москве, а через год по приказанию

Василия Шуйского с должными почестями перенесены в Троицкий монастырь и

захоронены в существовавшей тогда паперти Успенского собора. Позднее здесь

же была похоронена и дочь Годунова, Ксения; умирая в далеком Суздальском

монастыре, она завещала положить себя рядом с родителями (1622). Когда

паперть собора разобрали, гробница оказалась снаружи, и над ней была

поставлена существующая ныне усыпальница.

Пожалуй, самым значительным памятником XVIII века, существенно

обогатившим не только ансамбль Троицкого монастыря, но и всю русскую

архитектуру, является знаменитая лаврская колокольня (1740—1770). История

ее строительства служит наглядным примером того бережного внимания, с

которым подходили русские архитекторы к возведению новых зданий в условиях

уже сложившегося ансамбля.

После сооружения огромных по масштабам Трапезной и Чертогов

монастырские власти стали усиленно хлопотать о разрешении построить новую,

высокую колокольню, способную объединить весь разросшийся ансамбль

монастырских зданий. Их желание было удовлетворено: из Петербурга

последовало распоряжение, чтобы со старой колокольни у Духовской церкви

«колокола собрать и оную разобрать», а с монастыря снять план и прислать

его ко двору, после чего «о строении новой колокольни определение учинится»

(1738) .

Колокольня Троице-Сергиевой лавры — один из высокопоэтичных

памятников национального зодчества, в котором вековое представление

русского человека о красоте нашло такое же яркое и полное отражение, как и

в народных песнях и сказаниях, только не словом, а средствами архитектуры,

В настоящее время трудно представить панораму Троице-Сергиева монастыря

без его великолепной колокольни — в ней, словно в фокусе, сошлись все

основные архитектурные линии, намечаемые многими поколениями зодчих в

разные времена и эпохи. Строя колокольню по канонам классического ордера,

отличного от свободной живописной узорчатости русской архитектуры XVII

века, талантливые архитекторы в новых архитектурных формах успешно

продолжили национальные традиции высотных сооружений Древней Руси.

КРЕПОСТНЫЕ СТЕНЫ И БАШНИ

Уникальным памятником крепостной архитектуры Древней Руси являются

оборонительные сооружения Троицкого монастыря. Построенные в середине XVI

века и через сто лет надстроенные вдвое по высоте, крепостные стены с

одиннадцатью башнями (от двенадцатой сохранился только фундамент)

неправильным прямоугольником опоясывают всю территорию монастыря; две ленты

навесных бойниц отмечают последовательные этапы их возведения.

В Сергиевом Посаде особенно наглядно прослеживается замечательная

традиция преемственности в русском зодчестве, когда на протяжении ряда

столетий композиционная структура Троицкого монастыря, основы которой были

заложены еще в самом начале его истории, не только не была забыта или

нарушена, а постоянно совершенствовалась и развивалась и со временем

получала удивительную художественную законченность и цельность.

Здесь, в Троицком монастыре, может быть, особенно ярко выступает именно

этот градостроительный аспект таланта русских зодчих: и в том, как умело и

тщательно определяли они место, масштаб и характер архитектуры для каждого

своего сооружения в условиях уже сложившейся застройки, и в том, как

бережно включали они эти старые здания в свои новые ансамбли, внимательно

организуя для них соответствующее окружение.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИКО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

Государственный историко-художественный музей-заповедник

монастыря широко известен. Помимо находящихся в его ведении зданий Троице-

Сергиевой лавры, которые сами по себе являются памятниками,

рассказывающими о путях развития русского зодчества с XV по XIX век, музей

хранит уникальные коллекции древнерусского искусства. Основу его фондов

составляют художественные произведения, накопленные монастырем на

протяжении многих столетий: они поступали сюда как памятные вклады или

изготовлялись в собственных мастерских. Коллекции музея полны и

значительны, по ним одним можно составить представление о последовательном

развитии московской художественной школы как в живописи, так и в прикладном

искусстве, начиная со времени основания монастыря. Обширное собрание икон в

музее отражает все основные этапы развития московской школы живописи.

