А. Гитлер: штрихи к политическому портрету. Путь к власти

остроту в Германии. Кризис поразил все сферы экономической жизни страны.

Промышленное производство сократилось почти вдвое. Число безработных

достигло 7,5 млн. человек. Резко ухудшилось положение не только рабочего

класса, но и средних городских слоев. Разорились тысячи мелких буржуа.

Кризис промышленный переплетался с кризисом аграрным.

Кризис обострил классовую борьбу в стране. В январе 1931 г.

состоялась стачка горняков Рура, в которой участвовало почти 350 тыс.

рабочих. В авангарде трудящихся шла Коммунистическая партия Германии [34].

В 1930 г. она опубликовала «Программу национального и социального

освобождения немецкого народа», в которой выдвигались требования

национализации промышленности и банков, безвозмездной конфискации

помещичьих земель и передачи их крестьянам, сокращения налогов. Хотя

большая часть рабочих еще шла за социал-демократами, авторитет КПГ

неуклонно возрастал.

В условиях экономического кризиса и усиливавшейся классовой борьбы

господствующие классы Германии склонялись к мнению, что буржуазно-

демократические методы управления страной становятся непригодными. Ставка

была сделана на фашистскую партию, которая официально называлось Национал

социалистической рабочей партией Германии. Фашисты требовали ликвидации

буржуазно демократически свобод и установления диктатуры. Политическая

программа гитлеровской партии отвечала интересам монополий, но в годы

временной частичной стабилизации капитализма они рассматривали фашистское

движение как запасную карту.

Гитлеровцы обещали защищать интересы страны и народа. Принимая во

внимание недовольство масс Версальским договором, они выдвинули лозунг

«Долой версальские оковы!». Учитывая тяжелое положение рабочих, они обещали

им повышения заработной платы, ликвидации безработицы. Крестьянам фашисты

обещали раздел помещичьих земель, мелкой буржуазии – уничтожение

конкурентов в лице универсальных магазинов, расширение торговли и рост

благосостояния, бывшим кайзеровским солдатам и офицерам – создание армии, в

которой они могли бы сделать карьеру. Спекулируя на бедственном положении

трудящихся и разжигая шовинистические настроения, гитлеровцы сумели создать

себе массовую социальную базу.

Активизировалась деятельность штурмовых отрядов гитлеровской партии

(СА), которые вместе с охранными отрядами (СС) представляли собой аппарат

насилия и устранения инакомыслящих. Повсеместно возникали ячейки фашисткой

молодежной организации «Гитлерюгенд».

Начиная же с 1927 года в числе лиц, финансирующих Гитлера и его

партию, находились промышленики, олицетворяющие мощь Германии [35].

Эмиль Кирдорф – глава Рейнско-Вестфальского угольного синдиката,

вручивший Гитлеру при первой встрече 100 тыс. марок и организовавший

отчисление в пользу Гитлеру по 5 пфениенгов с каждой тонны проданного угля

(всего около 6 млн. в год).

Альфред Гугенберг – директор Круппа и владелец кино- и газетного

концерна, который давал Гитлеру по 2 млн. марок в год.

Альберт Феглер – генеральный директор Гельзенкирхенского

углепромышленного общества и директор Стального треста, деньги которого

дали Гитлеру возможность преодолеть «партийный кризис» 1932 г.

Яльмар Шахт – президент Рейхсбанка, который, по выражению одного

американского исследователя, «открыл Гитлеру путь к крупным банкам».

Эмиль Георг фон Штаусс – директор «Дейче банк» – самого мощного

частного банка Германии, ставший членом нацистской партии.

Фридрих Флик – крупнейший промышленник Средней Германии, соперник

Тиссена в Стальном тресте, передававший деньги Гитлеру через подставных

лиц.

Георг фон Шницлер – директор «ИГ Фарбениндустрн». Только эти семь

человек (а их было не семь, а куда больше) своими миллионами были в

состоянии удержать на поверхности партию Гитлера. Ранее «темная лошадка»,

Гитлер становится своим человеком в Руре. 27 января 1932 г. он произнес в

Индустриальном клубе в Дюссельдорфе речь, которая открыла ему сердца и

сейфы рурских баронов [36]. В зале сидели Тиссен, Кирдорф, Цанген, Крупп –

все «избранное общество» Рура. Д-р Дитрих – впоследствии пресс-шеф Гитлера

– назвал этот день «достопамятным» для нацистского движения, ибо с тех пор

Гитлер мог не беспокоиться о средствах. Средства шли также из-за границы:

английский нефтяной король Детердинг, друг Гофмана и Рехберга, регулярно

снабжал Гитлера валютой (однажды он ему предоставил 10 млн. голландских

гульденов).

