Маргинальная культура в средневековой Европе

светские сюжеты): стихотворения с описанием природы и обличительные

произведения, осуждающие пороки духовенства. Особое место в этой литературе

занимала поэзия вагантов — "бродячие", появившаяся в Германии, Франции,

Англии и Северной Италии. Расцвет поэзии вагантов совпал с развитием школ и

средневековых университетов; носителями этой поэзии были бродячие студенты.

Их вольнодумная, озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов

средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они

воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: «Бросим все премудрости,

побоку учение, наслаждаться в юности — наше назначение...» Очень остро в их

поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали

римско-католическую церковь: «Рим и всех и каждого грабит безобразно;

пресвятая курия — это рынок грязный!»

Ваганты были связаны с традициями латинской поэзии и заимствовали у

нее стихотворные ритмы, даже когда писали пародии на богослужебные тексты.

Большое влияние на их стихи оказала античная поэзия. Иногда в стихах

вагантов звучали жалобы на их бесприютную и необеспеченную жизнь. «Не для

суетной тщеты, не для развлечения — из-за горькой нищеты бросил я учение».

Церковь не уставала преследовать вагантов и за критику пороков церкви, и за

прославление радостей земной жизни.

В XI—XII вв. оформился и был записан героический эпос, который до

этого передавался только в устной традиции. Героями народных сказаний были

обычно воины, защищавшие свою страну и свой народ; в эпических сказаниях

воспевались храбрость, сила, верность, воинская доблесть. Записанный в

условиях феодализма, героический эпос испытал на себе влияние рыцарских и

церковных представлений: героями эпоса всегда были преданные вассалы своих

сюзеренов, защитники христианства. Величайшим памятником французского эпоса

является «Песнь о Роланде», где франки оказываются жертвой низкого

предательства графа Ганелона, в лице которого автор поэмы осуждает

вероломство и феодальный произвол. Ганелону противопоставлен патриот

Роланд, считающий целью своей жизни служение императору и «милой Франции».

Но Роланд является также и верным вассалом своего сюзерена Карла: «Ведь для

сеньора доблестный вассал обязан претерпеть великие страданья: снести и

холод, и палящий жар и за него и плоть и кровь отдать...» Образ Карла

воплощает идею государственного единства и величия. Во времена крестовых

походов этот эпос служил призывом к борьбе христиан против «неверных».

Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является "Песнь о

Нибелунгах "(1200). В основе эпоса лежат древние германские сказания времен

«великого переселения», историческая основа произведения — гибель

Бургундского королевства, разрушенного гуннами в 437 г. Но весь характер

песни связан скорее с феодальной рыцарской Германией XII в., чем с жизнью

варварского общества V в.: при дворе бургундских королей царят рыцарские

обычаи, проводятся пышные празднества, турниры. На этом основании некоторые

зарубежные критики утверждают, что поэма — апофеоз феодальных порядков; но

это скорее осуждение злодеяний феодального мира. Произведения

средневекового эпоса типа «Песни о Роланде» или «Песни о Нибелунгах» —

выдающиеся памятники мировой культуры.

В XI—XII вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося

светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать

греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и

сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не

лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он

должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы

сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего

сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать

общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру

Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской

литературе.

Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской

культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое

распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке. При

дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая

интимные чувства и культ служения «прекрасной даме». Этот культ занимал

центральное место в творчестве трубадуров — провансальских поэтов, среди

которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия

трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из

ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические

песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь

поэта по поводу смерти какого-либо сеньора или близкого поэту человека,

песни-диспуты на любовные, философские, поэтические темы, плясовые песни,

связанные с весенними обрядами.

Особое место в рыцарской литературе принадлежит стихотворной повести

на любовно-приключенческий сюжет, заимствованный из кельтских преданий и

легенд. Главная из них — история короля бриттов Артура и его рыцарей,

живших в V—VI вв. и собиравшихся за круглым столом. Из этих легенд

составился цикл романов, так называемый бретонский цикл о короле Артуре и

святом Граале.

Большую роль в развитии буржуазного романа сыграл французский поэт

Кретьен де Труа, создавший романы с таинственными приключениями героев,

заколдованными людьми, чудесными странами. У него были также произведения,

открывавшие новый мир глубоких человеческих чувств, к ним относится роман о

Тристане и Изольде, принадлежавший к кругу бретонских (кельтских) сказаний.

