Сущность, пути и значение приватизации

такая привлекательность должна обеспечиваться. Кроме того, предприятиям

надлежит заботиться о поддержании ликвидности уже обращающихся акций и

активном размещении своих ценных бумаг через фондовые биржи. А увеличение

уставного фонда акционерных предприятий (как минимум до 10 млн. руб. вместо

500 тыс. руб.) возможно за счет новых выпусков акций и эмиссии облигаций

(для привлечения заемного капитала). Приватизированным предприятиям в этот

период необходимо также осваивать новые финансовые инструменты – банковские

депозитные сертификаты, векселя, фьючерсы, опционы. В свою очередь

государство, используя экономические и административные рычаги, должно

совершенствовать инвестиционную политику, в первую очередь с позиции

налогообложения.

Таким образом, на втором этапе приватизации, когда капиталы пойдут в

экономику, должна реализовываться производственная, экономическая и

финансовая адаптация приватизированных предприятий к рыночной среде.

3. Международная практика приватизации.

Приватизация в 70 – 80 – е годы стала общемировым явлением. К концу

80-х годов более 80 стран разных континентов – от государств Латинской и

Северной Америки до Южной Кореи, Филиппин, Малайзии приняли программы

сокращения государственного сектора.

Анализ этого процесса, происходящего как в развивающихся странах,

так и в развитых странах, позволит активнее использовать в российских

условиях накопленный в мире опыт приватизации и не повторять сделанных

ошибок. В то же время достаточно очевидна невозможность автоматического,

шаблонного перенесения этого опыта в нашу страну без учета ее конкретно-

исторической специфики.

В отличие от национализации процесс приватизации не может быть

одномоментным актом. Продажа предприятия это лишь первая стадия правового

оформления смены собственника, которая должна быть дополнена по меньшей

мере еще двумя: создание реальных условий для фактического осуществления

юридического права собственности (механизма реализации политических,

экономических, социальных и правовых норм) и, наконец, четким разделением

ответственности между собственником и управляющими с передачей всей полноты

коммерческого риска разным собственникам. Естественно, этот процесс носит

долговременный характер. Он может быть инициирован государством, однако в

дальнейшем его динамика зависит от интересов разных действующих лиц и

исполнителей, а также от множества объективных факторов.

Результаты дискуссии по проблемам приватизации и практике ее

проведения на Западе показали, что этот процесс никоем образом не

рассматривается как поражение государства, как его демонтаж или как

возможность перекладывания ответственности за решение задач

общенационального характера на частный капитал. Речь идет об оценке

допустимых с точки зрения эффективности масштабов прямого вмешательства

государства в экономику, пересмотре функций и сфер, ранее находившихся в

компетенции государства. О более четком разделении прав, обязанностей и

ответственности между государственным и частным секторами экономики и,

наконец, об усилении рыночных форм госрегулирования регионов, отраслей и

экономики в целом.

Складывающиеся в жизни соотношения между государственным и частным

капиталом не являются окончательно установленными, они могут изменяться в

поисках более эффективного сочетания, оптимума, проникая друг в друга.

Поэтому в зарубежной практике приватизация в чистом виде встречается очень

редко, в основном создаются смешанные предприятия, призванные снять

недостатки каждой из форм собственности и реализовать их преимущества. В

настоящее время на Западе предпринимаются попытки математического расчета

оптимального сочетания двух форм собственности, оптимальной структуры, в

которой любые отклонения – будь то отставание или забегание вперед –

чреваты снижением экономической эффективности[1].

Важным основополагающим принципом, имеющим всеобщий характер,

является и необходимость призвания того, что приватизация не может быть

конечной целью обновления общества и экономики, она является лишь одним из

средств (к тому же, совсем не универсальным) достижения множества

разнообразных целей. И прежде чем что-либо приватизировать, надо понять, с

какой конкретной целью это делается. Цели приватизации многообразны, они

могут быть и долгосрочными, и краткосрочными, даже неотложными; обычно, к

тому же, эти цели разноуровневые. При этом цели макроуровня могут вступать

в противоречие с теми, что существуют на микроуровне. В этом многообразии

чрезвычайно важно определить приоритеты, ранжировать их по степени

неотложности задачи и при этом не допустить возникновения противоречий

между ними, которыми грешат наши законодательные акты и положения.

