Опричный террор, причины, характер, следствие

Поведение соловецкого игумена привело Грозного в ярость. Царь мог бы

поступить с Филиппом так же, как и с архиепископом Германом. Но он не

сделал этого, понимая, что духовенство до крайности раздражено изгнанием

Полева. На исход дела повлияло, возможно, и то обстоятельство, что в

опричной думе заседал двоюродный брат Колычева.

20 июля 1566г. Филипп вынужден был публично отречься от своих

требований и обязался "не вступаться" в опричнину и не оставлять митрополию

из-за опричнины.

Известный исследователь опричнины ПА Садиков указывал, что протест

против насилий опричнины исходил от членов созванного в Москве Земского

Собора. Выступления земской оппозиции и собор состоялись в одном и том же

году. Одинаковым было число участников оппозиции и членов Собора. И те и

другие составляли самую активную часть земского дворянства [2, c.113].

По словам слуги царского лейб-медика Альберта Шлихтинга, земцы

обратились к царю с протестом против произвола опричных телохранителей,

причинявших земщине нестерпимые обиды. Выступление служилых людей носило

внушительный характер: в нём участвовало более 300 знатных людей земщины, в

том числе некоторые бояре-придворные.

По свидетельству Шлихтинга, царь отклонил ходатайство земских дворян и

использовал чрезвычайные полномочия, предоставленные ему указом об

опричнине, чтобы покарать земщину.

300 челобитчиков попали в тюрьму. Правительство, однако, не могло

держать в заключении цвет столичного дворянства, и уже на шестой день почти

все узники получили свободу. 50 человек, признанных зачинщиками,

подверглись торговой казни: их отколотили палками на рыночной площади.

Нескольким урезали языки, а трех дворян обезглавили.

Опричные репрессии испугали высшее духовенство. Но Филипп, по

-видимому, выхлопотал у царя помилование для большинства тех, кто подписал

челобитную грамоту. После недолгого тюремного заключения они были выпущены

на свободу без всякого наказания.

Сообщая об этом, Шлихтинг сделал важную оговорку. По прошествии

непродолжительного времени, замечает он, царь вспомнил о тех, кто был

отпущен на свободу, и подверг их опале. Власти были поражены не только

масштабами земской оппозиции, но и тем, что протест исходил от наиболее

лояльной части думы и руководства церкви. На царя протест произвел

ошеломляющее впечатление. Он должен был отдать себе отчет в том, что все

попытки стабилизировать положение путем уступок потерпели неудачу.

Социальная база правительства продолжала неуклонно сужаться.

2.7. Усиление опричнины.

После выступления земцов власти не только не отменили опричнину, но

постарались укрепить её изнутри. Царь забрал в опричнину Костромской уезд.

Численность опричного корпуса увеличилась с 1 до 1,5 тыс. человек.

Правительство не только расширяло границы опричнины, но и укрепляло

важнейшие опричные центры, строило замки и крепости.

На расстоянии ружейного выстрела от кремлевской стены, за рекой

Неглинной, в течение полугода вырос мощный замок. Его окружали каменные

стены высотою в три сажени. Выходившие к Кремлю ворота украшала фигура

льва, раскрытая пасть которого была обращена в сторону земщины. Шпили замка

венчали черные двуглавые орлы. Днем и ночью несколько сот опричных стрелков

несли караулы на его стенах.

Замок на Неглинной недолго казался царю надежным убежищем. В Москве он

чувствовал себя неуютно. В его голове родился план основания собственной

опричной столицы в Вологде. Там он задумал выстроить мощную каменную

крепость наподобие московского Кремля. Опричные власти приступили к

немедленному осуществлению этого плана.

За несколько лет была возведена главная юго - восточная стена крепости

с десятью каменными башнями. Около 300 пушек, отлитых на московском

пушечном дворе, были доставлены в Вологду. 500 опричных стрельцов

круглосуточно стерегли стены опричной столицы [2, c.123].

