Кавказский фронт Крымской войны 1853-1856 гг.

базы — Севастополя — было первоочередной стратегической и политической

целью англо-франко-турецкой коалиции в Крымской войне.

Таким образом, мы видим, как сильно проявляются недостатки русского

войска и каковы их глубинные корни, т.е. влияние пережитков феодально-

крепостнического строя.

1.5. Положение войск на Кавказе

Почти 500-километровая Кавказская пограничная линия — от устья реки

Чорох на Черном море до горы Арарат—была прикрыта слабо укрепленными,

лишенными значительных фортификационных сооружений и слабыми по огневой

оснащенности крепостями.

Центральным опорным пунктом русских войск на Кавказском театре войны

была пограничная крепость Александрополь. Крепость Ахалцых, стоявшая к

северо-западу от Александрополя, прикрывала коммуникацию Карс — Ардаган, а

крепость Эривань, находившаяся к юго-востоку от Александрополя,

обеспечивала безопасность границы со стороны Турции и Ирана.

Русско-турецкая граница замыкалась на севере Чалдырским горным

хребтом, а на юге, по правому берегу Аракса, — хребтами Агри-даг и Кара-

даг. Пограничная река Арпа-чай, приток Аракса, протекавшая по границе на

протяжении 100 км, серьезной преграды для противника не представляла, так

как с конца мая становилась проходимой вброд.

Кавказ граничил с Турцией и Ираном также по Черному и Каспийскому

морям. Обширная морская граница с Турцией, так называемое Черноморское

побережье, перешедшее под власть России еще по Адрианопольскому трактату

1829 г., прикрывала подступы к горским владениям Центрального Кавказа.

К началу боевых действий на Кавказском театре Крымской войны русская

армия имела так называемый Отдельный Кавказский корпус, составляла 32Ѕ

пехотного батальона при 68 орудиях, 10 кавалерийских эскадронов регулярной

кавалерии, 21 сотню, 4 дружины и 36 сотен национальных кавказских

ополчений21.

В начале войны из 200-тысячной армии царское командование могло

выставить против Турции лишь 6 батальонов пехоты, 400 казаков и 12 горных

орудий.

В середине октября 1853 г. по инициативе адмирала Нахимова на судах из

Севастополя на кавказское побережье Черного моря была переброшена 13-я

пехотная дивизия с артиллерией (16393 человека, 824 лошади, 2 батареи и

обоз) под командованием генерал-лейтенанта А. А. Обручева, а часть этой

дивизии была придана Ахалцыхскому гарнизону22.

К началу войны, в октябре — ноябре 1853 г., силы Отдельного

Кавказского корпуса, предназначенные для боевых действий против

Анатолийской армии турок, были сведены в отдельный небольшой действующий

корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова, по

национальности армянина, состоявшего на русской военной службе. Вся

остальная масса частей Отдельного Кавказского корпуса была оставлена на

Северном Кавказе и Лезгинской кордонной линии для борьбы с национально-

освободительным движением горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля.

Царское командование кавказских войск не провело никаких

подготовительных мероприятий на случай войны с Турцией, хотя сведения о

разрыве с ней уже стали поступать задолго до начала внезапного нападения на

кавказские границы России.

К началу Крымской войны царская Россия имела на Северном Кавказе

группировки войск, распределенных в следующем порядке:

1) Центр Кавказской линии (т. е. Кабарда, Балкария и Карачай) — 17

пехотных батальонов, 16 пеших и 8 конных орудий и 12 сотен конницы;

2) Владикавказский округ (т. е. Северная Осетия и район Военно-

Грузинской дороги до Дарьяльского ущелья) — 13 пехотных батальонов, 8

орудий и 6 сотен конницы;

3) левый фланг Кавказской линии (т. е. нагорный Дагестан и Чечня) — 14

пехотных батальонов, 20 пеших и 10 конных орудий и 32 сотни конницы;

4) Прикаспийский край (т. е. прибрежный Дагестан и часть Азербайджана)

— 24 пехотных батальона, 8 пеших, 20 горных, 2 конных орудия и 30 сотен

конницы;

5) Лезгинская линия — 10 пехотных батальонов, 2 пеших, 8 горных и 4

конных орудия, 5 пеших и 19 конных сотен23.

