Тематика и типы древнерусских книг

к примеру, ни один памятник оригинальной русской или переводной

литературы XI – XIII вв. не сохранился полностью в списке того же

столетия. Однако даже более чем скудные остатки русской четьей книги XI –

XIII вв., представленные в сохранившихся от тех веков экземплярах, дают

основания для выводов относительно общего репертуара книг для чтения того

времени. Более поздние века дают более обширный материал для

исследований. Однако необходимо учитывать, что, по словам Н.Н. Розова,

«вполне можно допустить, что не только отдельные памятники, но и целые

жанры русской литературы того времени до нашего времени не дошли»[14].

Поэтому исследование четьих книг не может претендовать на охват круга

чтения древнерусского читателя во всей его широте.

Евангелие, Апостол, Псалтырь относятся как к категории

богослужебных, так и четьих книг. Их часто использовали и для чтения вне

церкви, и для обучения грамоте.

Старейшие сохранившиеся до нашего времени собственно четьи книги

относятся к переводной патристике и агиографии. По своему функциональному

назначению большинство из них являются толкованием Священного Писания.

Таков, например, Изборник Святослава – вторая датированная русская книга

и древнейшая из сохранившихся датированная четья книга. Оригиналом для

него послужил близкий по составу сборник, переведенный с греческого для

болгарского царя Симеона. Изборник Святослава состоит из богословских и

дидактических статей, кроме того, в нем есть также статьи по ботанике,

зоологии, медицине, астрономии, грамматике. Здесь содержатся толкования

отдельных неясных мест из Библии, но отсутствуют толкования книг Библии

целиком и сочинений отцов церкви. От того же XI в. сохранились полные

толковые варианты Псалтыри – книги одновременно и богослужебной, и

четьей. Только от XII в. сохранилось толкование самой сложной для

понимания библейской книги – Апокалипсиса, при богослужении не

употребляющейся. И только к XII и XIII вв. относятся старейшие списки

толкований главных богослужебных книг – Евангелия и Апостола. По словам

Н. Н. Розова, «все это намечает контуры постепенного «усвоения» нашими

предками библейских книг, переход некоторых из них в категорию четьих из

категории богослужебных». Он объясняет подобную тенденцию «стремлением

русского читателя уже с первых веков существования русской книги… лучше

понять их содержание, усвоить их подчас весьма сложную символику»[15].

Патристика (сочинения отцов церкви) помогала читателю лучше понять

библейские книги. Поэтому они появляются уже в XI – XII вв. Особенной

известностью пользовались проповеди и поучения Иоанна Златоуста, Ефрема

Сирина, «Лествица» Иоанна Синайского. Из «поучений» отцов церкви

составлялись различные сборники постоянного состава. Наиболее популярными

из них были следующие: Златоструй – сборник, бытовавший на Руси XII по

XVII вв., содержащий слова, надписанные именем Иоанна Златоуста и имеющие

по большей части дидактический характер[16]; Измарагд («Изумруд»), –

сборник сочинений отцов церкви[17]; Пчела – переводной сборник изречений,

принадлежащих отцам церкви (Иоанну Богослову, Василию Великому, Григорию

Нисскому и др.), античным философам и писателям (Аристотелю, Пифагору,

Диогену, Сократу, Софоклу и др.) и кратких исторических анекдотов,

содержащих эпизоды из жизни греческих государственных деятелей, известный

с конца XIV в.[18]; Златая чепь – сборник относительно устойчивого

состава, появляющийся в списках не ранее XIV в. и представляющий собой

подборки учительных статей вперемежку с отрывками из хронографов,

патериков, постановлений церковных соборов[19]; Маргарит – переводной

сборник уставных чтений, состоящий из избранных слов, бесед и поучений

Иоанна Златоуста и получивший большое распространение на Руси в XV –

XVIII в[20]. К этим сборникам примыкают пандекты – компиляции,

представляющие собой своего рода справочник по христианской морали. В

пандектах рассматриваются различные добродетели и пороки, проблемы

грехопадения. Источниками пандектов были Священное писание и патристика.

Наиболее известными среди этого жанра сборников являются Пандекты Антиоха

(XI в.) и Никона Черногорца (конец XIV в.).

