И.Е. Репин в истории русской живописи

И.Е. Репин в истории русской живописи

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Сибирский государственный технологический университет

Кафедра истории и культурологии

Р Е Ф Е Р А Т

ТЕМА: «И. Е. РЕПИН В ИСТОРИИ РУССКОЙ ЖИВОПИСИ»

| |Руководитель |

| |Симонженкова Т.К. |

| | |

| |дата оценка |

| |подпись |

| |Выполнил студент 1 курса спец. 1704с|

| | |

| |Левченко П.Л. |

| | |

| |дата сдачи |

| |роспись |

Красноярск, 2004

Кто из нас не помнит, как в дни нашей юности мы преклонялись перед

именем Репина? Мы нетерпеливо ждали его новых произведений…, изучали каждый

мазок на его картине, самый холст, называвшийся репинским, и казалось, что

иначе, сильнее, чем Репин, нельзя и трактовать натуру, не говоря уже об

образах в его картинах. Они казались жизненнее самой жизни, столько в них

было правды и силы.

Яков Минченков

1. РАННИЕ ГОДЫ

Родился будущий художник Илья Ефимович Репин (приложение № 1) 5

августа 1844 года в маленьком городке Чугуеве на Украине, в семье военного

поселенца. Рано обнаружив склонность к рисованию, и получив с помощью

местных живописцев первые, но довольно уверенные навыки владения кистью и

карандашом, девятнадцатилетний юноша едет в Петербург с надеждой поступить

в Академию художеств.

Вся репинская жизнь, и в особенности юность и молодость,

представляется в его интерпретации какой-то нескончаемой цепью редких удач

и просто неслыханных везений. Удачей стал его приезд - провинциального

иконописца - в Петербург, счастьем - сознание того, что он находится в

одном городе с Академией и учится в Рисовальной школе на Бирже. Все

остальное - бедность, убогое питание: ломти черного хлеба со стаканом

черного чая, - оставались где-то на периферии сознания, не мешая и не

заслоняя главной светлой картины.

Рисовальной школе при Бирже его покорило уверенное совершенство

рисунка, которым владели тамошние учителя. Он пытался им подражать, но

безуспешно: его собственные рисунки выглядели как будто грязнее и хуже.

Когда вывесили оценочный лист, он искал себя в самом конце и, не найдя там,

страшно расстроился. Вдруг какой-то соученик одернул его и сказал:

«Смотрите, а ведь ваша фамилия написана первой!»

Неверие в собственную исключительность и гениальность, в свое законное

первенство осталось в нем навсегда. Он любил называть себя «посредственным

тружеником» и ежедневным каторжным трудом отрабатывал свое громкое имя.

Удачи не сделали его небожителем, а неудачи не озлобляли, и то и другое он

принимал в рабочем порядке, как необходимые поправки к собственному труду.

Поступив в желанную Академию, Репин пребывал в «величайшем восторге и

необыкновенном подъеме». По его признанию - это был «медовый год его

счастья». Кажется, ни один поэт не описывал так восторженно свои любовные

приключения, как молодой Репин свой первый учебный год в Академии - важную

лекцию по начертательной геометрии, занятия скульптурой, всемирной историей

и живописью. Благоговение перед наукой, священный трепет перед всякой

ученостью осели в нем крепкой привычкой уже навсегда.

В Академии он делает стремительные успехи: уже через месяц после

поступления ему ставят за рисунки первые номера. И не удивительно: он

приехал в Петербург уже крепким мастером, профессионалом, услугами которого

охотно пользовалась вся чугуевская округа. Тринадцатилетним мальчиком он

попал на выучку к иконописцу, а через три года его приглашали ездить с

артелями в соседние губернии расписывать церкви и писать образа. Юного

Репина ценили за его мастерство и культурность и выделяли из толпы

артельщиков.

В Рисовальной школе на Бирже Репин познакомился с И.Н. Крамским,

который стал его наставником. В Академии их знакомство продолжилось,

молодой и очень серьезный Крамской учил его понимать и видеть искусство.

«Художник есть критик общественных явлений, - говорил он ему, - он должен

быть выразителем важных сторон общественной жизни». И Репин ловил на лету

каждое слово этого «передвижнического» катехизиса.