Наборы дворян в опричную армию, строительство замка у стен Кремля,

сооружение крепости в вологодском крае в значительном удалении от границ и

прочие военные приготовления не имели цели укрепления обороны страны от

внешних врагов. Все дело заключалось в том, что царь и опричники боялись

внутренней смуты и готовились вооруженной рукой подавить мятеж земских

бояр.

ГЛАВА 3

ОПРИЧНЫЙ ТЕРРОР

3.1. Разоблачение «боярской крамолы».

Решая проблемы внутренней политики Иван Грозный не забывал и внешней -

он прекрасно понимал необходимость расширения страны на Восток, укрепления

южных границ государства, выхода к Балтийскому морю (однако в дальнейшем

ему так и не решил эту проблему). С наступлением осени он собрал все

военные силы земщины и опричнины для нового вторжения в Ливонию.

Поход начался, как вдруг царь отменил его, спешно покинул армию и на

перекладных помчался в Москву. Причиной внезапного отъезда было известие о

заговоре в земщине.

Сведения о заговоре противоречивы и запутанны. Многие современники

знали о нем понаслышке. Однако, по мнению некоторых историков только двое -

Г.Штаден и А.Шлихтинг - были очевидцами. Штаден несколько лет служил

переводчиком в одном из земских приказов, лично знал " главу заговора"

конюшего Челяднина и пользовался его расположением. Осведомленность его

относительно настроений земщины не вызывает сомнений.

По словам Штадена, у земских лопнуло терпение, они решили избрать на

трон князя Владимира Андреевича, а царя с его опричниками истребить, и даже

скрепили свой союз особой записью, но князь Владимир сам открыл царю

заговор и все, что замышляли и готовили земские. Шлихтинг, подобно Штадену,

также служил переводчиком, но не в приказе, а в доме у личного медика царя.

Вместе со своим господином он посещал опричный дворец и как переводчик

участвовал в беседах доктора с Афанасием Вяземским, непосредственно

руководившим расследованием заговора. Шлихтинг располагал самой обширной

информацией, но он, дважды касаясь вопроса о земском заговоре, дал две

противоположные и взаимоисключающие версии происшествия.

В своей записке, озаглавленной "Новости",он изобразил Челяднина

злонамеренным заговорщиком, а в более подробном "Сказании" назвал его

жертвой тирана, неповинной даже в дурных помыслах. И Шлихтинг, и Штаден

служили в опричнине и черпали сведения в опричных кругах, где взгляд на

события подчинен был предвзятой и сугубо официозной точке зрения.

Противоположную версию передавали неофициальные летописи земского

происхождения. Их авторы в отличие от опричников утверждали, что вина

земцев сводилась к неосторожным разговорам: недовольные земские люди

"уклонялись" в сторону князя Владимира Андреевича, лихие люди выдали их

речи царю и недовольные «по грехом словесы своими, погибоша».

Выяснить, где кончались крамольные речи и начинался подлинный заговор,

никогда не удастся. Недовольство земщины носило вполне реальный характер.

Недовольные исчерпали легальные возможности борьбы с опричниной.

Преследования убедили их, что царь не намерен отменить опричный режим.

Тогда они втайне стали обсуждать вопрос о замене Грозного на троне. Рано

или поздно противники царя должны были посвятить в свои планы единственного

претендента, обладавшего законными правами на трон, князя Владимира

Андреевича Старицкого. Последний, оказавшись в двусмысленном положении,

попытался спасти себя доносом.

Во время похода в Ливонию он передал царю разговоры, которые вели в его

присутствии недовольные бояре. Царь увидел в его словах непосредственную

для себя угрозу, начало боярской крамолы, которой он боялся и давно ждал.

Вероятно, показания князя Владимира не отличались большой определенностью и

не могли служить достаточным основанием для обвинения Челяднина.

