НЭП

НЭП

Вступление

По справедливому замечанию известного американского политолога З.

Бжезинского, для многих советских людей 2е годы «были лучшими годами той

эры, начало которой возвестила революция 97 г.» , а господствовавшая в те

годы новая экономическая политика (НЭП) стала по этой причине »лаконичным

термином для обозначения периода экспериментирования, гибкости и

умеренности».

Вместе с тем, именно через нэп, его идейно-теоретические принципы и

организационно-практические выводы российский большевизм исчерпал свои

реформаторские потенции, а потому и возвращение к ним, предпринятое в

начале эпохи горбачевских экономических и политических реформ, вскоре

повлекло за собой нарастающую поляризацию советского общества по вопросу о

роли и месте КПСС в рыночной системе экономических отношений. Сумеет КПСС,

сохранив себя в качестве главенствующей структуры государственной машины

управления, «вписаться» в рыночную экономику, и тогда перестройка будет

иметь своим результатом своеобразный « рыночный социализм» , сочетающий в

себе элементы государственно-монополистического предпринимательства и

социального протекционизма. Выполнит она только первую часть этой

исторической задачи, и тогда создание рыночного механизма перейдет в руки

общественно-политических сил, ориентирующихся на полную приватизацию

государственной собственности и ликвидацию «социалистической перспективы» в

лице монопольно правящей Коммунистической партии.

Политические и экономические противоречия, которыми ознаменовался период

горбачевских реформ, достаточно серьёзный повод для реконструкции

исторических обстоятельств становления большевистского реформизма и его

ограниченных возможностей, по поводу которых до сих пор сохраняются

определенные иллюзии.

Политические решения 2Х съезда РКП(б) запоздали ровно на

столько, насколько мог быть предотвращен Кронштадт, останов лена

« антоновщина » и другие массовые антибольшевистские восстания конца 92

начала 92. Не менее трагическим в этом запаздывании было и то, что оно

прервало наметившийся было политический компромисс большевиков с

революционнодемократи ческими партиями России (социалдемократами и

социалреволюционерами) на основе признания неотложности мер по прекраще нию

гражданской войны и переходу к мирному восстановлению на родного хозяйства.

Лозунги несчастных кронштадцев »вся власть Советам, а не партиям», « отмена

продовольственной разверстки и свобода торговли» являлись повторением

положе ний основных программных документов партий революционной демократии,

с которыми большевики не были согласны, но вынуждены были относиться к ним

более или менее терпимо, чтобы не терять союзников в борьбе с

белогвардейцами и иностранными интервентами. Кронштадт положил конец этой

терпимости, предоставив социалдемократам и социалреволюционерам

сомнительную «честь» политического руководства антибольшевистской

вооруженной борьбой, на которую многие из них вовсе не претендовали.

Совпадение решений 2Х съезда РКП(б) об отмене продовольст венной разверстки

и допущении свободного товарообмена с объективными потребностями развития

крестьянского сельского хозяйства не перечеркивает того обстоятельства, что

именно коммунисты больше всего упорствовали с отменой продовольственной

диктатуры, ибо видели в ней верный способ осуществления своей программы

революционного перехода к социалистическим формам производства и

распределения. »Для рабочей власти это не до пустимо, и в борьбе против

этого мы не остановимся ни перед какими жертвами», говорил Ленин в марте 92

г. по поводу предложений о введении натурального налога и легализации

свободной торговли. 2Х съезд РКП(б) словами того же Ленина признал это

упорство «ошибочным» и противопоставил ему идею постепенного превращения

сельского хозяйства в социалистическое по мере того, как будет создана

»материальная база, техника, применение тракторов и машин в массовом

масштабе».

Заявляя о готовности употребить власть для удовлетворения экономических

интересов многомиллионного крестьянства, РКП(б) продолжала «консервировать»

в ее механизме свои преобразовательные замыслы, не скрывая того, что

рассматривает «нэп», выражаясь словами известного большевика Ю.Ларина,

« как наше поражение, как нашу уступку, но отнюдь не как какое то новое

радостное завоевание, как необходимый и неизбежный шаг, но не как повод к

пляске и танцам».

