Хунну

государств пяти северных племен, продолжавшийся 135 лет—с 304 по 439 г. В

это время вся северная часть Китая оказалась во власти пяти кочевых племен:

сюнну, цзе, сяньби, ди и цян, которые поочередно захватывали китайские

земли, создавая на них собственные государственные образования, число

которых, по традиционным подсчетам, составляло шестнадцать.

Непосредственной причиной, положившей начало этому периоду, явилась «смута,

поднятая восемью князьями», тесно связанная с борьбой за власть,

происходившей при дворе династия Цзинь. Смута продолжалась всего 15 лет, но

она вызвала страшные потрясения, поколебавшие самые глубинные основы

китайской государственности, и привела в конечном результате к значительным

сдвигам в китайском этносе и культуре.

В 290 г., после смерти императора У-ди, престол перешел к его наследнику,

недалекому императору Хуэй-ди. В делах управления Хуэй-ди помогал Ян Цзюнь,

относившийся к роду Ян, к которому принадлежала и жена покойного императора

У-ди. Это вызвало недовольство ловкой и коварной интриганки, жены Хуэй-ди,

принадлежавшей к роду Цзя. Она приказала Сыма Вэю, носившему титул Чу-ван,

убить Ян Цзюня, а дела управления передала в руки представителя

императорского рода Сыма Ляна, носившего титул Жунань-ван. В результате

между тремя родами—Ян Цзя и Сыма—разгорелась ожесточенная борьба за власть.

Вскоре по приказу императрицы Сыма Вэй убил Сыма Ляна, но и его самого

ждала смерть. Коварная императрица казнила верного слугу, обвинив его в

злодейском убийстве Сыма Ляна; вместе с ним погиб и сын императора Хуэй-ди,

наследник престола. Тогда, стремясь якобы наказать преступницу, выступили

восемь князей из фамилии Сыма, которые на самом деле вели между собой

непримиримую борьбу за власть. Вот эта междоусобица и получила в истории

название «смута, поднятая восемью князьями»; она-то и подорвала в

значительной степени могущество династии Цзинь.

Упадок китайского государства, естественно, не мог не сказаться на его

отношениях с соседними народами. Вооруженная борьба с соседями проходит

красной нитью через вою историю Китая, и о ней рассказывается во всех

наиболее древних из дошедших до нашего времени литературных памятниках.

Историк Чэже Шоу (233—297), автор «Записей о трех царствах» (Саньго чжи),

начинает «Повествование об ухуанях и сяньбий-цах» словами: «В Ши--цзине

написано, что [племена] мань и вызывают беспорядки в Ся (Китай.)» а в Ши-

цэине говорится, что сяньюни (сюнну) свирепствуют. Давно они уже причиняли

бедствия Срединному государству!»[49]. Еще в 177 г., во время обсуждения

целесообразности похода против сяньбийцев, Цай Юн, сановник ханьского

императора Лин-ди, говорил: Шу-цзин предостерегает о беспорядках в Ся,

[вызываемых племенами мань и], в И-цзине говорится о нападениях на [племя]

гуйфан, при династии Чжоу совершались походы против сяньюней и южных

варваров в области Цзин, при династии Хань имели место события, связанные с

горой Тяньянь и [местностью] Ханьхай (имеются в виду походы ханьского

военачальника Хо Цюйбина против сюнну.). Таким образом, уже давно

совершались карательные походы против иноплеменников»[50]

Правда, с древнейших времен Китай вел борьбу не со всеми многочисленными

кочевыми народами сразу, а с каждым в отдельности в различные исторические

эпохи. Фань Е пишет: «Рассуждая о происходивших событиях, скажу: „ [Если

говорить] о варварах четырех сторон света, чинивших разбой, то они

усиливались одни за другими. Сюнну свирепствовали во времена расцвета

династии Хань, западные цяны буйствовали в период ее возрождения, в

правление 'императоров Лин-ди и Сянь-ди одно за другим процветали два

варварских племени (ухуани и сяньбийцы.)"»[51]Теперь же, при династии

Цзинь, против Китая одновременно выступало пять различных племен,

относящихся к четырем разным этническим группам.

