Гражданская война и интервенция

Гражданская война и интервенция

Министерство образования Российской Федерации

Дальневосточный Государственный Технический Университет

Кафедра Истории Отечества

Тема: «Гражданская война и интервенция»

Реферат по истории Отечества

студента группы П-921

Грековой Л. А.

Научный руководитель:

Огурцова М. Е.

Владивосток

1999 г.

Содержание

стр.

|Введение |3 |

| | |

|Глава 1 Противоборствующие силы |7 |

| | |

|1. Политические позиции большевиков |7 |

|2. Политические программы «левого» движения |9 |

| | |

|Глава 2 Гражданская война и интервенция |12 |

| | |

|1. Гражданская война: «белые» |12 |

|Первые вспышки |12 |

|Военные действия |13 |

|«Белый» террор |16 |

|Причины поражения |17 |

| | |

|2. Гражданская война: «красные» |18 |

|Создание Красной Армии |18 |

|«Красный» террор |19 |

|Решающие победы «красных» |20 |

| | |

|3. Между «красными» и «белыми» |20 |

|Крестьяне против «красных» |20 |

|Крестьяне против «белых» |21 |

|«Зеленые». «Махновщина» |21 |

| | |

|4. Интервенция |21 |

| | |

|Заключение |23 |

| | |

|Примечания |24 |

| | |

|Список литературы |25 |

Введение

Гражданская война в России – это время, когда кипели необузданные

страсти и миллионы людей готовы были жертвовать своими жизнями ради

торжества своих идей и принципов. Это было характерно и для красных, и для

белых, и для крестьян повстанцев. Их всех, яростно враждующих между собой,

парадоксальным образом сближали эмоциональный порыв, избыток биологической

энергии, и непримиримость. Такое время вызывало не только величайшие

подвиги, но и величайшие преступления. Нараставшее взаимное ожесточение

сторон вело к быстрому разложению традиционной народной нравственности.

Логика войны обесценивала, вела к господству чрезвычайщины, к

несанкционированным действиям, добыванию трофеев.

Крупнейшая драма XX столетия - гражданская война в России - привлекает

внимание ученых, политиков, писателей и по сей день. Однако и поныне нет

однозначных ответов на вопросы о том, что же это за исторический феномен —

гражданская война в России, когда она началась и когда закончилась. На этот

счет в обширной литературе (отечественной и зарубежной) существует

множество точек зрения, порой явно противоречащих друг другу. Не со всеми

из них можно соглашаться, но всем, кто интересуется историей гражданской

войны в России, это полезно знать.

Одним из первых историков политической истории гражданской войны в

России, бесспорно, является В.И. Ленин, в трудах которого мы находим ответы

на многие вопросы политической истории жизни и деятельности народа, страны,

общественных движений и политических партий. Одной из причин данного

утверждения является то, что почти половина послеоктябрьской деятельности

В.И. Ленина, как руководителя Советского правительства, приходится на годы

гражданской войны. Поэтому не удивительно, что В.И. Ленин не только

исследовал многие проблемы политической истории гражданской войны в России,

но и раскрыл важнейшие особенности вооруженной борьбы пролетариата и

крестьянства против объединенных сил внутренней и внешней контрреволюции.

Для нас прежде всего интересна ленинская концепция истории гражданской

войны. В.И. Ленин определяет ее как наиболее острую форму классовой борьбы.

Эта концепция исходит из того, что классовая борьба резко обостряется в

результате идеологических и социально-экономических столкновений, которые,

неуклонно возрастая, делают неизбежным вооруженное столкновение между

пролетариатом и буржуазией. Ленинский анализ соотношения и расстановки

классовых сил в условиях гражданской войны определяет роль рабочего класса

и его авангарда — коммунистической партии; показывает эволюцию, которую

претерпевает буржуазия; освещает противоречивый путь различных политических

партий; раскрывает разногласия между национальной буржуазией и

великорусской контрреволюцией, боровшихся вместе против Советской власти.

Истоки разработки истории гражданской войны и истории ее политических

аспектов уходят в 20-е гг., когда исследование широкой проблематики

разносторонней деятельности политических партий и движений осуществлялось

"по горячим следам". К сожалению, после смерти В.И. Ленина для советских

исследований стали характерны искажения ленинской концепции, непризнание

буржуазной историографии, превращение сталинских авторитарных оценок и

суждений в догмы, серьезно и надолго затормозившие развитие исторической

науки. Уродливое развитие советской историографии по существу началось с

конца 20-х гг., когда в связи с 50-летием со дня рождения И.В. Сталина была

опубликована статья К.Е. Ворошилова "Сталин и Красная Армия". В ней

сталинская интерпретация гражданской войны, особенно ее политических

сюжетов, сводилась в основном и главном к трем походам Антанты в 1919-1920

гг. При всей доступности, простоте и ясности такая интерпретация не

выдерживала научного обоснования, являлась серьезным отступлением от

ленинской концепции истории гражданской войны.

