Великая Хартия Вольностей 1215 года. Курсовая Работа.

Великая Хартия Вольностей 1215 года. Курсовая Работа.

Министерство образования Российской Федерации

Петрозаводский Государственный Университет

Юридический факультет

Кафедра общеправовых дисциплин

Великая Хартия Вольностей 1215 года

Курсовая работа

Студента 1 курса

Прокутина Сергея Андреевича

Научный руководитель

к.и.н. Куйтунен В. В.

Петрозаводск

2003 г.

Оглавление.

Введение.

Появление Великой Хартии Вольностей 1215 года в Англии по праву считается

одним из самых знаменательных событий в развитии средневекового права.

Этот документ - продукт исторического развития английского государства,

закономерный результат политико-правовой мысли крупных феодалов. Роль

Хартии в становлении английского права трудно переоценить, она, бесспорно,

является документом, намного опередившим своё время. Несмотря на признание

этого факта, исследователи расходятся в оценке Великой Хартии Вольностей.

Часть историков склонна считать Хартию первым шагом средневекового

общества к демократии, документом, впервые провозгласившим неотъемлемость

естественных прав человека и попытавшимся эти права закрепить. В свете

такой оценки Великая Хартия Вольностей предстаёт перед нами предвестником

современных демократических теорий прав человека, созданных Монтескье и

Руссо в XVII и XVIII веках.

Другая оценка значения Великой Хартии Вольностей более умеренна. Историки,

придерживающиеся её (в частности, Д. М. Петрушевский), полагают, что

Хартия не выполнила поставленных перед ней задач, так как предоставляла

реальную полноту прав лишь высшему сословию английского государства -

крупным феодалам и духовенству. Согласно данному мнению, Хартия являлась

лишь первым шагом на пути к становлению в Англии правового государства и

реорганизации государственного строя на началах народного

представительства.

Автор придерживается второй точки зрения и склонен расценивать Великую

Хартию Вольностей как первую серьёзную попытку перехода от монархии

абсолютной к монархии ограниченной. Хартия, на наш взгляд, явилась

конституционным документом, далеко выходящим за пределы феодальных форм и

идей. С принятием данного документа Англия вступила в новую фазу

политического существования, хотя он и был построен на чисто феодальных

началах. Это как нельзя лучше подтверждается тем фактом, что отдельные

положения Великой Хартии действуют и поныне, являясь частью неписаной

конституции Англии.

Особенности исторического развития Англии в XI - XII в.

А) Нормандское завоевание.

Прежде чем начать рассмотрение непосредственно самой Великой Хартии, нам

важно проследить внешние и внутренние факторы развития средневекового

английского королевства, которые оказали наибольшее влияние на его

историю. Английское государство прошло несколько другой путь становления,

нежели континентальные страны Европы и в итоге обладало немалым

количеством специфических черт, которые во многом обусловили события XIII

в., приведшие в результате к принятию Великой Хартии Вольностей.

В истории европейских обществ едва ли можно указать внешнее событие,

которое бы имело такое глубокое, определяющее значение для всей

последующей истории государства, как нормандское завоевание, отдавшее

англо-саксонскую Англию в руки нормандского герцога и его дружины.

Завоевание оказало огромное влияние на эволюцию истории Англии, поэтому мы

не можем обойтись без его предварительной характеристики, тем более что

Великая Хартия Вольностей подводит юридические итоги политическому

развитию Англии, которое складывалось под непосредственным воздействием

завоевания, на почве установленного им взаимоотношения общественных сил.

Свой поход на Англию Вильгельм Завоеватель постарался обставить по

возможности убедительными, чисто юридическими аргументами, выставляя себя

законным истцом своих прав на англо-саксонскую корону.