Но если для РКП(б) реформизм был допустим лишь настолько, насколько он

укреплял ее монополию на власть, то для партий революционной демократии он

являлся и целью, и средством политического руководства массами. для

социалдемократов и социалреволюционеров социальноэкономическая

действительность страны периода окончания гражданской войны уже являлась

преддверием социализма, в который лишь оставалось войти при помощи

правильных экономических отношений между городом и деревней, предоставления

рабочим и крестьянам права свободно распоряжаться плодами своего труда и,

разумеется, путем создания Советского демократического государства,

правовая основа которого зиждилась бы на единстве социальнополитических

устремлений рабочего класса, крестьянства и демократической интеллигенции.

Своим поворотом 92го года к реформаторской экономической политике

большевики в очередной раз разрывали органическое единство экономической и

политической демократии. Впервые они сделали это, как известно, в 97 году,

взяв на вооружение эсеровскую аграрную программу социализации земли, с

помощью которой смогли удержаться у власти и преградить Учредительному

собранию. Блокируя своим новым экономическим курсом политическую

демократию, большевики, независимо от их воли, закладывали глубокие

противоречия в проводимые ими экономические мероприятия, которые, как и в

предыдущий период, были чреваты гражданской войной между народом и

Коммунистической партиейгосударством.

Руководству РКП(б) стоило немалого труда убедить рядовых коммунистов в

целесообразности нового экономического курса, встретившего на местах

определенное противодействие. Несколько уездных парторганизаций усмотрели в

оживлении частной торговли и в переговорах с иностранными капиталистами о

концес6сиях »капитуляцию перед буржуазией». Практически во всех

парторганизациях имели место случаи выхода из РКП(б) »за несогласие с

НЭПом». Весьма распространенным было и мнение о тактическом смысле решений

2Х съезда, якобы призванных в первую очередь стабилизировать политическую

обстановку в стране; в этой связи совершенно стихийно было пущено в оборот

выражение « экономический Брест», намекающее не только на вынужденный

характер уступок крестьянству, но и на их скорое аннулирование. Работники

Наркомпрода мало считались с разницей между разверсткой и натуральным

налогом и ожидали не ранее, чем осенью, вернуться к политике

продовольственной диктатуры.

В связи с нарастанием недовольства со стороны «низов»

РКП(б) ее Центральный Комитет решил созвать в мае 92 г. экстренную

Всероссийскую партконференцию. В своих выступлениях на конференции В.И.

Ленин доказывал неизбежность новой экономической политики, подтвердив, что

она вводится не для обмана, а « всерьез и надолго » , возможно, на 5 лет.

»Конечно, говорил он, приходится отступать, но надо самым серьезным

образом, с точки зрения классовых сил относиться к этому. Усматривать в

этом хитрость значит подражать обывателям...». Суть же сложившегося

соотношения классовых сил, былотаково, что »или крестьянство должно идти с

нами на соглашение, и мы делаем ему экономические уступки, или борьба».

Накануне 2Х Всероссийской партконференции В.И.Ленин еще раз уточнил формулу

предпринимаемого «отступления», обозначив ее понятием «госкапитализм». Эта

формула вобрала в себя и концессии, и совершающийся через органы кооперации

товарообмен с крестьянством, и частную торговлю на комиссионных началах, и

аренду мелких государственных предприятий. В написанной в апреле 92 г.

брошюре « О продовольственном налоге» он признал, что »еще много нужно и

должно пучиться у капиталиста», что » за науку заплатить не жалко, лишь бы

учение шло толком». Прочитавший рукопись брошюры Л.Б.Каменев написал

В.И.Ленину в своем отзыве, что большинству партработников она покажется

« чемто неслыханным, новым, переворачивающим всю практику», поскольку »весь

аппарат (Губисполкомы, комиссары и пр. и пр.) привык работать как раз в

обратном направлении».

