История городского самоуправления Новгорода

История городского самоуправления Новгорода

МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ РАДИОТЕХНИКИ ЭЛЕКТРОНИКИ И АВТОМАТИКИ (ТЕХНИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ)

РЕФЕРАТ

ПО ИСТОРИИ

ТЕМА: История городского самоуправления Новгорода.

Студент: Басинский Владимир.

Группа: Иу-1-99.

Факультет: Кибернетика.

МОСКВА 2000

План.

Новгород великий.

Вече.

Должностные лица.

Пригороды и волости.

Суд.

Великий Новгород

Город Великий Новгород, расположенный по течению реки Волхова в двух

верстах от его истока из озера Ильменя, разделялся на две половины или

стороны: Торговую на восточном и Софийскую на западном берегу Волхова.

Первая также имела название Купецкой, потому что там сосредоточивалась

торговля; вторая называлась еще Владычней, ибо там жил новгородский

владыка.

Центром города был Детинец или град, на Софийской стороне. Это было

просторное место, обнесенное стеной с башнями и воротами. Внутри

находилась патрональная церковь св. Софии премудрости Божией и двор

владыки. Кроме того, было там еще несколько церквей, судебная изба и

дворы, построенные улицами, как это покалывает существование Бискуплей

(епископской) улицы. Детинец, новгородский был обширнейший между

подобными срединными укреплениями русских городов. Неизвестно, с какого

времени стены Детинца стали каменные также неизвестно, с какого времени

они стали каменные на всем протяжении и до каких пор были частью каменные,

а частью деревянные. В летописях говорится о заложении каменного города в

1302. Но в третьей летописи новгородской первое построение каменных стен

Детинца приписывается Ярославу и относится к 1044 г., после того как этот

князь ходил на войну. Последнее известие не лишено вероятности. В начале

XII века уже пригород Ладога был обведен каменной стеной; естественно

допустить, что главный город не лишен был таких укреплений, какие имел

пригород, и, следовательно, построенные в начале ХIУ-го века каменные

стены не были первыми на своем месте. После 1302 г. два раза говорится о

построении каменного города Детинца. Под 1333 годом говорится, что владыка

Василий сделал каменный город и два лета, а под 1400 опять упоминается о

заложении Детинца от церкви Бориса и Глеба. Может быть, это были

перестройки и поправки. В 1334 г. над всей стеной сделана была кровля. На

воротах, в каменных банях устраивались церкви. Так, архиепископ Иоанн в

1182 г. поставил на одних из ворот Детинца церковь Богоявления; в 1296 г.

владыка Климент соорудил на других воротах каменную церковь Воскресения; в

следующем 1297 г. была по строена церковь Преображения на воротах, откуда

был въезд в Людин конец, на юг; в 1305 г. построена церковь Василия на

Прусских воротах, на запад. Обычай строить на воротах церкви совпадал с

понятием о важности и святыне города. Город — место защиты против врагов,

должен быть всегда готов на отражение нападений и нуждался в Божией

помощи. Церкви на входах как бы осеняли его небесной благодатью. Город

был местом пребывания владыки и духовного управления всей Новгородской

Земли; город был глава земли; его первоначальное значение было то, что в

нем должны укрываться жители в случае неприятельского нашествия; город был

место верховного суда и хранения казны Великого Новгорода; все это вместе

придавало особенную важность и требовало помощи и благословения свыше

Детинцу, называемому часто просто городом.

За пределами Детинца простирался город Новгород — город в нынешнем

смысле слова, разделенный на концы. На Софийской стороне полукружием около

Детинца располагались три конца: на юг Людин конец или Гончарский, на

запад Загородный конец, а на север Неревский. Ближайшая часть города к

Детинцу называлась Околоток. На Торговой стороне было два конца: на юг

Славенский, на север Плотницкий. Названия концов указывают несколько на

древнюю историю города. Так, Славенский, вероятно, был древним местом

поселения славян ильменских. Названия Гончарский и Плотницкий указывают на

древние занятия жителей гончарным и плотничным ремеслами.