Таким образом, в начале Крымской войны для борьбы против национально-

освободительного движения горцев под руководством Шамиля царизм бросил 78

пехотных батальонов, 5 пеших, 99 конных сотен, 106 орудий.

На Кавказский театр Крымской войны царское правительство выделило

следующее количество войск в группировках по отрядам:

1) Гурийский отряд — 18 пехотных батальонов, 26 пеших и 8 горных

орудий, 9 сотен казаков, 26 пеших и 3 конные сотни национальных кавказских

ополчений;

2) Ахалцыхский отряд — 7 пехотных батальонов, 16 пеших и 4 горных

орудия и 6 сотен казаков24.

Гурийский и Ахалцыхский отряды составляли отдельную группировку под

командованием генерала Андроникашвили.

Другую действующую группировку составлял корпус под командованием

генерал-лейтенанта В. О. Бебутова. В этот корпус входили:

Ахалкалакский отряд — 2 пехотных батальона, 4 пеших орудия, 3 сотни

казаков и сотня национального ополчения; главный Александропольский отряд —

18 пехотных батальонов, 48 пеших и 16 конных орудий, 26 эскадронов

кавалерии и 21 сотня казаков; Эриванский отряд — 6 пехотных батальонов, 8

пеших орудий, 6 сотен казаков и 2 сотни местных ополчений25.

Таким образом, против Турции на Кавказском театре Крымской войны было

сосредоточено 41 пехотный батальон, 130 орудий, 26 эскадронов, 45 сотен

казаков и 32 сотни национальных кавказских ополчений.

В резерве оставалось четыре пехотных батальона, восемь пеших и четыре

конных орудия.

На Черноморском побережье и на Западном Кавказе оборону заняли 25

батальонов пехоты, 90 сотен конницы и 50 орудий. Эти войска были разделены

на Таманский и Закубанский отряды.

На Кавказе, как и во всей армейской системе страны были видны

недостатки в комплектовании, снабжении, мобилизации, транспортировки и

передвижении войск.

1.6. Национально-колониальная политика царского правительства на Кавказе

накануне и в начале Крымской войны.

К концу 40-х годов XIX в. почти весь Кавказ оказался под властью

русского самодержавия. До присоединения к России он представлял собой

пестрый, слабо связанный между собой конгломерат «мелких и мельчайших

феодальных и родовых объединений, находившихся в постоянной вражде между

собой и сильно отстававших в своем развитии»26.

Перед началом Крымской войны на Кавказе сложилась весьма

своеобразная, сложная политическая обстановка, обусловленная тем, что

завоевание и присоединение к России владений, расположенных к югу от

главного Кавказского хребта (т.е. земель за правым берегом Терека,

прикаспийских земель и феодальных государств Закавказья), произошло гораздо

раньше (в 1801-1829 гг.), чем покорение и присоединение нагорной и горной

частей Северного и Западного Кавказа, которое происходило с большим

кровопролитием и завершилось лишь в 1864 г.

В результате двух русско-иранских и двух русско-турецких войн первой

трети XIX в. к России были присоединены почти все Закавказье, Дагестан,

Чечня, Северная Осетия, Кабарда, Балкария, кавказское побережье Черного

моря, а также территория Ахалцыхского пашалыка.

После присоединения Кавказа к России прекратились опустошительные

нашествия турецких и персидских феодалов. Царское правительство, упразднив

постепенно местное управление, ввело свою военную и гражданскую

администрацию на территории Кавказа и Закавказья. Если в первой половине

XIX в. царское правительство не внесло внутреннее управление ханств и

других феодальных государств кардинальных изменений, то в 40-х годах XIX в.

оно для более удобного управления Кавказом внесло новые порядки и создало

генерал-губернаторства и военные округа, которые соответственно разделило

на уезды и провинции27.

В канун и во время Крымской войны Кавказ получил трех

главнокомандующих кавказскими войсками – наместников царя. Ими были генерал-

адъютант граф М.С. Воронцов, исполнявший должность главнокомандующего,

генерал-лейтенант Реад и генерал-лейтенант Н.Н. Муравьев. Впоследствии,

после Муравьева, наместником стал князь Барятинский.

Таким образом, Россия была втянута и во внутриполитическую борьбу за

подчинение императору Кавказских народов и распространение суверенитета

Российской Империи и на эти территории. Происходило это подчинение долго, в

условиях национально-освободительного движения.

