История коми

для затяжки передней части сарафана под грудь. Снизу к сарафану пришивались

богатые кружева, а по подолу - бахрома. Удорский костюм. На Удоре население

почти не занималось прядением и ткачеством, и поэтому здесь, как и на Ижме,

уже в конце XIX века одежду, и в том числе рубахи, шили из фабричных

тканей. Покрой женской рубахи был аналогичен севернорусскому: ее шили с

прямыми плечевыми вставками - "ластович" или поликами. Рубаху шили со

стойкой. Удорский сарафан, который имел название "кунтей", "синюка",

"синяк", шился из грубого холста синего цвета. Лиф сарафана был на холщовой

подкладке, подол подклада не имел. Удорский сарафан шился без складок. На

переднем полотнище праздничного сарафана ("штофника") по центральному шву,

соединяющему две половины ткани, пришивалась широкая тесьма фабричного

производства, а между полосками тесьмы пришивались мелкие металлические

пуговицы на расстоянии 3-4 сантиметров друг от друга. Удорский вариант

праздничного сарафана шился из парчи. Головными уборами служили различные

шали. Печорский костюм. Рубахи в комплексе костюма верхней Печоры шились со

стоячим воротником и глухой застежкой на пуговицах посреди груди. Под

разрез подшивали планку. Рубахи были с узкими обшлагами и оборками. Этот

тип рубах появился достаточно поздно и сходен с русским. В селениях по

берегам Печоры были распространены прямые сарафаны, которые появились у

коми позже, чем косоклинные. Их называли "московскими". Появление прямого

сарафана у коми, как и у русских, по всей вероятности, связано с широким

распространением фабричных тканей. Прямые сарафаны были двух

разновидностей: на лямках и с лифом или корсажем. Первый тип прямого

сарафана представлял собой юбку с неширокими лямками, сшитую из пяти-шести

полос ткани. На подоле нашивали полоски из цветной ткани, кружева и

бахрому. Юбку сарафана с корсажем шили из одного поперечного куска ткани, а

корсаж закладывали в мелкую складку. Юбку делали на холщовой подкладке.

Корсаж застегивался спереди на два железных крючка. Шили этот сарафан тоже

с бретелями. Головным убором верхнепечорских женщин был сборник. Сысольский

костюм. На Сысоле женские наряды шили из пестряди, сатина, атласа. Рубаха

сысольских женщин состояла из двух частей: верхней - "сое" и нижней -

"стан". Рубахи шили со стойкой, которая была разной длины - девушки носили

рубахи с более открытым воротом, и у них стойка была длиннее; рубахи

замужних женщин имели более глухой ворот. Низ рукавов собирался в мелкую

складку, а края обшивались тесьмой. Стойка ворота и рукава украшались

вышивкой, Сысольские сарафаны относятся к типу косоклинных. Для пошива

сарафанов использовали различные ткани - пестрядь в крупную клетку, а с

конца XIX века, с проникновением фабричных тканей - сатин, корсетную ткань,

атлас. Сарафан шили обычно из 8-ми полос ткани, которые были заужены кверху

в виде трапеции. Верхняя часть сарафана собиралась в складку до размеров

объема грудной клетки. Верхняя часть сарафана представляла собой корсет

высотой 14-16 сантиметров, который сбоку имел разрез, застегивавшийся на

крючки. По подолу сарафана обычно пришивались три полосы из сатина красного

цвета. Женскими головными уборами на Сысоле были сборник и сорока.

Вычегодский костюм. Комплекс вычегодского костюма сходен во многом с

сысольским. Женские рубахи шили из отбеленных холстов. Рубаха состояла из

двух основных частей - верхней и стана. Основным типом сарафана на Вычегде

был косоклинный сарафан, он состоял из двух прямых полос и четырех клиньев,

подол украшался тремя полосками из сатина. Передник и задние полотнища были

прямыми, а боковые полосы выкраивались в виде клиньев, доходящих до верхней

кромки сарафана. Сарафан был сравнительно узким и носился на коротких

лямках. На праздник поверх сарафана надевали короткую распашную кофту с

широкими рукавами, собранными на запястье в сборку. Головным убором являлся

сборник, который был совершенно лишен вышивки и шился из парчи или цветного

набивного шелка. Прилузский костюм. В женском костюме Прилузья особенно

выделялся так называемый детский сарафанный комплекс. Рубаха состояла из

верхней и нижней части. Стойка воротника собиралась в мелкую складку.

