Славянский костюм

Славянский костюм

ВВЕДЕНИЕ

Откуда мы знаем, как наряжались тысячу лет назад наши далёкие предки,

что надевали они зимою и летом, в будни, в праздничные и печальные дни?

Конечно, на многие вопросы отвечает в первую очередь археология. Особенно

полезными для изучения древних одежд оказались мужские, женские, детские

захоронения, многие сотни которых обнаружены и исследованы учёными на всей

территории расселения древних славян.

Погребальный обычай наших пращуров требовал отправлять человека в

последний путь в богатом, удобном и красивом убранстве, причём для женщин и

девушек это был, как правило, свадебный наряд. Почему так, рассказывается в

главах «Свадьба» и «Звёздный мост». Металлические, самоцветные, стеклянные

элементы таких нарядов — пряжки, бусы, пуговицы — Попадали в землю более

или менее целыми даже в том случае, если тело предавали огню. Но, к счастью

для современной науки, погребальный костёр устраивали не всегда, и во

многих могилах сохранились настоящие комплекты амулетов, украшений и

всевозможной «галантереи». По тому, как они расположены на костях древних

скелетов, учёные делают выводы о древних костюмах. Например, о наборных

мужских поясах или женских головных уборах, унизанных бисером. Если же

обобщить данные раскопок в разных концах славянских земель, можно начинать

разговор о различных типах украшений, характерных для жителей тех или иных

мест. В частности, это позволило уточнить границы расселения отдельных

племён, известных из летописей.

В некоторых местах удаче археологов способствуют необычные природные

условия, скажем, повышенная влажность глинистой почвы. Такой грунт

сохраняет не только дерево и металл, но даже недолговечные органические

материалы вроде кожи и ткани. Так, на раскопках в Старой Ладоге, Пскове,

Новгороде и в ряде других районов часто находят обрывки одежды и почти

целую обувь. И не обязательно в погребениях — эти вещи когда-то сносили и

выбросили, либо попросту потеряли. Плотная влажная почва не пропустила, к

ним кислород воздуха, и они не сгнили дотла, как им полагалось бы за тысячу

с лишним лет. Конечно, от долгого лежания в земле обувь превращается в

бесформенные комки, а ткань, в лучшем случае, становится тёмно-коричневой.

Нужна специальная обработка, чтобы драгоценные клочки не погибли,

извлеченные наружу. Однако со временем в руках учёных оказывается почти

прежняя туфелька или сапожок, а современная техника помогает выяснить, из

каких нитей была соткана материя и частицы какого красителя на ней

остались. Существуют и методы, позволяющие установить «возраст» находки —

иногда с точностью до нескольких лет.

И всё-таки было бы очень трудно, почти невозможно собрать из клочков

полуистлевшей ткани целый костюм, если бы не изображения, счастливо

сохранившиеся до наших дней или воскресшие под руками реставраторов на

фресках древних соборов, на миниатюрах рукописей, в [pic]камне и дереве

языческих и христианских священных изваяний. Конечно, их создатели

запечатлели в первую очередь знатных людей своей эпохи или вовсе

мифологических персонажей, к тому же рисунки и скульптуры зачастую весьма

схематичны. И тем не менее эту возможность увидеть прошлое трудно

переоценить.

Подобный шанс дают нам и памятники литературы, взять хотя бы сочинения

византийских хронистов и арабских путешественников, которые посещали

древних славян. Сохранились описания одежд и в наших летописях. Во всяком

случае, язык древних книг и берестяных грамот, найденных при раскопках,

позволяет судить, что именно называлось «корзном», что — «гащами», а что —

«сарафаном».

И наконец, нельзя пренебрегать сведениями, которые может дать народный

костюм, кое-где перекочевавший из бабушкиного сундука на витрины музеев, а

кое-где (на Русском Севере) надеваемый в праздники и по сей день. Понятно,

здесь необходима разумная осмотрительность, ведь на протяжении веков

народный костюм хоть и медленно, но всё же менялся. И тем не менее, когда

начали реставрировать женский головной убор VI века из земли древних полян,

он оказался удивительно схож с кокошником, что носили в Каргополье всего

сто лет назад!

2. ОДЕЖДА

2.1 «По одёжке встречают...»

