А. Тойнби - Постижение истории, обзор обществ

сопротивления и где можно было поживиться. Дает ли нам это ключ к

пониманию процессов, имевших место 3000 лет назад? Очевидно, да.

Анализ политической карты юго-западной Азии в первом столетии II

тыс. до н.э. показывает, что к тому времени сформировалось

универсальное государство, которое, как и халифат Аббасидов,

управлялось из столицы Ирака, причем расширение территории шло по

тем же направлениям, что и при Аббасидах.

Универсальным государством было Царство четырех четвертей мира, или

Царство Шумера и Аккада, созданное примерно в 2298 г. до н.э. и

восстановленное примерно в 1947 г. до н.э. аморитом Хаммурапи. Этой

империи принадлежала Сирия за несколько веков до того, как она стала

полем битвы между египтянами и хеттами. В период между падением

империи Хаммурапи, последовавшим за его смертью приблизительно в

1905 г. до н.э., и установлением Нового царства Египта в XVI в. до

н.э. в Сирии господствовали арийские переселенцы, известные под

именем гиксосов. Сирия стала для них опорной базой для завоевания

Египта, что произошло в начале XVII в. до н.э. Следовательно,

империя гиксосов возникла как арийское государство-преемник

универсального государства Шумера и Аккада в Сирии. Однако, завоевав

Египет, страну, которая не входила в империю Шумера и Аккада,

представляя собой другое общество, государство-завоеватель утратило

равновесие и само изменилось. Таким образом политическая география

империи Шумера и Аккада объясняет переселение части арийцев в Сирию.

Можно ли аналогичным путем объяснить миграцию арийцев в Индию?

Существовала ли провинция империи в долине Инда, манившая к себе

арийцев, подобно тому как тюрко-сельджуков манили к себе богатства

индской провинции халифата Аббасидов?

В принципе это вполне возможно. Провинция в долине Инда морским

путем через Персидский залив была связана с политическим центром

халифата Аббасидов в Ираке.

Политический центр империи Шумера и Аккада также находился в Ираке;

ее поздней столицей был Вавилон, местоположение которого на Евфрате

соответствовало местоположению Багдада на Тигре. Ранней столицей

империи был Ур, который в III тыс. до н.э. был так же близко к

выходу из залива, как Басра - во II тыс. н.э. Известно, что шумеры

были прекрасными мореплавателями. Разве маловероятно, что, освоив

воды залива, они сумели добраться и до дельты Инда? А если они

открыли дельту, то почему бы им не подняться вверх по Инду и не

образовать на новых землях свои колонии? В настоящее время в

результате археологических исследований в Индской долине были

обнаружены некоторые подтверждения этих догадок.

Раскопки в Мохенджо-Даро, проводившиеся археологическим

департаментом

правительства Индии, обнаружили материальные свидетельства древней

культуры, тесно связанной с культурой шумеров в Ираке. Сходство это

не говорит, тем не менее, об абсолютном тождестве. Скорее оно

напоминает сходство между микенской и минойской культурами.

Объяснять это можно по-разному. Можно предположить, что индская

культура, как и микенская, представляла собой колониальный вариант

культуры, изначально сложившейся где-то в другом месте - в данном

случае в бассейне Тигра и Евфрата. Можно попробовать отыскать здесь

родственные отношения, предположив, что две культуры, в прошлом

имеющие общего, но неизвестного ныне родителя, получили возможность

развиваться независимо одна от другой.

Археологические раскопки выявили несколько культурных слоев; этот

факт указывает, что длительность существования общин была весьма

продолжительной. Сопоставление стратифицированных объектов в

Мохенджо-Даро с объектами, найденными в слоях Суз и Ура, позволяет

предположить, что община в Мохенджо-Даро существовала приблизительно

с 3250 до 2750 г. до н.э.