Не только Европе, но и самим англосаксам каждым своим шагом Вильгельм

старался показать, что он законный наследник Эдуарда Исповедника, что он

лишь требует того, что ему следует по закону, как и всякому другому

англо-саксонскому королю. Вступив после Гэстингской победы (1066г.) в

Лондон, он короновался в Уэстминстере короной англо-саксонских королей по

англо-саксонскому обряду и мог считать себя вполне законным королём

англосаксов; всех, кто не желал подчиняться ему, он рассматривал как

мятежников, восставших против своего законного государя и заслуживающих за

это суровой кары.

Оставляя по существу неизменным политический строй англосаксов,

нормандское завоевание не производило (по крайней мере, на первых порах)

заметных перемен в сущности их социального строя. Правда, верхний слой

английского общества, как и высшая духовная и светская администрация

королевства, был замещён завоевателями. Но положение англосаксонской массы

по отношению к ним по существу не изменилось сравнительно с тем, чем оно

было по отношению к местным сеньорам. К тому же не все сеньоры, а только

самые крупные были замещены нормандцами.

Таким образом, нормандское завоевание напоминало лишь чисто династический

переворот. Оно не произвело резких перемен в политическом и социальном

строе покорённого народа и было мало похоже на обычное завоевание.

Нормандское завоевание носило глубоко консервативный характер и именно в

этой консервативности и лежит ключ к сознанию того огромного значения,

какое оно имело в политической и социальной эволюции англосаксонского

общества и государства.

Б) Особенности феодализации англосаксонского общества и государства.

К первой половине XI века англосаксонская Англия уже сделала серьёзные

успехи на пути к социальной и политической феодализации. Этим путём пошли

все государства Европы, находившиеся на территории бывшей Римской Империи.

По этой торной тропе пошла и Англия. И коммендация, и иммунитет, и

бенефиции развивались и у них с очень давних времён, и к первой половине

XI века развитие это сделало уже весьма значительные успехи. Накануне

нормандского завоевания англосаксонское общество было уже вполне

аристократическим и по существу феодальным. Общественные группы (например,

вилланы) уже вполне сформировались, и поместная система в основных чертах

была уже налицо.

Но активному процессу феодализации ещё не удалось разрушить широкую

государственность англосаксов (как это произошло с франками), их

общегосударственные и народные учреждения. Королевская власть у

англосаксов ещё не выродилась в сюзеренитет и не утратила ещё

непосредственной связи с народной массой, не взирая на возникновение

могущественной аристократии. Верховное собрание королевства (уитенагемот)

ещё не превратился в чисто феодальный сейм королевских вассалов, и

продолжала существовать и функционировать местная организация

англосаксонского общества, сотни и графства с их периодическими

собраниями, которые обладали достаточно широкими полномочиями (и это едва

ли не самое важное для всей дальнейшей истории Англии обстоятельство). Но

наряду с этими общегосударственными учреждениями всё более ширилась и

крепла частная власть , всё более суживая их территорию , так что её

окончательное торжество было лишь вопросом времени.

Легко понять, чем должна была явиться для такого общества политика

Вильгельма Завоевателя. Вильгельм не просто санкционировал политический

порядок, найденный им у завоёванного народа, уже давно расшатанный и

готовый разложиться под напором всё глубже захватывавшего общество

феодализационного процесса. В споре между широкой государственностью и

феодальным процессом Вильгельм Завоеватель становится на сторону первой.

Располагая огромными материальными ресурсами и имея в своём распоряжении

прекрасно организованную военную силу, оставлявшую далеко позади плохо

дисциплинированные дружины англосаксов, такой король мог дать отпор

феодализму (так как он был опасен для него) и восстановить в полном объёме

государственность англосаксов. И Вильгельм сделал не только это. Он

поставил королевскую власть и англосаксонскую государственность на такую

высоту, на какой она едва ли стояла когда-нибудь. Тем не менее, Вильгельм

Завоеватель не порвал с феодализмом, так как он представлял собой

социальную форму, неизбежную при более или менее широко поставленной

государственности, опиравшейся на натурально-хозяйственную основу, он был

необходим и в государстве Вильгельма. Вильгельму удалось «обезвредить»

феодализм. Благодаря тому, что почти все земельные владения англосаксов

фактически прошли через руки Вильгельма Завоевателя путём их захвата или

конфискации, все землевладельцы Англии оказались феодальными держателями

короля, получившими и державшими свои земли непосредственно от него. Такое

полное проведение феодального принципа в сфере земельных отношений делало

Англию Вильгельма Завоевателя самой феодальной страной во всей Европе.

