Русские монастыри

духовенства.

К сожалению прямого ответа на этот вопрос пока нет, и приходится

взять соотношение угодий у государственных крестьян в конце XVIII в., когда

земельные владения подвергались генеральному межеванию (бывшие крестьяне

духовенства после секуляризации стали одним из разрядов государственных

крестьян). Принимая порайонный процент пашни у них в конце XVIII в.,

получаем общую площадь земли у духовенства, равную 8,8 млн. десятин.

В 1699 г. Петр I приказал собрать даточных людей для пополнения армии

с владельцев крепостных крестьян пропорционально имевшемуся у них числу

дворов, которое было зафиксировано подворной переписью 1678 г. Владельцы

крестьян подавали сказки, то есть сообщения о том, сколько за ними

числилось дворов крестьян по переписи, правительство проверяло их по

переписным книгам и определяло количество даточных людей. Сохранились

реестр сказок, поданных архиереями и монастырями, и дополняющие его

материалы (кроме материалов по Киеву и Левобережной Украине), которые дают

возможность получить достаточно полное представление о числе крестьян у

архиереев, церквей и монастырей-вотчинников и о составе и размещении

владений с крепостными крестьянами.

В 1701 г. в России был патриарший и 23 архиерейских дома. О владениях

киевского, черниговского, переяславского и астраханского архиерейских домов

у нас сведений нет, воронежский и тамбовский дома вотчин не имели и

пользовались трудом крестьян приписанных к ним монастырей. Остальные 18

домов имели доход от 22798 дворов крепостных крестьян в домовых вотчинах и

5619 дворов, принадлежащих 83 приписным монастырям, всего 28 417 дворов

(табл. 7). Больше всего крестьян было в домовых вотчинах патриарха,

ростовского, суздальского и рязанского архиереев, на последнем месте были

северные – холмогорский и великоустюжский архиерейские дома.

Монастырей – вотчинников во второй половине XVII в. насчитывалось

619, из них 600 в Европейской России, не считая Киева и Левобережной

Украины («Гетманщины»), и 19 – в Сибири. Цифры эти неточны, в частности ими

не учтены десятка два монастырей, имевших крестьян в середине столетия, но

не встретившихся нам в источниках конца XVII в. Однако больших пропусков

быть не должно. Из 600 монастырей Европейской России по материалам 1697-

1700 гг. итоги дворов указаны у 404 самостоятельных монастырей и 174

приписных, количество дворов у которых вошло в итоги крестьянских дворов

самостоятельных монастырей и архиерейских домов. Статус остальных 22

монастырей неясен. Для упрощения будем считать их тоже приписными.

Распределение домов крепостных крестьян между самостоятельными монастырями

показано в табл. 8.

Группировка монастырей по количеству имевшихся у них дворов

крепостных крестьян соответствует принятой статистиками группировке

помещиков XIX в. по числу крепостных крестьян: мелкие и средние – имевшие

до 100 душ мужского пола, крупные – от 101 до 500 душ, крупнейшие – от 501

до 5 тыс. душ и самые крупные – имевшие свыше 5 тыс. душ. В табл. 8 этой

группировке по количеству душ соответствует группировка по количеству

дворов из расчета по 4 души мужского пола на крестьянский двор. По переписи

1678 г., среднее число душ мужского пола на двор у крестьян духовенства

составляло в Озерном районе 3,3, в Центральном и Северном районах и Среднем

Поволжье – по 3,5 и в Черноземном центре – 5. Учитывая, что при переписи

была утайка дворов и населения, и для удобства расчета до четырех душ

мужского пола, получая группировку от одного до 25 дворов, от 26 до 125, от

126 до 1250 и свыше 1250 дворов. В XVII в. крупными монастырскими

владениями считались вотчины с числом дворов сто и больше, так что принятая

нами группировка несколько занижает количество крупных (по понятиям XVII

в.) владельцев.

Из 404 монастырей, которым принадлежало 115 тыс. дворов, у 22 была 71

тыс. дворов, или 62%. Еще у 96 монастырей было 35 тыс. дворов (30%). Таким

образом, 118 монастырей (29%) имели 106 тыс. дворов (92%) и всего 8% дворов

находились у 286 (71%) монастырей. Если еще принять во внимание, что в

1653 г. было 494 самостоятельных монастыря, то можно сделать вывод о том,

что в XVII в. (да, наверное, и раньше) шел процесс концентрации владений,

происходило их перераспределение. Подтверждением может служить история

формирования земельных владений московского Донского монастыря.

В середине XVII в. это был маленький монастырек, приписанный к

московскому же Андреевскому монастырю, и его вотчина состояла из одного

села и 20 пустошей. В 1678 г. он стал самостоятельным, а с 1683 г.