Другая особенность состоит в том, что прежде враждовавшие с Китаем

племена жили за пределами собственно китайских земель; время от времени они

совершали грабительские набеги, а затем снова уходили в родные степи. Чтобы

обезопасить себя от вторжений чужеземцев, китайцы использовали естественные

преграды—реки, горные хребты, создавали грандиозные оборонительные

сооружения: «Небо создало горы и реки, династия Цинь воздвигла Великую

стену, династия Хань построила укрепленную линию, для того чтобы отгородить

внутренние земли от внешних, отдалить тех, у кого разные с нами обычаи»[52]

К периоду Шестнадцати государств пяти северных племен положение в корне

изменилось: кочевые племена обитали уже не за пределами Китая, а жили на

китайских землях. Это позволяло им «следить за состоянием управления,

осуществляемого императорами, использовать благоприятные случаи, если

возникали беспорядки, видеть происходящие раздоры, создающие опасность

гибели государства; разве [при таком положении] могли они не собирать

вооруженных свистящими стрелами воинов и не нарушать постоянный,

установленный Небом порядок!»[53] Другими словами, кочевники, живя на

китайских землях, получили возможность поднимать мятежи и выступать против

Китая в наиболее благоприятное для них время. Кроме того, как говорил

цзиньский сановник Цзян Тун, «живут же они в пределах государства, не

отделенные от него естественными препятствиями, так что нападать станут

врасплох на неподготовленное население, захватывать разбросанные в открытых

местах богатства, а поэтому смогут причинить огромные беды, а вред от их

насильственных действий даже невозможно предвидеть»[54]; он же образно

сравнивал нахождение кочевников на китайских землях с болезнью внутренних

органов или воспалением подмышки.

Основная причина переселения больших масс кочевников на север Китая

состояла, по мнению Л. Н. Гумилева, в том, что в III в. н. э. усыхание

степной зоны Евразии достигло кульминации. Поэтому полоса пустынь и сухих

степей переместилась на юг, в северные окраины Шэньси и Шаньси. На месте

былых пашен стали появляться барханы, а вслед за ними — кочевники со

стадами, потому что с севера их теснила пустыня».[55] Он же пишет:

«Путешественниками отмечено, что монгольская степь заселена предельно

густо. Это надо понимать в том смысле, что наличие пресной воды лимитирует

развитие скотоводства, т. е. скота там столько, сколько можно напоить из

имеющихся родников. Где только есть лужа воды—там стоит юрта и пасутся

овцы. Если источник иссяк—скотовод должен либо умереть, либо кинуть родную

страну, ибо в те времена переход на искусственное орошение был технически

неосуществим.

Следовательно, эпохе усыхания должно соответствовать выселение кочевников

из середины степи к ее окраинам».[56]

Возможность воздействия естественно-природных факторов на переселение

кочевых народов из середины степи к ее окраинам нельзя было бы оспаривать,

если бы происходивший процесс усыхания был бы доказан, но таких

доказательств нет. Более того, выдвинутая Л. Н. Гумилевым гипотеза

опровергается данными письменных памятников, которые определенно связывают

переселение кочевников не с процессом усыхания степей, а с политикой,

проводившейся китайским двором.

Первоначально Китай всячески стремился отдалить от границ своих

беспокойных соседей, набеги которых причиняли ему неисчислимые бедствия.

Для того чтобы отгородиться от них, при династия Цинь была построена

Великая стена, а при династии Хань создана укрепленная линия. Однако, как

показала практика, создание этих грандиозных сооружений не принесло

ожидаемых результатов. Оборона воздвигнутых укреплений, протяженностъ

которых составляла несколько тысяч ли, потребовала огромного количества

воинов и продовольствия, которое приходилось везти из отдаленных внутренних

районов, а это оказалось не под силу государству.

Создалось положение, о котором ханьский сановник Чжуфу Янь говорил:

«Император Цинь, не послушав [совета Ли Сы], послал против хусцев войска во

главе с Мэн Тянем, который расширил территорию [государства] на тысячу ли и

провел границу по Хуанхэ. [Приобретенные] земли состояли из озер и

солончаков, не производили пяти видов злаков, но, тем не менее, из

Поднебесной в дальнейшем посылали рекрутов для обороны Бэйхэ (букв.

«Северная река»;подразумевается отрезок Хуанхэ на северной границе Ордоса).

Более десяти лет солнце палило воинов, а роса увлажняла войска, погибло

неисчислимое множество воинов, которым так и не удалось достичь северного

берега Хуанхэ. Разве для этого не хватало людей или не было достаточного

количества оружия и доспехов? [Нет], не позволяли условия местности.