Всем мировым опытом доказано, что приватизация может стать

популярной и эффективной лишь при поддержке общественного мнения.

Считается, что наибольшего успеха в этом плане добились Англия и Франция,

убедительно доказавшие, что постепенность и добровольность при проведении

приватизации «сверху» должны стать ее обязательными принципами. Существуют

определенные способы достижения согласия между отдельными группами

населения в реализации программ приватизации. Так, сомнения потребителей в

целесообразности приватизации можно погасить установлением льготных

региональных ставок; неудовлетворенность рабочих – льготными ставками на

покупку акций; менеджеров, опасающихся раздела предприятия, --

приватизацией его как единого целого; политиков, опасающихся распродажи

родины, -- сохранением контрольного пакета акций в стране[2].

Политико-символическое значение крупных акций по приватизации

обязывает в любом случае показать ее результативность. Обычно в данной

связи ссылаются на опыт Великобритании, где приватизация стимулируется не

только усиленной пропагандой, но и рядом экономических выгод: снижением цен

при продаже государственных домов, благоприятным курсом акций

госпредприятий и др. Именно здесь приватизация стала повседневной

практикой, и она проникает в те сферы, которые ранее считались

исключительно госмонополией (газоснабжение, электроэнергетика, почта,

телефонная связь, авиатранспорт); наконец, осуществляется она в очень

подвижных и многообразных формах.

Отмечая наиболее высокие темпы приватизации в Англии и Франции,

западные исследователи вынуждены, однако, констатировать, что в настоящее

время они замедлились. Разгосударствление дюжины госпредприятий в Англии

длилось 10 лет. К началу 80-х годов правительство Франции осуществило лишь

треть своей программы приватизации, выручив 71 млрд. фр. за полтора года.

Правительству ФРГ понадобилось восемь лет (1983 – 1990 гг.), чтобы в

благоприятных условиях приватизировать 676 государственных или

полугосударственных предприятий на сумму 9,4 млрд. марок. В Италии и

Испании были проданы дочерние компании, которые государство не признавало

жизненно необходимыми. Приватизация затягивается даже там, где

правительства были решимости полностью реализовать намеченные программы –

теперь они либо урезают, либо растягивают во времени, либо в

приватизируемых предприятиях сохраняется половинная доля государства.

Иногда этот процесс смещается с федерального уровня в земли и коммуны

(ФРГ). Замечено, что там, где потенциал приватизации велик (Австрия, ФРГ,

Италия), правительства охотнее идут на либерализацию условий производства,

чем на приватизацию. Стремление к последней всего сильнее там, где меньше

предпринимательской свободы в сфере принятия решений.

Очевидно, в ряде стран Западной Европы достигнут к настоящему

времени уровень приватизации, который соответствует новому витку НТП. В

перспективе наступает период синтезирования различных форм собственности,

нахождения их оптимального сочетания в экономике.

Подводя некоторые итоги приватизации в развитых странах Запада,

можно отметить, что, во-первых, в подавляющем их большенстве под влиянием

разгосударствления, составной частью которого стала приватизация,

экономическое положение в 80-е годы улучшилось. В Великобритании, к

примеру, отмечаются укрепление госбюджета (в результате как увеличившегося

поступления налогов, так и сокращения субсидий госпредприятиям), рост

производительности труда. За 1979 – 1990гг. доля населения в собственности

увеличилась с 7 до 24 %, доля семей собственников жилья – с 55 до 66 %. В

этих результатах, правда, проявляются и конъюнктурные факторы, роль которых

невозможно отделить от приватизационных.

Во-вторых, наиболее приспособленными к новым формам хозяйствования

оказались те страны, в которых идея приватизации стала популярной и был

обеспечен определенный социальный и политический консенсус (Англия,

Франция).

В-третьих, условия и механизм проиватизации, ее последствия в разных

странах в большой мере определяются социально-культурной средой и конкретно-

исторической обстановкой. В-четвертых, опыт прошедших лет вновь подтвердил,

что принципы частной собственности, заложенные, например, в акционерных

обществах, не обеспечивают социальной справедливости. Не следует

переоценивать последствия «народного капитализма» и в формировании чувства

хозяина у владельца акций.далеко не каждый может и хочет стать хозяином или

равноправным собственником, особенно если это навязывается ему сверху. В

условиях бесплатного распределения акций создается лишь атмосфера

пассивного ожидания увеличения семейного дохода за тот же труд. 60 млн.

