Кавказский фронт Крымской войны 1853-1856 гг.

имени среди местного населения – армян, хотя и сочувствовавших нам, но

находившихся между двух огней»46.

Манифест о войне с Турцией в действующий русский корпус поступил

только 18 ноября 1853 г. К этому времени русские войска уже вели боевые

действия, а турецкий главный корпус вклинился в Ахалцыхскую область Грузии,

в Гурию и Армянскую область, к северу от Александрополя, где русский

дислоцировался штаб.

В конце 1853 – начале 1854 г. на усиление Отдельного Кавказского

корпуса прибыли 18-я пехотная дивизия с артиллерией, Новороссийский и

Тверской драгунские полки47.

Накануне открытия военных действий на Кавказском фронте весной 1854

г., для противодействия противнику русские войска были разделены на 5

отдельных отрядов и подтянуты к русско-турецкой границе. К ним относятся:

Александропольский отряд под командованием В.О. Бебутова, Гурийский и

Ахалцыхский отряды под общим командованием Андроникашвили (ему же

непосредственно был подчинен и резерв, расположенный в Боржоми) и

Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта К.К. Врангеля48.

Кавказский корпус русской армии к весне 1854 г. оказался в крайне

тяжелом положении. Англо-французский флот, прорвавшийся в Черное море, еще

более осложнил общую обстановку на Кавказском фронте Крымской войны. Правый

фланг и тыл действующего русского корпуса оказались необеспеченными, ибо

появилась реальная угроза англо-французского десанта на восточном берегу

Черного моря. Но, несмотря на это, к весне 1854 г. правительство продолжало

требовать наступательных действий от его командования.

Отрицательно влияло на общий ход событий и отсутствие умелого,

хорошо подготовленного в военном отношении главнокомандующего. К этому

времени генерал М.С. Воронцов, «удрученный болезнями», должен был покинуть

Кавказ, передав командование корпусом генералу от кавалерии Н.А. Реаду –

человеку крайне нерешительному, не пользовавшемуся ни доверием, ни

уважением войск49.

Перед началом военных действий, весной 1854 г., командование

Гурийским отрядом русских войск знало о намерении турок перейти в

наступление в районе Озургет и потому решило отвести Гурийский отряд ближе

к Риону.

Кампания 1854 г. началась со второй попытки Анатолийской армии турок

прорваться к центру Закавказья – Тифлису. В начале июня 1854 г. авангард

Батумского корпуса противника под командованием Гасан-бея вторгся в пределы

Гурии и занял Озургеты. После этого турецкая армия двинулась к Кутаиси с

задачей дальнейшего наступления на Тифлис50, но 8 июня был наголову разбит

русским отрядом под командованием грузина подполковника Эристова в бою у

села Нигоети.

Бой у села Нигоети начался и кончился ударами штыков русских

пехотинцев и сабель грузинских конных ополчений. В этом сражении русская

пехота и грузинские ополченцы почти не стреляли. В результате Нигоетского

боя турки потеряли до 1000 человек убитыми и около 1000 ранеными. Командир

Батумского корпуса, Гасан-бей, был убит. Отряд Эристова потерял до 600

человек русских пехотинцев и грузинских ополченцев убитыми, ранеными и

контуженными51.

Победа при Нигоети явилась предвестницей более значительного успеха

гурийского отряда 15 июня при р. Чолоке.

Главные силы гурийского отряда под командованием Андроникашвили

после получения донесения о нигоетской победе 10 июня перешли в наступление

из села Марании на Озургеты. Узнав о наступлении главных сил гурийского

отряда, Селим-паша со своим корпусом отступил за р. Чолок. Против 34-

тысячного турецкого корпуса выступил 10-тысячный отряд русской пехоты и

грузинских конных и пеших ополчений.

В 4 часа утра гурийские ополченцы столкнулись с неприятельскими

пикетами и погнали их в лагерь.

В донесении командующему Отдельным Кавказским корпусом от 18 июня

1854 г. за № 107 командующий гурийским отрядом писал: «Дабы отвлечь

внимание неприятеля от главного пункта атаки, сделано было распоряжение,

чтобы артиллерия наша занимала неприятельские батареи с фронта, а гурийская

милиция и часть имеретинской направлены к правому флангу неприятеля, где,

завязав перестрелку, тревожили его и с этой стороны...»52

Однако турецкая пехота оправилась от удара и перешла в

контрнаступление, поддержанная конницей. Этот шаг заставил отступить

русскую пехоту. Турецкий корпус, ободренный неудачей русской пехоты, начал

перегруппировываться для общей контратаки, но осуществить ее он не успел.