Популярность конюшего в думе и столице была очень велика, и Иван решился

отдать приказ о его казни только через год после "раскрытия" заговора.

Не располагая уликами против "заговорщиков", царь прибегнул к

провокации. По его приказу князь Владимир посетил ничего не подозревавшего

Челяднина и по-дружески попросил его составить списки лиц, на поддержку

которых он может рассчитывать. В списки Челяднина записались 30 человек,

старавшихся снискать расположение претендента на трон. Все происходило в

строгой тайне, и никто не ждал беды.

Коварно " изобличив " недовольных, царь приступил к разгрому

"заговора". Опричники начали с того, что взыскали с конюшего огромную

денежную контрибуцию и сослали его в Коломну. Многие его сообщники были

тотчас же казнены. Начался трехлетний период кровавого опричного террора,

вошедшего в историю как «опричный террор » [2, c.123].

Под тяжестью террора умолкли московские летописи. Грозный затребовал к

себе в слободу текущие летописные записи и черновики и, по видимому, больше

не вернул их Посольскому приказу. Опричнина положила конец культурной

традиции, имевшей многовековую историю. Следы русского летописания

затерялись в опричной Александровской слободе.

3.2. Раздор с церковью.

Начавшиеся казни вызвали резкий протест со стороны высшего духовенства.

Митрополит Филипп посетил царя и долго беседовал с ним наедине. Убедившись

в тщетности увещаний, он выждал момент, когда царь со всей своей свитой

явился на богослужение в кремлевский Успенский собор, и при большом

стечении народа произнес проповедь о необходимости упразднить опричнину.

Это нарушило благочиние церковной службы и имело неблагоприятный для

Грозного исход. На другой день о столкновении царя с митрополитом говорила

вся столица.

Открытый раздор с главой церкви ставил Грозного в исключительно трудное

положение. Он вынужден был удалиться в слободу и заняться там подготовкой

суда над Филиппом. Опричные власти поспешили вызвать из Новгорода

преданного царю архиепископа Пимена, а затем направили в Соловки особую

следственную комиссию, состоявшую из опричников и духовных лиц.

Комиссия произвела розыск о жизни Филиппа в Соловецком монастыре и с

помощью угроз и подкупа принудила нескольких монахов выступить с

показаниями, порочившими их бывшего игумена. Вернувшись с Соловков,

следственная комиссия представила боярам материалы о порочной жизни

митрополита. К тому времени оппозиция в думе была обезглавлена террором, и

никто не осмелился высказать вслух своих сомнений. Послушно следуя воле

царя, земская боярская дума вынесла решение о суде над главою церкви. Чтобы

запугать Филиппа, царь послал ему в монастырь зашитую в мешок голову его

троюродного брата М.И.Колычева. Филиппа судили в присутствии Боярской думы

и высшего духовенства. Филипп принужден был служить службу после того, как

соборный суд вынес ему приговор. В середине службы в Успенский собор

ворвались опричники. С Колычева содрали клобук и мантию, бросили его в

простые сани и увезли его в Богоявленский монастырь.

Признанный виновным в "скаредных делах", Колычев подлежал вечному

заточению в монастырской тюрьме. Смолкли голоса недовольных в земщине. Не

только заговорщиков, но и заподозренных в сочувствии им постигла суровая

кара. Прошел год, и усиливавшийся террор поглотил не только противников

опричнины, но и тех, кто стоял у ее колыбели.

3.3. Устранение претендента на престол.

В начале 1569 г. тщательно наблюдая за положением дел в стране, Грозный

повсюду видел признаки надвигающейся беды. К этому времени Иван IV

вознамерился покончить раз и навсегда с опасностью мятежа со стороны брата.

Опричники задались целью доказать, будто князь Владимир Андреевич

Старицкий замыслил отравить царя и всю его семью. Они арестовали дворцового

повара и обвинили его в преступном сговоре с братом царя. При поваре

"найден" был порошок, объявленный ядом, и крупная сумма денег, якобы

переданная ему Владимиром Андреевичем.