Существовало обстоятельство, не встречавшееся нигде на континенте: раз все

землевладельцы - «держатели» от короля и приносили ему клятву верности,

независимо от того, чьими вассалами они являлись, то все они должны нести

ему одному и «главную службу» - военную повинность. Такая широкая

постановка феодальной военной службы (превращавшая её в службу

исключительно королевскую) раз и навсегда отдавала феодализм на службу

государству и делала его источником не слабости, а силы королевской власти

и представляемой ею широкой государственности. Всё это ставило королевскую

власть на недосягаемую высоту и делало для неё возможной постановку и

разрешение политических задач, недоступных континентальным государствам

той поры в сфере администрации, суда и управления. Очень скоро Англия

сделалась образцом нового, централизованного, крепко сплочённого

государства с далеко ушедшей вперёд организацией.

Таким образом, в результате нормандского завоевания в Англии XI в.

произошло реальное соединение в одном лице феодального сюзерена и

политического суверена в масштабе всей страны, что наделило королевскую

власть могуществом, неизвестным в тот период феодальным монархиям на

континенте, и, в частности, значительно большими средствами для вторжения

в сферу отношений феодальных собственников.

Вильгельм требовал от своих нормандских сподвижников такого же подчинения,

как и от своих новых подданных, облагал их земли таким же налогом, как и

земли англосаксов. Такая их нивелировка представлялась нормандцам

посягательством на их законные права и вольности, но их притязания шли

вразрез с интересами социально зависимой от них свободной и несвободной

массы и короля. Это порождало основу для солидарности между

англосаксонской массой и королевской властью нормандских королей, так как

торжество континентального феодализма в Англии означало бы торжество

необузданного произвола.

Союзницей королевской власти была и английская церковь, очень многим

обязанная Вильгельму Завоевателю, который наделил её огромными

материальными средствами и особой юрисдикцией, до тех пор сливавшейся с

юрисдикцией общегосударственного учреждения. И для неё королевская власть

являлась естественной союзницей в виду агрессивных тенденций светских

феодалов.

В) Общественный строй английского государства.

С середины XII в. указанные факторы централизации, вытекающие в

значительной мере из завоевания, стали дополняться глубокими внутренними

экономическими и социальными процессами, которые сами объективно

содействовали дальнейшему укреплению государственного единства и сильной

королевской власти. Быстрое развитие товарно-денежных отношений имело ряд

важных последствий. Сопутствующее ему обострение классовой борьбы вызвало

поддержку государственной централизации, прежде всего со стороны средних и

мелких феодалов. В то же время, в условиях Англии, при дальнейшем

расширении существовавшего там слоя свободного крестьянства, даже крупным

феодалам требовалась в целях эффективной эксплуатации лично свободных

крестьян сильная государственная машина. Далее, можно констатировать

быстрое и раннее складывание в Англии единого рынка, происходившее при

централистских симпатиях горожан. Поддержка рыцарством и горожанами

сильной королевской власти и заинтересованность в ней крупных феодалов

играли большую роль в расстановке социально-политических сил. Развитие

товарно-денежных отношений приводило к разложению крупных вотчин, росту

прослойки мелких рыцарей, горожан и одновременному подрыву экономического

могущества крупных феодалов. Таким образом, происходило постепенное

увеличение численности и экономической роли союзников сильной королевской

власти, обусловившее известную слабость и непоследовательность позиции

феодальной знати.

Более того, следует отметить начавшийся процесс складывания своеобразного

политического союза рыцарства, горожан, верхушки свободного крестьянства.

Все эти социальные группы обычно выступали единым фронтом как в

столкновениях с феодальной аристократией, так и при оппозиционных

выступлениях против королевской власти, когда традиционный союз с ней

временно нарушался.

