История башкирского народа в преданиях и легендах

История башкирского народа в преданиях и легендах

СОДЕРЖАНИЕ.

Память народная____________________________________2

Предания и легенды_________________________________7

Классификация преданий и легенд_____________________10

- Легенды

1) Космогонические.

2) Топонимические.

3) Этимологические.

- Предания.

История башкирского народа в преданиях и легендах.____14

Этноним «башкорт»_________________________________19

Предания и легенды о происхождении башкир.__________19

Заключение.________________________________________21

Список литературы.__________________________________22

ПАМЯТЬ НАРОДНАЯ.

Башкирский народ донёс до нашего времени замечательные произведения

разных жанров устного творчества, традиции которых восходят к далекому

прошлому. Бесценным культурным наследием являются легенды, предания и

другие устные повествования, отразившие древние поэтические воззрения на

природу, исторические представления, житейскую мудрость, психологию,

нравственные идеалы, социальные чаяния и творческую фантазию башкир.

Первые письменные сведению о башкирской народной несказочной прозе

относятся к 10 веку. В путевых записях арабского путешественника Ахмеда Ибн-

Фадлана, посетившего башкирские земли в 922 году, дана характеристика

архаических верований башкир и изложен вариант их легенды о журавлях.

Мотивами легенд и преданий насыщены генеалогические летописи (шежере)

– своеобразные историко-литературные памятники старого времени. Сведения о

предках в ряде случаев связаны здесь с рассказами о событиях, происходивших

при их жизни. Нередко приводятся мифологические легенды. Суеверные

рассказы. Например, в шежере племени юрматы (начало составления – 16 век):

«…в давние времена на этой земле жили ногайцы…Они кочевали во все стороны

земель по длинам рек Зей и Шишма. Потом на этой земле неожиданно появился

дракон. Находился он на расстоянии одного дня и одной ночи ходьбы. С тех

пор прошли многие годы, с ним боролись. Много людей погибло. После этого

дракон исчез. Народ остался в спокойствии…» Вошедшее в это шежере

повествование о могиле святого (авлии) развивает традиционные мотивы

мифологических легенд. Основная часть шежере, посвященная истории

юрматынцев, перекликается с бытовавшими в народе до недавнего времени

историческими преданиями. В другом шежере карагай-кыпсакского рода племени

кыпсак изложен в форме предания содержание эпоса «Бабсак и Кусяк». В

отдельные шежере вошли фрагменты легенд, целостные сюжеты, широко

распространенные среди тюрко-язычных народов, легендарные повествования о

происхождении тюркских племен. Не случайно поэтому авторы этнографических

очерков и статей прошлого века называли башкирские шежере по-разному:

преданиями, хрониками, историческими записями. Советский этнограф Р. Г.

Кузеев, исследуя башкирские родословные летописи, установил широкий

характер использования в них народных преданий и применил эти предания в

качестве источника для объяснения историко-этнических процессов. Г. Б.

Хусаинов, обратив внимание на наличие в башкирских шежере ценного

фольклорного, этнографического материала, также элементов художественности,

справедливо назвал эти родословные записи историко-литературными

памятниками, указал на их связь с некоторыми печатными и рукописными

сочинениями, получившими известность в тюрко-монгольском мире и за его

пределами (сочинения Джавани, Рашид эд-Дина, Абулгази и др.). На основе

сравнительного анализа фольклорных мотивов и этнографических сведений,

содержащихся в башкирских шежере, с данными других письменных источников

ученый сделал важные выводы не только о древности описанных легендарных

сюжетов, но и о наличии давних письменных традиций составления шежере как

историко-генеалогических рассказов.

В преданиях и легендах, передававшихся из поколения в поколение,

освещается история народа, его быт нравы, обычаи, а вместе с тем

проявляются его воззрения. Поэтому эта своеобразная область фольклора

привлекла внимание целого ряда ученых, путешественников. В. Н. Татищев в

«Истории Российской», касаясь вопросов истории и этнографии башкир,

опирался отчасти на их устные предания. Предания и легенды привлекли также

внимание другого известного ученого 18 века – П. И. Рычкова. В своей

«Типографии Оренбургской губернии» он обращается к народным рассказам,

объясняющих происхождение топонимических названий. Используемый при этом

башкирский фольклорный материал получает у Рычкова разный жанровые

обозначения: предание, сказание, рассказ, поверье, небылицы. В путевых

записках ученых, путешествующих по Уралу во второй половине 18 века, также

приводятся башкирские этногенетические легенды и предания. Например,

академик П. С. Паллас, наряду с некоторыми сведениями об этническом

племенном состав башкир, приводит народное предание о роде шайтан-кудей;

академик И. И. Лепехин пересказывает содержание башкирских топонимических

легенд о Туратау, Йылантау.

