Русская Правда как источник социально-политического обустройства Древнерусского государства

договора («ряда»), и тот, кто поступал в услужение на должность тиуна

(управляющего) или ключника. Терял свободу (если не было особого «ряда») и

человек, женившийся на рабе. Обельное холопство, единое по своему

юридическому статусу, было вместе с тем разнородным по своей реальной

социальной структуре. Разумеется, основную массу составляли рядовые рабы,

выполнявшие тяжелую работу на своего господина. За их убийство полагался

самый низкий штраф – 5 гривен. Однако, уже Правда Ярославичей знает

княжеского сельского и ратайного (т.е. пашенного) старосту, за убийство

которого полагалось уплатить 12 гривен. 80 гривнами (в 2 раза дороже, чем

жизнь свободного человека) защищалась жизнь княжеского тиуна (а тиуны были,

как отмечалось выше, холопами). Купцы использовали холопов для торговли,

хотя несли полную материальную ответственность за их операции. Холоп-тиун

мог по «по нужи» (т.е. по необходимости) выступать и как свидетель в суде.

Вообще, существует множество точек зрения относительно рабства на Руси.

Очень обстоятельно точку зрения на рабство древней Руси изобразил

Б.Н.Чичерин: «Плен, женитьба, заем, наем, преступление, добровольное

подданство – все могло свободного человека сделать рабом, не говоря уже о

способах производных, как-то купле и рождении в холопском состоянии».1

«Холоп считался не лицом, а вещью, частною собственностью хозяина», «за

действия холопа отвечает господин».2 Раб лишен всяких прав. «Одно только и

встречается законоположение в пользу холопов: это то, что дети, прижитые

хозяином от рабыни после его смерти делаются свободными вместе с матерью.

Здесь нравственное начало восторжествовало и ослабило юридическую строгость

учреждений».3

Б.Н.Чичерин указывает также и на роль холопов в хозяйстве. Это по

большей части личная прислуга князей и других лиц; холопы сажались и на

землю, «но вообще сельское народонаселение состояло из свободных крестьян,

между которыми, только как исключение, сажались холопы».4

М.Ф.Владимирский-Буданов не согласен с Б.Н.Чичериным в том, что холоп

есть вещь. По его мнению, «холопы обладали некоторыми правами, почему и

речь о них должна быть отнесена к учению о субъектах, а не к учению о вещах

(объектах)».5

Много внимания правовому положению раба на Руси уделяет Сергеевич. Он

тоже считает раба собственностью, но с оговоркой: «Раб есть собственность,

но с некоторыми отступлениями от этого начала в частностях».

Останавливается он на вопросе об отношении церкви к институту рабства. 6

Для В.О.Ключевского вопрос о холопстве и особенно о юридической его

природе имеет особое значение. Институт холопства интересует его не столько

сам по себе, как один из институтов древнерусского права, а с гораздо

большей степени с точки зрения его влияния на историю крестьянства, т.к.

В.О.Ключевский убежден, что «крепостное право возникло прежде, чем

крестьяне стали крепостными, и выражалось в различных видах холопства». По

его мнению, «вопрос о происхождении крепостного права есть вопрос о том,

что такое было крепостное холопское право в древней Руси, как это право

привито было к крестьянству».1

В.О. Ключевский много раз возвращался к этому предмету. В статье

«Подушная подать и отмена холопства в России», он подходит в плотную к

древнейшим памятникам, имеющим отношение к холопству. Право он видит в

«Русской Правде» и находит между нравами и правом на Руси серьезное

расхождение: нравы были мягки, а закон суров.2

Свои заключения о древнерусском холопстве В.О.Ключевский строит главным

образом на данных «Русской Правды». Он настаивает на том, что «Русская

Правда» не различает видов холопства и знает только одно обельное, т.е.