Эта всем известная поговорка пришла к нам из глубины столетий. Тысячу

лет назад нашим предкам было достаточно один раз взглянуть на одежду

незнакомого человека, чтобы понять, из какой он местности, к какому роду-

племени принадлежит, каково его общественное положение и «гражданское

состояние» — совершеннолетний или нет, сочетался ли браком и так далее.

Такая «визитная карточка» позволяла сразу решить, как вести себя с

незнакомцем и чего от него ждать. Отметим, кстати, что человека, без

крайней необходимости переодевшегося в одежду, не соответствующую его

достоинству и полу, ожидало в лучшем случае осуждение, если не наказание.

Люди старшего возраста помнят, какие споры уже в наше «просвещённое» время

кипели из-за женских брюк, но не все понимают, в какую глубокую древность

уходят корни этого спора. Тысячу лет назад подобное было допустимо разве

что для спасения жизни — своей или чужой. Например, в Скандинавии времён

викингов жена могла запросто развестись с мужем, если он надевал на себя

хоть что-то, принадлежавшее к женскому убранству...

И сегодня сохранились в нашем обиходе «говорящие» детали одежды и даже

целые виды костюма, которые может носить только член определённой

половозрастной или общественной группы. Об этом рассказывается в главе

«Границы во времени». Как и всё на свете, «говорящие» одежды рождаются и

умирают. Скажем, не так давно перестала быть обязательной школьная форма.

Хочешь —сиди на уроке в джинсах, хочешь — в кожаной юбке, учителю нет до

этого дела, лишь бы слушали. Когда учился в школе автор этих строк, было

немыслимо прийти на занятия в чём-либо, кроме строгого серого костюма,

причём из определённой материи (у мальчиков), или коричневого платья с

передником (у девочек). Зато после уроков одевались кто как хотел. А вот

моя бабушка прекрасно помнила, как их, гимназисток, заставляли повсюду— ив

театр, и на прогулку — ходить ТОЛЬКО в форменном платье. Да ещё цвет платья

менялся в зависимости от того, в какой класс перешла ученица!

Надо ли доказывать, насколько богаче подобными знаками был древний

наряд?

2.2 Одёжа, риза, порты...

Как называли древние славяне «одежду вообще»?

Когда мы теперь произносим «одёжа», — это звучит как просторечие, почти

как жаргон. В Словаре русского языка С. И. Ожегова при данном слове стоит

пометка «разг.» — «разговорное». Тем [pic]не менее учёные пишут, что в

Древней Руси именно «одёжа» употреблялась гораздо чаще и шире, чем

бытовавший одновременно с ним привычный нам термин «одежда». Как знать,

может, именно его, а не «одёжу» наши предки снабдили бы примечанием

«разг.»?

Слово «одеяние», имеющее для нас некий торжественный смысл, тоже часто

употреблялось древними славянами в значении «одежда вообще». Действительно,

вслушаемся: «одеяние» — «то, что одевает». Употреблялся и близкий

вариант—«одение».

А вот другое современное просторечие — «портки». В древности его

произносили иначе — «порты». Оно родственно глаголу «пороть», то есть по-

древнерусски «резать» (вспомним родственное слово «вспороть»). «Порты»

употреблялись как в значении «одежда вообще», так и в значении «отрез,

кусок ткани, холста». Языковедами отмечен и ещё один смысл -— «кожа с

задних ног животного». Нет ли здесь отзвука тех древнейших времён, когда,

подражая мифическому предку-зверю, люди старались кроить обувь из шкуры

звериных ступней, а шапки — из шкуры с головы?.. Так или иначе, «порты» всё

чаще обозначали одежду для ног. Пока не превратились в «портки» — впрочем,

без того просторечного оттенка, который это слово имеет в русском языке

сейчас. А древнее значение — «одежда вообще» — сохранилось для нас в слове

«портной», или «портной швец», как говорили в старину.

[pic]А что мы представляем себе при слове «риза»? Конечно, облачение

священника, надеваемое для богослужения. Некоторые учёные полагают, что

слово это пришло к нам вместе с христианством из Византии и всегда означало

только ритуальное одеяние, а также богатую одежду князей и бояр. Другие,

напротив, считают его исконно славянским, отмечают его родство с глаголом

«резать» и утверждают, что именно «ризы» было в Древней Руси самым

распространённым термином для обозначения «одежды вообще»... Кто прав?

