Варяг

Варяг

27 января 1904 г., в первый день русско-японской войны, крейсер

«Варяг» и канонерская лодка «Кореец» вступили в неравный бой с целой

эскадрой противника.

Корабли погибли, но не сдались. Воспитанные на вековых традициях

русской воинской доблести, моряки «Варяга» и «Корейца» вписали новую

страницу в книгу славы отечественного флота, поддержав, как того требовал

Морской устав, «честь русского имени и достоинство русского флага».

Героический бой «Варяга» и исключительный драматизм предшествующих ему

событий не перестают волновать и сегодня. Подумаем хотя бы о положении

командира В.Ф.Руднева, ответственного за судьбу своих кораблей и охрану

русской миссии в Сеуле. Ощущение неотвратимо нарастающей военной угрозы и

отсутствие какой-либо связи с командованием, так и не удосужившимся отдать

соответствующие моменту распоряжения; наглость врага, оккупирующего

нейтральный порт, и вынужденное бездействие русских кораблей ввиду

строжайшего приказа сверху «не мешать и не уходить»; удивительная

пассивность перед лицом агрессора внушительной международной эскадры,

находившейся в гавани Чемульпо, - вот только далеко не полный перечень

проблем, с которыми пришлось столкнуться Рудневу. Окруженный коварным

врагом и лицемерными друзьями, – сколько мужества и самообладания должен

был проявить командир в ожидании развязки событий, изменить которые он был

не властен!

Почти столетие отделяет нас от тех дней. Великие перемены произошли за

это время в судьбенашей Родины, величайшие в истории человечества сражения

отгремели на её полях, но в буре огненных лет подвиг «Варяга» не забылся.

Он живет в душе народа, в его песнях. «Плещут холодные волны…» - кто не

знает этой мелодии, которая прошла все испытания времени и сегодня так же

молода, как и сама слава «Варяга». Слава «Варяга» и «Корейца» перешагнула

границы России. Их подвиг взволновал весь мир, и эти чувства прекрасно

передал немецкий поэт Рудольф Грейнц в стихотворении, которое уже в марте

1904 г. в замечательном переводе Е.М.Студенской стало известно всей России

и дало жизнь ныне народной песне «Наверх, вы, товарищи, все по местам…»

Воплотивший многие самобытные идеи русских инженеров и моряков,

«Варяг» был спущен на воду в начальный период технической революции,

поэтому в нем неизбежно отразились многие противоречия того периода в

судостроении, отличавшегося неустойчивостью и крайностями в постановке

задач, выборе способов их осуществления и в оценках многих технических

решений. Головной корабль новой серии легких крейсеров, создаваемых для

нужд «Дальнего Востока», «Варяг», по существу, оказался экспериментальным

кораблем, на котором был применен ряд непроверенных и мало испытанных

технических новшеств, сыгравших крайне неблагоприятную роль в его судьбе.

В последнее десятилетие прошлого века перед Россией встала задача

резкого усиления своих морских сил на Дальнем Востоке. Виной тому была

империалистическая Япония. Отказавшись от традиционной политики изоляции и

вступив на путь капиталистического развития, японские милитаристы

вооружились новейшей европейской техникой и взяли открытый курс на создание

собственной колониальной империи в Восточной Азии. Победа над Китаем в

войне 1894—1895 гг. создала прямую угрозу русским интересам на материке, и

для противодействия японской экспансии в китайском порту Чифу

сосредоточиваются соединенные Средиземноморская (контр-адмирал С. О.

Макаров) и Тихоокеанская (контр-адмирал Е. И. Алексеев) эскадры под общим

командованием вице-адмирала С. П. Тыртова. Под давлением России, Франции и

Германии Япония была вынуждена отказаться от всех территориальных захватов,

в том числе и от взятого штурмом Порт-Артура. Вскоре этот незамерзающий

порт по договору с Китаем перешел к России и стал главной базой русского

флота на Тихом океане. Увидев в России главное препятствие в осуществлении

своих завоеваний на материке, Япония, получив громадную контрибуцию с Китая

и займы в Англии и США, развернула энергичную подготовку к войне.