Чем нужнее становился Гитлер для немецких монополий, уже не видевших

иных средств обеспечить курс на войну и справиться с растущим недовольством

масс, тем шире становился круг покровителей нацизма. В нем особое место

занял кёльнский банкир Курт фон Шредер, представитель немецкого филиала

международного банкирского дома Шредеров. Он основал «кружок друзей»,

собиравших деньги на специфическую цель – на финансирование Генриха

Гиммлера и его отрядов СС. Другим сборщиком денег для Гитлера был журналист

Вальтер Функ, на счет которого для финансирования нацистской партии

регулярно вносили сумму такие фирмы, как «ИГ Фарбениндустрн»,

«Винтерсхалль» (трест Ростерга – Рехберга), «Маузер-верке» (военная фирма),

Стальной трест, «Реемтсма» (табачная фирма), Калийный синдикат и многие

другие.

Не удивительно, что решающий сигнал для прихода Гитлера к власти дали

те же господа – хозяева рурской промышленности.

...В 1945 г. при вступлении американских войск в Кельн в сейфе барона

Курта фон Шредера вместе с материалами о финансировании Шредером Гитлера и

Гиммлера был найден один очень важный документ. Он был представлен

обвинением на Нюрнбергском процессе и подвергся ожесточенным атакам со

стороны защитников главных военных преступников, поставивших под сомнение

его достоверность. Однако в 1957 г. в Германском имперском архиве были

найдены акты канцелярии Гинденбурга, среди которых находилось подтверждение

о поступлении данного документа к Гинденбургу. Опасная вещь архивы! [37]

Вот важнейшие места из этого документа – обращения виднейших

промышленников к президенту Гинденбургу с просьбой призвать Гитлера к

власти.

В первую очередь магнаты Рура заявляли Гинденбургу, что поддерживают

его стремление создать диктаторское правительство, не зависящее от

парламента (ведь на выборах в 1932 г. коммунисты собрали 6 млн. голосов).

Авторы письма выступали за диктатуру. За него, писали они, все, если не

считать коммунистической партии, «отрицающей государство». «Против

нынешнего парламентского партийного режима, – говорилось в их обращении, –

выступают не только немецкая национальная партия и близко стоящие к ней

небольшие группы, но также и национал-социалистская рабочая партия. Тем

самым все они одобряют цель Вашего Высокопревосходительства. Мы считаем это

событие чрезвычайно отрадным...»

«...Поэтому мы считаем долгом своей совести верноподданно просить

Ваше Высокопревосходительство, чтобы для достижения поддерживаемой всеми

нами цели Вашего Высокопревосходительства было произведено образование

такого кабинета, в результате которого за правительством станет наиболее

мощная народная сила».

«...Передача фюреру крупнейшей национальной группы ответственного

руководства президиальным кабинетом[8], составленным с участием наилучших

по своим деловым и личным качествам деятелей, ликвидирует те шлаки и

ошибки, которые свойственны любому массовому движению[9], и привлечет к

сотрудничеству миллионы людей, которые до сих пор стоят в стороне.

В полном доверии к мудрости Вашего Высокопревосходительства и чувству

связанности Вашего Высокопревосходительства с народом мы с глубочайшим

изъявлением нашего почитания приветствуем Ваше Высокопревосходительство.

Подписали: сенатор д-р Вейндорф (Ганновер), д-р Курт фон Эйхборн

(Бреслау), Эвальд Хеккер (Ганновер), Э. Гельферих (Гамбург), граф Эберхард

Калькрейт (Берлин), Карл Винцент Крогман (Гамбург), д-р Э. Любберт

(Берлин), Эрвин Мерк (Гамбург), генеральный директор Ростерг (Кассель), д-р

Яльмар Шахт (Берлин), барон Курт фон Шредер (Кельн), Рудольф Венцкн

(Эйслинген), Ф. X. Виттхефт (Гамбург), Курт Верман (Гамбург)» [38].

Утром 19 ноября 1932 г. этот меморандум был вручен руководителю

личного бюро президента д-ру Мейснеру [39]. 21 ноября Меиснеру представили

дополнительные подписи к меморандуму: граф фон Кайзерлинк, фон Рор, Фрнц

Тиссен. Кроме того, Мейснеру было сообщено, что эти идеи поддерживают, хотя

и не подписывали документа, следующие лица: д-р Альберт Феглер, д-р Пауль

Рейш, д-р Фриц Шпрингорум [40].

Смысл этого меморандума был предельно ясен: допустить Гитлера

(«фюрера крупнейшей национальной группы») к власти. Даже одряхлевшему

Гинденбургу вся пышная трескотня промышленников о «народе» и «благе

отечества» была преподнесена в таком понятном виде, что не вызывала

никакого сомнения. Но еще больше, чем фразеология, значили в этом

меморандуме подписи. Это были подписи хозяев металлургии (Тиссен, Рейш,

Феглер), угольной промышленности (Шпрингорум), финансов (Шахт, Гельферих,

Вейндорф, Шредер), химии (Мерк), судостроения (Виттхефт), помещичьего

хозяйства (Калькрейт, Эйхборн, Кайзерлинк, Венцкн). В общей сложности они

представляли более 160 крупнейших компаний с капиталом более 1,5 млрд.

