Курсовая: Международная валюта Евро

банк (ЕЦБ). В основу его организации положены принципы и устав Бундес-банка

Германии, а национальные банки станут подразделениями ЕЦБ. «Три кита»

Маастрихтского договора, на которых будет держаться ЕС, - это ценовая

стабильность, независимость от правительств, запрет на государственное

финансирование.

Путь к ЕВРО довольно труден. Для вступления в ВЭС необходимо соответствовать

четырем «критериям конвергенции» - постулатам, выработанным в Маастрихте:

1) стабильность цен; инфляция не должна превышать более чем на 1,5% темпы

роста цен в трех странах с самым низким уровнем инфляции;

2) дефицит государственного бюджета не должен быть больше 3% от стоимости

валового внутреннего продукта (ВВП);

3) общий государственный долг — не более 60% ВВП;

4) номинальная долгосрочная ставка процента не может превышать среднюю ставку

трех стран с самыми низкими темпами инфляции более чем на 20%.

В настоящее время этим критериям соответствует только одна страна ЕЭС –

Люксембург.

В начале 1996 г. выполнение критериев конвергенции некоторыми европейскими

странами выглядело следующим образом:

Таблица 1[1]

Страна	Темп прироста инфляции	Дефицит государственного бюджета	Государственный долг	Ставка процента
Германия	1,8	-3,6	59,3	6,8
Франция	1,8	-5,0	51,2	7,5
Люксембург	2,0	+1,4	7,6	7,5
Италия	5,4	-7,3	122,7	12,2

Наиболее сложной остается проблема сокращения государственного долга и

дефицита бюджета. Для придания большей прочности будущему ЕВС министр

финансов Германии предложил «пакт стабильности», который был одобрен на

общеевропейской встрече в декабре 1996 г. в Дублине. Пакт предполагает ряд

политических и финансовых мероприятий, автоматически вводящих санкции для

стран, нарушающих критерии конвергенции. После подписания «пакта

стабильности» на мировых финансовых рынках воцарилась уверенность, что ЕВРО

все же появится, и появится вовремя.

1.3 Проблемы, связанные с развитием ЕВС

Одним из основных рисков для евро как новой международной валюты является то,

что за ним стоит не единое государство с четко выраженными интересами и

целями, а несколько государств, различающихся по экономическому и

политическому весу, по культурным и правовым традициям. Созданные

наднациональные институты имеют ограниченные полномочия, делегированные

национальными государствами. Как известно, в экономическом и валютном союзе

важнейшие решения в области денежно-кредитной, валютной и финансовой политики

принимаются разными институтами на основе сложного механизма, который не

может конкурировать с эффективной централизованной валютной политикой США.

Реализация политики внутри ЭВС часто затруднена институциональными и

процедурными сложностями, которые при возникновении кризисных ситуаций могут

сыграть отрицательную роль. Прежде всего, речь идет о координации действий

между ЕЦБ, отвечающим за денежно-кредитную и валютную политику. Советом

ЭКОФИН, который формирует финансовую политику всех государств ЕС, Советом

евро-11, отвечающим за экономическую и финансовую политику одиннадцати

государств-членов ЭВС, и национальными правительствами, в ведении которых

осталось немало оперативных вопросов.Главная проблема состоит в том, что

регулированием денежного обращения и кредитных отношений занимается ЕЦБ, а

финансовая политика находится в руках министров экономики и финансов

государств-членов ЕС. Правовые рамки денежно-кредитной и валютной политики в

ЭВС ограничивают возможности проведения активной политики на международных

валютных рынках. Общая денежно-кредитная политика и даже единая валюта не

устраняют специфики отдельных государств внутри валютного союза, которая

потенциально чревата столкновением интересов. Например, слабый евро наносит

больший ущерб интересам наиболее крупных и развитых стран, а в случае

чрезмерного укрепления евро неизбежны снижение темпов экономического роста и

социальные издержки в менее развитых странах. Кроме того, ориентация ЕЦБ

прежде всего на поддержание стабильности цен и жесткий контроль за денежной

массой евро не способствует экспансии на мировых валютных рынках. По этим

причинам, несмотря на наличие общих стратегических целей и экономическую

конвергенцию, сохраняются противоречия между национальными приоритетами и

требованиями всего валютного союза.