В тесной связи с патристикой стояла агиография. Если первая

толковала богослужебные книги и излагала основы христианского вероучения,

то вторая на наглядных примерах показывала результаты усвоения этого

учения. Поэтому не случайно то, что уже от XI и XII вв. сохранились как

агиографические сборники – Синайский патерик (патерики – сборники житий

отшельников и их нравоучительных изречений, составленные по

территориальному признаку) и так называемые (по местам последнего

хранения) Успенский и Выголексинский – так и фрагменты отдельных,

разнообразных по местам происхождения житий святых. Кроме того, на Руси

были известны Азбучно-Иерусалимский, Египетский, Римский, Скитский

переводные патерики. О популярности патериков в Древней Руси

свидетельствует возникновение по образцу греческих оригинальных

древнерусских патериков (Киево-Печерский – XIII в., Волоколамский – XVI

в.). К XI – XII вв. относится и старейший из сохранившихся экземпляр

Пролога. Это древнерусский житийный сборник, ведущий свое происхождение

от византийских месяцесловов. Пролог имеет календарный характер: жития

святых расположены в нем в соответствии с днями их церковной памяти, на

каждый день года приходится несколько житий и памятей святых. Пролог был

переведен в Киевской Руси как необходимое пособие при богослужении, но

уже в домонгольское время пополнился множеством помещенных в него с

назидательной целью рассказов и поучений, благодаря чему превратился в

своеобразную православную энциклопедию[21]. Именно этот тип четьих книг –

Прологи и Четьи минеи (церковно-литературные сборники, содержащие жития

святых, «слова» и поучения, расположенные по календарному принципу[22]) –

стал весьма распространенным в последующие века, оттеснив толковые

Изборники – справочники типа Святославова, с которых и началось усвоение

русским читателем библейских книг и патристики. Объяснить это можно опять

же постоянно развивающейся потребностью к чтению древнерусского читателя,

которого уже не удовлетворяли исключительно библейские книги –

богослужебные и толковые; понадобился более широкий круг регулярного,

каждодневного чтения. С течением времени изменяется репертуар

патристических книг: расширяется круг авторов, причем сочинения отцов

церкви оказываются в меньшинстве в сравнении с произведениями писателей-

аскетов. Такой вывод делается на основе анализа книг, сохранившихся от

XII – XVI вв.[23]

Календарные сборники также были популярны на Руси. К ним относится

Торжественник –. Этот сборник бытовал с конца XIV по XVII в.Известны 2

типа Торжественника: Минейный – сборник похвальных слов, поучений о

церковных праздниках солнечного календаря с 1 сентября по 29 августа;

Триодный – сборник слов, посвященных подвижным, т. е. определяемым по

лунному календарю праздникам[24].

Кроме выше отмеченных четьих книг, на Руси были очень распространены

Палеи – Историческая и Толковая. Палея Историческая – переводной

памятник, излагающий библейскую историю от сотворения мира до времени

царя Давида. Источниками Палеи Исторической помимо собственно библейского

текста явились апокрифы, Великий канон Андрея Критского, слова Иоанна

Златоуста и Григория Богослова. Возникновение Палеи Исторической относят

к первой половине XIII в.[25] Во второй половине XIV в. Палея Толковая –

памятник, в котором с полемическими, антииудейскими толкованиями, а также

с многочисленными дополнениями и комментариями библейские книги. В Палее

Толковой присутствуют «естественнонаучные» вкрапления – описание

человеческого организма и рассказ и природе огня и атмосферы. Кроме того,

в этой книге заметны апокрифические мотивы. Таким образом, Палея Толковая

представляет собой своеобразную энциклопедию как богословских знаний, так

и средневековых представлений об устройстве мироздания. Существовал и еще

один тип Палеи – хронографическая. Это памятник, по своему характеру и

составу сочетающий черты палеи и хронографа. Как установлено В.М.

Истриным, Палея хронографическая представляет собой переработку Палеи

Толковой[26].

Широко распространенным жанром древнерусской литературы были

хронографы, представляющие собой хронологический свод, излагающий события

всемирной истории (стран Востока, державы Александра Македонского, Рима,

Византии, а с XVI в. и Руси). На Руси хронографы появляются вскоре после

принятия христианства ( в начале XI в.). Тогда же был составлен первая

русская компиляция – Хронограф по великому изложению, вошедший позднее в

Повесть временных лет. Хронографы не ограничивались изложением одних

только исторических событий. В их составе оказывались также сведения

географического и естественнонаучного характера, упоминания о персонажах

античнйо мифологии и героях античного эпоса, обширные богословские

комментарии, христианские легенды, сведения о мучениках и святых.

