Эволюция российской государственности: от сословно-представительной монархии к абсолютизму

2. В 1556 г. одновременно с отменой кормлений вышло «Уложение о

службе», в котором были точно определены нормы военной службы всех

землевладельцев. Согласно «Уложению» каждый феодал — вотчинник и помещик —

должен был нести военную службу и выставлять в случае необходимости конных

воинов в полном вооружении из расчета: один воин с каждых 150 десятин

земли.

Недостача воинов или вооружения каралась денежным штрафом. Службу

проходили дети боярские и дворянские с 15 лет. Служба продолжалась до самой

смерти или увечья и переходила по наследству, т.е. «по отечеству».

Уравнение в отношении службы вотчинников и помещиков, одинаково выходящих

на службы по формуле «конно, людно и оружно», лишало привилегий боярство,

которое по сути превращалось в служилых людей, обязанных царю военной

службой за владение землей.

Однако московское боярско-дворянское войско даже в обновленном виде

продолжало оставаться вооруженным ополчением, которое не знало какого-либо

систематического обучения и которое, вернувшись из военного похода,

разъезжалось по домам.

3. Одновременно с реформированием традиционной формой вооруженных

сил страны, правительство «Избранной Рады» предприняло шаги к созданию

более регулярных частей, которые постоянно находились бы в распоряжении

верховной власти. В 1550 г. было решено «испоместить» в Московском уезде

«избранную тысячу» служилых людей. Был составлен список — «Тысячная книга»,

в которую вошло 1078 человек. Но осуществить испомещение (дать поместья в

радиусе 60 — 70 верст от Москвы) дворян не удалось: вблизи Москвы не

нашлось нужного количества свободной земли.

4. Создать ядро дворянского ополчения, которое стало бы надежной

военной опорой самодержавной власти и государства не удалось, но надо

отдать должное дальновидности правительства реформаторов. Параллельно с

упорядочением службы по «отечеству», осуществлялась новая форма прохождения

военной службы — «по прибору», т.е. по специальному набору за денежное и

земельное жалование. Так служили казаки, городская стража, пушкари и

стрельцы. Стрелецкое войско было организовано в 1550 г. на основе созданных

еще при Василии III отрядов пищальников. Сначала в стрелецкое войско было

набрано 3000 человек; оно было сведено в отдельные «приказы» по 500

человек. К концу XVI в. стрелецкие войска насчитывали 25000 человек.

Стрелецкое войско было постоянным: они не распускались между

походами, как дворянское ополчение. Однако стрелецкое войско не было

регулярным. Стрельцы жили со своими семьями в стрелецких слободах в Москве,

в московском уезде, в крупных городах страны. В свободное от несения

караулов время стрельцы занимались ремеслами и торговлей. Ведал ими

Стрелецкий приказ. Уже в середине XVI в. постоянное стрелецкое войско

являлось мощной боевой силой России.

К концу XVI в. общая численность русского войска достигла 100 тыс.

человек, не считая 2,5 тыс. наемных иностранцев.

Содержание и вооружение многочисленного войска требовало огромных

средств, что в свою очередь вызвало ряд преобразований в налоговой системе.

Налоговая реформа включала ряд мер:

— заново описывались земли и устанавливалась единая общерусская

единица (мера) налогового обложения земли — «большая соха». Ее размер

зависел от качества земли и социальной (сословной) принадлежности ее

владельца. В сельской местности земельный налог — «по сохе» — платили

черносотенные крестьяне и духовенство. В городе в «соху» входило

определенное количество дворов. По расчету «сох» взимались повинности и

выставлялись ратники.

— вводились новые налоги: «пищальный» — на содержание стрелецкого

войска, «полонянечный» — на выкуп пленных.

Общий процесс централизации власти не мог не затронуть православную

церковь, поскольку она играла важную роль во всех сферах жизни тогдашнего

общества и государства. Сама церковь единого государства тоже нуждалась в

более жесткой централизации. Но для власти особое значение приобретало

решение вопроса о церковно-монастырском землевладении. Решение общих

назревших проблем церкви и государства составило суть церковной реформы.