1.7. Начало войны и народы Кавказа.

Боевые действия на Кавказском фронте Крымской войны охватывают 3

периода: первый – от 27 октября до 24 ноября 1853 г., второй – от 20 мая до

конца ноября 1854 г., третий – от 24 мая до конца ноября 1855 года. Каждый

из этих периодов насыщен крупными военными операциями, завершившимися

победой русской армии, невзирая на численное и технологическое

превосходство противника.

По подсчетам Ибрагимбейли Хаджи Мурата в военных действиях 1853 г. в

составе русских войск против турецкой армии приняло активное участие более

12 тысяч грузин, армян, азербайджанцев. В военной кампании второго периода,

т.е. в 1854 г. – около 10 тысяч тех же представителей народов Закавказья. В

кампании 1855 г. наиболее важной и насыщенной активными боевыми действиями

местных ополчений, в составе Отдельного Кавказского корпуса сражалось до 30

тысяч воинов из народов Кавказа, включая народы Дагестана, Северной Осетии,

Кабарды и других областей28.

От населения Кавказа с 1853 по 1856 г. было выставлено до 52 тысяч

конных и пеших воинов29.

Кавказ с его богатейшими природными богатствами, будучи краем больших

экономических возможностей, являлся узлом противоречий между Англией,

Францией и Турцией, с одной стороны, и Россией – с другой. Но главным

образом Кавказ расценивался этими державами как «мост», переброшенный из

Европы в Азию, как важный узел военных и торговых коммуникаций, имеющих

огромное стратегическое и политическое значение.

Бесспорно, как со стороны европейских держав, так и со стороны России

содержание и цели борьбы были реакционны, агрессивны и, следовательно,

несовместимы ни с интересами народов Кавказа, ни с интересами турецкого

народа.

По признанию многих Кавказ занимал первенствующее место в смысле

стратегическом и политическом30.

Царское правительство придавало большое значение Азербайджану как

территории, удобной для связи центра России с районом, непосредственно

прилегающим к Кавказскому театру Крымской войны и, в частности,

коммуникацией, проходившим по Каспийскому морю к Дербенту, Баку и к устью

Куры.

Дербентско-бакинское направление царское правительство считало

«имеющим первостепенную важность, в особенности ввиду начавшейся войны,

когда путь через Черное море временно перестал существовать. Каспийское

море соединяло через Баку центр России непосредственно с центром

Закавказья»31.

Из областей Западного Кавказа наибольшее внимание англо-франко-

турецкой коалиции привлекала Абхазия. Этот интерес союзников был обусловлен

огромным стратегическим значением Абхазии. Не меньшее внимание привлекали и

другие прибрежные области Грузии – Гурия и Мингрелия, составлявшие Западную

Грузию.

В Абхазии к началу Крымской войны происходила острая борьба между

феодалами и крестьянством, а также борьба угнетенного населения Абхазии

против царизма. Похожая ситуация была и в Гурии, и в Мингрелии.

Выставляя вооруженные ополчения для помощи русской армии население

Кавказа руководствовалось стремлением предотвратить вторжение турецких

полчищ в пределы своей родины и не допустить отторжения от России.

1. 8. Система народных ополчений и воинской повинности на Кавказе в период

Крымской войн. Социальный состав ополчений.

Для обороны границ по берегу Черного моря еще перед началом боевых

действий от населения Гурии, Мингрелии и Имеретии были выставлены конные и

пешие иррегулярные войска, так называемые сотни. Гурийских сотен было 12,

мингрельских – 5, имеретинских – 2. Наряду с этим почти все князья и

дворяне Кутаисской губернии с подвластными им вооруженными крестьянами

добровольно явились в Гурийский отряд для участия в войне. В эти ополчения

были приняты мужчины в возрасте от 15 до 80 лет. Силы, выставленные

населением кутаисской губернии, состояли из 20 конных сотен, «все время

служивших на собственном иждивении». Помимо перечисленных ополчений летом

1853 г. в пограничном районе по берегу Черного моря заняли оборону 17 сотен

национальных пеших и конных дружин32.