Исследование истории гражданской войны тормозилось все более

возраставшим влиянием культа личности, что находило конкретное выражение в

недооценке роли народных масс, искажении исторических фактов и политических

событий, упрощенном толковании деятельности политических партий и движений.

Так продолжалось вплоть до середины 50-х гг.

Начавшийся после XX съезда КПСС с середины 50-х гг. новый этап развития

советской исторической науки принес существенные изменения в исследование

проблем истории гражданской войны, в особенности истории непролетарских

буржуазных партий. Однако многие публикации по-прежнему содержали привычные

шаблоны и политические стереотипы. По существу реального очищения

исторической науки от наследия сталинизма не произошло. Более того,

некоторые существенные черты его дважды (в начале 60-х и в 70-х гг., начале

80-х гг.) проявили себя в новых формах. Это, прежде всего волюнтаризм и

субъективизм, свойственные годам застоя и ставшие логическим продолжением

глубоких корней культа личности на более высокой стадии его развития.

К сожалению, годы перестройки и перестроечное время переходного периода

мало, что изменили в исследовании проблем истории гражданской войны. Так,

до сих пор почти не изучена политическая ситуация антисоветского лагеря.

Отсутствуют труды, исследующие политический крах белогвардейских и

националистических режимов. Подлежат исследованию процессы создания и

деятельности антибольшевистских правительств как составной части

политической истории гражданской войны. Более того, беспрецедентная критика

самых "незыблемых" устоев советской жизни, в том числе и нравственных

принципов, снятия "идеологических табу" с реальной истории бывшего

советского общества, идейная сумятица, а точнее, безыдейная бестолковщина

при политической нестабильности действующего режима продолжают тормозить

начавшийся процесс объективного исследования проблем истории гражданской

войны.

Тем не менее, следует отметить, что уже сделана внушительная заявка на

исследование политических сюжетов истории гражданской войны. Имеется в

виду, прежде всего изучение истории буржуазных и мелкобуржуазных партий.

Пересмотрены, в частности, такие политические стереотипы, как меньшевики —

изначальные враги народа, пособники белогвардейцев. Началось изучение

истории мелкобуржуазного анархизма и политического бандитизма, "зеленого"

движения и политической основы такой массовой и длительной борьбы, как

басмачество. Заслуживает внимания и исследование политических портретов и

биографий лидеров противостоящих сил: революции — контрреволюции. Среди них

В.И. Ленин, Я.М. Свердлов, Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, Ю.0.

Мартов, М.А. Спиридонова, П.Н. Милюков, П.Б. Струве, А.И. Деникин, А.В.

Колчак, П.Н. Врангель, Н.И. Махно. Вместе с тем продолжает ждать своих

исследователей историческая правда, о погибших в годы беззакония и забытых

героях войны. По-прежнему остаются нерешенными, а главное, запутанными

политические проблемы революционного насилия, "белого" и "красного"

террора, первой волны российской эмиграции. Отсутствуют труды по

общественным организациям пролетариата и крестьянства, буржуазии и

интеллигенции, интернациональным и национальным объединениям.

Что же касается зарубежной буржуазной (в том числе и эмигрантской)

историографии, то здесь также десятилетиями ощущался классовый подход к

рассмотрению политических сюжетов истории гражданской войны в России.

Отметим, прежде всего, что буржуазная историография справедливо считает

гражданскую войну в России наиболее значительной из всех гражданских войн

XX в. Но выводы из правильного заключения делаются далеко не однозначные.

Одни авторы стремятся затушевать тесную политическую связь гражданской

войны, военной интервенции и Октябрьской революции. Другие — не считают

гражданскую войну наиболее острой формой классовой борьбы. Третьи —

связывают все аспекты гражданской войны и военной интервенции

(политические, военные, социально-экономические) с событиями первой мировой

войны. Они пытаются доказать, что союзники по интервенции в России не

преследовали антибольшевистских целей, а руководствовались лишь интересами

вооруженной борьбы с государствами — противниками Антанты. Вместе с тем в

западноевропейской историографии утверждается, что политическая ошибка

союзников состояла не в том, что они организовали военную интервенцию, а в

том, что их недостаточно решительные действия не смогли оказать

широкомасштабной политической помощи внутренней контрреволюции.