начинается стремительное расширение его владений: в течение двух лет к

нему приписываются шесть монастырей, он активно приобретает населенные

имения, и в 1700 г. у него и у приписанных к нему монастырей было уже около

1500 дворов и свыше 13 тыс. десятин пашни.

Монастыри и архиерейские дома составляли две группы церковных

организаций-вотчинников. Третьей группой были собственно церкви: соборы,

соборные и приходские. Наиболее крупными вотчинниками были три московских

собора: Архангельский – 1237 дворов, Благовещенский – 638 дворов и

Успенский – 269 дворов, у которых вместе было 2144 двора. Свыше 25 дворов

имели 9 соборных церквей, из которых самыми крупными владельцами были

суздальская (162 двора), курская (88), ярославская (78), муромская (75) и

др. Всего у 29 соборов и соборных церквей было около 3 тыс. дворов, у 287

приходских церквей – 2,8 тыс. дворов, а всего у них было 5,8 тыс. дворов.

Таким образом, 739 церковных организаций владело 150 тыс. дворов

крепостных крестьян. Примем утайку в 25%, число женщин равным числу мужчин,

а среднюю численность дворов -–7 человек обоего пола, тогда общая

численность крепостных крестьян духовенства в конце XVII в. составит 1,4

млн. человек, или 16% крепостных крестьян в России и 13% всего ее

населения.

Кто был наиболее крупным землевладельцем среди церковных организаций?

Это устанавливается по данным о количестве земли во второй четверти

XVII в. и дворов крепостных крестьян в конце столетия. Поводом для сбора

таких данных в обоих случаях было требование правительства о поставке

даточных людей для армии, но во второй четверти их число соответствовало

величине пашни, в конце же столетия, как уже говорилось, - количеству

дворов крепостных крестьян. Если о числе последних сохранились сказки

владельцев, то размеры земельных владений приходилось определять по числу

поставленных даточных людей; при этом нет уверенности в полноте сведений.

Но даже в таком случае величина земельных владений у самых крупных

владельцев впечатляет. Вот эти данные.

Самое большое количество пашни оказалось у подмосковного Троице-

Сергиева монастыря, основанного, как уже указывалось, в 1337 г. молодым

монахом Сергием, получившим в истории прозвание Радонежского (по древней

области, в которой был основан монастырь). Троице-Сергиев монастырь имел

150 тыс. десятин пашни в различных уездах Русского государства (по нашему

расчету, общее количество земли достигало полумиллиона десятин); в конце

XVII в. – 20 тыс. дворов крепостных крестьян, или около 200 тыс. душ обоего

пола (учитывая утайку). Следует отметить , что в это число земли и крестьян

входили владения приписных монастырей, которых в конце столетия

насчитывалось не менее тринадцати; владения самого Троице-Сергиева и

приписных монастырей находились в конце XVII в. в 42 уездах (в Центральном

районе – 18618 дворов, Озерном – 173, Северном – 112, Черноземном – 276,

Среднем Поволжье – 1154 двора). Приписные монастыри имели всего 1796

дворов, так что в вотчинах самого Троице-Сергиева монастыря было 18,5 тыс.

дворов (около 180 тыс. душ).

Это был левиафан среди землевладельцев: больше дворов, чем у него,

было только в дворцовых владениях, доход с которых шел на содержание

царской семьи. У других монастырей было меньше, но все же Кириллов

(белозерский) и Иосифов (волоколамский) имели по 35,5 десятин пашни,

ростовский и новгородский архиерейские дома и Симонов и Новоспасский

монастыри – от 22 до 25 тыс. десятин, Ипатьев, Новодевичий, Савво-

Сторожевский, еще три монастыря и вологодский архиерейский дом – от 10 до

18 тыс. десятин. О количестве пашни у патриарха сведений нет. В конце XVII

в. на втором месте после Троице-Сергиева монастыря по количеству дворов

крепостных крестьян был патриарх – 9,5 тыс. дворов, 90 тыс. человек, затем

Кириллов (белозерский) – 5316 дворов, 50 тыс. человек, Спасский

(ярославский) – 4050 дворов, 40 тыс. человек, Ипатьев – 3684 двора, 35 тыс.

человек, Чудов – 3065 дворов, 30 тыс. человек, Спасо-Евфимьев

(суздальский), Новоспасский и Симонов (московские) (свыше 2,5 тыс. дворов,

20 тыс. человек у каждого) и др.