Верхняя часть рубахи украшалась вышивкой, а низ рукавов был украшен браным

узором, а самый край рукавов отделывался мережкой. Прилузский сарафан -

косоклинный, лиф у него закрытый, без бретелей. Спинка выкроена целиком из

полосы холста, перед - из двух ровных полос, а сбоку к ним крепились

клинья. Подол сарафана выкраивался полукругом, чтобы бока не отвисали.

Ворот сарафана и проймы обшивались кумачом с лицевой стороны. Если это был

праздничный сарафан, то поверх кумача пришивались полоски парчи.

Праздничный сарафан спереди от выреза на груди и до кромки подола украшался

петельками из домашней крашеной пряжи. Женским головным убором у прилузских

коми являлась сорока, которая украшалась красочным орнаментом с

преобладанием красного цвета и различных его оттенков: от оранжевого до

бордового. Народная медицина. /© И.В. Ильина,опубл. в [1] с.282/ Возникнув

в глубокой древности, народная медицина до конца XIX века была на

Европейском Северо- Востоке единственным видом медицинской помощи, а в

дальнейшем успешно сосуществовала с медициной научной. До сегодняшнего дня

во многих селах практикуют народные врачеватели. В традиционный набор

лекарственных средств и приемов входит более 140 видов растений, продукты

животного и минерального происхождения, различные формы бытовой

физиотерапии (в первую очередь парение в бане), ряд хирургических приемов.

Использовались целебные свойства природных источников. Наиболее богат набор

лекарств, применявшихся для лечения простудных, травматических, желудочно-

кишечных и кожных заболеваний, поскольку условия жизни на севере, тяжелый

промысловый и сельскохозяйственный труд создавали предрасположенность

населения к такою рода недугам и в то же время стимулировали поиски

соответствующих методов лечения. Многие народные средства и приемы

направлены на общее укрепление организма и предупреждение заболеваний.

Традиционными занятиями населения обусловлено преобладание лекарств,

приготовленных из дикорастущих растений, тканей и органов диких животных

(желчь, жир, печень, мозг медведя, лося, оленя, диких гусей и уток, щуки).

С развитием производящих форм хозяйства в медицинскую практику вошли

культурные растения (6 видов) и продукты животноводства (молоко и молочные

продукты). Сведения о лечебных средствах, закрепленные в народных названиях

растений, пословицах, обычаях, передавались у коми из поколения в поколение

устно-зрительным путем. Среди крестьян Русского Севера имели хождение и

рукописные лечебники. Основными хранителями медицинской информации являлись

народные врачеватели - травницы, костоправы, повитухи, знахари, опиравшиеся

в своей практике на знания и навыки, полученные в процессе обучения и

приобретенные на личном опыте. Для некоторых из них занятие врачеванием

было своего рода подсобным промыслом. Глотовские коновалы славились своим

умением лечить животных и людей не только на территории Коми края, но и в

Пермской губернии, на Алтае. Рациональные приемы и рецепты сочетались в

практике народного врачевания с элементами лечебной магии, бытование

которых было связано с существованием мистических взглядов на причины

заболеваний. Наряду с общими для народной медицины коми чертами выделяется

ряд региональных особенностей, обусловленных своеобразием экологических

условий, хозяйственно-бытового уклада и этнокультурными контактами. Ижемцы

в процессе освоения зон лесотундры и тундры утратили богатые традиции

использования в лечебных целях растений, но пополнили ассортимент

лекарственных средств за счет разнообразного применения продуктов

оленеводства, заимствования рецептов из ненецкой народной медицины. Переход

к оленеводческому хозяйству повлиял на структуру медицинских знаний,

содействовав преимущественному развитию травматологии. Практически в каждом

селе до сегодняшнего дня имеются опытные костоправы. Этнографическое

своеобразие свойственно народной медицине прилузских коми. Развитые

земледелие и животноводство позволили более широко включать в лечебную

практику сельскохозяйственные культуры, ткани и органы домашних животных.