Другое название Гончарского конца — Людин, должно, по-видимому,

происходить от сословия людей, или людинов, в противоположность боярам и

княжеской дружине. В детинцах или градах русских обыкновенно помещались

князья, бояре земли и дружины — военная сила; у стен града располагался

посад, где жили не входившие в число бояр и дружины и носившие общее

название людей или людинов. Так должно быть и в Новгороде; и Людин конец

был посадом, в древности примыкавшим к Детинцу. Название Загородного конца

показывает, что эта часть вошла в состав Новгорода позже остальных и

некогда существовала, не составляя отдел города. С точностью определить,

когда именно случилось это включение, нельзя; быть может, в 1116 г., когда

летопись сообщает известие, что князь Мстислав распространил пределы

Новгорода. Название Неревского конца не ясно; созвучие его с названием

реки Наровы побуждало предполагать, не был ли он поселен первоначально

выходцами с берегов этой реки; но это предположение не имеет достаточных

оснований. Некоторые названия улиц также указывают на их древнее

историческое значение. Так Волосова улица в Людинс конце напоминает

древнее божество Волоса, которому, вероятно, здесь в языческие времена

происходило поклонение и где впоследствии поставили церковь св. Власия, по

созвучию имени этого святого с именем языческого божества. Варяжская,

иначе Варецкая, улица, в Славенском конце, названа так от близости

Варяжского (Немецкого) двора, от построенной на пей римско-католической

церкви и, вероятно, оттого, что там жили иноземцы, которых в Новгороде

называли общим именем варягов. Особенного внимания заслуживает Прусская

улица в Загородном конце, простиравшаяся от Прусских ворот Детинца до

Прусских ворот во внешнем вале. Эта улица была местом жительства бояр,

стояла как-то особняком в истории города и нередко на неё обращалась

вражда черни изо всего города. Название Прусы, которое давалось постоянно

обитателям этой улицы, само собой указывает на их первоначальное

происхождение. Там-то, вероятно, поселились первые пришельцы прусско-

варяжского племени, явившиеся вместе с князьями, и к ним-то должны

относиться слова летописца о новгородцах из рода варяжского, принесших в

Новгород название Руси (от Варяг бо прозвашася Русью). Их потомки,

ославянившись, продолжали, однакож, долго сознавать свое особое

происхождение, носить племенное название своих предков, составлять, в

известной степени, самобытную корпорацию в отношении других частей города,

и, по предковской памяти, проявлять аристократические наклонности,

вызывавшие естественно столкновения с массой прочего населения.

Федеративный дух, слагавший русские земли на правах самобытности каждой

из земель в связи с другими, отпечатлелся резкими чертами на составе

Великого Новгорода. Каждый конец в Новгороде, как каждая земля в удельно-

вечевой федерации, составлял сам по себе целое; жители назывались кончане:

один другого считал ближе, чем жителя соседнего конца; в общественных

делах, касавшихся всего Новгорода, каждый конец выражал себя своей

корпорацией, во время переговоров с чужеземцами посылал от себя депутатов;

следовательно, в делах, касавшихся всего Новгорода, изъявлял свое участие

как часть, сознающая свое отдельное существование; внутри имел

своеуправление, свое делопроизводство, свои собрания. Не только конец, но

и улица, составляя часть конца, имела значение самобытной корпорации так,

как в русских землях волости, на которые делились земли. Жители улицы

носили название уличане, имели свое управление, выбирали своих улицких

старост и являлись в общественных делах как члены сознательно

признаваемого общества. Таким образом, несколько улиц, будучи каждая в

отношении к другим до известной степени самобытным телом, все вместе

составляли конец, а все вместе концы составляли Великий Новгород. За

неимением источников, мы не можем себе разъяснить, в каком отношении было

деление по улицам к делению по сотням.

Торговая сторона, будучи, как показывает ее название, местом торговли, в

то же время была местом народо правления. В Славенском конце был Торг —

средоточие торговых оборотов, и в нем же место, называемое Ярославовым

дворищем (т.е. местом, где некогда существовал Ярославов двор). Здесь в

разные времена построено было значительное количество церквей, и между

ними стояла вечевая башня со ступенями: на ней висел вечевой колокол,

созывавший народ для совещания. Здесь собиралось вече на широком майдане

вплоть до берега. В окрестностях этого места были торговые дворы:

немецкий, готский и плесковский. Таким образом, Славенский конец, будучи

гнездом славянского элемента, в Новгороде, был до последних дней центром

вечевой и торговой жизни. Из Славенского конца от веча шел через Волхов,

прямо в Людин конец, мост, уставленный разными торговыми помещениями.

