Рабство в Древнем Египте и Месопотамии

еще одна, хотя и не столь важная особенность, отличавшая египетский медный

век: почти все необходимое сырье находили или в самой стране, или в

соседней пустыне.

Местные месторождения меди были ничтожны, но ее можно было добывать

поблизости, на Синайском полуострове, и присутствие там египтян при I

династии засвидетельствовано, хотя и нельзя доказать, что они добывали

именно медь, а не бирюзу. Не исключено, что уже к концу II династии

египтяне имели медные рудники в Эфиопии. Во всяком случае, у вторых порогов

Нила в первую половину последующего Старого царства было египетское

поселение, занимавшееся выплавкой меди, и некоторые постройки в нем были

сложены из кирпича-сырца того же вида, который употреблялся в Египте в

конце II династии. Золото имелось в пустыне между Нилом и Красным морем.

Эфиопский юг, по всей видимости, не поставлял еще золота в последующем

Старом царстве. Долина реки и пустыня восточное ее были богаты

разнообразным камнем. По породам его, используемым при I династии, можно

заключить, что большинство месторождений уже тогда было известно и

разрабатывалось. Немногим иначе обстояло дело с полудрагоценными камнями,

шедшими на бусы. Большинство таких камней, известных фараоновской

древности, знали уже при I династии. Некоторые встречались в пустыне к

востоку от реки, другие - на Синайском полуострове (бирюза, малахит), и к

посредникам, за редким исключением (лазоревый камень из Афганистана), не за

чем было обращаться. Деревом, как мы говорили, Египет был тогда еще

довольно богат. Но ценных пород деревьев уже почти не осталось. Черное

дерево, еще при I династии применявшееся как для частей обстановки, так и

наконечников стрел, привозили из Эфиопии.

Таким образом, природные богатства страны и окрестных пустынь

позволяли Раннему царству обходиться почти полностью собственным или

близлежащим сырьем. Это, конечно, нисколько не мешало египтянам

поддерживать связи даже с довольно отдаленными странами. Неясно, мирным для

военным отношениям с Палестиной мы обязаны тамошними египетскими находками

времени I династии. Если бы некоторые образцы посуды того же времени,

найденные в Египте, оказались на деле эгейскими, можно было бы говорить о

его связях уже тогда со средиземноморским островным миром.

«Ремесленное производство, располагавшее наряду с каменными также

коваными орудиями труда, и притом в большом количестве и многих видов, при

сочетании с необыкновенным плодородием земли, преображенной трудом

человека, предоставляло большие возможности для обогащения меньшей части

общества за счет труда другой, большей его части. Сосредоточение средств

производства в руках меньшинства делило общество на угнетателей и

угнетенных и вело к образованию государства» [2, с. 322].

Наши сведения о производственных отношениях Раннего царства неизбежно

скудны и неопределенны за недостатком деловых и повествовательных

источников.

Печати на глиняных пробках винных сосудов при двух первых династиях из

царствования в царствование называют те хозяйства, откуда происходило вино,

и управлявших ими должностных лиц. На каждое царствование приходится одно,

редко - два таких хозяйства, печати же очень разнообразны. Не означает ли

это, что в определенное хозяйство входило множество виноградников, имевших

каждый особую печать и расположенных в местности, где виноград

преимущественно разводили, т. е. на западе Низовья? Печатей от царских

заготовок найдено бесконечно много, притом немало их оказалось далеко за

стенами царских гробниц, в погребениях знатных, а иногда и незнатных лиц,

получавших царские припасы.

«Все это говорит о том, что царские виноградники были очень

многочисленны, а царское хозяйство - большое и тщательно управляемое -

отвечало за выпускаемые изделия» [1, с. 65].

Надписи времени II династии упоминают продовольственные заведения, в

том числе пищевые мастерские. О существовании тогда в больших хозяйствах и

заведений иного рода может свидетельствовать "печать судостроительного"

(или, быть может, вообще заведения по обработке дерева) "матери детей

царя". Из надписи на этой печати можно сделать вывод, что уже в конце II

династии хозяйство царицы было отделено от хозяйства царя - совсем как в

последующее время! Такое разграничение даже в пределах царской семьи

предполагает существование уже тогда личных хозяйств знати. Равным образом

и выделение царского хозяйства как "дома царя" предполагает существование

при I и II династиях также "домов" нецаря. Во всяком случае, такой вывод

напрашивается на основании словоупотребления Старого царства.

