Подмосковному угольному бассейну 150 лет

«Того ради по прошению ево, Рюмина, велеть в том селе оное угодье копать

своим коштом сильною рукою и на их заводах в действо производить и тщитца

так, что не только б одни их железные заводы, но и сверх того другим бы,

хотя за настоящую цену, было довольство. Токмо велеть им оное уголье

добывать по горному обыкновению... А для первого случая, что оный у него

промысел в Российской империи производится ещь вновь, того ради с него

Рюмина, десятой доли в зачатия на тех угольных местах работы впредь два

года изымать не велеть, а по прошествии двух лет, ту десятую долю велеть

ему платить по все годы бездоимочно, и обнадежить их, Рюмина с товарищи,

что оной угольный промысел, где впредь по привилегии место отведено будет,

не отиметца у них и у жен их, у детей, пока они оной будут содержать в

добром состоянии» .

Рюминым были предъявлены также очень строгие требования: построить шахты

за 3—4 месяца и вести разработки угольных пластов в соответствии с

правилами горной науки. При этом подчеркивалась обязанность горнозаводчиков

всемерно расширять районы разведок и разработок каменного угля.

Так впервые правительством была официально узаконена добыча каменного

угля на территории современного Подмосковного бассейна.

Доношение Рюминых и постановление Берг-коллегии являются новыми

документами, свидетельствующими о высоком по тому времени уровне

промышленного развития Москвы и Тулы в первой четверти 18 в., настоятельно

диктовавшем необходимость разработки минерального топлива под Москвой .

Этим заканчиваются свидетельства первоисточников об открытии и начале

разработок каменного угля в Подмосковье в первой четверти 18 в.

Поиски каменного угля в Подмосковье продолжались.

Согласно обнаруженным документам 10 февраля 1766 г. купец Максим

Григорьевич Котельников подал доношение в Ряжскую воеводскую канцелярию с

приложением семи фунтов «земляного уголья». Образцы угля были взяты им под

селом Петрово при речке Хупте, т. е. в том месте, где в 1722 г. был открыт

уголь Иваном Палицыным и где работала экспедиция Капустина, Маслова и

Телепнева. Он просил Ряжскую воеводскую канцелярию отправить эти образцы в

Государственную Берг-коллегию для производства пробы. Доношение и образцы

каменного угля были отправлены в Берг-коллегию почтой.

Максим Григорьевич Котельников в течение ряда лет занимался разведкой

полезных ископаемых. Об его открытиях в документах за- писано: «В лето 1766

года купец Котельников отыскал уголье, горению способно, как дымит —

вонюче, а твердо, аки камень, а горит — тлением шипит»,

В документах есть сведения о переписке в связи с находкой Котельникова.

Эта переписка длилась несколько лет. Вместе с тем посланные Котельниковым

пробы угля были утеряны.

Берг-коллегия затребовала срочно высылки пяти фунтов земляного уголья с

сообщением, ще именно был найден уголь.

В связи с тем, что Ряжская канцелярия долго не присылала образцов

каменного угля, 18 апреля 1771 г. Берг-коллегия направила в Ряжск новый

указ, в котором требовала прислать вместо пяти фунтов — десять пудов

каменного угля из тех мест, где их обнаружил Котельников. При этом

требовалась обязательная присылка подробного описания этих угольных

месторождений.

10 мая 1771 г. Ряжская воеводская канцелярия получила этот указ и в июне

1771 г. сообщила в Берг-коллегию о том, что Максим Котельников, будучи в

Саратове, в 1768 г. умер, а кроме него, места, где он обнаружил каменный

уголь, никто не знает — ни из служащих Ряжской городской ратуши, ни из

ряжских купцов.

Но этим работы первооткрывателей угля в Подмосковье не заканчиваются.

В архивах сохранились данные об открытии в конце 18 в, угольных

месторождений в Рязанской губернии местными жителями Иваном Жариковым и

Алексеем Чиликиным. О найденном угле И. Жариков послал специальное

доношение на имя императора. В нем указывалось, что «земляной уголь

приобретен в горе при реке Осетре... в Рязанской губерни Зарайской округи

расстоянием от города Зарайска в десяти верстах.» Он писал, что Рязанский

губернатор Коваленский лично опробовал уголь и «через опыт его уголь

оказался годным» .

