Актуальные проблемы предыстории ВОВ

Актуальные проблемы предыстории ВОВ

Московский городской педагогический университет

-----------------------------------------------

(с)2000 Маркова М.В.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРЕДЫСТОРИИ ВЕЛИКОЙ

ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Преподаватель: Русецкая М.А.

Реферат сделан на основе: Никифоров Ю.А. Дискуссионные

проблемы предыстории ВОв в новейшей отечественной историографии.

Диссертация на соикание уч.степ. канд.ист.наук. М.,2000.

Введение

1. Новые подходы к освещению советско-германского

пакта о ненападении 23 августа 1939 г.

2. Современные ученые о советизации республик

Прибалтики

3. Советско-германские переговоры в ноябре 1940 г.

4. Готовил ли Сталин нападение на Германию?

Примечания

Введение

56 лет назад завершилась Великая Отечественная война, но ее

история по-прежнему ставит вопросы, заставляет исследователей серьезно

задуматься над многими проблемами, событиями, действующими лицами,

итогами и последствиями. Особенно актуальными в последнее десятилетие

стали проблемы, связанные с предысторией Великой Отечественной войны. Это

вызвано прежде всего тем, что в советской историографии относительно

периода 1939-1941 гг. существовало значительное число так называемых белых

пятен. В последние годы в изучении событий кануна Великой Отечественной

войны произошли значительные изменения.

Главным позитивным изменением последних лет стало создание предпосылок

для дальнейшего углубления наших знаний о войне на основе привлечения

ранее недоступных архивных документов, появление возможности критического

осмысления достигнутого советской исторической наукой, отказа от

наслоений конъюнктурного характера. Особое внимание ученых привлекли

проблемы, либо мало изучавшиеся, либо вообще ранее не

рассматривавшиеся исследователями.

Можно согласиться с утверждениями многих современных ученых,

считающих, что с конца 80-х годов в отечественной историографии Великой

Отечественной войны начался новый этап, который характеризуется введением в

научный оборот значительной части засекреченных ранее документов. Если до

конца 80-х годов значительное число архивных фондов было засекречено, то

сегодня в распоряжении историков оказались недоступные

ранее материалы по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Именно начавшийся процесс открытия недоступных ранее архивных фондов

следует считать главным следствием уничтожения контроля партийного аппарата

над исторической наукой. Как следствие, произошло оживление творческой

мысли историков, появилось множество публикаций дискуссионного характера.

В течение десятилетий историков интересовали и интересуют проблемы:

можно ли было предотвратить нападение Германии на СССР? Существовали ли

альтернативы тем политическим и военным решениям, которые принимались

советским руководством накануне войны? В чем причины тяжелых поражений

Красной Армии в начале войны? Можно ли было избежать этих поражений, или,

по крайней мере, уменьшить размеры их трагических

последствий? Эти и другие вопросы и сегодня волнуют не только специалистов-

историков, но и далеких от науки людей.

Задачей данной работы является: 1) проанализировать наиболее заметные

публикации последнего десятилетия, в которых отразились современные

представления историков о событиях, непосредственно предшествовавших началу

Великой Отечественной войны; 2) выделить наиболее характерные позиции

исследователей в оценках и истолковании тех или иных событий и документов

рассматриваемого периода.

Знакомство с новейшей литературой, посвященной предыстории Великой

Отечественной войны дает возможность выделить несколько важнейших проблем,

интерес исследователей к которым не только не ослабевает, но по мере

введения в научный оборот ранее неизвестных документов постоянно растет.

Ключевой проблемой 1939-1941 гг., без сомнения, остаются отношения

Германии и СССР. Продолжаются споры среди исследователей относительно

вопроса о движущих силах советско-германского сближения, целях, которые

ставило советское руководство, идя на подписание пакта о ненападении с

Германией, характере двусторонних отношений после его заключения. По-

разному оцениваются также содержание и ход англо-франко-советских

переговоров, их место во внешнеполитической стратегии данных государств.

Кроме того, значительный интерес вызывают проблемы, связанные с

предысторией, ходом и результатами советско-финской войны 1939-1940

гг.; событиями в странах Прибалтики летом 1940 г. и их включением в состав

Советского Союза; дипломатическим противоборством СССР

и Германии на Балканах и др. При рассмотрении политики Советского Союза

наибольший интерес исследователей связан с вопросом установления общих

намерений И.В.Сталина и его соратников в этот период, оценки ими

международной ситуации, обоснованности принимавшихся в этот период решений

как в области внешней, так и внутренней политики.

