Англо-германские отношения в межвоенный период

создать в лице Германии достаточно сильный противовес Франции на западе, а

Советской России на востоке, гарантировав тем самым «баланс сил» в Европе,

как залог нормальной политической и экономической жизни континента.

Политику правительства Великобритании по отношению к Веймарской

республике ярко демонстрирует разговор между министром иностранных дел

Великобритании в 1919-1924 годах лордом Керзоном и назначенным в середине

1920 года британским послом в Берлине лордом Д^ Аберноном, записанный в

воспоминаниях последнего. Перед отъездом в Берлин летом 1920 года Д^

Абернон имел следующий разговор с Керзоном: «Д Абернон: Следует ли понимать

полтику правительства в том смысле, что надо быть непреклонным в вопросах

высшей безопасности, но в то же время пойти на широкие экономические

уступки при условии, если требования обеспечения военной безопасности будут

полностью удовлетворены? Лорд Керзон: Да, это безошибочно выражает политику

правительства»1. После Версальского мира, англо-германские отношения

концентрировались вокруг проблем, связанных с выполнением условий этого

мира. Не территориальные проблемы были разрешены на Парижской мирной

конференции. В целом ряде мест – Клагенфургия, Бургенланде, Верхней Селезия

– происходили плебесциты. Вопрос об оккупации Рейнской области вызывал

непримиримые трения. Одновременно стоял вопрос о разоружении Германии до

уровня, предусмотренного Версальским договором. Наконец, над всем этим

доминировал сложнейший репарационный узел, вокруг которого в первую очередь

кристаллизировались основные противоречия в Западной Европе. Именно

репарационный вопрос явился основным вопросом в англо-германских и в англо-

франко-германских отношениях в 20-30 годы. Главным бременем войны для

Великобритании была потеря заграничных рынков, что привело к безработице.

Возрождение торговли стало основным принципом британской политики в Европе.

Англия в ходе войны и мирным договором с Германией добилась удаления

немецких товаров с мировых рынков. Это была многолетняя мечта Англии,

однако, когда эта мечта стала явью, обнаружилось, что одновременно была

уничтожена особенность Германии приобретать английские товары и что

английская экономика от этого весьма сильно страдает. Англия считала, что

взыскание рапараций в соответствии с «аппетитами» Франции еще больше

дезорганизует германскую и европейскую экономику. Поэтому Англия считала

необходимым способствовать финансовому и экономическому восстановлению

Германии. Но экономическое возрождение зависело от прекращения военной

лихорадки, которая угрожала стать войной из-за склонности Франции к

применению санкций.

Между январем 1920 года и декабрем 1922 года состаялись 24 союзные

конференции, подавляющее большинство из которых было посвящено

репарационному вопросу. Не смотря на разногласия, Англия и Франция

выступали зачастую единым фронтом в ренарационном вопросе, потаму как

германское правительство не выполняло своих обязательств по ренарационным

выплатам. Так на конференции в Булони 21-22 июня 1920 года союзники

направили Германии ноту, требовавшую уплаты в течении 12 лет 260 млр.

золотых марок ренараций и отвергавшую заранее какие либо просьбы о ревизии

этой суммы1. На союзнической конференции в Спа, 5-6 июля 1920 года, на

которую впервые были приглашены германские представители, Германии снова

было указано на невыполнение ей военных и финансовых условий Версальского

мира. Союзники, и прежде всего Франция, грозили применением санкций-

окупацией Рура. В Спа стороны договорились о распределении ренарационных

сумм между союзниками: Британская империя получала -22%, Франция - 52%,

Италия – 10%, Бельгия – 8%, остальные страны – 8%2. Общая сумма германских

ренарационных платежей все еще не была окончательно установлена. Жесткую

первоначальную позицию Великобритании в вопросе о германских ренарациях

демонстрирует реакция английского правительства в ответ на заявление

министра иностранных дел Германии Симонса на Лондонской конференции, 21

февраля – 14 марта 1921 года, о готовности Германии заплатить лишь 50 млр.