«Картечный залп 18 орудий мгновенно рассеял» турецкую кавалерию и обратил

ее в бегство. Генерал Андроникашвили в этот момент бросил всю кавалерию на

правый фланг противника с задачей прорыва в его лагерь на Чолокской

позиции. Началась общая атака всего Гурийского отряда русских войск. Это

предрешило исход всего сражения в пользу русского оружия.

Отдельную роль в этом бою следует отдать местному грузинскому

ополчению. Богданович М.И., освещая атаку грузинской конной дружины, писал:

«Впереди ее (грузинской дружины) несколько офицеров были убиты либо тяжело

ранены; командир дружины подполковник Джандиеров и помощник его штабс-

капитан Цицианов ранены, но остались при своей дружине. Имеретинская конная

милиция врубилась в турецкую пехоту, потеряв своего вождя, пораженного

картечью, вместе со всеми его бывшими впереди всадниками. Гурийская пешая

милиция отбила горное орудие»53.

Турция потеряла 4 тыс. человек убитыми и ранеными, всю артиллерию, 3

лагеря с огромными запасами фуража, провианта и боеприпасов. Потери со

стороны русского отряда составляли всего до 1500 человек убитыми и

ранеными54. Чолокская победа была крупным успехом русской пехоты и

грузинской иррегулярной конницы. Поражение при Чолоке совершенно расстроило

одно из важнейших соединений Анатолийской армии, которая так и не

оправилась до начала следующей кампании.

Русские войска ожидали новый, не менее сильный удар со стороны

Эривани, где занял оборону Эриванский отряд под командованием Врангеля.

16 июля между Баязидским корпусом Анатолийского отряда турок и

отрядом генерала Врангеля произошло сражение около озера Чингиль. В

результате кровопролитного боя, в течение двух часов, Баязидский корпус

прекратил свое существование. Эриванским отрядом было взято 4 орудия, 370

пленных, много лошадей и оружия. До 2000 убитых и раненых противник оставил

на поле боя55. Потери отряда Врангеля составили 500 человек убитыми56.

Моральные результаты чингильской победы были значительны и превышали

материальные. Ближайшим следствием было занятие русскими войсками без боя

31 июля крепости Баязид, откуда остатки Баязидского корпуса турок бежали в

тыл.

3.2. Кюрукдаринское сражение и его значение.

Оставив в Александрополе два пехотных батальона, действующий корпус

Бебутова 26 июня двинулся к Карсу, 2 июля достиг местности между селами

Палдырван и Кюрук-дара в 15 км от главных сил неприятеля, и занял позиции

между горным хребтом Кара-ял и селением Кюрук-дара57.

Генерал Бебутов, действуя по приказу правительства, назначил

наступление Александропольского отряда по всей линии фронта (5 августа), но

в тот же день в наступление против русских войск двинулась 60-тысячная

Анатолийская армия Турции.

В период всей войны, и особенно к лету 1854 г., на Кавказском театре

военных действий в составе турецкой армии было большое количество

иностранных офицеров и генералов, которые фактически занимали все

руководящие посты в штабе и командовали войсками (главнокомандующий войском

генерал Гюйон, начальник штаба авангарда генерал Кольман и др.)58.

Это можно объяснить и тем, каким важным стратегическим объектом

являлись для воюющих сторон Кавказ и Закавказье.

Однако, один из современников писал: «лица эти пользовались большим

влиянием в Анатолийской армии, но все они были в дурных отношениях между

собой и на самом скверном счету у турецких главных начальников, которые

видели в них шпионов и доносчиков своих незаконных распоряжений»59.

Т.е. на иностранцев в турецкой армии смотрели с некоторым опасением

и боялись их предательства в любой момент с изменением международного

положения в отношении воюющих стран.

Дабы поднять свой авторитет, Гюйон решил в одном генеральном

сражении разбить русские войска и завершить этим военную кампанию 1854 г.

на Азиатском театре войны. По его плану турецкая армия должна была разбить

Гурийский и Эриванский отряды русских войск, а затем 60-тысячным корпусом

обрушиться на Александропольский отряд, атаковать его с фронта и с правого

фланга60.