Кроме того. Поднебесной было приказано срочно посылать солому и тянуть

[телеги и лодки с] зерном, которые перевозились в район Бэйхэ, начиная от

уездов Хуан и Чуй и округа Ланъе, прилегающих к морю, причем, как правило,

из каждых 30 чжунов зерна до места доходил лишь один дань. Хотя мужчины

старательно обрабатывали поля, провианта для войск не хватало, и, хотя

женщины пряли, полотна для палаток недоставало. Народ утомился, сироты и

одинокие, старики и дети были не в состоянии содержать друг друга, на

дорогах повсюду валялись трупы, и, видимо, поэтому Поднебесная восстала

против династии Цинь»[57]

Поскольку защита границ с использованием оборонительных сооружений

требовала колоссальных материальных затрат и не приносила желаемых

результатов, в правление ханьского императора У-ди была использована новая

тактика борьбы с кочевниками. В 119 г. военачальник Хо Цюйбин нанес

поражение сюнну в их левых землях и переселил к укрепленной линии в пяти

округах—Шангу, Юйян, Юбэйпин, Ляодун и Ляоси - часть ухуаней, которым было

поручено следить за передвижениями сюнну[58]. Цель переселения ухуаней

ясна. Они издавна находились во враждебных отношениях с сюнну, и ханьский

император У-ди, который более 30 лет вел с последними непрерывные войны,

хотел иметь в лице кочевников-ухуаней разведчиков, которые своевременно

предупреждали бы его о передвижениях врага. Переселение ухуаней было

произведено не на китайские земли, а к укрепленной линии, и это переселение

еще нельзя рассматривать как появление кочевников на территории Китая.

Проникновение кочевников в Китай связано с сюнну и началось в период

правления ханьского императора Сюань-ди (74—49 гг.), когда в 51 г. шаньюй

Хуханье явился к китайскому двору и признал себя слугой китайского

императора. В ответ династия Хань выделила для сюнну северную часть области

Бинчжоу (северные части современных провинций Шаньси и Шэньси), вслед за

чем свыше 5 тыс. сюннуских юрт явились во входившие в эту область округа, в

том числе округ Шофан (на территории современного Автономного района

Внутренняя Монголия), и стали смешанно жить с ханьцами[59].

Более крупное переселение произошло в начале Поздней Хань. В 48 г. среди

сюнну произошел раскол, и они разделились на северных и южных. На пост

шаньюя южных сюнну был возведен Би, внук шаньюя Хуханье. Не обладая

достаточной силой, Би явился к укрепленной линии с выражением покорности и

заявил о желании защищать границы Хань от набегов северных сюнну. В 50 г.

борьба с северными сюнну сложилась для Би неудачно, и император указал ему

переехать и поселиться в уезде Мэйцзи (к юго-востоку от современного

Джунгарского аймака в Автономном районе Внутренняя Монголия), в округе Сихэ

[21, гл. 89, л. 8-а].[60]

Численность сюнну, оказавшихся на китайских землях, быстро росла. В

основном рост происходил за счет пленных, захватываемых в войнах с

северными сюнну, а также за счет перебежчиков; к 90 г. южных сюнну уже

насчитывалось 34 тыс. семейств общей численностью 237300 человек, способных

выставить 50 170 отборных воинов[61]. Приведенные цифры вызывают

значительный интерес. Они показывают, во-первых, что в среднем каждая семья

состояла 'из семи человек, а во-вторых, что количество боеспособных мужчин

составляло приблизительно 20% населения. Эти показатели и используются нами

в дальнейших расчетах.

В эру правления Цзянь-ань (196—200) Цао Цао, будущий вэйский император У-

ди, разделил сюнну на пять частей, поставив во главе каждой части наиболее

знатного из них в качестве вождя, назначил ханьцев на посты командующих

войсками и поставил их надзирать за вождями. Всего в это время на китайских

землях находилось 29 тыс. юрт. Считая, что в каждой юрте жила малая семья,

состоящая из семи человек, общая численность сюнну превышала 200 тыс.

человек.