Согласно теории оптимальных валютных зон профессора Р. Манделла, нынешние

одиннадцать государств-членов ЭВС не образуют такую "оптимальную валютную

зону", а решение о создании валютного союза имело не экономический, а прежде

всего политический характер. Для многих из них (например, Франции, Италии,

Испании, Португалии, Финляндии) до недавнего времени была характерна

значительная асинхронность экономического цикла, поэтому в принципе нельзя

исключать вероятность возникновения так называемых "асимметричных шоков", т.

е. экономических потрясений, затрагивающих только отдельные страны валютного

союза. Несмотря на выполнение показателей экономической конвергенции,

сохраняется неоднородность состава и темпов развития участников валютного

союза: так, при средних по ЕС темпах экономического роста 3% в начале 2000 г.

в Ирландии рост составлял 7,5, а в Италии - всего 1,3; уровень инфляции в

среднем по ЕС составлял 1,1%, в то время как в Испании - 1,8, а во Франции -

0,6% .

Вообще, Р. Манделл рассматривал оптимальную валютную зону как образованный

рядом стран валютный союз с высокой степенью мобильности трудовых ресурсов

для поддержания уровня занятости в случае принятия "асимметричных шоковых

мер" одной или несколькими странами-членами союза.

При обострении ситуации наличие единых учетных ставок будет устраивать далеко

не все государства ЭВС, поскольку правительства более слабых стран не смогут

потребовать от Европейского центрального банка изменения ставок для

девальвации своих валют. Передача валютной и денежно-кредитной политики в

ведение ЕЦБ фактически лишает национальные государства главных средств

оперативного регулирования, а валютный союз по определению не может

приспосабливать свою политику к текущим потребностям отдельных стран.

Поскольку внутри зоны евро динамика экономического развития существенно

различается по странам, установление единой процентной ставки не может

отвечать интересам всех стран. Выгоды от использования евро сопоставимы с

убытками от потери важнейших экономических рычагов, в частности независимой

денежно-кредитной политики и возможности изменения валютного курса. При

появлении "асимметричных шоков" их потеря будет особенно чувствительна. Таким

образом, утрата финансовой самостоятельности и отсутствие возможности

девальвации валюты и манипуляции процентными ставками могут создать немало

проблем. В такой ситуации теория оптимальных валютных зон предлагает

следующие варианты решений: мобильность трудовых ресурсов, гибкость системы

цен и заработной платы, наличие эффективного механизма перевода бюджетных

трансфертов в подвергшиеся "асимметричным шокам" страны или регионы. В

соответствии с этой теорией, для успешной работы валютного союза необходимо,

чтобы "асимметричные шоки" были редкими, а участники союза находились в

близких фазах экономического цикла. Единая финансовая политика должна влиять

на все составные части союза одинаково и исключать языковые, культурные,

юридические препятствия для перемещения трудовых ресурсов через его

внутренние границы.

Неоднородность состава валютного союза создает большие трудности и для

проведения единообразной денежно-кредитной политики ЕЦБ на территории

валютного союза, что в конечном счете может снизить ее эффективность. Так, в

феврале 2000 г. было признано, что при общем росте инфляции в странах ЭВС с

1,5% в ноябре 1999 г. до 1,7 в декабре, а ее уровень во Франции, Германии,

Испании и Ирландии был выше, чем планировалось. По прогнозам в ближайшие 10

лет уровень инфляции в Италии, Испании и Португалии будет значительно выше,

чем в других странах ЭВС. Само создание валютного союза порождает

экономические и политические проблемы для государств ЕС: речь идет не только

о вероятных шоковых воздействиях, но и асимметрии в реакции государства на

эти воздействия. Например, в начале 2000 г. четко проявились расхождения по

вопросам о повышении процентных ставок и курсе евро между Германией, которую

в принципе устраивал сложившийся паритет доллара и евро, и Францией,

выступавшей за укрепление единой европейской валюты. В принципе валютный союз

может успешно функционировать только тогда, когда экономическая ситуация во

всех странах зоны евро длительное время будет стабильной.