Следует отметить, что запрет приобретать владения, установленный в

1581 г. и подтвержденный в 1584 г., в бурных событиях первого десятилетия

XVII в. обходился монастырями при попустительстве правящих лиц,

стремившихся заручиться поддержкой церковных иерархов и игуменов крупнейших

монастырей (из которых эти иерархи избирались). Правительство Михаила

Федоровича, при котором реальная власть находилась в руках его отца,

патриарха Филарета, подтвердило захваты земель церковниками и привилегии

духовенства. Второй влиятельный патриарх XVII в., Никон, основал крестный

монастырь; в конце столетия у этого монастыря было 900 дворов крестьян.

Главной повинностью принадлежащих духовенству крестьян была барщина –

обработка монастырской и архиерейской пашни. Платили они также натуральный

и денежный оброки. размеры последнего к концу XVII в. увеличились, что

вызвало жалобы крестьян. Эксплуатация приводила к активным выступлениям

против монастырей; особенно усилились они в первой половине XVIII в.

В истории монастырского крестьянства вторая половина XVII в. является

важным периодом. Обычно объем крестьянских повинностей определялся на

условную податную единицу – выть, общее число вытей самой крестьянской

общиной (миром) раскладывалось по семьям – тяглам. К концу столетия все

чаще объем повинностей определялся прямо на тягло. «Сущность любого

обложения при феодализме (вытного, потягольного, подушного) одна – учет в

первую очередь трудовых ресурсов (а потом уже производственных

возможностей) крестьянских дворов. Только в первом случае, при вытном

обложении, контроль земельного собственника за этим учетом остается на

уровне выти (а далее распоряжается мир), а в двух других – проникает

вглубь, до уровня отдельного тягла и тяглеца… означая… для

непосредственного производителя и общины в целом огромное усиление

интенсивности феодальной эксплуатации».

Помимо барщины крестьяне платили владельческие и государственные

повинности натурой и деньгами. Так, например, суздальский Покровский

монастырь в 1620-х годах брал ежегодно с каждой выти по 200 яиц, 0,5 пуда

масла, овчину, 0,5 четверти хмели, 0,25 четверти конопли, сажень дров,

приказчику платили по одному алтыну, да на три праздника давали один раз по

хлебу и сыру, два раза по хлебу и «лытке мяса», а также «куряти» и «поярка»

(ягненка) или деньгами. По государственным повинностям платили налоги:

«стрелецкий хлеб» (по 5, а после 1688 г. по 7 четвериков ржи и овса с

двора, ямские (почтовые) и «полоняничные» (на выкуп попавших в плен в

войнах или при набегах крымских татар) деньги, на содержание отставных

стрельцов, на покупку сена для царских лошадей и др. Особенно разорительной

была «подводная повинность», то есть перевозка людей и грузов по требованию

властей, не считавшихся с тем, что это могло быть в ущерб крестьянскому

хозяйству. Крестьяне поставляли даточных людей в армию и людей на

государственные работы. А были еще и чрезвычайные сборы: с 1679 по 1701 г.,

за 22 года они собирались четырнадцать раз. К концу XVII в. тяжесть

государственных повинностей выросла приблизительно на 60%. В XVIII в. она

возросла еще больше. Неудивительно, что крестьяне восставали против

монастырских и государственных властей.

Монастыри занимались не только сельским хозяйством, но и торговлей.

Особенно выделялся торговавший солью Соловецкий монастырь. Поощрялась и

торговля монастырских крестьян. Возле крупных монастырей регулярно

проводились ярмарки, некоторые из них приобрели всероссийское значение (у

Свенского монастыря в Брянске, Макарьевского на Волге и др.). Ремесленники

и торговцы селились рядом с монастырями, образуя торгово-промышленные

посады. Некоторые из них стали впоследствии городами (Тихвин, Загорск).

Больше двух десятков монастырей имели в XVII в. каменные стены, за

которыми при нападении врагов отсиживалось окрестное население. В этом

случае монастыри превращались в настоящие крепости. Так, получили широкую

известность осады Троице-Сергиева и Соловецкого монастырей.

Троице-Сергиев монастырь осаждали люди тушинского самозванца

Лжедмитрия II вместе с вторгшимся в Россию польско-литовским войском. Общая

численность осаждавших определяется от 15 до 30 тыс. человек. Осада

продолжалась 16 месяцев (с сентября 1608 г. по январь 1610 г.). Монастырь

защищали дворяне из разных городов, стрельцы, казаки, другие служилые люди,

сами монахи и монастырские слуги, многие из которых могли иметь военный

опыт. Интервенты вынуждены были снять осаду, не добившись успеха.

Соловецкий монастырь, расположенный на островах в Белом море, был

одним из самых богатых монастырей, в котором кроме монахов работало много

бельцов, не состоявших в монашестве. Соловецкие монахи и бельцы были

старообрядцами, раскольниками, выступавшими против церковной реформы,

проводимой патриархом Никоном, а после его падения – царем Алексеем.

