Средневековое рыцарство: история возникновения, ритуалы, символика, кодекс чести

Средневековое рыцарство: история возникновения, ритуалы, символика, кодекс чести

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ 3

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ 4

РИТУАЛЫ 9

ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ 9

ТУРНИРЫ 13

ОБЕТЫ 20

СИМВОЛИКА 22

ГЕРБЫ 22

ДЕВИЗЫ И ВОЕННЫЙ КЛИЧ 26

КОДЕКС ЧЕСТИ 28

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 31

БИБЛИОГРАФИЯ: 32

ВВЕДЕНИЕ

Конечно же, все мы слышали о рыцарях. О них написано много книг, существуют

также многочисленные мифы и легенды, связанные с рыцарством. Скажите, кто

из нас не слышал что-нибудь о Короле Артуре и рыцарях Круглого Стола?

Мы можем не только читать о рыцарстве, но в наше время – также смотреть

различные фильмы, дающие нам визуальное представление о том, как все

происходило в эпоху Средневековья.

Существуют различные взгляды и представления о том, какими были рыцари на

самом деле. Одни говорят, что они были благородными, доброжелательными с

низшими, мужественными. Конечно, все это соответствует основным законам их

Кодекса чести. Другие же считают, что это действительно были только законы,

какие-то идеи, а на самом деле рыцари были жестокими, высокомерными по

отношению к другим людям, считали себя наивысшим сословием.

В своем реферате я постаралась отметить оба этих взгляда на средневековое

рыцарство. Сейчас, конечно, оно уже не существует. Но, мне кажется, что

люди нашего времени должны перенять кое-какие черты тех воинов, как честь,

храбрость, благородство, сделаться как бы прообразами тех, кто когда-то,

несколько веков назад, защищали свой народ и отчизну от несправедливости.

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ

О рыцарстве и о его происхождении писали очень многие, но не все сочинения

придерживаются одного и того же мнения относительно происхождения

рыцарства; некоторые из писателей по этому предмету относят происхождение

рыцарства ко времени первых крестовых походов, другие же относят его к

векам еще более отдаленным. Так, например, Шатобриан относит происхождение

рыцарства к началу 8 века.

Для начала обратим внимание на тот период времени, когда рыцарство стало

оказывать большое влияние на всю Европу. Впоследствии рыцарство потеряло

всякий престиж и даже неоднократно порицалось.

Прежде, в начале средних веков, только право сильного могло бороться против

всевозможных злоупотреблений и против притеснения слабых; следовательно,

рыцари, принимая на себя также обязанность защищать слабых, вполне

удовлетворяли духу времени; но с течением времени и с успехами цивилизации

право сильного заменилось установлением полного порядка и действиями

законной власти.

Если смотреть на рыцарство как на особый обряд, по которому молодые люди,

предназначавшиеся к военной службе, получали право носить оружие, то

рыцарство придется отнести к эпохе Карла Великого и даже ранее. Известно из

истории, что Карл Великий вызвал своего сына из Аквитании, торжественно

препоясал его мечом и дал ему воинское вооружение. Но если смотреть на

рыцарство как на звание, которое занимало первое место в военном сословии и

давалось посредством инвеституры, сопровождавшейся некоторыми

установленными религиозными и военными обрядами и торжественной клятвой, то

в этом смысле рыцарство возникло не ранее 11 века. Только тогда французское

правительство вышло из того хаоса, в который погрузили его как внутренние

волнения в стране, последовавшие за пресечением династии Каролингов, так и

беспорядки, причиненные набегами норманнов. Чем сильнее бывает зло во

времена политического перелома и анархии, тем оно продолжительнее и тем

более стремятся все к водворению общего порядка и спокойствия.

Признательность и энтузиазм воодушевляли храбрых воинов, и они смело шли на

борьбу, чтобы наказать тех жестоких владетелей, которые занимались

грабежами и разбоями, сеяли всюду бедствия и несчастья, проливали кровь

невинных, заставляя их предаваться отчаянию.

Духовные лица, видя в рыцарях защитников веры и покровителей несчастных и

сирот, смотрели на них как на воинов, достойных небесной награды в будущей

загробной жизни. Католическая церковь придала большое значение этому

благодетельному учреждению и освятила прием в рыцари своей пышной

обрядностью.