МЕСТО ЛАВРЫ В КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ РОССИИ

Троице-Сергиева Лавра по истине воплотила в себе священнейшие

воздыхания наших собственных глубин, но с таким совершенством и полнотой, с

какими мы сами никогда не сумели бы их воплотить. Лавра — это мы, более чем

мы сами, это мы в наиболее родных и наиболее сокровенных недрах нашего

собственного бытия. Вот почему мы несли и несем сюда не только

задушевнейший трепет нашего сердца, но и все наше творчество, во всем его

объеме, все наши культурные достижения и ценности: мы чувствуем в них какую-

то неполноту, покуда не соотнесли их с сердцем русской культуры. Около

Лавры, не в смысле стен, конечно, а в смысле средоточия культурной жизни,

выкристаллизовывается культурное строительство русского народа.

Праздник Троицы делается точкою приложения творчества бытового и

своеобразных поверий, народных песен и обрядов. Красота народного быта

обрастает вокруг этого Троицына дня и частью, как, например, наши Троицкие

березки, вливается в самое храмовое действо, так что нет определенной

границы между строгим уставом церковным и зыблющимся народным обычаем.

Русская иконопись нить своего предания ведет к иконописной лаврской школе.

Русская архитектура на протяжении всех веков делает сюда, в Лавру, лучшие

свои вклады, так что Лавра -- подлинный исторический музей русской

архитектуры. Русская книга, русская литература, вообще русское просвещение,

основное свое питание получали всегда от просветительной деятельности,

сгущавшейся в Лавре и около Лавры. Самые странствования Преподобного

Сергия, а дальше бесчисленные поколения русских святых, бывших его именно

духовными детьми, внуками, правнуками и так далее, до наших дней

включительно, разносили с собою русское просвещение, русскую культуру,

русскую хозяйственность, русскую государственность, а точнее сказать —

русскую идею, в ее целом, все стороны жизни нашей собой определяющую.

Из всех этих сторон культурного излучения Лавры следует остановиться

особенности на сравнительно мало учитываемом ее просветительном воздействии

на Русь. Уже Преподобный Сергий требовал от братии, наряду с телесными

трудами, в которых сам первенствовал, неустанного чтения, а для чтения

необходимо было завести и мастерские переписчиков; так Сергиева Лавра, от

самого основания своего, делается очагом обширной литературной

деятельности, частичным памятником которой доныне живет в монастыре его

драгоценное собрание рукописей, в значительной доле здесь же написанных и

изукрашенных изящными миниатюрами, а живым продолжением той же деятельности

было не прерывавшееся доныне огромное издательское дело Лавры, учесть

культурную силу которого было бы даже затруднительно, по его

значительности. А с другой стороны, Лавра всегда была и местом высших

просветительных взаимосоприкосновений русского общества. Все пять веков тут

именно, у раки Преподобного, искали они духовной опоры и верховного

одобрения своей деятельности. Не тех или иных насельников монастыря,

входящих и входивших в состав Лавры, как его служители и охранители, а у

всего народа русского, через Лавру говорящего, искали одобрения от Лавры,

как единого культурного целого, центр которого — в Троицком Соборе, а

периферия далеко с избытком покрывает границы России.

Московская Духовная Академия, питомица Лавры, из лаврского

просветительного и ученого кружка Максима Грека вышедшая, и в своем

пятисотлетнем бытии, при всех своих скитаниях, неизменно блюдшая крепость

уз с Домом Живоначальной Троицы, не без глубокого смысла, после

четырехсотлетней своей истории, нашла себе наконец место успокоения в

монастыре и вот уже более ста лет пребывает здесь, с рукописными и книжными

своими сокровищами. Эта старейшая Высшая Школа России духовно была и должна

быть, конечно, отнюдь не самостоятельным учреждением, а лишь одною из

сторон в жизни Лавры. Кстати сказать, не без вдохновлений от Лавры и не без

ее организующей мощи, возникло и жило само Абрамцево, взрастившее новое

русское искусство и столь много значившее в экономическом строе современной

России: вспомним хотя бы Северную и Донецкую железные дороги. Однако

невозможно исчерпать все то, чем высказывала и высказывает себя культурная

зиждительность, исходящая от Лавры.