Выступая против реформы, которую осуществляло правительство, старообрядцы

пользовались поддержкой крестьян и других групп населения, недовольных

закрепощением и усилением эксплуатации. Соловецкий монастырь отверг реформу

и бросил вызов царю, написав ему: «Не вели, государь, больши того к нам

учителей присылати напрасно, понеже отнюдь не будем прежней нашей

православной веры применить, и вели, государь, на нас меч свой прислать

царский и от сего мятежного жития преселити нас на оное в вечное житие», то

есть предать смерти. И царь прислал свой «меч», направив на усмерение

непокорного монастыря стрельцов. Осада продолжалась восемь лет; монастырь

был взят после измены одного из защитников, указавшего осаждавшим тайный

ход. Из 500 человек, сидевших в осаде, в живых осталось 60 человек.

Рубеж XVII-XVIII в. является важной датой в развитии землевладения

русской православной церкви. Если в XIV-XVI вв. сложилось крупное

землевладение духовенства, то в XVII в. шел процесс его укрепления и

развития: крестьяне были закрепощены не только фактически, но и юридически,

«подавляющая часть богатых и крупных монастырей и архиерейских домов вела

самостоятельное и большое земледельческое хозяйство, основанное на труде

зависимых крестьян… Эти владения имели излишки хлеба и денег и вели свое

хозяйство на расширенной основе, и, вполне вероятно, у многих оно носило

товарный характер, барщина и денежный оброк постепенно увеличивались». И

тут политическое могущество церкви, осмелившейся в лице патриарха Никона

даже вступить в открытую в открытую борьбу с царем, было сломлено: Петр I,

укрепляя свою абсолютную власть в борьбе с боярством, не мог оставить в

неприкосновенности церковь, являвшуюся, по сути дела, государством в

государстве.

Исследователи отмечают два основных направления в политике

государства по отношению к церкви в XVI-XVII вв.: во-первых, ограничение

роста землевладения путем запрета покупки земель, приема вкладов имений «на

помин души», обмена вотчин (что, как правило, было скрытой формой покупок);

во-вторых, сокращение феодальных привилегий церкви как землевладельца.

Соборное Уложение 1649 г. подтвердило первое направление политики, записав,

что «впредь… патриарху, и митрополитам, и архиепископам, и епископам, и в

монастыри ни у кого родовых, и выслуженных, и купленных вотчин не покупати,

и в заклад не имати, и за собою не держати, и по душам в вечный поминок не

имати никоторыми делы». Это обходилось. Кроме земельных владений в руках

наиболее богатых монастырей скопились огромные денежные средства. Известно,

что, например, Троице-Сергиев монастырь всего за пять лет (1694-1699 гг.)

дал Петру I по его требованию 127,5 тыс. руб. – по тому времени очень

большую сумму, в переводе на деньги конца XIX в. – 2 млн. руб. У

ростовского архиерейского дома взял 15 тыс. руб. (255 тыс. руб. на деньги

конца XIX в.) и 15 пудов серебра. Брал он и других монастырей и архиереев.

Естественно, что, готовясь к войне за выход к морю, Петр I, не мог не

обратить внимания на эти, лежавшие втуне, богатства. После смерти в 1700 г.

патриарха Адриана Петр не позволил высшему духовенству избрать нового, а

назначил «местоблюстителя патриаршего престола» и – в нарушение традиции –

изъял из его ведения хозяйственные дела. В 1701-1705 гг. Петр произвел

фактическую секуляризацию вотчин и крестьян духовенства, отняв у последнего

право управлять вотчинами и получать с них доходы. Доходы отбирались

теперь в казну, а духовенству выдавалось содержание. Организованное для

управления вотчинами центральное учреждение – Монастырский приказ получил в

свое ведение около 138 тыс. дворов крестьян, то есть 92% всех крестьян

духовенства. Еще около 2 тыс. дворов было приписано к различным ведомствам,

пожаловано и продано частным лицам. У церкви были также отобраны оброчные

угодья (рыбные ловли, мельницы и т. п.).

В дальнейшем правительство вернуло духовенству право управлять

вотчинами, но отобрало у него большую часть доходов. Таким образом, в

конечном итоге секуляризация была лишь частичной.