Подготовка Японии к боевым действиям на море опиралась на опыт войны с

Китаем и сделанные из него правильные выводы. Преимущество в скорости новых

японских легких крейсеров («Нанива», «Такачихо», «Иошино», «Акитсусу»),

составивших знаменитую «летучую эскадру», позволило им в бою при Ялу,

маневрируя отдельно от главных сил, неоднократно охватывать фланги

противника и уничтожать отдельные группы его кораблей сосредоточенным огнем

обоих отрядов. Правильно было понято и значение бронирования, доказанное

высокой живучестью участвовавших в бою китайских броненосцев («Тинг-иен» и

«Чин-иен» сохранили боеспособность, несмотря на 400 попаданий в каждого) и

тяжкими повреждениями или полной гибелью сильно уязвимых легких крейсеров.

Идея использования «летучей эскадры», наряду с резким усилением

бронирования кораблей, получила дальнейшее развитие в программе

строительства нового японского флота. От флота, состоявшего лишь из

крейсеров, Япония решительно

переходит к созданию первоклассных броненосных кораблей по английскому

образцу: шести эскадренных броненосцев (программы 1894 и 1895 гг.) и шести

броненосных крейсеров (дополнительная программа 1896 г.). Готовность этих

кораблей, которые должны были стать ядром нового флота, намечалась на 1902

г. Все корабли были заказаны на европейских заводах, причем большинство — в

Англии. Первые два из серии броненосных крейсеров типа «Асама» были спущены

на воду в 1898 г., три—в 1899 г. и последний—в 1900 г. По сравнению с

быстроходными английскими крейсерами типа «Кент», имевшими одинаковое с

японскими кораблями водоизмещение, скорость японских крейсеров была меньше

на два узла, но зато, за счет уменьшения мощности машин и запасов топлива,

они имели более мощную артиллерию и увеличенные площадь и толщину

бронирования. К шести таким кораблям уже перед самым началом войны

присоединились еще два близких по типу крейсера «Ниссин» и «Кассуга»,

купленные с помощью Англии у Аргентины. Все они полностью отвечали

поставленным задачам решительных военных действий в условиях ограниченного

театра прибрежья Кореи и Японии.

Какова же была ответная программа России по созданию флота, которому

ставилась цель не допустить высадки японцев на материк?

В отличие от островной Японии, планомерно и целенаправленно

создававшей мощный броненосный флот для обеспечения господства на

ограниченном прибрежными морями Дальневосточном театре, положение России

было значительно сложнее. Обширность территории, разобщенность морских

театров и различие политических целей на каждом из них издавна вынуждали

иметь на Балтике, в Черном море и в Тихом океане самостоятельные морские

силы, которые в случае необходимости трудно было собрать в кулак.

В этих условиях на Особом совещании в конце 1897 г. было решено

ограничиться в Балтийском море оборонительным флотом и, не сокращая

пополнения Черноморского флота по программе 1895 г., сосредоточить основные

силы флота на главном теперь Тихоокеанском театре. В начале 1898 г. для

усиления Тихоокеанской эскадры было выделено 90 млн. руб. и была принята

дополнительная судостроительная программа «для нужд Дальнего Востока».

Объединенная с программой 1895 г. единым сроком исполнения (1905 г.), она

должна была обеспечить существенное превосходство русского Тихоокеанского

флота над японским. Но, как часто бывает, последующие корректировки и ряд

допущенных ошибок свели на нет почти все ее достоинства.