Интерес к башкирскому народному творчеству в 19 веке неуклонно

возрастает. В первой половине столетия увидели свет этнографические очерки

и статьи Кудряшова, Даля, Юматов и других русских литераторов, краеведов,

посвященные описанию башкирского быта, обычаев, верований. Использованный в

этих работах фольклорный материал при всей его фрагментальности даёт

определенное представление о распространенных тогда у башкир легендах и

преданиях. Статьи поэта-декабриста Кудряшова ценны довольно обстоятельным

изложением космогонических и других легендарных представлений, ныне уже не

бытующих. Кудряшов, например, отметил, что башкиры полагают, будто «звезды

висят в воздухе и прикреплены к небу толстыми железными цепями; что земной

шар поддерживается тремя огромными величены рыбами, из которых дна уже

умерла, что служит доказательством близкого конца света и прочее и

прочее.». В очерках Даля пересказаны местные башкирские легенды, имеющие

мифологическую основу: «Конский выход» («Йлкысыккан к?л» - «Озеро, откуда

вышли лошади»), «Шульген», «Этташ» («Камень собаки»), «Тирмэн-тау» («Гора,

где стояла мельница»), «Санай-сары и Шайтан-сары». В статье уфимского

краеведа Юматова приведен отрывок из этнонимической легенды о происхождении

названия рода инцев (менле ырыуы), отмечены интересные исторические

предания о распрях между нагайскими мурзами Аксак-Килембетом и

Каракилимбетом, жившими в Башкирии, о неисчислимых бедствиях башкир и

обращениях их к царю Ивану Грозному.

Во второй половине 19 столетия в связи с подъемом общественного

движения, особенно под влиянием его революционно-демократического

направления, обострился интерес русских ученых к духовной культуре народов

России, в том числе башкир. По-новому заинтересовала их история и нравы

свободолюбивого народа, его музыкальное, устно-поэтическое творчество.

Обращение Лоссиевского, Игнатьева, Нефедова к историческому образу Салавата

Юлаева, верного сподвижника Емельяна Пугачева, было отнюдь не случайным. В

своих очерках и статьях о Салавате Юлаеве они основывались на исторических

документах и на произведениях пугачевского фольклора, прежде всего на

преданиях и легендах.

Из русских ученых конца 19 начала 20 веков особенно значительную роль

в научном собрании и изучении башкирского фольклора играли Рыбаков,

Бессонов, Руденко.

Рыбаков в книге «Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта»

поместил более ста образцов башкирских народных песен в нотной записи.

Среди них есть песни-легенды, песни-предания: «Журавлиная песнь» («Сы?рау

торна»), «Буранбай», «Иньекай и Юлдыкай» и другие. К сожалению, некоторые

из них приведены в значительном сокращении («Ашкадар», «Абдрахман»,

«Сибай»). Все же книга Рыбакова даёт богатое представление о песенном

репертуаре башкирского народа в прошлом веке, о многих его песнях-

преданиях, бытующих в своеобразной «смешанной» форме – отчасти песенной,

отчасти повествовательной.

Бессонов в конце прошлого века, путешествую по Уфимской, Оренбургской

губерниям, собрал богатый материал башкирского повествовательного

фольклора. В его сборнике сказок, увидевшем свет после смерти собирателя,

помещены несколько преданий исторического содержания («Башкирская старина»,

«Янузак-батыр» и другие), представляющих значительный научный интерес.

Руденко, автор фундаментального исследования о башкирах, записал в

1906-1907, 1912 годах целый ряд рассказов-поверий, легенд. Некоторая их

часть была опубликована в 1908 году на французском языке, но большая часть

его фольклорных материалов увидела свет в советское время.