В начале правления цзиньского императора У-ди (265— 290) в связи с

сильным наводнением более 20 тыс. юрт явилось в Китай, и им было указано

жить под уездным городом Иян, лежавшим в 70 ли к юго-западу от современного

Лояна в пров. Хэнань. С учетом здоровых переселенцев численность сюнну

возросла как минимум до 49 тыс. юрт, или до 340 тыс. человек. Правильность

приведенной цифры подтверждается косвенными свидетельствами. В частности,

сановник Цзян Тун говорил: «Ныне численность пяти частей сюнну дошла до

нескольких десятков тысяч дворов»;[62]

Помимо сюнну и относившихся к ним цзесцев на территории Северного Китая,

находившейся под властью созданной Ши Лэ династии Поздняя Чжао, проживали и

другие кочевые племена, именовавшиеся вместе с цзесцамя и сюнну шестью

инородческими племенами. К ним помимо сюнну и цзесцев относились ухуани,

сяньбийцы, дисцы и цяны. Появление их на китайских землях, так же как и

появление сюнну, было связано, во-первых, с политикой переселения,

проводимой китайским двором с целью использования изъявивших покорность

кочевников в борьбе с внешними врагами, а во-вторых, с вооруженными

вторжениями, которые совершали кочевые соседи Китая в периоды его

ослабления.

Сяньбийцы, относившиеся к монголоязычной группе народов, делились на

племена, из которых наиболее сильным было племя мужун, создавшее четыре

династии: Ранняя Янь (337— 370), Поздняя Янь (384—409). Западная Янь

(386—394) и Южная Янь (398—410), и племя тоба, которое за обычай заплетать

волосы в косы китайцы называли «косоплетами». Племя тоба создало династию

Северная Вэй (386—556), которая в дальнейшем сумела объединить под своей

властью весь Северный Китай. Дисцы явились создателями династий Ранняя Цшнь

(351—394) и Поздняя Лян (385—403), а цяны—династии Поздняя Цинь (384—417).

В китайских летописях говорится о народе дунху, которые потерпели

сокрушительное поражение от сюннуского правителя Маодуня, в результате

которого им пришлось вообще покинуть монгольские степи. Одна часть бежавших

дунху осела у горы Ухуань, а другая — у горы Сяньби, от которых и возникли

племенные названия ухуань и сяньби. Гора Ухуань, как уже говорилось, была

расположена в верхнем течении Амура. Около 100 лет ухуани находились в

зависимости от сюнну, принося им дань в виде крупного рогатого скота,

лошадей и овечьих шкур [67, гл. 90, л. За]. Так продолжалось до 119 г.,

когда ханьский военачальник Хо Цюйбин нанес поражение сюнну в их левых

землях, после чего часть ухуаней была переселена к укрепленной линии пяти

округов — Шангу, Юйян, Юбэйпин, Ляодун и Ляоси — и им было поручено следить

за передвижениями сюнну. Таким образом, монголоязычные дунху в лице

представителей племени ухуань вновь появились на ранее принадлежавших им

землях, вблизи границ Китая. С этого времени они становятся известными в

Китае, и китайские историки создают первые описания их нравов и обычаев.

Переселены были, конечно, не все ухуани; большая часть по-старому жила

на своих землях, причем так продолжалось, по крайней мере, до периода

династии Тан. Цель переселения ухуаней ясна: они издавна враждовали с

сюнну, поэтому ханьский император У-ди, более 30 лет непрерывно воевавший с

последними, хотел иметь в лице кочевников ухуаней своих разведчиков,

которые могли бы своевременно предупреждать его о передвижениях сюнну.

Несколько иначе сложилась судьба сяньбийцев. В отличие от ухуаней они

появились на территории современной Монголии и вблизи границ Китая путем не

насильственного, а постепенного, естественного переселения. Поселившись у

горы Сяньби, сяньбийцы соседствовали с ухуанями, не поддерживая отношений с

Китаем.[63] Можно полагать, что сяньбийцы, как и ухуани, занимали земли в

бассейне верхнего Амура. В дальнейшем начинается продвижение сяньбийцев на

юг, и уже в правление позднеханьского императора Гуан-у (25—58) они вместе

с сюнну совершают набеги на пограничные земли Китая. В 49 г. сяньбийцы

впервые прислали к ханьскому двору послов, установив, таким образом,

отношения с Китаем.

Процесс переселения сянбийцев на юг плохо освещён в китайских источниках.

Сведения об этом можно почерпнуть только в «Вэйчжу».[64] В ней, в частности

рассказывается, что у легендарного китайского императора Хуан-ди было

25 сыновей и что одни из них были оставлены в Срединном государстве, другие

получили пожалования в землях, правители которых несли неопределенные

повинности.