Хронографы подробно излагали историю церкви, рассказывали о ересях и

борьбе с ними ортодоксальных богословов, обличали латинян и

полемизировали с иконоборцами. Они являлись, таким образом, поистине

энциклопедическими памятниками, знакомившими читателей с обширным кругом

сведений из различных областей истории, философии, богословия. Хронографы

сыграли существенную роль в расширении литературного и культурного

кругозора древнерусских книжников, и поэтому авторитет хронографов был

очень высок. Статьи и фрагменты из них постоянно включались в состав

сборников литературного содержания[27].

Особое место в четьей литературе занимали апокрифы (от греч.

????????? – «тайный», «сокровенный») – «ложные», «отреченные» книги,

памятники раннехристианской и средневековой религиозной литературы

(многие из них иудейского или восточного происхождения), содержащие

отсутствующие в библейских книгах сведения о лицах и событиях Священной

истории. Эти книги признаны церковью неканоническими. В списки апокрифов

входили неканонические евангелия, послания апостолов, апокалипсисы, жития

святых, содержавшие какие-либо критические высказывание о церкви и

социальном устройстве. Большинство древнерусских апокрифов – переводы с

греческого языка, осуществленные южными славянами. Существует несколько

групп апокрифов: ветхозаветные новозаветные, житийные и другие. Ранние

русские списки апокрифов относятся к XI в., некоторые вошли в Великие

Минеи Четьи, летописи. Высокие художественные достоинства, критическое

отношение к социальной несправедливости послужили основой для широкого

распространения апокрифов[28]. Наиболее распространенными в Древней Руси

являлись следующие апокрифы: «Хождение богородицы по мукам», «Хождение

Агапия в рай» ((списки не позднее XIII в.) и др. Кроме самих рукописей,

источниками сведений об апокрифам являются списки, или Индексы отреченных

и запрещенных книг. Первоначально эти списки заимствовались из Византии,

но позже появляются оригинальные древнерусские апокрифы, и,

соответственно, оригинальные древнерусские списки их. Древнейший

славянский список (переводной) помещен в Изборнике Святослава 1073 г.

первым по времени списком славянского происхождения обычно считают

индекс, помещенный в сборнике уставного характера – «Погодинском

Номоканоне» XIV в. Кроме того, списки входят в рукописные книги разного

состава: Уставы церковные, Кормчую, Златую чепь, Требники, Измарагд[29].

Завершая обзор четьих сборников, необходимо отметить, что важнейшим

событием XVI в. стало создание митрополитом Макарием Великих Миней

Четьих. Предприятие Макария – создать собрание «всех книг, чтомых на

Руси»[30]. И он сумел осуществить свое намерение, хотя и не полностью.

Кроме своих личных книг и фондов Новгородского Софийского собора, для

выявления нужной литературы Макарий привлекал собрания монастырей –

Троице-Сергиева, Кирилло-Белозерского, Иосифо-Волоколамского. Для

переписки книг Макарий организовал в Новгороде специальную книгописную

мастерскую, о чем сообщил в предисловию к этому собранию книг[31]. Оно

состоит из двенадцати внушительных по размеру томов, имеющих в общей

сложности свыше 27 тысяч страниц[32]. В Великие Минеи Четьи вошли полные

и краткие жития, поучения, писания отцов церкви, патерики, сказания,

притчи, описания путешествий, Кормчая, послания, грамоты, сборники Златая

чепь и Пчела, «Иудейская война» Иосифа Флавия и светские повести.

Необходимо отметить, что была проведена унификация и переработка

различных источников, вошедших в Великие Минеи Четьи[33]. В 1542 г.

Макарий стал митрополитом Московским и всея Руси, и новое положение его

как главы русской церкви, несомненно, способствовало росту возможностей

его сотрудников по собиранию произведений письменности, бытовавших в

древней Руси, а также превращению работы над Великими Минеями Четьими «из

предприятия местного, новгородского, в предприятие общерусское»[34].