Но увы. Археология и История говорят на разных языках, и перевод,

надо сказать, не всегда точен. Поэтому продолжается цепь

предположений. Если допустить, что Индская долина, в которой

сформировалась индская разновидность, или "сестра", шумерской

культуры, вошла в состав империи Шумера и Аккада, то можно

приблизиться к ответу на вопрос, почему одни племена пересекли

Гиндукуш и пришли в Индию, тогда как другие устремились на запад в

Сирию. Из наших допущений следует, что движение племен ариев и

создание ведической религии были событиями междуцарствия,

наступившего после падения империи Шумера и Аккада, и что индское

общество связано с обществом, к которому принадлежала империя, тем

же образом и в той же степени, в какой эллинское и сирийское

общества связаны с минойским. Можно ли идентифицировать общество, в

истории которого империя Шумера и Аккада была универсальным

государством? Если начать изучать предшественников этого

универсального государства, то можно обнаружить следы смутного

времени в уже знакомой нам форме-в беспрерывной череде

продолжительных и разрушительных войн. К периоду создания Ур -

Енгуром универсального государства местные государства были столь

истощены, что позволили захватить Ирак варварам, пришедшим с

подножий Иранского нагорья, - гутеям (правили в Ираке приблизительно

в 2572-2517 гг. до н.э).

До наступления периода разрушительных войн был век роста, о чем

свидетельствуют недавние раскопки Ура. Как далеко за пределы IV тыс.

простирается этот период, пока не известно.

Какое же название можно дать рассматриваемому нами обществу? В

названии

универсального государства - империя Шумера и Аккада - есть ясное

указание, что истоки общества следует искать в двух разных районах,

населенных двумя различными народами, отличающимися друг от друга и

происхождением, и культурой, и языком.

Аккадцы говорили на языке семитской семьи, шумерский же язык не имел

общих элементов с аккадским ни в словаре, ни в структуре. В эпоху

универсального государства и предшествовавшего ему смутного времени

оба народа были столь близки, что следовало бы назвать это общество

"шумеро-аккадским". Однако если анализировать клинописные таблички,

донесшие до нас тексты как на шумерском, так и на аккадском языках,

можно обнаружить, что письменность первоначально предназначалась

только для передачи шумерского языка и лишь позже была приспособлена

и для аккадского. Адаптация осталась незаконченной, поскольку

силлабический язык клинописи, прекрасно соответствующий

агглюнативной структуре шумерского, не соответствовал консонантной

структуре семитского языка.

История языка - это конспект истории общества, что подтверждает и

этот частный случай, ибо когда мы доходим до периода роста, то

видно, что авансцена прочно занята шумерами, аккадцы же толпятся на

втором плане. Итак, если общество названо по его истокам, а не по

периоду распада, должно назвать данное общество "шумерским".

Хеттское общество.

Идентифицировав шумерское общество, двинемся теперь не в глубь

истории, а к векам более поздним. Обратив внимание на междуцарствие,

последовавшее за падением шумерского

универсального государства, можно обнаружить, что движение племен в

тот период не ограничивалось миграцией ариев из Великой степи в

Сирию и Индию. Шумерское общество в ходе всей своей длительной

истории оказывало культурное воздействие не только на запад, но,

возможно, и на юго-восток через Персидский залив в Индскую долину.

На северо-восток шумеры несли свою культуру через Иранское нагорье

до закаспийских земель. Распространялось ее влияние и на северо-

запад. Через Таврский хребет шумеры проникли на восточную часть

Анатолийского плато, впоследствии именуемую Каппадокией. В XXIV в.

до н.э. Саргон Аккадский совершил военную экспедицию в Каппадокию в

ответ на просьбу ассирийских купцов, осевших в стране, но не

нашедших общего языка с ее правителем. Глиняные таблички с

клинописными деловыми документами, обнаруженные западными

археологами в Каппадокии, доказывают, что эти ассирийские поселенцы

на северо-западе Тавра не только выжили, но и процветали. Как и

Ассирия, земли эти были включены во владения империи Шумера и Аккада

во времена династии Ура и, возможно, во время правления Хаммурапи.

Когда после смерти Хаммурапи шумерское универсальное государство

пало, его каппадокийские провинции были заняты варварами, пришедшими

с северо-запада. А приблизительно в 1750 г. до н.э. правитель

крупнейшего варварского государства-преемника в этой области, царь

Мурсилис I из Хатти, организовал поход и разорил Вавилон, сбросив

последнего потомка Хаммурапи.