План Гюйона шел вразрез с инструкцией, полученной из

Константинополя, согласно которой Анатолийская армия турок должна была

ограничиться обороной и в случае наступления русской армии отступать к

Карсу. Гюйон же во что бы то ни стало решил «склонить турок на исполнение

его замысла атаковать князя Бебутова»61 и разбить главный

Александропольский отряд. Обе стороны готовились к генеральному сражению,

не имея достоверных сведений друг о друге.

Это сражение состоялось 5 августа 1854 г. на равнине у юго-западных

склонов Караяльских гор, под селением Курюк-дара между 20-тысячным

Александропольским отрядом русских войск и 60-тысячной Анатолийской армией

турок.

В 6 часов утра 5 августа началось кровопролитное Кюрукдаринское

сражение, в котором русский отряд при самых невыгодных тактических и

стратегических условиях наголову (в течение 7 часов) разбил противника62.

Турецкая армия потеряла в этом сражении до 7 тыс. солдат и офицеров,

15 орудий и много оружия. Александропольский отряд потерял всего около 1000

убитыми, 2000 – контуженными и ранеными63.

Как пишет Ибрагимбейли Х.М.: «В Кюрукдаринском сражении русские

пехотинцы, драгуны и казаки, азербайджанские и грузинские кавалеристы

проявили высокое воинское мастерство, твердость и решительность… В этом

сражении получило дальнейшее развитие боевое содружество русских солдат и

войнов-кавказцев»64.

Описывая динамику сражения, М.И. Богданович отмечает: «По всей

кавалерии правого крыла раздалось дружное «ура!». Три сотни полковника

Скобелева… полк Камкова, три сотни донцов и азербайджанская бригада,

поддержанные дивизионом тверских драгун… кинулись вперед. Вся масса

неприятельской… кавалерии, обходившая нас с фланга, была рассеяна»65.

Это еще раз подтверждает ту важную роль и местного ополчения,

которая играла на результаты военных сражений на Кавказском театре военных

действий.

Таким образом, 1854 г. на Кавказе заканчивался для России весьма

успешно, если брать в сравнение другие фронты войны (Крым и Дунайский

фронт), где в отличие от Кавказа, русской армии приходилось вести

отступление. Во многом это можно объяснить и военной отсталостью самой

Турции по сравнению со странами-союзницами. С другой стороны имели место и

промахи турецкого командования. В этой связи нельзя недооценивать помощь

местного населения и участия его в военных операциях 1853-1854 гг.

4.1. Военные операции 1855 г. Блокада Карса

1855 год был для России самым тяжелым в ходе Крымской войны.

Значительные вооруженные силы Англии, Франции, Турции и Саксонии продолжали

осаду героического Севастополя.

Позиции нейтральных стран – Австрии и Пруссии – явно менялись в

пользу противников России. Особенно агрессивно по отношению к России была

настроена империя Габсбургов, недавно спасенная Николаем I, подавившим

своей армией революцию 1849 г.66

К началу зимы 1854/55 г. все отряды Отдельного Кавказского корпуса,

действовавшие против турок на Кавказском фронте, были отведены на зимние

квартиры в Александрополь, Ахалцых и Кутаис.

В конце 1854 г. наместником Кавказа и главнокомандующим Отдельным

Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Н.Н. Муравьев, который

прибыл в Тифлис в марте 1855 г. и приступил к тщательной подготовке к

военным действиям 1855 г.

В отличие от своих предшественников Муравьев большое внимание уделял

усилению действующего против Турции корпуса за счет войск, выступавших

против национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни,

которое к 1855 г. совершенно ослабло в связи с внутренними

противоречиями.67 Кризис имамата способствовал этим мероприятиям Муравьева.

Для союзников на Кавказском театре войны сложилось наиболее тяжелое

положение. От 120-тысячной Анатолийской армии остались лишь 33-тысячный

гарнизон Карса и почти небоеспособные Батумский и Баязидские корпуса,

насчитывавшие в общей сложности не более 20-30 тыс. человек. С другой

стороны, значительная часть турецких войск была занята подавлением

национально-освободительной борьбы против оттоманского владычества.68

В силу того, что турецкая Анатолийская армия еще не оправилась от

прошлогоднего разгрома, ее вновь присланный главнокомандующий английский

генерал Вильямс решил ограничиться обороной на главном (Карсском)

операционном направлении с целью удержания Карса. К началу военных действий

1855 г. Карс представлял собой обширный укрепленный лагерь, построенный

английскими инженерами по всем правилам военно-инженерного искусства того

времени.69

Турецкое правительство, командование турецкой армии, а также

английское и французские правительства считали Карс «оплотом Малой Азии».