Таким образом, рыцарство достигло той степени славы, которой домогались

даже короли. И эта слава настала именно в то время, когда отважный дух

крестоносцев усилил степень энергии и всех рыцарских доблестей и открыл

новое поприще для удальцов.

Словом, рыцарство распространило вокруг себя какую-то волшебную прелесть,

которая занимает, привязывает и обольщает; благодаря этому же рыцарству

забывалось отсутствие искусств и литературы; можно сказать, что это был луч

просвещения, который блистал среди мрака, варварства и диких инстинктов

обитателей Европы того времени. Трубадуры, или странствующие певцы, шли

рука об руку с рыцарством, так как во все времена и у всех народов подвиги

храбрости и поэзия были постоянно неразлучны. Трубадуры были всегда

желанными гостями и в замках гордых владетей, и во дворцах могущественных

королей; им внимали и в селах, и в деревнях.

Известно, что женщины восточных народов были постоянно в рабстве.

Законодательства Греции и Рима оставили много примеров этого рабства и

унижения, из которого женщины в Римской империи вышли только с введением

христианства, которое указало человеку его настоящее достоинство и обратило

жену из рабыни в подругу. Такое великое преобразование быстро

обнаруживалось и в разных странах Европы. Особенно же это проявилось у

потомков галлов, германцев и северных народов, которые смотрели на женщину

как на существо, наделенное даром пророчества и нравственной силой

-–словом, как на какое-то высшее существо. Все думы, все сердечные помыслы

рыцарства связаны с этим верованием, и от этого союза родилась великодушная

любовь и верность, очищенная религией и нисколько не похожая на грубую

страсть. Как только рыцарь избирал себе “даму сердца”, которая со времен

должна была сделаться его подругой, он старался всеми силами заслужить ее

расположение и уважение. Этого он мог заслужить подвигами доблести и чести.

Желание понравиться даме своего сердца удваивало храбрость рыцаря и

заставляло его презирать самые большие опасности. Но, храня верность

избранной им особе, он должен был выказывать уважение и покровительство и

ко всем прочим женщинам; все особы слабого пола были священными лицами в

глазах рыцарей. Последние всегда были готовы вооружиться для защиты женщин,

если кто только задумывал их притеснять. Действительно, если бы не

великодушное покровительство рыцарей, то многим женщинам того времени

пришлось бы очень плохо: они были слишком слабы для того, чтобы удержать за

собой без помощи мужчин свое имущество или мстить за нанесенные им

оскорбления. Одна из основных статей рыцарского закона заключалась в том,

чтобы не оскорблять женщин и не дозволять никому делать этого в своем

присутствии.

Девизом всех рыцарей было следующее: “Бог, женщина и король”; они были

настоящими защитниками отечества. Упомянутый девиз сиял на роскошных и

воинственных празднествах рыцарей, в их воинских играх, в торжественных

собраниях удальцов и красавиц, в их вымышленных сражениях, в великолепных

турнирах, которые все более и более размножались.

Рыцарство способствовало также сохранению вассальной верности и простоты,

что, конечно, красило душу человека; в то время одно слово считалось

нерушимым залогом в самых важных договорах.

Ложь и вероломство считались между рыцарями самыми гнусными преступлениями;

они были заклеймены презрением.

Блестящие подвиги, совершаемые рыцарями, заслужили им самые почетные

отличия. Им давали разные титулы; рыцари имели право восседать за одним

столом с королями; только они одни имели право носить копья, броню,

золоченые шпоры, двойные кольчуги, золото, шлемы, горностаевые и беличьи

меха, бархат, красное сукно и ставить флюгера на своих башнях.

Рыцаря узнавали издали по его вооружению. При его появлении перед ним

опускались мосты замков, ограды ристалищ. Везде ему оказывали любезный,

почтительный прием.

Как уже говорилось ранее, некоторые писатели-историки относят происхождение

рыцарства к более ранним векам. Одним из таких писателей можно назвать

Франко Кардини, автора книги “Истоки средневекового рыцарства”.