Походы хеттов повторялись, сопровождаемые разбоем и грабежом, но

политический вакуум, который они создали своим движением в Ираке,

был незамедлительно заполнен десантом других варваров - касситов из

северо-восточных земель Иранского нагорья. Касситы основали

династию, правившую в Вавилоне с 1749 по 1173 г. до н.э. После

катастрофы 1750-1749 гг. до н.э., которая была последней конвульсией

движения племен, сумрак вновь охватил историю целого региона,

излучавшего когда-то культуру шумерского общества под эгидой

универсального государства.

Утрачены даже имена хеттских правителей в Каппадокии и касситских

правителей в Вавилонии середины XVII в.-начала XV в. до н.э. Мрак

был развеян светом, шедшим из Египта. До нас дошли свидетельства о

кампаниях Тутмоса III (приблизительно 1480-1450 до н.э.), который

вторгся в бывшие владения шумерского общества, завоевав Сирию. И

вновь начинают вырисовываться очертания двух обществ, нарождающихся

в Юго-Западной Азии.

Родина одного из этих обществ находилась в Каппадокии, в бывших

провинциях

империи Шумера и Аккада и в смежных ей анатолийских территориях. Это

общество свободно заимствовало все шумерское, однако вряд ли можно

считать его сыновне-родственным шумерскому, потому что не существует

никаких указаний на наличие вселенской церкви, объединяющей их.

Действительно, более позднее общество усвоило и усердно практиковало

шумерскую систему гадания. Однако эта псевдонаука должна

рассматриваться как дитя магии, а не религии. В любом случае это

было следование традиции, увековеченной доминирующим меньшинством

шумерского общества, а не продукт новой религии, созданной

внутренним пролетариатом. Обратившись к верованиям более позднего

общества, не заметно существенного влияния шумерского пантеона и

ритуала. Перед нами совершенно самобытная религия, истоки которой не

прослеживаются достаточно четко.

Из дошедших до нас письменных источников видно, что интересующее

нас

общество использовало поначалу клинопись, но затем пошло на создание

собственного пиктографического письма, которое до сих пор является

загадкой для ученых. Ранние клинописные записи свидетельствуют, что

аккадский язык использовался не только для внутренних нужд, но и как

средство дипломатического общения. Впоследствии аккадские и

шумерские тексты были переведены по меньшей мере на пять местных

диалектов, что явилось толчком для развития местной литературы. К

тому времени, когда носители этих диалектов перешли с клинописи на

пиктографическое письмо, завершилось литературное обособление

нового, каппадокийского общества от шумерского общества.

Наличие множества языковых наречий соответствовало многообразию

местных

государств. Самым древним из этих языков был, пожалуй, хурритский

язык, или хатти.

В нем не обнаруживается элементов, роднящих его с другими языками.

Название Хатти было принято и одним из местных государств со

столицей в городе Хаттусас (нынешний Богазкей). "Хатти", позже

трансформировавшееся в "хетты", встречается еще в Ветхом завете,

поэтому будет вполне резонным именно из него вывести название для

обозначения общества, объединенного под эгидой империи Хатти. Судьбы

хеттского общества предопределены историей империи Кхатти. В XIV в.

до н.э., когда Новое царство Египта стало утрачивать контроль над

своими владениями в Сирии, царь Кхатти Суппилулиумас I

(приблизительно 1380-1340 до н.э.), современник Аменхотепа IV

Эхнатона (приблизительно 1370-1352 до н.э.), не устоял перед

искушением половить рыбку в мутной воде. Сосредоточив с помощью

ловкой комбинации силы и обмана высшую власть в Северной Сирии,

Суппилулиумас на какое-то время возвысил Кхатти над Египтом. В

Месопотамии он установил свою гегемонию над царством Митанни. Однако

преемникам своим он оставил фатальное наследство. Вскоре последовала

серия разрушительных войн между Кхатти и Египтом, в которой хеттская

держава, обладающая менее твердой экономической основой, страдала

более серьезно, чем ее противник. Постоянное перенапряжение сил

изматывало общество. В 1278 г. до н.э. две державы заключили мир,

разделив Сирию. Однако Кхатти не утратила устойчивой привычки к

захватам. Она покорила всю Западную Анатолию вплоть до Эгейского

моря. Эта последняя авантюра открыла путь для великого переселения

народов в 1200-1190 гг. до н.э., которое привело империю Кхатти к

падению и погребло хеттское общество в ее развалинах.