Необходимо пояснить, что по идеальной схеме, изложенной Сыма Цянем,

легендарный император Юй после ликвидации последствий страшного наводнения

разбил страну на пять квадратов, вписанных один в другой вокруг

центрального владения Сына Неба. Ширина земель каждого квадрата составляла

500 ли. Правители этих земель несли различные повинности по отношению к

Сыну Неба, в зависимости от характера сельскохозяйственного производства и

степени подчинения власти дома Ся. Правители наиболее удаленных земель

несли неопределенные повинности. Под последними подразумевалась обязанность

мелких правителей являться ко двору для представления вновь вступившим на

престол правителям Китая, и, поскольку для этого нельзя было установить

никаких сроков, эта повинность называлась неопределенной.

Чанъи, как младший сын Хуан-ди, получил пожалование в северных землях.

Там лежала великая гора Сяньби, от которой его владение и получило

название. Все потомки Чанъи занимали посты вождей, которым принадлежали

обширные степи, где люди пасли скот и занимались охотой, перекочевывая с

места на место.

Один из потомков Чанъи, по имени Шицзюнь, в правление легендарного

императора Яо якобы изгнал духа засухи на север от р. Жошуй, за что получил

от императора Шу-ня награду. От династий Ся, Инь, Чжоу и вплоть до династий

Цинь и Хань, при которых сюнну непрерывно нападали на Срединное

государство, потомки Шицзюня не поддерживали с последним отношений, поэтому

о них нельзя найти никаких следов в имеющихся китайских письменных

источниках.

Несмотря на явную неправдоподобность некоторых сведений, в частности о

том, что сяньбийцы ведут происхождение от китайского легендарного

императора Хуан-ди, что Шицзюнь изгнал духа засухи и т. д., в источнике

есть и правдоподобное. Например, сообщения о том, что этноним сяньби возник

от названия горы, вокруг которой осела часть дунху, что, кочуя с места на

место, сяньбийцы занимались скотоводством и охотой и что они не

поддерживали связей с Китаем до эпохи династии Хань, по-видимому, абсолютно

верны.

Заслуживают доверия и данные «Вэй-шу» о том, что у сяньбийцев не было

письменности, но что о своих поколениях (предках), как далеких, так и

близких, они сообщали друг другу устно и эти рассказы заменяли записи,

делаемые в Китае особыми чиновниками-историками. В данном случае словом

«поколение» переведены иероглифы ши-ши, которые обычно употребляются в

значении «текущие события», «современные дела». Однако первый иероглиф ши

означает также «поколение», а второй ши— «дело», что значит «дела

поколений» или «дела, связанные со сменой поколений», т. е. родословная.

Имеется возможность определить общую приблизительную численность кочевого

населения, представленного различными этническими группами. В 304 г. вождь

сюнну Лю Юаньхай объявил о создании династии Хань, а в 314 г. его преемник

Лю Цун ввел систему административного управления государством. Согласно

этой системе для кочевого населения были установлены должности левого и

правого помощников шаньюя, каждый из которых управлял 100 тыс. юрт шести

инородческих племен. Во главе каждой из 10 тыс. юрт был поставлен главный

воевода[65]. Таким образом, общая численность кочевников составляла 200

тыс. юрт, или 1 400 000 человек.

Между кочевыми племенами, относившимися к различным этническим группам,

не было, да и не могло быть согласия и мира. Оказавшись под властью

могущественной династии Поздняя Чжао, связанные между собой лишь общим

укладом хозяйства, они отличались по языку, психологическому складу и

обычаям. Каждое племя стремилось сбросить с себя власть более удачливого

соперника и самому добиться господства. По словам Фан Сюаньлина, в Северном

Китае, составлявшем восемь десятых всей Поднебесной и покинутом династией

Цзннь, «всюду развевались знамена с изображениями драконов, использовались

императорские одежды, воздвигались алтари для жертвоприношения духам Земли

и злаков, приносились жертвы в храмах предков. Хуасцы (китайцы.) и исцы

(иноплеменники.) приходили к [иноземным] правителям, под властью которых

существовали люди. Одни [из правителей] захватывали районы, примыкающие к

столице, другие владели землями нескольких областей. Широкие замыслы

позволяли им скрутить, как циновку, всех внутри своего государства, а

посылаемые в походы войска давали возможность присоединять к себе соседей.