Вместе с тем следует отметить, что количество добровольцев было

недостаточным, поэтому царское правительство вносило в это мероприятие

элемент обязательной воинской повинности и даже приказывало приставам

горских народов производить набор путем так называемой раскладки. При

раскладке количества всадников на каждое приставство царское командование

исходило не из числа населения той или иной области, а из его

«благонадежности»33.

Таким образом, фактически еще до начала военных действий местное

население предоставляло российской армии отдельные отряды для участия в

намечавшихся боевых действиях.

1.9. Уничтожение Черноморской береговой линии

Перед угрозой нападения англо-французского флота, вошедшего в воды

Черного моря, царское правительство претворило в жизнь давнишнюю мысль об

упразднении слабых укреплений на Черноморском побережье Кавказа, так

называемой Черноморской береговой линии. За несколько дней до появления

кораблей противника русские моряки спасли гарнизоны береговых укреплений,

насчитывавших свыше 4 тыс. солдат и офицеров.

После срытия укреплений Черноморской береговой линии на побережье

Кавказа были оставлены только крепости Новороссийск, Геленджик, Анапа и

Сухум. Располагая сухопутным сообщением с Черноморской кордонной линией на

Кубани, укрепления эти в любое время могли быть ликвидированы, а гарнизоны

их спасены43.

Эти меры были проведены «не из боязни союзного флота, а для усиления

положения русской армии в Грузии»44.

2.1. Кризис имамата в период Крымской войны.

Шамиль из многочисленных, раздираемых феодальными междоусобицами и

внутренними противоречиями мелких дагестанских и чеченских владений сумел

создать единое государство в горах Северо-Восточного Кавказа – имамат.

Последнее представляло собой теократическое по форме и феодальное по

социальной сущности государство.

Объединение горцев Дагестана и Чечни в единую государственную

систему – в имамат – в тех исторических условиях, несомненно, было

прогрессивным шагом. В имамате деятельности органов управления впервые в

истории Дагестана и Чечни стала регулироваться законодательством.

Но, несмотря на это, имамат, особенно в период Крымской войны и к

концу своего существования, носил характер грубой военной диктатуры.

Руководство в этом государстве осуществлялось через Главный совет

(Диван-хане). Шамиль объединял в своих руках духовную и неограниченную

светскую власть. В Диван-хане входили высшие духовные лица, мудиры (генерал-

губернаторы) и наибы (наместники)34.

Огромной заслугой Шамиля было создание им единого, централизованного

государство и 60-тысячной регулярной армии, состоявшей из пехоты, сильной

конницы и артиллерии.

В годы Крымской войны все внимание Шамиля было направлено на

внутреннюю жизнь имамата. Именно в эти годы основная масса горцев

отшатнулась от мюридистского движения, так как наибы Шамиля и другие

верхушечные слои государства переродились в феодалов и усилили гнет

народных масс.

Наибы Шамиля, которые еще вчера по приказу имама уничтожали горскую

феодальную знать, сами превратились в феодалов и грабили горцев-крестьян.

Хотя вождь горцев и принимал эффективные меры для предотвращения обогащения

наибов и даже создал специальную комиссию по проверке деятельности наибов и

других руководящих лиц, но было уже поздно: остановить процесс обогащения и

феодализирования знати Шамиль был не в состоянии. С 1850 г. до конца

движения Шамиль заменил 65% наибов и управителей, многих наказал, но это не

помогло35.

Хотя государство Шамиля – имамат – было создано в процессе народно-

освободительного движения, однако интересы основного представителя этого

движения – крестьян не были удовлетворены. Горская беднота, крестьянские

массы продолжали оставаться эксплуатируемым большинством. Это выразилось и

на последнем этапе движения (1851-1859).

Борьба горцев за независимость и Шамиль заинтересовали Турцию и ее

англо-французских покровителей только тогда, когда началась Крымская война,

когда сам султан стал нуждаться в помощи.

Горцы, ведущие борьбу с царской армией, могли быть сильными

союзниками султана. И, сознавая это, султан Турции Абдул-Меджид в начале

Крымской войны писал Шамилю, что он должен собрать войска, выступить на

защиту ислама и показать свою «решительность во имя пророка». При этом

Абдул-Меджид, льстя Шамилю, писал, что последний завоевал симпатии всех

мусульман, и обещал привлечь на его сторону «правоверных» Азербайджана,

Дербентского ханства, Табасарана, Кумыкии, Акуши и других владений36.