Однако трезво мыслящие буржуазные историки уже в 20-е гг. признавали

антисоветские мотивы военной интервенции в качестве ее основных

политических аспектов. В современных условиях буржуазные историки-

объективисты, в отличие от представителей правого толка, продолжают

признавать антисоветскую и контрреволюционную сущность интервенции,

соглашаясь с классовым характером гражданской войны, ее политическим

содержанием.

Вторым аспектом политической истории гражданской войны, выдвигаемые

буржуазной историографией, являются выводы о "пассивности народных масс" в

противовес классовому характеру войны. Буржуазные авторы стремятся убедить

читателя в том, что большинство населения, особенно нерусской

национальности, противостояли как "красным", так и "белым", не проявляя

активности в поддержке большевиков. Вместе с тем следует отметить, что в

последние годы в связи с повышенным интересом буржуазной историографии к

исследованию проблем социальной психологии, политологии и творческой

активности народных масс за рубежом предпринимаются попытки дать более

сбалансированную характеристику причин фактической победы большевиков в

гражданской войне.

Одной из важных, но практически не исследованных проблем истории

гражданской войны в России является ее периодизация. Справедливости ради

отметим, что из существующих ныне периодизаций истории гражданской войны

наиболее утвердившимся стал период с середины 1918 и до 1920 г. Эту

периодизацию предложил В.И. Ленин, увязывая ее с главными этапами истории

Октябрьской революции. Но В.И. Ленин не имел в виду периодизацию

политической истории гражданской войны.

В этой связи, не касаясь общей периодизации истории гражданской войны и

рассматривая лишь политические аспекты, следует отметить, что начало и

конец гражданской войны никем не объявлялись и тем более не

декларировались. Далее, при определении периодизации политической истории

необходимо иметь в виду, что гражданская война — это не только ведение

боевых действий на многочисленных фронтах. Критерием периодизации

политической истории гражданской войны являются коренные изменения

соотношения и расстановки классовых сил и социальных слоев населения на

конкретных этапах исторического процесса.

В этом отношении политическая история гражданской войны как общественно-

политическое и историческое явление, всеобъемлющее политическое понятие

особо острой и своеобразной формы классовой борьбы имела место с февраля

1917 по октябрь 1922 г.

В самом деле, после свержения царизма Россия в политическом отношении

сразу же стала самой передовой и свободной страной мира. Это выражалось в

остром росте политического самосознания всех классов и социальных слоев

российского общества, что в свою очередь способствовало более четкому

проявлению классового самосознания, размежеванию и консолидации классовых

сил. Подтверждением этому стали апрельский и июльский (1917 г.) кризисы

Временного правительства. А Корниловский мятеж в 1917 г. представлял собой

заговор, приведший к фактическому началу гражданской войны со стороны

буржуазии.

Таким образом, гражданская война как общественно-политическое и

историческое явление, всеобъемлющее политическое понятие, особая форма

классовой борьбы, проявлявшаяся в специфических условиях различных

российских регионов (в центре, в провинциях, на национальных окраинах), по

существу началась сразу после свержения царизма. Это было начало первого

периода гражданской войны, продолжавшееся вплоть до победы Октября.

Второй период гражданской войны начинается с октября 1917 г. и

продолжается по октябрь 1922 г. Это подтверждается конкретно-историческими

фактами и событиями. В указанных хронологических рамках осуществлялась

вооруженная борьба различных классов и социальных слоев российского

общества, защита завоеваний революции буржуазно-демократического и

социалистического характера, которая потребовала подчинения себе всех

сторон жизни всех классов и слоев многонационального населения. К осени

1922 г. основные силы внешней и внутренней контрреволюции были разгромлены,

хотя эта победа не получила правового подтверждения противоборствующих

сторон. Именно поэтому в различных регионах страны (Дальний Восток, Средняя

Азия и др.) продолжались боевые действия, но они уже носили характер

подавления остаточного сопротивления различных военно-политических

формирований.

Глава 1

Противоборствующие силы.

1. Политические позиции большевиков.

Раскол российского общества, явственно обозначившийся еще в пору

первой революции, после октябрьской революции дошел до своей крайности –

гражданской войны. Гражданская война началась сразу же 25 октября 1917 года

с яростного сопротивления юнкеров в Москве, похода генерала Краснова на

Петроград, мятежей атаманов Каледина и Дутова. И самое страшное заключается

в том, что гражданская война была запрограммирована, она рассматривалась

большевиками как «естественное» продолжение революции. «Наша война, -

заявил и подчеркивал Ленин, - является продолжением политики революции,

политики свержения эксплуататоров, капиталистов и помещиков»1. Более того,

по первоначальным замыслам большевиков гражданская война планировалась во

всемирном масштабе. К этому призывал и лозунг, выдвинутый Лениным в начале

мировой войны: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую».