полное, что только позднее, уже в 12-13 вв., «Первобытное русское

холопство» эволюционировало, и несвободные люди стали делиться на разряды

по степени зависимости и общественного значения. Один русских холопах уже

можно было сказать, что один более холоп, другой менее».3 Тут автор имеет

ввиду образование привилегированного слоя челяди.

Если обратиться к литературе послереволю-ционной, то на первое место,

несомненно, надо поставить работу С.В.Юшкова. Имеется в виду глава

« Превращение холопов в крепостное крестьянство» его книги «Очерки по

истории феодализма».

С.В.Юшков выдвинул мысль о том, что при неких условиях произошло

сближение холопов с зависимыми смердами (С.В.Юшков независимых смердов не

признает).

С очень интересной позиции С.В.Юшков разбирает Устав о холопах

Пространной Правды. Исходя из убеждения, что «Правда» не только фиксирует

действующее право, но вносит много нового, отменяющего старину, С.В.Юшков

делает очень смелое заключение: «…до Русской Правды холоп… не был

субъектом преступления. Он не платил никаких продаж. Холоп… не мог послухом

ни при каких условиях; жизнь холопа защищалась только взиманием урока».1

«Русская Правда» создала новые нормы холопьего права.

Глава V. Закупы. Наряду с обельными холопами, Пространная Правда знает

закупов, воспринимающихся как неполные, необельные холопы. Это сравнительно

поздняя зависимая категория людей, возникшая только в 12 в. Закуп –

разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу к князю или его

дружиннику. Он получал какую-то ссуду («купу») и за нее (вернее, за

проценты с суммы долга) должен был работать на господина – либо на его

пашне («ролейные» закупы), либо как слуга. Хозяин имел право подвергать

закупа телесным наказаниям, а попытка бегства наказывалась превращением в

обельного холопа. Вместе с тем закуп отличался от раба. Прежде всего он

имел право (хотя, вероятно, формальное) выкупаться на волю, вернув купу.

Закон специально оговаривал, что не считается бегством, если закуп

отправился открыто («явленно») на заработки («искать кун»), чтобы выплатить

свою долг. Но важнее другое обстоятельство: закуп продолжал вести свое,

отдельное от господина хозяйство. Закон предусматривает случай, когда закуп

отвечает за утрату господского инвентаря при работе на себя («орудья своя

дея»). Закуп несет материальную ответственность перед господином,

следовательно, он платежеспособен, его хозяйство – не собственность

господина. Именно поэтому положение закупа, лишенного личной свободы, но

отделенного от средств производства, близко к статусу будущего крепостного

крестьянина. К сожалению, источники не дают ответа на вопрос, насколько

были распространены отношения закупничества, но большое число статей в

Пространной Правде, посвященных им, убеждает, что закупы – не редкое

явление на Руси 12 в.

Вообще, вопрос о закупах – один из самых беспокойных вопросов. О

закупничестве много писали, много спорили, спорят и сейчас.