В настоящее время ушло в прошлое монолитное единство отечественных

историков, основанное на обязательности принципиальных установок по

важнейшим проблемам военной истории. С конца 80-х годов начинается

стремительное сближение советской и западной историографии в части

оценок большевизма, "сталинизма" и фашизма. На русский язык переводятся

получившие известность на Западе работы С.Коэна "Бухарин", Р.Такера

"Сталин. Путь к власти", А.Буллока "Гитлер и Сталин: жизнь и власть"

(1), и другие. В последние годы предпринимаются попытки сформулировать и

внушить общественному сознанию принципиально иной взгляд на отечественную

историю, в частности, на предысторию Великой Отечественной войны, нежели

тот, который выработала советская историческая

наука. Историки солидарны в том, что издававшиеся в советское время

труды были идеологизированы, в них в той или иной степени искажались и

замалчивались многие проблемы истории войны. За это, безусловно,

советская историография заслуживает критики, и выработанные ею подходы к

освещению ряда вопросов нуждаются в пересмотре. Но должны ли мы сегодня

отказаться от основных положений и оценок, утвердившихся в отечественной

науке?

Некоторые историки отвечают на этот вопрос положительно. Например,

так поступают авторы сборника "Другая война", вышедшего в 1995 г. под общей

редакцией Ю.Н.Афанасьева. Само название сборника говорит о том, что в нем

предлагается отличная от традиционной трактовка истории второй мировой

войны. Авторы сборника, в частности, утверждают, что

договор о ненападении между СССР и Германией, подписанный в 1939 г. был

продиктован не стремлением советского руководства избежать вовлечения в

начинающуюся в Европе войну, а, напротив, представлял собой хорошо

продуманный шаг с целью создания условий для территориальной экспансии,

"провокацию второй мировой войны". Советский Союз в

1939-1941 гг. вел агрессивную политику, подготавливая нападение на

Германию, и лишь случайное стечение обстоятельств привело к тому, что

этого не произошло (2). По мнению Ю.Н.Афанасьева, вызывает сомнение

традиционная "хронология основных периодов и событий Великой Отечественной

войны" (3). Также под сомнение поставлен освободительный характер Великой

Отечественной войны после того, как боевые действия были перенесены на

территорию Восточной Европы. Утверждается, что Советская Армия принесла

народам Европы не освобождение от фашистского ига, а, напротив, еще худшее

иго - коммунистическое. Поход Советской Армии был завоевательным, и в

результате в странах Европы "гитлеровский тоталитаризм был заменен

сталинским" (4). Завершается сборник утверждением о том, что война была

проиграна Советским Союзом (5).

Таким образом, можно согласиться с мнением современных ученых,

считающих, что сегодня в исторической науке существует несколько

конкурирующих направлений, представители которых по-разному, зачастую даже

противоположным образом истолковывают и оценивают известные события истории

Второй мировой войны (6). Среди отечественных историков нет единой

концепции, которая могла бы объединить всех. Единство научного

сообщества историков разрушено. При этом, отмечает член-корреспондент РАН

А.О.Чубарьян, появление новых документальных материалов чаще всего не

изменяет позиции сторонников различных концепций, которым удается

истолковать новые документы в соответствии со своими взглядами (7).

Параграф 1. Новые подходы к освещению советско-германского пакта о

ненападении 23 августа 1939 г.

До второй половины 80-х годов отечественные историки занимали

единую позицию по принципиальным вопросам советской внешней политики

предвоенного периода. Суть ее сводится к следующему: в 30-е годы СССР

проводил политику, направленную на создание системы коллективной

безопасность с целью обуздания агрессоров - прежде всего фашистской

Германии, однако не получил поддержки со стороны правящих кругов Англии,

Франции и США. Правительства этих стран стремились за счет уступок

"умиротворить" агрессоров, отвести от себя опасность войны и направить

агрессоров на Восток. Вершиной этой политики стало Мюнхенское соглашение.