В те же самые дни лагерь Владимира Андреевича был внезапно окружен

опричными войсками. Князь был доставлен в слободу к царю, где после очной

ставки с дворцовым поваром и короткого разбирательства "дела" он был

осужден на смерть. Из родственного лицемерия царь принудил брата к

самоубийству [2, c.146].

3.4. Опричная гроза.

Продолжением опричного террора стали набеги на крупные уездные города –

Новгород и Псков, где по мнению Ивана Грозного гнездились его противники.

Разгром Новгорода ошеломил современников. В декабре 1569г. царь созвал в

Александровской слободе все опричное воинство и объявил ему весть о

"великой измене" новгородцев. Не мешкая войска двинулись к Новгороду.

8 января 1570 г. царь прибыл в древний город. В городе прошли повальные

аресты. Опричники увезли арестованных в царский лагерь на Городище.Суд над

главными новгородскими "заговорщиками" на Городище явился центральным

эпизодом всего новгородского похода. Опричные следователи и судьи

действовали ускоренными методами, но и при этом они не могли допросить,

подвергнуть пыткам, провести очные ставки, записать показания и,наконец,

казнить несколько сот людей за две-три недели.

Опричники ограбили Софийский собор, забрали драгоценную церковную

утварь и иконы. В опричную казну перешли бесценные сокровища Софийского

дома. По данным новгородских летописей, опричники конфисковали казну также

у 27 старейших монастырей.

В некоторых из них Грозный побывал лично. Царский объезд занял самое

малое, несколько дней, может быть, неделю. Участники опричного похода и

новгородские авторы очевидцы единодушно свидетельствуют о том, что

«новгородский посад жил своей обычной жизнью, пока царь занят был судом на

Городище и монастырями.» [2, c.148]. В это время нормально функционировали

городские рынки, на которых опричники имели возможность продавать

награбленное имущество.

Положение изменилось после окончания суда и монастырского объезда. В

эти дни опричники произвели форменное нападение на город. Они разграбили

новгородский торг и поделили самое ценное из награбленного между собой.

Простые товары, такие, как сало, воск, лен, они сваливали в большие кучи и

сжигали. Ограблению подверглись не только торги, но и дома посадских людей.

Опричники ломали ворота, выставляли двери, били окна. Горожан, которые

пытались противиться насилию, убивали на месте.

Следующим за Новгородом стал Псков. Иван Грозный беспощадно осуществлял

свои замыслы

Опричные санкции против этих городов преследовали две основные цели.

Первая состояла в том, чтобы пополнить опричную казну, а вторая - в том,

чтобы терроризировать низшие слои городского населения, подавить в нем все

элементы недовольства, ослабить опасность народного возмущения.

Бессмысленные и жестокие избиения ни в чем не повинного населения сделали

само понятие опричнины синонимом произвола и беззакония.

Санкции против церкви и богатой торговой верхушки Новгорода

продиктованы были скорее всего корыстными интересами опричной казны. Не

прекращавшаяся война и дорогостоящие опричные затеи требовали от

правительства огромных средств. Государственная казна была между тем пуста.

Испытывая финансовую нужду, власти все чаще обращали взоры в сторону

обладателя самых крупных богатств - церкви. Но духовенство не желало

поступаться своим имуществом.

Суд над митрополитом Филиппом нанес сильнейший удар престижу церкви.

Опричное правительство использовало это обстоятельство, чтобы наложить руку

на богатства новгородской церкви. "Изменное дело" послужило удобным

предлогом для ограбления новгородско-псковского архиепископства. Но

опричнина вовсе не ставила целью подорвать влияние церкви, она не

осмелилась посягнуть на главное церковное богатство ее земли. Государев

разгром нанес большой ущерб посадскому населению Новгорода, Пскова, Твери,

Ладоги. Торговля Новгорода с западноевропейскими странами была подорвана на

многие годы. Но санкции опричнины против посада носили скоротечный

характер. Их целью было скорее устрашение, чем поголовное истребление

населения.