Теория оптимальных валютных зон в качестве основных проблем развития валютного

союза рассматривает сложности поддержания стабильной занятости в условиях,

когда изменения спроса или иные последствия "асимметричных шоков" приведут к

снижению реальной заработной платы в конкретном регионе. В этой связи особую

важность для преодоления экономических потрясений имеет поддержание высокой

мобильности трудовых ресурсов. Действительно, географическая и социальная

мобильность трудовых ресурсов является одним из наиболее эффективных средств

борьбы с экономическими кризисами, однако в ЕС она весьма низка по сравнению с

США, в первую очередь ввиду наличия языковых и культурных различий. Несмотря на

снятие формальных юридических и иных барьеров на пути свободного передвижения

трудовых ресурсов, внутри Европейского союза в 1998 г. при населении 370

миллионов человек переехали на работу в другую страну ЕС всего 740

тысяч граждан. Повышение мобильности трудовых ресурсов блокируется и высоким

уровнем хронической безработицы во многих странах ЕС. В результате в условиях

валютного союза циклические и иные спады производства в отдельных странах могут

стать более частыми и продолжительными.

Трудно предвидеть все последствия свободного перемещения трудовых ресурсов

внутри ЭВС после появления евро. Например, в 1998 г. наиболее динамично

растущей экономикой являлась ирландская, где темпы роста составляли 8%, в то

время как Германия, до недавнего времени имевшая самую стабильную валюту в

Европе, фактически имела минимальный рост. Тем не менее эта ситуация не

привела к массовому оттоку рабочей силы из Германии в Ирландию. Кстати,

согласно последнему докладу экспертов ООН по проблемам народонаселения, в

недалеком будущем ЕС столкнется с трудным выбором между переходом к

либеральной иммиграционной политике и снижением уровня жизни вследствие

уменьшения общей численности населения ЕС и особенно доли трудоспособного

населения. По их расчетам, низкая рождаемость в ЕС приведет к тому, что к

2050 г. доля трудоспособного населения в Италии сократится с 39 до 22

миллионов, в Германии - с 56 до 43 миллионов. Избежать кризиса можно, по

мнению экспертов, только двумя способами: либо пересмотреть систему

социального обеспечения, либо открыть границы для иммигрантов. В последнем

случае в ближайшие 25 лет для сохранения нынешней пропорции между работающими

и иждивенцами странам ЕС (прежде всего Испании, Португалии, Греции, Италии,

Австрии, Германии и Швеции) придется принять до 160 миллионов иммигрантов, в

частности ФРГ понадобится приглашать ежегодно по 3,4 миллиона человек, Италии

- 2,2 миллиона.

Крайне неоднородна и ситуация по уровню безработицы внутри стран зоны евро.

Например, в декабре 1999 г., при среднем по странам ЭВС уровне безработицы в

9,6%, его показатели значительно варьировались - от 2,6% в Нидерландах и

Люксембурге до 15,0% в Испании (см. табл. 2).

Одна из главных проблем заключается в том, что внутри зоны евро существуют

значительные различия и по уровню производительности труда. По данным

американского инвестиционного банка "Голдмэн Сакс"[3], в 1990 г.

производительность труда в Италии была на 33% ниже, чем в ФРГ, в Испании - на

42, в Португалии - на 80%. За последние 10 лет ситуация изменилась

незначительно: соответствующие цифры в 1999 г. составили в Италии - 25%,

Испании - 35, Португалии - 76, в то время как в других странах зоны евро

аналогичный показатель не превышал 10%. При сохранении этих темпов роста для

того, чтобы догнать остальные страны ЭВС, Италии понадобится 18 лет, Испании

- 34, Португалии - 74 года.