Однако для Шамиля и горцев султан-халиф не представлял собой уже

«повелителя правоверных», для них он оказался нечестным мусульманином,

нарушившим шариат, священные правила Корана.

Когда началась Крымская война и англо-франко-турецкие союзники,

понимая, какую эффективную силу они могут обрести в тылу русской армии,

стали засыпать Шамиля многочисленными посланиями, фирманами с громкими

обещаниями о совместных ударах по царским войскам, ни Шамиль, ни его

сподвижники уже не прельщались ничего не стоящими посулами.

Боевые действия горцев не были согласованы с турецким командованием.

Они предпринимались по самостоятельным планам Шамиля и его сподвижников. Об

этом свидетельствуют многие источники, в том числе даже царские официальные

документы.

Шамиль и другие руководители восставших горцев Дагестана, Чечни и

Северо-Западного Кавказа относились с недоверием к турецкому правительству

и отзывались о Турции весьма нелестно.

В своих «Записках о Шамиле» современник и очевидец изучаемых событий

царский офицер Руновский, приводя беседу Шамиля с его сподвижником,

руководителем закубанских горцев Магомет-Амином, сообщал, что «рассказы его

о Турции произвели, по-видимому, на Шамиля то действие, что утвердили в нем

невыгодное о ней мнение, которое он имел прежде»37.

Тому же Руновскому Шамиль в беседе с ним заявил: «турецкий султан

знал, что я — глава мусульман Кавказа, знал, какое большое дело я делаю, и

ни одного раза не полюбопытствовал узнать о моем положении, никогда не

присылал спросить о здоровье и о делах»38.

Далее Руновский писал: «Говоря о Турции, Магомет-Амин отзывался о

турецком правительстве... не в слишком лестных выражениях и даже попросту

поругивал их, к чему, впрочем, он имеет некоторое основание»39.

Другой представитель военной историографии Н. Ф. Дубровин,

признавал, что Шамиль «не желал соединения с турками»40.

А главнокомандующий русскими войсками на Кавказе в последний период

Крымской войны Н. Н. Муравьев писал: «Горцам, воюющим с нами за

независимость, равно противно было всякое иго, и введение порядков, которых

они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как

и наше владычество... Шамиль имел к соперникам нового рода едва ли не

большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители —

союзники, хотя бы то были единоверные ему турки, потребуют от него

покорности»41.

На протяжении всей 25-летней борьбы горцев Турция всегда обманывала

Шамиля, так и не оказав ему помощи. И потому Шамиль заявлял гневно, что

турецкий султан и его двор хуже всяких гяуров. Он восклицал: «...если бы

турки попались в мои руки, я изрубил бы их на двадцать четыре куска,

начиная с султана»42.

В период Крымской войны движение Шамиля уже шло к закату. Большого

влияния на исход военных действий на Кавказском фронте Шамиль не оказал.

Его поход в1854 г. – на Кахетию и Тифлис окончился не так удачно, как он

ожидал. В итоге, в начале августа 1859 г. на горе Гуниб состоялось

последнее сражения Шамиля, в котором он попал в плен и был доставлен в С.-

Петербург.

3.1. Действующий Кавказский корпус в военных операциях 1853- 1854

гг.

Крымская война на Кавказском фронте началась для России в конце 1853

г. с вторжения турецких войск на территорию Армении. Передовые

подразделения Анатолийского корпуса турок внезапно вторглись в пределы

Армении и начали грабить и опустошать армянские и азербайджанские села45.

В связи с этим нападением, 31 октября в Александрополь прибыл

командующий действующим корпусом генерал-лейтенант В.О. Бебутов, который

немедленно сформировал ударную группу в составе большинства

Александропольского отряда.

2 ноября 1853 г. под Баяндуром (в 10 км от Александрополя)

разыгрался бой между авангардом Александропольского отряда (17 тыс.

человек) и 30-тысячным корпусом турок под командованием Абди-паши. В

неравном бою русский отряд понес большие потери, но отбил все атаки. Исход

битвы во много решил подоспевший вовремя отряд под командованием самого

Бебутова, заставивший турецкую армию обратиться в бегство.

Один из участников этого сражения после писал: «неудача эта,

конечно, не способствовала поддержанию обаяния русской силы и русского

Страницы: 1, 2, 3, 4