Самое старое мнение, высказанное о закупничестве еще И.Н.Болтиным,

поддержанное потом Эверсом и Рейцом, сводится к тому, что закуп – это

временно «служащий по кабале» человек.1 Это состояние, близкое к тому,

которое позднее стали называть кабальным холопством. Эверс называет закупа

«наемником», «на время закабаленным человеком»; ролейного закупа он считает

«наемным земледельцем», «наемным слугой».2

А.Рейц такого же мнения; он только прибавляет, что «служба по условию

была вроде неволи, хотя не полной». Иногда этого слугу он называет «нанятым

работником». А.Рейц допускает, что закупы заключал условие о работе на всю

жизнь и сравнивает с «кабальными людьми», которые служили до смерти

господина.3

Наемным человеком закупа считали и В.Лешков4 и В.И.Сергеевич.5 К

позднейшим «серебреникам» их приравнивал И Н.П. Павлов-Сильванский.6

Постепенно к этому определению закупа как наемного человека начинает

прирастать понятие долга. С.М.Соловьев так определяет закупа: «Закупнем или

наймитом назывался работник, нанимавшийся на известный срок и за известную

плату, которую, как видно, он получал вперед, в виде займа».1 Так же

рассуждает и Калачов,2 и И.Д.Беляев.3 Н.А.Максимейко возражает против такой

трактовки закупничества и настаивает на том, что «с юридической точки

зрения закуп был должником, а не наймитом».4

Понимание закупа начинает осложняться еще новым соображением о «залоге

самого себя»,5 о «запродаже себя»,6, «личном закладе».7

М.Ф.Владимирский-Буданов определяет закупни-чество как «результат

соединения договора личного найма и найма имущества».8

В.О.Ключевский при определении закупничества тоже нагромоздил немало

юридических признаков: закуп у него и закладень, и арендатор земли, и

заемщик денег.9

Глава VI. Рядовичи. По «Русской Правде» нам известны еще некоторые

категории зависимого населения. В Краткой и Пространной Правдах по одному

разу упоминается рядович (или рядовник), жизнь которого защищена

минимальным пятигривенным штрафом. Вероятно его связь с «рядом»

(договором). Возможно, рядовичами были не пошедшие в холопство и

заключившие «ряд» тиуны, ключники и мужья рабынь, а также дети от браков

свободных с рабынями. Судя по другим источникам, рядовичи часто исполняли

роль мелких административных агентов своих господ.

Но термин «рядович» вызывает разное понимание у различных ученных.

У Сергеевича о рядовичах два мнения. Он считает рядовича, упоминаемого в

«Русской Правде», «рядовым» рабом на том основании, что «ценят его в 5

гривен, а это цена обыкновенного раба». Он же допускает, что рядович – не

всегда раб. «Рядович – всякий, по ряду (договору) у кого-либо живущий».1

Мрочек-Дроздовский видит в рядовиче несвободного приказчика. Это

несвободные подключники в княжеских, боярских или владельческих имениях.2

Пресняков считает рядовича низшим агентом хозяйственного или

административного управления и в доказательство приводит известный текст из

Даниила Заточника: «Тиун бо его (князя) яко огнь трепетицею накладен, а

рядовичи его яко искры». «А сотским и рядовичем… не судити».3 Леонтович

признает рядовича договорником.4

Кардинально отличается понимание термина «рядович» у В.Д.Грекова. По его

мнению, в самой «Русской Правде» имеются данные для объяснения социальной

сущности рядовича. В ст. 110 Троицкого IV списка читаем: « А холопство

обельное трое:… поиметь робу без ряду, поиметь ли с рядом, то како ся будет

рядил, на том же и стоить. А се третье холопьство: тиуньство без ряду или

привяжеть клюк собе, с рядом ли, то како ся будеть рядил, на том же и

стоить». Совершенно ясно, что человек, собирающийся жениться на рабе, имел

полное основание предварительно заключить ряд с господином невесты. Так, по-

видимому, чаще всего и бывало на самом деле. Перед послухами, очевидно,

заключается ряд о цене выкупа за жену – рабу, который и погашается работой

мужа рабыни. По ряду можно было поступить в ключники и тиуны.

Итак, по В.Д.Грекову, рядович ни в коем случае не раб. Это, по

московской терминологии, один из видов серебреничества. Мы знаем все

условия существования рядовичей, но летописи дают на основание думать, что

их приниженное и тяжелое положение в момент обострения классовых отношений

в связи с усилением наступления землевладельцев на общину определило их

позицию в народных движениях 11-12 вв. и особенно ярко проявившихся в 1113

г., после чего в Киев был призван Владимир Мономах.

Он должен был обратить внимание и на рядовичей. «Устав» Владимира

Мономаха говорит не о рядовичах вообще, а только об их разновидности –

закупах, в которых не трудно видеть все элементы социальной природы тех же

рядовичей.