Но кто же работал в царском хозяйстве и других больших владениях?

Ответа на этот вопрос печати от сосудов с припасами, так же как и прочие

источники, не дают.

«Среди надгробий приближенных и слуг I династии, окружавших своих

владык и после смерти, имеется по меньшей мере одно, на котором умерший

назван просто хам, что в те времена не значило еще, как в Новом царстве,

"раб", а скорее означало "слуга". Да и по тому, что вокруг склепов

тогдашних царей погребались никак не основные производители материальных

благ, а придворные, царские карлики, можно заключить, что этот хам был

царским слугою. От времени, должно быть, II династии дошла именная каменная

печатка "слуги царя". Как мы увидим в дальнейшем, "слугами царя"

именовалось в последующие времена земледельческое население Египта. Однако

маловероятно, чтобы эта печатка принадлежала не должностному лицу, а

простому земледельцу или рядовому служителю. Что слово "хам" действительно

значило "слуга" или нечто очень близкое, следует из величания жрецов еще

при I династии хамами того или иного тогдашнего божества. Как мы увидим в

главе о Старом царстве, подобные обозначения выражали не рабскую

принадлежность, а служение кому-нибудь» [2, с. 323].

Это, разумеется, не означает, что в Раннем царстве не могло быть

рабов. Одним из источников рабства было пленение на войне. Раннее царство

вело войны и подавляло восстания внутри страны. Связанный. пленник -

излюбленная тема тогдашнего изобразительного искусства; случалось,

изображали целые вереницы пленных, связанных по рукам и за шеи. Иногда

представлены определенно иноземцы, но в большинстве случаев изображенные

могли бы сойти и за египтян. На одних изображениях мы видим убиение

пленных, на других - только их угон.

«Как использовали пленных, оставленных в живых? Прямого ответа на этот

вопрос мы не имеем. Незадолго до начала правления I династии Хор Сом

хвалился добычею из "быков 400 000, мелкого скота 1422 000, пленников 120

000". Увод 120 тыс. пленных- это целое народное переселение, и превращение

всех их в рабов на самой заре фараоновского царства по меньшей мере

маловероятно. Как бы завышены ни были цифры, имелось в виду скорее всего

переселение, если только не просто подчинение побежденного населения или

значительной его части. Так как Хор Сом воевал в непокорном Низовье, эти

120 тыс. могли быть его жителями, выселенными в Верхний Египет или

оставленными на месте в подчиненном положении. Захватить столько скота и

людей у соседних кочевников западной пустыни, ливийцев, с которыми Хор Сом

тоже воевал, вряд ли было возможно» [2, с. 299].

Вообще же говоря, нет уверенности, что приведенные цифры завышены.

Число повстанцев Низовья, павших при II династии в бою с войском царя Хора,

Воссиявшего Жезлом (Хасехема), судя по его надписям, тоже далеко не малое

(48205 или 47209). Что пленники Хора Сома пребывали в том или ином

подневольном положении, конечно, не исключено, если угодно, даже подсказано

самой надписью: они перечислены вместе с крупным и мелким скотом. Но

заключить отсюда, что 120 тыс. человек превратили в рабов, основываясь на

всех наших познаниях о последующих временах, было бы все-таки неосторожно.

Раскопки, производившиеся на кладбище Белых Стен, наглядно вскрыли всю

глубину общественного расслоения Египта уже в середине I династии.

Как крепость высилась кирпичная громада - усыпальница важного

сановника, снаружи убранная отвесными ступенчатыми выступами, а внутри

полная потайных помещений, заваленных богатой утварью и продовольствием. С

юга возле усыпальницы было выкопано 19 небольших ям, и в каждой из них

нашли по деревянному гробику со скрюченным человеческим трупом, завернутым

в тонкую ткань, и немного простой посуды, иногда с теми или иными

припасами. Только одна, двадцатая по счету могила была побольше, гроб в ней

- побольше, а мертвец лежал в полусогнутом положении. Восточное усыпальницы

находилось несколько крошечных могил с птичьими трупиками, обвитыми тонкими

тканями и лежавшими в деревянных ларцах, из которых один был отделан

слоновой костью и черным деревом; в каждой могиле имелось еще по маленькому

сосуду. По соседству раскопали семь погребений собак, во всем подобных

птичьим. При пернатых и четвероногих "покойничках" зарыт был человек,

очевидно их сторож, без всякого гроба, только в саване, да несколько

горшков.

