Самозванцы на Руси в XVII веке

репрессирован при Годунове, вернули из ссылки, возвратили конфискованное

имущество, произвели в новые чины. Реформы были обширными и толковыми. Даже

ярый и непримиримый враг Лжедмитрия, голландский купец Исаак Масса в своих

мемуарах вынужден был признать, что новые законы «безупречны и хороши».

Прежде всего новый царь объявил торговли, промыслов и ремесел,

отменив все прошлые ограничения. А вслед за тем уничтожил «всякие

стеснения» тем, хотед выехать из России, въехать в нее или свободно

передвигаться по стране. Многим вернули имения, отобранные еще Иваном

Грозным. Иным князьям разрешил жениться, что было запрещено в свое время

Годуновыми из опасения, что слишком много станет тех, в ком течет кровь

Рюриковичей. Всем служилым людям вдвое увеличили жалование, ужесточили

наказания для судей за взятки и сделали судопроизводство бесплатным. В

Россию стали во множестве приглашать иностранцев, знающих ремесла, которые

могут оказаться полезными для Московского государства.

Кое в чем Лжедмитрий пошел даже дальше, чем его предшественники: при

прежних царях высшее православное духовенство приглашалось в Боярскую думу

лишь в исключительных случаях, но Лжедмитрий отвел патриарху и архиереям

постоянные места в тогдашнем «сенате». По воспоминаниям современников,

двадцатичетырехлетний царь охотно председательствовал в думе, где не без

остроумия быстро решал запутанные дела, а заодно не прочь был упрекнуть

бояр в невежестве и предлагал съездить в Европу, чтобы подучиться там чему-

нибудь полезному.[17]

Очень важными были новые законы о холопстве. При Годунове человек,

запродавший себя в холопы, «по наследству» вместе с прочим имуществом

переходил к наследникам своего хозяина, мало того, все его потомство

автоматически становилось холопами. Согласно указу Лжедмитрия, эту практику

отменили - со смертью господина холоп получал свободу, а запродаться в

«кабалу» мог только сам, его дети оставались свободными. Кроме того, было

постановлено, что помещики, не кормившие своих крестьян во время голода, не

смеют более удерживать их на своих землях; а помещик, не сумевший изловить

своего беглого крепостного в течение пяти лет, теряет на него все права.

Из воспоминаний практически всех, как дружелюбно настроенных к новому

царю, так и заядлых недругов, встает человек, крайне напоминавший молодого

Петра Первого - умный, живой и любознательный, охотно перенимавший

европейские новшества, доступный и простой в обращении, сплошь и рядом

ломавший замшелые традиции. Что примечательно, в отличие от истеричного и

кровожадного Петра, Лжедмитрий был совершенно не жесток, временами заходя в

доброте чересчур далеко, к своей же невыгоде.

Вскоре же после венчания Лжедмитрия на царство, Василий Иванович

Шуйский, развернул бурную деятельность: стал по ночам собирать доверенных

лиц, главным образом из влиятельного московского купечества, убеждал их,

что новый царь - самозванец, намерен продать Русь полякам, уничтожить

православную веру, а посему его следует побыстрее свергнуть. Люди Шуйского

попытались забросить эти идеи в массы - однако массы не проявили никакого

интереса, наоборот, поспешили донести куда следует. Братьев Шуйских со

товарищи быстро арестовали, однако Лжедмитрий отказался судить их сам и

передал дело «собору» из духовенства, бояр и представителей прочих сословий

( Петр Первый наверняка тут же приказал бы отсечь всем головы на заднем

дворе, не особо и разбираясь ). Собор приговорил Василия Шуйского к

смертной казни, а его братьев Дмитрия и Ивана к ссылке.

Лжедмитрий помиловал всех, вернул Шуйских ко двору - что его

впоследствии и погубило...[18]

Чрезвычайно похоже на то, что молодой царь стал первым, кто на своем

примере подтвердил печальную истину: самодержец, даже если он умен, добр и

преисполнен наилучших намерений для страны, удержаться на русском престоле

может только в том случае, если сечет головы направо и налево.