В развитом средневековье статус рыцаря предполагал благородное

происхождение (на более раннем этапе в число рыцарей проникали и

представители низших, зависимых слоев населения; Ф.Кардини, однако, как

представляется, преувеличивает возможность такого продвижения вверх),

включение в систему сеньориально-вассальных связей и профессиональное

занятие военным делом. Первоначально рыцарство было светским воинством,

идеалы которого во многом противостояли официальной церковной морали, но

постепенно церковь усиливала свое влияние на рыцарство, все активней

использовала его для защиты своих интересов. Рыцарство, включавшее феодалов

разного ранга – от королей и герцогов до обедневших странствующих рыцарей,

которых с 12 века становилось все больше,- было привилегированной

социальной кастой. Сами рыцари считали себя “цветом мира”, высшим слоем

общества. Итак, связь рыцарства с “классическим” средневековьем не подлежит

сомнению. Ф.Кардини же посвящает свое исследование сюжетам, зачастую не

только “досредневековым”, но даже “доантичным”.

Ф.Кардини считает, что рыцарство было порождено целым комплексом факторов и

сил общественного развития, относящихся не только к собственно

экономической сфере, но к области духовной жизни, в частности религии и

этике, к технике, к военному делу и др. В 410 г. произойдет жестокое

разграбление Рима готами, предводительствуемыми Аларихом. Конница варваров

докажет свое неоспоримое превосходство над регулярными войсками римлян,

основу которых составляли пехотинцы. Именно при Адрианополе станет

очевидным, что военном отношении будущее за хорошо обученным конным

воином. И именно в этом смысле Адрианополь можно считать началом

непосредственной истории рыцарства, однако корни его сокрыты в глубинах

времени: в истории техники, сакральных представлениях и культах Древнего

Египта, Сирии, Персии, а шире – восточных народов. С азиатского Востока,

считает Ф.Кардини, явились не только полчища искусных и бесстрашных

всадников, повергшие в ужас и трепет жителей Европы, но вместе с ними был

занесен как некий прекрасный социальный и культурный идеал образ воителя

верхом на коне, защитника людей и повергателя чудовищ, оказавшийся

исключительно важным для становления рыцарства и, более того,

средневекового христианства и средневекового менталитета вообще.

Ф.Кардини характеризует рыцарство прежде всего как слой воинов-защитников,

лишь много позднее трансформировавшийся в довольно широкую и неоднородную

внутри социальную группу с определенным набором общественных функций,

обязательств и прав. Он считает, что германцы были прямыми наследниками

военно-кавалерийской техники и искусства иранских племен. Этот ирано-

германский комплекс стал своеобразным фундаментом для развития конного

воинства Европы, а в дальнейшем и средневекового рыцарства. Особую роль в

его распространении сыграли готы, которые во многом определяли судьбу

европейской цивилизации в раннем средневековье.

В некоторых научных работах встречаются утверждения, что предположение,

будто эпоха рыцарства берет начало в 4 веке, и прежде всего с Адрианополя,-

это довольно опасное заблуждение.

Те же исследователи, которые решительно заявляют, что говорить о начале

средневекового рыцарства до наступления эпохи Меровингов-Каролингов

[Меровинги – первая королевская династия во Франкском государстве,

правившая до конца 5 века до 751 года, когда ее сменила династия

Каролингов] не имеет никакого смысла, вдруг начинают испытывать потребность

всмотреться в даль времен и посвятить немало интереснейших наблюдений

военно-технической предыстории рыцарства, обратиться к археологии, культуре

народов степи и древнейшим этапам развития конного воинства. При этом они,

правда, подчас проявляют склонность более подчеркивать то, что отличает их

от западных “преемников”, чем то, что их объединяет.

Адрианополь стал той каплей, которая переполнила кубок, наполненный до

краев несчастьями. И в этом смысле он – мера целой эпохи. В этом же самом

смысле он и по сей день остается точкой отсчета в размышлениях историка,

чья цель исследовать не столько непосредственный процесс возникновения,

сколько истоки и корни средневекового рыцарства.

Для своего времени рыцарь был необычайно надежно вооружен. Это воин,

обладающий авторитетом, который он снискал себе благодаря отличной воинской

выучке и тому, что принадлежал к группе избранных. Конный воин

символизировал героико-сакральные ценности, связанные прежде всего с

победой над силами зла, а также с целым комплексом верований, относящихся к

потустороннему миру, путешествию в царство мертвых и бессмертию души.