американцев-владельцев ценных бумаг сознают, что получают не право участия

в управлении, а квитанцию на рожденственскую премию.

Спустя два года после приватизации в ФРГ из 4 млн. акций в руках

мелких владельцев осталось 50 тыс., т. е. чуть более 1%. Аналогичная

картина наблюдается и во Франции, где каждый второй управленец и лишь 7%

рабочих имеют акции, причем доля последних, находящихся в их руках, еще

ниже. Последующая концентрация акций неизбежна даже при установлении

законодательных ограничений.

Результаты приватизации в развивающихся странах более противоречивы

и неоднозначны. Они еще раз подтверждают, что успехи в этом процессе

зависят не только от наличия в обществе ряда объективных предпосылок –

факторов экономического, политического и национально-культурологического

характера, но и от комплексности их включения в механизм приватизации.

Выпадение хотя бы одного из них из общей цепи негативно сказывается на

итогах и последствиях приватизации. В одних странах реализация программ

либерализации экономики привела к росту эффективности и оздоровлению, в

других произошло ухудшение экономического положения.

Приватизация в Сирии, к примеру, не помогла выходу страны из

кризиса. Тормозится этот процесс в Бразилии, здесь, по расчетам социологов,

идею приватизации поддерживало около 70% населения. Но уже первый аукцион

по продаже 17 предприятий сталелитейной и нефтехимической промышленности,

убыточных в своем большенстве, был сорван из-за сопротивления местных

властей и левоконсервативных кругов, пугающих население «распродажей

родины». На повторных аукционах несколько проданных предприятий дали

выручку всего лишь в 1,7 млрд. долл. Хотя список предприятий, подлежащих

приватизации, растет и включает в себя самолето-строительные компании,

морские порты, объекты электроснабжения, телекоммуникаций и железнодорожных

перевозок, иностранные инвесторы «раскупать» Бразилию не торопятся.

Иные результаты демонстрируют Чили, аргентина, Южная Корея, Тайвань.

Очевидные успехи приватизации в Чили опираются на мощную поддержку

иностранного капитала. В этой стране низки показатели инфляции и внешнего

долга, велики темпы экономического роста. Программа приватизации в Чили

была рассчитана на 15 лет и предусматривала четыре этапа. На первом из них

(1974 – 1975гг.) шел поиск пути выхода из кризиса, разрабатвалась

дальнейшая стратегия приватизации. Преждним собственникам было возвращено

360 компаний. В основу экономической политики легли сокращение госрасходов,

либерализация цен, отказ от гарантий и покрытия долгов предприятий, новые

принципы инвестиционной политики – эффективность и наличие ресурсов. На

втором этапе (1975 – 1980гг.) наряду с продажей 96 компаний и 16

коммерческих банков на сумму около 1 млрд. долл., продолжалась политика

врастания госпредприятий в рыночные отношения. В смешанных предприятиях

уменьшалась доля государства, они переводились в акционерные общества.

Третий этап (1981 – 1982гг.) совпал с мировым экономическим кризисом,

который сказался на сокращении масштабов приватизации. Однако социальная

база этого процесса расширилась, в том числе и за счет льготной продажи

акций работникам предприятий. С 1985 г. начался завершающийся этап

программы, предусматривающий приватизацию крупных монополий, по отношению к

каждой из них применялся конкретный комплекс технических приемов.

При значительной общности с Чили (продажа мелких предприятий, акций

государства в смешанных компаниях или отдельных подразделений

госпредприятий, передача некоторых функций государства в области

образования, здравоохранения муниципалитетам, затем приватизация крупных

госмонополий и др.) Аргентину отличает определенная специфика в результатах

приватизации. За 1976 – 1983гг. количество госпредприятий здесь сократилась

вдвое при небольшой выручке за продажу: 300 млн. долл. Экономические

реформы, проводимые военным режимом, хотя и дали импульс социально-

экономическому развитию страны, впоследствии привели к новому кризису,

усилению структурной несбалансированности. Это объясняется рядом причин[3].