Именно Лжедмитрий первым стал строить планы покорения Крым, к тому

времени, превратившегося в источник постоянных бедствий для России.

Началось ускоренное производство оружия, устраивались маневры - но со

смертью молодого царя эти замыслы пришлось отложить на добрых восемьдесят

лет ... как и дипломатическое сближение с западноевропейскими странами, о

чем всерьез думал Лжедмитрий.

Что касается «продажи Руси полякам» и «уничтожения православной веры»

- ни малейших следов подобных предприятия не смогли отыскать и самые ярые

враги Лжедмитрия. Наоборот, все свидетельствовало о том, что Лжедмитрий

собирался царствовать всерьез и надолго, не уступая и пяди земли былым

«покровителям».

Очень быстро в Москву приехал польский посол Гонсевский, официально -

чтобы поздравить царя с восшествием на престол, а неофициально - напомнить

о данных Сигизмунду обязательствах. Бедняга посол получил, как выражались в

старину, полный афронт. От каких бы то ни было территориальных уступок

( которые некогда обещал ) Лжедмитрий отказался, с простодушным

видом разводя руками и уверяя, будто «недостаточно крепко сидит еще на

царстве, чтобы принимать такие решения». Войну со Швецией, как ранее обещал

королю, тоже не развязал - объясняя это теми же причинами. Более того, сам

перешел в наступление, высказав сильнейшее неудовольствие тем, что король

именует его «великим князем» - и потребовал, чтобы впредь в официальных

посланиях его именовали не иначе как императором.[19] По строгим

дипломатическим правилам того времени это означало, что московский царь

требует от короля Сигизмунда признать Жечь Посполитую стоящей на одну

ступеньку ниже России... Посол, столкнувшись с полным провалом своей

миссии, от бессилия применил вовсе уж детскую ухватку: стал уверять

Лжедмитрия, будто имеет достоверные сведения о том, что Борис Годунов жив,

странствует где-то и собирается вернуть себе русский престол.

Похоже, в голове у пана Гонсевского уже царила совершеннейшая сумятица... В

Москве прекрасно знали, что Годунов мертв и послу пришлось уехать обратно в

Краков. Примерно также дело обстояло и с паном Мнишиком, возмечтавшим стать

русским магнатом. Лжедмитрий щедро отсыпал ему денег, но вместо обещанных в

полное владение Новгорода и Пскова не пожаловал будущему тестю и маленькой

деревушки. Нет уж, раздаривать свое царство Лжедмитрий отнюдь не собирался.

Вслед за тем настала очередь папы римского разочароваться в своем

протеже. Когда он собирался было направить в Москву своего посла,

официально, с верительными грамотами, первым, кто воспротивился этой идеи

был... король Сигизмунд. Уж он-то прекрасно знал, насколько в России не

расположены к Ватикану, и сумел папу отговорить, Вместо посла в Москву

выехал молодой итальянский дворянин Алессандро Рангони, племянник одного из

папских нунциев.

Лжедмитрий устроил ему пышную встречу с пушечной стрельбой и

колокольным звоном, угостил на славу в Кремле - и побыстрее выпроводил

назад, объяснив, что москвичи к таким встречам не привыкли и могут

распустить не нужные слухи.

Далее наступает откровенная комедия - папа еще питает какие-то

надежды, Лжедмитрий с видом крайнего простодушия разводит руками, сетуя на

устоявшиеся порядки вещей, которые он в одиночку переломить не в состоянии.

В сентябре папа пишет Лжедмитрию пространное письмо, убеждая, что римская

вера - единственно правильная. В своем ответе Лжедмитрий не единым словом

не касается вопросов веры, а решает насущные проблемы - просит папу

повлиять на германского императора, чтобы тот выступил на турок совместно с

русскими, а кроме того, вновь заявляет о твердом намерении величаться

императором. И наконец просит у папы инженеров, специалистов в военном

деле, пушечных дел мастеров.