Секретарь Павла I переслал письмо Жарикова руководителю Горного

ведомства России Михаилу Соймонову вместе с образцами руд. Сообщение

Жарикова было настолько актуальным, что Соймонов о каждом принятом решении

доносил императору Павлу I. По его указанию в Зарайск прибыл иностранный

мастер В. Ервин.

Среди документов Берг-коллегии имеется запись, что Ервин «по

свидетельству на месте действительно нашел показанный уголь и в

превосходном качестве, но место сею карьерово занимаемого весьма мало и ни

на какое заведение недостаточно по его объявлению». И. Жариков написал

письмо Соймонову, в котором разоблачил невежество Ервина. Его опыты

рудознатец квалифицировал «недействительными» и просил «в изобретении оных

(испытаний) дать особое предписание ис чего и воспоследствует настоящая

справедливость.»

Безрезультатным осталось это письмо патриота Жарикова. Не получил он

ответа также на многие другие письма, посланные в адрес императора и

чиновников Берг-коллегии. К разработке обнаруженных Жариковым и Чиликиным

месторождений угля Берг-коллегия не приступила, мотивируя свои действия

тем, что «залегание здесь небольшое, а потому никакое заведение

невозможно.»

Обстоятельства не изменились и после того, когда в 1799 г. снова было

подтверждено наличие угольных месторождений под Москвой, в районе Тульской

губернии. Это событие связано с происшедшими тогда провалами верхних слоев

земли в Тульской губернии. Академик Иван Эйлер предложил Берг-коллегии

организовать обстоятельное изучение земных недр, так как там известны

гипсовые и известковые слои на небольшой глубине под верхними слоями земли.

«Сверх того известно,— писал И. Эйлер в Берг-коллегию,— что гипс

обыкновенно находится в соседстве с соляными ключами и каменными углями, то

уповательно, что в окружности могут сыскаться каменные уголья и соляные

ключи. Итак ежели благоугодно было тамошнюю страну, то есть район Тульской

и Московской губерний испытать точнее, то можно было бы сие учинить

посредством горного бурова». В то время в районе Тулы находился пробирный

мастер Петр Филиппов. Он был командирован Берг-коллегией для отвода

обнаруженных в Малиновой засеке рудников к заводам Демидова. Филиппов

обследовал провалы почвы и обнаружил в них каменноугольные пласты. Образцы

найденных углей он отправил к руководителю угольных разработок в стране

Николаю Львову.

Открытие каменного угля в Новгородской губернии (18 в,)

Поиски углей проводились и в северо-западном крыле современного

Подмосковного бассейна, в Новгородской губернии между Петербургом и

Москвой.

В 1765 г. в Берг-коллегию поступили образцы угля, обнаруженного

новгородскими рудознатцами. Эти находки вызвали большой интерес, так как

географическое расположение месторождений было весьма выгодным.

В январе 1767 г. Вольное экономическое общество назначило премию в 1000

рублей тому, кто первый найдет уголь в Новгородской губернии, а в 1768 г.

член общества Штелин составил специальное ру ководство «О приискании

каменного угля в Российской империи, а особливо в Новгородской губернии»,

где подробно изложил признаки. по которым наиболее легко обнаруживать

залежи углей.

Документальные сведения позволяют опровергнуть прочно установившееся в

литературе ложное мнение, будто первооткрывателями каменного угля в

Новгородской губернии были Гмелин и Паллас, совершившие в 1768 г.

путешествие на Валдайские горы.

Крестьянин деревни Яжелбицы Новгородской губернии Иван Белый явился

одним из первооткрывателей новгородского угля. Он был известным в своих

местах рудознатцем.

В 1765 г. Белый открыл угольные месторождения на Валдайских горах. Когда

в 1768 г. член Петербургской академии наук П. С. Паллас совершал по заданию

Академии наук путешествие на Валдайские горы, он узнал о первооткрывателе

Иване Белом и направился к нему в деревню. Здесь Иван Белый передал

академику образцы найденного им каменного угля.

Вначале рудознатец показал Палласу лишь местонахождение «серного камня»

в трех верстах от деревни Яжелбицы, «при быстротекущей вблизи реке

Гремячей, по левую сторону от большой дороги», а затем согласился показать

и местонахождение каменного угля. Паллас подтвердил наличие больших запасов

полезных ископаемых и рекомендовал Берг-коллегии направить специалистов для

обследования «Гремячей речки по леву руку Московской дороги вверх по горе».

Полученные от Ивана Белого образцы угля Паллас отправил в Комиссию Академии

наук.