Популярность этого романа в европейской литературе ХII-ХIII вв. объясняется

тем, что центральное место в нем отводится земной, человеческой любви,

привлекавшей внимание средневековых поэтов. В целом можно сказать, что

рыцарская литература, несмотря на ее ограниченный характер, способствовала

развитию средневековой культуры, появлению интереса к личности человека и

его переживаниям.

Влияние церкви, пытавшейся подчинить себе всю духовную жизнь общества,

определило облик средневекового искусства Западной Европы. Основным

образцом средневекового изобразительного искусства были памятники церковной

архитектуры. И не только потому что церковь была главным заказчиком

художественных произведений, а потому что средневековое искусство

формировалось под воздействием религиозного миропонимания. Оно было в руках

церкви могучим средством влияния на массы в силу его доступности для всех --

и для неграмотных, и для людей, говорящих на разных наречиях. Формула

«искусство — библия для неграмотных» сохраняла значение на протяжении всего

средневековья.

С необычной яркостью средневековые художники изображали картины

страданий и бедствий. Но необходимо иметь в виду, что скульптуру и живопись

средневековых храмов нужно рассматривать не только как воплощение

религиозных догматов, но и в свете их доступности широким массам. Церковь

выступала в качестве идейного руководителя, а создавали все произведения

простые ремесленники, поэтому народное творчество вплеталось в декоративное

убранство храмов — иногда здесь появлялись изображения, чуждые христианству

(жонглеры, охотники, звери, чудовища).

За время с XI по XII в. в Западной Европе сменились два архитектурных

стиля — романский и готический. Романские монастырские церкви Европы очень

разнообразны по своему устройству и украшению. Но все они сохраняют единый

архитектурный стиль, церковь напоминает крепость, что естественно для

бурного, тревожного времени раннего средневековья. Готический стиль в

архитектуре связан развитием средневековых городов. Главный феномен

искусства готики — ансамбль городского собора, который был центром

общественной и идейной жизни средневекового города. Здесь не только

исполнялись религиозные обряды, но происходили публичные диспуты,

совершались важнейшие государственные акты, читались лекции студентам

университетов, разыгрывались культовые драмы и мистерии.

В целом же следует отметить, что средневековая культура Западной

Европы имела весьма своеобразный, противоречивый характер, что из ее глубин

выросла блестящая культура эпохи Возрождения.

4.1.Ереси

Ересь, еретики - На языке церковной догматики Ересь

означает сознательное и преднамеренное уклонение от ясно

выраженного и формулированного догмата веры христианской, и вместе с тем

- выделение из состава церкви нового общества. Ересь нужно различать:

от

1) раскола, который означает также обособление от состава церковного

союза или общества верующих, но вследствие несогласия подчиняться

данному Иерархическому авторитету, по разногласию, действительному или

мнимому в обрядовом учении.

2) от непреднамеренных ошибок в догматическом учении, происшедших

вследствие того, что тот или другой вопрос самою церковью не был, в

данное время, предусмотрен и предрешен символически.

Такие ошибочные мнения встречаются нередко притом у многих

авторитетных учителей и даже отцов церкви (напр. у Дионисия Великого,

особенно у Оригена) в первые три века христианства, когда имела

место большая свобода мнений в области богословия, а истины церковного

учения не были еще формулированы в символах и подробных

вероизложениях соборов вселенских и поместных. Источниками Е.

обыкновенно были:

1) нежелание иудеев и язычников, а также последователей

восточного дуализма, принявших христианство, окончательно расстаться

со своим прежним религиозным и философским мировоззрением, и усилия

скомпилировать в одно целое старые доктрины с новыми христианскими.

Смешение восточного дуализма с христианством произвело манихейство, Е.

Вардесана, монтанизм, мессалиан и мн. др. секты, в несколько изменившемся

виде существовавшие даже в новой европейской истории (вальденсы,

богомилы и др.). Из смешения с христианством древнего иудаизма

возникли самые первые по времени секты, с которыми боролись еще

апостолы и отцы церкви II III вв.; из стремления скомпилировать в

одно целое наиболее отвлеченные доктрины христианства (учение о

Боге-Слове) с учением о Логосе платоников и неоплатоников получили

свое начало Е. Рационалистические III и IV в. ( монархиане ,

субординационисты и т. д.).