Когда финикийцы и греки завершали освоение Средиземного моря,

остатки хеттского населения попробовали вступить с ними в

соревнование. Есть основание предположить, что именно хетты-

колонисты преуспели в организации заморских поселений и впоследствии

получили на своей новой, итальянской родине новое имя- "этруски".

Однако этот всплеск активности не смог пробудить погибшее общество к

новой жизни. Переселенцы, правда, доказали свою восприимчивость к

ассимиляции и безболезненно эллинизировались, тогда как хеттские

общины, оставшиеся в Азии, были буквально стерты с лица земли

ассирийцами. То, что осталось от некогда могучего общества, было

впитано арамеями - представителями сирийского общества.

Вавилонское общество.

В Западной Азии, в Иране, на бывшей родине шумеров, как уже

упоминалось, рядом с хеттским обнаруживается еще одно общество. Если

попробовать установить связь этого общества с шумерским по критерий

религии, то нам никак не удастся обнаружить здесь вселенскую

церковь, обязательную при наличии сыновне-отеческих отношений.

Однако анализ религии этого общества показывает, что она во многом

тождественна государственной религии Шумера и Аккада времен

аморитской династии Вавилона - религии, созданной не внутренним или

внешним пролетариатом, а господствующим меньшинством.

Вавилонский пантеон отражает образ жизни господствующего меньшинства

шумерского общества того времени, подобно тому как олимпийский

пантеон отражает жизнь и мировоззрение варваров, захвативших в

период междуцарствия минойский мир. И здесь отношения между богами

представляют собой интерпретацию реальных политических коллизий,

изложенных теологическим языком. В вавилонской фазе империи Шумера и

Аккада политическое объединение шумерского общества в универсальное

государство со столицей в Вавилоне повлекло за собой подчинение всех

других богов Мардуку-местному богу Вавилона. В период правления

Самсу-Илуны, непосредственного преемника Хаммурапи, всемогущество

Мардука было подтверждено отождествлением его с Энлилем Господом

(Бел) Ниппура-Богом, который в период шумерского смутного времени

был наиболее почитаем среди всех борющихся государств, каждое из

которых претендовало на исключительное право иметь у себя его

святыню.

Если обратиться к обществу, существовавшему в Ираке в XV в. до н.э.,

то можно

заметить, что его религиозная система была заимствована из прошлого

с минимальными изменениями, вызванными необходимостью адаптации к

новым политическим условиям. Общество распалось на три государства -

Вавилон, Ассирию и Элам, - и в каждом государстве местный верховный

бог наделялся высшей властью.

Имена других богов пантеона при этом не изменялись, сохранялось и

количество их, и атрибутика, и сам ритуал. Первенство в пантеоне

Вавилонии было отдано Мардуу-Белу, тогда как в Ассирии место

верховного божества занял ассирийский бог Ашшур. Однако во всех

других отношениях религии Вавилона и Ассирии были идентичны и

копировали религию шумерского универсального государства последней

фазы.

В мирской жизни, тем не менее, обнаруживаются некоторые существенные

перемены.

Например, главными структурными образованиями общества стали не

города-государства, как это было с самого начала шумерской истории

вплоть до упадка империи Шумера и Аккада, а более широкие

политические объединения, включавшие в себя ряд городов, лишенных

политической индивидуальности. Произошли перемены и в языковой

сфере. Шумерский язык, постепенно уступавший место аккадскому, но

продолжавший употребляться до окончательного распада шумерского

универсального государства, теперь оказался мертвым. Однако его

продолжали старательно изучать, ибо овладение аккадским семитским

языком и клинописью представлялось невозможным без знания шумерского

классического языка. В Вавилонии и Ассирии аккадский язык по-

прежнему широко использовался в общественной и личной

корреспонденции. С другой стороны, политическая независимость Элама,

где аккадский язык был ранее столь же широко распространен, как и в

Ираке, стала выражаться и через утверждение нового местного языка,

первоначально имевшего статус диалекта.

