Столыпинская аграрная реформа

многоукладной экономики, где государственные формы хозяйства должны

были конкурировать с коллективными и частными. Составные элементы его

программ - переход к хуторам, использование кооперации, развитие

мелиорации, введение трехступенчатого сельскохозяйственного образования,

организации дешевого кредита для крестьян, образования земледельческой

партии, которые реально представляла интересы мелкого землевладения.

Столыпин выдвигает либеральную доктрину управления сельской общиной,

устранения чересполосицы, развития частной собственности на селе и

достижения на этой основе экономического роста. По мере прогресса

крестьянского хозяйства фермерского типа, ориентированного на рынок, в

ходе развития отношений купли-продажи земли должно произойти естественное

сокращение помещичьего фонда земли. Будущий аграрный строй России

представлялся премьеру в виде системы мелких и средних фермерских

хозяйств, объединенных местными самоуправляемыми и немногочисленными

по размерам дворянскими усадьбами. На данной основе должна была

произойти интеграция двух культур - дворянской и крестьянской.

Столыпин делает ставку на "крепких и сильных" крестьян. Однако

он не требует повсеместного единообразия, унификации форм землевладения и

землепользования. Там, где в силу местных условий община экономически

жизнеспособна, "необходимо самому крестьянину избрать тот способ

пользования землей, который наиболее его устраивает".[7]

Указ 9 ноября и II Государственная дума

О начале земельной реформы возвестил правительственный указ от 9

ноября 1906 года, принятый в чрезвычайном порядке, минуя Государственную

думу. Согласно этому указу крестьяне получали право выйти из общины со

своей землей. Они могли также продать ее. П.Столыпин считал, что эта мера в

скором времени разрушит общину. Он говорил, что указом “заложено основание

нового крестьянского строя”.

В феврале 1907 года была созвана II Государственная дума. В ней, как

и в I Думе, земельный вопрос оставался в центре внимания. Отличие состояло

в том, что теперь “дворянская сторона” не только защищалась, но и

наступала. Первый депутат князь Д.Святополк-Мирский заметил, что дворянские

хозяйства во много раз культурнее крестьянских. “Сохраните и поддержите

частных владельцев, - призывал он. - Наша серая, темная крестьянская масса

без помещиков - это стадо без пастыря”. На это едко возразил крестьянин-

монархист Ф.Петроченко: “Здесь кто-то из ораторов указывал, что крестьяне

наши темны и невежественны и бесполезно им давать много земли... Что мы

невежественны, так мы ничего иного и не просим, как земли, чтобы по своей

глупости в ней же ковыряться. Дворянину и неприлично возиться с землей”.

Ф.Петроченко заключил с эпической простотой: “Сколько прений не ведите,

другого земного шара не создадите. Придется, значит, эту землю нам

отдавать...”.[8]

Большинство депутатов во II Думе еще более твердо, чем в I Думе,

выступали за передачу крестьянам части дворянских земель. П.Столыпин

решительно отверг подобные проекты: “Не напоминает ли это историю тришкина

кафтана: “ обрезать полы, чтобы сшить из них рукава?” Разумеется, II Дума

не проявила желания одобрить столыпинский указ от 9 ноября. Среди крестьян

в связи с этим ходили упорные слухи, что выходить из общины нельзя -

вышедшим не достанется помещичьей земли.

В марте 1907 года император Николай II в письме к матери замечал:

“Все было бы хорошо, если бы то, что творится в Думе, оставалось в ее

стенах. Дело в том, что всякое слово, сказанное там, появляется на другой

день во всех газетах, которые народ с жадностью читает. Во многих местах

уже опять заговорили о земле и ждут, что скажет Дума по этому вопросу...

Нужно дать ей договориться до глупости или до гадости и тогда -

хлопнуть”.[9]

Позиция II Думы в земельном вопросе стала основной причиной ее

роспуска 3 июня 1907 года.