Надеясь на неприступность Карса, по решению Вильямса турецкое

главнокомандование заперло в нем почти всю свою армию.70 В силу этого Карс

приобрел для русских войск первенствующее значение.

Решение нового главнокомандующего сводилось к блокаде Карса и

овладению им путем медленного изнурения его гарнизона. Для полного

обложения Карса он решил стать главными силами на прямом сообщении Карса с

Эрзерумом и посылать вокруг крепости подвижные конные отряды с артиллерией

для перерыва его коммуникаций. В этом случае оттеснением мелких турецких

отрядов к Эрзеруму гарнизон Карса лишался подвоза продовольствия, что

привело бы в конечном итоге к капитуляции в связи с голодом71.

Но главной задачей Кавказского корпуса было уничтожение

неприятельской армии, основная и лучшая часть которой заперлась в Карсе.

Муравьев перед началом блокады говорил подчиненным офицерам, что «не

собственно Карс нам нужен был, а защитники его; с приобретением сей

крепости не ключ приобретали мы к Малой Азии, а поражали все действующие

силы неприятеля, который не мог более собраться и к будущей кампании 1856

г.»72

К маю 1855 г. Кавказский корпус русских войск сосредоточился на

турецкой границе в трех группах: корпус Бриммера (24500 человек) – у

Александрополя; отряд Ковалевского (10000 человек) – в Ахалцыхе; отряд

Суслова (5000 человек) – в Эриванской губернии (при этом отряде находился и

сам Муравьев)73.

Таким образом, Муравьев организовал пограничную полосу,

протяженностью 250 км (от Ахалцыха до Эривани) обороняемую 40-тысячным

корпусом при 100 орудиях. Численность кавказских национальных иррегулярных

войск, добровольных дружин и других видов ополчений, состоявших из грузин,

армян, кабардинцев, осетин и представителей других национальностей Кавказа,

в кампании 1855 г. на Кавказском фронте крымской воны достигла 15-16 тыс.

человек74.

В середине июля 1855 г. главные силы Кавказского корпуса (до 35 тыс.

человек) подошли к Карсу, и, оставив под крепостью 20-тысячный блокирующий

корпус, совершили несколько глубоких рейдов, в ходе которых отбросили

остатки Баязидского корпуса турок к Эрзеруму и разгромили заложенные там

продовольственные запасы75.

В результате таких рейдов, к середине августа 1855 г. огромная

территория между Аджарией, Эрзерумом и Месопотамией была полностью очищена

от турецких войск, а крепость Карс была окончательно блокирована русским

корпусом и полностью лишена всякой связи с внешним миром76.

Оставшись в изолированном положении, генерал «Вильямс понял, что

оказался в ловушке, и начал спешно принимать меры к спасению»77. Вначале он

попытался прорвать кольцо блокады силами гарнизона. В ночь с 24 на 25

августа 1855 г. турецкая кавалерия вышла из крепости с целью прорваться

через русские заставы у Черному морю, через Эрзерум – Трапезунд. Но замысел

противника не был осуществлен. Отрядом русских пехотинцев и кавказских

национальных ополчений под командованием полковника Дондукова

полуторатысячная турецкая кавалерия была наголову разбита «молодецким

ударом»78.

Успешно была ликвидирована и попытка турецкого главнокомандующего

оказать осажденному гарнизону Карса помощь извне. 11 сентября внезапным

ударом русских у села Пеняк был наголову разгромлен – частью истреблен,

частью взят в плен во главе со своим командиром Али-пашой – 3-тысячный

отряд турецких войск, наступавший по горным дорогам с обозом продовольствия

для Карсского гарнизона.

В эти дни русскими разведчиками были перехвачены письма Вильямса в

Англию, в которых он описывал своих «своих союзников-турок» не совсем в

лестных для них выражениях. В письмах Вильямс сообщал в Лондон, что турки

не выдержат решительных действий русских под Карсом, «а потому у г.

Вильямса готовы на всякий случай добрые кони»79.