Складыванию такого союза способствовало сближение указанных социальных

слоёв в экономическом, а также - и это важная особенность развития Англии

- в правовом отношении. Мелкие рыцари, горожане, свободное крестьянство

наряду с крупными феодалами, юридически являлись “свободными держателями

земли”- фригольдерами (англ. free hold - свободное держание). Фригольд был

с формально-юридической точки зрения лишён признаков классовой и даже

сословной принадлежности: он был универсальной формой юридического

признания феодального землевладения. В Англии XIII в. фригольд различался

практически лишь по признакам формальным, и, прежде всего - по роду

связанных с ним повинностей. Среди разновидностей фригольда выделялись

военно-рыцарское держание, которое после введения института “щитовых

денег” стало доступно не только рыцарям, свободный сокаж - держание за

ренту, служилое держание - сержантерия, держание по городскому праву -

бургаж, церковное держание - на “свободной милостыне”. Конечно, за

формальной общностью “держаний свободных людей” скрывались довольно острые

классовые противоречия. Однако в целом социальная база феодальной монархии

с сильной властью короля в Англии была не просто более широкой, чем

впоследствии на континенте, но и более сплочённой, однородной.

Таковы были политические и социальные особенности положения,

существовавшего в Англии и во многом обусловленного нормандским

завоеванием. Как мы видим, этот чисто внешний факт отразился на внутреннем

строе англосаксонского общества и направил его развитие по очень

оригинальному пути, особенностью которого являлся синтез широкой

государственности и феодализма.

Политический кризис начала XIII века.

С воцарением короля Стефана в Англии наступает смутное время,

ознаменовавшееся кратковременным, но пышным расцветом феодальных тенденций

среди английского баронства.

Это была эпоха междоусобной войны, вызванной борьбой за английскую корону

между королём Стефаном и дочерью Генриха I Матильдой. Каждая из борющихся

сторон старалась заручиться возможно большим числом союзников среди

феодалов ценою земельных и денежных выдач из казны, совершенно истощивших

ресурсы короны, а также всякого рода льгот и привилегий, превращавших

английских феодалов в настоящих государей своих земель и отдававших массу

в жертву их безграничному произволу. Смута тянулась 19 лет, и своим тяжким

опытом народ осознал, что только сильная центральная власть, опирающаяся

на народные учреждения, может оградить его от тех бед, которые угрожают

ему от предоставленных самим себе феодалов. Это очень серьёзно подняло

нравственный престиж королевской власти и едва ли будет преувеличением,

если мы скажем, что, не будь смуты, Генриху II Плантагенету было бы

значительно труднее проводить свои реформы, которые укрепили английскую

государственность, установленную Вильгельмом.

Говоря об английском государстве того периода, нельзя не упомянуть о

фискальных тенденциях в его развитии. Королевская власть создала

административную машину с Королевской Курией в центре и с шерифами в

областях, которая являлась «насосом» для выкачивания денег из населения и

действовала в интересах королевского фиска. Видную роль в этой машине

играло центральное финансовое учреждение - так называемая «Палата

шахматной доски», куда стекались со всех концов страны деньги и

натуральные поступления.

На фискальные тенденции следует обратить особое внимание при изучении

английского общества. Оно не представляло собой идиллию сердечного

единения королевской власти с народной массой. Народная масса

действительно оказывала поддержку королевской власти, так как находила в

ней организацию и силу, способную оградить её от феодальных опасностей.

Другого выхода у неё не было. Королевская власть, в свою очередь, за

защиту народа могла без опасений трактовать страну как своё частное

поместье, которое должно было давать как можно больше дохода, поэтому союз

народа и королевской власти был вызван политической необходимостью. Он

представлял собой чисто фактическую комбинацию элементарных интересов, но

вовсе не гарантировал от самых серьёзных неожиданностей с обеих сторон

(прежде всего, со стороны королевской власти). Этому союзу пришлось

испытать немало потрясений, чтобы стать состоятельной политической формой,

и одним из знаменательнейших моментов процесса «просветления» английской

монархии стала Великая Хартия Вольностей, речь о которой пойдёт далее.