Позже в Москву возвращается иезуит Лавицкий, служивший « дипкурьером »

между Москвой и Ватиканом, но в ответ на новые напоминания о былых

обещаниях Лжедмитрий опять-таки пропускает это мимо ушей и просит, чтобы

Лавицкий... разместил где-нибудь в Европе заказ на печатание православной

литературы на славянском языке. [20]

Также он требует, чтобы его невеста Марина Мнишек приняла православие.

Одним словом, настает момент, когда и король Сигизмунд, и папа

римский больше не в состоянии обманывать самих себя. Обоим совершенно ясно,

что ни единого обещания молодой царь выполнять не собирается. Единственное,

чего от него удалось дождаться, - это устройство для находящихся в царской

свите католиков домового костела ( Лжедмитрий резонно заявил боярам: если

они сами в свое время разрешили живущим в Москве лютеранам устроить церковь

и открыть школу, чем хуже поляки и литовцы, которым негде молиться?).[21]

Марина Мнишек, прибыв в Москву, вынуждена была принять причастие по

православному обряду - а по меркам того времени, это был крайне важный и

многозначительный шаг...

И вот тут-то начинаются не просто интриги - сложнейшие, головоломные

политические игры. Князья Шуйские и Голицыны через верных людей начинают

переписку с королем Сигизмундом, сетуя, что тот навязал им в цари

совершенно неподходящую и недостойную личность, а посему они, князья,

намерены в ближайшее время свергнуть самозванца и на его место хотят

посадить... сына Сигизмунда, Владислава![22] По всем юридическим нормам

того времени князья совершают государственную измену. Что бы ни было в

прошлом, на данный момент Лжедмитрий - законный, легитимный государь,

венчанный на царство главой православной церкви, приглашенный на трон

земским собором из представителей всех сословий. Шуйские и Голицыны -

государственный преступники... Однако короля Сигизмунда такие тонкости не

заботят, потому что под ним шатается трон. В Жечи Посполитой возникла

сильная оппозиция, недовольная Сигизмундом за его женитьбу на австрийской

принцессе, эрцгерцогине Констанции Габсбург, в чем многие справедливо

усматривают будущее усиление « немецкой партии » в стране. Посланцы

оппозиции посещают тайно Москву и предлагают Лжедмитрию... корону Жечи

Посполитой! Лжедмитрий дает согласие.

Всякая тайна - это хорошо забытая истина. А истина такова: Лжедмитрий

I не «убит возмущенным народом, протестующим против польского засилья», а

ликвидирован мятежниками, действовавшими с ведома и согласия короля

Сигизмунда, для которого Лжедмитрий внезапно стал опаснейшим соперником.

Шуйский преследовал свои цели, Сигизмунд- свои, но оба действовали рука об

руку.

На рассвете 17 мая москвичей будит набат. По улицам бегают посланные

Шуйским « агитаторы», все они кричат: « Спасайте царя от поляков!»

В последующих событиях не просматривается ни капли случайности.

Наоборот, все устроено как-то чересчур уж гладко - одновременно блокированы

все подворья, где располагались верные Лжедмитрию поляки, литовцы и «

иноземная гвардия», на всех улицах, по которым может прийти подмога,

воздвигнуты баррикады и рогатки. Ни один правительственный отряд так и не

смог прорваться в Кремль. Князь Константин Вишневецкий ведет на помощь

Лжедмитрию четыреста всадников - но натыкается на организованный отпор,

причем преградившие ему дорогу имеют даже пушку, что для « стихийно

возмутившихся горожан» более чем оригинально. В Кремле уже действует «

ударная группа» Шуйского. Убит Басманов, до конца оставшийся верным

Лжедмитрию, немногочисленные немцы-алебардщики сложили оружие под напором

превосходящего противника. Лжедмитрий то ли сломал, то ли вывихнул ногу,

выскочив из высокого окна - и попал в руки людей Шуйского. Но все же его

энергия и воля еще могли переломить ситуацию даже в такой момент.