Англо-франко-советские переговоры 1939 года закончились провалом по вине

английской и французской сторон, и Советскому Союзу в сложившейся тогда

международной обстановке ничего не оставалось, как пойти на заключение

пакта о ненападении с Германией, который 22 июня 1941 г. был вероломно

нарушен Гитлером, развязавшим войну против СССР (8).

С началом перемен в нашей стране единомыслие советских историков в

оценке внешнеполитических шагов руководства СССР накануне Великой

Отечественной войны ушло в прошлое. Первоначально пересмотр коснулся

вопроса о наличии секретного протокола к советско-германскому договору от

23 августа 1939 года, существование которого в течение десятилетий

отрицалось советской официальной наукой. Опубликованные в Прибалтике (9)

секретные протоколы и другие документы этого периода позволили

историкам приступить к обсуждению связанных с ними проблем на страницах

газет и журналов. Большинство историков не считало возможным ставить точку

в этом вопросе до тех пор, пока не найдены подлинники этих протоколов в

отечественных архивах, и выражали сомнение в подлинности опубликованных

документов. В частности, Ф.Н.Ковалев и О.А.Ржешевский писали: "В

советских архивах такие документы не обнаружены. Их оригиналов нет и в

западных архивах, нет вообще нигде" (10). Лишь некоторые историки не

сомневались в наличии секретных протоколов и их подлинности:

Ю.Н.Афанасьев, например, выступая 23 августа 1988 г. на организованной

"Народным фронтом" Эстонии "встрече идеологического актива", назвал споры

по поводу аутентичности опубликованных текстов "ненаучными". "Современное

источниковедение вполне способно отличить подлинник

от фальшивки," - заявил он (11).

Начавший работу в 1989 году Съезд народных депутатов СССР сделал

проблему секретных протоколов предметом специального рассмотрения,

создав комиссию под руководством А.Н.Яковлева по политической и правовой

оценке советско-германского договора. Работа комиссии завершилась в

декабре 1989 г., после чего наступил определенный перелом в оценках

предшествовавших Великой Отечественной войне событий. Были опубликованы в

центральной печати неизвестные ранее документы кануна войны, в том числе и

обнаруженные в архиве ЦК КПСС подлинники секретных протоколов (12).

Часть советских ученых и после этого продолжала отстаивать идею о

необходимости заключения пакта 1939 г. и вынужденности этого шага для

советской стороны. Так, Ф.М.Ковалев и О.А.Ржешевский настаивали, что

"пакт о ненападении" от 23 августа 1939 года не может не рассматриваться

как вынужденная, продиктованная Советскому Союзу конкретно-

исторической обстановкой тех дней мера, единственно оставшаяся возможность

избежать немедленного вовлечения в войну - на западе и на востоке,

причем, как знать, снова против объединенного фронта всех

империалистических держав" (13). В то же время целый ряд исследователей

коренным образом изменили свои прежние оценки и выводы относительно

советско-германского пакта 1939 года, причин, приведших к возникновению

Второй мировой и Великой Отечественной войн, присоединения к СССР

Прибалтики, Бессарабии, войны с Финляндией и другим вопросам.

Традиционно пакт оценивался следующим образом: признавалось, что, при всех

издержках, заключение пакта позволило Советскому Союзу избежать войны в

1939 г. и выиграть время для лучшей подготовке к войне, сорвать планы

создания антисоветской коалиции, существенно расширить

свою территорию. Эти плюсы перевешивали все издержки морального плана, и в

целом заключение пакта рассматривалось как успех советской дипломатии.

Переосмысление дипломатической истории кануна Великой Отечественной

войны началось с изменения отношения к пакту: теперь сближение СССР с

Германией в 1939 г. расценивается историками как роковая ошибка,

"гибельный просчет" советского руководства. Доктора исторических наук

М.И.Семиряга, А.Н. и Л.А.Мерцаловы указывают на следующие обстоятельства:

1) в основе решения И.В.Сталина пойти на подписание пакта с

Гитлером лежало ошибочное представление об Англии и Франции как столь же

враждебных государствах для нашей страны, как и Германия; 2) он недооценил

остроту противоречий между ними и переоценил возможность создания

антисоветской коалиции; 3) в результате соглашения с Германией СССР

оказался в изоляции, испортил отношения с Англией и Францией. 4) Советское

руководство не сумело воспользоваться предоставившейся

отсрочкой, что показала катастрофа 22 июня 1941г. (14) В этой связи

особое неприятие критиков решения И.В.Сталина вызывали секретные протоколы

к пакту и договору от 28 сентября: пойдя на подписание этих документов,

считали они, Сталин отступил от принципов "ленинской внешней политики";

пренебрег нормами международного права; попрал "общечеловеческие ценности".