Паллас сам признает, что каменный уголь найден им у «одного крестьянина»

.

Одновременно с экспедицией академика П. С. Палласа в Новгородской

губернии вела изыскания экспедиция академика С. Г. Гмели-на, который

подтвердил наличие углей на Валдаях. Гмелин стремился создать впечатление о

большой поисково-исследовательской работе, проведенной им лично по разведке

каменного угля [2 ]. Несмотря на то, что он дважды (а 1765—1766 гг.) срывал

экспедиции, в 1766 г. Гмелин вновь был назначен руководителем экспедиции,

которая 27 июня прибыла в Новгород.

7 июля 1768 г. он был на Валдаях, где «посредством горного бурова и

многократного копания земли» производил исследования. Затем он путем

дальнейших «свидетельств» удостоверился, что результаты его наблюдений

«основаны на истине».

Место впадения реки Крупицы в реку Мету Гмелин назвал «настоящим сего

уголья жилищем». Здесь месторождения каменного угля

выступали на поверхность. «Сие угодье лежит слоями в глубину на сажень

крупно, толсто и тяжело,— пишет Гмелин,— скоро загорается и долго держит

огонь. Для того хотя оное не может сравниться с шотланским, однако малым

чем от него разнится и есть ли копать глубже, в чем мне недостаток времени

и людей воспрепятствовал, то можно с вероятностью надеяться, что сей труд

награжден будет с избытком».

Эта писанина, представленная Гмелиным, опровергается документами, в

частности «Свидетельством новгородских крестьян Алексея Попова с

товарищами» от 13 апреля 1769 г. о том, что С. Г. Гмелин у них не был и

разведки каменного угля не производил».

В 1768 г. Новгородский губернатор Я. Е. Сивере прислал в Вольное

экономическое общество образцы каменных углей, обнаруженных во владениях

новгородского помещика генерал-майора Муравьева. Этот уголь, по словам

Сиверса, Муравьев «сам обыскал на берегу реки Меты при его деревне Устье и

также на другом берегу реки Меты при деревне Боровике».

Из Академии наук 16 декабря 1768 г. сообщили в Комиссию при

Императорской Академии наук,<ето академик Гмелин в своих письмах в Берг-

коллегию указывал на наличие каменного угля в следующих местах: недалеко от

дерезни Боровик, стоящей на реке Мете, за две версты от Бронниц, между

деревней Устье и рекой Крупицею, при Крестецком яму на берегу р. Гремячей,

где месторождения угля особенно обильны.

Это как раз те три месторождения, где каменные угли были до Гмелина

обнаружены Иваном Белым и новгородским помещиком Матвеем Артамоновичем

Муравьевым.

В 1768 г. была организована еще и специальная экспедиция для разведки и

разработки новгородских углей. Во главе ее был поставлен руководитель

Перегубского рудника при Петровских заводах шихт-мейстер Иван Князев.

Следует отметить высокий авторитет, каким должен был обладать Иван

Князев, чтобы Берг-коллегия решила назначить его главою экспедиции.

Экспедиции было поручено разведать известные к тому времени

месторождения в районах рек Меты, Крупицы и Гремячей, а помимо того

обследовать «также горным порядком и лежащие в окрестности тех угольных

мест прочие места: не найдутся ли в оных также, кроме каменного уголья,

каких-нибудь других полезных или примечания достойных минералов».

24 марта 1769 г. Берг-коллегия дала Ивану Князеву подробнейшую инструкцию,

в которой ему предписывалось принять в свою команду присланных людей и

выделенных двух солдат с инструментами и «горным буровом», с подводами и

деньгами. Инструкция характеризовала уровень знаний в области горного дела

в середине 18 в.

Экспедиция Князева в составе девяти человек отправилась в Новгород в

начале апреля 1769 г. Новгородский губернатор Сивере сообщил 24 марта 1769

г. в Берг-коллегию о том, что им приняты меры к оказанию помощи экспедиции

Князева.

В первом рапорте, отправленном 26 мая 1769 г., сообщалось, что 21 мая в

версте от села Боровицкого по правой стороне реки Меты под Большим кряжем,

называемым Белым, обнаружена свинцовая руда, и что экспедиция приступила к

разработкам угля по реке Мете. в деревне Устье, где была пройдена штольня в

гору, а на поверхности уже добыто значительное количество каменного угля.

8 июля 1769 г. в своем ответе Берг-коллегия напоминала: «Разработку

каменного угля по силе инструкции производить с прилежностью».