Так оно и происходило: стремление идти на выучку к капиталистам

сопровождалось боязнью капитализма, причем не только рядовыми, но и

ответственными партработниками. Не исключениемиз правила был и В.И.Ленин. В

конце 922 г. Политбюро РКП(б) отклонило по его инициативе чрезвычайно

выгодную концессию английского предпринимателя Л.Урката. По сведениям

Г.Е.Зиновьева, »Владимир Ильич выступил против этой концессии непотому, что

условия Украта были плохи, и потому, что в конце концов он себе сказал, он

и мы с ним: лучше бедненькая, серенькая Советская Россия, медленно

восстанавливающаяся, но своя, чем быстро восстановившаяся, но пустившая

козла в огород, такого козла как Украт».

Боязнью капитализма было проникнуто стремление В.И. Ленина и активно

поддерживающих его Л.Д.Троцкого и Л.Б.Красина не допустить демонополизации

внешней торговли, несмотря на то, что деятельность Наркомвнешторга была

крайне расточительной. По мнению В.И. Ленина, даже частичное открытие

границ повлекло бы за собой »беззащитность русской промышленности и переход

ксистеме свободной торговли. Против этого мы должны бороться изо всех

сил...».

В конце 92 г. ленинская формула «госкапитализма» обогащается понятием

« перевода госпредприятий на так называемый хозяйственный расчет», то есть,

по его словам, «в значительной степени на коммерческие, капиталистические

основания». Сама постановка вопроса о целесообразности новой формы

хозяйствования и управления достаточно решительна: »Надоела, пишет он,

лень, разгильдяйство, мелкая спекуляция, воровство, распущенность. Почему

не «хозяйственность»? Но при всемрадикализме этой постановки вопроса в ней

даже отсутствуетнамек на возможность передачи собственности на средства

производства непосредственно коллективам промышленных предприятий, чтобы

они были заинтересованы покончить с названными Лениным пороками. Не

предусматривала ленинская концепция хозрасчета и возможности заинтересовать

рабочих непосредственным участием в прибылях государственных трестов. Лишь

в июле 926 г. с таким вопросом обратился в Центральный Комитет партии

Л.Б.Каменев, предложив »хотя бы в виде опыта применить новые формы оплаты

труда, с тем, чтобы повысить коллективную заинтересованность рабочих масс в

социалистическом производстве(участие в прибылях). Однако никаких

последствий данная инициатива не имела.

Заявляя о том, что нэп вводится «всерьез и надолго», лидеры

большевизма не упускали возможности подчеркнуть, что все это « не

навсегда». Недаром в начале 2х годов Политбюро ЦК обращало особое внимание

на правовую сторону регулирования частнохозяйственных отношений, чтобы

иметь против них наготове соответствующие юридические основания.

»Величайшая ошибкадумать, писал В.И.Ленин в марте 922 г., что нэп должен

положить конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору

экономическому». В сентябре 922 г. на Политбюро ЦК РКП(б) специально,

например, заслушивался вопрос о досрочном расторжении концессионных

соглашений. Было решено иметь в гражданском и уголовном законодательстве

такие статьи, «которые в нужный момент обосновали бы прекращение

концессии».

При таком политическом подходе к развитию частно хозяйственных отношений

трудно было ожидать появления цивилизованных форм государственного и

частнокапиталистического предпринимательства. »Какой уж там государственный

капитализм ?!» восклицал в своей речи на Всероссийской партконференции Ю.Х.

Лутовинов известный деятель профдвижения начала 2х годов. « Нарождается,

утверждал он, предпринимательский, нашими собственными руками выхоженный,

вынянченный капитализм».

Этим заявлением Ленин по сути признал возможность строительства социализма

в одной стране, от которой прежде открещивался, как от немарксистской

постановки вопроса. Характерно и то, что в своей оценке развития советской

кооперации Ленин не подчеркнул момента предпочтительности одной из двух

кооперативных связей вертикальной, основанной на специализации

самостоятельных хозяйственных единиц по производству и сбыту какого-то

одного или нескольких видов продукции (например, молочная, зерновая,

табачная, льняная и т.п. кооперация), или горизонтальной, основанной на

концентрации земли и средств производства ранее самостоятельных

хозяйственных единиц.

Не подчеркнув этого момента, он не связал своих приемников какими-то

теоретическими обязательствами, поэтому И.В. Сталину было в конце 2х не так

уж трудно доказать, что принудительная коллективизация есть практическое

выполнение ленинского кооперативного плана.