Вопрос о церковно-монастырском землевладении стал предметом

специального рассмотрения на заседаниях церковного собора 1551 г.,

созванного по инициативе Ивана IV. Его решения сведены в 100 глав, поэтому

он получил название Стоглавого собора или Стоглава.

Правительство Ивана IV предполагало осуществить с согласия Собора

ликвидацию церковно-монастырского землевладения. Эти земли нужны были для

наделения поместьями служилых людей за военную службу, прежде всего дворян

— опоры централизованного государства. Однако иосифлянское большинство

Собора во главе с митрополитом Макарием добилось принятия компромиссного

решения:

1) было признано незыблемым право духовенства на владение недвижимой

собственностью;

2) монастырское землевладение несколько сократилось, т.к.

аннулировались все княжеско-боярские пожалования монастырям, сделанные

после смерти Василия III (1533 г.);

3) монастырям запрещалось без согласия царя покупать земли,

заниматься ростовщичеством как в натуральной, так и в денежной форме;

потомкам удельных князей запрещалось передавать монастырям земли «на помин

души»;

4) духовные феодалы не могли впредь основывать новые «белые» слободы

и дворы в городах и должны были участвовать в сборе «полоняничных денег».

Решения Собора отразили перемены, связанные с централизацией

государства. Были унифицированы церковные обряды, был составлен общерусский

список святых, принят ряд мер по укреплению нравственности духовенства.

Таким образом, в результате реформ в стране была завершена

перестройка центральных органов власти, возникла единая приказная система,

отвечающая потребностям политической централизации Российского государства,

расширились функции служилой приказной бюрократии, сложилось широкое

местное самоуправление, для среднего дворянства открывались перспективы

военной и служилой карьеры.

Однако, по мнению ряда историков, эти реформы носили в целом

компромиссный характер. С одной стороны, они усиливали государство путем

достижения согласия всех сословий, что вызывало нарастание пока еще скрытой

оппозиции со стороны земельной аристократии, с другой — усиливали

самодержавную власть царя. «Раздираемое противоречиями между разнородными

социальными элементами, из которых оно было составлено, правительство

компромисса не было прочным и пало, как только перед Иваном Грозным встал

вопрос о решительной борьбе с боярством, — отмечает историк А. А. Зимин —

Только в суровые годы опричнины дворянству удалось нанести решительный удар

по политическим прерогативам боярства и приступить к окончательному

закрепощению крестьян».

Историография опричнины изобилует спорными и противоречивыми

суждениями. Еще бытует карамзинское представление, в котором опричнина

рассматривается лишь сквозь призму «царя-тирана» как бессмысленное

порождение психически больного монарха. Эту точку зрения в целом разделял

В.О.Ключевский.

Историк С.М.Соловьев подошел к этой проблеме иначе. Следуя своей

концепции исторического развития России как процесса постепенной смены

«родовых» начал новыми «государственными», он считал, что правление Ивана

Грозного — это время окончательной победы государственных начал, при этом

опричнина была последним решающим ударом по родовым отношениям, носителем

которых выступало боярство. И потому при всех жестостях деятельность царя

была шагом вперед.

В советской историографии основное внимание уделялось лишь социально-

экономической сущности опричной политики.

Современные историки также по разному трактуют опричнину. Одни из

них считают ее не случайным и кратковременным эпизодом, а необходимым

этапом становления самодержавия, начальной формой аппарата его власти.

Другие историки видят в опричной политике стремление царя форсировать

централизацию, укрепить режим личной власти, но при отсутствии

соответствующих исторических предпосылок для решения этой задачи, ее

реализация могла быть осуществлена на путях насилия и террора.

При этом как-то упускается из вида тот фон, на котором

разворачивалась трагедия опричнины, а именно: наличие в стране сословно-

представительных учреждений и широкое местное самоуправление. Выше уже было

отмечено, что сословно-представительные учреждения не ограничивали власть

царя, но они оставались его опорой уже тем, что не пытались оппонировать

его воле. Отделяя земщину от опричнины царь должен был быть уверен, что она

ему не изменит, не станет открыто или скрыто на сторону боярства. Так и

случилось. Земщина терпела, несла свой тяжелый налоговый крест, защищалась

от врагов и вторжений, выполняла свой долг в Ливонской войне, роптала,

приспосабливалась, но не изменила царю и тем самым подтвердила историческую

целесообразность предшествующих деяний Ивана Грозного — курса на

централизацию.