1.4 Светская литература

Прежде чем описывать репертуар полусветских и светских книг Древней

Руси, необходимо отметить, что наименование их светскими не является

абсолютно корректным, так как секуляризация культуры началась лишь в XVII

вв. Влияние религиозного мировоззрения и в так называемой светской

литературе Древней Руси очень заметно. Также нужно сказать, что четкой

границы между этой группой и четьими книгами нет. Одни и те же сборники

относят в различных источниках к четьим и светским книгам.

Прежде всего в этой группе стоит выделить природоведческие книги,

пришедшие из Византии. Самыми известными произведениями здесь являются

следующие: «Христианская топография» Козьмы Индикоплова – перевод

космографического сочинения VI в., известного на Руси с XIII в.,

содержащий рассказы об устройстве Вселенной, сведения о звездах, морях,

реках, птицах, животных, о первых днях творения; Физиолог – переводной

сборник, содержащий 50 статей, распадающихся на 2 части, где

рассказывается об устройстве мира, свойствах растений, камней, описание

повадок животных, а затем дается морализирующее символико-аллегорическое

толкование их в духе христианского вероучения; Шестоднев – компиляция

библейских рассказов о сотворении мира за 6 дней, известно несколько

Шестодневов, принадлежащих перу разных византийских авторов.

Большой интерес у древнерусского читателя вызывали различные

героические повести. Вначале это были переводные произведения, такие как

«Александрия» (описание подвигов Александра Македонского), «Девгениево

деяние» (известно также под названиями «Житие Девгения», «Деяния прежних

времен храбрых человек») – древнерусская переводная повесть, восходящая к

византийским эпическим сказаниям X в. о богатыре-воине Дигенисе Акрите,

перевод которой относят к XI – XIII вв., «История Иудейской войны» Иосифа

Флавия и др. С середины XI в. известны и оригинальные древнерусские

повести. Это яркие литературно-публицистические произведения. «Слово о

законе и благодати» митрополита Иллариона (40 гг. XI в.), «Память и

похвала Владимиру» монаха Иакова (вторая половина XI в.), «Поучение»

Владимира Мономаха, «Хождение в святые места» игумена Даниила, «Слово» и

«Моление» Даниила Заточника (первая половина XII в.), «Послание» Климента

Смолятича, где цитируются Аристотель, Платон, Гомер (середина XII в.),

«Притча о человеческой душе» Кирилла, епископа Туровского, «Слово о полку

Игореве», названное академиком Д.С. Лихачевым «гениальным памятником»

древнерусской литературы – вот неполный список произведений древнерусской

литературы домонгольского периода. Также в литературе богато представлен

жанр исторической повести: «Сказание о Борисе и Глебе», «Повесть о взятии

Царьграда фрягами», «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», «Повесть о

житии Александра Невского». После начала татаро-монгольского нашествия в

этом жанре возникает новая тема – необходимость объединения русских

земель и борьбы с врагами: «Слово о погибели Русской земли», «Повесть о

разорении Рязани Батыем», «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище».

Заканчивая обзор древнерусских повестей, необходимо рассмотреть и

литературные памятники XV – XVI в. В 1468 – 1474 гг. тверской купец

Афанасий Никитин совершил путешествие в Персию, Индию, о чем оставил

путевые записки – «Хожение за три моря». Этот ценный литературный

памятник, отмеченный многосторонностью наблюдений, а также необычной для

средних веков веротерпимостью. В 60-х гг. XVI в. духовник Ивана IV Андрей

(будущий митрополит Афанасий) составил «Книгу степенную царского

родословия», или «Степенную книгу», в которой описывается деятельность

русских государей начиная с первых киевских князей и кончая правлением

Ивана IV, по «степеням» правления.

На Руси присутствовала и деловая письменность – это юридические и

административные акты, договоры, грамоты. Крупнейший памятник этого рода

– Русская Правда. Древнейшая, дошедшая до нас княжеская грамота была

пожалована Новгородскому Юрьеву монастырю Мстиславом Великим в 1130 г. В

XV в. появляется новый тип законодательной письменности – Судебник.

Древнейшие судебники относятся к 1497 и 1550 гг.