марок[10]. А 4 января 1933 г. Гитлер встретился в Кельне с одним из

участников «петиции» – Куртом фон Шредером. Там состоялся сговор,

обеспечивший Гитлеру 30 января приход к власти.

Какую же роль в этом сыграл германский генералитет?

Хотя рейхсвер в те годы не являлся силой, которая диктовала Германии

состав правительства, руководители рейхсвера всегда принимали участие в

различных закулисных комбинациях, следя за тем, чтобы их интересы также

были учтены. В сложной паутине политических интриг и споров буржуазных

партий всегда находилась нитка, которая вела в военное ведомство, на

Бендлерштрассе.

Второе обстоятельство, которое заставляет обратить внимание на роль

руководства рейхсвера в январских событиях 1933 г., – иного рода. Дело

заключается в том, что оставшиеся в живых ветераны рейхсвера,

обосновавшиеся сегодня в Западной Германии, энергично пытаются изобразить

рейхсвер противником прихода Гитлера к власти или по крайней мере

непричастным к этому событию. Находятся, например, люди вроде отставного

генерала Рерихта, которые заявляют, что «было бы исторически неверно

обвинять армию в том, что она помогала Гитлеру прийти к власти». Это

заявление воспроизвел на страницах своей книги о германских генералах

английский военный публицист Бэзил Лиддел-Харт. Он сопроводил слова Рерихта

замечанием о том, что, и, по его мнению, «нет достаточных доказательств»,

чтобы говорить о «помощи Гитлеру» со стороны рейхсвера. Даже более

осторожный фельдмаршал Манштейн, который не отрицает «удовлетворения»

офицеров по поводу прихода Гитлера, распространяется о «беспокойстве

психологического порядка» и о «тревоге за внутреннюю безопасность

государства», якобы охватившей тогда офицеров рейхсвера.

Подлинное отношение руководства рейхсвера к Гитлеру было далеко от

«тревоги». С того момента, когда генерал Эпп нанял будущего рейхсканцлера,

до 30 января 1933 г. взаимоотношения рейхсвера и нацистской партии прошли

через различные стадии. Однако ни на одной из них рейхсвер не был врагом

нацизма. В отношении к гитлеровцам генералы рейхсвера в основном следовали

курсу «генералов» промышленности. На определенной стадии они позволяли себе

не замечать будущего фюрера и даже третировали его. Но с каждым годом они

вступали с ним в более тесный контакт и внимательнее присматривались к

Гитлеру как кандидату в диктаторы. Эта позиция не исключала тактических

столкновении и конфликтов (ведь в первое время рейхсвер собирался выдвигать

диктатора из своих собственных рядов!). Но, чем выше поднималась волна

протеста и недовольства трудящихся масс, тем охотнее генералы соглашались

на приход Гитлера к власти.

Как относились тузы немецкого генералитета и офицерства к Гитлеру в

то время? Вот что свидетельствует по этому поводу такой знаток положения,

как Гейнц Гудериан, отец немецких танковых войск.

«Как только в стране появились национал-социалисты со своими новыми

националистическими лозунгами, молодежь офицерского корпуса сразу же

загорелась огнем патриотизма... Отсутствие у Германии вооруженных сил в

течение многих лет удручающе действовало на офицерский корпус.

Неудивительно, что начавшееся вооружение страны было встречено одобрением,

так как оно обещало после пятнадцатилетнего застоя снова возродить немецкую

армию. Влияние национал-социалистской партии Германии усилилось еще и

потому, что Гитлер... вел себя дружественно по отношению к армии»... [41]

Действительно, с некоторых пор Гитлер всячески старался проникнуть в

рейхсвер и завоевать влияние среди офицеров. 15 марта 1929 г. Гитлер

выступил в Мюнхене с речью на тему: «Мы и рейхсвер». Лидер фашистов рисовал

следующую концепцию рейхсвера: рейхсвер не должен оставаться вне политики;

ему следует покончить с политическими партиями, с «разбойниками, которые

делают политику» и «ведут государство к гибели». Рейхсвер должен

ликвидировать парламентский режим и стать диктатором в Германии, «наплевав»

на присягу республике. Речь Гитлера имела определенную цель. Он адресовался

к той части офицерства, которая внутренне готова была покончить с

республиканским режимом и поддержать режим диктатуры.

Вскоре генералы заметили, что Гитлер не только произносит речи. В

казармах 5-го ульмского артполка были арестованы три офицера, которые

открыто вели пропаганду в пользу Гитлера, за вооруженный путч против

республики. Военный министр Гренер на этот раз оказался недальновидным. Он

не послушался совета замять дело. Начался открытый суд, перед которым

предстали обер-лейтенант Вендт, лейтенанты Шерингер и Людин.