Протоколы свидетельствовали о возврате к тайной дипломатии, означали

соглашение, решавшее судьбу других стран в нарушение их суверенитета.

В это же время заявила о себе позиция, в основе которой лежит

пересмотр главного положения советской историографии - утверждения о

вынужденности принятого советским руководством решения пойти на сближение

с Германией. "Коллективная безопасность", считают некоторые историки,

никогда не была истинной целью советского руководства. Под прикрытием этой

пропагандистской установки И.В.Сталин с начала 30-х гг. добивался

агрессивного союза с Германией. Например, доктор исторических наук

В.И.Дашичев утверждает, что с И.В.Сталин "в обход Литвинова" повел тайные

переговоры с Гитлером с 1933 года. Более того, он считает, что

И.В.Сталин сознательно способствовал приходу нацистов к власти, мечтая

столкнуть Германию с Англией и Францией. В статье "Пакт

Гитлера - Сталина: мифы и реальность", опубликованной в 1988 г.,

В.И.Дашичев утверждает, что переговоры с Англией и Францией служили для

И.В.Сталина лишь "прикрытием подлинных намерений и средством давления на

Гитлера. /.../ Как только оба диктатора сторговались, англо-франко-

советские переговоры были прерваны. Прерваны по указанию Сталина, хотя

для этого не было никаких видимых оснований. При желании

их можно было бы довести до благополучного исхода" (15).

Тем не менее, эта позиция не получила всеобщего признания. Доктор

исторических наук М.И.Фролов, обозревая появившуюся с конца 80-х гг.

литературу, отмечает, что критикам традиционной концепции не удалось

поставить под сомнение тот факт, что Англия и Франция, ведя летом 1939 г.

переговоры с СССР, не стремились к заключению действительно равноправного

эффективного соглашения. Сторонникам такого подхода, указывает

он, не удалось привести сколько-нибудь убедительных аргументов и

документальных свидетельств в свою пользу. Их доводы ограничивались

переосмыслением уже известного науке материала, которому придавалось

соответствующее истолкование. К сожалению, указывает М.И.Фролов, историки

не имеют пока достаточного количества источников, чтобы достоверно судить о

той или иной ориентации руководства СССР летом 1939 г. Не исключено, что

советским руководством рассматривались различные варианты действий в

поисках выхода из международной изоляции. Однако можно вполне уверенно

заключить, что односторонней ориентации на Германию у советских

руководителей не было (16).

Параграф 2. Современные ученые о советизации республик Прибалтики

Одной из самых актуальных проблем кануна Великой Отечественной

войны является история советизации республик Прибалтики, осуществившейся

после заключения советско-германских соглашений 1939 г. В советской

исторической литературе изложение событий, приведших к включению Литвы,

Латвии и Эстонии в состав Советского Союза, страдало су-

щественной неполнотой, поскольку из него исключалось упоминание секретных

советско-германских договоренностей. Указывалось на существовавшую осенью

1939 г. угрозу оккупации прибалтийских стран Германией, превращения их

территории в плацдарм для нападения на СССР. Подчеркивалось, что

правительства стран Прибалтики ориентировались в своей политике на

Германию, и лишь под давлением народных масс пошли на подписание осенью

1939 г. договоров с Советским Союзом. События лета 1940 г. рассматривались

как народные революции, проходившие мирным путем (17).

В конце 80-х годов на страницах советской печати прибалтийские

публицисты и политики стали утверждать, что советизация Прибалтики была

предопределена секретным протоколом, подписанным Риббентропом и

Молотовым. Например, авторы предисловия к изданному в Вильнюсе сборнику

документов о советско-германских дипломатических отношениях в 1939-41 гг.

указывали, что "секретные дополнительные протоколы /.../ предрешили судьбу

трех независимых государств - Литвы, Латвии и Эстонии" (18).

Эта точка зрения получила поддержку и в работах ряда историков.