Нравственный облик монашества в глазах современников продолжал

оставаться таким же, как и в XVI в. По словам новгородского митрополита

Питирима (1668 г.), «игумены, и черные и белые попы, и диаконы питья

допьяна упиваются и церкви божией не радят». Надо полагать, что митрополит

хорошо знал своих подчиненных. Еще более резко выразил свое впечатление о

монахах и монахинях иностранец Корб в конце XVII в.: «По окончании постов

они погружаются во всякого рода распутства, причем более на гуляк, нежели

на монахов, похожи; пьяные шалят на улицах и, лишившись всякого стыда,

нередко там же предаются сладострастию».

Основание монастырей в конце XVII в. было поставлено под контроль

правительства; так, в 1698 г. специальным указом запрещалось строить новые

монастыри в г. Енисейске и Енисейском уезде, потому что в Сибири монастырей

уже много. Однако в 1701-1763 гг. появилось не так уж мало новых монастырей

– 167 (46).

Больше всего их появилось в Центрально-Промышленном районе – 50(22),

на Левобережной Украине – 29(8) и в Среднем Поволжье – 25(7). Всего в

четырех старозаселенных районах возникло 74(24) монастыря, в заселявшихся

Центрально-Черномземном, Среднем и Нижнем Поволжье, Северном Приуралье и

Северном Кавказе – 56(13), на Левобережной Украине и в Киеве – 30(8) и в

Сибири – 7(1) монастырей. В Южном Приуралье новых монастырей не было.

Общая численность духовенства составляла не более 140 тыс. человек

обоего пола. Монахов и монахинь и 1735 г. (без новгородской, сибирской,

астраханской, киевской, черниговской и переяславских епархий) было около 9

тыс. Вероятно, с перечисленными их было не более 12 тыс. Распределялись они

следующим образом: в Центрально-Промышленном районе (синодальная область –

бывшая патриаршая, которая теперь управлялась коллегией высших иерархов –

Синодом; епархии ростовская, суздальская, тверская, нижегородская;

крутицкая, коломенская) -–5073 человека, в псковской области епархии – 232,

в смоленской – 137, в Северном районе (епархии вологодская, холмогорская и

великоустюжская) – 1720, в Центрально-Черноземном районе (епархии

рязанская, белгородская, воронежская) – 773, в казанской епархии – 600, в

вятской – 424 человека.

По третьей ревизии (1762 г.), то есть накануне секуляризации, в

стране насчитывалось 1 029 755 человек мужского пола крепостных и зависимых

крестьян духовенства 92,06 млн. человек обоего пола). Без Левобережной

Украины (вместе со Слободской) их было 1 026 930 человек мужского пола.

Известно распределение 906 247 человек, из них: 153 802 человека в

синодальной области и за архиерейскими домами (17%), 728 736 – в

монастырских вотчинах (80%) и 23709 – за соборами и церквами (3%).

Из 728,7 тыс. человек монастырских крестьян известно распределение

674 тыс. человек между 544 монастырями (в 1759 г.): у 208 монастырей (38%),

имевших до ста душ, было 7 тыс. человек (1%); у 158 монастырей (29%),

имевших от 100 до 500 душ, было 42 тыс. (6%); у остальных 178 монастырей

(33%), имевших свыше 500 душ, было 625 тыс. человек (93%). Практически

структура дворовладения (а следовательно, и землевладения) с конца XVII в.

не изменилась.

В первой половине XVIII в. эксплуатация крестьян усилилась, возросли

государственные повинности. Крестьяне ответили активизацией классовой

борьбы. Справиться с крестьянскими волнениями монастыри не могли. В этих

условиях правительство решило завершить секуляризацию: в 1764 г. у

духовенства были отобраны населенные имения, крестьяне составили одну из

групп государственных крестьян, значительное число монастырей было закрыто

(на Украине – в 1786 г.).

В четырех старозаселенных районах (Центрально-Промышленном, Озерном,

Западном и Северном) было упразднено 340(69) монастырей, что составило 49%

существовавших. В заселявшихся районах (Центрально-Черноземном, Среднем и

Нижнем Поволжье, Северном и Южном Приуралье) – 100(33) монастырей (43%).

Всего в Европейской России, кроме Киева и Левобережной (вместе со

Слободской) Украины, было упразднено 440(102) монастырей из 930, или 47% -

почти половина.

Упразднение сопровождалось разделением монастырей на классы в

соответствии с вводившимися штатами. Намечалось иметь в великороссийских

епархиях всего 385(67) монастырей, в том чисел I класса 20(4), II класса

59(18), III класса 145(45) и заштатный 161 монастырь. В действительности,

по подсчету по справочнику В. В. Зверинского, после упразднения осталось не

385(67), а 490(82) монастырей.

На Украине было упразднено 29(9) монастырей из 85(20), или 34%,

осталось 56(11).