Образцы башкирских преданий и легенд встречаются в записях

дореволюционных собирателей-башкир – М. Уметбаева, писателя-прсветителя,

краеведов Б. Юлуева, А. Алимгулова.

Таким образом, ещё в дореволюционное время литераторами и этнографами-

краеведами были записаны образцы башкирской народной несказочной прозы.

Однако многие из этих записей не отличаются точностью, так как подверглись

литературной обработке, например, опубликованная Лоссиевским и Игнатьевым

башкирская легенда «Шайтановы мухи».

Систематическое собирание и изучение устно-поэтического творчества

башкир началось только после Великой Октябрьской революции. Инициатором

сбора и изучения фольклора стали тогда научные учреждения, творческие

организации, Вузы.

В 1920-1930-е годы были опубликованы на башкирском языке ценные в

художественном отношении тексты башкирских преданий-песен в записи М.

Бурангулова, появились в печати на башкирском язык и в переводах на русский

язык социально-бытовые предания, расширившие научные представления о

жанровом составе и сюжетном репертуаре башкирской несказочной прозы.

В годы Великой Отечественной войны увидели свет произведения

башкирского традиционного повествовательного фольклора патриотического,

героического содержания.

С открытием Башкирского филиала АН СССР (1951 год) и Башкирского

государственного университета им. 40-летия Октября (1957 год) начинается

новый этап в развитии советской башкирской фольклористики. За короткий срок

Институтом истории, языка и литературы БФАН СССР был подготовлен и издан

целый ряд научных трудов, в том числе трёхтомное издание «Башкирское

народное творчество», представляющее первый систематический свод памятников

башкирского фольклора.

Начиная с 60-х годов сбор, изучение, публикация произведений народного

творчества и результатов исследований принимает особенно интенсивный

характер. Участниками фольклорных академических экспедиций (Киреевым,

Сагитовым, Галиным, Вахитовым, Зариповым, Шункаровым, Сулеймановым) был

накоплен богатейший фольклорный фонд, значительно расширился круг изучаемых

жанров и проблем, совершенствовалась методика сбора материала. Именно в

этот период легенды, предания и другие устные рассказы стали предметом

усиленного интереса. Записи произведений башкирского повествовательного

фольклора вели участники археографических (Хусаинов, Шарипова),

лингвистических (Шакурова, Камалов), этнографических (Кузеев, Сидоров)

экспедиций Башкирского филиала АН СССР. Материалы несказочной прозы о

Салавате Юлаеве недавно были систематизированы в виде целостной

народнопоэтической его биографии в книге Сидорова.

В собрании публикации и изучении произведений башкирской народной

прозы – сказочной и несказочной – значительная заслуга ученых Башкирского

государственного университета: Киреева, работавшего в университете в 70-80-

е годы, Брага, Мингажетдинова, Сулейманова, Ахметшина.

Книга «Башкирские легенды», изданная в 1969 году как учебное пособие

для студентов, явилась первой публикацией башкирской исторической

фольклорной прозы. Здесь наряду с тестовым материалом (131 единица) имеются

важные наблюдения о жанровой природе легенд, об их исторической основе.

Сборники, подготовленные и опубликованные кафедрой русской литературы

и фольклора Башкирского государственного университета, содержат интересные

материалы о межнациональных связях фольклора. Вошедшие в них легенды и

предания в значительной своей части записаны в башкирских деревнях от

информаторов-башкир. В Башгосуниверситете были подготовлены и защищены

также кандидатские диссертации по башкирской несказочной прозе. Авторы

диссертаций Сулейманов и Ахметшин результаты своих изысканий опубликовали в

печати. Начатая ими в 60-е годы работа по сбору и изучению народных

рассказов продолжается по сей день.

Большая роль в популяризации произведений фольклора, в том числе

преданий, легенд, преданий-песен принадлежит республиканской периодической

печати. На страницах журналов «Агидель», «Учитель Башкирии» («Башkортостаны

уkытыусыhы»), «Дочь Башкирии» («Башkортостан kызы»), газет «Совет

Башкортостаны», «Ленинец» («Ленинсы»), «Пионер Башкирии («Башkортостан

пионеры») часто печатаются устно-поэтические произведения, а также статьи и

заметки ученых-фольклористов, деятелей культуры о народном творчестве.