Едва ли можно согласиться с трактовкой Земских Соборов 1566 г. и

1580 г. как формальной традицией начала царствования Ивана IV и видеть в

них только демонстрацию покорности, выражение чуть ли не раболепия со

стороны Земщины. Во-первых, Земские Соборы еще не стали традицией, она

только начинали вырабатывать свой политический ресурс. Во-вторых, царь-

самодержец мог в условиях разворачивающего антибоярского террора не

считаться с мнением Собора. И тем не менее он их собрал. Земский Собор 1566

г. принял решение продолжать Ливонскую войну не только потому, что этого

якобы хотел царь, но потому, что служилое дворянство не желало терять

приобретенные в ходе войны земли, потому, что торгово-купеческие верхи

городов надеялись выйти со своими товарами через Балтику на европейские

рынки. Не учитывать их интересов в решении Собора никак нельзя.

Более того, Собор 1566 г. в лице нескольких его участников посмел,

подать челобитную царю, где высказался против опричной системы.

Наиболее емко определил смысл опричнины историк Р.Г.Скрынников,

который рассматривает ее как результат столкновения могущественной

феодальной аристократии с поднимающейся самодержавной монархией, которая

опиралась на дворянство и верхушку торгово-ремесленного посада, а именно на

плечах этих сословий тогда держалось все местное управление.

С опричнины начался исторический путь царизма к самодержавной, т.е.

неограниченной власти монарха. Начал этот путь Иван Грозный, завершил Петр

I, который высоко ценил предшественника.

В исторической перспективе вторая половина правления Ивана IV —

кровавой зигзаг самодержавной монархии, но этот зигзаг не выражает сути

того государственно-политического и социального устройства, которое

сложилось в стране в 50-е гг. XVI в.[4]

3. Политические особенности земских соборов XVI — XVIII вв.

О политических возможностях сословно-представительной монархии можно

судить по совокупности тех вопросов, которые решались Земскими Соборами

XIV—XVII вв. и роли земских представительных учреждений и системы земского

самоуправления в преодолении Смутного времени и его последствий.

На Земских Соборах рассматривались и решались вопросы войны и мира:

Соборы 1566 г., 1580 г. — каждый по-своему предопределил продолжение

и окончание Ливонской войны;

Собор 1632 г. — 1634 г. одобрил намерение верховной власти вернуть

смоленские земли и он же поставил точку в завершении войны за Смоленск с

Речью Посполитою;

Собор 1642 г. высказался за снятие осады турецкой крепости Азов

донскими казаками, удерживавшими ее в течение пяти лет, так как сил для

войны с Турцией у России не имелось;

Собор 1653 г. согласился принять украинский народ в состав

российской державы и объявил войну Речи Посполитой.

На Земских Соборах принимались решения об обновлении

законодательства. Это сделали Соборы 1549 г. и 1649 г. Результатом первого

из них стал «Судебник» 1550 г., а второго — обширный, обновленный свод

«Соборное уложение», по которому страна жила до 1832 г.

На Земских Соборах решались финансовые проблемы государства— 1616г.,

1619г., 1621 г., 1628г. На этих соборах земщина давала согласие на новые

налоги и повинности, на чрезвычайные денежные сборы, тем самым

способствовала преодолению последствий Смутного времени, возводила прочный

фундамент под правление первого царя из династии Романовых — Михаила

Федоровича.

И наконец, авторитет Земских Соборов особенно наглядно проявился,

когда именно их согласием ставились на престол новые монархи после того,

как со смертью Федора Ивановича (1584 —1598 гг.) пресеклась на русском

престоле династия Рюриковичей.

Земский Собор 1598 г. проголосовал за «поставление на царство»

Бориса Годунова;

Собор 1613г. утвердил новую династию — Романовых.