2.3 Детская одежда

Одежда никогда не была для древних людей просто «совокупностью

предметов, которыми покрывают, облекают тело», как можно прочитать на

страницах современного словаря. Она значила для них гораздо, гораздо

больше! Наши далёкие предки скорее согласились бы с нынешними

экстрасенсами, которые утверждают: человеческое биополе «впитывается» в

одежду и задерживается на ней. Поэтому им иногда удаётся найти пропавшего

человека, подержав в руках что-то из его одежды (или какую-нибудь личную

вещь). Они остаются некоторым образом связанными со своим хозяином, где бы

он ни был. А разве не сродни этим воззрениям народное убеждение, что злой

колдун может навести порчу по одной-единственной ниточке, выдернутой из

одежды?

Теперь нетрудно понять, почему самой первой пелёнкой для новорожденного

чаще всего служила рубаха отца (мальчику) или матери (девочке). В главе

«Взросление» уже упоминалось, что и в дальнейшем детскую одежду старались

кроить не из вновь сотканного полотна, а из старой одежды родителей. Делали

это не от скупости, не по нищете и даже не потому, что мягкая, стираная

материя не раздражает нежную кожу младенца. Весь секрет — в священной силе,

или, по-теперешнему, в биополе родителей, способном заслонить неокрепшего

маленького человека, уберечь от порчи и сглаза.

Детская одежда древних славян была одинакова для девочек и для

мальчиков и состояла из одной длинной, до пят, полотняной рубахи. Право на

«взрослую» одежду дети получали только после обрядов инициации (об этом

подробнее см. в главе «Взросление»).

Такая традиция исключительно долго держалась в славянской среде,

особенно в деревне, мало подверженной веяниям моды. С течением столетий был

утрачен древний ритуал перехода из разряда «детей» в разряд «молодёжи»,

многие его элементы вошли в состав свадебной церемонии. Так, ещё в XIX (!)

веке в некоторых областях России, Украины, Белоруссии вполне уже взрослые

юноши и девушки порою до собственной свадьбы ходили в детской одежде —

рубахе, схваченной пояском. В ряде других мест одежда ребёнка представляла

собой обычный крестьянский костюм, только в миниатюре.

Любящие матери всегда старались украсить детскую одежду. Учёные пока не

располагают точными данными, но следует думать, что ворот, рукава и подол

рубашки покрывала обильная вышивка. Это тем более вероятно, что вышивка

(как, впрочем, и всё, что называется теперь «украшениями») обладала в

древности оберегающим смыслом. О вышивке мы ещё поговорим, а вот

металлических украшений, которыми, как мы увидим, был так богат «взрослый»

девичий и женский наряд, в могилах девочек не найдено. Археологами

обнаружены только ниточки бус, тонкие проволочные колечки, которые

вплетались в волосы, да подвески-бубенчики, сделанные из меди или бронзы,

редко — из серебра. Чаще всего их носили у пояса, иногда — по нескольку

штук слева и справа, привешивая на длинную нитку, шнурок или ремешок таким

образом, чтобы при каждом движении слышался звон. Современному человеку

покажется, что это была забава, своего рода погремушка, а может быть,

дополнительный способ присмотреть за ребёнком. Всё так, но для древних

людей бубенец был в первую очередь одной из эмблем Бога Грозы, звон

подвески должен был отпугивать всякую нечисть...

Так одевались дети славянского простонародья. У высших социальных слоев

обычаи были несколько иными. И дело даже не в том, что боярские дети были

наряжены богаче крестьянских. На миниатюре из книги XI века маленький

княжич одет совершенно как взрослый, разве что без некоторых знаков

княжеского достоинства. Следует предположить, что над «княжатами» обряды

инициации совершались значительно раньше, чем над детьми простого народа.

Ведь в случае гибели отца сыну, невзирая на малолетство, предстояло занять

княжеский стол. А что если художник, работая над парадным портретом семьи

великого князя, решил изобразить именно будущего правителя, а не просто

ребёнка и не Счёл возможным рисовать его в одежде непосвящённого? Трудно

сказать.