марок, из которых 20 уже было уплачено, и то, лишь в том случае, если будут

сняты ограничения для германской торговли, Германия получит заем, а Верхняя

Сенезия войдет в состав Германии.3Глава английской делегации Д.Ллойд Джордж

назвал предложения Симонса «издевательством над Версальским миром» и

объявил о возможном применении санкций – занятия рурских городов в случае,

если германские делегаты будут упорствовать, что и было сделано

французскими войсками, оккупировавшими Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф.4Не

смотря на это германская сторона и впредь выказывала явное нежелание

выполнять как экономические так и военные условия Версальского договора.

Поэтому союзники реально оценивая ситуацию, были вынуждены постоянно

снижать общую сумму ренараций. Так на Парижской мирной конференции

англичане предлагали 480 млр. марок, на конференции в Булони – 269 млр.

марок, на Лондонской конференции – 226, а позже- и вовсе 132 млр.марок. Но

Германия упорствовала в невыполнении мирного договора. Правительство

Франции видело единственный выход из положения в оказании действительного

нажима на Германию путем оккупации Рурской области. Англия боялась, что

оккупация Рура вызовет социальные потрясения в Германии в Европе. Поэтому

английская дипломатия и противилась французской оккупации Рура. Тогдашний

премьер министр Великобритании Бонар-Лоу назвал оккупацию Рура «Несчастьем

для экономической жизни всей Европы1». 11января 1923 года французские

войска вступили в Рурскую область. Англичане не принимали участия в

оккупации Рура, негласно поддержав германскую политику «пассивного

сопротивления». Сначала политика Англии была крайне осмотрительной и носила

выжидательный характер. Она не хотела порывать нитей связывающих ее с

Францией, точно так же как и с Германией. Когда к лету 1923 года стало

очевидно, что оккупация Рура не оправдала себя ни с политической, ни с

экономической точки зрения, Правительство Англии решает взять инициативу в

свои руки, вновь выступить в роли европейского арбитра. 12 октября 1923

года премьер-министр Великобритании Стэнли Болдуин обратился к

государственному секретарю США Юзу с предложением принять участие в работе

по изучению платежеспособности Германии и изысканию путей к оздоровлению

германского хозяйства2. 30 ноября 1923 года было образовано 2 комитета

экспертов – один для изыскания средств уравновешивания германского бюджета

и стабилизации валюты, второй – для изыскания средств к учету и обратному

водворению утекших из Германии капиталов. В обоих комитетах Англия

принимала активное участие. В первом, над председательством директора

чикагского банка Чарльза Дауэса, от Англии работали член правления

английского банка Киндерслей и начальник департамента государственных

сборов Стемп. Второй комитет возглавлялся директором английского «Мидленд-

банка» Мак-Кенна3. В январе 1924 английский посол в Берлине Д Аберион

представлял Киндерслею меморандум по репарационному вопросу в котором

намечались следующие мероприятия: 1) эвакуация Рура; 2) восстановление

германской марки; 3) унификация репарационных платежей; 4) резкое

сокращение расходов на оккупационную армию. По этой приблизительной линии

и шла работа комитетов экспертов.1Активность английской дипломатии

подтверждает заинтересованность Великобритании в экономическом

восстановлении Германии для нормализации экономического, финансового и

политического положения в Европе, для восстановления необходимого Англии

«баланса сил». Подтверждением этих слов служит письмо премьер-министра

Великобритании Рамсея Макдональда премьер-министру Франции Раймону Луанкаре

от 28 февраля 1924 года, в котором он пишет: «Английский народ с тревогой

наблюдает за тем как Франция решила разрушить Германию и господствовать

на континенте, не считаясь с нашими разумными интересами и с будущими

последствиями для европейского согласия».2 Лондонская конференция (16 июля-

16 августа 1924 г.), принявшая рекомендации комитета Дауэса, получившие

название «плана Дауэса», дававшие Германии некоторые льготы в репарационном

вопросе и привлекавшие в Веймарскую республику иностранный капитал,

увенчала успехом действия английского внешнеполитического ведомства по

стабилизации в Европе и по предотвращению французской гегемонии на

континенте. В этом же направлении велась английская политика в отношении

Германии и в дальнейшем. Так 2 декабря 1924 года был подписан англо-

германский договор о торговле и мореплавании, переговоры о котором велись

с сентября 1924 года1. Договор устанавливал принцип наибольшего

благоприятствования в торговых отношениях между Англией и Германией.