Уже в начале 1901 г. выяснилось, что для своевременного выполнения

программы Морскому министерству, помимо уже выделенных сверх бюджетных 90

млн. руб., необходимо еще около 100 миллионов. Ассигновано было лишь 40

млн. руб. с распределением равными долями на 1901—1905 гг. Пришлось

сдвинуть сроки готовности и исключить из программы ряд кораблей. Тем самым

было сорвано предусматривавшееся уже на 1902 г. обеспечение превосходства

над японским флотом по броненосцам. Сокращение кредитов на плавания

задержало сосредоточение сил в Тихом океане и понизило боевую готовность

самой эскадры. Наконец, из-за слабости ремонтной базы на Дальнем Востоке

силы эскадры в 1901 г. были даже уменьшены ввиду возвращения в Россию

отряда кораблей, составлявших ее прежнее боевое ядро.

Но в Морском министерстве считали, что Япония не справится с

выполнением своих программ к 1902 г. и потому не решится на развязывание

войны. Это же неверие в возможность войны вместе с недооценкой роли

броненосных крейсеров проявилось, по-видимому, и в заданиях на

проектирование новых кораблей по программе 1898 г., в которой не нашлось

места броненосным крейсерам. Создание их планировалось лишь в будущем—по

разработанной в 1903 г. новой 20-летней программе.

Просчеты русского правительства в оценке готовности японского флота

имели роковые последствия. Развязанная Японией война застала на Дальнем

Востоке четыре из строившихся 10 броненосцев и лишь 10 крейсеров (вместо

24, как это было запланировано на Особом совещании 1897 г.). Эти корабли

наряду с тремя построенными ранее броненосцами типа «Петропавловск» и

приняли на себя первый удар превосходящих сил японского флота.

РАЗРАБОТКА ЗАДАНИЙ НА ПРОЕКТИРОВАНИЕ КРЕЙСЕРА НОВОЙ СЕРИИ

Программа для проектирования крейсеров водоизмещением 6000 т, первым

из которых стал «Варяг», разрабатывалась в то переломное время, когда

крейсерская доктрина вступила в очевидное противоречие с идеей эскадренного

сражения. Приходилось признать, что находившиеся в строю «Адмирал Нахимов»,

«Рюрик», «Россия» и «Громобой» уступали шести заказанным Японией новым

броненосным крейсерам, в проектах которых уже была воплощена идея участия

крейсеров в эскадренном бою. Наши крейсера отличались хорошей

мореходностью, большими дальностью плавания и автономностью, но эти

важнейшие в океане преимущества не могли быть эффективно использованы в

условиях местного театра, ограниченного Японским и Желтым морями. Правда,

«Громобой», последний в серии кораблей типа «Рюрик», имел значительно более

полное бронирование корпуса, казематов средней артиллерии и большую

скорость, превышающую 20 уз, что улучшало его шансы на успешный бой при

единоборстве с каким-либо из японских броненосных крейсеров. Традиционное

расположение артиллерии в палубных установках по бортам позволяло вести бой

на оба борта в дальнем одиночном крейсерстве, но зато в эскадренном

сражении японские башенные крейсера приобретали каждый двойное

превосходство в 203-мм орудиях из-за бездействия на русских кораблях

половины орудий на нестреляющем борту. Так и случилось в бою 1 августа 1904

г., когда погиб «Рюрик».

Новый тип броненосного, хотя и слабее вооруженного крейсера, уже

значительно больше приспособленного к эскадренному бою, представлял собой

«Баян». Но он был одинок в составе эскадры,—остальные крейсера были

бронепалубными.