Постоянные контакты с русским населением значительно расширяли знания о

лекарственных растениях. По-видимому, этим же объясняется разнообразие

обрядов, направленных на охрану здоровья и излечение. Существовал ряд

локальных особенностей: во всех районах очень ценились такие травы, как

пион (марьин корень), тимьян (богородская трава). Однако жители южных

районов почти не имели возможности использовать корень пиона, растущего

севернее. Основными его добытчиками были охотники, промышлявшие в верховьях

Вишеры, Выми. Зато такие обычные для юга травы, как тимьян ползучий,

лапчатка, были редким лекарственным сырьем в вишерских, локчимских

деревнях. Для сбора калины население северных районов вынуждено было

отправляться на Вычегду, севернее которой этот кустарник почти не растет.

Ассортимент лекарственных трав, использовавшихся верхневычегодцами,

обогащался за счет рецептов, заимствованных из народной медицины коми-

пермяков. Устное народное творчество. /© Ю.Г. Рочев,опубл. в [1] с.288/

Произведения народного творчества, отражающие национальную специфику,

распространяются неравномерно: в регионах, где коми население издревле

является преобладающим, национальная специфика становится доминирующей. Но.

например, в Воркутинском районе, где преобладает пришлое население, эта

специфика совершенно не проявляется, или в Усть-Цилемском районе, где

издавна проживает русскоязычное население, коми фольклор вообще не бытует.

Возможно также, что районы, смежные с Пермской и Кировской областями,

национально менее специфичны или зырянская фольклорная специфика там более

размыта под влиянием традиций соседей. В Ненецком автономном округе

Архангельской области, где проживает большое количество комиязычного

населения, превосходно сохранилась коми фольклорная специфика. Трудовые

песни и трудовые причитания имеют тенденцию располагаться в определенных

географических границах. Трудовые песни бытуют на Удоре (Глотово, Кослан),

в Прилузье (Объячево, Читаево), в Сысольском районе (Куратово, Визинга), в

Княжпогостском районе (Княжпогост, Отлы, Синдор, Туръя), в Усть-Куломском

районе (Помоздино, Усть-Кулом, Воч). Трудовые причитания сохранились только

в регионах, где проживает коми-язычное население, говорящее на ижемском

диалекте. Причем в местах позднего расселения ижемцев (Архангельская,

Мурманская, Тюменская области) традиция трудовых причитаний либо слабо

выражена, либо исчезла. Наибольшая плотность как по количеству, так и по

тематическому разнообразию трудовых причитаний приходится на районы

старейших поселений ижемцев - это село Ижма и весь Ижемский район, а также

Сосногорский район (Сосногорск прежде тоже назывался Ижмой). На карте

отмечены также десять основных персонажей локальных коми преданий.