При вельможах, погребенных по-царски, с людьми, пернатыми и

четвероногими любимцами, эти люди похоронены были не лучше птиц и coбак.

Общественные противоречия выступают здесь со всей наглядностью,

-обнажая противопоставления верхов и низов общества. Но раскопки

свидетельствуют также о существовании широкой средней прослойки в середине

правления I династии.

В той же местности, что и описанная усыпальница, было найдено

непритязательное кладбище рядовых горожан. Из обнаруженной 231 могилы

несколько вырублено в камне нагорья, но подавляющее большинство не более

как прямоугольные, редко округлые ямы, вырытые в слежавшемся песке. Только

единичные могилы из числа вырубленных в скале отделаны изнутри кирпичом-

сырцом, и лишь две разгорожены внутри кирпичными стенками на склеп и

кладовые. Эти большие могилы достигают около 5 и 4 м в длину. Все остальные

намного меньше их (от 1 до 2,5 м в длину). Могилы, выделяющиеся размерами и

отделкой, расположены на краю кладбища, словно придатки к нему. Мертвецы

похоронены в скорченном положении, многие в деревянных гробах, иные в

циновках или в саванах. Некоторые могилы исключительно бедны: лишены какой

бы то ни было утвари, другие содержат лишь глиняную посуду. Однако во

многих могилах, притом иногда в простых ямах и не всегда длинных, была и

дорогая каменная посуда отличной работы, в значительном количестве. В одной

такой могиле были обнаружены два набора игральных пешек из слоновой кости,

в другой - изящная булавка из того же материала, большая медная чаша и, что

особенно любопытно, четыре костяных ярлыка с именем владельца и названием

изделий, которые ярлыками пометили - точь-в-точь как у царей и вельмож;

Перед нами кладбище простых горожан, отчасти бедняков, отчасти людей с

достатком, и какая разница между этими погребениями и современными им

усыпальницами знати, которых теперь немало откопано подле столицы и

неподалеку от нее!

Столичная знать, располагавшая людьми и богатством вот кто вершил уже

судьбы страны. Вельможеские гробницы соперничали с царскими, и можно

думать, что при I династии сам царь почти терялся в окружении своих

вельмож. Гробница царского казнохранителя Хемаки (середина I династии)

поистине похожа на царскую и была забита припасами из царских хозяйств. К

сожалению, мы не знаем чинов и званий других, хозяев вельможеских гробниц.

Все, что нам известно о Раннем царстве, позволяет, более того

побуждает считать его государством уже при I династии, если только не,

раньше.

Раннее царство было двуединым государством, но единство его не было

прочным, двойственность оставалась неизжитой действительностью. "Соединение

обеих земель" - Верхнего и Нижнего Египта, - которое цари вновь и вновь

праздновали при воцарении, все еще оставалось насилием Верховья над

непокорным Низовьем, и борьба между ними разгорелась с новой силой уже в

конце правления II династии.

Во главе государства стоял царь, преемник верхнеегипетских

завоевателей. Двуединость отражали и атрибуты его власти: у царя было два

венца: белый верхнеегипетский и красный нижнеегипетский, которые он и носил

вместе - один в другом. С середины той же династии царя величали инсибйа;

этот титул отражал его, власть над обоими Египтами.

Царя окружал многолюдный двор из придворных чинов и прислужников. Царь

охотно "всходил" на празднествах, и выходы его отличались, значительной

пышностью. Но больше всех внешних прикрас значение царской власти

оттенялось обожествлением ее носителя. В его лице видели ипостась или

явление царского бога и прообраза - Хора, и царь к своему личному имени

добавлял еще особое царское как Хор такой-то: Хор Боец, Хор, Высокий Рукою

и т. д.

Внешне царь был полновластным хозяином государства. Где кончалось

царское и где начиналось государственное, вряд ли кто мог бы определить. Да

и слов-то "государство", "государственный" у древних египтян не было.