2) Стремление более сильных умов поставить христианское учение,

данное как Богооткровенное, на один уровень с философским миросозерцанием

античного мира, обосновать его на философских и диалектических методах

последнего. Намерение у этих учителей было доброе, но по самой природе

вещей неисполнимое, и привело к рационализму, каковым и была самая

сильная Е. всех времен - арианство, с его отраслями.

3) Самобытное богословствование христианских учителей, на основании

Св. Писания и чистых начал разума, лишенное узаконенных церковью

руководительных начал - церковного предания и общего голоса вселенской

церкви, Отсутствие этих начал, при самомнении и

самоуверенности, влекло к нарушению нормального состава учения церкви.

Кроме указанных трех категорий учений - Ересей, расколов,

непреднамеренных ошибок церковных учителей, - вне состава

символического, общеобязательного для всех христиан учения церкви

находятся еще так называемая частные или личные мнения церковных учителей

и отцов церкви о разных детальных вопросах христианского учения,

которых церковь не авторизирует своим именем, но и не отрицает,

предоставляя их благочестивой пытливости верующих (таковы, напр.,

некоторые мнения Евсевия Кесарийского, Григория Нисского и др.).

Этим учением о дозволенных частных мнениях православная церковь

отличается от католической, которая во всем составе христианского

богословия хочет видеть лишь догматы. На пространстве церковной истории,

от начала церкви до наших дней, непрерывною вереницей тянется ряд

бесчисленных Е., древних и новых; из повторения старых условий

возникает повторение старых, лишь видоизмененных внецерковных учений о

христианск. догматах.

Церковь борется с ними, опровергает их, побеждает; а еретиков,

после безуспешных попыток обратить их к своему учению, предает

отлучению. Грекоримское государство, в интересах спокойствия, а также

"оберегаючи матерь свою, св. церковь", подвергает их уголовному

преследованию; еще более фанатические западноевропейские

средневековые католические государства предают их сожжению, иногда не

желая различать настоящих еретиков от людей науки, не имеющей

непосредственного отношения к церковным доктринам, но по теории

средневекового католичества долженствующих состоять в зависимости от

догматики; их примеру следует (Иосиф Волоцкий - ересь жидовствующих),

хотя и не в такой степени и не без протеста лучших представителей самой

церкви, древняя допетровская, а от части и послепетровская Русь. Значение

ересей и расколов в истории состоит в том, что, свидетельствуя

о наличности высших духовно-нравственных интересов в обществе в

данный исторический период, они, с другой стороны, вызывали на

усиленную интеллектуальную деятельность самую церковь, побуждая ее к

более подробному раскрытию и более точному формулированию своего учения,

наконец - к систематизации его, каковая для церкви Восточной сделана

была еще в VIII в. Иоанном Дамаскиным. Полное, вполне научное изучение

ересей, особенно древних, в настоящее время представляется еще не вполне

возможным; мы знаем их доктрины отчасти только по тем очеркам,

их какие находятся в ересеологических (описательных) сочинениях

древних церковных писателей (ереси трех первых веков), а ереси

четвертого и пятого веков - почти исключительно по их опровержениям

отцами церкви того времени. Сочинения самих еретиков (древних)

истреблялись церковью столь же ревностно, как истреблялись в века

языческих гонений списки Св. Писания и сочинения самих отцов церкви.

4.2.Алхимия и астрология

Особое место в культуре средневековья, в системе его знания, занимают

алхимия и астрология. Их роль была двойная: с одной стороны, теологически

они несовместимы с христианством и поэтому маргинальны в средневековой

культуре; с другой стороны, на эзотерическом уровне они имеют немало точек

соприкосновения, что порой приводит к странному симбиозу.

Похожие отношения складывались у алхимии и астрологии с вполне

рациональными формами знания и деятельности. Алхимия и астрология оказали

огромное влияние на формирование знаковой среды средневековья.

Средневековая наука не предложила новых фундаментальных программ, но в

то же время она не ограничивалась только пассивным усвоением достижений

античной науки. Ее вклад в развитие научного знания состоял в том, что был

предложен целый ряд новых интерпретаций и уточнений античной науки, ряд

новых понятий и методов исследований, которые разрушали античные научные

программы, подготавливая почву для науки Нового времени.