Особенностью распространения этих преданий является то обстоятельство, что

они бытуют в очень ограниченных ареалах, иногда в одном-двух населенных

пунктах. Например, предания о Шыпиче зафиксированы только в окрестностях

Сыктывкара. Между тем, в локальных преданиях особенно ярко проявляется

национальная специфика коми фольклора. Герои преданий, как правило,

наделены чудесными свойствами и способностями или обладают чудесными

предметами, или владеют необыкновенной физической силой, которая

проявляется в процессе труда. Удорский (с. Чернутьево) герой Юаныб

настолько силен, что от одного гребка веслами его лодка выскакивает из воды

и из-под днища проглядывает солнце, а Пера- богатырь бежит на лыжах так

быстро, что двухметровый конец сыромятного ремня другим концом которого

обмотана голова героя, развевается параллельно земле. Здесь явно

просматривается культ силы и быстроты передвижения, характерный для

народов, у которых охота была основным занятием. Синдорский герой Йиркап

имел чудесные лыжи, сделанные им из дерева-двойника, благодаря чему ни

зверь, ни птица не могли ускользнуть от него. Здесь опять же слышатся

отголоски древних представлений - у каждого человека в лесу якобы имеется

свое дерево, его двойник, если наткнешься на него, то счастье и удача будут

сопутствовать тебе во всем. Деревянский герой Тунныръяк без особого труда

ходил под водой от Котласа, т.е. устья Вычегды, до самых ее верховьев, пуля

его не брала и убить его можно было, только выстрелив в него хлебной пулей,

также как в быличках - лешего. Исключительными способностями обладал герой

печорских преданий Дарук Паш, сила его колдовства была такова, что он мог

за одну ночь разобрать пятистенный дом, сплавить его по реке на расстояние

сорока километров, поставить, а утром из трубы уже шел дым. Умением

повелевать водной стихией, заговаривать дом от пожара и ходить под водой

обладал таюке и сыктывкарский герой Шыпича. Корткеросский силач Кортайка

обладал свойством произносить заклятье так, что лодка проплывающего мимо

человека останавливалась прямо на середине реки; он вел себя как подлинный

разбойник - на берегу Вычегды в огромных чанах варил пиво и по нескольку

дней кряду кутил, не давая покоя соседям. Комтом Мартын отличался

исключительной закалкой - всю зиму ходил босым, а также большой физической

силой. Пожалуй только вымский герой Ён Вась имеет более или менее прямую

историческую основу - это вымские князья, ставленники Москвы - Ён Вась, по

преданию, под Туръей заложил городок Пожег и для этих целей нанял мужиков

из Весляны, те получили аванс, а работать отказались, тогда Ён Вась

разрушил их дома, а веслянцы в отместку убили его. Все эти свойства героев

идут из глубокой древности и характеризуют особенности коми преданий.

Трудовые причитания - уникальное явление не только в коми, но вообще в

фольклоре, Правда, А. Шренк, который в конце первой половины XIX века

первым обратил внимание на этот жанр, отметил поразительное сходство этого

причитания с трудовыми песнями южно-эстонских крестьян, но эта близость

скорее проявляется во внешних признаках (заунывная мелодия, принадлежность

женскому репертуару, исполнение непосредственно во время трудового акта,

утешительный характер; со временем они утратили прикладное значение и стали

восприниматься как бытовые плачи. Они исполняются как в мажорной (чаще

всего), так и в минорной тональности. Трудовые причитания по происхождению

восходят к обрядовым, поэтому они по формальным признакам близки к

свадебным и похоронным плачам. Трудовые причитания своеобразны по этике.