Планомерное систематическое накопление и изучение материала позволили

осуществить издание башкирских преданий и легенд в составе многотомного

научного свода.

В 1985 году увидела свет книга башкирских преданий и легенд в русском

переводе. Обширный материал, систематизированный и прокомментированный в

названных книгах, даёт многостороннее представление о бытовании несказочных

жанров устной башкирской прозы в последние столетия, преимущественно в

советское время, когда записано большинство известных её текстов. В

изданной в 1986 году монографии на башкирском языке «Память народа» были

освещены ещё малоизученные вопросы жанрового своеобразия и исторического

развития этой отрасли национального фольклора.

ПРЕДАНИЯ И ЛЕГЕНДЫ.

Кроме легенд и преданий существуют былички, которые существенно

отличаются по содержанию, по характеру сообщаемой ими информации от

преданий и других повествований. Записывались фольклорные произведения в

разных районах Башкирской АССР и в башкирских селения Оренбургской,

Челябинской, Свердловской, Пермской, Курганской, Куйбышевской, Саратовской

областей, Татарской АССР. Учтено распространение некоторых сюжетов в разных

версиях; в отдельных случаев приведены характерные варианты. Абсолютное

большинство текстов – переводы с записей на башкирском языке, но наряду с

ними помещены и тексты, записанные от башкирских и русских рассказчиков на

русском языке.

В преданиях и легендах центральное место занимают повествование о

событиях и людях давнего прошлого, называемое на башкирском языке риваятами

и обозначаемыми в народной среде их бытования также термином тарих –

история. Прошлое осмысляется и переосмысляется в риваятах – историях под

влиянием эпохи их происхождения и последующего традиционного устного

бытования как память народная, хранимая несколькими поколениями. Установка

на правдивые произведения прошлого выражены такими традиционными приемами

повествования, как подчеркивание рассказчиком истинности данной «истории»,

происшедший в «незапамятные времена» или в определенное время, в точно

обозначенном месте (например, «в деревне Салавата») и связанной с судьбами

действительно существовавших людей, имена которых известны (Сибай, Исмаил и

Даут и так далее). При этом детализируются обстоятельства места и времени

действия, например: «На правом берегу Агидели, между Муйнакташем и

Азанташем, есть огромная скала, похожая на сундук…» («Сундук-камень, на

котором Исламгул играл на курае»), или «примерно в одной версте от

Муйнакташа, на правом берегу Агидели, виден один камень. Плоская его

вершина покрыта желто-рыжим мхом, поэтому этот камень и прозвали

желтоголовым («Сарыбашташ»).

Большинство преданий носит локальный характер. Народные повествования

о происхождении того или иного племени, рода наиболее распространены в

местах их обитания, особенно это касается родовых подразделений – аймаков,

ара, тубэ («Ара Биресбашей», «Ара шайтанов»). Предания о прославленном

историческом герое Салавате Юлаеве бытуют в различных районах, но больше

всего – на его родине в Салаватском районе Башкортостана.

В структурном отношении предани-риваяты разнообразны. Когда в них

повествуется о случае из будничной жизни, рассказчик обычно стремится

передать «историю» точно так, как слышал сам, - вспоминает в ходе беседы по

поводу той или иной её разговорной ситуации, приводит факты из

собственного жизненного опыта.

Среди башкирских преданиях-риваятах преобладают сюжетные повествования

– фабулаты. В зависимости от жизненного их содержания они могут быть

одноэпизодными («Салават и Карасакал», «Абласкин – яумбай») или состоят из

нескольких эпизодов («Мурзагул» «Дорога Канифы», «Салават и Балтас» и др.).

Много повидавшие в жизни старики – аксакалы, рассказывая какую-либо

историю, склонны привносить в неё свой домысел. Типичный пример тому –

предания «Бурзяне во времена хана». Подробное повествование о племенах

бурзян и кыпсаков; фантастические сведения о чудесном появлении на свет

Чингиз-хана, пришедшего войной на их земли, взаимоотношения монгольского

хана с местным населением, начальством (туря), раздача тамг биям; сведения

о принятии ислама башкирами и другими тюрко-язычными народами;

топонимические и этнонимические пояснения – все это органично уживается в

одном тексте, не разрушая основы жанра. Сюжетная ткань предания зависит и

от творческой индивидуальности рассказчика и от объекта изображения.