Глава VII. Изгои. Также по одному разу в Краткой и Пространной Правдах

упоминается изгой. Речь идет о человеке, лишившемся своего социального

статуса. Так, князьями - изгоя называли князей, не имевших собственного

княжества. Изгои Русской Правды, видимо, люди, порвавшие со своей общиной,

а также, возможно, холопы, отпущенные на волю.

В ст. 1 древнейшей «Русской Правды» в числе общественных категорий,

имеющих право на 40-гривенную виру, значится и изгой (аще будеть русин,

любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изгой будеть,

любо словенин, то 40 гривен положите за нь»).

Уже в свое время Калачов высказал интересную мысль, отчасти поддержанную

Мрочек-Дроздовсим, что «начало изгойства коренится… в родовом быте».1

«Как явление историческое, - пишет он, - изгойство жило и развивалось при

наличности известных условий быта, и, поскольку менялись эти условия,

постолько менялось и положение изгоя в обществе, - продолжает он дальше, -

надобно знать, при каких условиях и в какой форме общежития жило само

общество. Это необходимо вследствие того, что народ на различных ступенях

своего развития живет в данное время в различных общественных союзах, строй

которых соответствует именно данной эпохи народной жизни. Первичной формой

общежития является род…; впоследствии, в силу различных причин, родовая

замкнутость исчезает, и на место рода… община земская, обоснованная

поземельною связью».

Есть еще любопытные мысли у Мрочек-Дроздовского: «Добровольные выходы из

союзов возможны лишь при условии надежды найти какую-нибудь пристань вне

рода, хотя бы такую, какую нашла птица, выпущенная праотцем Ноем из

ковчега… Надежда на такой уголок уже указывает на начало разложения

замкнутых родовых союзов, на начало конца родового быта…; самое стремление

родича вон из рода есть нечто иное, как то же начало конца».

Наши источники ничего не говорят об изгойстве в связи с распадом родовых

отношений. Догадки Мрочек-Дроздовского основаны не на документальных

фактах, а на теоретических предположениях. Тем не менее отказать им в

вероятности нельзя.

Может быть, если термин «изгой» действительно возникает в родовом

обществе, чужеродные элементы принимались в родовые замкнутые группы, но

явление это стало особенно развиваться в процессе распадения родовых союзов

и в «Русскую Правду» попало, несомненно, тогда, когда род уже был известен

только в отдельных пережитках. Изгой, по-видимому, и упомянут в «Русской

Правде» в качестве одного из осколков давно разбитого родового строя. Здесь

изгой еще как будто считался полноправным членом нового, по-видимому

городского, общества, в некотором отношении стоит в одном ряду с

дружинником, купцом и даже с русином, представителем правящей верхушки

общества. Нет ничего невероятного также и в том, что это равноправие такого

же происхождения и так же относительно, как и право закупа жаловаться на

своего господина, если этот последний бьет его не «про дело», т.е. это есть

компромиссная мера в целях успокоения общественного движения, в данном

случае имевшего место в Новгороде в 1015 г., после чего и, может быть, в

значительной степени вследствие чего и приписано настоящее прибавление к

первой статье древнейшего текста «Закона русского». Если это и так, что

весьма вероятно, то равноправие изгоев в начале 11 в. было уже для них

потеряно, но не совсем забыто и, может быть, служило неписанным лозунгом

общественных низов, по преимуществу городских, в событиях 1015 г.

Б.Д.Греков сделал вывод, что «главная масса изгоев – это вышедшие из

холопства люди. Стало быть, это, главным образом, вольноотпущенники, бывшие

рабы, посаженные на господскую землю, крепостные».

В заключение об изгоях нельзя не сказать, что это категория зависимого

населения Киевского государства меньше всех других поддается изучению.

Здесь поневоле приходится ограничиваться, главным образом, более или менее

обоснованными предположениями.