Заложенные в 1895 г. крейсера типа «Диана» оставались в основном

воплощением идей крейсерской войны, представляя собой распространенный во

многих флотах мира 90-х годов прошлого столетия тип «истребителя торговых

судов». От крейсеров типа «Рюрик» они отличались почти вдвое меньшим

водоизмещением (6700 т), увеличенной до 20 уз проектной скоростью,

значительно большей скорострельностью (в 2—4 раза по сравнению с 203-мм

картузными орудиями) новых 152-мм патронных пушек, возможностью вести огонь

на оба борта из установленных в диаметральной плоскости концевых орудий и

применением полубака для повышения мореходности и обеспечения стрельбы из

установленного на нем 152-мм орудия даже в штормовую погоду. Бортовой брони

эти корабли не имели и прикрывались только карапасной (со скосами к бортам)

броневой палубой. Она состояла из плит новой экстра мягкой никелевой стали,

заказанной на французском заводе «Шатильон—Коммантри». Благодаря повышенным

пластическим свойствам этой брони снаряд, попавший в нее под небольшим

углом, рикошетировал, не пробивая плиты и оставляя на ней лишь глубокую

ложкообразную вмятину. По сравнению с прежними проектами была увеличена

толщина брони боевой рубки, предусмотрена защита дымоходов и шахт подачи

боеприпасов. Новый проект явно учитывал опыт и боевую эффективность

крейсеров японской «летучей эскадры», так успешно действовавших против

китайских броненосцев при Ялу.

Идея легкобронированных (или даже «безбронных», как настаивал С. О.

Макаров), но быстроходных и сильновооруженных крейсеров была популярна

тогда на многих флотах мира, а английская фирма Армстронга выпустила целое

семейство таких специфических боевых кораблей. Головной из них —

«Эсмеральду» — С. О. Макаров считал «идеальной боевой машиной», избрав в

качестве прототипа для своего «безбронного судна». Эти «эльсвикские»

крейсера и составили ядро японского флота при Ялу. Новые русские крейсера

программы 1898 г. должны были по замыслу МТК превзойти эльсвикские крейсера

за счет большей мощи скорострельной артиллерии (двенадцать 152-мм орудий),

повышенной до 23 уз скорости и увеличенной до 5000 миль дальности плавания.

Так рождался компромиссный, во многом универсальный тип корабля, который

мог быть и океанским крейсером-одиночкой (не случайно английская печать в

постройке «Варяга» — головного корабля этой серии—увидела, прежде всего,

угрозу своим торговым судам), и сильным разведчиком при эскадре,

превосходящим эльсвикские крейсера, способным при необходимости дать бой и

броненосным кораблям противника.

Действительно, «Варяг» по всем характеристикам превосходил любой из

двенадцати участвовавших в русско-японской войне японских легких крейсеров

и был сильнее каждого из 50 быстроходных английских крейсеров постройки

1885— 1897 гг. Но, конечно, «Варяг» не был рассчитан на единоборство с

новейшими эльсвикскими крейсерами, которые в своей эволюции от

«Эсмеральды» пришли к броненосным крейсерам типа «Асама». Впрочем, и в бою

с такими кораблями при наличии необходимого маневренного простора шансы

русских бронепалубных крейсеров были не безнадежны. Ближайший собрат

«Варяга» — построенный вслед за ним «Аскольд», доказал это в бою 28 июля

1904 г., заставив последовательно отступить сначала «Асаму», а затем и

«Якумо», на которых огонь «Аскольда» вызвал сильные пожары. Но такой успех

даже при кратковременных стычках давался ценой серьезных повреждений.

Необходимость усиления защиты была ясна уже перед войной. И если на

«Варяге»—головном корабле новой серии— орудия были без броневых щитов, то

на «Аскольде» они уже были установлены, а на следующих за ним «Богатыре» и

однотипных с ним «Олеге», «Кагуле» и «Очакове» треть 152-мм орудий была

заключена в башни, а остальные укрыты за броней щитов или в казематах. Из-

за такого усиления защиты их нередко причисляли даже к броненосным

крейсерам (на «Олеге» предполагали в 1906 г. установить и броневой пояс).

Это по праву были лучшие представители класса средних бронепалубных

крейсеров. О характере происходившего тогда в пределах одного и того же

водоизмещения перераспределения нагрузок этих кораблей говорят выполненные

автором (по примеру применявшихся в тогдашнем судостроении) полярные

диаграммы их нагрузок.