Основной интерес к явлениям природы состоял в поиске иллюстраций к

истинам морали и религии. Любые проблемы, в том числе и естественнонаучные,

обсуждались с помощью толкования текстов Священного писания. Природа больше

не воспринималась как нечто самостоятельное, несущее в себе свою цель и

свой закон, как это было в античности. Она создана Богом для блага

человека. Бог всемогущ, и способен в любой момент нарушить естественный ход

природных процессов во имя своих целей. Сталкиваясь с необычными,

поражающими воображение явлениями природы, человек воспринимал их как чудо,

как промысел Божий, непостижимый для человеческого ума, слишком

ограниченного в своих возможностях.

В сознание человека проникает идея, которая никогда не возникла бы в

античности: раз человек является господином этого мира, значит, он имеет

право переделывать этот мир так, как это нужно ему. Именно христианское

мировоззрение посеяло зерна нового понимания природы, позволившего уйти от

созерцательного отношения к ней античности и прийти к экспериментальной

науке Нового времени, поставившей целью практическое преобразование мира.

В Средние века проблемы истины решались не наукой или философией, а

теологией. В этой ситуации наука становилась средством решения чисто

практических задач. Арифметика и астрономия, в частности, были необходимы

только для вычисления дат религиозных праздников. Такое чисто

прагматическое отношение к средневековой науке привело к тому, что она

утратила одно из самых ценных качеств античной науки, в которой научное

знание рассматривалось как самоцель, познание истины осуществлялось ради

самой истины, а не ради практических результатов.

Стремление найти для каждой вещи подходящее место в иерархии бытия

четко прослеживается и в тенденции к систематизации и классификации знания

- занятии, которое считали своим долгом ученые-схоласты. Очень популярным

жанром в научной литературе были сочинения типа энциклопедий. В недрах

средневековой культуры успешно развивались такие специфические области

знания, как астрология, алхимия, ятрохимия, которые подготовили возможность

образования современной науки. Эти дисциплины представляли собой

промежуточное звено между техническим ремеслом и натурфилософией и в силу

своей практической направленности содержали в себе зародыш будущей

экспериментальной науки.

Ситуация в средневековой науке стала меняться в XII в., когда в

научном обиходе стало использоваться научное наследие Аристотеля. Тогда

наука столкнулась с теологией и пришла с ней в противоречие. Разрешением

этого противоречия стала концепция двойственной истины, то есть признание

права на сосуществование “естественного разума” наряду с верой, основанной

на откровении. Но даже в этих обстоятельствах еще очень долгое время все

опытное знание и выводы, полученные из него методом дедукции, признавались

лишь вероятными, обладающими только относительной, а не абсолютной

достоверностью.

Не менее важными для становления современной науки были религиозные

обряды и ритуалы, подчинявшие жизнь горожан строгому ритму, распорядку,

почасовой регламентации; особую роль играли также средневековая школа и

университет, которые не только поощряли книжную ученость и усвоение

элементов античной науки, но и столетиями прививали нормы логико-

дискурсивного мышления и искусство аргументации. Это привело к высочайшему

уровню Европейское Возрождение.

4.3.Бродячие артисты

Жонглеры, стоявшие вне всякой иерархии, происходили из разных

сословий, Среди них и их предков были разорившиеся крестьяне, ремесленники,

променявшие свои инструменты на виолу и арфу, безместные клирики, бродячие

студенты и даже обедневшие выходцы из родовитых семей. Пешком или в седле

они скитались по свету: зимой ночевали в придорожных кабачках и на фермах,

расплачиваясь песнями за приют и скудную пищу, а в теплое время года

устраивались где придется: на лесной опушке, у деревенской околицы или на

рыночной площади города.

Обличители мирской суетности считали беспутное ремесло жонглера,

призванное забавлять каждого встречного и потворствовать низменным

страстям, несовместимым с религиозной моралью:

Не водись с буффонами и не слушай их рассказов, И особенно избегай

таких людей за обедом, Ибо это бесовы рассказчики, уверяю тебя.

Представителей племени кочующих развлекателей презирали как опустившихся

бродяг, что шатаются день и ночь и не особенно разборчивы в выборе средств

к пропитанию. Проповедники громили бродячий пестрый люд за

безнравственность и грозили отлучением от церкви; покаявшихся гистрионов не

допускали к причастию, их отказывались хоронить в освященной земле.