Весь этот город из пяти концов был окружен земляным валом, а за ним

рвом. Известие о копании рва около Софийской стороны встречается в

летописи под 1372 годом, когда Новгород, после разорения Торжка тверичами,

опасался нашествия тверской силы. Нельзя думать, чтоб это был первый ров:

вероятно, он был в это время только возобновлен, а существовал ранее. В

1383 г., когда боялись Димитрия Донского, расширили этот вал более чем на

три сажени. Видно, что новгородцы мало заботились о постоянной поддержке

своих укреплений и обращали на них внимание тогда только, когда им

угрожало что-нибудь. По линии вала в некоторых местах сделаны были

каменные башни или костры. В 1391-м году на обеих сторонах, на Торговой и

на Софийской, были поставлены каменные костры при окончании каждой улицы,

то есть в тех пунктах, где улицы доходили до вала. Конечно, в кострах, по

крайней мере в некоторых, должны были находиться ворота для выхода в поле.

По всей линии сверху вала поставлен был деревянный частокол, называемый

острогом. Внешняя сторона пала была во многих местах, отделяясь от вала,

окаймлена натуральными протоками. За Неревским концом протекал у самого

вала ручей Гзень; он поворачивал к востоку и впадал в Волхов. За Людиным

концом было Жидическое озеро или плесо. Торговая сторона была окаймлена

канавой или речкой Копанью; на южной стороне за Славенским концом протекал

ручей Жилотуг, сливавшийся с другим протоком, Малым Волховцем. Этот

последний и значительном отдалении от вала (на 1 1/2 в.), протекая из

Волхова в Волхов же, окружал всю Торговую сторону и служил ей защитой.

Ближе к валу, за Плотницким концом, протекала речка Витка. Сверх этих

ручьев» и протоков Федоровский ручей протекал посреди Торговой стороны в

Плотницком конце, а может быть, в древности служил ему межой со

Славенским. Ручьи Гзень, Витка, Федоровский, Копань, теперь значительные

только в половодье, прежде были многоводны. Защищенная природой, Торговая

сторона менее нуждалась в искусственных средствах, когда не имела их, но

крайней мере, до XIV пока. В 1335 году часть Славенского конца была

обнесена каменной стеной от Ильи до си. Павла. В 1386 году Торговая

сторона была окопана валом; быть может, это была уже поправка прежнего

«вала.

Вал, огибавший Новгород на обеих сторонах. Волхова, не составлял

последней границы городских построек. За валом, на значительное

пространство во все стороны, простирались посады прилегавшие к монастырям,

построенным около Новгорода в большом количестве. Они считались не в

Новгородской Земле, а в самом Новгороде. Определить с точностью черту

этого собственно городского пространства — невозможно; но приблизительно

можно предположить, что состоящим в городе считалось пространство на

Торговой стороне от Николы Липецкого до Хутыня, а на Софийской от Перыня

до Пидбы. На запад Мостище, а на восток Ковалево были крайними посадами.

Нельзя также с точностью определить, где и как расположены были эти

посады. Окрестности Новгорода болотистый н сильные разливы покрываются

водой, исключая высоких мест, где построены монастыри, а иногда вода

достигает до самых их стен. Вероятно, посады строились отрывками на этих

более удобных местах, но может быть, существовали они и там, где теперь

трудно предположить строения, потому что во многих таких местах находят

деревянные трубы колодцев и бревна, свидетельствующие о жилье. Быть может,

древние новгородцы предохраняли себя от затопления, ставя свои избы на

столпах, как это делается и теперь в разных местах старой Новгородской

Земли, и что, между прочим, можно видеть в Соснинском погосте близ

Волховской станции Николаевской железной дороги.

Надобно Припять во внимание и то, что в древности, когда кругом были

огромные леса, подгородная почва была не так болотиста, как теперь. Так

под 1255 г. говорится, что новгородцы выстроили полк за Рождеством

Христовым в поле; это место (т.е. за кладбищенской церковью), стало быть,

тогда было сухо, а теперь оно болотисто. С некоторых сторон город

продолжался непрерывно за валом. Так за валом у Неревского конца был посад

Зверинцы. За Людиным и Загородным концами следовали сплошные поселения,

расположенные улицами, как это видно из известия о их сожжении в 1386

году. На Торговой стороне за плотницким концом, к северу, шло непрерывное

поселение вплоть до Антониева монастыря. Вправо от пего был большой.