Вскоре после принятия христианства на Руси появляется жанр

литературы, сходный с византийскими хронографами – это летописи. Но

летописи – это больше чем просто описание событий, случившихся в тот или

иной год. Летописцы высказывали свое мнение о месте Руси в мировой

истории, о современных проблемах. Кроме того, в составе летописей до нас

дошли многие произведения древнерусской литературы, например «Поучение»

Владимира Мономаха, «Сказание о Мамаевом побоище», многие исторические

повести, жития святых. Первоначально было 2 центра летописания – Киев и

Новгород. Позже, во время феодальной раздробленности количество центров

летописания увеличилось, а в XIV – XV вв. центром летописания становится

Москва. Летописцами во все время существования данного жанра были монахи,

так как монастыри были центрами грамотности. Крупнейшим центром русского

летописания XI – XII вв. был Киево-Печерский монастырь. Первые летописи

были составлены на основе отдельных записей и устных рассказов, например,

об основании Киева, о походах русских войск на Византию, кроме того, на

основе былин, легенд, житий святых, преданий, песен. Мы не знаем имен

первых летописцев, но известно, что первая летопись была составлена на

рубеже X – XI вв. Кроме того, известен Киевский начальный свод 1095 г. и

Новгородская первая летопись (XII в.). Первое произведение, автор

которого известен – «Поветь временных лет» Нестора, составленная в 1113

г. на основе ранних летописей. Нестор рассказывает о возникновении Руси,

о ее историческом месте среди других государств мира. «Повесть временных

лет» стала обязательной частью летописей всех княжеств во время

феодальной раздробленности.

После спада второй половины XIII в. летописание снова набирает силу

в XIV в. Различные города (Тверь, Рязань, Новгород Великий) стремятся

укрепиться в роли политического центра, но постепенно на первое место в

области летописания выдвигается Москва. Первая летопись написана в Москве

в 1378 г. Памятником письменности XIV в. является Лаврентьевская

летопись, написанная монахом Лаврентием 1377 г. в Нижнем Новгороде по

заказу суздальского и нижегородского великого князя Дмитрия

Константиновича. Эта рукопись хранится сейчас в Российской Национальной

библиотеке. Также памятниками летописания являются Ипатьевская летопись

(XV в.), Радзивилловская летопись (XV в.).

В конце XIV в. начинается складывание общерусского летописания.

Общерусские летописи писались не только в Москве. Общерусскими являются

следующие летописи: Лаврентьевская, Троицкая (доведена до 1408 г.,

сгорела в 1812 г.), Софийская I (доведена до 1418 г.), Новгородская IV

(доведена до 1437 г.), Никаноровская (доведена до 1471 г.), Типографская

(доведена до 1497 г.), Софийская II (доведена до 1518 г.), Львовская

(доведена до 1533 г.) и др. Особо нужно сказать о Никоновской летописи,

получившей свое название по одному из списков, принадлежащих патриарху

Никону. Никоновская летопись представляет собой обширную компиляцию, в

которой использованы различные местные летописцы, повести, сказания,

жития святых, записи народного эпоса, архивные документы. Целый ряд

известий дошел до нас только в составе этой летописи[35]. На основе

Никоновской летописи был составлен Лицевой летописный свод, самое крупное

летописно-хронографическое произведение средневековой Руси. Этот свод

дошел до нас в 10 томах, украшенных более 16 000 миниатюрами. Лицевой

летописный свод составлялся по заказу Ивана IV в 1568 – 1576 гг. в

Александровской слободе. Он посвящен событиям всемирной истории (первые 3

тома) и русской истории начиная с 1114 г. (том, содержащий начальную

историю Руси не сохранился)[36].

В середине XVI в. в Московском государстве получила развитие

публицистическая литература. Велась полемика по нескольким проблемам: во-

первых, по поводу методов управления государством (переписка Ивана IV и

Андрея Курбского, а также сочинения Ивана Пересветова); во-вторых, между

нестяжателями и иосифлянами по поводу того, должна ли церковь владеть

землями и другими богатствами (сочинения Нила Сорского и Иосифа

Волоцкого).

Еще с XIV в. велись ожесточенные споры по вопросам трактования

Библии, сочинений отцов церкви между религиозными вольнодумцами-еретиками

и представителями официальной, традиционной церкви. Сочинения еретиков,

например Феодосия Косого, не дошли до нас. Их содержание

реконструировалось по сочинениям их оппонентов – ортодоксов,

постановлениям церковных Соборов. Еретики проповедовали необходимость

«дешевой» церкви, ненужность церковных таинств, икон, оспаривали тезисы о

троичности Бога, непорочном зачатии.