Текст не имеет определенного количества слогов в стихе, определенный

музыкальный размер сохраняется при помощи внутрислогового распева. Каждый

стих имеет либо стилистически завершенную мысль, либо это предложение

реализуется с помощью параллелизма: "Се Синмаыслы ми петам видзедэмыс,

вылэ, Сюрс пеляыслы ми летам кыызэмс вылэ... К стоглазому (зрителю) мы

выйдем, чтоб (он) смотрел на нас К тысячеухому (слушателю) мы выйдем, чтобы

(он) слышал (нас)". Здесь метафорически выражена идея о том, что во время

молодежных праздничных гуляний девиц- подруг на них смотрят, любуются люди

в великом множестве (числом в сто глаз и в тысячу ушей). Этот

художественный прием весьма характерен для финно-угорского фольклоре, что

было мастерски использовано Э, Леннротом при создании "Калевалы": "Ста

словам я научился, тысячу узнал заклятий..." Трудовые причитания весьма

разнообразны по тематике: в них отразились все основные формы хозяйственной

деятельности, вся жизнь северянина. Специальные трудовые причитания

складывались во время пахоты, сева, сенокоса, молотьбы, расчистки под

пашни, переправы по реке, поездки в тундру, при праздничной уборке дома, во

время помочей, во время ледохода и т. д. В причитаниях изображается не

только сам процесс труда, сколько сопутствующие обстоятельства: приметы

времени и местности, ожидаемые результаты коллективного труда, описание

участниц работы и даже схематично оформленные моменты биографического

содержания. Трудовые песни коми, в отличие от причитаний, имеют устойчивый

текст и почти не меняются на всей обширной территории их бытования. Песня

имела связь с древними календарными обрядами, бытовая функция песни к

настоящему времени полностью забыта населением, она и воспринимается как

некое заклинание. Также в отличие от них воспевался не один какой-то

трудовой акт, а описывался последовательно весь трудовой процесс

выращивания хлеба, начиная с пахоты и кончая осенними празднествами в честь

нового урожая. Так, на Удоре песня начинается с ожидания начала

земледельческих работ: "Сидим мы, сидим мы. На сивом коне; В горнице; На

сивом коне; Ждем мы, ждем мы. Железной бороной; Ждем конца весны; Сеем мы,

сеем мы Пашем мы, пашем мы По полтора четверика (зерна)...". Содержание в

этих песнях раскрывается довольно динамично, так как перечисляются только

самые значительные вехи и виды работ (вспашка, боронование, сев, жатва,

молотьба, ссыпание зерна в закрома, выпечка хлебов и варение пива). Орудие

труда земледельца также поэтизируется - конь, на котором пашут или боронят,

обычно вороной; борона - железная, двадцатипятизубчатая или с просмоленными

деревянными зубьями; серп - серебряный или стальной; лопата - осиновая или

проолифленная; овин - медный и т. д. Трудовая песня вместе с тем - гимн во

славу труда и труженика. Если ижмо-колвинские эпические песни восходят к

ненецким сюдбабц или ярабц, то коми-зырянские впитали в себя, с одной

стороны, финно-угорскую стихию, а именно, некоторые мотивы былинной поэзии

и духовных стихов. Ижмо-колвинские эпические песни исполняются на ижемском

диалекте коми языка, но герои этих песен ненцы. Это весьма прозрачно дает

понять и имена героев, которые образованы либо из родовых групп тундровых

ненцев, либо расшифровываются на почве ненецкого языка (носи - песец, тысъя

- название небольшой птички, яренг - язвительный, нярцо - исландский мох,

саю - противник в военных столкновениях), либо, наконец, имя героя

представляет собой общее название какой-либо народности (Мандо - энец и т.

д.); и характерные зачины некоторых песен, где с самого начала указывается

национальная принадлежность героев ("Важен onic яран гозъя..." - "В старину

жили ненец с ненкой"; либо "Важен onic рочьяс таи" - "В старину жили

русские"). В прозаической передаче этой песни исполнительница так пояснила

отрывок этого текста: "В старину - это значит быль: ижемцы - это рочьяс

(русские), а яраны - это ненцы" (журнал "Этнография", №3. Будапешт, 1968,

с. 418); и, наконец, весь уклад жизни, характерный для ненецких древностей

и не известный, по крайней мере для зырянских древностей. Темой ижмо-

колвинских песен являются: вражда и борьба ненецких родов, угон оленьих

стад, похищение женщин, кровная месть, состязания героев, иногда

трагическая судьба героев, попавших по какой-либо причине в зависимое

положение от своих противников. Коми-зырянский эпос имеет более широкое

поле бытования, он проник и в ту среду, где безраздельно (казалось бы)