Царское кладбище при обеих первых династиях было полным-полно припасов,

которые, судя по печатям на них, принадлежали "белому дому" и "красному

дому" - двум учреждениям, на которые тогда еще делилось казнохранилище

("белый" и "красный" - по цвету белого и красного венцов).

Печати II династии называют виноградник рядом с "красным домом" и

"домом царя", как если бы нижнеегипетское казнохранилище входило в состав

царского хозяйства.

Но, поддерживая видимость неограниченной власти царя, вельможи на

самом деле не выпускали власти и из своих рук. Все те редкие случаи,

которые дают нам сведения о должностном звании хозяина той или иной

вельможеской гробницы, говорят о том, что это были высокие должности, в

частности в самом царском хозяйстве. И если государственное и царское

сливались воедино, то и вельможи I династии, по-видимому, плохо различали

разницу между управлением и владением.

«Забота о водораспределении, осушении и орошении не могла не тяготеть

над правителями. Еще один из ближайших предшественников I династии, Хор

Скорпион, изобразив себя торжественно справляющим земледельческий обряд,

показал тут же и своих подданных, что-то делающих в широком протоке.

Наблюдение за разливом реки как при I, так и при II династии было

поставлено образцово. Под каждым годом царствования в староегипетской

летописи на Палермском камне точно отмечен уровень воды. Велись, а

следовательно, и хранились погодные его записи» [2, с. 300].

Источники смутно упоминают об "областях", но далеко не всегда есть

уверенность, что имеются в виду те самые управленческие округа, на

несколько десятков, которых делился Египет впоследствии и которые греки

называли "номами". На печатях уже при I династии нередко встречается

должностное звание, обозначавшее позже, в первую половину Старого царства,

начальника такого округа в Низовье. Однако на раннеегипетских печатях это

звание часто носят лица, управлявшие тем или иным царским хозяйством. На

именной должностной печати середины I династии встречается и позднейшее

звание областного правителя, но весьма сомнительно, что оно значило тогда

то же, что и впоследствии.

Постоянное войско, по крайней мере в зачаточном состоянии, по-

видимому, уже существовало. Да в этом и не было ничего удивительного:

сколько регулярных военных мероприятий осуществляло Раннее царство. Оно

много воевало с непокорным Низовьем, с соседями южными (эфиопами),

западными (ливийцами) и северо-восточными (азиатами). На своем надгробии

(время I династии) второстепенный придворный сановник, погребенный в числе

других около царского склепа, увековечил себя в виде знака воина с луком в

руке, как если бы воинская служба была его постоянным делом. На одной

раннеегипетской должностной печати дважды проставлен знак стоящего воина с

луком в руке.

Источники с достаточной ясностью свидетельствуют о значении в Раннем

царстве писцов. Уже при I династии важный сановник, имея высшие звания,

государственное и придворное, не гнушался скромным званием писца.

На печатях времени II династии "писец" встречается неоднократно в

качестве должностного звания владельца печати. Каждые два года при II

династии в стране производили некий переучет. Известны случаи, когда вместо

простого "счета" совершали через год "счет золота (и) полей". Египетские

счетоводы оперировали громадными числами еще при Хоре Соме. Тогдашние писцы

без устали помечали посуду с припасами надписями, сделанными чернилами, и

можно только дивиться насколько беглым и уверенным бывал подчас почерк у

столь древних писцов. От середины I династии до нас дошла бумага из волокон

осоки (папируса) том числе целый свиток. О развитии раннеегипетского

делопроизводства свидетельствует непрестанное опечатывание царскими

хозяйствами заготовок должностными печатями и прикрепление к припасам

ярлыков, помеченных даже годами. При этом ярлыки - без обозначения года. -

были употребительны уже накануне правления I династии, печати же и того

раньше.

Итак, Египет при I династии был уже государством и имел действенное

орудие угнетения - государственный аппарат.

1.2 Эпоха Старого царства (III тысячилетие до н. э.)

Эпоха Старого царства ознаменовалась экономическим, производственным и

культурным подъемом. Производственный подъем страны, позволивший развернуть

исполинское строительство (речь идет о пирамидах) можно объяснить открытием

новых источников сырья и появлением новых орудий труда, а также большое

значение играет военная политика накануне правления III династии.