Глава VIII. Социально-политический строй. Спорным остается вопрос о

времени возникновения феодального землевладения в Древней Руси. Некоторые

авторы относят его появление к 9-10 вв., но большинство полагает, что в 10

в. существовали лишь отдельные княжеские села, хозяйство в которых носило

более скотоводческий (быть может, даже коневодческий) характер, а уже во

второй половине 11 – первой половине 12 в. образуется феодальная вотчина. В

9 – первой половине 11 в. князья собирали дань со свободных общинников.

Сбор дани осуществлялся во время полюдья, когда князь со своей дружиной

приезжал в определенный центр, где и получал дань с местного населения.

Размер дани первоначально был не фиксирован, что и привело к столкновению

Игоря с древлянами. По сообщению летописи, Ольга после этого установила

точный размер дани («уроки») и места ее сбора («погосты» или «повосты»).

Собранную дань князь делил между дружинниками.

Преобладание среди непосредственных производителей материальных благ

свободных общинников, значительная роль рабского труда и отсутствие

феодального землевладения послужили основанием для выдвижения гипотезы о

том, что Древнерусское государство не было феодальным. Защищающий эту точку

зрения И.Я.Фроянов полагает, что в древнерусском обществе 9-11 вв.

существовало несколько социально-экономических укладов, ни один из которых

не был преобладающим. Дань, собираемую с местного населения, он

рассматривает не как особый вид феодальной ренты, а как военную

контрибуцию, наложенную на покоренные киевскими князьями племена. Однако

большинство исследователей считает Древнерусское государство

раннефеодальным.

Раннефеодальное общество не тождественно феодальному. В нем еще не

развились до зрелого состояния основные характерные черты феодальной

формации и существуют многие явления, присущие предшествующим формациям.

Речь идет не столько о преобладании в данный момент того или иного уклада,

сколько о тенденции развития, о том, какой из укладов развивается, а какие

постепенно сходят на нет. В древнерусском государстве будущее принадлежало

именно феодальному укладу.

Безусловно, в дани были элементы и военной контрибуции и

общегосударственного налога. Но вместе с тем дань собиралась с

крестьянского населения, отдававшего князю и его дружинникам часть своего

продукта. Это сближает дань с феодальной рентой. Отсутствие же феодальных

вотчин могло компенсировать распределением дани среди дружинников,

совокупного господствующего класса. На признании государства в лице князя

верховным собственником всей земли в стране основана выдвинутая

Л.В.Черепниным концепция «государственного феодализма», согласно которой

крестьянство Киевской Руси подвергалось эксплуатации феодальным

государством.

Политический строй Древнерусского государства сочетал в себе институты

новой феодальной формации и старой, первобытнообщинной. Во главе

государства стоял наследственный князь. Киевскому князю подчинялись

владетели других княжеств. По летописи нам известны немногие из них. Однако

договоры Олега и Игоря с Византией содержат упоминание о том, что их было

не мало. Так, в договоре Олега говорится, что послы отправлены «от Олга,

великаго княза рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и

великих князь». По договору Игоря послы отправлены от Игоря и «от всякоя

княжья», причем названы послы от отдельных князей и княгинь.

Князь был законодателем, военным предводителем, верховным судьей,

адресатом дани. Функции князя точно определены в легенде о призвании

варягов: «володеть и судить по праву». Князя окружала дружина. Дружинники

жили на княжеском дворе, пировали вместе с князем, участвовали в походах,

делили дань и военную добычу. Отношения князя и дружинников были далеки от

отношений подданства. Князь советовался с дружиной по всем делам. Игорь,

получив от Византии взять дань и отказаться от похода, «созва дружину и

нача думати». Дружина же Игоря посоветовала ему отправиться в несчастный

поход на древлян. Владимир «думал» с дружиной «о строи земленем, и о ратех,

и о уставе земленем», т.е. о делах государственных и военных. Святослав,

когда мать Ольга убеждала принять его христианство, отказывался, ссылаясь

на то, что над ним будет смеяться дружина. Дружинники могли не только

советовать князю, но и спорить с ним, требовать от него большей щедрости.