Королевская власть имела полную возможность в каждый момент превратиться в

самую необузданную тиранию. Реформы Генриха II показали, что может сделать

для народа королевская власть, руководствуясь правильно понимаемыми

собственными интересами. Монархия Генриха II - это своего рода

просвещённый абсолютизм XII века. Но ничто не гарантировало английское

общество от того, что этот просвещённый абсолютизм не превратится в

необузданную деспотию, лишь только во главе государства станет человек,

совершенно чуждый каких бы то ни было государственных идей, живущий лишь

грубыми эгоистическими инстинктами или даже просто заурядный человек,

лишённый политического смысла.

И Англии не пришлось долго ждать такого превращения. В лице Иоанна

Безземельного английское общество получило короля-деспота, жестокости

которого удивлялись даже восточные правители; короля беспринципного и

необузданного, совершенно лишённого чувства нравственности. Видя в своей

власти исключительно источник сил и средств, необходимых ему для

удовлетворения личных и династических интересов, он не делал никакого

различия между феодалами, церковью и народом, подвергая всех их в равной

мере безграничным вымогательствам и насилиям. Это своеобразное «равенство

перед беззаконием» побудило, наконец, разъединённые слои английского

общества объединиться против общего врага.

Как ни противоположны были по существу интересы феодалов и массы, но была

почва, на которой и они соприкасались. Это было общее подчинение

государственному тяглу в форме различных натуральных повинностей и

денежных платежей феодального и нефеодального характера. Социальному

сближению должна была способствовать не только чисто фискальная политика

правительства, но и его общая политика, насколько она выразилась в

мероприятиях, направленных на укрепление и дальнейшее развитие

государственности (в частности, реформы Генриха II). Всё это постепенно

привело к тому, что Англия конца XII века была уже не та, что в конце XI

столетия, так как деспотизм Иоанна Безземельного вызвал настоящее

общественное движение, давшее Англии Великую Хартию Вольностей.

Инициаторами движения явились феодалы. Неслыханное оттоле попирание

королём их прав и бесконечные вымогательства и конфискации, проводимые

короной для получения средств на борьбу с французским королём Филиппом II,

вызвали среди баронов чрезвычайно острое недовольство. Вооружённое

столкновение стало неизбежным.

Весьма возможно, что баронам не удалось бы поднять против становившегося

невыносимым политического режима восстание, если бы им не помогло одно

чрезвычайно важное по тем временам обстоятельство. Столкновение короля с

церковью и вызов, который он не побоялся бросить главе католического мира,

решили его участь, развеяв последние остатки того морального престижа,

который не смогли ещё сокрушить все его беззакония.

Поводом к столкновению послужил вопрос о замещении Кентерберийской

кафедры, ставшей вакантной в 1205 году. Папа не утвердил кандидатов,

выставленных королём, и назначил в 1207 году архиепископом одного из своих

кардиналов, Стефана Лэнгтона. Иоанн отказался признать нового архиепископа

и через 2 года был отлучён от церкви. Иоанн повелел конфисковать все

церковные владения в королевстве и фактически поставил английскую церковь

вне закона.

В 1211 году папа формально освободил всех англичан от верности и

подданства королю и под страхом наказания запретил им иметь с ним какое бы

то ни было общение. Не довольствуясь этим, Иннокентий III и вовсе низложил

Иоанна и поручил французскому королю Филиппу II Августу возглавить

крестовый поход против английского короля.

Перспектива французского нашествия подействовала на Иоанна сильнее угроз

папы. Он прекрасно сознавал, что рассчитывать на своих баронов ему нельзя.

Он боялся их больше, чем неприятеля. Иоанн принял единственно правильное

решение: он решает подчиниться папе. Вскоре после этого (1213 год) в

Страницы: 1, 2, 3