Решение Соборов было безусловным, оспорить его никому не было дано.

Иначе бы бояре не стали затевать самозванческую интригу, чтобы именем якобы

«законного» наследника убрать с престола не угодного им Бориса Годунова.

Политическая сила земского самоуправления стала очевидна в самые

критические моменты в истории Российского государства. Следует иметь в

виду, что преодоление смуты стало возможным, когда земщина осознала главную

грозящую опасность первой гражданской войны в России — потерю

государственности как таковой. Ее начальная военная самоорганизация — это

первое народное ополчение, которое сделало первые шаги по пути национально-

освободительной борьбы против поляков и шведов, не оставляя борьбы против

боярского правительства в Москве. Завершило это правое дело второе народное

ополчение во главе с посадским старостой Кузьмой Мининым. [5]

4. Особенности утверждения абсолютизма в России.

Классовая борьба крестьян и посадского населения в значительной мере

обусловила эволюцию государственного строя в России. Со второй половины

XVII в. начался переход к абсолютизму. Абсолютизм — неограниченная

монархия, при которой вся политическая власть принадлежит одному лицу.

Установление абсолютизма сопровождалось постепенным отмиранием

средневековых представительных учреждений, которые в период сословно-

представительной монархии действовали наряду с царской властью, а также

ослаблением роли церкви в управлении государством.

Боярская Дума на протяжении XVII в. превратилась из законодательно-

совещательного органа в совещательный при царе. Боярство, напуганное

размахом классовой борьбы, уже не противопоставляло себя самодержавию, не

пыталось оказывать давление на монарха или оспоривать его решения. При

Алексее Михайловиче (1645— 1676 гг.) более половины состава Думы составили

дворяне. Царь предпочитал выбирать людей умных и даровитых, возвышать по

способностям, а не только по знатности рода. Так, его любимейший боярин,

начальник посольского приказа А.Л.Ордин-Нащокин происходил из бедной семьи

псковских служилых людей. На заседаниях Боярской Думы царь зачастую

присутствовал сам, руководил совещаниями, заранее записывал на листочке

бумаги вопросы, о которых нужно было посоветоваться с боярами. Выслушав

советы, решения принимал самостоятельно, если согласия не находил. Но чаще

всего бояре соглашались с царем.

Правительство продолжительное время опиралось на поддержку такого

сословно-представительного учреждения, как Земские Соборы, прибегая к

помощи выборных людей из дворянства и верхушки посадского общества,

преимущественно в тяжелые годы борьбы с внешними врагами и при внутренних

затруднениях, связанных со сбором денег на экстренные нужды. Земские соборы

действовали почти непрерывно в течение первых 10 лет царствования Михаила

Романова, получив на некоторое время значение постоянного

представительского учреждения при правительстве. Собор, избравший на

царство Михаила (1613г.), заседал почти три года. Следующие Соборы были

созваны в 1616, 1619 и 1621 гг.

После 1623 г. наступил длительный перерыв в деятельности Соборов,

связанных с укреплением царской власти. Новый Собор был созван в связи с

необходимостью установить чрезвычайные денежные сборы с населения, так как

велась подготовка к войне с Польшей. Этот Собор не расходился в течение

трех лет (1632 — 1634 гг.). В царствование Михаила Федоровича Земские

Соборы собирались еще несколько раз.

Политический авторитет Земских Соборов, стоявший высоко в первой

половине XVII в., не был долговечным. Правительство в дальнейшем неохотно

прибегало к созыву земских соборов, на которых выборные люди иногда

выступали с критикой правительственных мероприятий.

Последний Земской Собор собрался в 1653 г. для решения вопроса о

воссоединении Украины. После этого правительство созывало только совещания

отдельных сословных групп (служилых людей, торговых людей, гостей и пр.).

Однако утверждение «всей земли» признавалось необходимым для избрания

государей. Поэтому собрание московских чинов в 1682 г. дважды заменяло

собой Земский Собор — вначале при избрании на престол Петра, а затем при

избрании двух царей Петра и Ивана, которые должны были править совместно.