III, “Столыпинская”, Дума

Создание третьеиюньской системы, которую олицетворяла третья Дума,

наряду с аграрной реформой было вторым шагом превращения России в

буржуазную монархию (первым шагом была реформа 1861 года).

Социально-политический смысл сводится к тому, что цезаризм был

окончательно перечеркнут: Дума "крестьянская" превратилась в Думу

"господскую".

16 ноября 1907 года, спустя две недели после начата работы третьей

Думы, Столыпин выступил перед ней с правительственной декларацией. Первой

и основной задачей правительства являются не "реформы", а борьба с

революцией.

Второй центральной задачей правительства Столыпин объявил проведение

аграрного закона 9 ноября 1906 года, являющегося "коренной мыслью

теперешнего правительства...".

Из "реформ" были обещаны реформы местного самоуправления, просвещения,

страхования рабочих и др.

В III Думе, созванной в 1907 году по новому избирательному закону

(ограничившему представительство малоимущих), царили совершенно иные

настроения, чем в первых двух. Эту Думу называли “столыпинской”. Она не

только одобрила указ от 9 ноября, но пошла еще дальше самого П.Столыпина.

(Например, чтобы ускорить разрушение общины, Дума объявила распущенными все

общины, где более 24 лет не происходило земельных переделов).

Обсуждение указа 9 ноября 1906 года началось в Думе 23 октября

1908 года, т.е. спустя два года после того, как он вошел в жизнь. В

общей сложности обсуждение его шло более полугода.

После принятия указа 9 ноября Думой он с внесенными поправками

поступил на обсуждение Государственного Совета и так же был принят,

после чего по дате его утверждения царем стал именоваться законом 14 июня

1910 года. По своему содержанию это был, безусловно, либеральный

буржуазный закон, способствующий развитию капитализма в деревне и,

следовательно, прогрессивный.

Указ вводил чрезвычайно важные изменения в землевладении крестьян.

Все крестьяне получали право выхода из общины, которая в этом случае

выделяла выходящему землю в собственное владение. При этом указ

предусматривал привилегии для зажиточных крестьян с целью побудить их к

выходу из общины. В частности, вышедшие из общины получали "в

собственность отдельных домохозяев" все земли, "состоящие в его постоянном

пользовании". Это означало, что выходцы из общины получали и излишки

сверх душевой нормы. При этом если в данной общине в течение последних 24

лет не производились переделы, то излишки домохозяин получал бесплатно,

если же переделы были, то он платил общине за излишки по выкупным ценам

1861 года. Поскольку за 40 лет цены выросли в несколько раз, то и это было

выгодно зажиточным выходцам.

Общины, в которых с момента перехода крестьян на выкуп не было

переделов, признавались механически перешедшими к частной собственности

отдельных домохозяев. Для юридического оформления права собственности на

свой участок крестьянам таких общин достаточно было подать заявление в

землеустроительную комиссию, которая оформляла документы на фактически

находившийся в их владении участок в собственность домохозяина. Кроме этого

положения, закон отличался от указа некоторым упрощением процедуры выхода

из общины.

В 1906 году были приняты и "Временные правила" о землеустройстве

крестьян, ставшие законом после утверждения Думой 29 мая 1911 года.

Землеустроительным комиссиям, созданным на основе этого закона,

предоставлялось право в ходе общего землеустройства общин выделять

отдельных домохозяев без согласия схода, по своему усмотрению, если

комиссия считала, что такое выделение не затрагивает интересов общины.

Комиссиям принадлежало также решающее слово в определении земельных

споров. Такое право открывало путь к произволу комиссий.

Основные направления столыпинской земельной реформы

Разрушение общины и развитие частной собственности.

Столыпин, будучи помещиком, предводителем губернского дворянства,

знал и понимал интересы помещиков; на посту губернатора в период революции

видел восставших крестьян, поэтому для него аграрный вопрос не был

отвлеченным понятием.