Перемены в жизни общества были весьма значительны. Тем не менее,

взяв

преемственность в религиозной жизни в качестве критерия, нельзя не

усомниться в том, что данное общество приходилось сыновним

шумерскому. Причина этих сомнений прямо противоположна той, что не

позволила нам установить родственную зависимость между шумерским и

хеттским обществами, где связь была слишком слаба, чтобы можно было

говорить об отечески - сыновних отношениях. В случае же с Вавилоном

отношения, напротив, представляются слишком интимными. Невозможно

утверждать, что общество, обнаруженное в Ираке в более поздний век,

сыновне - родственно шумерскому, ибо нет уверенности, что оно не

идентично ему.

Возможно, это всего лишь тщетная попытка шумерского общества

возродить себя и свою историю, бесплодная проба сил на исторической

сцене, предпринятая после того, как спектакль окончен и опущен

занавес. К проблеме идентичности нам еще предстоит обращаться не

раз. И было бы проще решать ее, если бы нынешнее описание обществ

было завершено. Пока же без каких-либо предубеждений обратимся к

обществу, обнаруженному в Ираке в XV в. до н.э., как к отдельному

представителю обществ данного вида. Назовем это общество

"вавилонским".

В истории Вавилона - эпилоге шумерской истории - было одно

необыкновенное

событие: милитаризация Ассирии. Когда империя Шумера и Аккада пала и

варвары хлынули на ее земли (арии - с одной стороны, хетты - с

другой и касситы - с третьей), Ассирия осталась единственным

островком шумерского мира, сумевшим сохранить независимость.

Сверхчеловеческими усилиями ассирийцы сдерживали натиск захватчиков.

Тяжкое испытание это длилось несколько веков. И хотя они так и не

были побеждены, впоследствии им пришлось испить горькую чашу до дна.

Ассирийское государство вышло из выпавших на его долю испытаний как

закаленный стальной клинок, но клинок, раз испробовав крови, вновь и

вновь требует кровопролития.

Воинственность Ассирии стала проклятием сирийского общества в период

смутного времени. Но не меньшие беды милитаризм Ассирии принес ей

самой. Постоянное противоборство с Вавилонией достигло кульминации в

Столетней войне VII в. до н.э., в которой Вавилон пал, чтобы затем

воскреснуть, а Ниневия - чтобы исчезнуть навсегда. Последний великий

подвиг Ассирии состоял в разрушении Элама, а Вавилония получила

тогда столь жестокий удар, что не просуществовала после своей победы

и столетия. Последний оплот вавилонского мира потерял независимость

в 538 г. до н.э., когда Кир вошел в Вавилон. И хотя империя

Ахеменидов управлялась из Вавилона и Суз (Сузы, столица Элама, были

одним из трех великих городов вавилонского мира), высшим ее

назначением было служить универсальным государством сирийского, а не

вавилонского общества. В течение пяти столетий вавилонское общество

постепенно исчезло. К началу христианской эры его уже не

существовало.

Андское общество.

В исследовании мертвых обществ, не были затронуты те из них, которые

не оставили после себя ни живых преемников, ни реликтов и которые

известны нам исключительно по литературным и археологическим

памятникам.

В настоящее время известно два таких общества Нового Света. Оба были

поглощены западным обществом в ходе завоеваний XVI в. В тот период в

Старом Свете шел процесс объединения арабского общества с иранским,

в результате чего образовалось нынешнее единое исламское общество. К

началу испанской экспансии одно из местных обществ Нового Света

занимало Центральную Америку от бассейна мексиканских озер до

полуострова Юкатан. Другое общество занимало андское нагорье с

прилегающими к нему долинами в узкой вытянутой с севера на юг зоне

между нынешней Колумбией и северо-восточными границами Чили,

захватывая северо-западную часть Аргентины. В столь разнообразном

ландшафте - пампасы на юге и тропические леса в бассейне Амазонки на

востоке - андское общество не могло сохранить единую сущность. Наше

знание об этих двух обществах проистекает частично из данных

археологических раскопок, а также опирается на литературные

свидетельства, оставленные испанскими конкистадорами или членами

покоренных общин и сделанные еще до того, как традиция местных

обществ была уничтожена вместе с самими этими обществами. К тому

времени, когда естественный ход исторического развития был прерван

воздействием внешних разрушительных сил, андское общество перешло

уже из периода смутного времени в период универсального государства,

а центральноамериканское общество переживало последние конвульсии

смутного времени.