В результате секуляризации у церкви было отобрано 8,6 млн. десятин

земли. Но это были не все земельные угодья: подсчет поуездных итогов

генерального межевания последней четверти XVIII в. по 29 губерниям показал,

что у духовенства только в этих губерниях, по очень неполным данным, была

больше 700 тыс. десятин.

Секуляризация была, бесспорно, одной из крупнейших реформ в истории

России, но главное ее значение заключается в освобождении почти 2 млн.

крестьян духовенства от крепостного состояния. Что же касается ликвидации

политической мощи церкви, то решающее значение имело укрепление абсолютизма

при Петре I; это наглядно показала осуществленная им частичная

секуляризация. Замена патриарха Синодом (духовной коллегией), отнятие

доходов и назначение в Синод оберпрокурора как представителя царя

превратили в церковь из союзницы в служанку самодержавия. Отобрание

крестьян и вотчин, введение штатов для монастырей сближали ее с

государственным аппаратом.

Мы уже отмечали, что при секуляризации была отобрана не вся земля.

Монастыри приспособились к новым условиям, да и правительство шло им

навстречу, давая разрешение на приобретение земель.

Основание монастырей продолжалось. После введения штатов было

разрешено создавать женские общины, которые были как бы переходными

организациями, школой монашества. Члены общин еще не были монахинями, но

постепенно общины получали статус монастырей.

Больше всего монастырей появилось на Украине – 30(11), в Центрально-

Промышленном и Центрально-Черноземном районах и в Среднем Поволжье.

В конце XVIII – начале XIX в. в Российскую империю вошли

Правобережная Украина , Литва, Белоруссия, Прибалтика, Грузия, Бессарабия.

В них также были православные монастыри.

Больше всего монастырей было в Литве и Белоруссии. В XVII в. ряд

униатских монастырей был закрыт и передан православным монастырям. Всего (с

IX в.) там было основано 122(17), вошло в Россию 58(9), до 1860 г.

появилось еще 10(4), в 1801 г. было 56(9) монастырей.

На втором месте по количеству монастырей была Правобережная Украина –

с IX в. (без Киева) там было основано 106(17) монастырей, при этом в XIV-XV

вв. – всего 10, а в XVI-XVII вв. – 69(14), вошло 46(12), в 1801 г. было

58(14) монастырей.

На третьем месте – Грузия. монастыри в ней появились в IV в., вошло

33(5) монастыря.

В Бессарабии православные монастыри возникли, видимо, не ранее XV в.,

вошел в Россию 21(9) монастырь.

Меньше всего православных монастырей было на вошедших в состав России

территориях Прибалтики и Польши – один и три монастыря соответственно.

Всего в 1801 г. вместе с вошедшими в Россию монастырями было 574(133)

монастыря. По районам они распределялись следующим образом.

Решительно преобладал Центрально-Промышленный район. Хотя в нем при

секуляризации было упразднено 149 монастырей (47%) и позднее позакрывали

еще ряд обителей, но и 26 было основано до конца столетия, так что в 1801

г. насчитывалось 154(39) монастыря – всего на 14(2) меньше, чем осталось в

1764 г. Это составило около 49% существовавших в 1763 г.

На втором месте оказалась Украина – там был 91(25) монастырь. За ней

шли, не очень от нее отставая, Центрально-Черноземный – 66(17), Литва и

Белоруссия – 56(9), Озерный – 55(14) и Северный - 54(7). В двух последних

районах было закрыто много местных монастырьков, а новых основано мало.

Промежуточное положение занимали Среднее Поволжье – 37(10) и Сибирь –

20(5), совсем мало еще было монастырей в Нижнем Поволжье (в одной

Астрахани), Южном Приуралье и на Северном Кавказе.

В целом, в четырех старозаселенных районах было 276(62) монастырей,

или 48%, в шести районах, где в XVIII в. шло заселение, - 124(32), или 22%,

на Левобережной Украине – 33(11), в Сибири – 20(5), в Киеве и вошедших в

Россию районах – 121(23) монастырь.

В 1860 г. общее число монастырей, несмотря на вхождение в Россию

Бессарабии и основание новых, увеличилось с 574(133) только до 580(129), то

есть на шесть монастырей, а количество женских даже уменьшилось.

По другим данным, количество монастырей в первой половине XIX в.

изменилось следующим образом: в 1808 г. – 447(94), в 1825 г. – 476(99), в

1840 г. – 547(112) и в 1860 г. – 613(136). Разница с нашим подсчетом на

1860 г., по существу, невелица – всего 33(7) монастыря, или 5%.