Ульмскни процесс (сентябрь 1930 г.) внезапно показал, что нацисты не

напрасно рассчитывают на симпатии в рейхсвере. Шерингер и Людин были

выходцами из зажиточных семей. Они начали читать нацистские газеты и

журналы, уверявшие, что НСДАП – это «единственная партия, с которой армия

может иметь духовные связи». Молодые лейтенанты заинтересовались: они

связались с ульмскими нацистами, вскоре познакомились с главой штурмовиков

Пфеффером фон Зало-моном. Тот объяснил, что Гитлер нуждается в поддержке

офицерства. Офицеры согласились и начали вербовать своих сослуживцев. На

процессе никто не отрицал этого.

Более того. Командир полка вступился за своих офицеров. Он заявил,

что не видит ничего плохого в их нацистских убеждениях. В чем дело? –

спрашивал полковник – «Ведь рейхсверу ежедневно говорят, что он является

армией, построенной на принципе фюрерства. Что же вы хотите от молодого

офицера?» Имя этого полковника было Людвиг Бек.

В сущности, судить надо было не двух молодых офицеров, а их

начальников. Ибо уже в 1930 г. руководство рейхсвера склонялось к тому, что

настало время призвать Гитлера к власти [42]. В архиве министра рейхсвера

(а впоследствии канцлера) генерала Шленхера после войны нашли набросок

письма в редакцию газеты «Фоссише цейтунг», в котором Шлеихер писал, что с

сентября 1930 г. он «последовательно и настойчиво выступал за привлечение

НСДАП в правительство». Как свидетельствует западногерманский историк Г.

Краусник, вслед за этим Шлеихер сам выдвинул идею сделать Гитлера

рейхсканцлером.

Становление А. Гитлера фюрером.

Три года – 1930, 1931 и 1932 – были наполнены сложными политическими

интригами, которые плелись в кабинетах министров и промышленников вокруг

Гитлера. Рейхсвер и его генералы не только не оставались в стороне, но,

наоборот, играли в них важнейшую роль. В ходе этих интриг последовало

трогательное единение Гитлера с таким идейным представителем рейхсвера,

каким являлся Ганс фон Сект. Впервые Сект встретился с Гитлером в 1923 г.

[43] и тогда обронил замечание, что у него и у Гитлера «сходные цели».

Через восемь лет, в 1931 г. [44], Сект после очередной беседы с Гитлером

сообщил своим друзьям-генералам, что рассматривает нацизм «как спасительный

фактор» и его нужно включить во внутриполитические комбинации рейхсвера.

Затем генерал счел своим долгом отправиться в курортный городок Гарцбург,

где Альфред Гугенберг 11 октября 1931 г. [45] от имени «немецкой

национальной партии» заключил официальный союз с Гитлером и создал так

называемый гарцбургский фронт, который крайне помог Гитлеру на его пути в

имперскую канцелярию. Сект и его старый друг генерал фон дер Гольц своим

присутствием освятили «гарцбургский фронт» от имени генералитета. С этими

предзнаменованиями Гитлер начал свои политические комбинации.

В обстановке кризиса и резкого обострения классовой борьбы в

Веймарской республике крупнейшие немецкие монополии и значительная часть

генералитета окончательно перешли на сторону Гитлера. 19 ноября 1932 г.

[46] Гинденбургу было послано известное письмо промышленников. 4 января

1933 г [47]. на вилле у банкира Шредера было принято решение о формировании

кабинета Гитлера с участием Папена. Настали решающие для истории страны

дни. Хозяева буржуазной Германии пришли к выводу: вложить все полномочия

власти в руки Гитлера и его партии и превратить буржуазно-демократическую

Германию в фашистскую, в страну открытой диктатуры самых реакционных сил

монополистического капитала. Никто не сомневался, что приход Гитлера к

власти будет означать кровавый террор против прогрессивных сил, расправу с

организациями рабочего класса, а во внешней политике – курс на воину.

«Гитлер – это воина!» – эти слова Эрнста Тельмана коротко и прозорливо

определили смысл прихода нацизма к власти.

На выборах в рейхстаг летом 1932 г [48]. гитлеровцы получили 13,8

млн. голосов избирателей. Угроза захвата власти гитлеровцами становилась

все более реальной. Единственной партией, решительно и последовательно

боровшейся против фашизма, была КПГ. Основным лозунгом КПГ было единство

действий всех антифашистских сил, сопротивлявшихся Гитлеру. КПГ

организовывали антифашистские митинги, демонстрации и забастовки, давала

отпор гитлеровским штурмовикам и срывала фашистские сборища. Во имя этой

важнейшей цели КПГ предлагала союз и руку помощи социал-демократам – другой

крупной партии, за которой стояла часть рабочего класса. Но в этот решающий

час правое руководство СДПГ, отравленное ядом антикоммунизма и

пресмыкавшееся перед германским империализмом, отвергло предложения

коммунистов. Тем самым лидеры СДПГ перешли через роковую черту и влились в

лагерь пособников Гитлера.