Суть реформ: проведение под самодержавие прочного фундамента и

продвижение по пути промышленного, а следовательно, капиталистического

развития. Ядро реформ - аграрная политика.

Аграрная реформа была главным и любимым детищем Столыпина. Целей у

реформы было несколько: социально-политическая - создать в деревне

прочную опору для самодержавия из крепких собственников, отколов их от

основной массы крестьянства и противопоставив их ей; крепкие хозяйства

должны были стать препятствием на пути нарастания революции в деревне;

социально-экономическая - разрушить общину , насадить частные хозяйства в

виде отрубов и хуторов, а избыток рабочей силы направить в город, где ее

поглотит растущая промышленность; экономическая - обеспечить подъем

сельского хозяйства и дальнейшую индустриализацию страны с тем, чтобы

ликвидировать отставание от передовых держав.

Первый шаг в этом направлении был сделан в 1861 году. Тогда

аграрный вопрос решался за счет крестьян, которые платили помещикам и за

землю, и за волю. Аграрное законодательство 1906-1910 годов являлось

вторым шагом, при этом правительство, чтобы упрочить свою власть и

власть помещиков, снова пыталось решить аграрный вопрос за счет

крестьянства.

Новая аграрная политика проводилась на основе указа 9 ноября 1906

года. Этот указ был главным делом жизни Столыпина. Это был символ веры,

великая и последняя надежда, одержимость, его настоящее и будущее -

великое, если реформа удастся; катастрофическое, если ее ждет провал. И

Столыпин это осознавал.

В целом серия законов 1906-1912 гг. носила буржуазный характер.

Отменялось средневековое надельное землевладение крестьян, разрешался

выход из общины, продажа земель, свободное переселение в города и на

окраины, отменялись выкупные платежи, телесные наказания, некоторые

правовые ограничения.

Аграрная реформа состояла из комплекса последовательно поводимых и

связанных между собой мероприятий. Рассмотрим основные направления

реформ.

С конца 1906 года государство начало мощное наступление на общину.

Для перехода к новым хозяйственным отношениям была разработана целая

система хозяйственно-правовых мер по регулированию аграрной экономики.

Указом от 9 ноября 1906 года провозглашалось преобладание факта

единоличного владения землей над юридическим правом пользования.

Крестьяне теперь могли выходить из нее и получать землю в полную

собственность. Они могли теперь выделить, находившуюся в фактическом

пользовании, из общины, не считаясь с ее волей. Земельный надел стал

собственностью не семьи, а отдельного домохозяина.

Крестьянам отрезали от общинной земли участки - отруба. Богатые

крестьяне на те же участки переносили свои усадьбы - это называлось

хуторами. Власти считали хутора идеальной формой землевладения. Со стороны

хуторян, живших обособленно друг от друга, можно было не опасаться бунтов и

волнений.

Осуществлялись меры по обеспечению прочности и стабильности трудовых

крестьянских хозяйств. Так, чтобы избежать спекуляции землей и

концентрации собственности, в законодательном порядке ограничивался

предельный размер индивидуального землевладения, была разрешена продажа

земли некрестьянам.

После начала реформы из общины устремились многие бедняки, которые

тут же продавали свою землю и уходили в города. Зажиточные крестьяне с

выходом не спешили. Чем это объяснялось? Прежде всего уход из общины ломал

привычный уклад жизни и все мировоззрение крестьянина. Крестьянин

сопротивлялся переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству,

как считали власти, а исходя из здравых житейских соображений. Община

защищала его от полного разорения и многих иных превратностей судьбы.

Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея несколько

разрозненных полос земли в разных частях общественного надела: одну в

низине, другую на возвышенности и т.д. (такой порядок называли

чересполосицей), крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в

засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый - на взгорках.

Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он

разорялся в первый же засушливый год, если ею отруб был на высоком

месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила

соседу, оказавшемуся в низине. Только большой отруб, расположенный в разных

рельефах, мог гарантировать ежегодный средний урожай.