Расхождение числа монастырей в 1860 г. может объясняться тем, что

монастыри, датой упразднения которых в справочнике В. В. Зверинского указан

неопределенно – XIX в., мы считали ликвидированными до 1860 г., тогда как в

действительности они могли быть закрыты позднее. Остальные итоги неполны,

это доказывается тем, что в 1917 г. существовало 546 монастырей, основанных

до 1808 г. (не считая тех, которые были в Польше, Бессарабии и вне пределов

Российской империи).

РУССКИЕ МОНАСТЫРИ В ПЕРИОД 1861-1917 ГОДОВ

В исследуемом периоде церковь пользовалась поддержкой правительства и

императора. И действительно, как отметил С. С. Дмитриев, «если в XVIII в.

монастырское хозяйство свертывалось, то в дореформенной России XIX в.

наблюдалась противоположная картина… Монастыри успешно обзаводились новыми

и новыми земельными владениями. По указу Павла I от 18 декабря 1797 г. на

каждый монастырь начали отмежевывать по 30 десятин выгодной земли.

Александр I дважды, в 1805 и 1810 гг., давал дозволения монастырям

приобретать недвижимые имения… При Николае I по Правилам 1838 г. каждый

монастырь мог получать лесных дач от 50 до 150 десятин. По неполным данным

отчетов обер-прокуроров Синода за 1836-1861 гг., за это время только 170-

180 монастырями получено было от казны свыше 16 тыс. десятин лесу и более 9

тыс. десятин пахотной и луговой земли. Пахотные земли, леса, луга, мельницы

приносили монастырям большие доходы. Но самые крупные прибыли монастыри

получали от богомольцев, их пожертвований, от кружечных сборов, от сборов

по так называемой «неугасимой псалтири» и множества других видов сборов на

вечное поминовение усопших». Торговля предметами культа в монастырях

производилась открыто и непристойно. Вот, например, как происходил торг в

1810 г. в киевском Михайловском монастыре: в гробу, где лежали мощи св.

великомученицы Варвары, в ногах была поставлена тарелка с кольцами.

Богомолки, пишет очевидец князь И. М. Долгоруков, «после умилительных

вздохов и молитлословий их выбирают в самом гробе, как в ящике: монахи

торгуются и просят подороже, а богомольцы, не теряя голов, хотят достать их

подешевле: шум да крик. Какая неблагопристойность».

В XVIII - XIX вв. значительно возросло количество архиерейских домов

и соборных и приходских церквей. Это было связано с ростом численности

населения и административно-территориальной реформой 1775 г., когда

существенно увеличилось количество губерний и особенно уездов. Если в конце

XVII в. насчитывалось 24 епархии и около 15 тыс. церквей, то в конце XVIII

в. было 35 епархий и около 27 тыс. церквей, а в 1860 г. – 58 епархий, 37675

церквей и 12486 часовен и молитвенных домов. И церкви также получали

земельные угодья. Наделение церквей землями, возобновленное Павлом I,

замедлилось было несколько в царствование Александра I, но Николай I его

снова усилил. «…Хозяйство православной церкви, - отмечает С. С. Дмитриев, --

владения, имущества и капиталы… в целом за первую половину XIX в. заметно

выросли и упрочились».

В 1861-1917 гг. количество вновь основанных монастырей резко

возросло: если в предыдущий период возникло 167(46), то теперь их появилось

вместе с общинами 400(296), а без последних – более 200 монастырей.

По-прежнему больше всего их возникло в Центрально-Промышленном –

71(70) и Центрально-Черноземном - 46(36) районах и в Среднем Поволжье –

55(46), но много было основано также на Украине – 41(29) и в заселявшихся

Южном Приуралье – 31(22) и на Северном Кавказе – 16(7). Характерной

особенностью этого процесса было появление многочисленных женских общин,

главным образом в центральных районах и в Среднем Поволжье. «Строй жизни в

русской дореволюционной деревне был таков, отмечал В. Ф. Зыбковец, - что

бедность и невежество угнетали именно женщину». Добавим, что и в городах,

где после отмены крепостного права резко возросло население за счет

притока неимущих крестьян, положение женщин было не лучше. А постричься

сразу в монашество было непросто: необходимо было согласие «общества», к

которому был приписан, рекомендация благочинного, да и решиться на такой

крутой перелом в жизни было нелегко.

Всего у русской православной церкви было 1256(550) монастырей,

архиерейских домов и подворий, без последних – 1120(537).

Если исключить монастыри в Польше и за рубежом, то их будет

1103(529), в том числе 768(377) в 10 великорусских районах, 80(52) – в

Сибири и 255(100) – в крупных национальных районах.

Из общего количества 1103(529) монастырей было собственно монастырей

804(365), или 73%, пустынь – 88(14), или 8%, скитов и киновий – 76(15), или

7%, и женских общин – 135, или 12%.