Памятники германского законодательства объявляли актеров неправоспособными,

хотя и не приравнивали их к ворам или разбойникам ("Саксонское зерцало"

(XIII в.). Над ними могли учинить насилие без какого-либо возмещения. В

"Саксонском зерцале" указана пеня для насмешки: "Актерам и всем тем,

которые передают себя в собственность другого, служит в качестве возмещения

тень человека", иначе говоря, они могут наказать лишь тень обидчика. На

Руси в XV-XVI вв. "походных" ("перехожих"), т.е. странствующих, скоморохов

приравнивали к пропащим "бражникам кабацким". Согласно Судебнику 1589 г.

(ст. 65, 66), величина бесчестия (т.е. плата за оскорбление) кочующему

скомороху в 20 раз ниже, чем скомороху, проживавшему в определенной

местности длительное время или постоянно. "Добропорядочные" люди осуждали

безалаберню жизнь деклассированной средневековой богемы, но отнюдь не

считали зазорным посещать ее разгульные сборища.

Пренебрежительное отношение не исключало зависти к тем, кто при всем

убожестве и неустроенности своего бытия, при всей зависимости от щедрости

зрителей или знатного покровителя обладал "карнавальными" правами и

вольностями. Непреодолимое желание запретного тянуло к общению с этими

беспечными людьми, гуляками и пересмешниками, то и дело подвергавшимися

оскорбительным выпадам.

Хотя многие жонглеры странствовали в одиночку, взаимная поддержка и

товарищеская сплоченность были важным условием их выживания. Судя по

маргинальным иллюстрациям, жонглеры предпочитали объединяться в маленькие

замкнутые группы из двух-трех человек - участников коллективного спектакля.

Нередко ядром актерской компании была супружеская пара: мужу - главному

кормильцу и "премьеру" - помогала его подруга - танцовщица,

аккомпаниаторша, певица. "Жонглер тот, кто вращается среди людей со смехом

и с игрой и высмеивает себя, свою жену, своих детей и всех прочих.

Профессиональные секреты зрелищного искусства отцы передавали

сыновьям. Дети по стопам родителей с малолетства вступали в суровую школу

скоморошьего ремесла. В течение многих лет. Работая до изнеможения, они

проходили курс ученичества, овладевали всеми тонкостями "науки". Благодаря

семейной преемственности и упорному труду, из подростка формировался мастер

своего дела - акробат, дрессировщик, музыкант старцев.

Жонглеров издали узнавали по кричащим "лоскутным" одеждам, музыкальным

инструментам у пояса, тощим коврикам, которые они перекидывали через плечо,

а во время выступлении расстилали прямо на мостовой. Наполняя улицы

беспорядочным весельем, они несли корзинки с обезьянами и разноцветных

попугаев, вели дрессированных медведей, лошадей, собачек и коз. Судя по

изобразительным материалам, разношерстная жонглерская братия не знала

единых костюмов, подобных специальному костюму шутов. Одевались по моде

времени и в зависимости от достатка; от нищенского рубища до нарядного

платья придворных менестрелей. Придворные жонглеры в ХII-XIV вв.

музицировали в двуцветных "гербовых одеждах" с узорами из диагональных и

поперечных полос или в шахматную клетку.

В комических сценках жонглеры надевали маски, раскрашивали лица,

использовали парики и накладные бороды. Акробаты, борцы и укротители

выходили с обнаженным торсом; штаны подпоясывали широким ремнем.

Своеобразие профессии жонглеров и песнесказителей определяло их

страннический образ жизни. Судьба жонглера - вечное кочевание "по землям

дальним". Он ощущал себя "птицей, носимой воздушными дорогами, листом,

игрушкой ураганов". Бродячие актеры скитались месяцами, боролись с

усталостью, страдали от переходов и ночной стужи. Неимущие и поэтому легкие

на подъем, "дети большой дороги" ходили по городам и весям - от замка к

замку, с ярмарки на ярмарку, от деревни к деревне, останавливаясь там, где

их ожидал заработок. "Много по земле ходоки" не задерживались на одном

месте. Если жонглер оставался ночевать в доме, где его радушно приняли, то

на другое утро он продолжал путь. Скоморошье искусство мобильно: зрелище не

требовало хитрых приготовлений и могло состояться в любой обстановке.