Имея весомую поддержку иностранного капитала, правительство не сумело

добиться социального согласия в проведении реформ как рабочего движения,

так и военного ведомства – одного из гласных предпринимателей. К тому же

реформы не имели комплексного характера и были ограничены временем

правления военного режима. В конце 80-х годов был дан новый старт

приватизации, благодаря чему приватизировано около 80% добычи нефти; к

продаже также предложены телекоммуникации, электроэнергеника, транспорт.

Проводимая ныне форсированная приватизация, в значительной степени

навязанная международными организациями с целью урегулирования внешней

задолженности, в условиях разрушенной в прошлое десятилетие экономики имеет

весьма ограниченные возможности.

В 80-е годы на путь либерализации хозяйственной деятельности,

предусматривающей и приватизацию, вступили и развивающиеся страны Азии.

Среди множества их особенностей – многоукладность экономики при сохранении

значительного веса до индустриального производства, размеры

госпредпринимательства и характер госрегулирования, специфичные социальные

структуры, давление международных организаций, увязывающих новые займы с

необходимостью приватизации, недостотчно развитый внутренний рынок

капиталов и др.

Темпы приватизации в азиатском регионе гказались ниже

запланированных, и произошло это по трем главным причинам: неустойчивость

рынка денежных капиталов, сопротивление отдельных социальных групп

(профсоюзов, бюракратии и т. д.) и недостаток в компететных специалитах по

реализации программ.

Наиболее быстро и успешно приватизация проходит в тех странах и

отраслях, которые теснее интегрированы в мировое хозяйство (авиатранспорт,

телекоммуникации, порты, банки). Дальше других стран по пути приватизации

продвинулась Южная Корея, где реализуется американская система ЭСОП, в

соответствии с которой служащие получают в собственность на льготных

условиях не менее 20% акций предприятия.

Дискуссия о приватизации в странах Восточной Европы выявила

едунодушие в оценке и признании многих преимуществ, которые несет в себе

разгосударствление. Тем не менее, перед сторонниками реформ в настоящее

время – множество проблем, не получающих однозначного решения. Имеются в

виду масштабы приватизации, ее временные рамки, условия распродажи

госпредприятий, возможность участия в ней иностранных инвесторов. За всеми

теоритическими посылками и аргументами стоит центральный вопрос – как

собственность, никому не принадлежащую и никакой выявленной ценности не

имеющую, продать людям, которые не имеют денег.

Западные специалисты, предостерегая восточноевропейские страны от

автоматического копирования чужого опыта приватизации, тем не менее не

способны предложить последним ни одного безболезненного рецепта

оздоровления экономики. Осторожный подход к использованию методов и приемов

приватизации в Восточной Европе мотивируется, во-первых, несопоставимостью

условий и масштабов этого процесса[4]. Во-вторых, неотложностью решения

этой задачи, с одной стороны, и невозможностью реализовать ее в кратчающий

срок – с другой.

Некоторые специалисты склоняются к мнению, что в Восточной Европе

может быть полезен опыт развивающихся стран – разумеется, при учете

специфики условий и различий в стартовых позициях. В данной связи внимание

обращается прежде всего на то, что развивающиеся страны интегрированы в

мировой рынок, тогда как восточноевропейским еще предстоит определить свое

новое место в системе мирохозяйственных связей. Еще важнее менее

благоприятные в Восточной Европе юридические, институциональные и

политические условия для приватизации. Здесь стоит указать на следующее.

1. Во многих случаях недостаточно четко обозначены юридические права

собственности. Праву владения со стороны государства зачастую

противостоят претензии прежних собственников. Так, по

предварительным оценкам, около 1 млн. претендентов заявляют в ФРГ

о возврате своих прав на 1,5 млн. объектов собственности в бывшей

ГДР.

2. Оспариваются и права распоряжения госпредприятиями после

ликвидации системы централизованного управления экономикой. В

одних случаях они узурпированы менеджерами, просчеты которых

сопряжены с предпринимательским риском, в других случаях

действуют принципы самоуправления (Венгрия).

3. В основном (за исключением бывшей ГДР, в определенной мере

Венгрии и Югославии) отсутствуют также осуществляющие выпуск и

продажу ценных бумаг институты рыночной экономики.

4. Нет объективной основы и исходных данных, соответствующих

рыночной стоимости государственного имущества. Ввиду

нестабильности экономического положения в целом и

малопредсказуемых шансов и рисков неизвестно, какие предприятия

могут в короткий срок стать конкурентоспособными, а какие –

неизбежно обанкротятся.