Так, от «чистых» бронепалубных и броненосных крейсеров

предназначенных, прежде всего для океанского рейдерства, в русском флоте на

рубеже XIX—XX вв. совершается переход к крейсерам, предназначенным для

совместных действий с главными силами. Завершился этот переход уже после

русско-японской войны.

В этой эволюции «Варягу» суждено было оказаться на самом начальном ее

этапе и поэтому в нем особенно рельефно воплотились противоречия и

колебания взглядов, состояние техники и промышленного производства той

переходной эпохи.Переговоры о заказе первого крейсера водоизмещение 6000

тонн начались в марте 1898 г. в Главном адмиралтействе в Петербурге. Глава

известной американской судостроительной фирмы Чарльз Крамп, давний

контрагент русского флота, лично прибыл из-за океана на берега Невы. Он

предлагал построить для России два броненосца, четыре крейсера

водоизмещением по 6000 и 2500 т и 30 миноносцев, из которых 20 должны были

строиться на специально созданной для этого верфи в Порт-Артуре или

Владивостоке. Избежав участия в международном конкурсе и обойдя таким путем

всех конкурентов, Крамп, однако, не проявлял готовности идти навстречу

«чрезмерно строгим», по его мнению, условиям заказа кораблей, поэтому и

договориться удалось лишь о заказе одного броненосца и одного крейсера. На

новом броненосце 254-мм орудия заменялись на 305-мм, трехвинтовой

движительный комплекс – на двухвинтовой, исключалась деревянная и медная

обшивка. На новом крейсере усиливалось вооружение: вместо восьми 152-мм и

двадцати 75-мм орудий предполагалось установить два 203-мм, десять 152-мм,

двенадцать 75-мм и шесть 47-мм.

20 апреля заказ был «высочайше утвержден» со следующими данными:

водоизмещение – 6000т,

длина – 121,92 м

ширина – 15,85 м,

осадка – 5,94 м,

срок сдачи – 20 месяцев,

стоимость – 2,138 млн. долларов (4 233 240 руб.).

По спецификации, экипаж должен был состоять из 21 офицера, 9

кондукторов, 550 матросов.

Запасы провизии – на 60 дней, воды – на 10 дней.

Для «легкого получения» контрактной 23-узловой скорости

предусматривались две главные паровые 4-ехцилиндровые машины. Артиллерийско-

минное вооружение в стоимость не входило и поставлялось заказчиком.