Табл. 2.[2]

Уровень безработицы в отдельных странах ЕС в ноябре - декабре 1999 г.

Страна	Ноябрь 1999г.	Декабрь 1999 г.
Страны ЭВС
Австрия	4,2	4,2
Бельгия	8,7	8,7
Германия	9,1	9,0
Ирландия	5,9	5,8
Испания	15,4	15,0
Люксембург	2,6	2,6
Нидерланды	2,6	2,6
Португалия	4,3	4,4
Финляндия	9,9	9,9
Франция	10,5	10,4
Другие страны ЕС
Дания	4,1	4,1
Швеция	6,6	6,6
В среднем по ЭВС	9,8	9,6
В среднем по ЕС	9,0	8,8

А по отдельным демографическим группам уровень безработицы еще выше: в 1999

г. среди молодежи до 25 лет доля безработных составляла в Италии 32,5%, в

Испании - 28,4, во Франции - 24,4%. Абсолютное число безработных в странах

валютного союза в сентябре 1999 г. достигло 12,8 миллиона человек, причем 40%

из них не имели работу в течение длительного периода времени (в США - 11%).

Государствам-членам ЭВС все труднее обеспечивать своему населению надежные

гарантии занятости, короткую рабочую неделю и при этом высокий уровень

заработной платы. Наличие валютного союза оказывается несовместимым с щедрыми

пособиями по безработице, высокими налогами, значительными ограничениями для

работодателей в трудовом законодательстве. Для многих становится очевидным,

что появление евро, который облегчает анализ финансово-экономического

положения европейских компаний, оказалось катализатором дальнейшей

концентрации капитала. Этот процесс, уже набравший высокие темпы в условиях

глобализации, приобрел еще более ярко выраженный характер.

В то же время трудно установить четкую взаимосвязь между созданием валютного

союза и уровнем безработицы. Например, данные, опубликованные в феврале 2000

г., говорят о том, что за первый год после введения евро уровень безработицы

в целом по странам ЭВС снизился (до 9,6%). Высокий уровень безработицы,

сохраняющийся в отдельных государствах и регионах ЕС, определяется чаще всего

внутренними структурными факторами, а не введением евро. Более того,

макроэкономическая стабильность, потенциально заложенная в валютном союзе,

является незаменимой для поддержания экономического роста на уровне,

достаточном для создания новых рабочих мест.

Кроме того, следует обратить внимание на тот факт, что в ЕС входят 15

государств – Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания,

Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия,

Франция и Швеция.

За пределами ЭВС остаются ряд западноевропейских государств-членов Евросоюза:

Великобритания, Дания и Швеция, которые с момента создания ЭВС, предпочли не

участвовать в нем, а также Греция, хотя и желающая вступить, но дока не

удовлетворяющая некоторым критериям конвергенции.

Фактическое разделение ЕС на страны, входящие (инсайдеры) и не входящие

(аутсайдеры) в ЭВС, несет в себе серьезные экономические и политические

проблемы. Вступление в валютный союз представляет собой достаточно

рискованный шаг со стороны европейских государств и очень велика связанная с

ним неопределенность: в этой ситуации страны, проявившие осторожность и

решившие подождать, вряд ли можно рассматривать как отстающие на пути

европейской интеграции. В связи с этим формирование отношений с

государствами-аутсайдерами является одной из наиболее важных задач, стоящих

перед ЭВС.

С одной стороны, члены ЕС, оставшиеся вне зоны евро, не без оснований

опасаются, что они могут потерять влияние в принятии экономических и

политических решений, касающихся ЕС в целом: по поводу единого внутреннего

рынка, бюджетно-налоговой политики и др. Хотя все экономические решения, не

касающиеся единой кредитно-денежной политики, принимаются официальным органом

— Советом министров финансов и экономики стран ЕС, но на практике введение

единой валюты может привести к более тесной координации экономической,

бюджетно-налоговой, социальной политики стран-членов ЭВС. Например, страны

зоны евро могут прибегнуть к таким средствам, как общая бюджетно-налоговая

политика и усиление гармонизации в налоговой сфере и в экономическом

законодательстве. В Совете министров финансов и экономики стран ЕС

государства ЭВС также будут составлять большинство, что может отрицательно

отразиться на интересах аутсайдеров в случае разногласий.