Так в молодого Репина «вселился» дух передвижника.

2. НАЧИНАЮЩИЙ ХУДОЖНИК

Живописные и графические произведения, созданные Репиным в годы

пребывания в Академии художеств, могут показаться свидетельством раздвоения

его творческих усилий. Отчасти так оно и было. Как ученик он выполняет

обязательные академические «программы», сюжетно далекие от повседневных

тревог и волнений, от «эмпирической» реальности. Очень восприимчивый к

жизни, начинающий художник никак не собирается этой реальности сторониться.

Не без успеха пробует он свои силы в незамысловатых «домашних» жанрах

(«Приготовление к экзамену», 1864) (приложение № 2), пишет лиричные

довольно удачные портреты близких ему людей: матери Т.С. Репиной, и брата,

В.Е. Репина; своей будущей жены, В.А. Шевцовой, и другие.

Однако во всех этих ранних произведениях, будь то классные задания или

же сделанные «для себя» интимные портреты, обозначились и общие черты,

общая сфера жизненных интересов и пластических исканий. Весьма показательна

в этом смысле репинская картина «Воскрешение дочери Иаира» (1871)

(приложение № 2) - конкурсная программа на евангельский сюжет, за которую

художник получил золотую медаль и право пенсионерской поездки за границу.

Создавая это монументальное полотно, Репин все время сверялся с

академическими требованиями, но шел дальше их. Культивируемый в стенах

Академии «высокий стиль» был воспринят им не как нормативная система, а как

содержательная традиция, связанная со способностью искусства постигать

возвышенную, чудодейственную силу человеческого духа. Можно указать и более

конкретно один из образцов, который явно был перед глазами автора

«Воскрешения дочери Иаира». Это знаменитая картина «Явление Христа народу»

Александра Иванова, художника, которого Репин искренне и глубоко чтил и о

котором он в ранние годы, безусловно, многое узнал от своего первого

петербургского учителя И.Н. Крамского. Строгость композиции, благородство

цветовых отношений, сдержанность движений и жестов - все подчеркивает в

конкурсной работе молодого живописца торжественный и глубокий смысл

изображенного события.

3. ПЕРВЫЕ ВЕЛИКИЕ РАБОТЫ

Но прежде чем в 1873 году художник уедет из России, он испытает свой

первый настоящий успех, связанный с появлением на выставке в марте 1873

года картины «Бурлаки на Волге» (приложение № 4). Над ней Репин вплотную

работал три года, настойчиво отыскивая наиболее выразительную композицию и

впечатляющий типаж.

Однажды, еще в бытность Репина в Академии, приятель утащил его кататься

на пароходе. День был погожий, погода солнечная - пароход весело шел по

Неве. Неожиданно по радостному и светлому полю этой чудной картины поползло

какое-то неприятное и зловещее пятно. Пятно приближалось, росло и оказалось

ватагой грязных бурлаков, уныло бредущих по песчаному берегу. Резкий

контраст между праздничным сиянием дня и внезапным появлением грязных фигур

произвел на Репина сильное впечатление. Невозможно было вообразить «более

живописной и более тенденциозной картины!» - как писал он впоследствии…

Но за настоящими бурлаками Репин ездил уже вместе с молодым художником,

талантливым пейзажистом Фёдором Васильевым на Волгу, где выполнил множество

портретных зарисовок. В конце лета 1870 года он привез свои волжские этюды

в Петербург.

«…Одиннадцать человек шагают в одну ногу… - писал В.В. Стасов. - Это те

могучие, бодрые, несокрушимые люди, которые создали богатырскую песню

«Дубинушка». Все это глубоко почувствовала вся Россия, и картина Репина

сделалась знаменитой повсюду».

«Чуть только я прочел в газетах о бурлаках г. Репина, то тотчас же

напугался, - писал Достоевский. - Даже самый сюжет ужасен: у нас как-то

принято, что бурлаки более всего способны изображать известную социальную

мысль о неоплатном долге высших классов народу. …К радости моей, весь страх

мой оказался напрасным: бурлаки, настоящие бурлаки и более ничего. Ни один

из них не кричит с картины зрителю: “Посмотри, как я несчастен и до какой

степени ты задолжал народу!” И уж это одно можно поставить в величайшую

заслугу художнику».