Караульные стрельцы, определенно не состоявшие в заговоре, пытаются

защищать царя, стреляют по ворвавшимся во двор мятежникам. Но кто-то из

бояр грозит, что пошлет людей в Стрелецкую слободу и велит перебить жен и

детей всех, кто не сложит оружия. Стрельцы отступают. На Лжедмитрия

набрасывается толпа - но он даже теперь, раненый, оглушенный, не теряет

присутствия духа, требует привести свою мать - Марфу Нагую, требует, чтобы

его вывели на Лобное место и там обвинили в самозванстве принародно. Откуда

ни возьмись, выныривает князь Голицын, крича, что Марфа Нагая только что

изобличила « царя» в самозванстве, несколько человек бросаются на

Лжедмитрия и открывают пальбу ( потом на теле насчитают более двадцати

пулевых ран ).

Так заканчивается правление Лжедмитрия I, русского царя, которому,

чуть ли не единственному в Европе самозванцу, удалось не просто произвести

возмущение, а сесть на престол и продержаться там около года, ведя при этом

очень умную политику, которой восхищались не только друзья, но и недруги

Лжедмитрия. Реформы, проведенные Лжедмитрием были безупречны и хороши.

Правление Лжедмитрия закончено, но ответ на вопрос - кто такой

Лжедмитрий I - так и не найден. Мы знаем множество фактов о Лжедмитрии,

когда он пытался проложить себе дорогу к трону, когда он, будучи

властителем России, вел толковую политику, которая была очень благотворна

для страны людей, живущих в ней, но все же являются ли Лжедмитрий I и

Григорий Отрепьев одним и тем же лицом...

Дискуссии и споры о личности первого самозванца самым широким образом

развернулись в России только во второй половине XIX века, правда, еще во

второй половине XVIII в. Миллер занимался Лжедмитрием I, склоняясь к

убеждению, что царевич был настоящий. Многие историки сто лет назад

считали, что самозванец и в самом деле был чудесным образом избежавшим

смерти сыном Ивана Грозного. Эта точка зрения берет начало в XVII в., когда

немало иностранных авторов придерживались именно ее ( Паэрле, Бареццо-

Барецци, Томас Смит и др.). Однако первым, кто выдвинул версию о

подлинности Дмитрия и горячо ее отстаивал, был француз Жак Маржерет,

который был очевидцем и участником Смуты и, кроме того, был начальником

одного из отрядов дворцовой гвардии Лжедмитрия.

Мне кажется, что лучше Маржерета еще никто не опроверг версии, будто

Лжедмитрий был заранее подготовлен поляками и иезуитами, несколько лет

воспитываясь ими. Вот, что он писал об иезуитах, якобы «воспитавших»

Дмитрия: «Я думаю, что они не смогли бы воспитать его в такой тайне, что

кто-нибудь из польского сейма, а следовательно, и воевода сандомирский, в

конце концов не узнали бы...и если бы он был воспитан иезуитами, они, без

сомнения научили бы его говорить и читать по-латински...». Достоверно

известно, что латинского Лжедмитрий не знал, и подписывая королю и папе

послания, даже в своем имени и титуле делал грубейшие ошибки: вместо

«imperator» - «in Perator», вместо «Demetrius» - «Demiusti»...[23] Кроме

того, разве не должен был самозванец взойдя на трон, казнить направо и

налево, вырубая всех потенциальных смутьянов? Наконец свержение и убийство

Лжедмитрия опять-таки несут на себе отпечаток странной, непонятной

торопливости. Есть еще одно доказательство, о том, что Гришка Отрепьев и

Лжедмитрий I - совершенно разные люди. Впервые Годунов назвал самозванца

«Гришкой Отрепьевым» только в январе 1605г. - когда о существовании

самозванца было известно уже несколько лет, когда он со своими отрядами

четыре месяца находился в пределах России. Полное впечатление, что Годунов

едва ли не до самого последнего момента не знал, кто же такой самозванец...

Также, есть прямые сообщения о том, что Гришка Отрепьев прибыл в Москву с

войском Лжедмитрия, но был им впоследствии за пьянство и беспутное

поведение сослан в Ярославль... Как ни грустно, но истину мы не узнаем

никогда. Самозванец мог и оказаться настоящим царевичем Дмитрием. А мог и

оказаться жертвой спланированной Романовыми долголетней игры.