господствует ижмо-колвинский, однако по количественному составу все же

наблюдается тенденция к сохранению его в более южных районах. Коми-

зырянский эпос основывается на так называемых локальных преданиях. Это

предания о местных героях. Так, песни о Педэр Кироне и Кирьяне- Варьяне

перекликаются с преданиями о Пере-богатыре, сюжет "Шомвуква" - с эпической

песней "Отец и одиннадцать его сыновей", да и другие персонажи близки по

своему физическому облику к характеристике богатырей коми-зырянского эпоса,

хотя образ снижен - они не защищают свой народ, а скорее причиняют ему

вред, используя свою богатырскую силу или колдовские способности в личных

целях. Коми-зырянский эпос, разновременный по происхождению, состоит из

сюжетов сказочно-мифологических, героических и балладных. Сказочно-

мифологические сюжеты распространены на северо-западе Республики Коми и

повествуют о борьбе эпического героя с некими мифическими существами -

бурыми медведями, белым медведем, рыбоподобным существом Глот; тип героя,

главные конфликты, трактовка событий характерны для волшебной или

богатырской сказки. Сюжет вымской эпической песни разворачивается следующим

образом: двенадцать охотников (отец и сыновья) отправляются в верховья Выми

на свое родовое угодье, здесь их проглатывает большой вымский и большой

везырский медведи; на поиски родственников отправляется младший брат,

родившийся после их отъезда, он уже в детстве проявляет свою богатырскую

силу, встречает медведей, убивает их и оживляет отца и братьев с помощью

сказочной живой воды. Другие варианты несколько отличаются от описанного

персонажами, судьбой героев, но сюжетная схема все же близка. Героические

богатырские сюжеты связаны с именами эпических героев Перы,Педэра Кирона и

Кирьян- Ва-рьяна. Все они совершают ратные подвиги с внешними врагами во

имя своего народа. Пера-богатырь побеждает в единоборстве врага

человечества лешего (ворса) и навсегда изгоняет его из родного леса. Кирьян-

Варьян сражается с бесчисленным войском противника и побеждает, не зря о

нем говорится, что он "роч му кутысь, роч му крепитель-батюшко" (батюшка,

земли русской защитник, земли русской оборонитель). В то же время, как

эпический герой, он бескорыстен - отказывается от награды царя. Педэр Кирон

явно изображен в стиле духовных стихов. Он видит вещий сон, будто вороны

зовут его против грома- тучи черной, просит благословления матери, а затем

отправляется в церковь прощаться с прихожанами и уезжает на битву с йэгра-

яран, в бою ему наносят копьями семь ран, от которых он уже не может

оправиться и умирает в роще, говоря, что его похоронят вороны своими

дудчатыми клювами, известие о его смерти приносит его верный конь.

Балладные сюжеты более разнообразны как по содержанию, так и по

происхождению. Баллада о "Мича- Роман" (Прекрасный Роман) напоминает собой

русскую былину "Князь Роман и Марья Юрьевна", хотя на коми почве она бытует

в сильно преображенном виде, и вполне корректно повторить вслед за А. К.

Микушевым, что на "основе русской былины возникло вполне самостоятельное

художественное эпическое произведение". Акцент в балладе делается не на

подвигах Прекрасного Романа, а на событиях, связанных с судьбой Прекрасной

Романицы. На трех кораблях приплывают враги (в вариантах - татары). Трижды

пытаются пленить Романицу. На третий раз им это удается. Прекрасный Роман

этому не мог воспрепятствовать. Романица задумывает бежать из плена: во

время мытья в бане она привязывает к ноге камень, идет купаться и

погружается в воду. Ее пытаются выловить сетями, но она по дну реки

благополучно возвращается к Роману. Баллады о полонянках также содержат

мотив насильственного захвата девицы чужеземцами, но они, во- первых,

относятся к числу мировых сюжетов, во-вторых, в коми фольклорной традиции

тесно смыкаются со свадебной поэзией и идентифицируются с идеей выкупа

невесты. Девицу берут в кольцо чужеземцы (в свадебной церемонии - женихова

родня); девица обращается с просьбой о выкупе к отцу, матери, брату,

сестре, но получает отказ; ее увозят на чужбину (сближают со свадебной

обрядностью варианты, где ее выкупает любимый друг). Баллада о Горностай-

девице (Чожмор - ныв) подразделяется на три части: описание дома Горностай-

девицы и наследства после смерти отца, матери, брата и сестры; диалог

Горностай-девицы со сватающимся к ней охотником, в диалоге выясняется вся

нелегкая жизнь охотника-трудовика, в конце концов девица отказывает жениху;

препирательство с Горностай-девицей, чтобы выдать ее замуж (высватать),

Горностай-девица придумывает всяческие отговорки, из этих отговорок и

развертывается целостная эпическая картина. Баллады о девице, проглоченной

"большой щукой", бытуют только на верхней Вычегде и в верховьях Печоры.