Картина построена так, что процессия движется из глубины на зрителя, но

одновременно композиция прочитывается как фризообразная, так что фигуры не

заслоняют друг друга. Это сделано мастерски. Перед нами - вереница

персонажей, каждый из которых - самостоятельная портретная

индивидуальность. Репину удалось соединить условность картинной формы с

удивительной натурной убедительностью. Художник разбивает ватагу бурлаков

на отдельные группы, сопоставляя различные характеры, темпераменты,

человеческие типы.

Возглавляет ватагу тройка «коренников»: в центре бурлак Канин, лицом

напоминавший Репину античного философа, справа - бородач с несколько

обезьяньей пластикой, олицетворение первобытной дремучей силы, справа -

«Илька-матрос», озлобленным, ненавидящим взглядом уставившийся прямо на

зрителя. Спокойный, мудрый, с несколько лукавым прищуром, Канин являет

собой как бы серединный характер между этими двумя противоположностями.

Столь же характерны и другие персонажи: высокий флегматичный старик,

набивающий трубку, юноша Ларька, непривычный к такому труду и словно

пытающийся освободиться от лямки, черноволосый суровый «Грек»,

обернувшийся, словно для того, чтобы окликнуть товарища - последнего,

одинокого бурлака, готового рухнуть на песок.

Начало и конец пути, продуманное повествование о жизни людей, годами

существующих рядом, вместе - таков «сверхсюжет» репинских «Бурлаков».

4. И.РЕПИН В ЕВРОПЕ

В мае 1873 года художник отправился в Европу в качестве пенсионера Академии

художеств. Он посетил Всемирную выставку в Вене, где экспонировались его

«Бурлаки», имевшие громадный успех.

Путешествовал по Италии и наконец обосновался в Париже, на Монмартре,

где начал работу над картинами «Садко» (приложение № 4) и «Парижское кафе».

Сюжеты этих произведений - фантастическая сказка и жанровая сцена «во

французском вкусе» - кажутся совершенно не «репинскими».

Репин писал Стасову, что он «ужасно заинтересован Парижем, его вкусом,

грацией, легкостью, быстротой и этим глубоким изяществом в простоте». И эти

картины, и адресованные в Россию частные письма отчетливо выявляют круг

творческих интересов молодого живописца. Он не стал рьяным приверженцем

исканий новой парижской школы, но был далек и от ригоризма некоторых своих

русских коллег, склонных усматривать в импрессионизме опасность ухода от

жизненной правды.

Крамской, «душа передвижничества», был всем этим поражен и озадачен. «Я

одного не понимаю, как могло случиться, что Вы это писали? …Я думал, что у

вас сидит совершенно окрепшее убеждение относительно главных положений

искусства, его средств и специальная народная струна. …Человек, у которого

течет в жилах хохлацкая кровь, наиболее способен… изображать тяжелый,

крепкий и почти дикий организм, а уж никак не кокоток».

«Никогда, сколько мне помнится, я не давал клятву писать только дикие

организмы, - отвечал Репин, - нет, я хочу писать всех, которые произведут

на меня впечатление» - и такой ответ есть не что иное, как утверждение

права творческой свободы.

Эта широта интересов, отзывчивость таланта - основные свойства

творческой натуры Репина. В одно и то же время он способен был работать над

совершенно различными вещами и в различной манере.

Репина упрекали в художественной неразборчивости: «Сегодня он пишет из

Евангелия, завтра народную сцену на модную идею, потом фантастическую

картину из былин, жанр иностранной жизни, этнографическую картину, наконец,

тенденциозную газетную корреспонденцию, потом психологический этюд, потом

мелодраму либеральную, вдруг из русской истории кровавую сцену и т.д.

Никакой последовательности, никакой определенной цели деятельности; все

случайно и, конечно, поверхностно… » - так сам Репин пересказывал суть этих

претензий, нередких в отношении его искусства, и с великолепным равнодушием

отвечал: «Что делать, может быть, судьи и правы, но от себя не уйдешь. Я

люблю разнообразие».

5. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

Летом 1876 года Репин снова на родине. Ненадолго поселившись в

окрестности Петербурга, он пишет там красивую и лиричную картину «На

дерновой скамье» (1876). На ней изображены жена художника Вера Алексеевна

Репина, ее родители и брат с супругой. В картине соединены все те

художественные уроки, которые Репин мог получить во Франции. Это не

откровенно импрессионистическая манера, но в то же время это работа

художника, который знает и учитывает открытия современной

импрессионистической живописи.

Осенью того же года художник возвращается в свой родной Чугуев, а через

год перебирается оттуда в Москву. Он часто и подолгу гостит в подмосковном

Абрамцеве и оказывается одним из самых деятельных участников мамонтовского

кружка - дружеского сообщества, которое как раз в это время становится

очень важным очагом русской художественной жизни.

5.1. И. РЕПИН И ПЕРЕДВИЖНИКИ.

Начинается самый значительный, самый плодотворный период его творчества,

продолжающийся и после того, как в 1882 году художник переезжает в

Петербург. За какие-нибудь десять - двенадцать лет Репин создает

большинство своих наиболее известных произведений. Он становится членом

Товарищества передвижных художественных выставок - творческого союза,

объединившего на реалистической платформе все крупнейшие силы русского

изобразительного искусства второй половины XIX века. Появление репинских

картин на ежегодных выставках этого объединения превращается каждый раз в

событие общественной и художественной жизни.

«Крестный ход в Курской губернии» (1880-1883) (приложение № 5). Тема

крестного хода - одна из популярнейших в русской живописи. Однако Репин не

имеет соперников в изображении толпы, шествия. В «Крестном ходе» толпа

показана как единый массив. Но когда взгляд начинает выхватывать отдельные

фигуры, создается впечатление, что Репин буквально каждое лицо увидел в

жизни.

В характеристиках привилегированной части толпы - мещан, купцов,

кулаков и помещиков - отчетливы обличительные интонации, имеющие своим

источником критическую тенденцию 1860 годов. На лицах - выражение

притворного благочестия, сознание собственной значительности, важность,

граничащая с чванством.

«Чистая публика» отъединена шеренгой пеших и конных урядников от толпы

нищих странников, возглавляемой горбуном. В картине горбун - единственный

персонаж, чье порывистое движение, в себе самом имеет глубокий

содержательный смысл. На полотне медленно движется и вся толпа, но это

беспорядочное нестройное шествие, не имеющее ни конца, ни начала, не знает

и своей общей цели, огромная масса людей распадается на отдельные, занятые

своими делами и заботами группы. И только устремленной вперед фигуре

горбуна мотив движения обретает вполне самостоятельное значение, внутренний

импульс. Полусонному состоянию, в котором пребывает бесконечный людской

поток, резко противостоит энергия встревоженной души, молчаливая твердость

человеческой воли.

В крестьянских полотнах Репина сказывается широта художественных

интересов автора. Вынашивая замысел эпического, многофигурного «Крестного

хода», он мог одновременно увлекаться и решением более частных задач. Так

возникают, например, его известные портретные работы «Мужик с дурным

глазом» и «Мужичок из робких» (обе 1877) подчеркнуто «объективные»,

социально определенные образы-типы, много дающие для понимания сложности

народного характера. Наряду с желанием постичь «вечные», коренные проблемы

русской деревенской жизни Репин был способен откликаться и на самые

злободневные вопросы крестьянского бытия. Однако эта злободневность

попадала в поле зрения художника именно той стороной, которая выражала

собою типичные черты русской мужицкой доли. Свидетельство тому - несколько

репинских произведений, навеянных событиями русско-турецкой войны.

В отличие от своего знаменитого современника В.В. Верещагина,

непосредственного участника русско-турецкой войны, посвятившего ей большой

цикл батальных полотен, Репин не писал боевых сцен. Военная эпопея

оборачивается в его глазах все теми же эпизодами трудного крестьянского

существования. Таково, например, большое жанровое полотно «Проводы

новобранца» (1879). И хотя оно заметно отличается от зрелых репинских

произведений несколько условной картинностью композиционного замысла, в нем

есть правда человеческих чувств, достоверность изображаемого крестьянского

быта.

5.2. РЕВОЛЮЦИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ И. РЕПИНА.

Особое место в творческой биографии художника занимает серия работ

посвященных революционной теме. Именно эти замыслы имел в виду мастер,

когда, собираясь переезжать из Москвы в Петербург, заявлял о своем желании

писать картины «из самой животрепещущей жизни».

Интерес Репина к русскому освободительному движению той поры и его

участникам, интерес, который он разделял и с писателями, и с некоторыми

своими коллегами-передвижниками, говорил, прежде всего, о жизненной

активности его творческой позиции, о его социальной чуткости. Начав с

беглых этюдных набросков, художник последовательно углублял эту тему,

поворачивая ее разными жизненными гранями, выявлял в ней различные

психологические аспекты. Даже один и тот же сюжет, «Арест пропагандиста», в

нескольких графических эскизах и живописных вариантах обретал каждый раз

особый человеческий смысл, свою интонацию. Картину не хотели разрешать к

показу. Дело дошло до царя.

Репин вспоминает, что устроители выставки пригласили царя осмотреть

экспозицию накануне вернисажа: «Александр III все рассмотрел». Далее он

пишет: «Даже «Арест пропагандиста» вытащили ему, и тот рассматривал и

хвалил исполнение, хотя ему показалось странным, почему это я писал так

тонко и старательно».

Репин недвусмысленно говорил: «Невозможно, чтобы европейски

образованный человек искренне стоял за нелепое, потерявшее всякий смысл

самодержавие, этот допотопный способ правления годится только еще для диких

племен, неспособных к культуре».

Наконец выставка открыта. Автор картины с удовольствием резюмирует:

«Моя выставка здесь делает большое оживление. Народу ходит много. Залы

светлые, высокие, погода чудная, солнечная. Много студенчества, курсисток и

даже ремесленников толпится в двух залах и рассыпается по широкой лестнице.

«Арест пропагандиста» стоит, и от этой картинки, по выражению моего

надсмотрщика Василия, «отбою нет».

Сюжетное продолжение этого цикла - «Отказ от исповеди». Картина была

написана под впечатлением поэмы Николая Минского «Последняя исповедь»,

опубликованной в нелегальном журнале «Народная воля»:

Прости, господь, что бедных и голодных

Я горячо, как братьев, полюбил…

Прости, господь, что вечное добро

Я не считал несбыточною сказкой.

Чрезвычайно скупыми живописными средствами создана атмосфера

замкнутого, глухого подземелья: фигуры обступает густой могильный сумрак,

где едва мерцает тусклый лунный свет, выхватывающий из этой тьмы лицо

арестанта. Горделивое достоинство узника противопоставлено обескураживающей

осторожности, с которой священник, приготовив крест, подходит к

заключенному. Не показав ни лица, ни жеста, самим балансом этого креста

относительно фигуры Репин передал интонацию священника, который обращается

к арестанту без настойчивости, нерешительно и даже как будто деликатно, как

человек, уже знающий, что от героя-народника не следует ожидать покаяния, в

то время, как в фигуре и в лице заключенного присутствует момент

эгоистической надменности. Он словно готов разразиться пламенной

обличительной речью.

Самым значительным произведением на революционную тематику стало

полотно «Не ждали» (приложение № 6). Художник изобразил революционера,

возвратившегося в родной дом из ссылки. Его неловкая поза, ожидание,

застывшее в глазах, свидетельствующих о неуверенности, даже страхе: узнает

ли его семья, примут ли отца, отсутствующего много лет, его дети? Репину

удалось мастерски передать всю сложную гамму чувств, отраженных на лицах

революционера и членов его семьи. Испуганно смотрит на незнакомого мужчину

девочка (когда его забрали, она была слишком мала и потому забыла своего

отца), изумлением полны глаза жены, сидящей у рояля. А на лице мальчика -

радостная улыбка, говорящая о том, что ребенок догадался, кто стоит перед

ним.

Репин написал свою картину очень быстро, на одном дыхании. Но затем

дело остановилось: в течение нескольких лет он переделывал голову

Страницы: 1, 2