2.4 Рубаха

Древнейшей, самой любимой и распространённой нательной одеждой древних

славян была рубаха. Языковеды пишут, что её название происходит от корня

«руб» — «кусок, отрез, обрывок ткани»—и родственно слову «рубить», имевшему

когда-то ещё и значение «резать». Надо думать, история славянской рубахи

действительно началась в глубине веков с простого куска ткани, перегнутого

пополам, снабжённого отверстием для головы и скреплённого поясом. Потом

спинку и передок стали сшивать, добавили рукава. Учёные называют такой

покрой «туникообразным» и утверждают, что он был примерно одинаковым для

всех слоев населения, менялся только материал и характер отделки. Простой

народ носил в основном рубахи из льняного полотна, для зимы иногда шили их

из «цатры» — ткани из козьего пуха. Богатые, знатные люди могли позволить

себе рубахи из привозного шёлка, а не позже XIII века из Азии начала

поступать и хлопчатобумажная ткань. Как уже говорилось (см. раздел

«Ткачество»), на Руси её называли «зендень».

Другим названием рубахи в русском языке было «сорочка», «сорочица»,

«срачица». Это очень старое слово, родственное древнеисландскому «серк» и

англосаксонскому «сьорк» через общие индоевропейские корни. Некоторые

исследователи усматривают разницу между рубахой и сорочкой. Длинная рубаха,

пишут они, делалась из более грубой и толстой материи, тогда как короткая и

лёгкая сорочка — из более тонкой и мягкой. Так постепенно она и

превратилась в собственно бельё («сорочка», «чехол»), а верхнюю рубаху

стали именовать «кошулей», «навершником». Но это тоже произошло позже, в

XIII веке.

[pic][pic]

Мужская рубаха древних славян была примерно по колено длиной. Её всегда

подпоясывали, при этом поддёргивая, так что получалось нечто вроде мешка

для необходимых предметов. Учёные пишут, что рубахи горожан были несколько

короче крестьянских. Женские рубахи кроились обычно до полу (по мнению

некоторых авторов, отсюда и происходит «подол»). Их тоже обязательно

подпоясывали, при этом нижний край чаще всего оказывался посередине икры.

Иногда, во время работы, рубахи подтягивали и по колено.

2.5 О вороте...

Рубаха, непосредственно прилегавшая к телу, шилась с бесконечными

магическими предосторожностями, ведь она должна была не только согревать,

но и отгонять силы зла, а душу — удерживать в теле. Так, когда кроили

ворот, вырезанный лоскут непременно протаскивали внутрь [pic]

[pic]будущего одеяния: движение «внутрь» обозначало сохранение, накопление

жизненных сил, «наружу» — затрату, потерю. Этого последнего всячески

старались избегать, чтобы не навлечь на человека беду.

По мнению древних, следовало так или иначе «обезопасить» все

необходимые отверстия, имевшиеся в готовой одежде: ворот, подол, рукава.

Оберегом здесь служила вышивка, содержавшая всевозможные священные

изображения и магические символы. Языческий смысл народных вышивок очень

хорошо прослеживается с древнейших образцов до вполне современных работ,

недаром учёные считают вышивку важным источником в изучении древней

религии. Эта тема поистине необъятна, ей посвящено огромное количество

научных трудов.

Славянские рубахи не имели отложных воротников. Иногда удаётся

восстановить нечто похожее на современную «стоечку». Чаще всего разрез у

ворота делали прямым — посередине груди, но бывал и косой, справа или

слева.

Застёгивали ворот на пуговицу. Пуговицы в археологических находках

преобладают бронзовые и медные, но исследователи полагают, что'металл

просто лучше сохранился в земле. В жизни наверняка чаще встречались

сделанные из простых подручных материалов — кости и дерева.

Легко догадаться, что ворот был особенно «магически важной» деталью

одежды — ведь именно через него в случае смерти вылетала душа. Желая по

возможности этому помешать, ворот столь обильно [pic]оснащали охранительной

вышивкой (иногда содержавшей — конечно, у тех, кто был в состоянии себе это

позволить, — золотое шитьё, жемчуг и драгоценные камни), что со временем он

превратился в отдельную «наплечную» часть одежды — «ожерелье» («то, что

носят вокруг горла») или «оплечье». Его пришивали, пристёгивали или вовсе

надевали отдельно. В главах «Не просто "для красоты"» и «Женщина, Космос и

украшения» подробнее рассказано об охранительном смысле украшений и о том,

почему при мало-мальском достатке люди старались обзавестись золотом и

благородными камнями и не прятали их в сундук, а размещали на одежде и на

собственном теле.

2.6 О рукаве

Рукава рубах были длинные и широкие и у запястья схватывались тесьмой.

Заметим, что у скандинавов, носивших в те времена рубахи подобного же

фасона, завязывание этих тесёмок считалось знаком нежного внимания, едва ли

не объяснением в любви между женщиной и мужчиной...