Содержание баллады в основном сводится к тому, что девица тревожится за

свою судьбу, она предчувствует грозящую ей беду, живя на берегу реки или

моря, она заклинает прислать ей спасителя- перевозчика: пусть он будет

купеческим или крестьянским сыном, хоть и сыном нищего, лишь бы не

достаться дудко-клювым (гумъя нараяслы), лишь бы не гнить ей подобно

гнилому дереву или лишь бы не стать ей наживкой для большой щуки (ыджыд

сирлы сам выло); девица замечает плывущую по воде лодку и умоляет лодочника

взять ее к себе, а он заставляет ее плыть к лодке, она успевает проплыть

половину расстояния и тут ее заглатывает "большая щука". Таким образом,

коми-зырянский эпос представляет собой вполне сформировавшееся фольклорное

явление, основой которого являются сюжеты борьбы народа за свою

независимость: Педэр Кирон бьется против йэгра-яран, Кирьян-Варьян защищает

Левонина-царя от войска без числа, без счета, Прекрасную Романицу насильно

увозят чужеземцы и она спасается хитрым способом, девицу-полонянку берут в

плен "немчу-тотара", девицу-Беляночку заманивает в воду неведомый лодочник

и ее заглатывает большая щука и т. д. Эпические песни и баллады вобрали в

себя идеи, образы, изобразительные средства, выработанные национальной

фольклорной традицией в разных жанрах. Вместе с тем они использовали

поэтический опыт соседних народов, переработав его в духе собственной

идеологии и эстетики. Сюжет богатырской сказки "Шомвуква" оформляется

иногда в виде эпической песни, поэтому эта сказка стоит особняком, с одной

стороны она смыкается с коми-зыррнским эпосом, с другой - представляет

собой особую сказку, ее, очевидно, уместно назвать не волшебно-

фантастической, а героической, доволшебной, это реликт, сохранившийся от

времен язычества и испытавший влияние русской сказки в минимальных

размерах. Музыкальные инструменты. /© А.Г. Горчаков,опубл. в [1] с.290/

Музыкальные инструменты народа коми как и песенное творчество создавались и

развивались на протяжении многих веков в соответствии с условиями жизни,

быта и труда. Возникновение инструментов происходило на различных стадиях

эволюции культуры коми народа и в соответствии с общим развитием

человеческого общества и во взаимосвязи народов, Первыми и древнейшими

музыкальными инструментами у коми были, по-видимому, простейшие

приспособления, предназначенные для практического применения (прямо или

косвенно) в хозяйственно- промысловой и производственной деятельности.

Изготовлялись они из материалов, встречающихся в природе: дерево, береста,

пустотелые стебли растений, листья травы и деревьев, стволы и ветви

деревьев и т. д. К таким инструментам относятся ударные и скребковые

инструменты неопределенной высоты звука сигнального и охранительно-

оповещательного назначения, производящие немузыкальные звуки - стук, треск,

звон. Таковым являлся пастушеский пу барабан (деревянный барабан) для

подачи пастухом сигналов определенным ритмом: сбор, выгон, пригон скота, а

также для отпугивания хищников от скота. Изготовлялся в виде дощечки из ели

и двух палок-колотушек к ней. Аналогичны по функции пу бедьяс (деревянные

палки) у оленеводов для отпугивания волков от стада оленей в ночное время.