В очередном рапорте Берг-коллегии 15 июня 1769 г. Князев сообщал о

разработке каменного угля по реке Мете, под деревней-усадьбою Устье, в

прежней штольне. «Выработано,— писал он,— по тому же слою земляного уголья

на девять сажень и вперед далее простирается, толщиною ж оной каменный

уголь идет единственно в три четверти аршина».

3 сентября 1769 г. Князев представил Берг-коллегии отчетный рапорт о

результатах своих работ, в котором подчеркивал точное исполнение

инструкции, данной ему 24 марта 1769 г., приложив при этом описание

произведенных разработок каменного угля и свинцовой руды, карту мест

разработки и геологический разрез угольного место" рождения по реке Мете.

Слой угля по реке Мете близ деревни Устье имел толщину в три четверти

аршина (53 см) и простирался вдоль реки более чем на версту. Пройденная по

горным правилам штольня достигла 15 сажен. Угля было добыто за короткий

срок 350 пудов. К отчету были приложены геологический разрез Боровического

месторождения, выполненный Князевым в красках, карта-план проведенных

разработок; также в красках, и журнал денежных расходов за время

экспедиции. Князев подчеркивал наличие водного пути от самого месторождения

каменного угля до Петербурга. Он дал также физико-химическую характеристику

углей, испытал их на кузнечных работах. Недостатком углей было содержание в

них серного колчедана.

Заслушав 7 сентября 1769 г. отчет Князева, Берг-коллегия решила образцы

руды и каменного угля направить в лабораторию для пробы, а копию с

донесения Князева и результат произведенных проб переслать руководителю

Комиссии Академии наук графу Владимиру Андреевичу Орлову.

Иван Князев производил свои разведки спустя год после пребывания там

Гмелина. Он в своих донесениях Берг-коллегии отмечает, что разведки около

реки Крупицы не дали положительных результатов. Местные жители, опрошенные

им, заявили, что профессор Гмелин у них не бывал и для осмотра тех мест

жителей местных не брал. Князев привез об этом письменное заявление от

старосты Дмитрия Филатова и крестьянина Алексея Попова.

В мае 1770 г. Берг-коллегия направила в Новгородскую губернию новую

экспедицию под руководством маркшейдера Ивана Маке, кото-рому была дана

такая же подробная инструкция, как в свое время Князеву. В указе И. Маке

Берг-коллегией еще раз подчеркивается, что «уголь хотя совершенной доброты

против английского точно и не имеет, но по свойству слоев, касающихся оного

сходственных тел, каковые и при точных каменного угля ямах находятся,

презирать оного не должно, чего для и углубиться далее шахтою. И что

происходить будет, почасту рапортовать».

10 июня экспедиция прибыла в Боровичи и на другой день приступила к

осмотру штольни на реке Мете, пройденной в 1769 г. экспедицией Князева.

Старая штольня завалилась. В своем первом рапорте в Берг-коллегию от 30

июня 1770 г. Иван Маке сообщил, «отступая вниз по течению реки Меты сто

сажен, вновь штольну разрабатывать начал, которая уже четырьмя же

человеками и разработана со укреплением почти в восемь дней в ширину в два,

в вышину в три аршина, в длину в три сажени, з добычею угля по восьмидесяти

пуд».

Экспедиция 1770—1771 гг. в Новгородскую губернию еще раз подтвердила

целесообразность использования местного каменного угля в народном хозяйстве

России, показав возможность в значительной степени освободиться от ввоза

углей из Англии.

Нельзя не сказать здесь о подготовке в то время руководящих кадров по

горнозаводскому делу в России. Первое в России высшее учебное заведение по

горнозаводскому делу — Горный институт в Петербурге. Указ об его открытии

подписан в 1773 г., а открытие произошло 28 июня 1774 г.

Первым директором института был (с 1773 г.) М. Ф. Соймонов.

Создатели этого старейшего в стране гражданского высшего технического

учебного заведения: Михаил Федорович Соймонов — президент Берг-коллегии,

Василий Васильевич Нарышкин — вице-президент ее и другие русские деятели

обеспечили первенство России перед Францией, Англией, США в создании

высшего горнозаводского учебного заведения.

Сильным толчком к промышленной разработке новгородских углей послужила

возросшая в начале восьмидесятых годов 18 в. цена на дрова.