посад, принявший в XV веке уже название конца — Никольский • конец. На той

же Торговой стороне были посады за валом у Воскресения на Красном поле и у

Рождества. Далее — где только был монастырь, там и посад. В 1386 г. их

сожжено было около города двадцать четыре. Можно с достоверностью искать

главнейших посадов — на Софийской стороне: в Раком, в Коломцах, около

монастырей Перыня, Юрьева, Аркажа, Пантелеймонова, Благовещенского,

Воскресенского, Петра и Павла, Николы Мостищенского, Колмовского. На

Торговой стороне — на Липне, на Городище, в Нередицах, близ монастырей:

Ситицкого, Лятского, Кирилловского, Ковалевского, на Волотове, на Лисьей

горке, в Деревяницах и около Хутынского. Эти посады (из них некоторые по

неудобству местности могли ограничиваться несколькими избами), с дворами,

рассеянными там и сям, с огородами и садами при дворах, придавали

Новгороду вид огромнейшего города, которого части были в разных

направлениях разрезаны между собой пустыми местами, протоками, рощами, а

во время сильной весенней половоди казались выходящими из широкого озера.

Вече

Вся автономия Великого Новгорода опиралась на вече — народном собрании. По

старым русским понятиям, вече, в обширном значении, не было чем-нибудь

определенным, юридическим; под этим названием вообще разумелось народное

сходбище, и потому вечем называлось и такое сходбище, которое, с нашей

точки зрения, может назваться законным, то есть правосознательное собрание

народа, рассуждающего о своих делах, и такое, которое выделяется из прочей

массы народа, кружок, иногда и в противоречии с общею волею народа —

мятежный скоп. Так в Киевской летописи под 1169-м годом записано, что

новгородцы начали веча деяти но дворам тайно на князя своего. В

Новгородской летописи назван вечем заговор недовольного кружка черни

против архимандрита Есипа. В этом смысле и сходбище военной рати на поле

войны также называлось вече. Когда случались разноголосицы в Новгороде, и

разом возникали противные друг другу собрания народа, каждое из них,

равным образом, называлось вече. Так в 1342 году составилось два сборища,

враждебные одно другому, одно на Ярославовом дворе, другое на Софийском,

и оба назывались вечами. То же в 1384 году, по поводу спора о князе

Патрикни: одно вече собралось, по обычаю, на Ярославовом дворе, другое на

Софийской стороне; то же повторилось по поводу посадника Есипа Захарьина в

1388 году, когда Софийская сторона была против посадника, а Торговая за

него. При такой неопределенности значения вече немудрено, что тогда, как

единодержавный порядок стал брать верх, понятие о вече переходило в

понятие о мятеже, и слово вечники в Москве стало значить то же, что буяны,

разбойники. Но при неопределенности общего значения слова вече

существовало однако в Новгороде, отдельно от всякого веча, большое вече,

т.е. полное законное собрание и оно-то юридически составляло верх законной

власти и правления Великого Новгорода. К сожалению, подробностей,

относящихся к его существованию, так мало, что многие важнейшие вопросы

остаются пока неразрешенными. Право собрания большого веча представляет ту

же неопределенность. Это право не принадлежало только сановникам,

облеченным властью или правительственною обязанностью. Созвать вече —

значило представить дело на обсуждение народа, и потому всякий, кто считал

себя вправе говорить пред народом, мог и созвать вече. Удар в вече вой

колокол был знаком, что есть требование народного голоса. Случалось,

созывал вече князь; по это не по какому-нибудь особенно признанному за ним

праву, а потому, что князь, как правитель, естественно, имеет и поводы, и

необходимость говорить с народом. Вероятно, веча собирались и посадниками,

которые, будучи предводителями, находились в необходимости советоваться с

народом. Неизвестно, существовали ли какие-нибудь правила, чтобы не

допускать неправильных созывов веча; могли не существовать вовсе;

предполагалось, что с таким делом шутить было опасно, и следовательно

всякий побоялся бы беспокоить напрасно весь народ. Случалось, однако, что

смельчаки, надеясь на подобранную заранее партию, созывали вече и,

поддерживаемые своими сторонниками, проводили свои планы — низвергали

власти, устанавливали иные. Таких называли коромольниками. Таким-то

образом созывались веча тогда, когда восставшая толпа, по наущению умевших

ее возбудить, ниспровергала власти и преследовала партии, к которым была

нерасположена.