Постепенно перед нашим взором раскрывается “теневая сторона”, таинственный

и тревожный смысл корней явления, которое позднее нарекут “средневековый

рыцарь”. Нам привычно видеть его возникающим из глубин железного века

“варварских” нашествий и набегов. Мы как бы уже заранее согласны с тем, что

неотделимо от представлений о нем: преклонение перед его мощью, красотой,

чуть ли не религиозный трепет при виде его великолепия, при звоне его

оружия и доспехов, преклонение безоружного и нищенствующего населения,

вынужденного трудиться на полях. Сколь ни романтичны подобные

представления, тем не менее они отвечают действительности. И не только по

той причине, что воин, восседающий верхом на коне и закованный в железные

латы, уже сам по себе вершина могущества в эпоху жалкого существования

живущих впроголодь людей и скота, дефицита металла. Но также и потому, что

он олицетворяет древние, но все еще хранимые памятью мифы, насилие,

свершавшееся еще вчера, сегодняшние чудеса и вселяющие в души страх

религиозные видения.

Ф.Кардини считает, что “ветер степей шумит в ветвях древа средневекового

рыцарства”.

На страницах своей книги Ф.Кардини попытался дать ответ на вопрос,

поставленный однажды неким пытливым ученым: почему средневековый рыцарь

представляется нам сегодня существом более прекрасным, нежели служащий

банка? Попытался он ответить и на другой вопрос, который задал сам себе:

почему средневековый рыцарь в нашем понимании страшнее современного

танкиста или летчика-истребителя? Оценка “прекрасного” и “ужасного” имела

свои особые причины, коренящиеся в учении об архетипах.

В 10 веке появились такие воины, чьи заслуги в борьбе с язычниками

обеспечили им сакрализацию всего того, что бы они ни делали в дальнейшем.

Но миновала языческая опасность. Необходимо было положить конец и

бесчинствам рыцарей. Они защитили Запад, но кто теперь защитит его от этих

защитников? Кто, если не кто-нибудь из той же рыцарской среды? Так и

случилось благодаря рождению рыцарской этики, в основу которой было

положено стремление достичь на земле “мира божия”. Этому способствовала и

Клюнийская реформа церкви 11 века.

Воины, последовавшие своему новому предначертанию, совершили “обращение” –

начали с самих себя. Одержав победу над собой, а затем и над своими

товарищами, которые отнюдь не были расположены починяться новой этике и

предпочитали оставаться в роли угнетателей бедняков.

Отказавшись следовать новому курсу, воины из рыцарей превращались в

“антирыцарей”. Теперь для того, чтобы прослыть рыцарем, уже было мало иметь

оружие, боевого коня, физическую силу, профессиональное мастерство, личную

храбрость. Необходима была воля и дисциплина в следовании нравственной

норме, принятие которой обозначалось соответствующим инициационным обрядом

– ритуалом посвящения в рыцари.

Соединение особого образа жизни и профессионализма с этической миссией и

социальной программой и превращало воина в средневекового рыцаря. Союз

отваги и мудрости, физической силы и культа справедливости.

Разумеется, в действительной жизни все обстояло не так гладко, как на

бумаге. В истории рыцарства не мало позорных страниц. Тем не менее

самосознание рыцаря оказалось прочным, способным преодолеть рубеж

средневековья и, следуя неведомыми для нас путями подсознания и извилистыми

тропами семантики, войти составной частью в систему ценностей, которой мы

стараемся придерживаться и по сей день. Быть может, именно в этом и состоит

та коренная причина, в силу которой средневековый рыцарь и для нас,

сегодняшних людей, граждан мира, лишенного покровов сакральности,

прекраснее какого-нибудь банковского служащего.

РИТУАЛЫ

ПОСВЯЩЕНИЕ В РЫЦАРИ

Рыцарство с течением времени благодаря своей храбрости, великодушию и

честности приобретало все более и более значения; но в силу этого и

посвящение в рыцарское звание становилось все более и более

затруднительным. Только родовой дворянин по отцу и матери, достигший 21-го

года, мог быть посвящен в рыцари. Необходимо было, чтобы человек,

добивавшийся рыцарского звания, был приготовлен к этому с самых юных лет

тщательным и хорошим воспитанием; он должен был быть настолько силен и

крепок, чтобы выносить без вреда для своего здоровья все трудности воинской

жизни; кроме того, от него требовалось основательное изучение всех

обязанностей воина. Желавший получить рыцарское звание должен был сначала

на низших степенях воинского звания доказать свое мужество, великодушие,

честность и доблесть и проявить себя достойным такого высокого звания,

такой великой чести.