Серьезность заказа, недоработанность условий и удаленность от

центральных учреждений потребовали создания специальной наблюдающей

комиссии с широкими полномочиями. Согласно разработанному в ГУКиС и

согласованному с МТК. и ГМШ «наставлению», комиссия должна была решать «все

вопросы по постройке, снабжению и вооружению заказанных судов

окончательно», но в пределах утвержденных управляющим Морским министерством

«Программ для проектирования» МТК. На нее же возлагалось и составление

окончательных спецификаций, куда следовало «внести все, что признается

потребным для броненосца и крейсера во всех их служебных положениях». Все

решения комиссии, переведенные на английский язык, после подписания их

членами комиссии и представителями фирмы полагалось передавать фирме для

исполнения, а копии — посылать в ГУКиС и МТК. «По смыслу контракта» никакие

требования комиссии не могли вызывать сверх контрактных платежей, но если

бы они потребовались, следовало предварительно запросить телеграфом

разрешение ГУКиС. Донесения о ходе работ следовало посылать в МТК и ГУКиС

каждые две недели; по всем вопросам председателю комиссии предоставлялось

право обращаться к соответствующим руководителям и специалистам в ГМШ и

МТК. Поскольку вопрос об отмене форсированного дутья оставался открытым,

комиссии предлагалось обеспечить проведение испытаний при естественной

тяге, а вести переговоры по этому вопросу поручалось военно-морскому атташе

в Вашингтоне генерал-майору Д. Ф. Мертваго. Особое внимание требовалось

обратить на охлаждение рефрижераторами погребов боеприпасов, на

расположение водонепроницаемых отсеков, устройство горловин, дверей, люков

и разработку водоотливной и вентиляционной систем, почти или совсем не

упоминавшихся в предварительных спецификациях. Руководствоваться следовало

инструкциями МТК, а при испытаниях водонепроницаемости — последним

циркуляром о новых правилах их проведения. Техническим условиям МТК должны

были удовлетворять и электрические приводы вспомогательных механизмов, если

Крамп возьмется изготовить их взамен предусмотренных спецификациями паровых

приводов. При установке рулевого электропривода следовало сохранить паровой

в качестве дублирующего; электрическое освещение требовалось установить в

соответствии с нормами, принятыми в русском флоте. Следовало по возможности

избегать применения дерева в устройствах, оборудовании и мебели кораблей, а

во внутреннем расположении соблюдать требования гигиены, не допуская

пространств «не освещенных, без вентиляции и подверженных сырости».

Председателем комиссии был назначен капитан 1-го ранга М. А.

Данилевский, молодым мичманом начинавший службу под руководством адмирала

А. А. Попова в период вооружения «поповок» в Николаеве. Участник войны за

освобождение балканских народов от турецкого ига в 1877—1878 гг., он был

видным специалистом-минером в Черноморском флоте, служил впоследствии

старшим офицером на броненосце «Чесма», а последние три года командовал

канонерской лодкой «Запорожец». Наблюдающим корабельным инженером был

младший судостроитель (по тогдашней иерархии это соответствовало званию

подполковника или капитана 2-го ранга) П. Е. Черниговский, строитель ряда

канонерских лодок; механиком — старший инженер-механик А. И. Фронцкевич,

минером—лейтенант П. П. Македонский. За артиллерию отвечали капитаны В. И.

Петров и В. А. Алексеев (по электротехнике башенных установок) — оба

выпускники Михайловской артиллерийской академии. Позднее комиссия была

пополнена артиллеристом подполковником М. И. Бархоткиным и инженером-

механиком М. К. Боровским.

В помощь комиссии и для стажировки на заводе Крампа адмирал Тыртов

решил послать двух указателей с казенных заводов—знающих дело, знакомых с

кораблестроительными чертежами. Строитель крейсера «Аврора» рекомендовал

работавшего у него в Новом Адмиралтействе Степана Байкова, уроженца

Тверской губернии, 29 лет, участника постройки броненосцев «Гангут»,

«Полтава» и канонерских лодок «Гремящий» и «Гиляк»; строитель канонерской

лодки «Храбрый» рекомендовал 26-летнего уроженца Псковской губернии Василия

Васильева. Согласно контракту, заключенному с главным командиром

петербургского порта адмиралом Де Ливроном, они по возвращении обязывались

проработать на судостроительных заводах Петербургского порта три года,

наблюдая за работами и обучая мастерству других.

30 мая 1898 г. согласованное с М. А. Данилевским наставление было

подписано адмиралом В. П. Верховским, и члены комиссии отправились в

Америку.

«Варяг» в списках флота

11 января 1899 г. приказом по Морскому ведомству крейсер был зачислен

в списки военно-морского флота под названием «Варяг». Это имя корабль

унаследовал от корвета эпохи «американской экспедиции».

К этому времени на стапеле было уже полностью собрано двойное дно, а к

вертикальному килю присоединена нижняя часть форштевня. В двойное дно

«вросли» подкрепления под машинные фундаменты, тянулись вверх отдельные

шпангоуты и листы поперечных переборок; первые шпангоутные рамки образовали

25 бимсов броневой палубы. Всего было склепано на стапеле 160 т корпусных

конструкций. Вслед за чертежами корпуса шла разработка расположения

горловин в двойном дне, внутренних помещений, артиллерийской подачи и т. д.

Страницы: 1, 2, 3