Земские Соборы, как органы сословного представительства, были

упразднены крепнущим абсолютизмом, подобно тому, как это имело место в

странах Западной Европы.

Но отказ самодержавной власти от поиска согласия с сословным

представительством при решении кардинальных вопросов внутренней политики не

был безболезненным для власти. На решение правительства Алексея Михайловича

о введении налога на соль, о взыскании недоимок за прошлые годы, на

сокращение жалования служилым людям «по прибору» и т.п. без «совета всея

земли» народ ответил массовыми восстаниями (соляной бунт, хлебный бунт,

медный бунт). Это была естественная реакция земщины, привыкшей к тому, что

с ее мнением монархи считались. Для слома этой земской привычки пришлось

применять вооруженные силы и массовые расправы.

Церковная реформа и последовавший за ней раскол православного

общества, учреждение Монастырского приказа, взявшего под контроль

деятельность церкви, поставили саму церковь в полную зависимость от

государства, свели на нет ее участие в решении государственных вопросов.

Зато неуклонно возрастала роль приказов, что свидетельствовало об

усложнении государственного управления. В XVII в. их общее число доходило

порой до 80. Функции приказов чрезвычайно запутывались, даже переплетались

между собой, что порождало волокиту в делах, способствовало взяточничеству

дьяков и подьячих.

Столь же неуклонно возрастала роль и численность бюрократического

слоя в управленческих структурах. Если в 1640 г. насчитывалось 837

приказных людей, то к концу столетия — почти 3 тыс. человек.

Менялась система местного управления. Все более сужалась роль

выборных (земских) старост, зато усиливалась роль назначаемых Москвою

воевод. Страна была поделена на уезды, которые в свою очередь делились на

волости и станы. Во главе каждой территориальной единицы стояли воеводы,

которые находясь на «государевом жаловании», собирали налоги с населения,

обирая его при этом.

«Время, следовавшее непосредственно за Смутой, — пишет историк

С.Г.Пушкарев, — требовало сильной правительственной власти на местах, и вот

«воеводы», которые прежде были преимущественно в пограничных областях «для

береженья» от неприятелей, в XVII в. являются во всех городах Московского

государства, на всем необъятном его пространстве, от Новгорода и Пскова до

Якутска и Нерчинска! Воеводы сосредоточивают в своих руках всю власть,

военную и гражданскую. Воеводы действуют по «наказам» (инструкциям)

московских приказов, которым они подчиняются. Лишь «губные» учреждения, с

губными старостами во главе сохраняются, как особое, формально

самостоятельное ведомство. Земские учреждения в посадах и волостях также

сохраняются, но они в течение XVII в. все более теряют свою

самостоятельность, все более превращаются в подчиненные, вспомогательные и

исполнительные органы приказного воеводского управления. В период с

половины XVI в. до половины XVII в. «Московское государство может быть

названо самодержавно-земским. С половины XVII в. оно становится

самодержавно-бюрократическим» (Богословский). В северных областях и в XVII

в. сохраняется крестьянский «мир» — волостной сход с его выборными

органами, но сфера их компетенции все более суживается. Волостной суд

подчиняется надзору воеводы и решает теперь только мелкие дела.

Правительство начинает вмешиваться и в хозяйственную жизнь крестьян,

ограничивая (или пытаясь ограничить) их право свободного распоряжения их

землями. На посадских и крестьянских мирах лежит коллективная

ответственность за исправный сбор государственных податей, и главной

обязанностью выборных крестьянских властей становится своевременный и

«бездоимочный» сбор этих податей, а главной заботой воевод становится

понуждение и наказание тех, кто своею «оплошкою и нерадением» допустит

недоборы и опоздания в платежах.

Таким образом, вторая половина XVII в. является временем упадка

земского начала и растущей бюрократизации и в центральном и местном

управлении Московского государства».

В XVII в. менялись принципы организации армии, ее личного состава и

функций. Ее главной обязанностью становилась не только защита территории

государства от нападения извне, но и поддержание внутреннего порядка и

повиновения народных масс царю. Хотя боеспособность стрелецкого войска была

Страницы: 1, 2, 3