Без Польши и зарубежных организаций монахов, монахинь, послушников и

послушниц насчитывалось около 103 тыс. человек, при этом послушников и

послушниц было более чем вдвое больше монахов и монахинь (соответственно 70

и 33 тыс. человек). Это не случайно: послушничество не только было резервом

монашествующих, но и рабочей силой, дешевой и безответной.

Больше всего монахов и послушников было, как и монастырей, в

центральных районах, на Украине и в Среднем Поволжье.

Точных данных о количестве земли у церкви накануне Великой

Октябрьской социалистической революции нет; по официальным данным церковной

статистики, в 1905 г. у монастырей было 740 тыс. десятин, у церквей – 1,9

млн. десятин, всего 2,6 млн. десятин. Пожалования земли духовенству

продолжались. По официальным же данным, в 1917 г. у монастырей было больше

1 млн. десятин. В. И. Ленин, основываясь на подсчетах либеральных

статистиков, указывал, что у духовенства находится около 6 млн. десятин, но

в действительности ее оказалось гораздо больше: после Октября было

национализировано и перешло в общенародное достояние более 8 млн. десятин

земли (8275 тыс.), а также 424 476 млн. руб. капитала, 84 завода, 1816

доходных домов и гостиниц, 277 больниц и приютов, 436 молочных ферм, 603

скотных двора и конюшен, 311 пчелиных пасек.

Таким образом, за 1764 – 1917 гг. церковь сумела – при поддержке

царской власти – вернуть себе почти то же количество земли, которое было

секуляризировано. Как и раньше, у отдельных монастырей земельные владения

достигали огромных размеров (хотя это были уже другие монастыри).

Больше всего было у бессарабского архиерейского дома – 154,6 тыс.

десятин, у Соловецкого монастыря – 66 тыс. десятин, Молченской пустыни – 28

тыс., Саровской пустыни – 24 тыс. и некоторых других (по официальным

данным).

Монастыри-землевладельцы вели собственное хозяйство, а также сдавали

землю в аренду (на 1 января 1917 г. сдавалось в аренду 276 тыс. десятин).

Сводных данных о монастырском сельском хозяйстве нет, но в литературе

имеются отдельные яркие примеры. Вот, например, крупнейший землевладелец

Соловецкий Монастырь. В 1913 г. у него было более 200 лошадей, 100 коров,

200 овец, свиньи, птица, заводы: салотопенный, свечной, гончарный,

кирпичный, лесопильный, смолокуренный, литейный, механический и кожевенный;

мастерские: сапожная, портняжная, ювелирная, малярная, слесарная,

столярная, санная, колесная, экипажная. Была мельница, огороды. На острове

была устроена и поддерживалась система каналов, обеспечивая хорошее

водоснабжение. Монастырю принадлежали также молочная ферма и

судостроительный завод. Работы выполнялись богомольцами (бесплатно) и

вольнонаемными рабочими. «Материалы о землевладениях и сельском хозяйстве

монастырей, отмечал В. Ф. Зыбковец, из работы которого взяты приведенные

выше данные и описание хозяйства Соловецкого монастыря, - показывают, что

ряд монастырей наладил крупное высокопроизводительное земледелие и

животноводство (таких монастырей, по нашим подсчетам, имелось около 500).

Главной рабочей силой в сельском хозяйстве были даровые паломники, особенно

паломницы, а также послушницы». Но было и большое число рабочих: например

в 1889 г. при 476 монастырях их насчитывалось 26 тыс. Многие монастыри

занимались промышленной деятельностью.

Однако главную прибыль приносили продажа свечей, икон, кружечные и

другие сборы, плата за выполнение обрядов и т. п.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При написании реферата автор старался наиболее объективно отразить

различные стороны жизни и деятельности монастырей в России, их влияние на

духовное развитие русского народа, их роль в управлении государством.

В то же время, в работе показаны отрицательные стороны существования

этих религиозных объединений. Однако, не вызывает сомнений тот факт, что, в

целом, роль монастырских объединений в истории нашей страны носит

положительный характер.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. 1, М., 1959.

2. Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI вв.

3. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, М.-

Л., 1947, т. 1.

4. Ключевский В. О. Курс русской истории, ч. 2. – Соч. М., 1957, т. 2.

5. Ивин Л. И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV – первой

половины XVI в., Л., 1979.

6. Флетчер Дж. О государстве русском. С-Пб, 1906.

7. Грекулов Е. Секуляризация церковных имений в России, М., 1931.

8. Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича.

Киев, 1913, ч. 1.

9. Клибанов А. И. Русское православие: вехи истории., М., 1989.

Страницы: 1, 2, 3