В борьбе за победу они истощали злую силу своих воинов, люди гибли от

мечей и стрел. Сто тридцать шесть лет продолжалась борьба между воюющими

государствами, но первым виновником, вызвавшим беды, был Лю Юань-хай».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в данной работе были рассмотрены некоторые проблемы истории во

многом таинственного, малоизученного народа хунну (гунну).

Идентификация «азиатских» и «европейских» гуннов зачастую вызывала,

сомнение, так как нет прямых указаний на их миграцию к западу от

среднеазиатских степей. Достоверно неизвестен и язык гуннских племен

Востока и Запада, хотя, по косвенным указаниям, можно предположить, что их

основную массу составляли и там, и тут прототюркские племена. Это, конечно,

не исключает многоязычия гуннских объединений, куда входили предки

монголов, тунгусов, угров, а в Средней Азии и на западе — ираноязычных

племен.

Наибольшее затруднение для историка вызывает то обстоятельство, что в

степях юго-восточной Европы гунны появились внезапно, в 70-е годы IV в.

Первой их жертвой стали приазовские аланы, лишь часть которых спаслась в

горах Северного Кавказа. Вслед затем, овладев Прикубаньем, гунны зимой, по

льду, переправились через Керченский пролив и разгромили богатые города

Боспорского царства. Вся причерноморская периферия античного мира, вплоть

до Днестра, сармато-аланские и готские племена были разгромлены в течение

нескольких лет; частью они были включены гуннами в состав своих орд, частью

бежали за Днестр. К 376 г. гунны продвинулись непосредственно к границам

Римской империи.

«Невиданный дотоле род людей, — пишет автор V в. Аммиан Марцеллин, —

поднявшийся как снег из укромного угла, потрясает и уничтожает все, что

покажется навстречу, подобно вихрю, несущемуся с высоких гор». Для

ромейского эрудита, изучавшего труды ранних авторов, гунны были новым

племенем, «о котором мало знают древние памятники». В середине II в. автор

стихотворного «Описания населенной земли» Дионисий размещает гуннов где-то

в Прикаспии. Во второй половине II в. их упоминает там и знаменитый

александрийский географ Клавдий Птолемей. Но даже для образованного

человека 1У-У вв. эти краткие сведения мало о чем говорили. Поэтому

столкновение с невиданным дотоле народом казалось не только внезапным, но и

ужасным. Классическое описание пришельцев и их воздействие на римский мир

дал Аммиан Марцеллин; по его словам, гунны, «которые превосходят всякую

меру дикости», были «семенем всех несчастий и корнем разнородных бедствий»;

«все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и

вообще столь страшным и чудовищным видом, что можно принять их за двуногих

зверей ...; кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить

холод, голод и жажду; и на чужбине они не входят в жилище за исключением

разве крайней необходимости: ... они плохо действуют в пеших стычках, но

зато как бы приросшие к своим выносливым, но безобразным на вид лошаденкам,

на них каждый из этого племени ночует и днюет, покупает и продает, ест и

пьет и, пригнувшись к узкой шее своей скотины, погружается в глубокий

сон... У них никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается

сохи.»[66]

В своем ярком описании гуннов Аммиан Марцеллин допустил ряд

преувеличений, наделив их традиционными чертами самых диких северных

племен. Гунны имели достаточно развитую материальную культуру и такие

навыки военного дела, вплоть до стенобитной техники, которые позволяли им

сокрушать хорошо вооруженных противников, брать его укрепленные города. Но

несомненно, что пришедшие в Европу племена утратили многое из достижений

экономического, социального и культурного развития, которые были характерны

для их предков в Центральной Азии. Собственные производительные силы

европейских гуннов были ничтожны. Нападения на оседлые народы» захват

продуктов их труда, пленение и обращение в рабство ремесленников сделались

для них основным источником добывания жизненных благ, а гуннское общество

стало полностью паразитическим. Все это с особой силой проявилось в

последующий период, когда степняки прорвали пограничную линию Римской

империи, и их вождь, Аттила, создал гуннскую империю в Европе.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1 Аммиан Марцеллин. История. //Латышев В.В. Известия древних писателей о

Скифии и Кавказе. СПб, 1906.

2. Бичурин Н. Я. (Иакннф), Собрание сведений о народах, обитавших в

Средней Азии в древние времена, т. 1, М.—Л, 1950.