В распоряжении русского читателя XVI в. были и произведения

нравоучительной литературы. «Домострой», написанный или отредактированный

Сильвестром, содержал наставления, регламентирующие жизнь состоятельного

горожанина, нормы общественного, религиозного и главным образом семейно-

бытового поведения.

Очень популярны были в XVI в. различные сборники практического

содержания: лечебники, травники, азбуковники, песенники, кроме того,

появляются руководства по грамматике и арифметике.

2. Данные о количестве книг в Древней Руси

2.1 Статистика сохранности книг XI – XVI вв.

Совершенно очевидно, что книжный фонд Древней Руси дошел до нашего

времени далеко не полностью, точнее, до нас дошли лишь немногие проценты

его. Причинами гибели книг были частые пожары, междоусобицы и нашествия

кочевников, приводившие к разорению городов и сел, «одирание» книг

(лишение их драгоценных окладов), просто физический их износ,

многочисленные исторические катаклизмы (Смутное время, пожар Москвы в

1812 г., когда погибли коллекции многих частных собирателей, в частности

А.И. Мусина-Пушкина, частые разорения помещичьих усадеб крестьянами в

течение XIX в. и во время событий 1905 и 1917 гг., разорение монастырей и

церквей после 1917 г., действия немецко-фашистских войск во время Великой

Отечественной войны).

Вопрос о предположительном количестве книг в Древней Руси является

дискуссионным. Начало статистике древнерусской книги положил Н.В. Волков.

В его работе, опубликованной в конце XIX в. были подытожены имевшиеся

тогда в распоряжении исследователей сведения о сохранившихся от XI – XIV

вв. русских книгах с приложением их краткого перечня. Также в этом

исследовании указываются причины гибели книг и некоторые способы подсчета

общего количества книг, бытовавших в данную эпоху.

В советское время, по всей вероятности, была негласная тенденция к

преувеличению возможного количества книг в Древней Руси, что было связано

с идеологическими моментами[37]. Так, например, Б.В. Сапунов на основе

подсчета количества церквей и необходимых для их работы богослужебных

книг приходит к выводу, что в Древней Руси было приблизительно 85 тысяч

одних церковных книг[38].

Н.Н. Розов приводит ряд трудностей, с которыми сталкивается

исследователь, поставивший задачу определить количество книг в Древней

Руси. Это, например, тот факт, что во многих списках рукописей

учитываются «единицы хранения», а не «книги как единицы библиотечного и

библиографического учета». Кроме того, еще далеко не завершена обработка

рукописей, исследованы не все из них, находящиеся в России, а ведь во

время Великой Отечественной войны неопределенное (и наверняка

значительное) количество рукописных книг оказалось за рубежом, и в

настоящее время отсутствуют даже перечни этих книг. Еще одной проблемой

является учет многотомных книг и связанная с ним проблема наличия

нескольких редакций одного и того же сборника (например Пролога)[39].

Таким образом, вопрос о количестве книг на Руси в XI – XVI до сих

остается нерешенным.

2.2 Количественное соотношение между богослужебными, четьими и

светскими книгами на Руси в в XI– XVI вв.

Данные о соотношении различных групп бытовавших в Древней Руси книг

составлены на основе анализа описей дошедших до нас древнерусских

рукописей. Определить число мирских книг, бытовавших на Руси, очень

сложно, так как они, хранилась не в церквях, а в частных домах, и поэтому

хуже сохранились, и, естественно, не попадали в описания монастырских

библиотек. Б.В. Сапунов делает обзор мнений исследователей древнерусской

книжности по поводу количества светской литературы. Все исследователи,

упомянутые Б.В. Сапуновым, сходятся во мнении, что светская литература

явно уступала церковной по числу книг, но все же она существовала. Кроме

того, Н.В. Волков показывает, что процент четьих и особенно мирских книг

в XIII – XIV вв. повышается по отношению к XI – XII столетиям. Примерно

такое же соотношение получается по списку Археологической комиссии.