5. У населения отсутствуют средства, которые были бы достаточны как

источники накопления капитала, чем создаются возможности скупки

госпредприятий номеклатурной элитой и дельцами теневой экономики,

а также иностранными инвесторами.

6. Возрастает опасность обострения конфликтов в области

распределения и дифференциации доходов, причем в условиях

рецессии, когда ссылки на привычно понимаемую социальную

справедливость приобретают особое значение.

7. Отчетливо проявились уже негативные политические последствия

спонтанной приватизации, в результате которой менеджеры получили

возможность заключать на выгодных условиях договоры со своими

госпредприятиями о полной или частичной их продаже.

Учитывая изложенное, западногерманские исследователи выдвигают ряд

общих требований, важных при выработке любой концепции приватизации. Помимо

главного – упорядочения юридических прав собственности и фактического права

распоряжения ею – они состоят в следующем: использование уже в переходный

пероид стимулов, которые создадут возможности работать по критериям

рыночного хозяйства; сведение к минимуму предпосылок злоупотреблений в ходе

приватизации; поиск оптимального решения проблемы капиталоемкости

внутреннего рынка; создание условий, обеспечивающих интерес населения к

приватизации и соблюдение этого интереса в процессе ее проведения;

необходимость социальной защиты населения, прежде всего его

малообеспеченных слоев; запрет на использование выручки от приватизации для

субвенций слабым предприятиям.

В целях реализации этих требований предлагается ряд общих с точки

зрения эффективности рецептов, на которые не влияют ни национальные, ни

региональные особенности различных стран. Правовые гарантии всех

собственников должны носить необратимый характер. Прежде чем

приватизировать предприятие, государство должно обеспечить контроль над ним

и четко определить права распоряжения собственностью коллектива, которые

ранее формировались на основе традиций и привычек. Нельзя не учитывать, что

в условиях самоуправления проявляются факторы, противодействующие росту

эффективности: краткосрочная заинтересованность в максимизации прибыли и

отсутствие стимулов к умножению капитала, слабая мобильность труда,

противостояние между увольняемыми и стабильно занятыми.

Для ограничения возможностей всякого рода злоупотреблений и снятия

тем самым социальной напряженности вся информация об условиях приватизации

госпредприятий, за исключением той, что касается цены предприятия и

потенциальных инвесторов, должна быть открытой для населения.

Начинать реализацию программы целесообразно с малой приватизации,

которая связана с меньшими финансовыми, техническими, институциональными

или политическими трудностями.

Результаты приватизации в восточноевропейских странах, как отмечаю

западные эксперты, неоднозначны. Польша, Чехословакия и Венгрия заметно

опережают другие страны, в товремя как в бывшем СССР, Румынии, Болгарии

процесс реформ и приватизации затягивается прежде всего из-за сложной

политической и неблагоприятной экономической обстановки. В этих странах,

даже тех, чьи стартовые позиции относительно более нормальны для

приватизации в короткий срок и в масштабах, неизвестных ни одной западной

стране, невысока готовность населения и ограничены источники

финансирования. При сохранении существующих ныне темпов, отмечает

западноевропейский журнал «Виртшавтвохе», лишь к 2000 г. экономика этих

стран перейдет в руки частных собственников. Все эксперты елинодушны в том,

что приватизация тормозится в связи с отсутсвием покупателей и сложностями

процесса разгосударствления. В Венгрии на конец 1991 года сохраняется 2300

госпредприятий, а доля госсектора в ВНП удерживается на уровне 86%;

соответственно в Польше – 7500 и 82%; в Чехо-Словакии 4800 и 97%[5].

Скептически оценивается способность большенства предприятий самостоятельно

зарабатывать деньги на рынке. Более эффективно развитие рыночных отношений

там, где функционирует иностранный капитал.

Наряду с определенными позитивными сдвигами, сказавшимися, в

частности, в росте международной конкурентоспособности товаров

восточноевропейских стран, в регулировании цен без вмешательства

государства, отчетливо выявились и негативные социальные последствия. В

Польше, Чехо-Словакии, Венгрии число безработных с 1989г. удвоилось,

население других государств восточного блока оказалось на грани нищеты.