В праздничных женских рубахах тесёмки на рукавах заменялись створчатыми

(застёгивающимися) браслетами — «обручьями», «обручами». Рукава подобных

рубах были много длиннее руки, в распущенном виде они достигали земли. А

поскольку у древних славян все праздники носили религиозный характер,

нарядные одежды надевались не только для красоты — это были одновременно и

ритуальные облачения. Браслет XII века (сделанный, кстати, как раз для

такого праздника-священнодействия) сохранил для нас изображение девушки,

исполняющей магический танец. Длинные волосы её разметались, руки в

спущенных рукавах взлетают, как лебединые крылья. Учёные думают, что это

танец дев-птиц, приносящих земле плодородие. Южные славяне называют их

«вилами», у некоторых западноевропейских народов они превратились в

«вилис», в древнерусской мифологии к ним близки русалки. Все помнят

волшебные сказки о девушках-птицах: герой, случается, похищает у них

чудесные наряды. А также сказку о Царевне-лягушке: помавание спущенным

рукавом играет в ней не последнюю роль. Вот уж действительно, сказка —

ложь, да в ней намёк. В данном случае — намёк на ритуальную женскую одежду

языческих времён, на одежду для священнодействия и колдовства.

[pic]

2.7 Пояс

Славянские женщины носили тканые и вязаные пояса. Они почти не

сохранились в земле, поэтому археологи очень долго считали, что женские

одежды не подпоясывались вообще.

А вот ременные пояса с самой древней поры были одним из важнейших

символов мужского престижа — женщины не носили их никогда. Не забудем, что

практически каждый свободный взрослый мужчина потенциально был воином, а

именно пояс считался едва ли не главным знаком воинского достоинства. В

Западной Европе полноправного рыцаря называли «опоясанным», пояс входил в

рыцарские атрибуты наравне со шпорами. А на Руси бытовало выражение «лишить

(отрешить) пояса», что значило «лишить воинского звания». Любопытно, что

позже его применяли не только к провинившимся воинам, но и к священникам,

которых лишали сана.

Пояс ещё называли «опояской» или «поясницей». Мужской кожаный пояс

обычно был в ширину 1,5— 2 см, имел металлическую пряжку и наконечник, а

иногда его сплошь покрывали узорными бляшками — по ним-то и удалось

восстановить строение ремня. Мужчина-славянин не успел ещё превратиться в

забитого крестьянина позднейших времён, подпоясывавшегося мочальной

верёвкой. Это был гордый, полный достоинства человек, защитник своей семьи,

и весь его облик, в первую очередь пояс, должен был о том говорить.

Интересно, что поясные наборы «мирных» мужчин менялись от племени к

племени: например, вятичи предпочитали лировидные пряжки. А вот ремни

профессиональных воинов — членов дружин — были тогда почти одинаковы по

всей Восточной Европе. Учёные видят в этом свидетельство широких связей

между народами и определённой схожести воинских обычаев разных племён, есть

даже термин — «дружинная культура».

Особой славой пользовались пояса из кожи дикого тура. Полоску кожи для

такого пояса старались добыть прямо на охоте, когда зверь уже получил

смертельную рану, но ещё не испустил дух. Надо думать, эти пояса являлись

порядочной редкостью, очень уж опасны были могучие и бесстрашные лесные

быки. Вряд ли мы ошибёмся, предположив, что именно из турьей кожи делались

воинские пояса, ведь охоту на тура приравнивали к поединку с вооружённым

врагом, и, может быть, тур, посвящённый Богу Грозы, был своеобразным

воинским «тотемом». Впрочем, существовало поверье, что такие пояса хорошо

помогали роженицам. Кстати, рожающая Богиня изображена на бляшках пояса,

найденного вместе с древностями одного из финно-угорских народов — соседей

славян. Учёные считают, что этот ремень имел ритуальное назначение.

Следует, однако, учесть, что ритуальным смыслом обладали буквально все

предметы воинского снаряжения; об этом говорится в главе «Кольчуга». А о

том, как соотносились и перекликались символы женственности и мужества,

рассказывается во многих главах, например «Шейные гривны» и «Женский

головной убор».

И мужчины, и женщины привешивали к поясам множество подручных

предметов: ножи в ножнах, кресала, ключи. В Скандинавии связка ключей у

пояса была своего рода символом власти домовитой хозяйки, а славянским и

Страницы: 1, 2, 3