ЛАВРА НА СТРАЖЕ РОДИНЫ

Не редко в святой Лавре можно увидеть и тех, кто, исполняя заповедь

любви к Богу и ближним, с оружием в руках защищают Отечество. Во все

времена обитель преподобного Сергия окормляла русское воинство. Оно же

верно служило Отечеству, защищая свой народ, свои святыни от поругания

неверных. Русские воины перед каждым ответственным сражением спрашивали

благословения и напутствия у святых отцов, как то было перед Куликовской

битвой, назидались стойкостью и мужеством насельников Лавры, могущих в

трудное для России время лично встать на защиту Отечества и святой обители,

(16-месячная осада поляками монастыря в Смутное время). В святой обители

находили упокоение и напутствие в последнюю дорогу герои-воины души свои

положившие за ближних своих.

Лавра преподобного Сергия и поныне исполняет заветы своего

основателя. Вид подтянутых подростков в камуфляжной форме, прикладывающихся

к мощам преподобного Сергия стал привычен для постоянного посетителя Лавры.

Это курсанты Детского православного военно-патриотического клуба, носящего

славное имя святого монаха-воина Пересвета. Клуб был открыт в 1995 году по

благословению наместника Лавры архимандрита Феогноста (ныне епископ

Сергиево-Посадский). В данное время стены клуба объединяют более ста юношей

и девушек, которые через богослужение и изучение Закона Божия приобщаются к

самобытной русской культуре, усваивают православные нормы морали.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Лавра собою объединяет в жизненном единстве все стороны русской жизни.

Мы видим тут великолепный подбор икон всех веков. Невозможно представить

себе Лавру без школы иконописи и без иконописных мастерских.

Лавра — показательный музей архитектуры.

В Лавре сосредоточены превосходнейшие образцы шитья, а также

ювелирного искусства.

Однако не исчислить всех культурных возможностей, столь естественных

около Лавры. Лавра представляется живым музеем России, в котором кипит

изучение и творчество и где, в мирном сотрудничестве и благожелательном

соперничестве учреждений и лиц, совместно осуществляются те высокие

предназначения — дать целостную культуру, воссоздать целостный дух

античности, явить новую Элладу, которые ждут творческого подвига от

Русского народа.

Итак, в Троице-Сергиевой Лавре, как в фокусе, собраны лучшие

достижения русской культуры, и сама эта культура в своей первооснове, в

своей близости к духовным источникам, ее породившим, наверно, лучше всего

может изучаться именно здесь – "у Сергия на Маковце".

Список литературы.

1. Балдин В. И. Загорск. «Искуство» 1989 г.

2. Балдин В. И. Архитектура Троицкого собора. Москва 1956 г.

3. Энциклопедия. История России. Москва, «Аванта плюс» 1997 г.

4. Архиепископ Гомельский и Жлобинский Аристарх Православие в судьбах

Отечества. Троице-Сергиева Лавра и русская культура. 1989 г.

5. Лихачев Д. С. Культура России времени Андрея Рублева и Епифания

Премудрого. Москва. 1962 г.

6. Павел Флоренский Троице-Сергива Лавра и Россия

-----------------------

[1] Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII

века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Перевод с

арабского.

[2] П. Флоренский, «Троице-Сергиева Лавра и Россия»

[3] Преподобный Никон

[4] Епифаний жил в Троицком монастыре с 1375 по 1406 г.; Пахомий — с 1440

по 1459 г., а затем в 1472—1473 гг.

[5] монастыря

Страницы: 1, 2