Характерной черотой процесса приватизации в Восточной Европе стал

отказ от какого-либо одного универсального метода приватизации: ясно, что

каждый из них имеет свои достоинства и недостатки. Чтобы реализовать первые

и сягчить последние, желательно наряду с принципом возмездности внедрять

для определенных категорий граждан и безвозмездную передачу имущества в

собственность.

Несмотря на серьюзную экспертную проработку программы приватизации и

ряд благоприятных условий вхождения, а вернее, «перемалывания» бывшей ГДР в

мельнице рыночной экономики ФРГ, здесь начался затяжной кризис. Обещанный

уже с лета 1991г. подъем так до сих пор и не начался. А результаты

приватизации и здесь оказались существенно ниже ожидаемых. С еще большими

трудностями она сталкивается в восточноевропейских странах, предоставленных

самим себе.

Обзор хода и уже выявившихся итогов процесса приватизации в

развитых, развивающихся и бывших социалистических странах Центральной и

Восточной Европы позволяет, очевидно, сделать ряд выводов, с которыми

следует считаться и при разработке курса экономических преобразований в

нашей стране.

Заключение.

Приватизация является лишь одной из составных частей общей концепции

перехода к новой экономической системе, основанной на функционировании

цивилизованных рыночных отношений. Параллельно развитию процесса

разгосударствления в обществе должны происходить сдвиги и в других сферах

экономической, политической, социальной и культурной жизни, стимулирующие

эффективное функционирование нарождающейся частной собственности и

уравнивающие ее в правах с государственной. В области экономической – это

прежде всего ликвидация монополий и создание благоприятных условий для

развития здоровой конкуренции, коммерциализация существующих

госпредприятий, создание мощной финансовой и банковской системы,

стимулирующей и обеспечивающей гарантиями малый и средний бизнес. В области

социальной – это смыгчение последствий возрастающей дифференции в доходах,

распределение тягот приватизации на все слои общества и растягивание этого

процесса во времени. Это, наконец, опережающие меры по социальной защите

наиболее обездоленных и пострадавших.

Идеальной модели приватизации нет ни в одной стране. Опыт каждой из

них выявляет как положительные, так и негативные последствия. В большей

степени они детермированы исходной конкретной исторической обстановкой и

социально-культурной средой: уровнем стабильности в обществе, развитостью

системы правового регулирования и ее эффективностью; условиями

экономического развития; уровнем госсектора; наличием развитой финансовой и

банковкой системы; удельным весом среднего класса в социальной структуре;

психилогией населения. Но даже при самым благоприятных стартовых позициях

(они налицо в ФРГ) рамки приватизации объективно ограничены. Не следует

строить иллюзий относительно возможностей в короткий срок выгодно и

безболезненно распродать большую часть государственного имущества. Главным

ограничителем здесь являются отсутствие необходимого капитала и неизбежные

негативные социальные последствия, вызванные прежде всего высокими темпами

роста безработицы. Переход от одного качества общества к другому

практически невозможен без негативных последствий и непопулярных мер.

Эффективное и поэтапное проведение крупномасштабных операций по

приватизации возможно при наличии и соблюдении особо важных условий, среди

которых обеспечение широкого круга инвесторов, политический и социальный

консенсус и постоянный и многопрофильный контроль со стороны госорганов в

целях предотвращения злоупотреблений (взяточничество, коррупция, занятие

ведущих позиций мафией). Как показывает практика разных стран, отсутствие

хотя бы одного из названных условий заметно снижает и результаты

приватизации. Поспешный или стихийный характер ее проведения, когда на

месте разрушаемой старой экономической системы не успевают создать новую,

может сделать этот процесс социально опасным. Поэтому прежде чем разрушать,

следует выделить три группы предприятий: первая – те, которые можно и нужно

продать, вторая – те, которые неизбежно должны сохраниться в руках

государства в силу экономической рациональности и необходимости решения

общенациональных для санирования предприятий неизбежна, как неминуемо и то,

что вся ее тяжесть ляжет прежде всего на плечи тех, кто там работает. А

нельзя ведь не считаться с очевидностью: каждый теряющий в ходе реформы

работу становится ее противником.