Поворот РКП(б) в сторону нэпа вызвал во всем мире определенные надежды на

либерализацию советского режима, которые усиленно подогревались

эмигрировавшими из России кадетами, меньшевиками, эсерами. Например, по

мнению редакции меньшевистского «Социалистического Вестника», издававшегося

в Берлине, «кто сказал А, должен сказать Б. Новую, рациональную на подъем

производительных сил рассчитанную экономическую политику нельзя вести

государственным аппаратом и методами, приспособленными к экономической

утопии и приведшими к экономической катастрофе». На очередь дня в Советской

России, по их мнению, выдвинулся вопрос « о демократической ликвидации

большевистского периода русской революции».

Подобные настроения проникали и в ряды РКП(б), в смысле ожидания начала

реформы советского политического строя. Уже на Всероссийской

партконференции известный большевик И.М. Варейкис потребовал у В.И. Ленина

ясного ответа на вопрос:

«крестьянство это класс или не класс?» Если, по мнению Варейкиса, »это

класс, то класс не обманешь, а раз не обманешь класс, с ним придется

заключить соглашение. Стало быть ясно, что если это класс в целом, то с ним

нужно не только строить компромисс, но должны быть определенные

политические отношения, ибо каждый класс неизбежно выделяет определенные

группы, которые будут руководить » . Но, вероятно испугавшись собственной

смелости, Варейкис тут же поспешил добавить: »надо поменьше указывать, что

крестьянство класс». Для того, чтобы указание В.И. Ленина на невозможность

политического соглашения с крестьянством яснее дошло до сознания делегатов

партконференции, в ее повестку был срочно поставлен «погромный» доклад

К.Радека «О роли социалистов-революционеров и меньшевиков в переживаемый

момент». По словам докладчика, политические уступки крестьянству легализуют

деятельность меньшевиков и эсеров, которые, « оформляя движение

мелкобуржуазных масс, сумеют настолько ослабить Советскую Власть, что она

свалится, и тогда придет черед интервенции». В этой связи Радек призвал

покончить с « легкомысленным» отношением к Красной Армии, к ВЧК и

прекратить всякие разговоры о политических уступках. что касается

меньшевиков и эсеров, заключил он, то в отношении к ним »есть только

тактика беспощадной войны».

Если учесть, что руководство партий эсеров и меньшевиков неоднократно до

этого заявляло о своем отрицательном отношении не только к иностранной

военной интервенции, но и к любым другим формам свержения Советской Власти

и, если вспомнить при этом, что именно эсерам принадлежал приоритет в

разработке экономических принципов нэпа, то в большевистской тактике

«беспощадной борьбы» следует всерьез рассматривать только один мотив:

боязнь потерять монополию на власть. В этом случае большевикам не

приходилось рассчитывать на снисхождение со стороны своих политических

соперников, даже из рядов социалистической демократии. Вряд ли наиболее

осведомленные из них могли забыть проклятья В.М.Чернова и Ю.О.Мартова,

изложенные в их статьях по поводу восстания в Кронштадте, чтобы после этого

садиться с ними за стол переговоров об условиях «раздела власти».

Отказ от демократических методов борьбы за политическую власть в

государстве, стремление решать этот вопрос преимущественно террором,

конечно, мало украшал Коммунистическую партию и свидетельствовал о ее

внутренней слабости. Монополия на власть, на средства массовой информации,

на образование и т.п. развращала большевиков вседозволенностью и, как

магнит, притягивала к РКП(б) карьеристские и прямо уголовные элементы,

дискредитирующие ее в глазах населения. Оригинальный метод борьбы с этим

злом предложил ЦК РКП(б) в начале мая 92 г. Г.И.Мясников ветеран

большевистской партии из числа рабочих-интеллигентов, убийца

несостоявшегося императора великого князя Михаила Романова. По его мнению,

образовалась глубокая пропасть между рядовыми и «начальствующими»

коммунистами, которую нельзя преодолеть, не возрождая демократических

принципов организации Советской Власти в их первоначальном виде, как союзов

самих трудящихся в городе и в деревне. Наряду с этим следовало »отменить

смертную казнь, провозгласить свободу слова и печати, которую не видел в

мире ещё никто от монархистов до анархистов включительно».