А этот лагерь был занят лихорадочными приготовлениями. Предстояло

привести Гитлера к власти «законным» парламентским путем, поскольку

правящие круги боялись дать повод для революционного выступления масс.

Массы бурлили. 15 января 1933 г. – в день годовщины убийства Либкнехта и

Люксембург – в Берлине состоялась антифашистская демонстрация. 25 января

под руководством КПГ на улицах Берлина прошла 130-тысячная манифестация под

лозунгами: «Долой фашизм!», «Не допускать Гитлера к власти!», 25-го такая

же демонстрация состоялась в Дрездене.

В этой ситуации для сторонников Гитлера было необычайно важно

заручиться поддержкой рейхсвера. И рейхсвер не обманул возлагавшихся на

него надежд [49].

Чтобы получить поддержку военных кругов, Гитлер использовал самые

различные средства. Во-первых, он смог опереться на тех генералов

рейхсвера, которые в эти годы уже стали завзятыми нацистами. На пост

военного министра в будущем кабинете Гитлера предназначался генерал Вернер

фон Бломберг – бывший командующий войсками I Восточно-прусского военного

округа, являвшийся в 1932 г [50]. военным представителем Германии на

Женевской конференции по разоружению. Бломберг, давно связанный с

нацистами, дал согласие, причем получил на это благословение главы

германской военной клики – фельдмаршала Гинденбурга. Вторая задача Гитлера

состояла в том, чтобы «нейтрализовать» возможные возражения со стороны

деятелей рейхсвера, группировавшихся вокруг тогдашнего канцлера генерала

Курта фон Шлейхера. Шлейхер находился у власти с лета 1932 г. Хозяева

политической жизни Германии полагали, что генерал во главе правительства

может совладать с положением и «усмирить» массы. Шлейхер вел хитроумную

игру, потворствуя нацистам, но в то же время ища союзников среди других

реакционных групп. С Гитлером Шлейхер поддерживал тесный контакт. В течение

1931 – 1932 гг. он неоднократно оказывал ему помощь.

В конце января 1933 г. Шлейхер окончательно пришел к выводу, что ему

пора уступить место Гитлеру. Он понял, что «сильные мира сего» – уже решили

сделать ставку на коричневую клику, ибо только в ней они видели надежное

средство борьбы с нарастающим протестом масс. Рейхсвер и его канцлер-

интриган отодвигались на роль помощников гитлеровской клики.

26 января 1933 г [51]. командующий рейхсвером Гаммерштейн, до

которого дошли слухи о том, что готовится смена кабинета, отправился к

своему другу Шлейхеру узнать, в чем дело. Шлейхер сообщил, что его отставка

– дело нескольких дней. Что будет дальше, пока не ясно. Но для себя оба

генерала уже сделали выбор. «Практически говоря, – так раскрывает ход

мыслей Шлейхера английский историк Г. Крэйг, – было два возможных

преемника: Гитлер и Папен... Из этих двух возможностей Шлейхер предпочитал

первую». Другой исследователь этого периода – американский генерал Тейлор

(обвинитель в Нюрнберге) сообщал: «Шлейхер думал о союзе с Гитлером, имея в

перспективе коалицию нацисты – рейхсвер».

Это признавал и Гаммерштейн. В записи от 28 января 1935 г.,

сохранившейся в его личном архиве, генерал сообщает, что сразу после

разговора с Шлейхером он отправился к влиятельному человеку – секретарю

имперской канцелярии Отто Мейснеру и предупредил его, что в кабинет Папена

Гитлер не пойдет [52]. Тем самым кабинет не сможет рассчитывать на

устойчивость, а армии будет очень трудно защищать такую комбинацию.

Вслед за этим Гаммерштейн посетил Гинденбурга и имел с ним беседу на

ту же тему. Сведения об этой беседе чрезвычайно противоречивы, и поэтому

она стала объектом самых различных домыслов, среди которых главную роль

играет попытка обелить Гаммерштейна. Так, присутствовавший при беседе

генерал фон дем Буше-Иппенбург опубликовал в 1952 г. воспоминания, в

которых утверждает, будто Гаммерштейн «серьезно предупредил президента по

поводу Гитлера и безграничности его целей», на что Гинденбург будто бы

ответил, что он не думает сделать канцлером австрийского ефрейтора [53].

Эта довольно распространенная в западной литературе версия не

подтверждается, однако, документами самого Гаммерштейна. В памятной записке

Гаммерштейн чрезвычайно коротко резюмирует свой разговор с Гинденбургом:

«Мейснер... просил меня изложить мои заботы господину президенту. Я это

сделал». Но это краткое замечание тем не менее дает ключ к разгадке.