Загадка Лжедмитрия навсегда останется загадкой...

Глава 3

Н

а русском престоле бывали люди большого ума и не особенно крепкие умом.

Гуманисты и кровопийцы. Созидатели и бездарности. Однако Василий Шуйский,

наконец-то осуществивший свою самую заветную мечту - пролезть ( другого

слова и не подберешь) в цари, здесь стоит особняком - он попросту никакой.

Бесцветный. Весь какой-то по-змеиному склизкий. Так и прошел по русской

истории бесшумной паучьей походочкой, гнусно прославленный одним-

единственным конкретным деянием - тем, что как раз и стал тем камушком,

вызвавшим лавину, названную в последствии Смутным временем. Остались лишь

полупрезрительные строчки русского историка А. Трачевского: «Этот

приземистый, изможденный, сгорбленный, подслеповатый старик, с большим ртом

и реденькой бородкой, отличался алчностью, бессердечием, страстью к

шпионству и наушничеству; он был невежествен, занимался волхованием и

ненавидел все иноземное. Он проявлял мужество и крайнее упорство только в

отстаивании своей короны, за которую уцепился с лихорадочностью скряги».

На третий день после убийства Лжедмитрия собрался народ, чтобы

избрать патриарха (Игнатий, ставленник Лжедмитрия, был свергнут во время

переворота). Однако как-то так повернулось, что хором зазвучали слаженные

голоса: сначала-де следует избрать царя, и нет для этого лучшей

кандидатуры, чем прямой потомок Александра Невского Василий Шуйский, здесь

же, кстати и присутствующий... А уж человек-то - золото![24] Одним

словом, Шуйского венчали на царство. По всем правилам... Смута началась с

первого же дня правления «царя Васьки». По Москве ползали слухи, что царь

Дмитрий Иоаннович жив, а вместо него «зарезали другого». Главным

распространителем этих слухов стали дворянин Молчанов и Князь Шаховский -

первый, приближенный Лжедмитрия, после его убийства ускакал в Литву, сея по

дороге смуту, а то и прямо выдавая себя за спасшегося царя. Именно Молчанов

отыскал в Литве самого загадочного после Лжедмитрия I персонажа Смуты -

человека, именовавшегося Иван Исаевич Болотников. Ему поручили с небольшим

отрядом идти на Русь и воевать с узурпатором Шуйским. Набрав войско из

всевозможного сброда, Болотников изложил простую, ясную и, следует

признать, привлекательную программу: бояр следовало истребить, а все их

достояние, включая жен с дочерьми, забрать себе. Естественно программа была

принята с большим энтузиазмом. Чуть позже к Болотникову присоединилось

дворянское войско с братьями Ляпуновыми во главе. Но этот неожиданный

альянс распался, а через некоторое время Болотникова и Шаховского отправили

в ссылку, где первый был ослеплен и утоплен в реке.

...Россия полыхала. Обнаружился Лжедмитрий номер два - и взялся за

дело не без размаха. Собранная им армия подошла к Москве и укрепилась в

селе Тушино, за что второй самозванец получил прозвище Тушинский вор. Кто

был второй Лжедмитрий, так и не выяснено. но с ним связанна одна

интереснейшая загадка: после его убийства касимовскими татарами среди вещей

«царика» оказались книги на древнееврейском языке. Что и позволило

выдвинуть две, в равной степени шизофренические, гипотезы. Стойкий

большевик, поэт Илья Сельвинский в двадцатые годы написал пьесу в стихах,

где объявил Лжедмитрия II отважным еврейским юношей, который затеял весь

этот сыр-бор исключительно для того, чтобы вывести своих соплеменников из

России в Палестину и создать там новое государство. Вторая теория

предполагает, что Лжедмитрий был агентом коварных жидомасонов, жаждавших

извести Святую Русь.