Следует признать, что в долгосрочной перспективе в странах с высоким

уровнем концентрации экономической мощи в руках государства неизбежно

сохранится доминирующее положение госсектора. Его необходимо реформировать,

лишить привилегий, которые вызывают убыточность, уравнять в условиях

деятельности с частными предприятиями и перевести их на коммерческую

основу.

Как бы ни был труден путь приватизации и как бы ни слабы объективные

предпосылки ее проведения в нашей стране, проблема не в том, проводить ее

или нет, она в другом: как это универсальное для всех стран средство

перенести на российскую почву, не отвергая полезное, не строя социальных

прожектов и вместе с тем учитывая реальное положение страны и ее

национально-культурные традиции.

Российская приватизация – от первоначальной идей до рабочих программ

ее реализации – тесно примыкает к идее первоначального накопления. Она

исходит из довольно примитивной, но близкой интересам торгово-чиновничьей

прослойки мысли, что богатый человек, даже если он не профессионал, будет

заведомо лучше, эффективнее распоряжаться своими деньгами, чем

профессионал, к этому подготовленный, имеющий немалый опыт, но оперирующий

чужими средствами. Отсюда несложный вывод: сначала создать всеми правдами

(это трудно) и неправдами (это легче) слой состоятельных людей, затем

ждать, когда они, поняв, что деньги требуют не просто спекуляции,

перепродаж, а производительной работы, направят их на общую пользу.

Впрочем, дело, конечно же, не в недомыслии. Как верно заметил

российский министр внешнеэкономических сношений Петр Авен, нынешнее

правительство состоит не из дебилов, а из людей с красными дипломами и

ленинских стипендиатов[6]. И если они делают что-то не укладывающееся в

рамки здравого смысла, то не потому, что не понимают, а потому, что вольно

или невольно выражают точку зрения и интересы определенных слоев общества.

В данном случае субъектов постсоциалистического («для себя») накопления.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Дерябина М. Приватизация в постсоциалистическую эпоху // Мировая

экономика и международные отношения. 1992, № 8.;

2. Кузнецов В. Рынок и приватизация // Мировая экономика и международные

отношения. 1992, № 7;

3. Курс экономической теории / Под ред. Чепурина М. Н., Киселевой Е. А.

Киров, 1994. Гл. 24;

4. Рутгайзер В. Приватизация в России: движение «на ощупь» // Вопросы

экономики. 1993, № 11.;

5. Сажина М. Разгосударствление и приватизация (материалы к лекции) //

Российский экономический журнал. 1994, № 9.;

6. Турусова Л. Как идут за рубежом приватизационные процессы // Российский

экономический журнал. 1992, № 7.;

7. Экономика и бизнес / Под ред. В. Д. Камаева. М., 1993. Гл. 3.

-----------------------

[1] По данным Л. Л. Вегера, максимальная эффективность общественного

производства в европейских странах ОЭСР может быть достигнута при удельном

весе госсектора в ВНП, равном 24,5% (при исключении Португалии и Ирландии,

имеющих существенные отклонения от теоритической линии регрессии; здесь

оптимум огосударствления снижается до 22%). На основании этих весьма

приблизительных и, видимо, завышенных оценок оказывается, что в Португалии,

ирландии, Греции, Испании и Италии (1981г.) уровень госсектора выше

оптимального; в Норвегии и ФРГ – ниже; в Австрии, Дании и Швеции

наблюдается полное соответствие (См.:Госсобственность; госкапитализм,

привал\тизация: уроки истории и современность. Материалы конференции. М.,

1991).

[2] Privatisierung – eine internationale Erfolgsstory: Modelle aus

Deutschland Schweden, Gross britannien. Frankreich, Osterreich. – Wien,

1987. – S. 15 – 17.

[3] Госсобственность, госкапитализм, приватизация: уроки истории и

современность. Материалы конференции. М., - 1991.

[4] Доля частных предприятий в ВНП (1989г.) колеблется в

восточноевропейских странах от 20% (Польша) до 2,5% (СССР). При скорости

процесса приватизации, подобной английской, вызвавшей сокращение госсектора

на 5-6 процентных пунктов, к XXII веку здесь было бы приватизировано лишь

2/3 госпредприятий.

[5] Zwielicht im Udergang/ Wirtschaftswoche, -- Dusseldorf, 1991. 6 dez. N.

50. – S. 44.

[6] «Независимоя газета», 27.11.1992.

Страницы: 1, 2, 3