Следует отметить, что в английских правящих кругах не было единства в

вопросе об отношении к Франции и Германии. Во-первых, существовало явно

антигерманское профрацузское направления, сторонники которого боялись

возрождения Германии, как опаснейшего соперника Англии и настаивали на

оказании полной поддержки Франции. Эти тенденции были сильны во влиятельных

кругах консервативной партии и среди имперско-колониальных деятелей. Во

вторых, существовало явно антифранцузское и прогерманское течение. Оно

сильно было в лейбористской и либеральной партиях, а лидером его являлся

Рамсэй Макдональд. Третье, наиболее влиятельной направление выдвигало

программу лавирования, установления некого «нового равновесия» сил в

Европе. Его представители считали, что надо оказывать огромную поддержку

побежденной Германии, противопоставляя ее Франции, и в то же время не

порывать с Францией, давая ей некоторые гарантии против германского

реванша. Надо добиваться, что бы Англия заняла положение арбитра в

европейских делах.2 К этому направлению примыкали наиболее влиятельные

круги консервативной партии. Именно это направление определяло в конечном

счете внешнеполитический курс британской дипломатии.

Дауэса» был мерой, направленной на стабилизацию экономики Европы, то

заключение пакта о безопасности должно было стабилизировать

межгосударственные политические отношения. Рейхсканцлер Лютер 30 января

1925 года заявил: «В требовании обеспечить безопасность выражается

необходимость того, чтобы отныне за экономическим взаимопониманием с

Лондоном последовало также обсуждение еще не решенных проблем. Коль скоро

будет найдено решение вопроса о безопасности, почти само собой последует

разрешение большинства остальных вопросов».1 Однако германский меморандум

встретил в Лондоне отнюдь не безоговорочное одобрение. Министр иностранных

дел О.Чемберлен увидел в нем «неуклюжую попытку Германии вбить клин между

Великобританией и Францией».2 24 марта 1925 года в палате общин Остин

Чемберлен заявил, что «неприкосновенность Франции и Бельгии - это

неприкосновенность Британских островов».3 Таким образом, британское

правительство было готово стать гарантом франко-германской границы, но не

желало гарантировать восточные границы Германии. В Англии хотел ценой

некоторых возможных уступок Германии в области ревизии восточных границ

включить Германию «в семью европейских народов». «На западе английские

интересы были велики и риск гарантий мал. На востоке интересы казались

незначительными, а риск был несомненно велик».4 Вынужденные, однако,

учитывать неодобрительное отношение к отказу гарантировать границы на

востоке Германии со стороны Франции и ее союзников - Польши и Чехословакии,

английские правящие

круги заверили, что гарантия Англией франко-германской границы обусловит

стабилизацию существовавшего положения на восточных границах Веймарской

республики.

На совещании юристов в Лондоне, проходившем с 31 августа по 1

сентября 1925 года, был выработан предворительный проект Рейнского

гарантийного пакта и арбитражных договоров с соседями Германии на востоке.

После окончания лондонского совещания, 15 сентября 1925 года германское

правительство получило официальное приглашение на конференцию для

заключения гарантийного пакта.1

Конференция проходила с 5 по 16 октября 1925 года в швейцарском

городе Локарно. В ней участвовали представители Великобритании, чью

делегацию возглавлял Остин Чемберлен, Франции, Германии, делегацию которой

возглавлял рейхсканцлер Лютер, Италии, Бельгии, Чехословакии и Польши. В

общей сложности на Локарнской конференции было 8 заседаний и 2 официальных

встречи между главами делегаций Англии, Франции и Германии».2 Основными

вопросами при обсуждении проекта соглашений стали, как и ожидалось, вопросы

о гарантиях западных и восточных границ Германии и о вступлении Веймарской

республики в Лигу наций. И если в вопросе о гарантиях франко-германской

границы особых споров не возникло, то по двум другим вопросам на

конференции шла острая дипломатическая борьба. Германская делегация, в

связи с территориальными претензиями Германии к Чехословакии и Польше,

имела предписание: «Ни при каких обстоятельствах не соглашаться на гарантии

Западом границ восточноевропейских государств».3 В этом вопросе Германии

вторила Англия. Так Остин Чемберлен заявил, что «правительство Его

величества не может принять на себя какое-либо новое обязательство

относительно гарантий восточных границ Германии».4 Таким образом, Англия,

не смотря не стремление Франции добиться гарантий для восточных соседей

Германии, упрочив тем самым свои позиции в Польше и Чехословакии, странах

которые играли большую роль в системе обороны Франции, отказалась

гарантировать восточные границы Германии из-за «большого риска и малых

интересов» в этом регионе. Наибольшую дискуссию вызвал вопрос о вступлении

Германии в Лигу наций, который обсуждался 8 октября 1925 года. Этот вопрос

был для Англии политически очень важен. Английская сторона не раз заверяла

германских дипломатов, что «целью союзников является достижение полного

равенства между ними и Германией», но это равенство было невозможно без

«введения Германии в семью европейских народов». Остин Чемберлен заявил:

«Что касается Великобритании, то это именно тот вопрос, которому она

придает наибольшее значение... не может быть и речи о заключении пакта без

одновременного вступления Германии в Лигу наций».1 Настаивая на вступлении

Германии в Лигу наций Англия вместе со всеми союзниками рассчитывала на не

только включение Веймарской республики в европейскую систему политических

отношений, что сделало бы действия Германии более предсказуемыми, но и на

безоговорочное выполнение ею обязательств по 16 статье Устава Лиги наций,

которая обязывала всех членов Лиги активно участвовать в «карательных

мерах», которые Лига наций могла предпринять против «нарушителей мира».

Германия не желала связывать себя такого рода обязательствами. Она не

хотела идти на ухудшение отношений с СССР, от сотрудничества с которым она

извлекала большие выгоды. Германия дорожила своими тесными связями с СССР.

Так 2 октября 1925 года рейхсканцлер Германии Лютер заверил наркома

иостранных дел СССР Г.В.Чичерина, что Германия не вступит в Лигу наций без

оговорок в отношении статьи 16.2 Еще до того, 2 июня 1925 года д,Абернон

писал: «Как я полагаю, Германия немедленно вступила бы в Лигу наций, если

бы не опасалась разрыва с Россией».3 В итоге, несмотря на противодействие

Франции и Англии был достигнут компромисс по вопросу о вступлении Германии

в Лигу наций - оговорка в пользу Германии о том, что «каждое из государств

- членов Лиги обязано лояльно и действенно сотрудничать для того, чтобы

добивать соблюдения Устава и противодействовать любому акту агрессии в ой

мере, в какой это совместимо с его военным положением с учетом его

географического положения».2 Таким образом, Германия должна была сначала

получить право вооружиться для того, чтобы участвовать в совместных

действиях стран - членов Лиги против возможного агрессора. И Германию, и

Советский Союз такая формулировка устроила. Официальное подписание

Локарнских соглашений состоялось 1 декабря 1925 года в Лондоне, а 14

сентября 1926 года, после принятия Германии в Лигу наций Локарнский договор

вступил в силу. Согласно Рейнскому гарантийному пакту Франция, Бельгия и

Германия обязывались поддерживать территориальное статус-кво, о гарантами

договора выступали Англия и Италия. В результате вступления Германии в Лигу

наций и в Совет Лиги, она становилась равноправной державой на континенте.

Заключение Локарнского договора привело к изменению расстановки сил в

Европе. Британская дипломатия добилась в Локарно осуществления всех своих

целей: она избавилась от призрака французской гегемонии, она достигла

«успокоения» в Европе, она добилась вовлечения Германии в русло европейской

политики. Если «план Дауэса» создавал экономическую базу «западного блока»,

то Локарнские соглашения были его организационно-политической формой.

( 2. Дальнейшее сближение.

После заключения Локарнских соглашений и вступления Германии в

Лигу наций Англия получила определенные гарантии стабильного внутреннего и

внешнего положения Германии. Она получила возможность активно участвовать в

экономическом восстановлении Германии, что входило в английскую программу

«успокоения» и возрождения «баланса сил» в Европе.

В 1924-1929 гг. английский финансовый капитал предоставил

Германии значительные займы, которые составили 125,7 миллиона долларов.