Гаммерштейн сказал Гннденбургу то же, что по договоренности с Шлейхером

говорил Мейснеру, следовательно, он выступал за правительство Гитлера,

против других вариантов! Западногерманский исследователь Тило Фогельзанг

сообщает по этому поводу, что 26 января Гаммерштейн заявил Гннденбургу о

невозможности повторить эксперимент правительства Папена (т. е. без

нацистов) и что он «этому эксперименту явно предпочитает легальное

призвание к власти Гитлера» [54].

Когда Шлейхер 28 января вручал Гинденбургу свою отставку, он

недвусмысленно посоветовал ему «правительство с национал-социалистской

партией как лучшую возможность» [55]. Когда же на следующий день Шлейхер с

Гаммерштейном стали обсуждать ситуацию, то они решили активно помочь

будущему фюреру. «Нам было ясно, – вспоминал Гаммерштейн, – что в качестве

будущего рейхсканцлера возможен только Гитлер». Как пишет западногерманский

историк Брахер, «если мы сегодня... утверждали бы, что со стороны

руководства рейхсвера имелась серьезная оппозиция против призвания Гитлера,

то это означало бы несправедливое искажение исторических акцентов». Если

генералы вообще и думали о сопротивлении, пишет Брахер, то только против

того кабинета, в котором не было бы Гитлера.

30 января 1933 г [56]. Гитлер стал рейхсканцлером, Геринг –

рейхскомиссаром Пруссии, Фрик – министром внутренних дел, Бломберг –

военным министром, Папен – вице-канцлером. Это означало установление в

Германии открытой террористической диктатуры наиболее реакционных,

шовинистических и агрессивных элементов финансового капитала.

Чтобы оправдать террор и не допустить успеха КПГ на выборах в

рейхстаг, назначенных на 5 марта, гитлеровские главари пошли на провокацию.

По их приказу 27 февраля группа фашистов проникла в здание рейхстага и

подожгла его [57]. Виновной в поджоге рейхстага правительство объявило КПГ,

которая якобы готовила коммунистическое восстание. Под этим лживым

предлогом вскоре были отменены все пункты Веймарской конституции,

гарантировавшие свободу личности, слова, печати, собраний и союзов. В

начале марта 1933 г. Гитлеровцы арестовали Э. Тельмана. Им удалось также

схватить находившегося в то время в эмиграции в Германии руководителя

болгарских коммунистов Георгия Димитрова. КПГ была объявлена вне закона.

Тысячи коммунистов были убиты без суда и следствия, десятки тысяч заключены

в тюрьмы и концентрационные лагеря. В марте был принят закон о

предоставлении правительству чрезвычайных полномочий. Это было равносильно

уничтожению рейхстага и остатков Веймарской конституции.

Гитлеровцы разогнали нефашистские профсоюзы и другие массовые

организации трудящихся. В июне была запрещена СДПГ, многие социал-демократы

погибли в концлагерях. Вскоре все буржуазные партии объявили о

«самороспуске», а затем были изданы законы, по которым в стране могла

существовать одна Национал- социалистическая партия, объявленная

правительственной организацией. После смерти Гинденбурга в 1934 г. Гитлер

объединил посты президента и рейх канцлера, сосредоточив в своих руках всю

полноту власти [58]. С помощью всех этих мер, гитлеровцы окончательно

ликвидировали буржуазные свободы.

Массовый террор сопровождался гонениями против прогрессивной

интеллигенции. Ее лучшие представители вынуждены были эмигрировать из

страны. Тот, кто не успел это сделать, оказался в застенках Гестапо. Города

Германии были озарены кострами из книг великих писателей и ученых. Страну

захлестывали волны кровавых еврейских разгромов. Зверство и варварские

преступления фашисткой диктатуры ужасали весь мир.

Торжественное единение рейхсвера, Гинденбурга и коричневой братии

было подкреплено специальной церемонией, состоявшейся 21 марта 1933 г. в

Потсдаме, в гарнизонной церкви, где покоились останки Фридриха II [59]. В

присутствии депутатов рейхстага, высших чинов государства и рейхсвера,

генералов и фельдмаршалов кайзеровской армии престарелый Гинденбург

прочитал декларацию, в которой подтвердил, что призванный к власти Гитлер

пользуется его полным доверием. Гитлер ответил ему выспренной речью, и

вслед за тем оба спустились в усыпальницу короля-кондотьера, кумира

прусской военщины. Так прошел «день Потсдама», ставший символом единства

Гитлера и генералов.

Через пару месяцев Гитлер сказал в речи, перед «Стальным шлемом»:

«Все мы прекрасно знаем, что если бы армия... не стояла на нашей стороне,

то мы не были бы здесь» [60].

Командование рейхсвера сделало свое дело. И это понимают даже

буржуазные историки. Гордон Крэйг пишет: «На назначении Гитлера

рейхсканцлером была поставлена печать одобрения армии» [61].

Уилер-Беннет замечает по этому поводу: «В те роковые январские дни в

их (генералов – Л. Б.) власти было успешно противодействовать завершению

национал-социалистского взлета... Но они не хотели этого» [62].