Муравьев послал в подлиннике письмо Вильямса к муширу Васифу-паше,

чтобы показать настоящее лицо английских союзников и их «доброе мнение,

какое имеют от турках» эти «нежные союзники»80.

Капитуляция Карсского гарнизона была совсем близкой, участь его была

предрешена. В этой обстановке, «когда самому Вильямсу пригрезилась смерть,

причем не от голода, а от взбунтовавшихся жителей… тогда сдача была

решена»81. Но последующие дни после разгрома турецкого отряда под селом

Пеняк резко изменили положение осажденного гарнизона и вселили в

английского комиссара надежду на спасение.

4.2. Экспедиционный рейд Омер-паши по Кавказу и Закавказью. Неудачный штурм

Карса.

Союзное командование после долгих колебаний решило приступить к

освобождению осажденного Карса. Командующий десантным корпусом Омер-паша

(по национальности – австриец, настоящее имя Латтас) в середине сентября

посетил Трапезунд, Батуми, Поти и Сухуми, осмотрел расположенные в этих

пунктах войска и известил Вильямса о том, что через 20 дней придет вместе с

десантным корпусом на помощь Карсскому гарнизону82. Письмо Омер-паши,

полученное Вильямсом 23 сентября 1855 г, почти одновременно с известием о

занятии союзниками Севастополя, возбудило общее оживление в осажденном

гарнизоне Карса.

В интересах Франции и особенно Англии, где к власти пришел лорд

Пальмерстон – ярый противник России, было поддержание Турции на Кавказском

фронте с целью ослабить Россию на других фронтах. К тому же на Кавказе -

важной стратегической точке – англичанами был утерян контроль над

Персидским торговым путем после Кюрукдаринского сражения.

Омер-паша с десантным 86-тысячным корпусом высадился в Батуми еще 14

сентября. После высадки суда были возвращены в Константинополь за

остальными войсками.

Над русскими войсками под Карсом нависла серьезная угроза. Не

меньшая угроза нависла и над гурийским отрядом русских войск, насчитывавшим

всего около 20 тыс. Человек (в том числе свыше 10 тыс. грузинских

ополченцев). Этот отряд должен был в сложившейся ситуации противостоять

удару неприятеля.

Лучшим выходом из сложившейся тяжелой обстановки Муравьев считал

штурм Карса. Приняв это решение, Муравьев 27 сентября собрал военный совет,

на котором присутствовали только пользовавшиеся его особым доверием

генералы Бриммер, Гагарин, Ковалевский, Майдель и несколько других83.

На совете Муравьев изложил причины, заставившие его решиться на

штурм, заключавшийся в том, что «главнокомандующий намеревался до прибытия

корпуса Омер-паши овладеть Карсом и направиться против него для разгрома

его войск»84.

По решению и плану Муравьева основным объектом атаки избраны

неприступные Шорахские высоты, сильно укрепленные фортификационными

сооружениями и оборонявшиеся лучшей частью Карского гарнизона: 6500 человек

при 53 орудиях под командованием венгерского выходца генерала Кмети. Это

был довольно грубый просчет Муравьева, в будущем сказавшийся на провале

штурма крепости.

Штурм Карса начался на рассвете 29 сентября 1855 г. «Под градом

пуль, ядер и гранат шли колонны русских войск на штурм и действовали

независимо одна от другой»85. Муравьев не сумел организовать даже

взаимодействия штурмовавших колонн и родов войск.

В результате такого необдуманного плана штурма до карсских

укреплений добралась только лишь половина штурмовавших, остальные были

убиты или ранены. «Всем было ясно, - пишет офицер генерального штаба, - что

штурм не удался, но главнокомандующий все еще не решался приказать очистить

Шорахскую высоту и прекратить безуспешные атаки»86.

За этот день части Отдельного Кавказского корпуса понесли огромные

потери, составлявшие 35% всей численности действовавшего корпуса, в том

числе и национальных кавказских иррегулярных войск. Число убитых доходило

до 2352 человек, число раненых и контуженных – до 4962 человек, без вести

пропавших – 164 солдата. Всего потери Кавказского корпуса составляли 7478

человек. Турецкий гарнизон Карса потерял 1400 человек, т.е. в 5 раз меньше

русских войск87.

При сложившихся обстоятельствах Муравьев, однако, принял решение не

отступать, а продолжать блокаду оставшимися силами.

Осенью 1855 г. на Кавказском театре войны начался решающий и

Страницы: 1, 2, 3, 4