ГЛАВА 4

ОТМЕНА ОПРИЧНИНЫ

4.1. Изменение внутренней политики.

Запущенная царём машина репрессий набирала обороты, и, в конце концов,

наступил момент, когда Иван понял, что продолжать так дальше нельзя. Царь

оправдывал опричнину необходимостью искоренить "неправду " бояр -

правителей. На деле опричный режим привел к неслыханным злоупотреблениям.

Как говорят очевидцы, земские суды получили от царя распоряжение,

которое дало новое направление всему правосудию. Распоряжение гласило: "

Судите праведно, наши виноваты не были бы ". Следуя таким указаниям, судьи

перестали преследовать грабителей и воров из числа опричников.

В годы опричнины процветали, как никогда, политические доносы. Опричник

мог подать жалобу на земца, будто тот позорит его и всю опричнину. Земца в

этом случае ждала тюрьма, а его имущество доставалось доносчику. В

разоренной чумой и голодом стране, где по дорогам бродили нищие, а в

городах не успевали хоронить мертвых, опричники безнаказанно грабили и

убивали людей. Они обшарили все государство, на что царь не давал им

согласия, повествует опричник Штаден.

Разумеется, царь Иван не поощрял прямой разбой. Но он создал опричные

привилегии и подчинил им право и суд. Он возвел кровавые погромы в ранг

государственной политики. Следовательно, на нём лежала главная вина за

беззакония опричнины. В конечном итоге погромы более всего деморализовали

саму опричнину. Опричники творили в земщине такие беззакония, что сам

великий князь объявил наконец: "Довольно!".

Падение старого опричного руководства разрушило круговую поруку,

связывавшую членов опричной думы. Состав думы пополнился земцами, многие из

которых испытали злоупотребления опричнины. Члены новой опричной думы, по-

видимому, стали сознавать опасность деморализации охранного корпуса. Казнь

Басманова ознаменовала конец целой полосы в истории опричнины. Подвергнув

опале тех, кто создал опричнину, Царь велел подобрать жалобы земских дворян

и расследовать самые вопиющие преступления опричников. Аппарат сыска и

доноса делал свое дело — были казнены и многие опричники, получившие

огромные богатства.

Помимо всего прочего Грозный примерно наказывал опричных, чтобы вернуть

доверие земщины. Казни и судебные преследования расстроили механизм

опричного управления. Штаден, посетивший главную резиденцию в Москве, был

поражен царившим там настроением: «Когда я пришел на опричный двор, -

повествует он, - все дела стояли без движения...бояре, которые сидели в

опричных дворах, были прогнаны ; каждый, помня свою измену, заботился

только о себе».

Попытки положить конец вопиющим злоупотреблениям на первых порах не

затронули основ опричного режима, но проводились они с обычной для Грозного

решительностью и беспощадностью и вызвали сильное недовольство в опричном

корпусе.

Подготовляя почву для окончательной расправы с опричной гвардией, царь

Иван старался обеспечить себе поддержку тех сил, которые более всего

пострадали от опричных порядков. Но все это не означало, что в опричнине в

конечном итоге взяла верх высшая аристократия. Опричники Таубе и Крузе

весьма метко характеризовали последнее опричное правительство, заметив, что

при особе царя не осталось никого, кроме отъявленных палачей и молодых

ротозеев.

Представители высшей титулованной знати, появившиеся в опричнине,

принадлежали ко второй категории: в большинстве своем это были люди

сравнительно молодые. Их роль сводилась к внешнему представительству.

Подлинными же руководителями опричной думы были Малюта Скуратов и его

подчиненные, возглавлявшие сыскное ведомство.