Более того, статус аутсайдеров может привести к негативным экономическим

последствиям: ослаблению конкурентоспособности фирм этих стран на товарных

рынках и привлекательности для иностранных инвесторов, снижению кредитного

рейтинга правительств и частных компаний на финансовых рынках.

Положение аутсайдеров обладает и рядом ценных преимуществ. Они сохранят

возможность самостоятельного проведения кредитно-денежной и валютной

политики. Одним из главных преимуществ аутсайдеров будет свобода установления

валютного курса, в частности возможность проведения "конкурентных

девальваций" в отношении евро. Например, если евро будет укрепляться

относительно других европейских валют, конкурентоспособность стран зоны евро

неизбежно снизится, тогда страны-аутсайдеры получат конкурентное

преимущество. Негативный эффект для стран-инсайдеров усилится, если это будет

сопровождаться снижением экономического роста в зоне евро и ростом

производства в остальных странах ЕС. Другим преимуществом является свобода

проведения кредитно-денежной политики, особенно в сфере учетных ставок, что

дает возможность привлекать финансовые ресурсы из-за рубежа, в том числе из

зоны евро. Таким образом, аутсайдеры получат в свои руки сильное средство

конкурентной борьбы, которое могут использовать в случае расхождения

экономических интересов с государствами валютного союза.

Страны ЭВС заинтересованы в том, чтобы уменьшить расхождения экономических

интересов среди стран ЕС в целом, создать условия для кооперации с

аутсайдерами, особенно в кредитно-денежной сфере, поскольку и члены ЭВС, и

страны-аутсайдеры являются участниками единого внутреннего рынка и вынуждены

поддерживать разумную экономическую дисциплину.

Причины, по которым ряд европейских государств пока не участвует в ЭВС,

различны. Из стран ЕС, не присоединившихся к ЭВС, лишь Греция не смогла

вступить из-за невыполнения Маастрихтских критериев, но она уже добилась

значительных успехов на пути макроэкономической конвергенции с государствами

ЭВС. Она заявила о своем намерении привязать драхму к евро в рамках нового

МОК и вступить в валютный союз в 2001 г. Это, однако, потребует

последовательного проведения жесткой кредитно-денежной и валютной политики в

стране для того, чтобы соответствовать критериям конвергенции и поддерживать

стабильность валютного курса.

Дания, Швеция и Великобритания в 1997 г. выполняли критерии конвергенции в

области инфляции и процентных ставок и ни одна из них не имела излишнего

бюджетного дефицита. (Однако шведская крона и фунт стерлингов не участвовали

в МОК со времени кризиса 1992 г. и находились в режиме свободного плавания.)

Несмотря на это, все три государства сочли нужным воздержаться от

присоединения к ЭВС, по крайней мере на первом этапе, воспользовавшись таким

правом по Маастрихтскому договору. Эти решения были продиктованы не только

политическими соображениями, но и серьезным экономическим анализом.

В случае Швеции эксперты пришли к выводу, что потенциальные издержки участия

в ЭВС могут быть значительными, особенно в области стабилизации, где утрата

рычагов антициклической и структурной политики может привести к негативным

последствиям. (Неясен также эффект ЭВС в области среднесрочных сравнительных

издержек, процентных ставок, конкуренции, инфляции.) Шведская позиция во

многом определялась и текущими экономическими и политическими проблемами

страны, в том числе высоким уровнем безработицы, хрупкостью государственных

финансов, а также недостаточной поддержкой населения. Но поскольку

стратегические интересы Швеции связаны с Европейским Союзом, участие Швеции в

ЭВС очень вероятно. Кроме того, шведские межнациональные корпорации, имеющие

значительный объем продаж в странах зоны евро, также заинтересованы в

присоединении к валютному союзу.

Страницы: 1, 2, 3