3. Бань Гу, Цянь Хань щу (История ранней династии Хань), серия «Эршиу

ши», Шанхай. 1935.

4. Васильев Л.С. История Востока, в 2т. Т 1. – М., 1998.

5. Гумилёв Л.Н. Хунны в Китае. – М.,1974.

6. Гумилёв Л.Н. Хунну. Срединая Азия в древние времена. –М., 1960.

7. Гумилёв Л.Н. История народа хунну, в 2т. – т. 1. М., 1998.

8. Кляшторный С.Г. Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трёх тысячелетий. –

А., 1992.

9.Кюнер Н. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной

Азии и Дальнего Востока. М., 1981,

10.Китай и соседи в древности и средневековье. – М., 1970.

11. Лидай гэ цзу чжуаныцзи хуйбянь (Собрание описаний различных народов

в разное время), составлена Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай,

1959.

12. Материалы по истории кочевых народов в Китае, в 4 вып. – М., 1990.

13. Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху. – М.,

1984.

14. Очерки истории Китая. – М., 1956.

15. Паркер Э. Китай, его история, политика и торговля с др. вр. до наших

дней. – СПб, 1903.

16. Симоновская Л. Эренбург Г. Очерки истории Китая – М.,1956.

17. «Саньго чжи» («История Трех царств»). «Вэйчжи» (История царства

Вэй»), серия в »Эршиу шн», Шанхай, 1935.

18. Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

19. Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эр-

шну ши», Шашхай, 1935.

20. Фань Вэньлань. Древняя история Китая. – М., 1958.

21. Цзинь шу («История династии Цзинь), серия Эршиу ши», Шанхай, 1935

-----------------------

[1] «Саньго чжи» («История Трех царств»). «Вэйчжи» (История царства

Вэй»), серия в »Эршиу шн», Шанхай, 1935. Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь

(Всепроникающее зерцало, помогающее управлению), Шанхай. 1956

Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эршну

ши», Шашхай, 1935.

Фань Вэньлань. Древняя история Китая. – М., 1958.Цзинь шу («История

династии Цзинь), серия Эршиу ши», Шанхай, 1935. Лидай гэ цзу чжуаныцзи

хуйбянь (Собрание описаний различных народов в разное время), составлена

Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай, 1959.

[2] Бичурин Н. Я. (Иакинф), Собрание сведений о народах, обитавших в

Средней Азии в древние времена, т. 1, М.—Л, 1950.

[3] Аммиан Марцеллин. История. //Латышев В.В. Известия древних писателей

о Скифии и Кавказе. СПб, 1906.

[4] Материалы по истории кочевых народов в Китае, в 4 вып. – М., 1990.

Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху. – М., 1984.

[5] Бань Гу, Цянь Хань щу (История ранней династии Хань), серия «Эршиу

ши», Шанхай. 1935.

[6] Гумилёв Л.Н. Хунны в Китае. – М.,1974. Гумилёв Л.Н. Хунну. Срединая

Азия в древние времена. –М., 1960. Гумилёв Л.Н. История народа хунну, в

2т. – т. 1. М., 1998.

[7] Паркер Э. Китай, его история, политика и торговля с др. вр. до наших

дней. – СПб, 1903.

[8] Симоновская Л. Эренбург Г. Очерки истории Китая – М.,1956. Китай и

соседи в древности и средневековье. – М., 1970.

[9] Кляшторный С.Г. Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трёх тысячелетий.

– А., 1992.

[10] Гумилёв Л.Н. Хунны в Китае. – М.,1974.. Т. 2. С. 13.

[11] Гумилёв Л.Н. Хунны в Китае. – М.,1974. Т. 2. С. 15.

[12] Там же, с. 15.

[13] Бань Гу, Цянь Хань щу (История ранней династии Хань), серия «Эршиу

ши», Шанхай. 1935.

[14] .Эта статьи запрещали сюнну принимать: беженцев Срединного

государства; беглых усуньцев; жителей государств Западного края, получивших

от Срединного государства печати с кистями.

[15] Бань Гу, Цянь Хань щу (История ранней династии Хань), серия «Эршиу

ши», Шанхай. 1935.

[16] Название договора определяется тем, что заключение его сопровождалось

установлением брачного союза между шаньюем — правителем сюнну и китайским

правящим домом Хань.