Андским универсальным государством была империя инков, которая к

тому времени безраздельно властвовала над местными государствами,

объединив все земли андского общества, за исключением северной

оконечности плато за пределами Кито. На всей территории, подвластной

инкам, царил единый порядок и закон. В результате нападения испанцев

империя инков пала. Образовалось другое универсальное государство,

получившее название испанское вице - королевство Перу.

Центральноамериканским универсальным государством была ацтекская

империя

Теотиуакан. Консолидация земель под эгидой этого государства

началась

приблизительно в 1375 г. н.э., причем войны велись столь

кровопролитные и

разорительные, что сравнить их можно разве что с походами

ассирийцев. Когда

появились испанцы, во всем центральноамериканском мире оставался

единственный еще не опустошенный ацтеками город. Это был город-

государство Тлашкала, жители которого избежали гибели от ацтеков

только ради того, чтобы стать жертвами испанских завоевателей.

Заключив союз с уцелевшими тлашкальцами, испанцы сбросили ацтеков.

Победители полагали, что поверженное государство ацтеков

трансформируется в местное центральноамериканское универсальное

государство наподобие испанского вице-королевства Мехико.

Пытаясь ретроспективно осмыслить историю обществ Нового Света,

обратимся для начала к истории андского общества, взяв за точку

отсчета момент испанского завоевания.

К 1530 г., году своего катастрофического падения, империя инков уже

в течение ста лет выполняла функции андского универсального

государства. Империя инков доказала свое право на звание

универсального государства покорением царства Чиму, которое было не

просто одной из величайших держав андского мира, но и прародиной

андской культуры. Таким образом, завоевание инками в XV в. Чиму

установило политический союз между самыми старыми и самыми молодыми

структурами андского общества. Кроме того, оно завершило оформление

политического союза между обитателями долин побережья и горных

районов материка, которые различались и культурно, и физически.

Объединенные под властью инков, они образовали единый андский мир.

Именно поэтому завоевание Чиму можно считать фактом эпохальной

важности,

завершившим процесс создания андского универсального государства.

Победа в этой войне стала высшей точкой в судьбе инки Пачакутека, а

поскольку Пачакутек правил приблизительно с 1400 по 1448 г., не

будет грехом датировать процесс аннексии Чиму примерно 1430 г.

Следовательно, к 1530 г. универсальное государство существовало в

андском мире около ста лет.

Завоевание и аннексия Чиму - это кульминация, но не предел андской

истории.

Процесс строительства империи начался примерно за три столетия до

этого взлета, во времена правления Льоке Юнанки (приблизительно

1140-1195) и Майка Капак (приблизительно 1195-1230). Эти два инки

заложили основание империи, аннексировав земли в бассейне озера

Титикака и присоединив их к Куско, который издавна принадлежал их

предкам. Они расширили свои владения вплоть до крайней южной линии

перуанского побережья. Все возраставший милитаризм, который

сопровождал строительство империи, был симптомом смутного времени,

начавшегося между 900-1100 гг. и исчерпавшего себя к концу XV в.

Если обратиться к первоистокам андского смутного времени, то будет

заметно на историческом ландшафте несколько специфических черт.

Видно, что период

смутного времени и в горах, и в прибрежной долине наступил

одновременно и что оба эти района играли заметные исторические роли

уже в век роста. Наконец, видно, что власть Нагорья над Долиной,

достигшая своего зенита с расцветом универсального государства, не

была изначальной.