Обыкновенно сыновья рыцарей и родовых дворян начинали свою службу с пажей.

Когда ребенок достигал десятилетнего возраста, его отсылали на воспитание,

по заведенному обычаю, к главнейшим рыцарям, с которыми его родители

состояли в родстве или в дружбе. Советы и пример таких рыцарей составляли

истинное и окончательное воспитание, называвшееся bonne nourriture (хорошее

воспитание). Всякий рыцарь считал для себя большой честью, если какой-либо

отец поручал ему довершать воспитание своего сына.

Дослужившись до должности оруженосца и находясь в этом звании уже несколько

лет, отличившись хорошим поведением, скромностью, мужеством и храбростью,

молодой человек начинал домогаться рыцарского звания и просил о нем навести

справки; тогда государь или грансеньор, к которому обращались с просьбой,

уверясь в храбрости и других доблестях молодого оруженосца, назначал день

посвящения. Для этого обряда обыкновенно избирались кануны каких-нибудь

торжеств, например, объявления мира или перемирия, коронования королей,

рождения, крещения или брака принцев, больших церковных праздников

(Рождества, Пасхи, Вознесения), и преимущественно канун Пятидесятницы.

Такой оруженосец, или новик (novice), несколько дней приготовлялся к

посвящению в рыцари; он соблюдал строгий пост и раскаивался в своих грехах.

После исповеди и приобщения Святых Тайн новика облекали в белую, как снег,

льняную одежду как символ непорочности, необходимой в рыцарском звании,

отчего и произошло слово кандидат (candidatus от candidus - белый).

Кандидат, или новик, отправлялся в этом одеянии в церковь, где должен был

провести всю ночь и молиться.

На рассвете приходили за новиком старые рыцари, его восприемники, то есть

избранные предстоять с ним во время посвящения; затем они вели его в баню,

которая из уважения к рыцарству была приготовлена великим камергером. После

этого сопровождавшие новика рыцари надевали ему на шею перевязь с мечом,

укладывали его в постель и покрывали простым белым полотном, а иногда и

черным сукном в знак того, что он прощался со сквернами мира сего и вступал

в другую, новую жизнь.

В таком наряде восприемники вводили в церковь новопосвящаемого в

сопровождении родственников, друзей и соседних рыцарей, которых приглашали

на эту торжественную церемонию.(когда посвящали в рыцари отпрыска семейства

высшей знати, для большей торжественности одновременно с ним посвящали

значительное число его сверстников). В церкви священник, благословляя меч

новика.

По окончании этого обряда восприемники уводили новика в комнаты и там его

одевали. Сначала на него надевали нечто вроде темной фуфайки, а на неё -

газовую, тканную золотом рубашку; затем уже его облачали в кольчугу и

накидывали ему на плечи мантию, всю испещренную цветами и гербами рыцаря.

В этом парадном костюме новопосвященный рыцарь отправлялся туда, где король

или какой-нибудь знаменитый, прославившийся своими подвигами рыцарь должен

был облобызать его. Такое лобзание давалось вновь принятому рыцарю

обыкновенно в церкви или в часовне. Шествие кандидата было само

церемониальное; под звуки барабанов, труб и рогов; впереди этой процессии

шли наиболее знаменитые рыцари и несли на бархатных подушках доспехи,

которыми вооружали кандидата по прибытии его на место; только щит и копье

вручали ему после освящения. По прибытии на место совершали литургию во имя

Святого Духа. Посвящаемый выслушивал ее на коленях, став как можно ближе к

алтарю, даже впереди того, кто давал ему лобзание. По окончании обедни

церковнослужители выносили аналой с книгой рыцарских законов, которые

кандидат и все присутствовавшие должны были выслушать с большим

вниманием.(см.гл. Кодекс чести).

По окончании чтения рыцарского устава посвящаемый преклонял колено перед

государем, который произносил торжественные слова.

Кандидат отвечал на них следующим образом:

“Обещаю и клянусь в присутствии Господа моего и государя моего положением

рук моих на Святое Евангелие тщательно блюсти законы и наше славное

Страницы: 1, 2, 3