Например, М.И.Семиряга считает, что решение советского правительства

подписать договор с Германией было вызвано тем, что Сталина и Молотова

"привлекли щедрые обещания Берлина предоставить свободу рук Советскому

Союзу в зоне Восточной Европы, особенно в Прибалтике, т.е. то, чего не

обещали, да и не могли обещать Англия и Франция" (19). Согласно

секретному протоколу, подписанному вместе с договором о ненападении, Ста-

лин получил от Гитлера "право" на владение территориями своих северо-

западных соседей". Немедленная реализация этого "права" была отодвинута

исключительно из-за опасения "серьезной реакции западных стран" (20).

Аналогичным образом представляет политику Советского Союза в

отношении стран Прибалтики кандидат исторических наук М.И.Мельтюхов.

Преследуя экспансионистские цели, пишет он, советское руководство в ходе

переговоров с английской и французской делегациями летом 1939 г. требовало

признания Прибалтики своей "сферой интересов". Не добившись от Англии и

Франции "этой уступки", Сталин вступил в переговоры с Гер-

манией, "достижение договоренности с которой позволяло добиться усиления

советского влияния в Прибалтике". Угрожая военным вторжением, осенью

1939 г. СССР навязал прибалтийским республикам договоры о взаимопомощи.

Политику невмешательства во внутренние дела этих республик М.И.Мельтюхов

объясняет "нежеланием обострять отношения с Англией и Францией и

неясностью перспектив войны в Европе" (21).

Таким образом, в работах М.И.Семиряги и М.И.Мельтюхова нашла

отражение та концепция, согласно которой действия Советского Союза в

1939-1940 гг. были обусловлены идеологическими установками советского

руководства. Избрав летом 1939 г. (или еще зимой, как считает

М.И.Семиряга) стратегию сотрудничества с Германией, Сталин и Молотов уже

в

1этот момент 0предполагали добиться с ее помощью значительного

расширения территории СССР.

А.С.Орлов, Г.Л.Розанов, В.Я.Сиполс, Н.П.Шуранов выступили в качестве

сторонников другой позиции, суть которой состоит в отрицании жесткой

идеологической заданности действий советского руководства, подчеркивании

определяющего влияния на принятие решений иных - внешнеполитических и

внутриполитических факторов. В частности, что касается взаимоотношений

СССР со странами Прибалтики после подписания советско-германского

пакта, то эта позиция выражается в утверждении, что политика СССР в

отношении Прибалтики приняла соответствующую форму под влиянием

происходивших в 1939-1940 гг. изменений внешнеполитической ситуации, а

также внутренней обстановки в Прибалтийских государствах (22).

Доктор исторических наук Н.П.Шуранов выделяет пять этапов в развитии

отношений СССР с республиками Прибалтики и обращает внимание на их

зависимость от развития внешнеполитической обстановки. Признавая, что в

ходе переговоров осенью 1939 г. на делегации прибалтийских стран

оказывалось давление, Н.П.Шуранов, тем не менее, подчеркивает, что "ни пакт

о ненападении, ни секретный протокол к нему не могут считаться

актами присоединения прибалтийских стран к Советскому Союзу. А их пакты о

взаимопомощи с СССР были общепринятыми в международной практике договорами.

Они были зарегистрированы в Лиге наций". Советизация стран Прибалтики,

присоединение их к Советскому Союзу не планировалась. Даже в июне 1940 г.,

добившись смены правительств Литвы, Латвии и Эстонии, советские

представители сдерживали развитие ситуации, и только в конце месяца, когда

А.А.Жданов, А.Я.Вышинский и В.Деканозов были вызваны в Москву, было

принято решение о советизации. Предпринятые советским правительством

летом 1940 г. шаги, по мнению Н.П.Шуранова, были в первую очередь связаны с

поражением Франции (23).

Доктор исторических наук А.С.Орлов считает, что советская политика в

отношении Прибалтики изменялась дважды. Сразу после подписания советско-

германских договоренностей у советского руководства не было твердой

уверенности, что Германия будет их соблюдать, о чем свидетельствует

беседа Сталина с Шуленбургом, состоявшаяся 18 сентября 1939 г. О

реальности угрозы захвата немцами Литвы уже осенью 1939 г. говорит

содержание подписанной Гитлером директивы N4. В тот же день Сталин сделал

немецкой стороне предложение об изменении "сфер интересов", которое, по

мнению А.С.Орлова, свидетельствует о том, что в Москве появилась большая

Страницы: 1, 2