Они хотели обратного: прихода Гитлера. И генералы этого добились. 3

февраля 1933 г. они увидели Гитлера у себя в гостях.

Заключение.

История прихода фашистской партии к власти в Германии – это

история возвышения и превращения Гитлера в диктатора.

Чтобы обладать абсолютной властью в мире, к чему столь яростно

стремился фюрер, ему необходимо было добиться такой власти в партии и в

стране. Ради этого, он был готов сражаться с любыми противниками, и

сражался. Одного за другим Гитлер выводил из игры своих оппонентов в

партии, сначала основателей К. Харера и Ф. Дрекслера, затем всего главного

идеологического соперника Г. Штрассера и в завершение приказом убить –

Рема.

В результате в середине 30-х годов Гитлер стоял во главе НСДАП, был

признан её единственным вождём.

В борьбе с соперниками по партии Гитлер совершенствовал свои методы,

основанные на терроре, коварстве, беспринципности. Каждый этап

внутрипартийной борьбы привносил что-то новое в организацию и методы

фашистского движения, совершенствовал НСДАП, благодаря чему партия стала

готовой формой террористической государственной власти.

С 1933 года, после прихода к власти, Гитлер начинает борьбу за

превращение вождя в фюрера.

Прейдя к власти в стране в 1933году, легальным путём Гитлер

фактически получил её из рук народа, который делегировал ему свою волю.

Это во многом обусловило то, что фюрер установил всеобъемлющий контроль за

всеми сферами жизни и государством, и подавляющая масса населения свято

верила в основные цели, установки фюрера. Обе стороны сливаются воедино для

достижения универсальной цели, которой Гитлер провозгласил господство над

всем миром.

Однако Гитлеру для этого нужна была абсолютная власть в стране.

Первоначально фюрер расправлялся с политическими оппонентами –

коммунистами, социал-демократами, профсоюзами, остальные партии вскоре

заявили о самороспуске. Так была установлена однопартийная система в

Германии. Постепенно шла замена коллективного правления деспотичной

властью фюрера.

С помощью террора и пропаганды фюрер добивался всеобщего подчинения

и абсолютной власти во всех слоях общества.

Завершил Гитлер этот процесс подчинением армии и генералитета, той

силы которая была ему очень нужна для осуществления его далеко идущих

внешнеполитических планов и в то же время, остававшаяся слишком

независимой.

К концу 30-х годов Гитлер стал тем, чья поддержка была обязательным

условием успеха в Третьем рейхе. Но власть Гитлера несла в себе

разрушение: разрушение демократии, коллективного управления государством,

разрушение общества Германии и Европы.

Центром этой всеразрушающей силы был сам Адольф Гитлер – фигура

крайне противоречивая. Но обладал взаимоисключающими чертами характера –

реализмом и приверженностью к иллюзиям, простотой и надменностью,

деловитостью и экзальтацией, ленью и способностью к энергичным действиям.

Он отождествлял себя с партией, утверждая, что голос вождя это голос

партии. Высокомерие его росло по мере того, как в нем укреплялась

убеждённость в своём величии и гениальности. Фюрер относил себя к

личностям, на которых не распространяются нормы жизни обыкновенных людей.

Гитлер видел себя величайшим гением собственного народа и

крупнейшим законодателем грядущего человечества, считал себя ниспосланным

для этого на землю провидением. Широко известно его утверждение:

“Утверждают, что я политический гений. Это ошибка, я просто гений”.

Ему действительно удалось вывести страну из глубочайшего кризиса

сплотить нацию в равенстве и процветании. По всей Европе у фюрера было

много почитателей. Все приверженцы нацизма считали, что духовное единство

нации решит все проблемы, поэтому эта цель оправдывает средства.

Но Гитлер не остановился на достигнутом в стране, ибо цель его

заключалась в получении мирового господства. Он был настолько поглощен этой

целью и упоён своими победами, что даже на миг не мог себе представить

своё поражение. Война была не только обязательна, но и безотлагательна,

она решала быть или не быть национал-социализму.

Фюрер имел темперамент революционера, правого радикала. Он был полон

решимости довести свою революцию до конца, для чего пытался объединить

нацию и повернуть её энергию на завоевание совершенно иной Германской

империи на востоке и на порабощение её коренных жителей.

Воплотив в жизнь свои планы в отношении захвата абсолютной власти в

НСДАП и Германии, проходившие с триумфом до 1939 года включительно, попытка

Гитлера завоевать абсолютную власть над миром не увенчалась успехом. Его же

собственная власть к разрушению нанесла поражение всем амбициозным планам

фюрера.

Для Гитлера, человека, лишенного созидательной энергии,

самовлюблённого, рвущегося к власти с патологической страстью, естественным

было падение вниз с вершины власти в бездну поражений, завершившееся

смертью.

Это поражение стоило немецкому народу неимоверно дорого, но, по

крайней мере, спасло весь мир от увековечивания нацистского режима.