Летописец рассказывает, что дружинники Владимира роптали на князя, что им

приходится есть деревянными, а не серебряными ложками. В ответ Владимир

«повеле исковати» серебраные ложки, ибо «сребромъ и златом не имам налести

(т.е. не смогу найти) дружины, а дружиною налезу злата и сребра».

Вместе с тем и князь был нужен дружине, но не только как реальный

военный предводитель, а и как некий символ государственности. Формальная

независимость воли князя, пускай даже еще несовершеннолетнего, проявилась

во время битвы киевской дружины с древлянами. Битву должен был начать

князь. Малолетний Святослав действительно «суну копьем… на деревляны», но

его детских сил хватило лишь нато, чтобы оно пролетело между ушей коня и

ударилось ему в ноги. Однако знак к началу битвы был подан, главные

дружинники Свенельд и Асмуд возгласили: «Князь уже почал; потягнете,

дружина, по князе».

Наиболее уважаемые, старшие дружинники, составляющие постоянный совет,

«думу» князя стали именоваться боярами. У некоторых из них могла быть и

своя дружина. Для обозначения младшей дружины применялись термины «отроки»,

«чадь», «гриди». Если бояре выступали в роли воевод, то младшие дружинники

исполняли обязанности административ-ных агентов: мечников (судебных

исполнителей), вирников (сборщиков штрафов) и т.д. Княжеская дружина,

оторвавшаяся от общины, делившая между собой дань, представляла собой

нарождавшийся класс феодалов.

Появление дружины как постоянной военной силы было шагом на пути

изживания характерного для периода родоплеменного строя всеобщего

вооружения народа. Однако незрелость феодальных отношений проявлялась, в

частности, в том, что народные ополчения продолжали играть важную роль.

Наряду с дружинниками «вои» постоянно упоминаются на страницах летописи.

Больше того, они порой более активно участвовали в военных действиях, чем

дружинники, которых князь берег. Так, во время Мстислава и Ярослава

Владимировичей Мстислав поставил в центре своих войск воев северян, а на

флангах дружину. После битвы он радовался тому, что вои северяне погибли, а

«дружина своя цела».

Княжеская власть была ограничена и элементами сохранявшегося народного

самоуправления. Народное собрание – вече – действовало активно в 9-11 вв. и

позднее. Народные старейшины – «старцы градские» – участвовали в княжеской

думе, и без их согласия было, видимо, трудно было принять то или иное

решение. Летописи отразили падение роли вече в политической жизни: его

упоминание обычно связано с экстраординарными ситуациями, когда ослабевшая

княжеская администрация или нуждалась в дополнительной опоре или утрачивала

власть. Однако были и исключения: сильные позиции сохранило народное

собрание в Новгороде и ряде других городов.

Глава IX. Краткий итог. Анализ социально-политических структур позволяет

говорить о трех центрах притяжения, влиявших на общественное развитие: это

прежде всего княжеская власть, набиравшая силу дружина (боярство), народное

вече. В дальнейшем именно соотношение этих властных элементов станет

определять тот или иной тип государственности, который возобладает на

территориях, некогда входивших в состав державы Рюриковичей.

Библиография

Источники и литература по всему курсу

- Российское законодательство, т.1, М., 1984

- Греков В.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. М., 1952-

1954. Кн. 1

- Павленко Н.И. История России с древнейших времен до 1861 года. М., 2001

- Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982

- Рыбаков Б.А. Мир истории

- Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Русская история популярный очерк IX-XVIII в.

М., 1992

- Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XX века, т.1,

М., 2001

- Сахаров А.Н., Буганов. В.И. История России с древнейших времен до конца

XVII века

- Лекционный материал Конюхова К.Р. (кафедра истории России Московского

Педагогического Государственного Университета им. В.И.Ленина)

Источники и литература к главам I-II

- Леонтович Ф.И. О значении верви по Русской Правде и Полицкому Статусу,

сравнительно с задругою юго-западных славян. Ж. М. Н. Пр., 1867, стр.18

- Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история, т.1, СПб., 1872, стр.43

- Ефименко А.Я. Исследования народной жизни, М., 1884, стр.238 сл.