Жонглеры подвергались всем опасностям кочевой жизни. Путешествия во

трудным дорогам и тропам среди дремучих лесов, гор и ущелий требовали

мужества и выдержки. Следовало быть готовым к рискованным встречам с

разбойниками и всякими лихими

Перечень пленительных и поучительных историй, исполняемых жонглерами,

уникальный по полноте, - своего рода конспект средневековой хрестоматии с

характерным смешением античных, библейских и "исторических" сюжетов, а

также эпизодов из рыцарских романов".

При всем национальном своеобразии искусство средневекового "цирка" и

"эстрады" развивалось в широком культурно-географическою ареале. Оно

обладало собственным универсальным и достаточно консервативным "языком) и,

благодаря чувственной наглядности, было доступно зрителям любой страны. Для

бродячих трупп по существовало языковых барьеров: выступления музыкантов,

укротителей диких зверей, фокусников-иллюзионистов и мимов, "говоривших"

лицом и руками, не требовали перевода. "Тех, кто изъясняется

телодвижениями, все и поймут одинаково". Похожие акробатические номера

демонстрировали и греческому басилевсу, и киевскому князю, и китайскому

императору. Нивелировке местных артистических особенностей способствовали

постоянные передвижения жонглеров- скоморохов. Сопутствуя торговым

караванам паломникам и крестоносным ополчениям, они переправлялись через

широкие реки, проходили богатые города, пересекали границы нередко

враждующих государств.

4.4.Колдовство

На протяжении более чем двух веков Колдовство являлось неотъемлемой

частью религиозной и интеллектуальной жизни Европы, причем в разные времена

оно понималось совершенно по-разному, что и показывают приведенные ниже

толкования этого понятия. Лингвистические варианты и неточность

употребления дополнительно затемнили его исконное значение.

1587. Джордж Гиффорд: [Ведьма, это та,] "которая, действуя с помощью

дьявола или дьявольского искусства, приносит вред или исцеляет, находит

скрытые вещи или предсказывает будущее, и все это изобретено Дьяволом,

чтобы опутать и обречь на вечные муки человеческие души".

1599. Мартин лель Рио: [Колдовство] - "это искусство делать чудеса,

находящиеся вне человеческого понимания, с помощью договора, заключенного с

Дьяволом".

1608. Уильям Перкинс: "Ведьма - это колдунья, которая с помощью открытого

или тайного союза с Дьяволом сознательно и умышленно использует его помощь,

чтобы творить чудеса". 1608. Франческо-Мария Гваццо: "Колдовство - это

форма магии, когда с помощью дьявола один человек приносит вред другому".

1653. Сэр Роберт Филмер: "Колдовство - это искусство делать чудеса с

помощью Дьявола и при соизволении Господа".

1671. Эдвард Филипс (племянник Джона Мильтона): "Колдовство - это особое

зловредное искусство делать с помощью дьявола. или злых духов чудеса,

превосходящие понимание обычного человека".

1689. Коттон Мазер: "Колдовство - это делание странного и по большей

части плохого с помощью злых духов, заключивших договор с грешными

человеческими детьми".

1730. Уильям Форбс (профессор права из университета в Глазго):

"Колдовство есть черное искусство делать чудеса благодаря силе, полученной

от дьявола".

Для тех, кто, подобно богословам, судьям или адвокатам, был связан с

защитой и обороной веры, колдовство означало только одно: союз с дьяволом,

чтобы делать зло. И для католиков, и для протестантов колдовство было

ересью. Разрозненные описания развития Колдовства за первые XIII веков

нашей эры придают особое значение чародейству. Поскольку практически все

ранние источники были написаны христианами, христианская концепция дьявола

наложилась на народные верования. Затем схоласты, хорошо знакомые с

развитой демонологией, извлекли из этих источников концепции, которых там

никогда не было. Августин - один из отцов церкви, повсюду видевший Дьявола,

принимавший на веру любую историю о демонах, заложивший основы Корпуса

канонического права, который стал неисчерпаемым кладезем для многих

демонологов. Он разделяет с Фомой Аквинским сомнительную заслугу

изобретения демонологии и Колдовства.