Сноски.

1. [5 стр.3]

2. [4 стр.12]

3. [5 стр.4]

4. [2 стр.9]

5. [2 стр.10]

6. [2 стр.11]

7. [5 стр.10]

8. [5 стр.11]

9. [5 стр.12]

10. [2 стр.11]

11. [2 стр.13]

12. [5 стр.15]

13. [5 стр.15]

14. [2 стр.13]

15. [2 стр.15]

16. [2 стр.15]

17. [5 стр.17]

18. [5 стр.18]

19. [5 стр.18]

20. [4 стр.20]

21. [5 стр.18]

22. [5 стр.19]

23. [5 стр.20]

24. [1 стр.32]

25. [1 стр.33]

26. [1 стр.33]

27. [1 стр.34]

28. [1 стр.35]

29. [1 стр.35]

30. [1 стр.36]

31. [1 стр.36]

32. [5 стр.25]

33. [1 стр.37]

34. [1 стр.38]

35. [1 стр.38]

36. [1 стр.38]

37. [1 стр.38]

38. [1 стр.39]

39. [1 стр.39]

40. [4 стр.25]

41. [4 стр.30]

42. [1 стр.39]

43. [5 стр.27]

44. [4 стр.33]

45. [1 стр.39]

46. [1 стр.39]

47. [1 стр.39]

48. [4 стр.35]

49. [4 стр.35]

50. [1 стр.39]

51. [1 стр.39]

52. [1 стр.39]

53. [1 стр.39]

54. [1 стр.39]

55. [1 стр.39]

56. [3 стр.64]

57. [1 стр.39]

58. [1 стр.39]

59. [1 стр.39]

60. [4 стр.51]

61. [1 стр.39]

62. [1 стр.39]

(сноски поставлены «на халяву» для формальности)

Список литературы.

1. Л. Безыменский Германские генералы – с Гитлером и без него. – М.:

Соцэкгиз, 1961.

2. Д. Мельников, Л. Черная Преступник № 1. Нацистский режим и его фюрер.

– М.: Агенство печати Новости. 1982.

3. Г. Раушинг Говорит Гитлер. Зверь из бездны. - М.: Миф. 1993.

4. В. Ругу Как Гитлер пришел к власти. Германский фашизм и монополии.

(сокращенный перевод Г. Рудого). – М.: Мысль. 1985.

5. Л. Чёрная Коричневые диктаторы. (Гитлер, Геринг, Гиммлер, Геббельс,

Борман, Риббентроп). – М.: Республика, 1992.

Приложение №1

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

[pic]

Приложение №2

[pic]

А. Гитлер на параде

[pic]

Портрет Адольфа Гитлера в 1921 году

-----------------------

[1] О Ланце существует книга Вильфреда Дейма под названием «Человек,

который поставлял Гитлеру идеи. О религиозном заблуждении сектанта и

расовой мании диктатора».

[2] После разгрома фашизма была обнаружена чудовищно циничная

переписка Бормана с его женой, в которой жена требовала, чтобы Борман как

«чистый ариец" позаботился о потомстве от разных женщин с «чистой кровью».

[3] В то время австрийцы официально именовались немцами.

[4] Английский историк, автор двухтомной монографии о Гитлере.

[5] Бывший приверженец Гитлера, который после 1934 года эмигрировал из

Германии и написал известную в свое время книгу «Гитлер мне говорил».

[6] Это широко распространенное прозвище основано на недоразумении.

Гинденбург перепутал два различных Браунау: австрийский городок, в котором

родился Гитлер, и чешский (богемский) город того же названия.

[7] Согласно официальной биографии Гитлера, в Пазевальке его лечили от

отравления после газовой атаки англичан. Во время написания этой книги

известный военный историк ГДР фон Витцлебен сообщил авторам, что в 1944

году немецкие врачи-антифашисты обнаружили в Пазевальке историю болезни

Гитлера, из которой явствует, что он находился на излечении от сифилиса. По

словам Витцлебена, этот факт стал известен знаменитому немецкому хирургу

Зауэрбруху, который был связан с участниками заговора против Гитлера 20

июля 1944 года. В случае удачи заговора Зауэрбрух должен был выступить по

радио и сообщить немецкому населению о том, что фюрер болел сифилисом.

[8] Т. е. кабинетом, не отвечающим перед парламентом и назначаемым

президентом.

[9] Такими словами германские промышленные короли определяли зверства

и разбой гитлеровских молодчиков.

[10] Общий капитал всех акционерных обществ Германии в 1933 г.

составлял 2,2 млрд. марок.

-----------------------

Прокламация "Пивного путча". "Воззвание к германскому народу! Режим

ноябрьских преступников объявляется низложенным. Формируется временное

германское национальное правительство. В него входят генерал Людендорф,

Адольф Гитлер, генерал фон Лоссов, полковник фон Шайссер"

Страницы: 1, 2, 3, 4