Археологические данные свидетельствуют, что андская культура берет

свое начало в двух районах - Чиму и Наска - и что именно здесь

зародился творческий импульс, давший толчок созидательной работе,

продолжавшейся в течение первых пяти веков н.э. Искусство раннего

Чиму, дошедшее до нас в красочной керамике, в гармонии и пластике

изображения человеческого тела, достойно сопоставления с искусством

ранних эллинов. В тот период обитатели Долины находились на более

высокой ступени культурного развития, нежели жители гор. Вплоть до

VI в. контакты и конфликты жителей Долины с жителями гор служили

культурному обогащению горцев и являлись стимулами творческого роста

их. Затем наступил относительно короткий период в развитии андской

культуры, когда Нагорье не только достигло первенства в культуре, и

особенно в архитектуре, но и стало лидировать в политике и даже

превзошло соседей в воинском искусстве. Выдающимся памятником

андской истории и свидетелем былого расцвета является горный город

Тиауанако на юго-восточном краю озера Титикака, огромные каменные

плиты которого до сих пор с успехом противостоят суровому климату.

Но вслед за этим периодом шло время всеобщих раздоров, так

называемое смутное время. Нагорье, где культура имела менее глубокие

корни и история которого была значительно короче, страдало сильнее.

После наступления смутного времени культурный уровень жителей

Нагорья пал настолько, что, пожалуй, достиг первоначального

примитивного состояния, тогда как в Долине эта же ситуация

привела к возрождению в XI и XII вв. Таким образом, Долина в период

смутного

времени еще раз подтвердила свое культурное превосходство и уже

никогда не отдавала пальму первенства в этой области Нагорью - даже

в те времена, когда военный и политический гений инков включил

Долину в каркас андского универсального государства.

Юкатанское, мексиканское и майянское общества.

Центральноамериканская история в сравнении с андской представляется

более

сложной, ибо к моменту испанского завоевания там сложилось два

отчетливо

выраженных центра: Мексиканское нагорье и полуостров Юкатан. Более

детальное исследование открывает тот факт, что эти центры

соответствуют прародинам двух некогда самостоятельных обществ,

которые соответственно можно назвать "юкатанским" и "мексиканским".

Юкатанское общество было покорено мексиканским на рубеже XII и XIII

вв. н.э. Завоевание Юкатана произошло, как полагают, из-за того, что

между городами-государствами юкатанского мира разгорелась

междоусобная война, в которой использовались мексиканские наемники.

Война измотала местные государства и сделала бывших наемников

господами. Война явилась несомненным признаком того, что юкатанское

общество вступило в смутное время, и есть свидетельства, что после

объединения юкатанского общества с мексиканским в единое

центральноамериканское смута лишь увеличилась и охватила все стороны

социальной жизни. К середине XV в. кризис поразил всю Центральную

Америку. Развязка наступила с установлением ацтеками универсального

государства, что совпало с приходом испанских завоевателей.

Рассмотрев ход истории в глубь времен, начиная от смутного времени,

обнаруживается, что связь между юкатанским и мексиканским обществами

аналогична связи между арабским и иранским. Появившись в разных

местах в период междуцарствия, который датируется приблизительно 690-

990 гг., оба эти общества имели в своей основе универсальное

государство, вобравшее в себя более древние общества. Универсальным

государством была так называемая Первая империя майя, которая после

более чем двухсотлетнего периода расцвета неожиданно и стремительно

рухнула к концу VII в. Великие города этой империи, расположенные в

стране дождей к югу от Юкатана (в настоящее время территория

Гватемалы и Гондураса), были без видимых причин покинуты

обитателями. Заросшие тропическим лесом, города эти обнаружены

недавно западными археологами. Большая часть их населения

перебралась на север, на Юкатан, представлявший собой колониальный

отросток владений более старого общества, а юкатанское общество,

возникшее здесь в период междуцарствия, было результатом творчества

местных иммигрантов. Что касается причин катастрофы, относящейся к

более раннему периоду в истории этого общества, при современном

состоянии наших знаний можно лишь отметить, что победа тропического

леса над творением рук человека, по всей видимости, есть следствие

трагедии, а не ее причина, поскольку нет никаких признаков резких

климатических изменений, которые могли бы заставить обитателей этих

мест столь поспешно покидать города. Возможно, здесь, как и в ряде

других случаев, катастрофа связана с самой человеческой

деятельностью, но пока нет археологических свидетельств об ее

природе и характере. Имеющиеся данные позволяют лишь предположить,

что Первая империя майя не была разрушена в результате войны или

революции. Предлагались различные объяснения этого феномена:

национальный декаданс, эпидемия, землетрясения, междоусобная война

или иноземное вторжение, а возможно, и оба эти обстоятельства,

климатические изменения, истощение почвы, религиозные или другие

предрассудки. Из этих причин наиболее вероятными представляются

последние две. Действительно, это древнее общество казалось

необычайно миролюбивым. Свидетельства того, что и здесь было развито

военное искусство, можно обнаружить лишь на северо-западной границе

его владений, где общество постоянно сталкивалось с варварами-

соседями, представлявшими мексиканский мир. Из искусств это общество

отдавало предпочтение астрономии, что нашло свое выражение в системе

хронологии, изумительно точной в вычислениях и тщательной в записях,

а также каллиграфии, представляющей собой

гротескное пиктографическое письмо на камне, которое западным ученым

еще

предстоит расшифровать. Народ, который создал это общество,

назывался "майя", поэтому и общество можно назвать "майянским".

Каковы были отношения между майянским, юкатанским и мексиканским

обществами? Если в качестве критерия взять наличие или отсутствие

вселенской церкви, то не находит подтверждения предположение, что

юкатанское и мексиканское общества сыновне родственны майянскому. С

аналогичной ситуацией бала встреча при определении родства между

шумерским и вавилонским обществами. В эпоху майянского

универсального государства не наблюдается заметного религиозного

движения, которое можно было бы интерпретировать как возникновение

вселенской церкви, создаваемой внутренним пролетариатом, тогда как

религиозная практика правящего меньшинства майянского общества

вылилась в подробную эзотерическую систему. Эта система была

передана юкатанскому и мексиканскому обществам

приблизительно таким же образом, каким шумерское правящее

меньшинство повлияло на правящее меньшинство Вавилона. Единственное

различие, кажется, заключается в том, что мексиканское общество не

смогло сохранить в чистоте майянское духовное наследие, опростив и

вульгаризировав его и даже вернувшись к ритуалу жертвоприношения.

Вообще судьба религии майя на мексиканских алтарях напоминает судьбу

шумерской религии у ассирийцев.

Если рассмотреть вопрос в аспекте географическом, то удаленность

юкатанского и мексиканского обществ от прародины общества майя

сопоставима с удаленностью хеттского общества от шумерского.

В то время как на родине майя общество должно было бороться с

изобилием дождей и растительности, на Юкатане и на плоскогорье не

хватало воды, а растительность была скудна. Юкатанское общество

оказалось на краю империи майя, мигрируя в поисках условий жизни, а

мексиканское - пришло из "ничейной земли" за границами империи. В

этом плане исторической параллели не просматривается, ибо родина

Вавилона совпадала с родиной шумерского общества.

Египетское общество.

Наконец, остается еще один представитель обществ этого вида,

проживший исключительно длинную жизнь и не имевший, по-видимому, в

своей истории ни отеческого, ни сыновнего родства. Общество это

возникло в нижней долине Нила между его первым порогом и Средиземным

морем в IV тыс. до н.э. и умерло в V в. н.э. , просуществовав, таким

образом, втрое дольше, чем существует современное западное общество.

Египетское общество, насколько можно об этом судить, не оставило в

современном мире преемников. Бессмертие этого общества запечатлено в

камне. Пирамиды - эти неодушевленные свидетели жизни своих

создателей, противостоящие разрушительным силам Времени уже четыре

или пять тысячелетий, - возможно, будут играть свою роль Атлантов

еще на протяжении сотен тысяч лет. Может быть, они простоят дольше,

чем проживет Человечество, и в мире, где не останется ни чувств,

чтобы воспринять их, ни разума, чтобы их понять, они будут

продолжать свидетельствовать о египетском обществе, которое их

создало: ведь оно было "прежде, нежели был Авраам".

Список использованной литературы:

1) Тойнби Арнольд Джосеф – “Постижение истории.”, М., 1991.

2) Были использованы данные из сети Internet

(http://kulichki.rambler.ru/~gumilev/):

А. Дж. Тойнби, "Постижение истории". Сборник, представляющий собой первую

попытку последовательного изложения на русском языке всемирно известной

теории исторического развития А. Дж. Тойнби.

-----------------------

[1]С. Смирнов, кандидат физико-математических наук.

Страницы: 1, 2, 3, 4