Германское правительство получило от Англии два долгосрочных займа: в 1927

году на сумму 167 миллионов марок, в 1928 году - 135 миллионов марок. В

акционерное общество Германии было вложено 126,04 миллиона марок. Всего в

1924-1928 гг. официальные английские капиталовложения в Германии составили

187,5 миллионов долларов.1 24 процента всех краткосрочных и 12 процентов

долгосрочных кредитов, полученных Германией, приходилось на долю Англии,

которая стояла на втором месте в мире, после США, в числе германских

кредиторов. На 30 сентября 1933 года Англия выдала Германии кредитов на

сумму в 132 миллиона фунтов стерлингов (1718 миллионов марок).2 Ведущую

роль в качестве посредника между английскими финансистами и германскими

монополиями и банками играл Лондонский банк «Генри Шредер энд Ко»,

выплативший в 1924-27 гг. различным германским банкам и монополиям около 13

млн. Долларов и 8 млн.фунтов стерлингов. Большую часть английских займов

Германия получила от Английского банка и от банка «Генри Шредер энд

Хиггинсон». В Германии существовала разветвленная сеть отделений английских

банков. Английские монополии имели крупные пакеты акций в ряде отраслей

германской промышленности. Важную роль в возрождении военно-промышленного

комплекса Германии играли нефтяные монополии Англии и в первую очередь

«Роял Датч Шелл». Они вложили в германскую нефтяную промышленность около

200 млн. марок. Возрождение германской промышленности при активном участии

частного английского капитала шло при непосредственной поддержке

английского правительства. Такая широкомасштабная поддержка возрождающейся

экономики Германии английским капиталом свидетельствует не только о

заинтересованности английских финансовых и правящих кругов в налаживании

тесных связей с Германией, но и об уверенности Великобритании в германской

экономике и политике.

Однако Локарно не решило всех проблем в «германском вопросе».

Главные из них - это вопросы о вооружении Германии и ее репарациях.

Германия продолжала не выполнять условия Версальского договора и решения

различных конференций по этим двум ключевым вопросам в международных

отношениях на европейском континенте в 20-е годы нынешнего столетия.

Германия наращивала численность и мощь вооруженных сил под видом различных

«полиций» и «патриотических ассоциаций». 30 мая 1925 года Германии была

вручена нота союзников по вопросу о разоружении, в которой содержался

перечень бесчисленных нарушений Германией постановлений о разоружении. Как

справедливо замечает В.М.Турок в своем исследовании о Локарно, «проще было

бы отметить, что Германия вообще не выполняла своих обязательств по

разоружению.»1 Германское руководство объясняло необходимость увеличения

своей армии большевистской угрозой. Правительство Великобритании не особо

усердствовало в пресечении подобных нарушений, так как в интересах Англии

было, чтобы Германия имела достаточно сильную армию как оппонент Франции на

континенте. 24 ноября 1926 года английский посол в Берлине сэр Рональд

Линдсэй в разговоре со Штреземаном сказал, что по мнению Великобритании, 99

процентов разногласий, касающихся разоружения Германии, уже улажены, и

Остин Чемберлен готов обратиться к Франции и Италии с предложением о снятии

военного контроля. В результате, на 43-й сессии Совета Лиги наций в Женеве

в декабре 1926 года было решено заменить контроль союзников бумажной

фикцией - «правом контроля Лиги наций». Французская пресса отмечала после

этого, что «из гарантий, предоставленных Франции Версальским договором, им

придется вычеркнуть разоружение Германии».1 Кроме того, при активнейшем

вмешательстве Англии, не дожидаясь выполнения Германией всех ее

обязательств по разоружению, осенью 1925 года началась эвакуация союзниками

оккупированной Кельнской зоны. Позже Великобритания заявила о своем

намерении завершить эвакуацию Рейнской области в конце 1929 года. Это было

объяснено слишком большими расходами, связанными с оккупацией германских

территорий, составившими на 1 сентября 1927 года, сумму в 306 млн. фунтов

стерлингов.1

В рамках тесного англо-германского политического и экономического

сотрудничества в октябре 1926 года, в атмосфере строгой тайны, прошла

конференция крупных промышленников Англии и Германии в Ромси, близ

Саутгемптона. Делегацию Великобритании на ней возглавлял бывший министр

торговли Роберт Хорн, Германии - бывший рейхсканцлер Куно. На конференции

обсуждались вопросы таможенной политики, германских репараций, европейских

долгов США, промышленности и «русский вопрос». «Дейли геральд» передавала,

что Англия резко осудила Германию за подписание торгового договора с

Советским Союзом от 24 апреля 1926 года.3 Надо сказать, что тесные германо-

советскоие отношения вызывали постоянную озабоченность и претензии в

Страницы: 1, 2, 3, 4