[17] Бань Гу, Цянь Хань щу (История ранней династии Хань), серия «Эршиу

ши», Шанхай. 1935.

[18] Бань Гу, Цянь Хань щу (История ранней династии Хань), серия «Эршиу

ши», Шанхай. 1935.

[19] Сюань ди в 53—52 гг. до н. э. принял Хуханье-шаньюя как вассала,

установив с ним дружеские отношения.

[20] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[21] Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эршну

ши», Шашхай, 1935.

[22] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[23] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[24] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[25] Этими областями были: Юньчжун, Уюань, Шофаи Бзйди, Дннсян,. Яиьмэнь,

Шаигу и Дай..

[26] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[27] Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эршну

ши», Шашхай, 1935.

[28] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[29] Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эршну

ши», Шашхай, 1935.

[30] Например, в 83 г. н. э. на сторону Китая перешло более 30 тыс сюяну,

возглавленных Саньму-лоуцзы, Цзилюсы и др. В «Хоу Хань шу» названа цифра 38

тыс.

[31] Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эршну

ши», Шашхай, 1935.

[32] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[33] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[34] Ф а н ь Е. Хоу Хань щу (История Поздней династии Хань), серия «Эршну

ши», Шашхай, 1935.

[35] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956.

[36] Гумилёв Л.Н. Хунны в Китае. – М.,1974.

[37] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[38] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[39] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956

[40] Саньго чжи (История Трех царств).- Шанхай, 1935.

[41] Лидай гэ цзу чжуаныцзи хуйбянь (Собрание описаний различных народов в

разное время), составлена Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай, 1959.

[42] Лидай гэ цзу чжуаныцзи хуйбянь (Собрание описаний различных народов в

разное время), составлена Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай, 1959.

[43] Сыма Гуан, Цзычжи тунцэянь (Всепроникающее зерцало, помогающее

управлению), Шанхай. 1956.

[44] Лидай гэ цзу чжуаныцзи хуйбянь (Собрание описаний различных народов в

разное время), составлена Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай, 1959.

[45] В комментарии к «зЦзычжи туицзянь» указывается, что Хэсань, по-

видимому, яз Шандана отправился со своими подчиненными в Лоян для

принесения повинной и должен был вступить в границы Хэнэй. Поскольку в

хронике сообщается об убийстве Хэсаня дувэем из Пинъи, то, вероятно, Хэсань

переправился через Хуанхэ и подошел к Пинъи, где и был убит. Пинъи

находится юго-западнее Шандана и западнее Лояна.

[46] Обе области находились на территории современной провинции Шэньси.

[47] Лушуй находился в пределах области Аньдин, на территории современной

провинции Ганьсу.

[48] Лидай гэ цзу чжуаныцзи хуйбянь (Собрание описаний различных народов в

разное время), составлена Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай, 1959.

[49] Вэй-шу, гл. 30, л. 1-а.

[50] Там же, гл. 90, л. 13б—16-а.

[51] Вэйчжи гл. 90, л. 20-а—20-б

[52] Вэйчжи гл. 90, л. 17-6.

[53] Вэйчжи. гл. 107, л. 11-6—12-а.

[54] Вэйчжи. гл. 56, л. 2-6

[55] Гумилёв Л.Н. Хунну. Срединая Азия в древние времена. –М., 1960., с. 10

[56] Гумилёв Л.Н. Хунну. Срединая Азия в древние времена. –М., 1960., с. 12

[57] Цзинь шу («История династии Цзинь), серия Эршиу ши», Шанхай, 1935, гл.

112, л. 6-а—6-6.

[58] Вэйчжи, гл. 90, л. З-б

[59] Вэйчжи, гл. 97, л. 10-6

[60] Вэйчжи, гл. 89, л. 5-а.

[61] Вэйчжи, гл. 89, л. 19-6

[62] Вэйчжи. гл. 56, л. З-б

[63] Лидай гэ цзу чжуаныцзи хуйбянь (Собрание описаний различных народов в

разное время), составлена Цзянь Бо-цзанем и др., т, 2, ч. I, Шанхай, 1959.

гл. 90, л. 86.

[64] Вэйчжи., гл.1, л. 1а-2 б.

[65] Вэйчжи., гл. 102, л. 6-6.

[66] Аммиан Марцеллин. История. //Латышев В.В. Известия древних

писателей о Скифии и Кавказе. СПб, 1906.

Страницы: 1, 2, 3