С помощью тотшкодчан (колотушки) подавались сигналы сбора на обед людей,

работавших артелью. Сярган (трещотка) применялась для отпугивания лошадей и

других домашних животных, забравшихся на посевы. В сигнальных охранительно-

оповещательных и промысловых целях применялись и древнейшие духовые

музыкальные инструменты, сопутствующие трудовому процессу. Это охотничьи

сюмод полян (берестяная дудка) и сюмод буксан (берестяной рожок). С их

помощью охотники (а также пастухи) подавали друг другу условные сигналы-

сообщения (оповещения). А некоторые охотники-умельцы могли подражать на них

реву лося. Эти инструменты были распространены повсеместно на территории

нынешней Республики Коми. Чтобы заманить к себе поближе рябчика, охотник

изготавливал из сучка еловой ветки (или из пера крыла и плечевой косточки

лесной или водоплавающей дичи) рябчиковый свисток-манок - сьдла чипсан - и,

подражая свисту рябчика, заманивал дичь: самца или самку к себе. После

употребления деревянные сьопа чипсаны выбрасывались. В дальнейшем по мере

роста эстетических потребностей коми охотники, рыболовы изготовляли

инструменты для звукоподражания пению птиц с привнесением художественного

содержания. Так появляются сюмод киль (берестяная пленка), пипу лист

(осиновый лист) - чисто полевые инструменты, которые изготовлялись на ходу.

За ними следуют идзас чипсан (соломенной свисток) и лебединая дудка.

Пастухи, кроме того, для самоувеселения изготавливали бадьпу полян (ивовая

дудка). Впоследствии стали изготавливаться из пустотелого стебля тростников

(гума) одноствольные и многоствольные поляны (дудки) и чипсаны (свистки)

для сольного и ансамблевого музицирования. Летом, начиная со 2 августа

(Ильина дня), женщины и девушки играли на них во время отдыха на какой-либо

коллективной работе (сенокосе, жатве) или при возвращении с работы. В

зимнее время играли на традиционных посиделках, на святках. Исполнялись

звукоподражательные наигрыши, переложения песен, инструментальные пьески и

плясовые наигрыши. Наиболее широко распространены поляны и чипсаны в

бассейнах рек Лузы и Вычегды. Не исключено, что появлению струнных

музыкальных инструментов коми народа предшествовал также инструмент

охотничье-промыслового назначения. Это охотничий лук, у которого звенит

тетива, когда охотник пускает с него стрелу в зверя. На это звучание

обратили внимание предки коми и впоследствии звучание натянутой тетивы

навело на мысль о создании одно-, двух- и трехструнных щипковых и смычковых

инструментов: сигудцк-пов (волосяной гудок-доска), сигудцк-кумли (волосяной

гудок-чаша), сигудок (волосяной гудок) с долбленым деревянным корпусом

(коробкой) с шейкой и головкой для натягивания струн, по которым водили

смычком. Струны волосяные или кишечные разной толщины. Количество струн

колебалось от двух до четырех. Кроме смычкового сигудка появился также

щипковый сигудцк-балалайка (волосяной гудок-балалайка), на котором играли

способом бряцания по струнам. Бытовали сигудки особенно в среде охотников

верхней Вычегды. Сигудки - довольно подвижные музыкальные инструменты. На

них музицировали дома и в лесной избушке (на охоте). В репертуаре

сигудцшников были плясовые и танцевальные наигрыши. Довольно большим по

размеру и малоподвижным, является брунган (гудение), который представлял

собой несколько рядов струн, натянутых на стенки голбца, по которым ударяли

палочкой во время отдыха для собственного увеселения. В коллекции коми

народных музыкальных инструментов, собранной музыковедом-фольклористом П.

И. Чисталевым и хранящейся в музее археологии и этнографии Института языка,

литературы и истории КНЦ УрО РАН, представлены почти все типы народных

музыкальных инструментов. В настоящее время многие национальные инструменты

(за исключением некоторых отживших видов) применяются народными музыкантами

на праздниках песни и фольклорных фестивалях. Список литературы:

1. Историко-культурный атлас Республики Коми. Москва, 1997

2.Сородичи по языку. Будапешт, 2000

Коротко

Финно-угры - 10 лет вместе

Судебная война журналистов

Выставка работ Степана Эрьзи в Аргентине

За что журналисты получили премии общества Кастрена

Новинка!

Радиожурнал "Финно- угорский мир"

перейти

Copyright © 200

Страницы: 1, 2, 3, 4