В Египте накануне правления III династии, но именно тогда, в самом

конце II династии, царь Хор, Воссиявший Жезлом (Хасехем) потопил в крови

последнее восстание в Низовье. Именно тогда пали в отчаянной борьбе десятки

тысяч последних поборников независимости Низовья. Более уж мы не слышим о

восстаниях в Низовье за все долгие века Старого царства. В имени последнего

властителя Раннего царства Хора-Сета, Воссиявшего Двумя Жезлами

(Хасехемуи), тождественного, вероятно, Хору, Воссиявшему Жезлом,

объединились оба государственных божества - Хор (Гор) и Сет (Сута); другое

имя того же царя означало "Тот, в ком умиротворились оба бога".

«Конец борьбы двух половин страны, естественно, высвободил для ее

хозяйственных нужд рабочие руки, до того направленные на разрушение или не

вполне использовавшиеся, и дал возможность сплотить Верховье и Низовье в

одно целое, о чем свидетельствуют гробничные изображения и надписи самого

Старого царства» [2, c. 301].

С окончательным сплочением страны в одно экономическое целое стая

возможным новый мощный подъем хозяйства и вместе с тем поразительное

каменное строительство.

Но кто были те люди, которых египетские цари, завершив объединение

страны, могли принудить в условиях медного, полукаменного века строить

пирамиды? Рабы? Или это были люди каких-то других слоев?

Рабство, несомненно, существовало в Старом царстве.

При VI династии младший брат большого сановника, царского зодчего, и

сам впоследствии таковой, Мерирамерптаханх, рассказав, как он 20 лет

управлял хозяйством брата, добавлял, что никогда не бил там какого-либо

человека так, чтобы тот "пал под" его "пальцами", и никогда не порабощал

там никаких людей. Слово "люди" написано двумя знаками - мужчины и женщины,

так что люди могли быть любого пола. Несколько позже, в конце Старого

царства, областной князь Хенку напоминал населению своей области и соседям

о том, что никогда не порабощал дочери какого-либо из них. Слову

"порабощать", написанному звуковыми знаками, придан изобразительный знак,

зрительно поясняющий его смысл, - знак женщины с чертой поперек шеи, т. е.

с деревянными скобами на шее, признаком порабощения. Глагол "порабощать" -

в обоих случаях бак - одного корня со словами бак, бака, которые мы в

дальнейшем переводим "раб", "рабыня".

В скорописном староегипетском письме, хранящемся в Каирском музее,

говорится о "рабыне (бака) дома собственного", носящей египетское имя Мррй.

Слово "рабыня" написано звуковыми знаками с придачей изобразительного -

знака женщины с чертой за затылком, очевидно, скорописно переданным

изображением деревянных скоб. Значительно раньше, еще в конце IV или начале

V династии, некий вельможа, запрещая родне и служащим распоряжаться

имуществом, которое он выделил заупокойным жрецам за службу по нему,

запрещал также распоряжаться рабами (бак), братьями и сестрами этих жрецов.

Братья и сестры были обездоленными членами семей жрецов, проживавшими при

старшем брате в зависимом от него положении. "Рабы" принадлежали самим

заупокойным жрецам. Вельможа отличает их от людей, которых он выдела жрецам

в виде платы за службу вместе с пашней и "всякою вещью". Этих "людей" он

запрещал заупокойным жрецам продавать или завещать кому бы то ни было,

кроме преемников по несению службы. Следовательно, на самом деле можно было

продавать и покупать людей. О случае простого захвата людей у прежних

хозяев рассказывает скорописное письмо на куске полотна, "отправленное" на

тот свет умершему главе семьи его вдовой и сыном (самый конец Старого

царства, письмо хранится в Каирском музее). Они молят покойного защитить их

от обидчиво", которые захватили все, что было в доме, и вдобавок еще трех

прислужниц с египетскими именами. Впрочем, неясно, были ли те действительно

рабынями.

Вторая надпись относится, очевидно, к изображениям мужчин и женщин,

несущих что-то умершему (кадильницу, продовольствие, жертвенное животное и

Страницы: 1, 2, 3