После выхода крестьян на отруба или хутора прежняя “страховка” от

неурожая исчезала. Теперь всего один засушливый или чересчур дождливый год

мог принести нищету и голод. Чтобы подобные опасения у крестьян исчезли,

выходящим из общины стали нарезать лучшие земли. Естественно, это вызывало

возмущение остальных общинников. Между теми и другими быстро нарастала

враждебность. Число вышедших из общины стало постепенно уменьшаться.

Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалось ради

другой цели - укрепления надельной земли в личную собственность. Каждый

член общины мог заявить о своем выходе из нее и закрепить за собой свой

чересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, ни

передвинуть.

Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже постороннему

для общины лицу. С агротехнической точки зрения такое новшество не могло

принести много пользы (надел как был чересполосным, так и оставался), но

оно было способно сильно нарушить единство крестьянского мира, внести

раскол в общину. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в своей

семье несколько душ и со страхом ожидающий очередного передела, непременно

ухватится за возможность оставить за собой в неприкосновенности весь

свой надел.

В 1907 - 1915 гг. о выделении из общины заявило 25%

домохозяев, а действительно выделилось 20% - 2008,4 тыс.

домохозяев. Широкое распространение получили новые формы землевладения:

хутора и отруба. На 1 января 1916 года их имелось уже 1221,5 тыс. Кроме

того, закон от 14 июня 1910 года счел излишним выход из общины

многих крестьян, лишь формально считавшимися общинниками. Число подобных

хозяйств составило около одной трети от всех общинных дворов.

Несмотря на все старания правительства, хутора хорошо прививались

только в северо-западных губерниях, включая отчасти Псковскую и

Смоленскую. Крестьяне Ковенской губернии еще до начала столыпинской

реформы стали расселяться по хуторам. Такое же явление наблюдалось в

Псковской губернии. В этих краях сказывалось влияние Пруссии и Прибалтики.

Местный ландшафт, переменчивый, изрезанный речками и ручьями, тоже

способствовал созданию хуторов.

В южных и юго-восточных губерниях главным препятствием для широкой

хуторизации были трудности с водой. Но здесь (в Северном Причерноморье,

на Северном Кавказе и в степном Заволжье) довольно успешно пошло

насаждение отрубов. Отсутствие сильных общинных традиций в этих местах

сочеталось с высоким уровнем развития аграрного капитализма,

исключительным плодородием почвы, ее однородностью на очень больших

пространствах и низким уровнем агрикультуры. Крестьянин, почти не

затратив на улучшение своих полос труда и средств, без сожаления их

оставлял и переходил на отруб.

В Центрально-нечерноземном районе крестьянин, наоборот, много сил

должен был вкладывать в возделывание своею надела. Без ухода здешняя земля

ничего не родит. Удобрение почвы здесь началось с незапамятных времен. А с

конца ХIХ в. участились случаи коллективных переходов целых селений к

многопольным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и

переход на "широкие полосы" (вместо узких, запутанных). "Самый факт

глубокой интенсивности полевого хозяйства... уложившейся в систему общинно-

чересполосного землепользования, не только не вызывает потребности, но

даже служит препятствием к переходу на участковое землепользование",-

писал П.Н.Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме.

Деятельность правительства принесла бы гораздо больше пользы, если бы в

центральнонечерноземных губерниях оно, вместо насаждения хуторов и

отрубов, оказывало помощь интенсификации крестьянской агрикультуры в

рамках общины. Первое время, особенно при князе Б.А.Васильчикове,

главноуправляющем землеустройством и земледелием, такая помощь отчасти

оказывалась. Но с приходом А.В.Кривошеина, в 1908 г. занявшего должность

главноуправляющего землеустройством и земледелием и ставшего ближайшим

сподвижником Столыпина, землеустроительное ведомство повело резко

антиобщинную политику. В итоге коса нашла на камень: крестьяне

сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не

открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия на общинных

землях. Единственное, в чем нашли общий интерес землеустроители и местные

крестьяне, - это разделение совместного землевладения нескольких деревень.