Имеются основания полагать, что соотношение сохранившихся

богослужебных и четьих книг домонгольского времени (24:11) в какой-то

степени отражает их действительное соотношение в XI – XIII вв. Но, по

мнению Б.В. Сапунова, «отношение первых двух групп к третьей (24:11:1),

выведенное по уцелевшим рукописям, не может отражать действительную

картину, имевшую место в Древней Руси. Вероятно, и абсолютное, и

относительное число книг светского содержания было более

значительным»[40].

Что касается более поздних веков, то соотношение между данными

группами книг выводится и на основе описей монастырских библиотек.

Проанализировав репертуар семи моныстырских библиотек (Николо-

Корельского, Антониево-Сийского, Коряжемского, Псковского Печерского,

Духова-Новгородского, Ипатьевского Костромского, Соловецкого) по описям с

1551 по 1597 гг., Б.В. Сапунов приводит следующее соотношение:

богослужебные книги – 62%, четьи книги – 33%, светские книги и книги по

праву – 5%[41]. Среди светских книг преобладают летописи и хронографы. По

мнению Б.В. Сапунова, «монастырские библиотеки XVI в. в общих чертах

достаточно полно и достоверно отражали структуру всего русского книжного

фонда»[42].

Заключение.

Подводя итоги рассмотрения репертуара книг, бытовавших на Руси в XI

– XVI вв., необходимо выделить некоторые особенности древнерусской

книжной культуры. Невооруженным глазом видно генетическое родство жанров

переводной и оригинальной литературы, т. е. постепенно по образцу

византийских патериков, хронографов, исторических повестей создаются

оригинальные русские патерики, летописи, те же исторические повести.

Однако это не было простое копирование, повторение, а создавались

действительно оригинальные произведения. Поэтому уже в XIII в. снижается

интерес древнерусского читателя к переводной литературе (это касается

прежде всего исторических повестей).

В целом развитие древнерусской книжной культуры было сходным с

развитием европейской книжности. Центрами книгописания и на Руси, и в

Европе были монастыри, переписчиками книг были монахи. Общим фактором

развития книжности является и наличие церковной цензуры. Репертуар

древнерусских книг в общем не отличался от европейского, однако на Руси

отмечается большее преобладание книг религиозного характера над

светскими, чем в Европе. Как античная культура стала основой для развития

книжной культуры Европы, так для древнерусской книжности фундаментом

стала византийская традиция, но все же из-за географического фактора

влияние греческой и римской литературы на европейскую было большим, чем

влияние византийской книжности на русскую. Что касается динамики развития

репертуара книг, то и на Руси, и в Европе прослеживалось увеличение

количества мирских и еретических книг с течением времени, т. е.

наблюдалась тенденция к секуляризации культуры. Однако итог этого

изменения репертуара различен. В Европе многочисленные еретические книги

сохранились, так как там в большинстве стран победила Реформация. На Руси

же победили ортодоксальные представители православной церкви, поэтому

еретические книги до нас не дошли.

В целом в оформлении и репертуаре русской книги XIV – XVI

наблюдается, с одной стороны, возрождение и развитие традиций Киевской

Руси, с другой – тяготение к греческим и южнославянским образцам, что

позволило многим исследователям характеризовать книжность этой эпохи как

отражение тенденций русского предвозрождения.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙЛИТЕРАТУРЫ

1. Баренбаум И.Е. История книги. М., 1984.

2. Волков Н.В. Статистические сведения о сохранившихся древнерусских книгах

XI – XIV веков и их указатель. С-Пб, 1897.

3. Глухов А.Г. В лето 1073... М., 1974.

4. Зееман К.Д. К вопросу об иерархии жанров в древнерусской литературе //

Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987. С. 95 – 100.

5. Книга: Энциклопедия. М., 1999.

6. Кобяк А.Н. Индексы отреченных и запрещенных книг в русской письменности

// Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1984. С. 45 – 55.

7. Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977.

8. Кучкин В.А. О формировании Великих Миней Четий митрополита Макария //

Проблемы рукописной и печатной книги. М., 1976. С. 86 – 101.

9. Лихачев Д.С. Великий путь. М., 1987.

10. Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986.

11. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X – XVII вв. Эпохи и стили.

Л., 1973.

12. Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV – XVII вв. Л., 1976.

13. Мещерский Н.А. Источники и состав древней славяно-русской переводной

письменности IX – XV вв. Л., 1978.

14. Никольский Н.К. Рукописная книжность древнерусских библиотек (XI – XVII

вв.). С-Пб, 1914.