"Ведьмы - это те, кто из-за значительности своих преступлений обычно

называются malefici или носителями зла. Эти ведьмы с соизволения Господа

возбуждают стихии и смущают умы людей, не очень верующих в Господа. Не

применяя никакого яда, они убивают с помощью великой силы своих заговоров.

...Они вызывают дьяволов и ухитряются так возбудить их, что те начинают

убивать их недругов с помощью злых уловок. Ведьмы используют кровь своих

жертв и часто оскверняют трупы мертвых.

До 1350г. под Колдовством подразумевалось в первую очередь

чародейство, пережиток распространенных суеверий, имевших языческое

происхождение. Но, будучи дохристианскими, эти суеверия не представляли из

себя какой-либо религии, оппозиционной христианству или просто более

древней. Чародейство (магия) широко распространено и старо как мир: чародеи

пытались приспособить природу к человеческим нуждам уже в ту дорелигиозную

эпоху, когда жрецы еще не овладели всеми племенными знаниями. Стадиям

развития первобытного общества в любой части мира, в любое время,

независимо от заимствований или прямого влияния, свойственны аналогичные

основные идеи, хотя их логическое обоснование может быть разным. Так,

многие проявления чародейства - вызывание духов, вера в демонов, заговоры и

обряды, обеспечивающие благосостояние людей и животных или способствующие

их гибели и смерти, обнаруживаются как в Европе, так и в Африке, Азии,

Северной и Южной Америке. Любопытное сходство подобных ритуалов и культов

доказывает ложность этимологии слова voodoo от названия ереси ХШв. из

Вудуа в Южной Франции. На самом деле здесь нет никакой связи, и voodoo

происходит из эве - африканского языка Дагомеи и Того.

В первые тринадцать веков Колдовство наказывалось смертью лишь в том

случае, если приводило к какому-либо повреждению, а гадание или знахарство

приравнивались к проституции и наказывались соответственно. В XIVв.

церковные законы стали более тщательно разрабатывать тему чародейства. В

1310г. Трирский собор запретил гадание, любовные зелья, вызывание духов и

подобные действия. В 1432г. епископ Безье отлучил от церкви всех чародеев и

им подобных. Законодательство ужесточилось и в ХV в.

Эти законы все еще не предусматривали договоров с Дьяволом и полетов на

шабаш, свойственных позднейшей колдовской ереси, хотя на инквизиторских

судах подобные преступления были представлены уже в 1330г. (в Тулузе).

Христианство не протестовало против веры в нарушение нормального хода

вещей; каждый святой совершал чудеса, а каждый пустынник преодолевал уловки

дьяволов. Сочинения ранних и средневековых богословов наполнены случаями

чародейства и магии, всегда рассматриваемыми серьезно и с полным доверием.

В подобной обстановке чародейство рассматривалось как нечто повсеместно

распространенное. Примерно с середины XlV в. Колдовство начало принимать

иной облик: постепенно из старого представления о магии выросла новая

концепция ереси.

Ересь считалась изменой Господу, "сознательным отрицанием догмы или

слепой приверженностью к секте, чье учение осуждалось церковью как

противоположное Вере", как писал в одной из работ Бернард Гидонис (1261-

1331).

Понятие Колдовской ереси вводилась и распространялась инквизицией,

которая отвечала за нерушимость церковной догмы. На этом этапе светские

суды еще никоим образом не влияли на идею Колдовства. Постепенно инквизиция

присвоила право распоряжаться понятием Колдовства и толковать его по своему

усмотрению. Вначале она преследовала просто чародейство. В булле 1258г.

папы Александра IV инквизиторам разрешалось преследовать чародеев, когда их

искусство вступало в противоречие с положениями веры. Эта тонкость

оставляла все на рассмотрение инквизиторов. За исключением периода с 1307

по 1320 гг., когда папа Иоанн XXII предоставил инквизиторам полный контроль

над всеми видами чародейства, такая ситуация продолжалась до 1451г., и

формулировка 1258г. была повторена во многих буллах. Лишь папа Николай V в

письме к Югу Ленуару, инквизитору Франции, предоставил инквизиции

полномочия судить за любое чародейство, даже если в нем "не проявляются

признаки ереси". Почему инквизиции понадобилось превратить Колдовство в

новую ересь? Возможно, основной тому причиной были успехи инквизиторов в

искоренении предыдущих ересей. На протяжении всего ХIII в., сосредоточив

свои усилия на жителях южной Франции, с помощью деятельности известного

инквизитора Бернарда Гидониса, инквизиция истребила альбигойцев и прочих

еретиков. Около 1320г., как говорится в "Британской энциклопедии" (11-е

изд.), "преследования прекратились за отсутствием предмета". Колдовство

действительно было изобретено, чтобы заполнить брешь.