Вече устанавливало приговоры но управлению, договоры с князьями и с

иностранными землями, объявляло войны, заключало мир, призывало князей,

избирало владык; делало распоряжения о сборе войска и охранении страны;

уступало в собственность или в кормленье земли; определяло торговые права

и качество монеты; иногда ставило миром церкви и монастыри; устанавляло

правила и законы: было таким образом законодательною властью, а вместе с

тем являлось судебною, особенно в делах, касающихся нарушения общественных

прав. Относительно права участия на вече и порядка собрания нет таких

подробных сведений, которые бы могли дать об этом ясное понятие. Все

граждане, как богатые, так и бедные, как бояре, так и черные люди, имели

право быть на вече деятельными членами. Цензов не существовало. Но только

ли одни новгородцы, жители города, или всей Новгородской Земли, могли

участвовать на вече — не вполне известно; из классов народных, упоминаемых

в грамотах, видно, что там участвовали посадники, бояре, купцы, житые и

черные люди. Оставляем в стороне посадников: они могли участвовать потому,

что были прежде сановниками — тут ясно само собою. Бояре-землевладельцы

были, сами собою, уже представители не города, а всей земли; боярин мог

жить в своем имении где-нибудь па Води, или на Двине, и приехать оттуда

подавать голос на вече. Отход из Новгорода в Новгородскую Землю не лишал

права гражданства: мы видим пример, что, отошедши на Вагу, Онисифор Лукич

был после воеводою и посадником. Жившие на Двине, в отдаленной земле,

бояре назывались все-таки новгородцами, и были между ними дети посадников,

сохранявшие это наименование. Точно так же и купцы составляли класс по

занятию, а не по месту жительства и, следовательно, могли проживать не в

Новгороде, а в пригороде, и также подавать голос; так точно мы и встречаем

купцов, называемых новгородцами, но которые проживали в Торжке и в Русе, —

потому что там строили церкви. Житые люди участвовали на вече как жители

концов, потому что при отправке посольств обыкновенно выбирались житые

люди от концов (хотя, впрочем, есть примеры, что и бояре от концов

выбирались). Что касается до черных людей, то участие их несомненно; но

как оно совершалось — неизвестно: те ли участвовали, — кто был в городе,

или из волостей присылали как-нибудь выборных. Неизвестно, в какой

степени, и когда, и как участвовали в новгородском вече пригороды и

волости. Есть указания, что вместе с новгородцами участвовали в решении

дел и пригородные жители; напр., когда Всеволода изгоняли, то призывали

псковичей и ладожан. В 1270 г. совокупилась в Новгороде, — говорит

летописец, — вся новгородская полость: ладожане, корела, ижора, вожане,

плесковичи. Когда пригорожане были недовольны князем Патрикием, то сошлись

в Новгороде и подняли на себя половину города. Эти неясные указания не

позволяют сделать заключения, что пригороды постоянно участвовали на вече

корпоративно; но несомненно, что жившие в пригородах могли участвовать как

новгородцы, а не как пригорожане. Неизвестно, был ли какой-нибудь способ

поверки приходивших на вече, для предупреждения прихода тех, которые права

на это не имели. Едва ли был. Место отправления собраний на воздухе и

способ созыва звоном колокола заставляют предполагать неудобство к этому;

притом же, когда веча собираемы были частными людьми, там уже не могло

быть поверки. Итак, естественно, что масса решала дело. Неизвестно, был ли

какой способ сбора голосов или дело решалось раг асс1аmation. Судя по

чертам описания последнего веча во Пскове, возвышение, куда вели ступени,

служило трибуною. С него говорили к народу. Оно находилось у вечевой

башни; в ней помещалась вечевая изба, т.е. канцелярия веча. Решение веча

называлось приговором и записывалось в грамоту: для этого существовала

должность вечного дьяка (секретаря). К грамоте прикладывалась печать.

Печати были свинцовые и привешивались к грамотам снурками. Едва ли

существовали постоянно одинокие печати для веча. На договорной грамоте с

тверским великим князем Бо рисом, XV века, две печати, на одной надпись:

печать новгородская, а на оборотной стороне изображение животного,

Страницы: 1, 2, 3