Царь, живший в постоянном страхе перед воображаемыми заговорами, слепо

доверял своему главному сыщику Малюте и видел в нем всегдашнего спасителя.

Скуратов помог Грозному расправиться со старой опричной гвардией. Знати имя

Малюты Скуратова-Бельского было столь же ненавистно, как и имя основателя

опричнины Басманова - Плещеева. Курбский желчно бранил царя за приближение

«прегнуснодейных и богомерзких Бельских с товарыщи, опришницов кровоядных».

Накануне полной отмены опричнины, когда влияние Малюты достигло апогея,

он получил назначение на пост дворового воеводы. Такие посты могли занимать

исключительно представители родословной боярской знати. Успех Скуратова

невозможно объяснить одним только расположением царя. Высокое назначение

было, по-видимому, следствием того, что Малюта способствовал заключению

брака Грозного с Марфой Собакиной и через этот брак породнился с царской

семьей.

4.2. Предпосылки к отмене опричнины.

В итоге всех устрашающих мер Ивана Грозного военная система страны не

упрочилась, а расшаталась. Лучшие воеводы были казнены; другие были до того

запуганы, что боялись вступить с неприятелем в бой, опасаясь потерпеть

неудачу и быть за это казненными. Опричное войско оказалась небоеспособным.

Бесконечная война поглотила массу сил и средств, южные рубежи страны

оказались оголенными. В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей, разгромив

опричное войско, появился под самыми стенами Москвы и сжег весь огромный

московский посад. Во время пожара погибли десятки тысяч москвичей.

В результате опричной политики, чрезвычайных, крутых мер в 70-80-е годы

XVI века Московское государство вошло в полосу кризиса. В 25-ти летней

Ливонской войне Россия потерпела поражение, лучшая боеспособная часть войск

была уничтожена на полях сражений, завоеванные территории утеряны. Страна

была доведена до страшного разорения.

После сожжения Москвы в 1571г. правительство начало исподволь

готовиться к упразднению опричных порядков. Угроза татарского вторжения

ускорила слияние военных сил опричнины и земщины. Опричники стали получать

общие назначения с земцами и нередко поступали под начальство старших

земских воевод. Вскоре же власти приступили к устранению многочисленных

перегородок между опричниной и земщиной в сфере административного

управления.

В начале 1572 г. царь объявил о восстановлении в Новгороде древнего

наместнического управления и назначил главным наместником боярина И.Ф.

Мстиславского. Раздельному управлению Новгорода пришел конец, хотя

формально деление Новгородской земли на две половины продолжало

существовать. В связи с введением наместничества в Новгороде правительство

провело объединение финансового управления страны, опричной и земской

казны. Опричный печатник был переведен на земский Казенный двор и стал

помощником земского казначея. Свезенные в Новгород сокровища были уложены в

церковных подвалах на Ярославовом дворище, поступив в ведение единого

казначейства.

4.3. Отмена опричнины.

Описанные преобразования военного, административного и финансового

порядка были осуществлены незадолго до вторжения татар в 1572г., когда

перспектива неблагоприятного исхода войны казалась царю достаточно

реальной.

Именно в это время Иван отпраздновал свадьбу с Анной Колтовской и внес

в черновик завещания распоряжения относительно новой жены. Работая над

текстом завещания, Грозный включил в него короткую, но многозначительную

фразу об опричнине: «А что есми учинил опришнину, - записал он, - и то на

воле детей моих Ивана и Федора,как им прибыльнее, и чинят, а образец им

учинен готов». Одной фразой царь выразил полное равнодушие к судьбе

опричнины. Вопрос о дальнейшем существовании опричных порядков он целиком

оставлял на усмотрение наследников.

Множество признаков указывало на то, что опричные порядки доживают

последние дни. Против обыкновения, власти в начале года не взяли в

опричнину новые уезды. Остановилось строительство опричных крепостей.