Универсальность теории Колдовства неизмеримо увеличила количество

возможных еретиков. Каждый европеец стал потенциальным еретиком или

ведьмой, а, следовательно, возможным источником доходов для инквизиторов,

которые делились с гражданскими властями конфискованной собственностью всех

тех, кто был осужден за ересь.

Благодаря тому, что Колдовство было настолько серьезным, насколько и

трудно доказуемым, в 1468г. оно было объявлено crimen excepla, чрезвычайным

преступлением, предусматривавшим чрезвычайные меры судопроизводства и

пресечения. Принимались показания неправоспособных лиц: например,

свидетельства маленьких детей о встречах с дьяволом, показания

соучастников, лжесвидетелей и отлученных от церкви. Пытка разрешалась,

чтобы вынудить преступника признаться; в действительности же на ней

настаивали, поскольку признание без пытки считалось ненадежным. И чтобы

обеспечить занятость и оплату целого аппарата охотников за ведьмами,

обвиняемым приходилось называть или изобретать имена сообщников, которых в

свою очередь пытали, чтобы они признались и назвали следующие имена.

Раннее средневековье, так называемые "темные века", были относительно

свободны от преследований. Заблуждение было продуктом Ренессанса. В средние

века условия были более или менее стабильными, в XVI и XVII вв. происходило

брожение умов, и, следовательно, установившийся социальный порядок ощущал

большую потребность в защите от возможных ниспровергателей. Казни создавали

обстановку террора, которая, по мысли властей, должна была обеспечить

покорность масс.

Как только феодализм начал переростать в капитализм, колдовская

истерия достигла своей вершины. Так, например, в Англии охота на ведьм

впервые усилилась при Елизавете, а затем - в XVII в., в период Республики,

во многом отмеченном прогрессивными политическими, экономическими и

философскими взглядами.

Однако, с падением феодализма в 1686г. и полной победой капитализма,

воплотившейся в новом монархе Вильгельме Оранском, немецкоязычном князьке

из самого большого в Европе банковского сообщества, Колдовство

прекратилось. Коммерция не способна была развиваться в нестабильном мире,

где инквизиция могла преследовать давно умершего человека и конфисковывать

его собственность у наследников спустя многие годы. Деловые люди не могли

полагаться на мир, где коммерческие соглашения могли быть своенравно

уничтожены при намеке на ересь.

Конец Колдовства наступил в различных странах в разное время. Датой

последних казней можно считать следующие: в Голландии - 1610, в Англии -

1684, в Америке - 1692, в Шотландии - 1727, во Франции - 1745, в Германии -

1775, в Швейцарии - 1782, в Польше - 1793.

5.ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Средневековая культура обладала несомненной целостностью,

обеспечиваемой феодализмом и богословием. Для нее характерен догматизм,

авторитарность системы ценностей, идейная нетерпимость. Она глубоко

противоречива, в ней сочетаются раздробленность бытия, когда каждый имеет

свой уклад жизни, - и тяга к Всеединству; прикрепленность человека к земле.

Список литературы (

1. Ахин В. «Государство и маргинализация» // Свободная мысль 1997 - №4

1. Аистина Ф.О. « Культурная истори мировой культуры» //-М.,1998

2. А.Фарж , Рашковский Е. «Маргиналы» // 50/50 : Опыт словаря нового

мышления - М.,1989

3. Волобуева Т.Н. « Культурология » //-М.,1996

4. Драч Г.В. «Культурология в вопросах и ответах» //-М.,1997

5. Петров Д.В. «Использование понятий маргинальности и лиминальности в

исследовании молодежных субкультур» // Петров Д.В. Молодежные субкультуры

- Саратов, 1996

6. Фатхуллин Н.С. «Малая социальная группа как форма общественного

развития» - Казань 1989г.

Страницы: 1, 2, 3