Героические события в исторических преданиях и драматические ситуации в

социально-бытовых настраивают рассказчика и слушателей на «высокий лад».

Есть целый ряд традиционно-развернутых сюжетов с ярко выраженной

художественной функцией («Горный склон Турат», «Бэндэбикэ и Ерэнсэ-сэсэн» и

др.)

Героями и героинями преданий являются люди, игравшие роль в

значительных исторических событиях (Салават Юлаев, Кинзя Арсланов, Емельян

Пугачев, Карасакал, Акай), и люди, получившие историческую известность

своими делами в ограниченных регионах (например, беглецы), и люди,

отличившиеся своими драматическими житейскими судьбами (например,

похищенные или насильно выданные замуж девушки, униженные снохи),

неблаговидными проделками, безнравственным поведением в быту. Особенности

раскрытия образа, его художественного пафоса – героического,

драматического, сентиментального, сатирического – обусловлены характерами

героя или героини, фольклорной традицией их изображения, личностными

отношениями, талантливостью, мастерством рассказчика. В одних случаях чаще

всего рассказчик изображает поступки, раскрывающие облик человека («Салават-

батыр», «Каранай-батыр и его сподвижники», «Гильмиянза»), в других – лишь

упоминаются их имена и дела (генерал-губернатор Перовский, Екатерина II).

Внешние черты действующих лиц рисуются обычно скупо, определяются

постоянными эпитетами: «очень сильный, очень храбрый» («Приключения

Айсуака»); «На берегах Сакмара жил, говорят, дюжий батыр по имени

Баязетдин, искусный певец, красноречивый, как сэсэн» («Баяс»); «У древнего

Ирендыка жила-была женщина по имени Узаман. Она была красавицей» («Узаман-

апай»); «Очень работящая и дельная, лицом пригожая была эта женщина»

(«Алтынсы»). Встречаются и такие предания, в которых облик персонажа

передан в духе восточной романтической поэзии.

«…Девушка была такой красивой, что, говорят, когда она спускалась на

берег Ая, вода прекращала свой бег, замирая от её красоты. Все, кто жил на

берегах Ая, гордились её красотой. Кюнхылу и петь была мастерица. Голос её

изумлял слушателей. Едва она начинала петь, как замолкали соловьи, затихали

ветры, не слышен был рев зверей. Говорят, парни, увидев её, застывали на

месте» («Кюнхылу»).

В тесном жанровом соприкосновении с предание находится легенда –

устное повествование о давнем прошлом, движущей пружиной действия которого

служит сверхъестественной. Нередко чудесные мотивы и образы, например, в

легендах о происхождении небесных светил, земли, животных, растений, о

возникновении племени и родов, родовых подразделений, о святых имеют

древние мифологические корни. Персонажи легенд - люди, животные –

подвержены всевозможным превращениям, воздействию волшебных сил: девушка

превращается в кукушку, человек – в медведя и так далее. Встречаются в

башкирских легендах и образы духов – хозяев природы, духо-покровителей

животного мира, персонажи мусульманской мифологии, ангелы, пророки, сам

всевышний.

Общность функций, а также отсутствие строго канонизированных жанровых

форм создают предпосылки для образования смешанных типов эпического

повествования: предания – легенд (например, «Юряк-тау» - «Сердце-гора»). В

процессе длительного устного бытования предания, созданные на основе

действительных явлений, теряли некоторые, а иногда и очень многие

конкретные реалии и дополнялись вымышленными легендарными мотивами.

Обусловливая тем самым появление смешанной жанровой формы. В

повествованиях, сочетающих в себе элементы преданий и легенд часто

доминирует художественная функция.

К смешанным жанровым формам относятся и сказки-легенды («Почему гуси

стали пестрыми», «Санай-Сарый и Шайтан-Сарый»).

В башкирском устно-поэтическом творчестве имеются произведения,

которые называют историями песен (йыр тарих). Их сюжетно-композиционный

строй, как правило базируется на органической связи песенного текста и

Страницы: 1, 2