Грозный долго не решался отдать приказ о роспуске опричной гвардии.

Известие о разгроме татар под Москвой, по-видимому, положило конец его

колебаниям. И вот наконец в 1572 году Иван IV вынужден был отменить

опричнину.

С падением опричнины начался пересмотр служилого землевладения в

опричных уездах. В наибольшей мере новая земельная перетасовка затронула

верхушку опричнины, т. е. тех дворян, которые успели выслужить в опричнине

чины и поместья, а также тех "иногородцев", которых перевели в опричнину из

других уездов. Они должны были расстаться с землями, конфискованными ранее

у земских дворян. Масса местных служилых людей, перешедших в опричнину с

уездом, вероятно, сохранила свои земли, но лишилась права на опричные "

прибавки ". Так была упразднена главная привилегия опричнины: более высокие

земельные оклады по сравнению с земскими.

Поскольку мелкие и средние землевладельцы получали добавочные земли

исключительно на поместном праве, новый земельный пересмотр в опричнине

свелся к повторному перераспределению поместного фонда. Последним достойным

завершением опричных деяний явился царский указ 1572 г. о запрещении

употреблять самое название опричнины. Нарушителям указа грозило строгое

наказание: " виновного обнажали по пояс и били кнутом на торгу ".

4.4. Итоги опричнины.

При своем учреждении опричнина имела резко выраженную антикняжескую

направленность. Опалы, казни и конфискации, обрушившиеся на суздальскую

знать в первые месяцы опричнины, ослабили политическое влияние аристократии

и способствовали укреплению самодержавной монархии. Объективно подобные

меры способствовали преодолению остатков феодальной раздробленности,

глубочайшей основой которых было крупнейшее княжеско - боярское

землевладение.

Однако опричная политика не была чем - то единым на протяжении семи

лет ее существования, она не была подчинена ни субъективно, ни объективно

единой цели, принципу или схеме. Следом за короткой полосой компромисса в

1566г. пришло время массового террора в 1567-1570гг.

Стержнем политической истории опричнины стал чудовищный процесс над

сторонниками двоюродного брата царя князя Владимира Андреевича,

завершившийся разгромом Новгорода. Причиной террора явился не столько

пресловутый новгородский сепаратизм, сколько стремление правителей,

утративших поддержку правящих группировок господствующего класса, любой

ценой удержать власть в своих руках.

В обстановке массового террора, всеобщего страха и доносов аппарат

насилия, созданный в опричнине, приобрел совершенно непомерное влияние на

политическую структуру руководства. В конце концов адская машина террора

ускользнула из - под контроля ее творцов. Последними жертвами опричнины

оказались они сами.

Опричный террор ослабил влияние боярской аристократии, но он нанес

также большой ущерб дворянству, церкви, высшей приказной бюрократии, т. е.

тем социальным силам, которые служили наиболее прочной опорой монархии. С

политической точки зрения террор против этих слоев был полной бессмыслицей.

В России в XVI в. самодержавие было официальной доктриной и в известном

смысле политической формой монархии, хотя глава государства по существу не

обладал неограниченной самодержавной властью. Монарх управлял страной

совместно с советом крупных феодалов - Боярской думой и князьями церкви.

Образование опричнины знаменовало собой своего рода верхушечный

переворот, имевший целью утвердить принципы неограниченного правления. В

опричнине царь смог осуществить такие меры, проведение которых в обычных

условиях невозможно было без согласия на то думы и высшего духовенства. На

время царь избавился от опеки со стороны боярской аристократии. Опричнина

существенно сократила компетенцию думы, прежде всего в сфере внутреннего

управления.

В годы опричнины царь почти никогда не созывал думу в полном составе и

перестал регулярно пополнять ее новыми членами. Боярская дума лишилась

почти всех своих авторитетнейших членов. Ее численный состав резко

сократился, влияние ослабло. Опричная политика, хотя и имела точки

соприкосновения с идеологией дворянских публицистов, на практике оказалась

весьма далекой от идеальных замыслов.