На закрытом заседании 2XI съезда РКП(б), обсуждавшем выводы комиссии съезда

по поводу письма бывшей «рабочей оппозиции» (тогда же названного по

количеству стоявших под ним подписей «Заявлением 22х»), выяснилось, что

внутрипартийный режим директивного единства не пользуется в партии

абсолютной поддержкой. За резолюцию комиссии съезда, обсуждавшую обращение

Исполком Коминтерна, проголосовало 227 делегатов с правом решающего голоса.

За резолюцию Антонова-Овсиенко, предлагавшую коренным образом изменить

отношение к инакомыслящим коммунистам, проголосовало 25 делегатов. Таким

образом, не хватило лишь нескольких голосов для того, чтобы если не

отменить, то, по крайней мере, смягчить применение резолюции 2Х съезда « О

единстве партии».

Мало кто из тогдашних инакомыслящих (в смысле антибюрократических

настроений) коммунистов осознавал глубокую органическую зависимость между

антидемократическим устройством Советского государства и ограничением

внутрипартийной демократии. Не изменил своего отношения к данному вопросу и

В.И.Ленин. В своих последних статьях и письмах он лишь высказывался за

сохранение « устойчивости» руководящей партийной группы при помощи

увеличения количества голосов ЦК РКП(б) до 5 человек, чтобы, по его словам,

»конфликты небольших частей ЦК» не получили « слишком непомерное значение

для всех судеб партии». Столь же «аппаратные» по своему характеру меры

предлагаются В.И.Лениным в отношении борьбы с бюрократизмом. Задуманная им

реорганизация Рабоче-Крестьянской Инспекции в орган совместного партийно-

государственного контроля, даже при самом удачном подборе работников, не

идет ни в какое сравнение с преимуществами демократического контроля самого

общества (через парламент, свободу печати и т.д.) над исполнительной

властью.

Проигрывает ленинский проект и по сравнению с проектами демократизации

партийной и государственной власти, появившемся накануне 2XII съезда

РКП(б), правда в полулегальной форме.

Один из них, вероятно, был написан бывшими «децистами», никак не

хотевшими расстаться с социал-демократическим прошлым Коммунистической

партии. Документ назывался « Современное положение РКП и задачи

пролетарского коммунистического авангарда». В нем, например, отмечалось,

что »без права коллективных выступлений нет и не может быть критики и

дискуссий», что »поддержание единства партии путем механического давления

означает на деле диктатуру определенной группы и образование в партии

нелегальных группировок, т.е. глубочайший подрыв внутреннего единства,

моральное разложение и идейное умертвление».

Далее в этом документе излагались _основные принципы радикальной

реформы партии и Советского государства., которые включали в себя:

а) Самостоятельность членов партии (свобода выбора членами партии,

свобода передвижения с места на место, прекращение перебросок и

мобилизаций, ликвидация контрольных комиссий _и т.д.);

б) Повсеместное сужение полномочий всех и всяческих узких

исполнительных коллективов, передача их полномочий пленумам комитетов,

общим собраниям, конференциям;

в) Строгое расчленение партийной и советской работы: партийные органы

дают только основные директивы советским фракциям;

г) Центр тяжести работы в партии в партийных должен быть перенесен из

госорганов в самодеятельные организации трудящихся (профсоюзы, кооперативы,

культурнопросветительные кружки и т.д.); необходимо открыть действительно

широкий беспрепятственный доступ беспартийным на все советский должности, в

том числе выборные. (Речь идет о том, чтобы уничтожить монополию

коммунистов на ответственные места, лишить партбилет значения патента и тем

ослабить засорение партии карьеристами и развитие карьеризма,

прислужничества, обывательщины в рядах партии);

д) Отказ от повторения «чистки партии», как приема демагогического, не

достигающего цели механическая чистка должна быть заменена оздоровлением

атмосферы партии: воссоздание в ней коллективной жизни и партийного

мнения».

Замахивается ли В.И.Ленин в своем « Письме к съезду» на подобные изменения

Страницы: 1, 2, 3