В Московской и некоторых других губерниях этот вид землеустройства получил

настолько большое развитие, что стал отодвигать на второй план работы по

выделению хуторов и отрубов.

В центрально-черноземных губерниях основным препятствием к

образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское

малоземелье. Например, в Курской губернии местные крестьяне "хотели

помещичью землю немедленно и даром". Из этого следовало, что прежде чем

насаждать хутора и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему

крестьянского малоземелья - в том числе и за счет раздутых помещичьих

латифундий.

Третьеиюньский государственный переворот коренным образом изменил

обстановку в стране. Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой

"прирезке". Темпы реализации указа 9 ноября 1906 г. резко возросли. В

1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в

10 раз и превысило полмиллиона. В 1909 г. был достигнут рекордный

показатель - 579,4 тыс. укрепившихся. Но с 1910 г. темпы укрепления

стали снижаться. Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910г., не

выправили кривую. Численность выделяющихся из общины крестьян

стабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 г. "О

землеустройстве". Однако вновь приблизиться к наивысшим показателям

1908-1909 гг. так и не удалось.

За эти годы в некоторых южных губерниях, например в Бессарабской и

Полтавской, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано. В

других губерниях, например в Курской, оно, утратило первенствующее

положение. (В этих губерниях и раньше было много общин с подворным

землевладением).

Но в губерниях северных, северо-восточных, юго-восточных, а отчасти

и в центрально-промышленных реформа лишь слегка затронула толщу общинного

крестьянства.

Чересполосно укрепляемая личная крестьянская земельная собственность

весьма отдаленно походила на классическую римскую "священную и

неприкосновенную частную собственность". И дело не только в правовых

ограничениях, налагавшихся на укрепленные наделы (запрещение продавать

лицам некрестьянского сословия, закладывать в частных банках). Сами

крестьяне, выходя из общины, первостепенное значение придавали закреплению

за собой не конкретных полос, а общей их площади. Поэтому они,

случалось, были не прочь принять участие в общем переделе, если при этом

не уменьшалась площадь их надела (например, при переходе на "широкие

полосы"). Чтобы власти не вмешались и не расстроили дело, такие переделы

иногда производились тайно. Бывало, что такой же взгляд на укрепляемую

землю усваивало и местное начальство. Министерская ревизия 1911 г.

обнаружила в Орловской губернии многочисленные случаи долевого укрепления.

Значит, укреплялись не определенные полосы, а доля того или иного

домохозяина в мирском землевладении. Да и само правительство в конце

концов встало на такую же точку зрения, присвоив себе по закону 29 мая 1911

г. право передвигать укрепленные полосы при выделении хуторов или отрубов.

Поэтому массовое укрепление чересполосных земель фактически приводило

только к образованию беспередельных общин. К началу столыпинской реформы

около трети общин в Европейской России не переделяли землю. Иногда рядом

соседствовали две общины - переделяющаяся и беспередельная. Большой

разницы в уровне их земледелия никто не отмечал. Только в беспередельной

богатые были побогаче, а бедные победнее.

В действительности правительство, конечно, не хотело сосредоточения

земли в руках немногих мироедов и разорения массы земледельцев. Не имея

средств пропитания в деревне, безземельная беднота должна была хлынуть

в город. Промышленность, до 1910 г. находившаяся в депрессии, не

смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах. Массы

бездомных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями.

Поэтому правительство поспешило сделать дополнение к своему указу,

воспретив в пределах одного уезда сосредоточивать в одних руках более шести

высших душевых наделов, определенных по реформе 1861 г. По разным

губерниям это составляло от 12 до 18 дес. Установленный для "крепких

Страницы: 1, 2, 3