Известно, что Ленин подвергал жестокой критике тех членов партии,

в частности Троцкого, которые предлагали решить вопрос о переходе власти к

большевикам на съезде Советов. Ленин, не без основания, настаивал на

необходимости поставить съезд уже перед свершившимся фактом. Энтузиазм, с

которым восприняли делегаты II Всероссийского съезда Советов сообщение о

низложении Временного правительства, в нашей исторической литературе и

кинематографе несколько преувеличен. Более того, уже в самом начале работы

съезда Л. Мартов предупреждал, что последние события чреваты гражданской

войной, и предлагал начать создание «единой демократической власти». Правые

меньшевики и правые эсеры потребовали начать переговоры с Временным

правительством об образовании кабинета, опирающегося на все слои общества.

Не встретив понимания, они отказались признать полномочия новой власти и

покинули съезд, тем самым формально исключив возможность своего вхождения в

новое правительство.

II Всероссийский съезд реализовал лозунг «Вся власть Советам»,

утвердив новую структуру государственной власти, подчеркнув, правда, что

она является временной и действует до созыва Учредительного собрания. В

состав ВЦИК, олицетворяющего высшую государственную власть между съездами

Советов, вошли представители всех партий, оставшихся на съезде[1]. Первое

же «рабоче-крестьянское» правительство – СНК – было однопартийным-

большевистским**.

Его главой был избран Ленин.

Позиция большевистского руководства не двусмысленно была заявлена

26 октября со страниц «Правды» Ленин: «Мы берем власть одни опираясь на

голос страны и рассчитывая на дружескую помощь европейского пролетариата.

Но, взяв власть, мы будем расправляться железной рукой с врагами революции

и саботажниками…»2. Однако не все соратники разделяли эту жесткую линию.

Вскоре после образования первого Советского правительства вопрос о

коалиции левых партий встал с новой силой. События развернулись вокруг

позиции, занятой Всероссийским исполнительным комитетом союза

железнодорожников (Викжель). В дни октябрьского переворота нейтралитет

Викжеля, не пропускавшего эшелоны с фронта в Петроград, в определенной

степени способствовал победе большевиков. 29 октября руководство этой

профессиональной организации потребовало создания однородного

социалистического правительства, упразднения ВЦИК и СНК, сформирования

«Народного совета», исключающего участие «персональных виновников

Октябрьского переворота». Викжель предложил различным партиям приступить к

переговорам по этим вопросам, угрожая в противном случае всеобщей

забастовкой железнодорожников. На состоявшемся в этот же день заседании ЦК

РСДРП(б), в отсутствии Ленина и Троцкого, было принято решение согласиться

с «необходимостью изменения состава правительства». Делегация ЦК, посланная

на переговоры с Викжелем, не возражала против создания коалиционного

правительства из представителей всех социалистических партий, включая

большевиков, но без Ленина и Троцкого. Последние оценили данную позицию как

предательство, равносильное отречению от советской власти. «Если у вас

большинство, - заявил Ленин сторонникам многопартийного правительства, -

берите власть в ЦК. Но мы пойдем к морякам». В ответ на это Каменев, Рыков,

Милютин, Ногин вышли из ЦК; Рыков, Теодорович, Милютин, Ногин – сложили

полномочия наркомов. В своем заявлении они подчеркнули, что сохранив чисто

большевистское правительство возможно только средствами политического

террора3.

Позже Ленин, придя к власти, поставил вопрос об отсрочки созыва

Учредительного собрания. На возражение о том, что подобный шаг будет трудно

объяснить, ведь РСДРП(б) именно за это критиковало Временное правительство,

Ленин реагировал очень резко: «Почему неудобно отсрочивать? А если

Учредительное собрание окажется кадетско-меньшевистски-эсеровским, это

будет удобно?» Теперь он считал, что «по отношению к Временному

правительству Учредительному собранию означало или могло означать шаг

вперед, а по отношению к советской власти, и особенно при нынешних

списках*, будет неизбежно означать шаг назад»4.

Весной и летом 1918 года между большевиками и левыми эсерами

возникла резкая конфронтация. Последние требовали децентрализации хлебного

Страницы: 1, 2, 3