- Блюменфельд Г.Ф. О формах землевладения в древней Руси, Одесса, 1884,

стр.53 и др.

- Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права, Киев, 1907,

стр.79-80 (в дольнейшем цит. «Обзор»). Его же рецензия на книгу

Блюменнфельда «О формах землевладения в древней Руси», см. «Киев. Унив.

Изв.» За 1885 г.

- Пресняков А.Е. Лекции по русской истории, т. 1, М., 1838, стр.55

- Лешков В. Русский народ и государство, М, 1858, стр.99, 103 и др.

- Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства, изд. 2, М., стр.

189

- Юшков С.В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, М.-Л., 1939,

стр. 8

Источники и литература к главам III-IV

- Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права, М., 1858, стр. 148

- Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор, стр. 400

Сергеевич В.И. Русск. юрид. древн., т.1, стр. 101, 119 сл. и др.

- Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. Опыты и

исследования, первый сб. ст., 2, 1919, стр. 193

Ключевский В.О. Подушная подать и отмена холопства в России, стр. 291

Источники и литература к главам V-VI

Юшков С.В. Очерки, стр. 66

Болтин И.Н. Русская Правда. СПб.. 1792, М., 1799

Эверс И.Ф. Древнейшее русское право, стр. 391, 402-403

Рейц А. Опыт истории российских государственных и гражданских законов., М..

1839, стр. 194, 196

Лешков В. Русский народ и государство, стр. 155

Сергеевич В.И. Русск. юрид. древн., т. 1, стр. 189-190

Павлов-Сильваниский Н.П. Феодализм в удельной Руси, стр. 225-226

Соловьев С.В. История России, кн. 1, стб.230

Калачов Н. Предварительные юридические сведения для полного объяснения

Русской Правды, вып. 1, СПб., 1880, стр. 141

Беляев И. Д. Крестьяне на Руси, изд. 2-е, М., 1879, стр. 14,

Максимейко Н.А. Закупы Русской Правды, стр. 46

Мейер. Древнее право залога. 1855, стр. 7 и 8;

Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России, М., 1869, стр. 113, 128-

129;

Хлебников Н. Общество и государство в домонгольский период русской истории,

СПб., 1872, стр. 241- 242

Неволин К.А. Полн. собр. соч., СПб., 1857, т. 1, стр. 189.

Чичерин Б.Н. Опыты, стр. 154

Владимирский-Буданов М.Ф. Христоматия, вып. 1, стр. 59, пр. 97

Ключевский В.О. Подушная подать и отмена холопства в России – «Опыт и

исслед.», т. 1, стр. 372-375

Сергеевич В.И. Русск. юрид. древн., т. 1, стр. 106, прим.

Мрочек-Дроздовский П. Исследования о Русской Правде, М., 1886, стр. 200

Пресняков А.Е. Княжое право, стр. 293, прим. 1

Леонтович Ф.И. Крестьяне ю.-з. России. Киев. Унив. Изв., 1863, №10, стр.9

Источники и литература к VI-VII главам

Мрочек-Дроздовский П.Н. Исследования о Русской Правде, прил. К 2 вып., стр.

44, 47

Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953

-----------------------

[1] Леонтович Ф.И. О значении верви по Русской Правде и Полицкому Статусу,

сравнительно с задругою юго-западных славян. Ж. М. Н. Пр., 1867, стр.18

[2] Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история, т.1, СПб., 1872, стр.43

[3] Ефименко А.Я. Исследования народной жизни, М., 1884, стр.238 сл.

[4] Блюменфельд Г.Ф. О формах землевладения в древней Руси, Одесса, 1884,

стр.53 и др.