17 июля Шуйского свергли, насильно постригли в монахи, Боярская дума

с князем Мстиславским во главе обратилась к королю Сигизмунду, заявив, что

согласна избрать русским царем королевича Владислава. Среди присягнувших

Владиславу был и Михаил Романов. В Москве наступило время «семибоярщины». А

в России тем временем существовало целых пять правительств: так называемое

Ярославское, Боярская дума в Москве, атаманы Трубецкой и Заруцкий,

Лжедмитрий III в Пскове и Лжедмитрий IV в Астрахани.[25]

Самозванцев в конце концов вывели всех до единого. Четырехлетнего

сына Марины Мнишек и Лжедмитрия II при большом стечении народа повесели в

Москве.

Заключение.

Рассматривая множество версий реальных и просто неправдоподобных, так

и нельзя прийти к выводу, который будет единственно правильным. С высокой

степенью достоверности можно утверждать одно-единственное: Лжедмитрий кто

бы он ни был, достаточно долго прожил в Западной Руси. Что ни чего не

доказывает конкретно, поскольку с равным успехом может быть приложено и к

самозванцу-уроженцу Западной Руси, и к настоящему царевичу, долго жившему

вдали от родины, от Восточной Руси.

Дело даже не в недостатке доказательств, а в личности Лжедмитрия I.

Перед нами - человек, собиравшийся царствовать всерьез и надолго, а потому

не склонный каким бы то ни было образом наносить ущерб Московскому

государству либо православной вере. Человек умный, ничуть не жестокий, не

чванный, склонный к реформам и новшествам на европейский лад.

Могло ли быть благотворным правление на Русь самозванцев, в частности

Лжедмитрия I, сейчас судить трудно,. но в одном можно не сомневаться:

долгое правление Лжедмитрия I на Руси вполне бы могло привести к тому, что

было бы преодолено отставание от Западной Европы - и в военном деле, и в

образовании, Россия смогла бы избежать всех жертв и бед, вызванных тем, что

именуется «Петровскими реформами», и уж в любом случае страна никогда бы не

сорвалась с Смуту. А это, в свою очередь, могло и не привести к будущему

расколу русского православия на «староверов» и «никонианцев».

Конечно , построение теорий и гипотез о Смуте в Московском государстве

- дело долгое и чрезвычайно запутанное, поскольку вряд ли можно

исследовать эту страницу истории до конца. Ведь смерть Бориса Годунова и

царевича Дмитрия в Угличе тоже покрыты завесой тайны. Возможно, когда-

нибудь человечество найдет ответы на все вопросы как и почему на протяжении

всей истории Земли и узнает парадоксальную версию исторического пути

России.

-----------------------

[1] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 3, Н., 90.

[2] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 11, Н., 90.

[3] Р. Г. Скрынников, Святители и власти, с. 280, Л. , 90.

[4] А. О. Ишимова, История России для детей, с 119, М. , 95.

[5] Р. Г. Скрынников, Святители и власти, с. 281, Л. , 90.

[6] Р. Г. Скрынников, Святители и власти, с. 282, Л. , 90.

[7] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 48, Н. , 90.

[8] Р. Г. Скрынников, Святители и власти, с. 283, Л. , 90.

[9] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 48, Н. , 90.

[10] А. О. Ишимова, История России, с. 124, М., 95

[11] Р. Г. Скрынников, Святители и власти, с. 185, Л., 90

[12] Р. Г. Скрынников, Святители и власти, с. 186, Л., 90

[13] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 64, Н., 90

[14] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 141, Н., 90

[15] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 143, Н., 90

[16] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 149, Н., 90

[17] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 312, М., 97.

[18] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 313, М., 97.

[19] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 316, М., 97.

[20] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 319, М., 97.

[21] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 322, М., 97.

[22] Р. Г. Скрынников, Самозванцы в России, с. 187, Н., 90

[23] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 350, М., 97.

[24] А. О. Ишимова, История России, с. 193, М., 95

[25] А. А. Бушков, Россия, которой не было, с. 354, М., 97.

Страницы: 1, 2