15. Прохоров Г.М. Памятники переводной и русской литературы XIV – XV вв.

Л., 1987.

16. Розов Н.Н. Книга в России в XV веке. М., 1981.

17. Розов Н.Н. Книга Древней Руси. М., 1977.

18. Розов Н.Н. Русская рукописная книга: Этюды и характеристики. Л., 1971.

20. Сапунов Б.В. Книга в России в XI-XIII вв. Л., 1978.

21. Сапунов Б.В. Книга и читатель на Руси в XVI в. // Книга. Исследования и

материалы. 1983. Сб. 46. С. 60-80.

22. Сапунов Б.В. Судьба книжного (литературного) наследия Древней Руси //

Русская литература, 1972. №3. С. 57 – 64.

23. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. Л., 1987.

24. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. В 2 ч. Л., 1989.

25. Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975.

26. Творогов О.В. Древнерусские четьи сборники XII – XIV вв. // ТОДРЛ.

1988. Сб41. С. 197 – 214.

27. Черторицкая Т.В. К вопросу о литературной истории древнерусского

минейного Торжественника // Древнерусская рукописная книга и ее бытование

в Сибири. Новосибирск, 1982. С. 5 – 28.

-----------------------

[1] Никольский Н.К. Рукописная книжность древнерусских библиотек (XI–XVII

вв.) С-Пб, 1914. С. 6.

[2] Сапунов Б.В. Книга в России в XI–XIII вв. С. 66-67.

[3] Однако Н.Н. Розов, опираясь на данные, полученные с помощью анализа

владельческих записей, считает включение Б.В. Сапуновым в данный список

Служебника ошибочным. См.: Н.Н. Розов Книга Древней Руси. С. 80.

[4] Там же. с. 159.

[5] Там же, с. 159.

[6] Там же, с. 158.

[7] Н.Н. Розов считает подобное утверждение неверным, опираясь на

исследования Н.В. Волкова. См.: Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 80.

[8] Сапунов Б.В. Книга в России в XI–XIII вв. С. 70-71.

[9] Там же. С. 77.

[10] Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 86.

[11] Там же, с. 87.

[12] Розов. Н.Н. Книга в России в XV веке. С. 25.

[13] Баренбаум И.Е История книги. С. 15 – 16.

[14] Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 91.

[15] Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 89.

[16] Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. С. 187.

[17] Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 158.

[18] Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. С. 382.

[19] Там же, с. 184.

[20] Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. С. 100.

[21] Словарь книжности и книжников Древней Руси. Вып. 2. С. 376.

[22] Книга: Энциклопедия. С. 411.

[23] См.: Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 90.

[24] См.: Черторицкая Т.В. К вопросу о литературной истории древнерусского

минейного Торжественника // Древнерусская рукописная книга и ее бытование в

Сибири. Новосибирск, 1982. – С. 5 – 28.

[25] Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. С. 160.

[26] Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. С. 160-161..

[27] См.: Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975.

[28] Книга: Энциклопедия. С. 38.

[29] См.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. С. 442-447;

Кобяк А.Н. Индексы отреченных и запрещенных книг в русской письменности //

Древнерусская литература: Источниковедение. Л., 1984. С. 45 – 55.

[30] Цит по: Глухов А.Г. В лето 1037… С. 61.

[31] Цит по: Глухов А.Г. В лето 1037… С. 61.

[32] Там же. С. 62.

[33] Книга: Энциклопедия. С. 392 – 393.

[34] Кучкин В.А. О формировании Великих Миней Четьих митрополита Макария //

Проблемы рукописной и печатной книги. М., 1976.

[35] Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. С. 49-50.

[36] Там же, с. 30-31.

[37] Об этом говорит Н.Н. Розов: «некоторым исследователям явно

импонирует невероятно большая цифра подсчитанных Б.В. Сапуновым русских

книг XI – XIII вв.». См. Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 78-82.

[38] См.: Сапунов Б.В. Книга в России в XI–XIII вв.

[39] Розов Н.Н. Книга Древней Руси. С. 84.

[40] Сапунов Б.В. Книга в России в XI–XIII вв. С. 80 – 81.

[41] Сапунов Б.В. Книга и читатель на Руси в XVI в. С. 63 – 67.

[42] Там же, с. 79.

Страницы: 1, 2