Террор опричнины обернулся не только против вельмож, "ленивых и богатых

", но и против "простых воинников". Мечты дворянства о сильном монархе,

правящем «с грозою, стоящем за великую правду», воплотились в кровавом

деспотизме и злоупотреблениях опричнины.

В борьбе с непокорной боярской знатью монархия неизбежно должна была

опираться на дворянство. Но этой цели она достигла не путем организации

мелкого и среднего дворянства в целом, а путем организации

привилегированной опричной гвардии, укомплектованной служилыми людьми

нескольких " избранных " уездов и противостоящей всей остальной массе

земского дворянства.

Опричнина обнаружила тот факт, что в XVI в. среднее и мелкое дворянство

еще не обладало ни моральными, ни политическими потенциями, ни достаточным

образованием и влиянием, чтобы оттеснить боярскую аристократию и занять ее

место. Свое выступление на исторической арене " худородные " дворяне

ознаменовали лишь кровавыми бесчинствами, бессовестным грабежом и всякого

рода злоупотреблениями.

Возросло значение служилой дворянской бюрократии. Возникли более

представительные соборы, органы будущей сословно-представительной монархии.

Проведенные в начале опричнины земельные конфискации привели к известному

ослаблению боярской аристократии и укреплению самодержавия.

Террор оставил глубокий след в жизни русского общества. Но опричнина не

изменила общей политической структуры монархии, не уничтожила значения думы

как высшего органа государства, не поколебала местнических порядков,

ограждавших привилегии знати. Опричнина дорого обошлась стране. Кровавая

неразбериха террора унесла множество человеческих жизней. Погромы

сопровождались уничтожением производительных сил. Бесчинства опричников

были беспрециндентными и не имели оправданий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Царь Иван IV три с половиной десятилетия обладал всей полнотой власти в

Московском государстве. Он ставил перед собой весьма масштабные задачи и

нередко добивался успеха, но затем терял плоды первоначальных побед, во

всем желая большего, не умея хоть в чем-либо себя ограничить.

По мнению В.О. Ключевского, все очевидные проблемы в управлении

государством и причины неудач Ивана Грозного заключались в том, что великий

московский князь сделался государём прежде, чем перестал быть вотчинником,

прежде чем создался государственный порядок [1, c.431].

В государственной деятельности Ивана IV выделяются два этапа: до

опричнины и после нее. Основная часть реформ падает именно на первый

период. Положительные реформы 50-х годов продолжались бы, если бы не

натолкнулись на сопротивление русской аристократии и не трансформировались

в опричнину, в результате которой была уничтожена самая активная часть

страны, истощены и людские и материальные ресурсы, заложены предпосылки для

многих будущих бед России, в том числе ближайшей – наступлении Смутного

времени.

Очевидно, что Иван IV ставил перед собой задачи улучшения Русского

государства не только в высших слоях, но и на общенародном уровне, хотя

больше прослеживается путь реформ только на уровне высших сословий.

Но, тем не менее добрая слава Иванова пережила его худую славу в

народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания

затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на Судебнике и напоминало

приобретение трех царств монгольских, доказательства дел ужасных лежали в

книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь

как живые монументы царя-завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника

нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или

забыл названия Мучителя, данного ему современниками, и по темным слухам о

жестокости Иоанновой доныне именует его только ГРОЗНЫМ.

Литература:

1. Ключевский В.О. Лекции по Русской истории, читанные на Высших

женских курсах в Москве в 1872-1875гг. - М.: "Гуманитарный издательский

центр ВЛАДОС", 1997.

2. Скрынников Р.Г. Иван Грозный. - М.: Наука, 1975.

3. Скрынников Р.Г. Опричный террор. - Л.: 1969.

Страницы: 1, 2, 3