В октябре 1783 г. в Вольном экономическом обществе специально обсуждался

вопрос об экономической выгодности употребления в хозяйстве каменных углей.

Дальнейшие разведки и начало разработки новгородских углей в 18 в.

связаны с именем писателя и общественного деятеля действительного статского

советника Николая Александровича Львова.

Н. А. Львов, известный как талантливый писатель второй половины 18 в.,

был действительным членом Петербургской Академии наук, являлся первым

государственным руководителем промышленной разработки каменного угля на

территории нашей Родины. Угольная промышленность России своим развитием в

значительной степени обязана его глубоко патриотической деятельности.

Н. А. Львов родился в 1751 г. в Тверской губернии, в небольшом селе

Черенгицы, находящемся в 16 верстах от Торжка. После смерти родителей

Николай Александрович переименовал Черенгицы в село Никольское.

Когда Н. А. Львов подружился с М. Ф. Соймоновым — руководителем горного

ведомства России, его особенно занимали вопросы залегания и разработки

каменноугольных месторождений. Дома он всецело отдался изучению горного

дела и проводил многочисленные опыты по разведке и разработке каменного

угля.

В конце 18 в. в связи с вздорожанием дров Вольное экономическое общество

обратилось с призывом создать компании для разработки новгородских углей. И

вот Н. А. Львов в 1786 г. предпринимает поездку на Валдайские горы. Здесь в

ряде мест он обнаруживает в верхних слоях земли пласты угля. Он лично

начинает заниматься их испытаниями.

В ряде писем Н. А. Львов с большой радостью сообщал о крупных находках

угля. В записке на имя Екатерины Второй Львов рекомендовал немедленно

начинать промышленную разработку углей. Он доказывал экономические

преимущества использования боровических углей в сравнении с древесным

топливом.

Третьего февраля 1787 г. князь А. Р. Воронцов представил подробную

записку А. А. Безбородке об изысканиях Львова, где писал, что опыты Львова

заслуживают полного одобрения и что Львов достоин за свою патриотическую

деятельность самой высокой награды. Большинство писем Львова остались

неопубликованными. Часть из них направлена на имя Екатерины Второй, Павла

Первого и руководителей Горного ведомства.

В 1799 г. Н. А. Львов выпустил книгу «О пользе и употреблении русского

земляного угля».

Николай Александрович Львов не только доказал огромную выгоду от

употребления новгородских углей для сбережения высокосортных строительных

лесов, но также показал, какую огромную денежную экономию получит

государство от замены древесного топлива каменноугольным. Однако не это

было главным. Самой существенной причиной, побудившей Львова к борьбе за

широкую промышленную разработку ископаемого угля из месторождений между

Петербургом и Москвой, было упорное стремление освободить Россию от ввоза

каменного угля из-за границы.

Львов подробно описал физические и химические свойства боровического

угля и дал полное обоснование выгодности применения его в хозяйстве обеих

столиц.

Львов отмечал, что угли боровических месторождений мало чем отличались

между собой. Они имели тусклую черно-бурую поверхность и довольно большой

вес: один кубический аршин (0,359 м ) угля весил 17 пудов. При горении

уголь давал ясное пламя и долго держал жар. После сгорания оставался тонкий

красноватый пепел. Когда боровические угли долго находились на воздухе, они

трескались и доились, а воспламенялись еще быстрее, чем до выветривания. Н.

А. Львов доказывал Екатерине Второй, что ископаемый боровический уголь

превосходит жаром лучшие сорта березовых дров. Он указывал на то, что

каменный уголь можно применять для обжига кирпича, извести, употреблять на

винокуренных и других подобных заводах, для использования на кухнях, для

выпекания хлеба и т. д.

Документы свидетельствуют о том, что за несколько лет цены на привозной

уголь из Англии возросли более, чем в три раза. В записке Львова на имя

правительства говорилось: «При том легко может статься, что англичане, от 8

до 30 коп. цену угля их возвысившие, и совсем вывоз оного запретить могут,

тогда поздно уже будет качать разработку своего угля без остановки

заводов».

Только в 1797 г, Н. А, Львову удалось приступить к разработке угольных

месторождений в северо-западной части Подмосковного угольного бассейна.

Этот год следует считать началом систематической добычи угля из

месторождений, расположенных близ Петербурга.

Правительственный Указ от 21 августа 1797 г. «О разрабатывании и введении в

общее употребление земляного угля, отысканного под городом Боровичами и по

Страницы: 1, 2, 3