5 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права, Киев, 1907,

стр.79-80 (в дольнейшем цит. «Обзор»). Его же рецензия на книгу

Блюменнфельда «О формах землевладения в древней Руси», см. «Киев. Унив.

Изв.» За 1885 г.

6 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории, т. 1, М., 1838, стр.55

1 Лешков В. Русский народ и государство, М, 1858, стр.99, 103 и др.

2 Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства, изд. 2, М.,

стр. 189

3 Юшков С.В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, М.-Л., 1939,

стр. 8 (в дальнейшем цит. «Очерки»).

2 Там же, стр.12

3 Там же, стр. 11

1 Краткая «Правда», ст.13

2 Пространная «Правда», ст.34

2 Краткая «Правда», акад. Список, ст.20

3 «Правда» Ярославичей, Акад. Список, ст.19

1 Пространная «Правда», ст.19

2 Там же, ст.7

3 Пространная «Правда», ст.70

1 Там же, ст.8

1 Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права, М., 1858, стр. 148

2 Там же, стр. 149,150

3 Там же, стр. 153-154

4 Там же, стр. 158

5 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор, стр. 400

6 Сергеевич В.И. Русск. юрид. древн., т.1, стр. 101, 119 сл. и др.

1 Ключевский В.О. Происхождение крепостного права в России. Опыты и

исследования, первый сб. ст., 2, 1919, стр. 193

2 Ключевский В.О. Подушная подать и отмена холопства в России (там же, стр.

291).

3 Там же, стр. 312

1 Юшков С.В. Очерки, стр. 66

1 Болтин И.Н. Русская Правда. СПб.. 1792, М., 1799

2 Эверс И.Ф. Древнейшее русское право, стр. 391, 402-403

3 Рейц А. Опыт истории российских государственных и гражданских законов.,

М.. 1839, стр. 194, 196

4 Лешков В. Русский народ и государство, стр. 155

5 Сергеевич В.И. Русск. юрид. древн., т. 1, стр. 189-190

6 Павлов-Сильваниский Н.П. Феодализм в удельной Руси, стр. 225-226

1Соловьев С.В. История России, кн. 1, стб.230

2 Калачов Н. Предварительные юридические сведения для полного объяснения

Русской Правды, вып. 1, СПб., 1880, стр. 141

3 Беляев И. Д. Крестьяне на Руси, изд. 2-е, М., 1879, стр. 14, Автор

различает юридическую природу закупов неролейных и ролейных

4 Максимейко Н.А. Закупы Русской Правды, стр. 46

5 Мейер. Древнее право залога. 1855, стр. 7 и 8; Дювернуа Н. Источники

права и суд в древней России, М., 1869, стр. 113, 128-129; ХлебниковН.

Общество и государство в домонгольский период русской истории, СПб., 1872,

стр. 241- 242

6 Неволин К.А. Полн. собр. соч., СПб., 1857, т. 1, стр. 189. Договор этот

автор определяет как «личный наем», при котором «свободный человек

запродавал себя другому во временное холопство»; плата выдавалась ему

«вперед в виде займа».

7 Чичерин Б.Н. Опыты, стр. 154

8 Владимирский-Буданов М.Ф. Христоматия, вып. 1, стр. 59, пр. 97

9 Ключевский В.О. Подушная подать и отмена холопства в России – «Опыт и

исслед.», т. 1, стр. 372-375

1 Сергеевич В.И. Русск. юрид. древн., т. 1, стр. 106, прим.

2 Мрочек-Дроздовский П. Исследования о Русской Правде, М., 1886, стр. 200

3 Пресняков А.Е. Княжое право, стр. 293, прим. 1

4 Леонтович Ф.И. Крестьяне ю.-з. России. Киев. Унив. Изв., 1863, №10, стр.9

1 Мрочек-Дроздовский П.Н. Исследования о Русской Правде, прил. К 2 вып.,

стр. 44, 47

Страницы: 1, 2